<- предыдущая страница следующая ->

ИНФОРМАЦИОННАЯ СЛУЖБА «ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ»

Письмо, выдержки из которого мы процитируем, не единичное, и, отвечая на него, мы выполняем просьбу многих переселенцев. «В совхозе «Красное» Рязанской области, куда мы прибыли по переселению, нам пообещали выдать денежное пособие. Но в горисполкоме, куда мы подали документы, нам ответили, что переселенческое пособие нашей семье не положено. Где же правда? Л. С. Васина».
Конечно, жаль, что семью Васиных в совхозе ввели в заблуждение. Но в горисполкоме им дали правильный ответ: согласно действующим нормативным актам единовременное денежное пособие семьям переселенцев, приехавшим на новое место жительства из села, не выплачивается. Право на получение его имеют только переселенцы из города.
Продолжаем публиковать объявления-приглашения хозяйств, а также «встречные» предложения тех, кто хотел бы переехать в деревню и получить там работу.

ПРИЕЗЖАЙТЕ НА ПОЛТАВЩИНУ
Центральная усадьба нашего хозяйства находится в 35 километрах от райцентра — поселка В. Багачка. В колхозе имеются детский сад, средняя школа, магазин, больница, Дом культуры, аптека, почта, Дом быта, столовая.
Приглашаем на работу и жительство доярок, свинарок, специалистов сельского хозяйства. Новоселов обеспечим жильем и приусадебным участком.
Наш адрес: 315641, Полтавская область, В. Багачанский район, колхоз «Радянська Украина».
И. Балюк, председатель колхоза

ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
Наше хозяйство нуждается в механизаторах, животноводах. Возможны варианты трудоустройства по другим специальностям (экономисты, бухгалтеры, работники культуры, воспитатели детсада, продавцы).
Новоселов обеспечим благоустроенными квартирами, выделим скот для личного подсобного хозяйства.
С районным и областным центром — автобусное сообщение.
Наш адрес: 301900, Тульская область, Тепло-Огаревский район, колхоз «Красный Октябрь». Тел. 31-4-4.
Т. Калашникова, председатель колхоза

А ПРИРОДА У НАС ПЕРВОЗДАННАЯ
Готовы принять учителей: русского языка и литературы — 4 человека, математики — 7, физики — 2, истории — 2, иностранного языка (немецкий) — 2, биологии и химии — 3, физвоспитания — 3, музыки — 2, изобразительного искусства — 1, а также 5 воспитателей дошкольных учреждений и 2 пионервожатых.
Надеемся, что найдутся педагоги, желающие переехать в наш сельский район из других областей (например, из областей, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС). Мы с радостью их примем.
РОНО гарантирует всем поступившим на работу нормальные жилищно-бытовые условия.
Наш район расположен в 250 километрах от Вологды. Связь с областным центром автомобильная, железнодорожная и воздушная, есть свой аэропорт.
Отсутствие крупных промышленных предприятий позволило сохранить в районе природу почти в первозданном виде: чистый целебный сосновый воздух, прозрачные воды рек и озер, богатых рыбой, обилие хвойных и лиственных лесов с множеством грибов и ягод на любой вкус.
Наш адрес: 161360, Вологодская область, село Тарнога, ул. Советская, д. 30, РОНО. Тел. 1-11-68.
Н. Машьянов, заведующий РОНО

ЕСТЬ ПРОСТОР ДЛЯ ФЕРМЕРОВ
В хозяйства района приглашаем на работу специалистов сельского хозяйства для организации крестьянских (фермерских) хозяйств по отраслям: молочное производство, откорм крупного рогатого скота, свиноводство, льноводство.
Наш адрес: 174450, Новгородская область, село Мошенское, агропромышленное объединение (АПО).
Д. Алексеев, председатель совета АПО
Н. Алексеева, главный бухгалтер

ПРИЕЗЖАЙТЕ В ЧЕРЕМЫШ
На постоянную работу приглашаем доярок и других работников животноводства. Центральная усадьба колхоза расположена в селе Черемыш в 20 километрах от райцентра, с которым связана асфальтированной дорогой.
Имеем детский сад, среднюю школу, больницу, Дом культуры, столовую, магазины. Жильем обеспечим, выплатим подъемные.
Наш адрес: 623581, Свердловская область, Пышминский район, с. Черемыш, колхоз им. С. М. Кирова.

ОТЗОВИТЕСЬ, НЕВЕСТЫ!
Наш колхоз расположен в живописной местности, в 18 километрах от райцентра — поселка Кикнур, в 9 километрах от автотрассы Киров — Нижний Новгород. В селе имеются детсад-ясли, средняя школа, два магазина, Дом культуры, узел связи, медпункт, комплексный приемный пункт быткомбината.
Приглашаем молодых доярок, телятниц.
Жилье — общежитие с печным отоплением; дровами обеспечим.
Приглашая вас, хотим решить две проблемы: иметь невест и кадры в животноводстве.
Наш адрес: 612300, Кировская область, Кикнурский район, колхоз «Макарье»,
Р. Султанова, председатель колхоза
Р. Толстякова, председатель профкома

ЖДЕМ СПЕЦИАЛИСТОВ
Зоотехника и бригадира молочно-товарной фермы с высшим или средним зоотехническим, ветеринарным образованием приглашаем на работу в отделение совхоза. Отделение — село Мартыновка — расположено в 10 километрах от центральной усадьбы, в 45 — от райцентра Светлогорска и в 80 — от краевого центра Ставрополя.
Имеем благоустроенные квартиры, есть возможности для ведения личного подсобного хозяйства. В настоящее время ведется газификация села, дороги на территории отделения имеют асфальтовое покрытие.
Наш адрес: 356506, Ставропольский край, Петровский район, племсовхоз «Шангалинский».

ИЩУ РАБОТУ ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ
Для села моя профессия, на первый взгляд, вовсе не обязательная: я — линотипист. Однако надеюсь, что в некоторых селах есть типографии. Хотелось бы жить в сельской местности и работать по специальности.
Мой адрес: 352510, Краснодарский край, г. Лабинск, тупик Красный, д. 6 а. Евдокимова В.

По специальности я художник-оформитель и столяр-отделочник. Могу организовать на условиях аренды выпуск сувениров, малогабаритной мебели, пошив и ремонт обуви. Нуждаюсь в жилье.
Мой адрес: 617110, Пермская область, Верещагинский район, разъезд Кукетский, ул. Ленина, д. 25. Снегирев А. К.

Мне 52 года. Основная профессия — специалист по холодильным установкам. Супруга — технолог общественного питания, работает шеф-поваром. Старший сын — шофер, младший — ученик 2-го класса.
Наш адрес: 466880, Гурьевская область, Денгизский район, ст. Ганюшкино, д. 15, кв. 13. Пронженко В. В.

Может быть, какое-то хозяйство нуждается в библиотечном работнике со специальным образованием и со стажем работы. Жить в деревне — моя давнишняя мечта. Меня устроит однокомнатная квартира.
Мой адрес: 152300, Ярославская область, г. Тугаев, ул. К. Маркса, д. 10. Осипова С. В.


У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ

Задачка со многими известными

О забастовке сельских учителей, которая едва не состоялась. Пока...

Терпение их лопнуло, когда они остались без хлеба. В прямом смысле. Без ржаного, пшеничного — всякого. И не потому, что вселенский мор напал на село Андреевское или, тем паче, на весь Александровский район, выметая все подчистую. Нет, хлеб в продажу поступал довольно регулярно. Но утром. Когда учителя учат детей. А вечером, когда они возвращались с работы, нагруженные кипами тетрадей, магазин являл им лишь свои пустые полки.
И тогда директор Андреевской сельской школы Виктор Александрович Козлов от имени своего коллектива попросил председателя сельпо Т. П. Кириллову разрешить продажу хлеба учителям через школьную столовую. В ответ получил — вы, конечно, уже понимаете — отказ, да еще и выволочку: зачем, дескать, отвлекает такой ерундой занятого человека (по нынешним временам, человека исключительно важного — начальника всей местной торговли!). И напоминание о том, что она, милейшая Татьяна Петровна, фактически задержала выполнение договора школы с птицефабрикой — о приобретении там, через сельпо, как положено, некоторого количества мяса и яиц,— ее не смутило. «Не одна у меня ваша школа, всем все надо»,— твердо закончила она разговор с надоевшим просителем.
И эта унизительная ситуация, и эта вполне реальная перспектива полуголодного существования, подрывающая последние попытки учителей сохранить свое профессиональное и человеческое достоинство, заставили их произнести совершенно немыслимое прежде слово — забастовка. В то же самое время оно прозвучало и в других школах района. Видно, витало в воздухе.
Правда, «хлебную» проблему для Андреевской школы удалось разрешить довольно быстро: под некоторым нажимом было получено «добро» на продажу хлеба через столовую. И ничего, мир от этого не перевернулся! Так разве нельзя было этого сделать раньше? Но как же это, помилуйте,— сразу отзываться на просьбы людей, идти им навстречу! Непривычно такое для воспитанных административной системой «командиров» разных рангов. Ну а с опозданием выданное разрешение уже не могло остановить подготовку к забастовке. Хотя непосредственный повод к ней отпал, причины глубокой неудовлетворенности остались.
Советские учителя привыкли к своей роли «штатных» оптимистов, своего рода «фасада», на который должны любоваться дети, чтобы впитать в себя, таким образом, «убежденность», что растут они в самой счастливой стране... Многим и сейчас трудно менять благостную «маску счастья», как бы прилипшую к лицу. Но нет больше и сил ее носить! Беды, лишения, неудовлетворенные надежды заставляют сбросить ее.
Сколько я выслушала здесь, в Андреевском, сетований на нищенское и унизительное положение учителя и сельской школы вообще! До каких же пор плохо обеспеченная самым необходимым школа, плохо оплачиваемые, плохо живущие, плохо подготовленные учителя по плохим программам и учебникам будут плохо учить плохо живущих учеников?! До каких пор так и не будет решаться эта задачка, где почти нет неизвестных: всем ясно все, что надо делать и как. Правда, неизвестно только одно — из каких средств. Впрочем, если подумать, то и это известно. Достаточно взглянуть на цифры военного бюджета...
— Врачи и учителя — самые обездоленные в нашем селе,— говорили мои собеседники.— Нам твердят, мол, хотите быть сыты — держите скотину. А где взять учителю время для этого? Когда и как добывать корма? Уроки в школе, внеклассная работа, проверка тетрадей, продленка, трудовая практика, подготовка к урокам, дежурства, экскурсии с ребятами, посещение их семей, необходимость хоть как-то повышать собственный профессиональный уровень, быть в курсе событий в стране... И так далее и тому подобное. Все — в те же 24 часа. А еще свою семью надо хоть как-то обиходить. Совхоз же даже ту помощь, которую обещает, не оказывает. Например, обещали к празднику мяса, но дали только рабочим.
Снова и снова слышалось: раньше учителя в селе уважали (правда, давно это было). Уважали за мудрость, интеллигентность, образованность, подвижничество. Вообще, больше было уважения в обществе к образованию, наукам. А сегодня... Ребятам каждый день внушают, что надо хорошо учиться. Но они же прекрасно знают, что сторож кооператива и без всякого образования получает в несколько раз больше педагога. И вряд ли подействует довод, что в наше время не прожить без знаний. Прожить можно, и неплохо. Перед глазами столько примеров! С кем сегодня считаются? С теми, у кого доступ к распределению материальных благ. Учитель дает лишь знания, а кому они нужны?
В нашем обществе, как в королевстве кривых зеркал, все искажено. Кругом твердят, что нужно уважать учителя, но ведь само государство его не уважает! Оплачивает его труд ниже, чем труд рабочего, раза в полтора-два.
— Мы все вынуждены на полутора ставках работать, чтобы концы с концами сводить, дотягивать от зарплаты до зарплаты. Живем как роботы. И сами же понимаем, что такая наша жизнь не может обеспечить должное качество обучения и воспитания в школе,— горячо говорила завуч Лариса Николаевна Николаева.
Средняя зарплата учителя сегодня по стране — 210 рублей (это полторы ставки). А в народном хозяйстве средняя — 257 рублей. За год она возросла здесь на 20 рублей, а у педагогов на... 2 рубля. Вот и хватают они часы, стараясь не думать о том, что, конечно же, будут, увы, «подхалтуривать». (После апрельского повышения цен и введенных компенсаций эти цифры изменились, но материальное положение учителей стало еще более плачевным.)
А у сельских педагогов положение и того хуже. Параллельных классов нет, так что приходится брать на себя преподавание всех программ — от младших классов до выпускного. А то и разных предметов,— ведь сельские школы часто малокомплектные, и вот становятся учителя «многостаночниками» — география, иностранный язык плюс физика плюс труд... Легко ли? Качественно ли? Потому и мужчины в школе не задерживаются, уходят на производство,— заработки другие, и почета больше, и свободного времени, а ответственности меньше.
Еще в 1973 году ЦК КПСС и Совет Министров СССР издали постановление, разрешающее педагогам приобретать в совхозах продукты питания по государственным розничным ценам. Одиннадцать лет спустя (целых одиннадцать!) другим постановлением подобная рекомендация была распространена и на колхозы. Но что такое рекомендация? Всего лишь необязательное пожелание. Потому и осталось большинство сельских учителей без продуктов. Только особая милость руководителя хозяйства к школе может облегчить положение. Умеет директор школы «дружить» с директором совхоза или председателем, — хорошо. Нет — оставайтесь учителя и школа со своими скудными «деревянными» рублями.
Так и в Александровском районе: в дружбе, к примеру, живут Краснопламенская средняя школа и колхоз «Призыв». Чем она крепится? Рассказывает директор школы Галина Сергеевна Спрыгова, опытный, авторитетный педагог и не менее опытный... дипломат:
— Свеклу мы полностью выращиваем сами. Не будет школы, колхоз останется без свеклы. Но и нас хозяйство не забывает: продуктами к праздникам снабжает, ремонт вместе делали, компьютер купили, на собрания нас постоянно приглашают, считают своими. Даже не знаю, как бы мы выжили, не сложись отношения с колхозом. А вот с сельсоветом нас ничего не связывает, кроме того, что на их земле находимся.
Сельский учитель, в определенном смысле, крепостной. В деревне для него единственное место работы — школа. Поссорился, не нравится,— деться некуда, на переезд не каждый отважится. И все-таки уезжают...
За год из сел Александровского района ушли 40 преподавателей — из 350. Большинство уехавших — молодые специалисты, многих не смогли обеспечить жильем. А по стране картина еще более впечатляющая: из сельских школ уходит каждый четвертый молодой специалист, проработав не более 3 лет.
— Я живу в доме, принадлежащем школе. Продувают его все ветра, капитальному ремонту он не подлежит. Жить в нем невозможно, но и переселяться некуда,— рассказывает молодой преподаватель русского языка и литературы Андреевской школы Людмила Николаевна Козлова.— Воды нет, печь разжигать по часу приходится. Дрова-то сырые, лежат под открытым небом — негде их хранить. Если ближняя колонка замерзает, идем за водой через все село, а оно большое — тысяча человек живет. Бани нет, ехать нужно в райцентр, в Александров...
Останется ли при таких условиях Людмила Николаевна в Андреевском? Вряд ли.
Другая обладательница красного диплома пединститута говорила мне:
— Из нашего выпуска работать в школе остались только троечники...
Приходит в упадок система народного образования. Еще немного, и начнется полный ее развал. Как же в этих условиях будут учиться и воспитываться подрастающие граждане страны? Вопрос, что называется, риторический. Ответ на него очевиден.
Готовясь к забастовке, александровские преподаватели выработали ряд требований, среди которых увеличение отчислений на школу до 10 процентов от объема доходной части бюджета района — вместо нынешних 3,9 процента. Это позволило бы на 50 процентов увеличить расходы на обучение и содержание детей в школе и на 60 процентов — в дошкольных учреждениях. Сейчас эти затраты позорно низки.
По суммам, которые у нас выделяются на образование, мы с 6—7-го места в мире в 1960 году скатились через 17 лет на 60-е. А за последующие 13 лет передвинулись еще дальше назад.
В 1989 году затраты на образование одного человека составляли, по данным ЮНЕСКО, в Северной Америке 1257 долларов, а в СССР — 260 долларов. На каждого ученика средней школы, как подсчитали в Комитете по народному образованию СССР, приходится 295 рублей. Но это в среднем. А скажем, в Краснопламенской школе — 265 рублей, в Андреевской — 205.
Состояние помещений, в которых занимаются сельские дети, зачастую не отвечает элементарным нормам. Почти 80 процентов зданий не имеют водопровода. Самое простое дело — мытье рук — превращается в почти неразрешимую проблему, особенно в морозную зиму. Еще больше школ — без канализации. Надо ли говорить, какая благодатная здесь почва для всевозможных инфекционных заболеваний.
Половина сельских школ работают в «полухолодном режиме» и лишь мечтают о центральном отоплении. Есть классы, где учитель, ведя урок, то и дело с тревогой посматривает на перекрытия — не рухнул бы потолок. Деньги же гарантированно-бюджетные, отпускаемые на ремонт — всего 64,7 копейки на 1 кубический метр зданий в год. При нынешней инфляции это просто насмешка! А какими усилиями достается ремонт школе! Сколько надо кланяться руководителю хозяйства! Захочет — даст средства и материалы, а нет — никто не поможет.
Знают ли читатели, что на пороге XXI века у нас есть сельские школы, где дети могут читать и писать, лишь пока на улице светло? Около 4800 школ не электрифицированы... Чтобы демонстрировать учебные фильмы, учителя должны позаботиться об аппаратуре, работающей на батарейках. Но где такую взять при всеобщем дефиците, тем более в отдаленном селе? В школах даже двери перестали запирать на замок: все знают, что брать тут нечего.
Наши общеобразовательные школы вообще обеспечены учебным оборудованием только на одну треть,— это если исходить из нормативов, рассчитанных советскими специалистами. А в сравнении с развитыми странами... Там на 100 учащихся — 6 компьютеров, не считая персональных, а у нас — 0,54. Комплектами вычислительной техники оснащены всего 13 процентов средних школ. Да и где брать эту технику? На какие средства? Одна надежда — на шефов. Но кто они — могущественные миллионеры? Увы... В деревне возможен один «спонсор» — колхоз (или совхоз). А многие хозяйства сами на грани банкротства. Что же с них взять школе?
Бедность, как говорится, не порок, но пора бы уж нам ее устыдиться и ликвидировать те привычные формы организации жизни, которые никак не дают нам прорваться к благополучию. «Мы бедны, потому что глупы, и глупы, потому что бедны»,— писал Д. И. Писарев более ста лет назад. Ох как справедливы его слова и по сей день! И чтобы разорвать этот порочный круг, надо прежде всего изменить на деле отношение к сфере народного образования.
Сегодня об интеллектуальном потенциале общества судят по его политической, правовой, экологической, коммерческой, компьютерной грамотности. А у нас перепись населения (1989 года) обнаружила 4,3 миллиона абсолютно неграмотных людей! В сельской же местности многих регионов таковых до 8 процентов. Вот вам и «ликвидация безграмотности». При этом людей функционально неграмотных (то есть обладающих документом о получении образования, но практически ничего не знающих и не умеющих) вообще никто не считал. Подсчитано лишь на Западе: от 10 до 25 процентов населения. У нас, боюсь, больше.
Так сколько же средств нужно современной сельской школе? По идее должно быть так: каждая школа сама определяет свои потребности. Затем роно подает сведения в область, область в республику. Однако у нас все еще действует принцип перевернутой пирамиды. Деньги отпускают сверху, и не сколько надо, а сколько можно в пределах, определяемых госбюджетом,— вот и приходится «по одежке протягивать ножки». А «одежка» все короче и короче...
На вопрос, как в Андреевской школе употребили бы деньги, если бы их прибавили, преподаватели стали перечислять: капитальный ремонт — раз. Хотя здание построено всего 25 лет назад, но проект устарел давным-давно. Учеников стало вдвое больше, чем планировали когда-то, и не хватает помещений. Нет игровых комнат, а многие дети практически весь день проводят в школе, на продленке, и очень устают. Нужны мастерские, спортивный зал, теплица...
Родители учеников мечтают и о бассейне при школе. Готовы даже из своей зарплаты выделить деньги на его строительство. Уверены, что бассейн быстро окупил бы себя,— можно ведь продавать абонементы, и среди взрослых нашлось бы немало охотников поплавать.
— Почему наши дети, если живут в деревне, должны быть всего лишены? — говорили с горечью Валентина Васильевна Акишина, Тамара Ивановна Сидорина, Татьяна Анатольевна Путилина, Евгения Ивановна Иванова. Как ответить на это «почему»?
Нищая школа — скудные, отсталые программы...
— С завистью прочитал, что во многих странах существует по 7—10 типов школьных программ. Даже в одном классе с ребятами занимаются по разным вариантам — в зависимости от уровня их развития; есть курсы ознакомительные, углубленные... Мы же всех учим одинаково, не считаясь с индивидуальностью ребенка. Обидно за наших детей, за себя,— сокрушается директор Андреевской школы В. А. Козлов.
— Дали бы мне деньги, я бы в интернат мягкую мебель купила, палас, музыкальные инструменты,— по-хозяйски размышляет директор Краснопламенской школы Г. С. Спрыгова.— Бедно у нас. А живут там дети из неблагополучных семей, хорошего видят мало, уют им особенно нужен. Мы видеомагнитофоны приобрели бы...
Приказ № 45, изданный Комитетом по народному образованию СССР, позволяет школе зарабатывать самой. Тем самым, по сути, на ее плечи перекладываются новые материальные заботы. Она должна изыскать средства и для повышения оплаты учительского труда. Каким образом?
Собираются в Андреевской школе ввести платные дополнительные занятия для отстающих, организовать курсы подготовки в вузы; не безвозмездно будут оказывать помощь односельчанам в хозяйстве, например, со вспашкой огородов (работать будут на школьной технике преподаватель и ученики-старшеклассники, члены производственной бригады); платными станут кружки и секции; школа рассчитывает продавать рассаду и овощи, выращенные на опытном участке, и т. д. Долго перечисляет Виктор Александрович Козлов, как собирается педагогический коллектив входить в рыночную экономику, и вдруг у него вырывается:
— Да разве ж это наше дело — заниматься коммерцией? Не привыкли к этому педагоги. Неловко им брать деньги со своих же соседей за дополнительные занятия с их детьми. Конечно, они тратят лишнее время, труд, но не так мы воспитаны. Школа должна давать знания, а не приучать к крохоборству...
Трудно не согласиться с В. А. Козловым: вряд ли зарабатывание денег — дело школы. Школа у нас государственная, вот государство и должно заботиться о ней. Иное дело — частные школы. Они, по мнению педагогов, тоже нужны, но лишь наряду с государственными, чтобы у родителей и учеников был выбор, где и у кого учиться. Но когда же наступит такое время?
— Нам до него не дожить,— говорили пессимисты.
— А может, еще и застанем, если будем бороться,— парировали оптимисты, из тех, кто наиболее энергично поддерживал идею забастовки сельских учителей в Александровском районе.
За последнее время во многих городах — в Москве, Ленинграде, Ульяновске, Свердловске, Томске, в Кузбассе — учителя проводили или готовились провести однодневные предупредительные забастовки. Надеялись хотя бы таким путем привлечь внимание общества и государства к проблемам школы и учительства. Именно эту цель имели в виду и андреевские учителя. Ведь нигде — ни в сельсовете, ни в райсовете — их не слушали.
Трудно им было, конечно, решиться на забастовку. И дело даже не в том, что непривычно это. Никто лучше учителя не знает, что значит потерять урок-два, выбиться из жесткого ритма программы. Были уверены, что услышат: «Забастовка — не наш метод». И все же создали забастовочный комитет, наметили день. Но вот буквально накануне вдруг обнаружилось, что процедура регистрации выполнена «неправильно». Пришлось назначить новый срок. Вскоре, однако, стало известно, что руководство района пошло на переговоры с забастовочным комитетом и школам разрешили продавать через буфет не только хлеб, но и другие продукты.
А тут пошли слухи об ожидаемом повышении зарплаты учителей, подтвержденные информацией в прессе. В самом деле, правительство РСФСР предусмотрело выделение 3,1 миллиарда рублей на нужды народного образования. С 1 января повышена заработная плата учителям и другим категориям работников этой сферы в среднем на 40 процентов. Причем в селе оклады и тарифные ставки увеличатся на 25 процентов больше, чем в городе. Кроме того, предусматривается выплата денежной компенсации в размере 10 процентов от заработной платы на приобретение книг. Местные Советы за счет собственных средств (если они есть!) могут также вводить дополнительные коэффициенты к зарплате школьных работников.
Все это пока сбило волну недовольства учителей. Но в то же время они вовсе не сводят свои требования только к улучшению собственного материального положения. Их не меньше волнует, как мы уже видели, и общая бедственная ситуация в школе. Как она будет выправляться? Когда? Беспокоящие вопросы остаются. А быть пассивными наблюдателями учителя больше не намерены. Ни городские, ни сельские.
Светлана АМЕЛЕХИНА
Александровский район, Владимирская область

Перепись населения (1989 года) обнаружила 4,3 миллиона абсолютно неграмотных людей! В сельской же местности многих регионов таковых до 8 процентов. Вот и «ликвидация безграмотности».

По суммам, которые у нас выделяются на образование, мы с 6—7-го места в мире в 1960 году скатились через 17 лет на 60-е. А за последующие 13 лет передвинулись еще дальше назад


ПРОСТО ЖИЗНЬ

ФОТО СЕРГЕЯ КУЗНЕЦОВА
Готовь валенки с лета

<- предыдущая страница следующая ->