каморка папыВлада
журнал Ровесник 1975-06 текст-2
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 29.03.2024, 14:01

скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

РЕПОРТАЖИ НАШИХ ДНЕЙ

- отсутствуют страницы 7-8 :(

для богатых), в государственные. Но, во-первых, так было всегда, так принято, а во-вторых, чего же вы хотите: если в этих районах живут только белые, так откуда же здесь в школах взяться черным детям? Где ребята живут, там они и учатся! И никто не помнит, чтобы когда-то было иначе.
В 1965 году Верховный суд США принял постановление о том, что в средних государственных школах с сегрегированным (то есть раздельным) обучением необходимо покончить, ибо это противоречит американскому государственному закону. Но проходили годы, и все оставалось на своих местах: белые школы — для белых, черные — для черных.
Конечно, легче принять закон, чем его осуществить. Всякий понимал, что до тех пор, пока черным американцам нельзя селиться там же, где живут белые, настоящей десегрегации в школах не будет. Некоторые пробовали бороться с дискриминацией в жилищном вопросе юридическим путем, обращаться в суды, ведь «в принципе» расизм «вне закона», нужно лишь доказать, что он есть. Но попробуй доказать, что тебе, черному, отказали сдать квартиру в «белом» районе намеренно, методом круговой поруки, из чисто расистских побуждений! Любой суд понимает, что это именно так, но... представьте доказательства!
Десять лет страна ждала, что же будет дальше, как власти станут практически решать вопрос о «перемешивании» школьников под одной крышей.
Лидеры страны сочли, что единственный реальный путь — это «басинг» (от «бас» — «автобус»). Каждое утро часть белых детей отвозят в черные школы, а часть черных в белые; черные дети «подтягиваются», занимаясь рядом с белыми, которые до школы получили уже какую-то подготовку и родители которых имеют более высокий уровень образования; в результате страна получает больше квалифицированных специалистов, это выгодно экономически, плюс зарубцовываются язвы, чреватые социальными конфликтами, успокаивается мировая общественность, что выгодно политически.
Но идеи такого рода хороши, пока они на бумаге. Избиратели не очень-то вникали в соображения высшей политики, им, белым и поэтому привилегированным, не очень-то хотелось делиться чем-то с черными. Политиков, выступавших за «басинг», стали потихоньку «прокатывать» на выборах. В выступлениях лидеров зазвучали примирительные нотки. «Осторожность» обрел и Верховный суд США. 3 июня 1969 года ко всему прибавилось совместное заявление министерства юстиции и министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения, в котором говорилось, что, во-первых, отменяются твердые сроки введения десегрегации в школах, во-вторых, те школьные округа, где задерживается десегрегация, все равно будут получать государственные дотации (ранее предусматривалось лишение их дотаций), причем они будут выделяться округам даже в том случае, если те вообще не возьмут на себя твердых обязательств о сроках десегрегации. Более того, теперь все эти вопросы будут решать суды на местах.
Можно, конечно, попытаться понять тех родителей белых школьников — сокрушались либеральные буржуазные газеты, — которые не захотели, чтобы их дети каждое утро ездили в черные гетто, где и школы хуже (а они не могут быть иными, если плохо финансируются), где и социальная среда менее благополучна (а какой ей еще быть, если бедность, безысходность положения постоянно порождают напряженность и тревогу на улицах)... Но если все будут рассуждать как бостонские обыватели («Пусть кто-то другой, но почему я, при чем тут я? Только не я!»), то что же тогда вообще останется от программы десегрегации?
Да, «басинг» — это не лучшее решение вопроса, причем и оно повсеместно задерживается, срывается.
Тогда-то бостонское отделение Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения и обратилось с иском в окружной суд (коль только через суд можно добиться выполнения закона, принятого Верховным судом США): требуем ввести совместное обучение в нашем городе. Бостон стал испытательным полигоном.
Суд не нашел аргументов против. Иск был удовлетворен.
В своем постановлении федеральный окружной судья Артур Гэррити отметил, что расовая сегрегация в школах Бостона не просто неизбежный результат жилищной дискриминации черного населения и других «внешних» факторов, но что вместе с тем это результат планомерной политики городского школьного комитета, который сознательно углублял пропасть между учебными заведениями.
Судья, в частности, указал, что деятели школьного образования Бостона «сознательно проводят систематическую программу сегрегации, затрагивающую всех учащихся, учителей и школы города, они намеренно создали и поддерживают двойную систему школ», раздельных для черных и белых. Артур Гэррити предъявил городским чиновникам и конкретные обвинения: «В последнее десятилетие ответчики... строили новые школы таких размеров и в таких местах, чтобы продолжать и впредь сегрегацию, они сохраняли в школах скученность и способствовали созданию там таких условий, благодаря которым сегрегация продолжалась в 26 школах; они виноваты в том, что в 40 (черных. — В. В.) школах классы оказались переполненными сверх всякой нормы, хотя учащихся этих школ можно было перевести в другие школы и тем ослабить расовое неравновесие».
Между прочим, судья Гэррити, выступивший довольно-таки смело по иску против деятелей из школьного комитета Бостона, спасовал по другому важнейшему пункту: не стал ходатайствовать перед городскими властями и администрацией штата о вызове национальной гвардии для восстановления в городе порядка, для того, чтобы закон, на страже которого стоит судья Гэррити, мог восторжествовать, а белые и черные школьники могли учиться вместе.
Это произошло летом, а в сентябре прошлого года, с началом занятий, борьба должна была вступить во вторую, решающую фазу. Путь от формального решения до его реализации оказался долог. Городские власти подчинились решению суда. Но выделить ассигнования на автобусы проще, чем убедить ими воспользоваться. Решили проводить кампанию постепенно, сперва в некоторых школах выборочно. Этот выбор пал на южную часть Бостона, где живут обыкновенные («средние»!) американцы, люди как люди.
Из 92 тысяч бостонских школьников кампания затрагивала 45 тысяч детей. Переправке на автобусах подлежало 18 тысяч. Вокруг них-то и разгорелись события, которые привлекли к Бостону внимание всего мира.
Вот о чем сообщали ведущие американские газеты 16 сентября, когда начался учебный год.
Полицейские дубинки с трудом сдерживают натиск толпы. Тысячи белых горожан вышли на улицы, стремясь не допустить начала занятий. В первый же день нового учебного года белые Дети не явились на занятия, уроки сорваны. Уже третий день город охвачен волнениями. Всюду видны демонстрации, марши, пикеты у школ. Присутствие конной и моторизованной полиции не спасает положение. Из тысячи школьников в одной школе посещают занятия только 32, черных детей пробилось сквозь кордоны только 25. В автобусы летят камни, разъяренная толпа избивает черных детей и взрослых. Много раненых, особенно черных, школьников. Имеются арестованные...
Шли дни. Неделя за неделей. В Бостоне продолжались волнения, многие школы продолжали пустовать. Хроника новостей фиксировала:
...В коридорах школ и на улицах — драки. В школе Гайд-парк-хайскул избиение черных детей началось с драки в столовой. В Джамайка-хайскул произошла перестрелка. Не хватает машин «Скорой помощи». Ежедневно побоища происходят также в школах Розиндейл и Чарльзтайн. Толпа взрослых избивает всех черных, кто только подвернется под руку, люди готовы линчевать случайных прохожих. Избит полицейский. Ярость толпы обрушилась на грузовик с тиражом местной газеты «Бостон глоб»: горожане недовольны тем, как она освещает события. Тысячи демонстрантов, десятки арестованных, раненые...
В город начали прибывать штурмовые отряды неонацистов и куклуксклановцев. Воронье слеталось на бесовский шабаш. «Мы поможем жителям Бостона поставить на место этих негров», — заявил «Великий дракон», главарь ку-клукс-клана Дэвид Дьюк.
Расисты устроили десятитысячный митинг. Газеты обошла фотография этого митинга под лозунгом: «Лучше без образования, чем без свободы».
О какой «свободе» пеклись эти люди? В сущности, о том, чтобы им не препятствовали остаться расистами. Куда делись их всегдашняя респектабельность, хваленая терпимость? (О, Бостон — особый город, здесь все не так, как на Юге или в других городах Севера, мы либералы, мы прогрессисты, мы даже на выборах голосовали за черного сенатора Эдварда Брукса, единственного черного в сенате США, «образцово-показательного негра»...) До тех пор пока борьба с расизмом не касалась их лично, белые бостонцы с неодобрением покачивали головой: надо же, как нехорошо, где-то оскорбили черного, избили, не взяли на работу... Взрыв ярости на улицах Бостона показал, что же в самом деле скрыто под черепными коробками благонамеренных, законопослушных, милых и симпатичных «средних» американцев.
Декабрь ознаменовался новыми вспышками расовой ненависти. 11 декабря толпа в полторы тысячи человек окружила Саут-Бостон-хайскул с намерением избить черных детей. Школьники (их было 132) в страхе заперлись, осада вот-вот должна была перерасти в штурм, минуты отчаяния и ужаса растянулись на целых два часа, и трудно сказать, что бы произошло, если бы готовящаяся расправа не была в последний момент приостановлена полицией. А между тем акция была тщательно спланирована: расисты из организации РОАР («Восстановим наши попранные права» — так расшифровывается это английское сокращение) создали семь информационных центров, посадили на телефоны людей, которые мгновенно оповестили по цепочке десятки и сотни горожан о том, что дан сигнал к провокации. Сообщила об этом местная газета «Бостон глоб».
Но собрались с силами и лучшие люди города, начались демонстрации против расизма, а на ту демонстрацию, что состоялась 16 декабря и в которой приняли участие 20 тысяч человек, приехали специально жители даже таких удаленных от Бостона штатов, как Калифорния. Из 50 американских штатов было представлено 36, среди выступавших на митинге был известный борец за гражданские права Ральф Абернети — ближайший сподвижник выдающегося американца Мартина Лютера Кинга, погибшего от руки наемного убийцы. Вот что сказал Ральф Абернети: «Я говорю: черные и белые борются за одно и то же». И черная и белая молодежь, пояснил он, нуждается в образовании, в улучшении жизни. На этом же митинге член законодательного собрания штата Джорджия Джулиан Бонд с чувством заявил: «В какой-то момент жизни приходится принимать решение, и я решил бороться против расизма, укоренившегося в наших институтах».
На следующий день 900 студентов Гарвардской школы бизнеса провели «тичин» — митинг-занятие, посвященный борьбе против расизма. Выступивший на нем священнослужитель Вернон Картер, который уже много лет принимает участие в демонстрациях против расизма в школах, четко выразил мысль многих участников: «Мы никогда не должны прекращать наш марш!»
Четкую оценку бостонским событиям дала газета американских коммунистов «Дейли уорлд», писавшая 20 декабря:
«Бедняки, белые рабочие, присоединившиеся к движению против автобусных перевозок школьников, — это люди, которых предали... Как подчеркнула приехавшая в Бостон Коретта Кинг (вдова М. Л. Кинга. — В. В.), это люди, которых лишили их прав: права на полную занятость, права на справедливые цены, прав на приличное жилье и, конечно же, на приличные школы для детей. С ними обращаются как с людьми низшей касты, и они разгневаны. И поскольку они разгневаны... Они готовы «умиротвориться», когда им бросают кость расизма, чтобы они позабыли обо всем том, чего им никогда не давали получить и чего они никогда не получат... Они действительно страдают. Они страдали всю жизнь. И возможно, их единственным утешением было всегда то, что есть люди, особенно черные, живущие в соседних районах, которые страдают еще больше, у которых еще хуже жилища, еще меньше денег на продукты питания (а цены постоянно растут), еще худшие школы, худшая санитария, еще более тяжелые условия жизни из-за того, что из них банки выжимают еще больше соков».
Да, расизм всегда был и остается орудием классового гнета, он ведь существует не в вакууме.
В январе и феврале 1975 года в Бостоне происходили те же расистские выходки, те же бесчинства теперь уже организованной и умело направляемой толпы. Временами казалось, что в нескольких школах вот-вот удастся ввести совместное обучение, но драки начинались и там. В этой обстановке сенат США был вынужден высказаться за приостановление дотаций частным школам, которые чинят препятствия совместному обучению детей белых и негров. Однако власти по-прежнему отказывались прибегнуть к помощи регулярных войск или национальных гвардейцев для наведения порядка.
Разве это не поощряет расистские элементы? Между тем молчаливое одобрение и даже подчас прямое поощрение привели к тому, что Бостон стал сегодня магнитом для всей расистской и фашистской нечисти в Америке, полигоном для испытания системы расизма в действии, той системы, которая готовится к решающим схваткам в других городах страны. Бостон, предсказывает американская печать, — это только начало, первая ласточка. Ведь в будущем предстоит борьба за десегрегацию школ в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, Лос-Анджелесе... «Опыт» Бостона кое-кем уже берется на вооружение. Если это произошло в «либеральном» штате Массачусетс, в городе, который гордится своей «расовой терпимостью», то как сложится ситуация в иных местах, имеющих иную репутацию?
Бывает ли что-нибудь более отвратительное, чем расизм «обыкновенный», спрятанный за вежливыми улыбочками, тихий, неяркий. Который сразу и не различишь. О котором не принято говорить вслух. Расизм фарисейский особенно подл, он вползает в неопытную детскую душу незаметно, тихой сапой. В обществе, построенном на неравенстве, разделении людей по богатству и бедности, по цвету кожи, расизм превратился, по существу, в обязательный, хотя и негласный, предмет преподавания. Когда Джон, примерный семьянин и симпатичный добропорядочный американец, швыряет камень в автобус с «грязными ниггерами», Джон-младший скорее всего последует его примеру. Ибо с того дня, как он научился говорить, он слышит от папы, которым гордится, которому подражает, в лучшем случае только это слово, когда речь заходит о чернокожих, — «ниггеры». И когда Джон-младший подрастет, он передаст эту нехитрую подлую науку своему отпрыску. Расскажет ему, как проучили бостонских «цветных» в 1974/75 учебном году. Действительно, этот год долго будут помнить. И не только в Бостоне.

Так выглядели улицы Бостона во время 1974/75 учебного года. Толпы разъяренных расистов пытались во что бы то ни стало помешать совместному обучению белых и негритянских детей. Не в меру воинственных сторонников сегрегации была вынуждена утихомиривать полиция. Зато когда рядом ее не оказывалось...
На снимке в центре: расправа с отцом чернокожей школьницы, оказавшимся в «белом» квартале. Ж.-Л. Ивон был после побоев доставлен в больницу в тяжелом состоянии.


<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz