<- предыдущая страница следующая ->

СВОБОДНАЯ ТРИБУНА

Василий СЕЛЮНИН
ВСЁ У НАС ПОЛУЧИТСЯ

Статья вторая. Первая — см. «Огонек» № 6.

ПРОВОДИТСЯ В ЖИЗНЬ РЕШЕНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОГО СВОЙСТВА ВОССТАНОВИТЬ КОМАНДНУЮ СИСТЕМУ, ПРИЧЕМ В УСЛОВИЯХ, КОГДА ОНА НАИМЕНЕЕ ДЕЕСПОСОБНА ЗА ВСЮ СВОЮ МРАЧНУЮ ИСТОРИЮ.
МЕЖДУ ТЕМ АЛЬТЕРНАТИВА ЕЙ СУЩЕСТВУЕТ. ЖИЗНЬ СТАВИТ ПРОБЛЕМЫ, ЖИЗНЬ НАХОДИТ И РЕШЕНИЯ. В СОГЛАСИИ С ДУХОМ ВРЕМЕНИ УСТАНОВЛЕНИЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ С УРОВНЯ ЦЕНТРА НА МЕЖРЕСПУБЛИКАНСКИЙ УРОВЕНЬ.

ПО ПРОЕКТУ СОЮЗНОГО БЮДЖЕТА РАСХОДЫ НА ОБОРОНУ В НЫНЕШНЕМ ГОДУ СОСТАВЯТ 63,9 МИЛЛИАРДА РУБЛЕЙ, А С УЧЕТОМ ОБЕСЦЕНЕНИЯ ДЕНЕГ, КАК СООБЩИЛ ТОГДАШНИЙ МИНИСТР ФИНАНСОВ В. ПАВЛОВ,— 98,6 МИЛЛИАРДА.
ИЗ СОПОСТАВЛЕНИЯ ЭТИХ ЦИФР ВИДНО: ЗАПЛАНИРОВАННАЯ НА ГОД ИНФЛЯЦИЯ — СВЫШЕ 54 ПРОЦЕНТОВ. В ЖИЗНИ ОНА, ВОЗМОЖНО, БУДЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНЕЕ.

ЛЮДИ, ЗАНЯТЫЕ В ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ СФЕРЕ, МОГУТ И ОБЯЗАНЫ ЗАЩИЩАТЬ СЕБЯ САМИ, СВОИМ ТРУДОМ. ВСЕ ОГРАНИЧЕНИЯ ЗАРПЛАТЫ ЗДЕСЬ НАДО СНЯТЬ, ЛИШЬ БЫ ДЕНЬГИ БЫЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАРАБОТАНЫ.
В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ МЫ УСИЛИМ СПАД ПРОИЗВОДСТВА. РЫНОК ПОБУЖДАЕТ К ТРУДУ. НЕ УМЕЕШЬ — НАУЧИТ, НЕ ЗАХОЧЕШЬ — ЗАСТАВИТ. И ДЕЛАЕТ ЭТО УСПЕШНЕЕ, НЕЖЕЛИ «ЖЕСТКИЙ КОНТРОЛЬ ЗА МЕРОЙ ТРУДА И МЕРОЙ ПОТРЕБЛЕНИЯ».

ГОРИЗОНТАЛЬ ПРОТИВ ВЕРТИКАЛИ
В 1987 году страна произвела рекордное количество сахара — по 48 килограммов на душу населения. Как раз в тот год были введены талоны на сахар. В прошлом году выращен наивысший за всю историю урожай зерновых, и впервые за долгие десятилетия возникли перебои с хлебом, пришлось закупить за рубежом свыше 30 миллионов тонн зерна. Два эти факта — убийственная, я считаю, рецензия на распределительную систему: продукции в достатке, но она не попадает к тем, кто в ней нуждается, в нужное время. И не стоит утешаться, что явление это временное, вызвано оно общим кризисом экономики. Ведь задолго до кризиса мы опережали всех по выплавке металла, добыче топлива, а добра этого постоянно не хватало.
Кризис только четче проявил генетические пороки системы хозяйственных связей. Одно за другим останавливаются важнейшие производства — не из чего выпускать продукцию, подводят поставщики. Нас уверяют: ослабла исполнительская дисциплина, произошла натурализация связей (желаешь получить от меня картошку — гони древесину, хочешь шило — давай мыло).
Так, да не так. Строго говоря, директивные связи у нас всегда были натуральными. Центр планировал производство в натуре — в штуках, тоннах, метрах. Просто так, за деньги, товары производственного назначения практически не продавали. С распадом управления этот порядок всего лишь демократизирован: сами товаропроизводители, не ожидая разрешения центра, договариваются о натуральных обменах, а потом оформляют сделку в деньгах, которые вследствие обесценения значат еще меньше, чем прежде. В принципе все как раньше, только без участия центра. Поэтому в нынешней критике натурализации связей отчетливо чувствуется тоска по тотальному планированию, ностальгия по дележке той же натуры, но непременно центром, а не самовольно.
Однако что тут может центр? В сентябре Президент издал указ, обязывающий сохранить предписанные хозяйственные связи на четвертый квартал 1990 года и на весь 1991 год. Кто ослушается — с того громадный штраф, могут и к прокурору потянуть. 14 декабря Горбачев подписал указ об исполнении предыдущего указа. Уважительно говоря о себе в третьем лице и титулуясь с большой буквы, он тем не менее признает: «Указ Президента СССР от 27 сентября 1990 года... выполняется крайне неудовлетворительно». Конечно, если есть под рукой бумага, отчего бы и не поупражняться в законотворчестве. Но ведь тем часом республики одна за другой принимают решения: пусть предприятия выполнят сперва заказы своего региона, а если что-то останется, можно отдать и на сторону. Так что же, войско посылать на места за подшипниками, сахаром, фотоаппаратами?
Незавидная доля у нас, экономистов-рыночников. Еще со времен той, косыгинской, реформы, то есть четверть века долдоним мы, что товары надо пускать в свободную продажу. Кажется, всех убедили: не работает командно-распределительная система и работать не способна. Нет, на дворе кол, на колу мочало, начинай сказку сначала. Оказывается, это она у них, безруких, не работала, у Брежнева, у Черненко, а вот Горбачев прикажет — еще послужит. Тут не логика, не здравый смысл, тут интересы правят. Мы по привычке представляем себе административную систему как некую абстракцию: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Да нет же, системе этой можно было заглянуть в глаза, потрогать ее руками, перемолвиться с нею, когда она недавно собралась в лице директоров госпредприятий, руководителей концернов, министерств на совещание в Кремле. Хозяева жизни, они поставили Горбачеву ультиматум: обеспечь директивные поставки, а не можешь — такой президент нам ни к чему, найдем себе второго Андропова. Как обеспечить — это не наши заботы. На четвертом Съезде народных депутатов всерьез голосовался гулаговский вариант: «При незаключении договоров руководителей освобождать от занимаемой должности и привлекать к уголовной ответственности»». «За» было подано 384 голоса, 261 законодатель воздержался. Предложение не прошло лишь потому, что оно ударило бы по самим директорам, а они на расправу жидки, они любят, когда карают кого-то другого. Пусть Президент хоть с собаками ищет виновных, хоть с войском наводит порядок. А того уговаривать долго не пришлось. Верный социалистическому выбору, он тут же пролонгировал казарменные контакты и контракты. Правда, и либералов утешил: «...стремление восстановить хозяйственные связи — не попытка наступить на горло экономически свободному развитию контактов. Мы к этой свободе придем. Но нельзя же, право, сегодня...»
Тем самым Президент принял решение стратегического свойства — восстановить командную систему, причем в условиях, когда она наименее дееспособна за всю свою мрачную историю. Между тем альтернатива ей существует. Жизнь ставит проблемы, жизнь находит и решения. В согласии с духом времени установление хозяйственных связей перемещается с уровня центра на межреспубликанский уровень. Сейчас вот подмосковные текстильные фабрики простаивают — из Средней Азии не везут хлопок. Раньше, чем посылать туда прокурора, попробуем понять поставщиков. В последние годы мне не раз доводилось там бывать и выслушивать горькие попреки: вы превратили наш край в хлопковую колонию, у нас отравлена природа, высох Арал, наши детишки сызмальства гнут спину на хлопковых полях, и в награду за все — нищенское житье. Все правда. Только ведь и россияне могли бы возразить: мы поставляем вам нефть по 23 «деревянных» рубля за тонну, а на мировом рынке она стоит больше полутораста долларов.
Давайте строить отношения иначе. Россия не может принять на себя ответственность за ваши беды, как Узбекистан не отвечает за участь сибирских нефтяников, которые живут навряд ли лучше хлопкоробов. Берите себе хоть полную государственную самостоятельность, выращивайте ваш хлопок без ущерба для своего народа. Можете продавать волокно в Европу, можете его вообще не производить, хозяин — барин. Но горючее-то вам нужно или нет? Что, «Москвичи» и «Жигули» больше не требуются? А хлеб? А древесина? Мы же не просим за свой товар дороже, чем заморские купцы. Так давайте торговать, приноравливаясь к мировым ценам. Суверенитет торговле не помеха.
Это уже мужской разговор. Тут нет места для взаимной подозрительности, национальной неприязни, склок, столь присущих приказным хозяйственным связям, излишни и беспомощные президентские указы. Смело можно предположить, что нормальные договоренности станут устанавливаться буквально немедленно. Ведь как только Россия прекратит поставку того же горючего за символическую плату, в приемной премьера И. Силаева образуется очередь: посланцы из других республик наперебой будут предлагать свои товары. В свой черед гонцы из республик, где развита текстильная промышленность, выстроятся в затылок к производителям хлопка.
И отнюдь не обязательно, чтобы о каждой сделке договаривалось ташкентское руководство с минским, киевский центр — с таллиннским. Когда речь заходит о выгоде, не станет товаропроизводитель присягать своему правительству: мол, сырье куплю обязательно у россиянина, готовый продукт поставлю своему брату россиянину. Купит, где дешевле, продаст, где дороже. Что вы хотите, закон рынка! Надо только не нагородить таможенных барьеров, а нынешние запреты на вывоз из регионов сами рухнут.
Хочешь жить — умей вертеться. Упомянутые директора казенных предприятий знали, чего требовали от Президента. Худо ли им: протянул руку — вот тебе план производства, протянул другую — получи ресурсы под план. Сорвано производство? Не беда, директор отвечает только перед вышестоящим начальством, достаточно выдвинуть убедительные объяснения. При рыночных же связях сразу будет видно, кто есть кто. Одни директора станут до морковкина заговенья плакаться в жилетку премьеру: январь на дворе, а договоров и на полгода не заключено. Другие погонят своих коммерсантов рыскать по стране, землю носом рыть в поисках выгодных заказов. Нашли — теперь позаботьтесь, из чего делать продукцию, из-под земли добудьте надежных поставщиков. Вернулись с пустыми руками — давайте закрывать производство и разбегаться, но допреж того объясните коллективу, глаза в глаза, как мы дошли до жизни такой, что работников выбрасываем на улицу. Может, тогда в начальство кого порасторопнее наймут. В этой модели (на экономическом жаргоне она называется оптовой торговлей средствами производства) взаимодействие товаропроизводителей определяется не чиновниками центра, а в низах, стараниями миллионов пробивных людей. В итоге возникает общее экономическое пространство на территории бывшего Союза.
Сказанное не есть досужие фантазии или отдаленная перспектива. Послушаем знающих и авторитетных практиков, отнюдь не экстремистов. Премьер Украины В. Фокин, размышляя о распаде хозяйства, высказался так: «Единственным эффективным средством против этой болезни, по моему глубокому убеждению, является установление и развитие всесторонних горизонтальных связей между республиками. Мы не сразу пошли на это. По привычке мы долго ждали указаний из центра и, только почувствовав холодок приближающейся катастрофы, были вынуждены броситься в объятия друг к другу. За последние две недели Украина подписала 12 соглашений с союзными республиками, в которых отрегулированы практически все спорные вопросы, открыт путь к заключению договоров между предприятиями.
А что же правительство? Центр вначале растерянно бездействовал, затем спохватился, почувствовал себя не у дел при формировании материальных и сырьевых ресурсов, распределением которых монопольно занимался до сих пор. Последовали окрики, прессинг, обвинения в развале страны. Мы категорически отвергаем эти наветы...»
О том же глава правительства Белоруссии В. Кебич: «...С переходом на рыночные отношения республикам было рекомендовано развивать горизонтальные связи. Дело это непростое, но Белоруссия одной из первых восприняла предложенную линию как объективную необходимость. Был начат поиск приемлемого механизма, установлен прямой контакт с рядом республик. И тут появляется указ Президента о том, что надо сохранить ранее существовавшие хозяйственные связи... Откуда такая непоследовательность? Ведь жизнь подобных перепадов не прощает. Речь идет об экономике, а по сути, о судьбе страны, ее народов. Поэтому нельзя сегодня больше рассчитывать только на центр. Тем более что подобная постановка вопроса серьезно ущемляет суверенитет республик, от которого ни одна из них уже больше не откажется».
В том же духе многократно высказывались президент Казахстана и, уж конечно, первые руководители России. Экономика не всесильна. Когда толпы с выпученными глазами прут стенка на стенку — узбеки на киргизов, молдаване на русских или наоборот,— мало кто услышит призыв к торговле. Общий рынок может лишь создать предпосылки для мира и согласия между народами, которые строят сегодня суверенные государства. Кто торгует, тот не воюет. Начав с хозяйственных связей, республики уже приступили к политическим договоренностям. Возникает нечто вроде альянса президентов России, Украины, Казахстана и Белоруссии — собственный союз суверенных государственных образований. Судя по некоторым выступлениям президента Узбекистана И. Каримова, он подумывает о присоединении к «малой Антанте».
Эти замечательные экономические и политические процессы как раз и блокирует Президент страны указами о хозяйственных связях: кто позволил? Кто главнее — Горбачев или Ельцин? Всяк сверчок знай свой шесток. Не о сохранении общего экономического пространства хлопочет Президент со своей командой. Все проще: в этом пространстве для центра в его нынешнем виде нету места. А поскольку предписанные из Кремля директивные связи опять не сработают, действия центра снова и снова играют дестабилизирующую роль, ведут к хозяйственной катастрофе и политическому хаосу. Президент свой выбор сделал. Очередь за республиками.

ВАЛЮТНАЯ ВОЙНА
С начала семидесятых годов потребности страны в товарном зерне примерно наполовину покрываются за счет зарубежных закупок. Все еще помнят достаток импортного ширпотреба в торговле. Лучшие наши предприятия оснащены заграничным оборудованием. Чем же платили и платим? Половину валютной выручки дают два товара — нефть и газ. Невольно усомнишься: благом ли для нас стало открытие сибирских месторождений топлива? Не будь этого коварного дара, четверть века назад в стране ввели бы хлебные карточки и всякие талончики. Вполне вероятно, жизнь заставила бы начать экономические реформы еще в ту пору.
На то смахивает, что история проделывает ныне похожий виток. Реформаторы имеют возможность затягивать перестройку хозяйства в расчете на альтернативную еду из-за рубежа. А тем часом вывоз наших товаров падает. Как загнанный олень жаждет воды, так Президент наш мечется по свету в поисках валюты — других резервов для оздоровления потребительского рынка у него нет. Сколько кредитов он успел нахватать, исчерпывающе объясняют чиновники Внешэкономбанка: «Эти сведения относятся к категории сверхсекретных». Тут вспоминается эпизод из времен гражданской войны. Реввоенсовет республики объявил выговор цензуре, когда та сняла сообщение о сдаче противнику Перми. В приказе объяснено: цензура учреждена для того, чтобы охранять от врага военную и государственную тайну, но враг не может не знать, что он взял Пермь. Обратимся и мы за информацией к недругам. К январю внешний долг СССР превысил 60 миллиардов долларов, причем основная часть этой суммы, по западной терминологии,— долг Горбачева.
Теперь Президент просит новых кредитов: «...речь идет о весьма скромных цифрах: мы говорим о 10—20 миллиардах рублей...» Возможно, для кого-то это и мелочь, да не для нас, грешных. Экспорт нефти (основного нашего товара) сократился со 144 миллионов тонн в 1988 году до 60 миллионов в 1991-м. Выручки в обратимой валюте ныне едва хватит на обслуживание прежних долгов. А в проект нынешнего бюджета заложено поступление кредитов в размере 25 миллиардов в долларовом исчислении.
80 процентов валютной выручки страна получает от продажи российских товаров (энергоносителей, древесины, золота, платины, алмазов и т. п.). Под эти ресурсы взяты и новые кредиты. Нам, россиянам, надоело расплачиваться за безрукость и авантюры центра, тем более что правительство республики узнает о распродаже недр из зарубежных газет. 8 июня Российская Федерация, объявив суверенитет, декларировала свои неотъемлемые права на недра. Так же поступили и другие республики. Впрямую отменить это решение центр не мог — времена не те. В проект Союзного договора пришлось записать: «Республики являются собственниками земли, ее недр и других природных ресурсов на своей территории...». Вроде бы четко? Ничего не четко. Судя по действиям центра, он понимает дело так: пусть ресурсы считаются вашими, но распродавать их будем мы, выручкой распорядимся тоже мы. Как в песне, популярной в незаконопослушных кругах: «Деньги ваши будут наши».
Это сразу не поглянулось республикам. 31 октября Российский парламент принимает Закон «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР». Здесь объявлены недействительными сделки по продаже ресурсов и получению кредитов, заключенные после июньской Декларации о суверенитете,— Россия за них ответственности не несет. 2 ноября Президент отпарировал на этот демарш Указом об особом валютном режиме: в бюджеты России обещано что-то около 6 процентов выручки за ее же товары. Следом председатель Госснаба СССР П. Мостовой приказал таможням не выпускать за рубеж российские товары, если республика вывозит их от себя.
Словом, идет настоящая валютная война. И тут все средства хороши. Мой совет республиканским руководителям: не разевайте варежку на переговорах с центром, не то вас надуют.
А про западных партнеров надобно сказать особо. Недавно меня пригласили прочитать лекцию в Амстердамском университете и заодно встретиться с деловыми людьми — с банкирами, экономистами, крупными торговцами. Как умел, объяснил им: западные кредиты только продлевают агонию империи; учтите, долги вы будете получать с господина Горбачева, но ведь когда подойдет срок расплаты, вы станете в энциклопедиях справляться, кто это такой. Россия платить не намерена, и вы не посмеете сказать, что такой поворот для вас неожидан — читайте в газетах российский Закон от 31 октября. Реакция слушателей была однозначной: будем помогать Горбачеву, что бы ты ни говорил. Ладно, деньги ваши, поступайте, как знаете. Мое дело предупредить и тем самым по возможности уберечь от опустошения казну будущей суверенной России.
Из Голландии мы летели вместе со Станиславом Шаталиным, в ту пору членом Президентского совета. Как выяснилось, он договорился о кредите в миллиард гульденов. Кто же, спрашиваю, будет возвращать? «Это вопрос»,— только и мог ответить академик.
Впрочем, вернемся к валютным делам и посчитаем немножко. Худо-бедно, за российские товары в прошлом году выручено миллиардов семьдесят в пересчете на доллары. В разных странах я списывал в блокнот цены и смело могу сказать: купленное оптом за доллар легко можно продать в розницу за 10 «деревянных» рублей. Значит, если из годовой валютной выручки мы пустим на зарубежные закупки только десятую часть, в торговлю поступит дополнительно на 70 миллиардов всякого добра. Этого достаточно для нормализации потребительского рынка в республике — ведь какую-то прибавку товарооборота даст еще и собственное производство. Тогда Россия спасена.
Пожалуй, даже не обязательно безмерно увеличивать импорт товаров. Зачастую население расхватывает их, чтобы не пропали сбережения в условиях инфляции. Так давайте используем такой ажиотаж. Как? Это я подглядел в Польше. Вводим свободную продажу и покупку долларов. Устанавливаем завышенный, можно сказать, грабительский курс: скажем, 10 рублей за доллар. При теперешней среднемесячной зарплате 210 рублей чистыми валютный ее эквивалент — всего 21 доллар. Цифра смехотворная — на Западе на такие деньги дня не проживешь, хотя бы и при нашем уровне потребления. Но в обстановке инфляции население воспримет этот обменный курс как гарантию сбережений: доллар всегда доллар. Во внутреннем обращении пусть ходят только наши деньги. Желаешь что-то купить — обменяй доллары на российские рубли, не веришь в устойчивость рубля — храни сбережения в долларах. Успех будет зависеть от стабильности обменного курса: червонец за доллар и сегодня, и через год. Доверие к правительству России пока достаточно для того, чтобы ввести такую внутреннюю конвертируемость собственного рубля.
Конечно, на всю жизнь не напасешься заграничных товаров и долларов. Но нам и не надо навечно. При насыщенном рынке и связанных сбережениях Россия относительно безболезненно проведет рыночные реформы, а там и своя экономика станет работать на человека. Прошу заметить, что при таком маневре Россия защищает свои интересы не за счет других республик. Недавно Белоруссия обратилась за кредитами к Италии, рассчитывая погасить их своими товарами. Парламент Узбекистана постановил отчислять Союзу не более четверти своей валютной выручки. Тенденция к валютной самостоятельности неодолима, все равно, осуждаем мы ее или одобряем.
Осталась сущая мелочь: выиграть валютную войну у центра. Конфликт между президентскими указами и республиканскими законами может занять годы. Такого запаса времени у нас нет. Есть, однако, простой способ выиграть кампанию. Я изложил его в ноябре на Учредительном съезде движения «Демократическая Россия», где присутствовало больше двух тысяч делегатов из всех регионов республики. По моим наблюдениям, многочисленные мелкие партии, участвовавшие в съезде, поодиночке серьезной угрозы для всевластия КПСС не представляют, а слить их в одну немыслимо, да и не нужно. Практичнее всего им объединяться во временные блоки ради конкретных дел. Предположим, такой блок сформирован в Тюменской области. В контакте с рабочими комитетами он ставит центру ультиматум: с такого-то числа выручка от экспорта нефти и газа должна поступать в российскую казну, а нет, так перекроем заслонки. Вокруг такой акции нетрудно будет сплотить не только оппозицию, а всех россиян, от кондового аппаратчика до безоглядного радикала, путь к оздоровлению экономики будет открыт.
Тем самым мы как бы походя решаем еще одну задачу — упреждаем распад самой Великороссии, обеспечиваем согласие между ее народами. Прошлым летом по приглашению нефтяников я побывал в Нижневартовске — отговаривал их от забастовки. Конфликт там был крутой. Четверть века страна живет сибирской нефтью, на долю же добытчиков, на долю коренного населения досталась испохабленная природа, отвратительное жилье, пустые магазины. Забастовочные комитеты потребовали от союзного правительства права продавать за рубеж от себя три процента добытой нефти. Союзная команда и того не позволила — просто купили заморского мяса, заткнули людям рты.
Мы бы рассудили не так. Господь знал, что делал, когда клал нефть именно в тюменскую землю. Но, с другой стороны, местные оленеводы и пахари своими силами не освоили бы этот дар, так что давайте торговаться. Возможно, поладили бы на таком раскладе: 30 процентов дохода как в валюте, так и в рублях — ваши, остальное принадлежит России в целом. За счет своей доли стройте дома, школы, больницы, развивайте культуру, сохраняйте в добром здравии среду обитания. Вы часть Российской Федерации, и, обустраивая свой край, вы возрождаете и общую нашу республику. Так же станем налаживать отношения с Татарстаном, Якутией, с любым регионом, не обязательно национальным. Из общего пая Россия отстегнет толику на нужды Союза, пока он существует, если и другие суверенные республики внесут свой вклад. Не откажем и в помощи соседям, только напрямую, а не через центр — ему доверия нет, он, чего доброго, вбухает дары в перестройку тайной полиции, в спецназы и прочие институты своей власти. Была нужда финансировать сотворение ярма на свою шею.
В противостоянии центру интересы республик опять совпадают. Однако общей кассы на все про все больше не будет. А значит, предстоит менять и порядок наполнения касс, то есть систему налогов.

ФИНАНСОВАЯ ВОЙНА
По проекту союзного бюджета расходы на оборону в нынешнем году составят 63,9 миллиарда рублей, а с учетом обесценения денег, как сообщил тогдашний министр финансов В. Павлов,— 98,6 миллиарда. Из сопоставления этих цифр видно: запланированная на год инфляция — свыше 54 процентов. В жизни она, возможно, будет и значительнее, но чтобы в план ее заложили на таком уровне? Что-то тут не так. Ведь по другим расходным статьям бюджета не запроектирована столь быстрая инфляция. Быть может, в оборонном комплексе она пойдет с другой скоростью, чем во всем народном хозяйстве? Пожалуй, только в пользу этого комплекса. Выделенные ему деньги у нас всегда лучше обеспечивались ресурсами, нежели в других отраслях, «военный» рубль по традиции весомее рубля «штатского». Скорее всего под предлогом инфляции уже в проекте бюджета предусмотрен рост оборонных расходов.
Но проект учитывает не все траты. Члены плановой и бюджетной комиссии Совета Союза справедливо приплюсовали сюда скрытые статьи и получили уточненную цифру оборонных расходов — 132 миллиарда. Весь союзный бюджет запроектирован в размере около 270 миллиардов. Стало быть, половина бюджета уйдет на оборону, что несколько превышает предельно допустимую величину даже в военные времена.
Однако и это еще не окончательные данные. В прошлом году мы, группа советских экономистов, вместе с американскими коллегами провели в Вашингтоне научную конференцию — сравнили по укрупненным показателям американскую экономику с нашей. Среди прочего сличили и военные расходы. С Америкой все ясно — там данные публикуются с расшифровкой по статьям. С нашими тратами полный мрак. Их не знают даже профессиональные разведчики. (Это не шутка. Исследователи из ЦРУ, участвовавшие во встрече, допускали поразительные ошибки в оценках советской экономики.) Применив изощренные способы счета и основываясь исключительно на открытой информации, крупнейшие специалисты сошлись на цифре советских военных расходов — 200 миллиардов рублей. Эту же сумму независимо от них огласили в печати академики Ю. Рыжов и Г. Арбатов. Значит, почти каждый третий рубль национального дохода страны уходит на оборону, что исключает какое-либо оздоровление экономики,— армия съест ее с потрохами.
А маршалам, черным полковникам, военно-промышленному комплексу все мало. Они слышать не хотят о разоружении. На наших глазах они выгнали лучшего в советской истории министра иностранных дел в конечном счете именно за договоренности о взаимном сокращении вооружения и армий. В сущности, сам Президент стал их заложником. И это тот случай, когда его стоит вызволять, если, конечно, тут имеет место пленение, а не добровольная сдача в полон.
Демилитаризировать экономику, умерить аппетиты военно-промышленного Молоха посредством парламентских голосований — безнадежная затея. Силы слишком неравны. Но если реальная власть перемещается из центра в республики, то логично через республики же решать и эту проблему. По теперешним законам действует так называемая двухканальная система налогов: примерно половина их прямиком поступает в союзный бюджет, другая половина — в республиканские и местные бюджеты. Следовательно, в важнейшем вопросе республики полусуверенны. Ведь суверенитет предполагает простую вещь: доходы целиком принадлежат республикам, и только по договоренности между собою они скидываются на общие нужды.
31 октября Российский парламент принял Закон «О формировании бюджетов в РСФСР в 1991 году». Отныне все предприятия на территории России, независимо от ведомственной принадлежности и форм собственности, обязаны платить налоги не в союзный, а в республиканский и местные бюджеты. То же правило распространяется и на граждан. В ту пору это решение мало кто принял всерьез. Бомба взорвалась в конце декабря, когда Россия утвердила собственный бюджет и выделила на союзные нужды только 23,4 миллиарда рублей, или на 119 миллиардов меньше, чем в 1990 году. Все мы видели, какой скандал вспыхнул, когда эта весть обсуждалась на Съезде народных депутатов. Деятели центра были в шоке. Привыкшие делить и распределять пироги по своему усмотрению, они впервые поняли, что делить-то особенно нечего, что центру нанесен удар прямо-таки поддых.
Растерянный Президент начал выдвигать жалкие, не идущие к делу возражения. Вроде такого: чем теперь платить учителям, врачам, пенсионерам? Да ведь республики и будут платить из своих доходов, при чем тут центр? Мы услышали далее нечто новенькое про налог с оборота: мол, если он останется в республиках, сырьевые регионы будут ущемлены. Тут нужны пояснения. Налог с оборота есть надбавка к цене на потребительские и только на потребительские товары. Этот косвенный налог взимается при продаже. Иначе говоря, абсолютно безразлично, где, в какой республике продукт произведен,— важно, где он продан. Когда налог поступает в местные бюджеты, сырьевые республики были бы ущемлены лишь в том случае, если через их торговлю проходит меньше потребительских товаров в расчете на душу. Но мы-то знаем, что, к примеру, в текстильном краю население покупает не больше, чем в центрах тяжелой промышленности. Скорее наоборот, ведь в сырьевых и базовых отраслях зарплата повыше. В действительности наибольший налог с оборота образуется в сильно пьющих республиках, в частности в России, поскольку на спиртное он установлен по максимуму. Однако — перераспределять из центра этот горький доход в пользу менее пьющих регионов? Не будут ли получатели наживаться на чужой беде?
Ладно, возражения Президента могли бы быть и поосновательнее, дело не в этом. Можно поторговаться и о конкретных суммах, выделяемых в союзный бюджет. Суть вопроса в том, кто будет определять взносы на общие нужды — центр или сами республики. Второй вариант явно предпочтительнее. Допустим. Россия выделит на оборону 20 миллиардов, пусть остальные республики соберут столько же. Тогда хозяевам военно-промышленного комплекса бесполезно станет трясти Президента страны — вот общая сумма, больше у него нету. Мало? Идите просить у республик. Военный переворот в центре не поможет, вам придется свергнуть пятнадцать президентов и разогнать пятнадцать парламентов, что технически затруднительно.
Величину предположительных военных расходов (40 миллиардов) я назвал, исходя из общеэкономических соображений — это максимум, что может позволить себе страна в теперешнем состоянии. На деле траты будут меньше. Нападать на нас желающих не видно. По слову живого нашего классика, поглядел бы на эту страну Батый, он бы ее и завоевывать не стал. Но по крайней мере в одном качестве армия нам необходима. Мы ядерная держава, и ни одну ночь не уснешь спокойно, если ракетно-ядерные силы будут растащены по республикам. Собрать их в России? Однако, во-первых, на кой ляд они нам, во-вторых, что это будет за сообщество, где одна республика обладает ужасной убойной силой, а другие — нет. Убежден: сегодня все республики охотно согласились бы поставить это оружие под общий контроль. Хорошо оплачиваемые профессионалы имели бы одну задачу: не подпускать к ракетам народных умельцев, которые соединят какие-то проводки да и запузырят в белый свет как в копеечку. Можно помечтать еще о совместных силах быстрого реагирования — в случае региональных конфликтов с согласия враждующих сторон такое войско разнимало бы драчунов. А это опять расходы. Общую сумму их определят сами участники договора, но не военно-промышленный комплекс.
При одноканальной системе налогов сразу же обнаруживаются подступы к оздоровлению финансов в целом. Центр довел финансы до катастрофы: дефицит всех бюджетов страны равен всему союзному бюджету. Чтобы прикрыть этот срам, союзное правительство реквизирует теперь у предприятий фонды экономического стимулирования, по второму разу вводит налоги на покупки (наряду с налогом с оборота), короче, обдирает как липку товаропроизводителей и граждан. А в итоге год начался — бюджет не сверстан, чего не наблюдалось даже в годы военного коммунизма. Так отдайте финансы республикам, отдайте добром, пока не поздно, пусть те сами стыкуют расходы с доходами. Подарок не такой уж завидный. В расчете на бездонную союзную казну местные деятели успели наголосовать и в Верховном Совете СССР, и в республиканских парламентах неподъемные расходы, особенно на социальные нужды. Пусть теперь выкручиваются, вперед наука. Пусть сами принимают непопулярные решения и несут за них ответственность. Только при одноканальной системе налогов и национальных валютах в принципе возможно укротить беспардонную эмиссию. Накачка денежного обращения пустыми бумажками республике ничего не даст: немедленно будет падать их цена при обмене на другие валюты, и в конце концов партнеры вообще перестанут их покупать. Мало проку от них и во внутреннем обороте.

<- предыдущая страница следующая ->