каморка папыВлада
журнал Огонёк 1991-01 текст-2
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 29.03.2024, 04:54

скачать журнал

ГАМБУРГСКИЙ СЧЕТ
Владимир НИКОЛАЕВ
Рисунок Алексея МЕРИНОВА

Как известно, такой счет означает абсолютно точную, объективную оценку сил. О нем невольно вспоминаешь на шестом году перестройки.
Три года назад специалисты подсчитали, что к новому курсу в нашей стране отношение такое: 30 процентов — «за», 20 — «против», 50 — в нерешительности. Публикация этих данных вызвала резкое возмущение в руководящих кругах. У нас тогда в ходу были лозунги: «Мы все за перестройку!», «...в одной лодке», «...по одну сторону баррикад»... А ведь для любого нового дела такое соотношение только обнадеживает. Социологи утверждают: чтобы общественная система успешно развивалась, надо иметь как минимум 20 процентов людей, которые едины в принятии каких-то ценностей.
Сегодня 50 процентов колеблющихся уже не наберется, так как мнения заметно поляризовались. Сколько же мы насчитаем «за» и «против»?
Скорее всего при нынешнем обострении противоречий любой результат опроса на эту тему будет поставлен под сомнение. Едва ли прояснит ситуацию и всенародный референдум: всегда найдутся веские претензии в связи с проведением такого опроса. При отсутствии традиций и навыков в организации таких референдумов, несомненно, обнаружится много недочетов и нарушений (намеренных, по злому умыслу, и чистосердечных, по неопытности). Можно вспомнить, как проходили выборы народных депутатов СССР в 1989 году. Только в Центральную избирательную комиссию поступило 14,5 тысячи жалоб на те или иные нарушения в ходе кампании. А ведь было еще много других комиссий — районных, городских и т. п. Туда тоже, разумеется, жаловались...
Но и без опросов есть, к сожалению, ощущение, что ряды противников перестройки растут. Сколько же их, хотя бы примерно? Кто они такие? Без ответа на эти вопросы нельзя двигать перестройку дальше, это все равно что продолжать ее с закрытыми глазами, это все равно что агитировать за нее, просто сотрясая воздух. Такой объективный анализ нужен не для того, чтобы вывести кого-то на чистую воду и предать анафеме. Перестройку вообще нельзя было начинать без учета возможностей противоборствующих сторон. Лозунг «Мы все за перестройку!» ведет не только к недооценке противостоящих сил, но и к отсутствию учета сил собственных. В шахматах есть такая аксиома: без объективной оценки своих и соперника возможностей резко падает, класс шахматиста. Эту истину в ее более широком смысле лишний раз подтверждает весьма низкий теоретический и практический уровень нашей перестроечной деятельности.
Итак, несколько самых элементарных соображений.
С разных трибун неоднократно указывалось, что в стране насчитывается 18 миллионов управляющих на разных хозяйственных уровнях. Это ведущие шестеренки и винтики экономического механизма административно-командной системы, которая ни сегодня, ни завтра в прошлое еще не отойдет, но уже налицо начавшийся процесс ее демонтажа и налицо тенденция, направленная на сокращение этих 18 миллионов служащих до разумного количества. Впрочем, просто арифметическим сокращением дело, конечно, не ограничится. Большинство из этих 18 миллионов отнюдь не управляющие, не менеджеры, как зовут их на Западе, а просто надзиратели и промежуточные инстанции для передачи приказов сверху. В результате перестройки надобность в таких «менеджерах» отпадет. Понятно, что у большинства из них такая перспектива восторга не вызывает. Отрицательные итоги голосования по поводу перестройки в этой категории населения можно предвидеть.
Неизвестно количество (ни точное, ни приблизительное) тех наших сограждан, которые заняты на штатной работе в партийном, профсоюзном, комсомольском аппарате, в армейском руководстве и в КГБ, в милиции, в других правоохранительных органах. И никто еще не сказал, сколько советских людей (ученых, конструкторов, инженеров, техников, рабочих, обслуживающего персонала и т. п.) занято в военно-промышленном комплексе, причем живут они и работают в условиях, можно сказать, наибольшего благоприятствования. Для них связанное с перестройкой уменьшение могущества ВПК означает ухудшение этих условий.
В охарактеризованном выше многослойном срезе нашего общества, конечно же, есть активная питательная среда для антиперестроечных сил. Об этом красноречиво свидетельствуют съезд Российской компартии, выступления некоторых военных руководителей и многие другие факты из того же ряда.
Пойдем дальше. Специалисты считают, что примерно 20 миллионов советских граждан активно заняты в теневой экономике (не в сфере организованной преступности!). Это парикмахеры, массажисты, косметички, врачи, репетиторы, портные, сапожники, работники автосервиса, сантехники, слесари, электромонтеры... Перечень профессий можно продолжать до бесконечности. Они заполняют ту огромную нишу в сфере обслуживания, которую любезно предоставляет им административно-командная система. Они к ней неплохо приспособились, она их вполне устраивает! А перестройка, наоборот, большинство из них не устраивает.
Работников торговли и государственного сервиса тоже насчитывается несколько миллионов. В условиях дефицита товаров и услуг они, несмотря на свою нищенскую зарплату, чувствуют себя совсем неплохо. Уже много-много лет бытует такая справедливая констатация: именно они обычно составляют значительную часть зрителей на самых редких и выдающихся представлениях. Нечего уже говорить о другом — об известных процессах над богатеями из сферы государственной торговли, об их образе жизни. Стоит ли сомневаться в том, что перестройка никак не устраивает многих из них?
Есть среди нас и несколько миллионов соотечественников, которые против перестройки только потому, что боятся разоблачения их преступлений во времена Сталина и Брежнева. Их тоже можно понять. Ведь некоторые из них уже разоблачены, а то и наказаны.
Нельзя забывать и о тех наших согражданах (тут речь пойдет, наверное, тоже о нескольких миллионах, ничего не поделаешь — страна огромная), которые искренне считают, что они обижены перестройкой, в первую очередь ее гласностью. Многие из них прожили всю свою жизнь под Сталиным, Хрущевым и Брежневым как вполне добропорядочные, законопослушные подданные великой страны. Они считают, что огласка чудовищных преступлений тех лет бросает тень и на их прошлое, очерняет историю, которая творилась на их глазах и с их участием.
В плане нашего разговора, наверное, нельзя не учитывать и тех соотечественников, которым в атмосфере перестройки просто труднее дышится, чем до нее, они чувствуют себя не в своей тарелке. Они привыкли жить по приказу сверху, сами никогда ничего не решали, над проблемами жизни и ее переустройства голову не ломали. И по привычке сегодня тоже не хотят ломать. Наверное, это не их вина, а беда, поскольку приказ сверху был абсолютным и всеохватывающим, доводящим ситуацию до абсурда, к которому уже притерпелись. Достаточно вспомнить, что известнейшие представители интеллигенции публично и в печати осуждали роман «Доктор Живаго» и при этом не забывали упомянуть, что сами его не читали.
«Во все времена находились люди,— пишет Василь Быков,— которых вполне устраивала их жизнь, власть, их правовое и общественное положение, и потому они ничего не хотели бы менять в своей жизни. Они и нынче готовы изо всех сил сохранять милые им порядки, нравственно оправдывать их и даже научно обосновывать их «объективную необходимость». Им хотелось бы, например, чтобы оставался незыблемым авторитет их кумира Сталина, разрушение кумира может внести нестабильность в их положение. Правда для них сопряжена с риском больших потерь. Они мало озабочены судьбой нового поколения, того, при жизни которого и совершается драматическое крушение многолетней лжи».
Еще подумав, эту нить размышлений можно продолжить. Но и так ясно, что перестройкой обеспокоены, напуганы многие. Им не хочется терять свое положение, привилегии, заработки, далеко не все они активно борются против нового курса, но ведь и те, кто просто не поддерживает его на своем рабочем месте, пользы не приносят. При этом нельзя забывать, что у всех у них есть семьи, члены которых, как правило, не могут не разделять беспокойства и настроений своего кормильца, опоры их благополучия. Вот и получается, что количество таких наших сограждан определяется десятками миллионов. И ко всему этому нужно добавить, что надежды на успех перестройки тают, она все больше пробуксовывает, нежели движется вперед. Самой действенной наглядной агитацией против нее являются пустые полки магазинов, неразбериха в хозяйстве, не собранный вовремя урожай. Мало этого, поступают тревожные сигналы о саботаже нового курса.
Подытожив такие наблюдения, можно прийти к выводу, что сегодня внутри страны у перестройки противников больше, чем сторонников. Не надо обманывать себя, не надо бояться признать этот очевидный факт. Если мы будем продолжать сохранять хорошую мину при плохой игре, если мы будем по-прежнему утверждать, что большинство вполне удовлетворено ходом перестройки, то мы окончательно ее погубим.
Споры вокруг перестройки ожесточаются. Противоборствующие стороны побивают друг друга, как козырным тузом, цитатами из одних и тех же классиков марксизма-ленинизма. Застрельщики этих бесконечных дебатов все более распаляют сами себя, а народ (читатели и слушатели) все больше от них устает, теряет к ним интерес. Бесплодные словопрения мало кого убеждают. Не лучше ли спорящим спуститься с псевдотеоретических высот на землю, предъявить справедливый счет к себе и своим оппонентам? Неопровержимые цифры и факты помогут людям разобраться в сути происходящего лучше, чем споры о социализме и других абстрактных понятиях, до сих пор еще не имеющих четкого определения.
Как у сторонников нового курса, так и у его противников нет ему никакой альтернативы. Во всяком случае, еще никто о ней не объявлял. Тем не менее общество раздирают разногласия. В начале перестройки главным водоразделом было отношение к Сталину и связанному с ним прошлому. Похоже, что сейчас дебаты на эту тему приутихли, все становится на свои места, и апология сталинщины выглядит анахронизмом в глазах подавляющего большинства. На смену этой проблематике пришли споры о социализме, его защитники пекутся о том, чтобы в ходе перестройки он у нас не переродился в нечто вроде капитализма.
Если мы условно назовем нашу систему социалистической, а западную — безусловно капиталистической, то при этом раскладе хорошо бы донести до сознания теоретиков нашего социализма и тех, кто к ним еще прислушивается, такой факт: в США рабочий получает за год в среднем 25 тысяч долларов, значит, наш рабочий должен за год получать 100 тысяч рублей. Так утверждает газета «Правда». Она близка к истине, хотя на самом деле он у нас должен при таком сравнении зарабатывать значительно больше 100 тысяч рублей. Значит, уровень его социалистической жизни раз в 20 ниже, чем у его коллеги при капитализме.
Тут в ответ мгновенно могут последовать давно законсервированные «истины»: а у нас бесплатное здравоохранение, обучение, социальное обеспечение... Нищенский и позорный для цивилизованного общества уровень этих бесплатных «благодеяний» известен.
Цитирую газету «Известия»: «...Разнообразные виды социального обеспечения позволили довести общественные фонды потребления в США до 5200 долларов на человека против 600 рублей у нас».
Примеры эти говорят сами за себя, но все же, скажут маловеры, трудно сравнивать в долларах и рублях. Хорошо! Есть и другое сопоставление, его можно считать уникальным, абсолютным, если хотите. Сколько времени нужно человеку отработать в СССР и США, чтобы приобрести одни и те же продукты или товары? В СССР за кило говядины рабочий трудится полтора часа, в США — 13 минут; за кило курятины соответственно — 2 часа 17 минут и 9 минут; за кило сахара — 45 минут и 3,5 минуты; за шерстяной костюм — 137 часов и 10 часов; за цветной телевизор — 534 часа и 31 час.
И, наконец, при сравнении нашей жизни с не нашей всегда найдутся и такие, кто напомнит: а у нас нет безработицы. Но гласность уже доказала обратное. Есть! И счет идет, как и у них, на миллионы, только пособий для безработных нет. Так, в Средней Азии и Казахстане, по неточным подсчетам, около шести миллионов молодых людей нигде не работают и не учатся.
Кто сможет на фоне всех этих цифр доказать, что наш социализм лучше заокеанского капитализма?
И еще одно соображение по поводу нашего строя, который некоторые рискуют называть социалистическим. Самый элементарный демографический анализ показывает, что при этой системе погибли десятки миллионов ни в чем не повинных людей. По данным Солженицына — более 60 миллионов, по другим — еще больше. Так, в нашей прессе в последние годы опубликованы данные, свидетельствующие о том, что начиная с Октября 1917 года в стране было насильственно оборвано около 90 миллионов жизней (террор, голод, войны). А десятки миллионов наших крестьян, которые фактически были крепостными? Это тоже социализм?!
Думается, что споры вокруг такого социализма скоро отойдут в прошлое, как уже отошла полемика вокруг Сталина. Теперь борьба идей переходит на новый рубеж — рыночный. И снова, и снова его противники пугают нас капитализмом, эксплуатацией и — главное! — частной собственностью. С капитализмом и эксплуатацией мы уже немного разобрались. А вот что-либо доказывать по поводу необходимости частной собственности даже неудобно. Она и только она лежит в основе рынка, к которому мы собираемся двигаться. И только она является единственной надежной гарантией свободы. На Западе это аксиома. У нас — богохульство. Из-за удручающего политического и социального невежества, вошедшего в нашу плоть и кровь. Человек, который целиком зависит от государства и получает все по его воле и норме из его рук,— раб.
Если человек не раб, а хозяин, то он к делу своему относится совсем иначе. Никто, наверное, не будет отрицать, что на личных приусадебных участках производительность труда во много раз выше, чем на бесхозных колхозных просторах. Здесь снова вопиющие и вопящие о себе цифры говорят лучше любых аргументов. Ведь пока еще никто не придумал более эффективного способа землепользования, чем личный труд на своей земле. Даже по расчетам ЦСУ СССР, производительность труда в нашем колхозном сельском хозяйстве в 4—5 раз ниже, чем в американском. Можно при этом напомнить, что Советский Союз ежегодно выпускает тракторов в шесть раз больше, чем США, а минеральных удобрений — почти в два раза больше.
Самые очевидные аргументы говорят о том, что рынок — наше единственное спасение в сложившейся катастрофической ситуации, но почему-то его сторонники до сих пор очень робко ведут свою линию и, наоборот, нахраписто действуют его противники. Они не только запугивают людей рынком, но и срывают любые попытки проложить ему дорогу. Один пример из многих. Президент СССР издал Указ «О повышении заинтересованности граждан в хранении сбережений в учреждениях Сберегательного банка СССР». Тут же за подписью заместителя председателя Госбанка СССР А. Войлукова появляется документ - «схема-96»,— который в газете «Известия» характеризуется так: «...разработанная вроде бы во исполнение Указа Президента страны «схема-96» фактически блокирует этот Указ. Более того, она подрывает авторитет самого Президента, так как превращает его решения из рыночных в антирыночные». По такому же принципу действует аппарат по отношению к аренде, кооперации и т. п.
Отчаянное сопротивление со стороны административно-командной системы вызвала идея передачи земли крестьянам. По накалу этой яростной кампании создавалось впечатление, что идея частной собственности на землю в народе не так уж и популярна. Но стоило и в этом случае обратиться к цифрам, как все прояснилось. Еженедельник «Аргументы и факты» провел анкету на эту тему. Из 150 тысяч опрошенных по стране более 96 процентов высказались за передачу земли в частную собственность. А ведь когда этот вопрос обсуждался на внеочередном Съезде народных депутатов РСФСР, то неистовые протесты многих депутатов никак не соотносились с этим всенародным мнением. Можно в этой связи вспомнить и недавнее заявление М. С. Горбачева на встрече с деятелями культуры: «Я за рынок всегда выступал и выступаю. Но, будучи за рынок, однако, я, например, не приемлю частную собственность на землю — хоть что вы со мной делайте. Не приемлю». Такой «рынок» можно сравнить только с жареным льдом. Если мы действительно идем к рынку, то земля не может не быть элементом рыночных отношений. Все факторы производства, в том числе и земля, должны быть включены в товарно-денежные отношения.
Итак, судя по итогам анкеты «АиФ», совсем ничтожный процент населения высказывается против идеи передачи земли в индивидуальное пользование. Как же, казалось бы, незначительна эта сила! Да, мала, но только в количественном отношении, а власть у нее все еще огромна. Это те, кто понимает, что освобождение земли от горькой, сиротской доли будет означать не только начало рынка, но и начало конца их родной административно-командной системы. В этом и есть суть жестокого боя, развернувшегося сегодня на рыночном рубеже. Победит рынок - умрет изжившая себя система.
Говоря о необходимости земельной реформы, следует прежде всего предъявить счет не только противникам перестройки, но и ее застрельщикам. Бесконечные виражи вокруг да около этой реформы — главная (если уже не роковая!) их ошибка. Других ошибок тоже хватает.
Не в силах поднять на должную высоту проблему землепользования и решить ее, перестройка спасовала и перед второй по важности проблемой — кооперативной. Нерешительность властей и трусливая уступчивость перед сопротивлением старой системы привели уже ко многим нашим бедам, в том числе к поистине катастрофическим потерям при сборе урожая (если бы в нем смогли участвовать торгово-закупочные кооперативы, таких потерь не было бы, а мы были бы обеспечены на всю зиму).
Кооперативы — один из главных нервов перестройки, но она не заботится о них, не защищает их, не пропагандирует должным образом. А беззастенчивая и намеренно лживая антикооперативная пропаганда врагов перестройки делает свое дело, обманывает и озлобляет широкие массы, пользуясь их полной неосведомленностью в этой проблеме, в ее истории.
В самый разгар наступления антиперестроечных сил на кооперативы был проведен любопытный опрос общественного мнения: вы за кооперативы или против? При этом опрашиваемые были поделены на четыре возрастные группы. Примечательны результаты. Среди опрошенных не старше 45 лет за кооперативы высказались 87 процентов (еще не устали жить, не во всем успели разочароваться, есть еще желание попробовать свои силы). В возрастной категории от 45 до 60 лет за кооперативы высказались 10 процентов (вот что делает с нами возраст, опыт нашей жизни породил горькое разочарование). В категории от 60 до 75 лет только 7 процентов высказалось за кооперативы (все то же разочарование во всем). А среди опрошенных старше 75 лет за кооперативы — 70 процентов! В чем дело? Да в том, что они помнят нэп, они живые свидетели жизни при развернутом кооперативном движении! Это на их глазах нэп быстро возродил страну из пепла и руин, спас от голода и разрухи, привел к устойчивому благосостоянию и даже к твердой валюте. Этого чуда старики забыть не могут и даже сегодня надеются на его повторение. Но до широких масс по-прежнему доходят в основном аппаратные измышления о вредоносности кооперативов и несметном богатстве их руководителей. Тлетворная сказка об обществе равноправных нищих продолжает разъедать разум и силы общества.
А какой счет (сегодня уже поистине неоплатный!) надо предъявить по поводу так называемой антиалкогольной кампании? 150 миллиардов рублей были изъяты из государственного бюджета и обогатили самогонщиков и организованную преступность. Это официальная цифра. Зная дурные традиции нашей статистики, можно предположить, что сумма потерь на самом деле значительно больше. Кампания, развернутая якобы во имя оздоровления нашего общества, привела к дальнейшему его разложению. И раньше у нас пили не очень доброкачественные водку, портвейн и пиво, а теперь им на смену пришло просто отравленное пойло, которое к тому же стоит в три раза дороже и которое не сыщешь днем с огнем. Винные очереди — позор перестройки, издевательство над народом. Рост преступности, спекуляции спиртным и наркомании — еще одно следствие злополучной антиалкогольной реформы.
Противники перестройки живут сегодня в предвкушении ее скорого краха. И не без оснований. Но думается, что это будет не просто конец перестройки, а всеобщая катастрофа. Похоже, что оппоненты нового курса этого не учитывают. Только подлинно гамбургский счет к сторонникам обеих противоположных тенденций может спасти нас от общей гибели. Только критически и трезво осознав, какой путь прошли, где находимся и куда движемся, мы сможем преодолеть нынешний кризис.
Даже те, кто согласен с таким мнением, могут добавить, что дело не только в точном анализе и счете, что корни всех бед сегодня уходят и в нашу нравственность, мораль общества. Это верно, но это уже разговор на другую тему. Он, конечно же, необходим. Достаточно вспомнить передачу по Ленинградскому телевидению, когда на вопрос ведущего к аудитории — кто смог бы принять участие в расстрелах? — большинство присутствующих подняли руки. Куда уж дальше?!
Что же касается судьбы перестройки, то тут, думаю, нельзя не согласиться с мнением, которое высказал мне один японский журналист: «У вас многие говорят: «Вот завершим перестройку...» А разве это возможно? В Японии перестройка — закон современной жизни. Как же не вести ее постоянно, если главный двигатель прогресса — компьютеры обновляются каждые два-три года?»
Все верно! Вот только нынешний уровень компьютерного производства в СССР составляет менее одного процента от американского... Как тут не вспомнить одно из «гениальных» сталинских откровений: «Кибернетика — буржуазная лженаука»? Как тут не вспомнить и его жесточайшие гонения на генетиков? А ведь полвека назад самые выдающиеся в мире специалисты по кибернетике и генетике жили и работали в нашей стране. Кто-нибудь сегодня помнит об этом? Когда же мы излечимся от нашего беспамятства и воинствующего идиотизма сталинской эпохи? Когда научимся, опираясь на историческую память, жить по-человечески? Без такой науки перестройке будет все так же трудно.

В последнее время представителями отечественного военно-промышленного комплекса усердно мусолятся грязные слухи о том, что ряд демократических движений и демократических деятелей Советской страны находится на содержании у западных спецслужб. Скрывая от народа расходные статьи собственных ненасытных бюджетов, представители военного и охранного ведомств Советского Союза провокаторски распространяются о расходах своих зарубежных коллег. Якобы «из-за бугра» деньги льются рекой и чуть ли не все, невыгодное военно-промышленному комплексу, оплачено ими,— в том числе многие политические исследования, забота о реабилитации сталинских жертв, ряда видных деятелей СССР.
Все это уже было. Слыхивали. Читали. И, будто по известным историческим схемам, в этом провокаторстве срастаются шумные недоучки из «Памяти», задумчивые профессиональные имперские патриоты и высокие руководители ряда официальных советских учреждений.
Только что агентство «Интерфакс» распространило сообщение о подписанном министром обороны СССР письме, где среди поставленных под подозрение в наемничестве фигурируют имя нашего журнала и мое имя.
В связи с вышеизложенным хочу заявить, что эта информация лжива и недостойна, как, впрочем, и любая другая политическая провокация.
Виталий КОРОТИЧ, народный депутат СССР, главный редактор журнала «Огонек»


ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

Анатолий ГОЛОВКОВ
МЫ-ТО ЗНАЕМ, КАКАЯ ВЛАСТЬ...

Возможно, когда-нибудь историки уточнят, что побудило министра иностранных дел Э. А. Шеварднадзе сделать сенсационное заявление на IV Съезде народных депутатов СССР. На фоне достаточно спокойного обсуждения проекта Союзного договора оно прозвучало подобно грому небесному. Ближайший соратник М. С. Горбачева, с кем он начинал перестройку, объявил о намерении уйти в отставку в знак протеста против надвигающейся диктатуры.
Президент сидел в своем кресле неподвижно — для него это был удар... Потом сказал о том, что не располагает информацией, которая свидетельствовала бы об опасности переворота, и осудил Эдуарда Амвросиевича. Всем нам, свидетелям этой политической драмы, не оставалось ничего другого, как принять к сведению слова Михаила Сергеевича, но на душе неспокойно. Было от чего...
Накануне отставки Э. А. Шеварднадзе на Съезде распространили письмо, адресованное Горбачеву. Его подписали 53 человека. Среди них: секретари ЦК КПСС О. Д. Бакланов и Б. В. Гидаспов, писатели В. И. Белов и С. Куняев, череда академиков — А. П. Александров, Н. Г. Басов, В. П. Бармин, А. М. Прохоров, А. Е. Шейндлин и другие; заместитель министра обороны В. И. Варенников, начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР М. А. Моисеев, главнокомандующий Военно-Морским Флотом В. Н. Чернавин, начальник внутренних войск МВД СССР Ю. В. Шаталин... И что уж вовсе странно — письмо это, зовущее к насилию как способу исправления ситуации в стране, подписал патриарх, только что избранный Алексий II.
Припугнув Президента гибелью социализма и грядущей диктатурой «лиц, беспощадных в своем стремлении владеть территорией, ресурсами, интеллектуальным богатством и рабочей силой страны» (какие именно «лица» имеются в виду, авторы письма не уточняют), Михаила Сергеевича призвали ввести чрезвычайное положение и президентское правление «в зонах крупных конфликтов»: надо полагать, в тех республиках, которые выступают против подписания Союзного договора (выделено мною.— А. Г.). И припомнился мне тут давний спор с Аркадием Ивановичем Вольским по поводу Нагорного Карабаха: вот оно! Вот где наконец понадобится богатый опыт жизни в условиях военного положения для доброй половины страны!
И любопытная штука: иное воззвание месяцами пылится где-то, в подметных письмах гуляет по рукам, недоступное простому народу. А это — поди ж ты! — «Советская Россия» напечатала!
Еще раньше в Центральном Доме Советской Армии на заседании «Клуба народных депутатов СССР — военнослужащих» генерал армии В. И. Варенников предложил присутствующим товарищам выяснить, находятся ли в зале депутаты-офицеры — члены Межрегиональной депутатской группы, а если есть — пусть встанут. Поднялись шесть человек. Ну а уж после этого, как водится, залом овладел полковник Н. С. Петрушенко. Намекнув на связь МДГ с американской разведкой, народный депутат предложил своим коллегам, авторам заявления «О недопустимости превращения Вооруженных Сил, МВД и КГБ в орудие внутриполитической борьбы» В. С. Смирнову и А. В. Цалко, «объясниться». Демократически настроенные офицеры, по их словам, подверглись после этого «оскорблениям и обструкции со стороны большинства генералов-депутатов».
Я позвонил «мятежным» полковникам.
— Этим и должно было когда-то закончиться,— сказал Владимир Сергеевич Смирнов.— А Петрушенко ничего так просто не заявляет, отсебятиной не занимается, а всякий раз советуется с генералитетом. Поэтому, я думаю, акция в ЦДСА против нас подготовлена в недрах Главпура.
Слушал я Смирнова, и вспомнилась отчего-то строка Александра Галича, будто знавшего все наперед: «Но мы-то знали, какая власть была и взаправду власть...»
Словом, непокорные генералам офицеры вышли из «Клуба народных депутатов СССР — военнослужащих» и образовали новую депутатскую группу — «За радикальную военную реформу».
20 декабря в перерыве между заседаниями, сразу после заявления Э. А. Шеварднадзе, Петрушенко окружили журналисты:
— У вас сегодня счастливый день?
Полковник, чью фамилию министр побрезговал назвать вслух, улыбался.
— Шеварднадзе абсолютно прав,— сказал в коротком интервью специально для «Огонька» А. А. Собчак.— Мы идем к диктатуре. Но, кроме доводов, которые он приводил, есть еще соображения и экономического, и политического плана. Например, если мы сейчас не заключим межреспубликанское соглашение о восстановлении хозяйственных связей, то уже где-то с конца января начнут закрываться предприятия, появятся миллионы безработных. И неизбежные волнения можно будет остановить только с помощью армии. Тогда уж мы сами — и демократы, и консерваторы!— обратимся к военным: «Приходите и владейте нами!»
Сейчас,— продолжал Собчак,— самое опасное — политическая дискредитация демократического пути развития. Она нарастает. Дополнительные выборы в Верховный Совет РСФСР и городские Советы показали: народ уже мало верит, будто демократическим путем можно что-то решить. В Ленинграде к урнам для голосования пришло лишь двадцать процентов населения, выборы были сорваны. И это первый звонок. Когда народ не верит в демократию, остается только «твердая рука»... Я не принимаю поступок Шеварднадзе как его стремление к отставке. Но с точки зрения острой постановки вопроса — да! Потому что это беспокойство честного человека, который видит развитие ситуации... Причем он обратился и к радикалам, и к консерваторам, к их здравому смыслу, к необходимости продумать, что будет завтра. Ведь большинство наших деятелей сегодня об этом не думает. Профессор Денисов точно высказался на сей счет: в нашей сегодняшней политике господствует невежественный провинциализм.
...Лично у меня первые дни работы Съезда оставили гнетущее впечатление. С балкона, куда, кстати, пускают далеко не всех журналистов, отлично видно, как при обсуждении проекта Союзного договора (о котором следовало бы повести речь еще до Сумгаита, до Тбилиси, Ферганы, Баку, Намангана) скучают солидные люди. Позевывают, читают газеты, поглядывая на часы: скоро ли перерыв, когда можно вознестись на эскалаторах в поднебесную Дворца, где ждут ароматный бульон, пирожки с мясом, бутерброды с икрой да балыком?.. Как группками устраивают овации «своим» депутатам, если даже с трибуны несется на всю страну Бог весть что... Ощущение таково, что многие народные избранники словно бы абсолютно равнодушны как к горячности коллег, так и к их ленивой апатии. Разве что выступление министра иностранных дел чуточку их взбодрило.
Неужели, спрашиваешь себя, товарищи депутаты как бы смирились с тем, что огромная страна уже почти неуправляема, что от речей и воззваний толку ждать не приходится? Но испытывается залом некое наслаждение, когда уважаемый всем миром человек, лауреат Нобелевской премии попадает не по своей вине в неловкое положение и вынужден оправдываться...
Чем бы ни закончился этот форум, вряд ли забудется досадный выбор, сделанный Э. А. Шеварднадзе. На языке политики его можно назвать сколь угодно элегантно, по-парламентски красиво — «политическим самопожертвованием», «дипломатической уловкой» или «красивым ходом». Но на обычном языке, который и депутату Сухову понятен, попытка министра уйти в отставку встревожила нас и весь мир.
К тому же и другое слово в кремлевских кулуарах произносится уже с легкомыслием необычайным — «диктатура». Заметьте: к этому немыслимому для идеи перестройки понятию уже удалось приучить Съезд! И слово это вроде бы никак не может достучаться до памяти некоторых пожилых депутатов — тех, кто на себе испытал все прелести сталинского тоталитаризма, но забыл, забыл, как участников «съезда победителей» из зала по соседству великий практик «классовой борьбы» передушил по одному...
Терпение народов бывшей сверхдержавы истекает, как песок в часах. Надолго ли его хватит? что мы сделаем для стабилизации обстановки? Как спасемся?


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz