<- предыдущая страница следующая ->

ВОЙСКА НА УЛИЦАХ
Георгий РОЖНОВ
Фото Льва ШЕРСТЕННИКОВА

Итак, то, что еще 29 декабря прошлого года предначертали в совместном приказе № 493/513 министр обороны СССР Д. Язов и министр внутренних дел СССР Б. Пуго, то и свершилось. С 1 февраля года нынешнего в г. Москве, столицах союзных и автономных республик, краевых и областных центрах, городах, где имеются крупные промышленные центры (гарнизоны), организовано совместное патрулирование работников милиции и военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского Флота. Отныне наш с вами покой охраняют, как сказано в том же приказе, наиболее подготовленные военнослужащие, вооруженные стрелковым оружием. Бдить они будут либо пехом, либо, если притомятся, а внутренний враг обнаглеет вконец, на бронетранспортерах. А коли совсем станет невмоготу — им тут же помогут дежурные подразделения в составе роты-батальона с вооружением и боеприпасами к ним — их резерв создан в каждом гарнизоне.

Номер этого приказа, как уже заметили понимающие в подобных документах толк люди, нолем не увенчан, а стало быть, секрета не представляет, В текст его самочинно полностью опубликован во многих газетах, кроме официозных, а ведущая ТСН Татьяна Миткова даже показала его всем полуночникам, не убоясь гнева надзирающих за ней цензоров. Все эти вольности и прессы, и телевидения, отсутствие входящих в моду окриков или опровержений могли значить только одно: неведомо как попавший в руки журналистов приказ действительно существует, и оба подписавшие его министра срама за это не имут.
Есть у меня и еще одна тревожная уверенность — братание милиции с армией и флотом поддержат не только истосковавшиеся по сильной руке неосталинисты, но и, боюсь, многие наши обыватели, затравленные уличным хулиганьем, обнаглевшими рэкетирами, грабителями и насильниками,— шквал преступности-то действительно возрастает! Уповать на милицию, которая то и дело жалуется то на нехватку кадров, то на скверную оснащенность, а то и вовсе запивается краской от случаев коррупции и прямого предательства в своих же рядах? Пусть уж лучше грохочут по улицам наших городов бэтээры с голубыми беретами на броне да чеканят шаг лихие морские пехотинцы — вот уж тогда будет порядок, вот уж тогда нагоним страха на разных там бандюг и злодеев!
Увы, дорогие мои сограждане, какой бы обездоленной и слабосильной ни была наша милиция, ни армия, ни флот ей не помогут и тем более ее не заменят даже не в самой главной ее функции — патрулировании на улицах. Ведь кого только мы не принуждали подставить плечо постовым милиционерам — и осодмил, и бригадмил, и народные дружины, и последнее чиновное изобретение — рабочие отряды, а толку? Да никакого и быть не могло, потому что нельзя, бессмысленно, глупо призывать в помощники к профессионалам дилетантов, какими бы добрыми порывами они ни руководствовались. Чего же тогда оба союзных министра уверены, что танкист, летчик, сапер, мотострелок, ранее именовавшийся пехотинцем, или военный моряк смогут хотя бы грамотно рассеять хулиганящую ораву или изловить вышедшего на вечернюю охоту грабителя или насильника? Если даже предположить, что не милиция будет подчиняться армии, а наоборот (приказ об этом умалчивает),— на кой черт в подчас молниеносной схватке у милиционеров будут путаться под ногами помощники, ничего не смыслящие ни в слежке за подозрительными лицами, ни в погоне за злоумышленником, ни в грамотном его задержании без лишней стрельбы? Или, напротив, схватятся за автоматы без нужды или направят их не в ту сторону?
Уверен, что и нынешний маршал, и будущий генерал МВД, скрепляя своими подписями достопамятный приказ, никаких иллюзий насчет правоохранительных талантов сухопутчиков и моряков не питали, да и не могли — слишком свежи даже в их памяти армейские набеги на Тбилиси, Баку, Вильнюс и Ригу, куда танки и БТР, по официальной версии, тоже входили для наведения общественного порядка и защиты граждан с помощью автоматных очередей и саперных лопаток. И, наконец, о каком взаимодействии армии и милиции можно сегодня говорить, если в том же Баку или в Вильнюсе военные и работники местных МВД стояли по разные стороны баррикад? Поверьте, я не утрирую, не сгущаю краски и не нагнетаю страсти — кто нам даст гарантию, что такое противостояние не может случиться в Москве или Ленинграде, во Львове или Кемерове? Дай Бог, чтобы я ошибался и оба высоких подписанта доказали нам свои благие намерения, придавая армии и флоту полицейские функции! В своих последующих рассуждениях я постараюсь понять логику именно их поступка — а может быть, у нас действительно нет иного выхода, кроме как остановить победное пока шествие преступности всей нашей военной мощью? И так уж вдруг появился приказ двух министров, который, как ни крути, перекладывает ответственность за поддержание общественного порядка с Министерства внутренних дел на Министерство обороны? Какой уж тут паритет в совместных действиях, если армия неизмеримо больше милиции по численности, а по вооруженности и по технической оснащенности несравнима вообще. Понимаю, что маршал Язов собирается заставить маршировать по улицам не все наше войско. А предусмотренный его приказом резерв в составе роты-батальона в каждом гарнизоне, да еще с БТР, да еще с вооружением и боеприпасами — этого что, мало? И ведь это только резерв в помощь тем солдатам и офицерам, которые уже разбрелись по улицам. Какое городское или областное УВД сравнится с такой уймой помощников и тем паче сможет главенствовать над ними?
А теперь повторю все тот же вопрос: иным образом мы с преступностью бороться не пытались? Хотя бы в самое последнее время не принимали более взвешенных, более грамотных решений?
Приглашаю читателя к делу, сегодня не весьма приятному,— вспомнить ряд документов, принятых центром хотя бы на исходе прошлого года. Вот первый — постановление Совета Министров СССР о неотложных мерах по укреплению законности и правопорядка в стране, о нем мы узнали 13 октября. Правительство признает, что возросшая преступность отрицательно сказывается на нравственно-политическом климате в обществе, создает неуверенность граждан в личной безопасности. Сложившаяся ситуация прямо оценивается как кризисная — на мой взгляд, тревоги в этом документе куда больше, чем в декабрьском приказе Язова и Пуго. Спасать положение Совмин призывает практически все государственные структуры — от МВД и КГБ вкупе с Прокуратурой и до Минфина и Госбанка. А Министерство обороны, на которое теперь все надежды? От него в столь деликатном и сугубо внутреннем деле требовалось лишь одно: незамедлительно принять дополнительные меры по обеспечению сохранности оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Подчеркиваю — еще тогда, в октябре, когда правительство в полном смысле этого слова объявляло тотальную войну разом всей уголовщине, к услугам военного ведомства прибегать не решились.
Более того, его руководителей обязали, начиная с осеннего призыва 90-го года, обеспечивать первоочередное и полное выделение молодого пополнения на укомплектование численности внутренних войск МВД СССР. И если бы военное ведомство не пожадничало, не продолжало упрямо держать под своими знаменами сотни тысяч новобранцев, а поделилось бы ими с внутренними войсками — вот тогда бы мы могли надеяться на реальное укрощение преступности. Потому что именно оперативные части ВВ, а вовсе не подразделения Советской Армии и ВМФ не только умеют, но и законом обязаны охранять общественный порядок и нашу с вами безопасность. Как это ни коробит слух, но только этих военнослужащих учат, как грамотно и без дуроломства рассеять беснующуюся толпу, какие и когда применять средства нападения и защиты, только им адресован Закон «Об обязанностях и правах внутренних войск Министерства внутренних дел СССР при охране общественного порядка». И если их сегодня явно не хватает, то не только из-за того, что то тут, то там вспыхивают межнациональные конфликты и парни в краповых беретах выстраиваются живой цепью между враждующими сторонами то в Закавказье, в Осетии, но прежде всего из-за все той же жадности Министерства обороны, выделяющего МВД почти крохи из каждого призыва. Стало быть, выполни они в полном объеме то октябрьское постановление Совмина, по улицам ходили бы не пехотинцы и моряки, а лишь те военные люди, которым это положено по закону и здравому смыслу, — солдаты и офицеры ВВ, по долгу службы обязанные сотрудничать с милицией.
Стоит ли сейчас вспоминать, сколь стремительно с того октября ухудшалась обстановка в стране — все чаще и чаще и в речах Президента, и премьера, и парламентариев стали звучать тревожно режущие слух слова о радикальных и даже чрезвычайных мерах, какой близкой к панике тревогой исполнено постановление Верховного Совета СССР от 23 ноября 1990 года «О положении в стране». Один только пункт из него есть смысл напомнить снова: «Предложить Президенту СССР в случае нарушения... прав граждан и возникновения угрозы их жизни, здоровью и имуществу принимать все ...меры вплоть до чрезвычайных». Сколь наивным я оказался, когда гадал в «Огоньке», как именно подобная чрезвычайщина поможет Президенту отвратить от нас руку убийцы, хулигана, грабителя. Не только мне — всем нам следовало бы внимательнее вчитаться в сделанное сразу же после этого постановления, 27 ноября, заявление маршала Язова, которым он оглушил нас с экранов телевизоров. Успокоив напоминанием того, что главная функция армии заключена в обороне государства и обеспечении его безопасности, министр обороны тут же приказывает принимать все меры для «пресечения действий, наносящих оскорбление чести и достоинству воинов Советской Армии и членов их семей», велит «решительно противодействовать сооружению памятников и других форм прославления фашистов и их наймитов, ликвидировать уже имеющиеся символы такого рода». Кто спорит — хамить воинам, унижать их и их семьи преступно и безнравственно, воспевать осанну фашистам оскорбительно для каждого из нас. Но не военным же, не командующим войсками округов и флотами, как этого требует маршал, противодействовать всему этому вандализму — а правоохранительные, а местные советские органы на что? Милиция, Прокуратура, органы КГБ, наконец?
Теперь, после памятного совместного приказа двух министров, у меня больше нет сомнений, кто был солистом в этом дуэте. Перечитав ноябрьское заявление Язова, я отчетливо вижу именно его руку уже в первых фразах удивившего нас документа: «Совершаются акты вандализма и надругательства над памятниками истории Советского государства, местами захоронений погибших воинов. ...Не единичны факты блокирования военных объектов и городков, покушений на жизнь, честь и достоинство военнослужащих и членов их семей». И если бы министр обороны обратился за содействием к министру внутренних дел для пресечения именно этих безобразий — это было бы и правомерно, и логично, я тут же с извинениями снял бы с маршала недавние обвинения в самочинной защите своих подчиненных. Но дальше-то в приказе совсем о другом идет речь — теперь, оказывается, милиции надлежит патрулировать по улицам наших городов вместе с военными. В самой этой идее помочь милиции навести порядок я лично ничего предосудительного пока не вижу, некомплект патрульно-постовой службы всем известен, лишняя пара крепких рук никогда не помешает. Пусть себе ходят по темным переулкам, чаще заглядывают в подворотни — если и не изловят злоумышленника, то хотя бы спугнут его грохотом кованых сапог.
Беспокоит другое — что именно оба министра вкладывают в давно знакомое мне понятие «осложнение оперативной обстановки». До сих пор и я, и все мои коллеги по недавней службе в МВД полагали, что эту самую обстановку осложнить могут прежде всего преступники — то начнут в каком-то районе повально раздевать прохожих, то разбойничать в вечерних электричках, а то и вламываться в одну за другой квартиры. Бывает, конечно, и хуже — то количество разбоев подскочит, а то и убийств, вот вам и осложнение.
Двое министров теперь разъясняют, что тревогу следует бить прежде всего в двух случаях: во-первых, при массовых выступлениях граждан, во-вторых — при подготовке и проведении общественно-политических мероприятий. Подозрительными для них стали теперь праздничные и выходные дни.
Любопытно, конечно, узнать, что авторы приказа подразумевают под массовыми выступлениями граждан? Это когда те собираются на митинг, демонстрацию или пикетирование? Когда выскакивают на проезжую часть с требованием табака? Когда давятся в многотысячных очередях за башмаками или стиральным порошком? Или гурьбой выскакивают на летное поле после суточных бдений в аэропорту? Или когда снова отменят какую-нибудь купюру и велят ее заменить в 24 часа?
Так вот — все эти столпотворения положено отныне считать осложнением оперативной обстановки и в соответствии с этим немедля вооружать стрелковым оружием военнослужащих. Чтобы воины не заплутали, каждому из них будет вручена памятка с указанием «мест массового пребывания граждан, расположения предприятий с непрерывным циклом работы, железнодорожных и морских вокзалов, аэропортов, автобусных станций...». Уверен: попадись такая памятка бдительному гражданину, он мигом снесет ее куда следует — заговор, путч, мятеж!
И опять-таки если министры хотят уверить нас, что затеяли только лишь совместное патрулирование ради нашего с вами блага, зачем тогда приказывать «утверждать расчеты сил и средств органов внутренних дел, частей и подразделений внутренних войск, Советской Армии и Военно-Морского Флота, необходимых для выполнения совместных задач»? Зачем «в этих целях максимально использовать служебный автотранспорт, бронетранспортеры, средства связи, специальные и индивидуальные средства защиты»? Какие задачи, какие цели требуют такой боевой готовности, какого врага объединенные силы милиции, внутренних войск, армии и флота хотят сокрушить?
Знаете что — не хватит ли нам морочить голову, что все эти военно-полицейские игрища затеяны против уличной преступности, будто она и только она не дает спокойно жить нашим согражданам. Неужели Борис Карлович Пуго за месяц пребывания в должности министра внутренних дел не успел узнать из сводок и подсказать своему коллеге, что преступления против личности вкупе с убийствами, тяжкими телесными повреждениями, изнасилованиями и хулиганством, которые в случае особого везения может предупредить или пресечь патрульно-постовая служба, составляют всего 14,8 процента в общей структуре преступности? Что оправдывать такой молох планируемого возмездия именно этой задачей по меньшей мере наивно? Что страну, общество рушат прежде всего организованная преступность, коррупция практически во всех государственных структурах? Какая армия, какой флот с ней справятся, когда профессионалы и то пасуют? Им бы отдать угроханные на «патрулирование» деньжата, с ними бы поделиться бензином, транспортом, средствами связи, оружием и бронежилетами — в пояс бы поклонились и армии, и флоту, и маршалу Язову.
И еще об одном должен был новый шеф МВД предупредить своего коллегу прежде, чем тот взялся за перо подписанта. Что военнослужащие, вступая на тропу войны с преступностью, лишены той правовой защиты, которую закон предоставил работникам милиции. Что если, скажем, некий гражданин, пойманный на месте преступления, посягнет на жизнь сержанта милиции — он тут же загремит по статье 191-два на срок от пяти до пятнадцати лет, а при отягчающих обстоятельствах схлопочет и смертную казнь. А соверши он то же самое в отношении, скажем, сержанта ВВС — кара будет куда меньшей.
Тревожит меня и более серьезный вопрос: успел ли Б. Пуго узнать, что его предшественник В. Бакатин своим приказом строжайше запретил всем органам внутренних дел и внутренним войскам оснащать автоматы патронами, пули которых калибра 5,45 мм? Те самые пули, которые, попав, скажем, в ногу, могут потом блуждать по всему телу человека и практически в любом случае убивают его. Те самые пули, которые совсем недавно выпустили в мирных граждан Литвы бравые десантники. А если новый шеф МВД уже наслышан об этом, предостерег ли он своего военного коллегу о нежелательности пользоваться столь варварским боезапасом при совместной с милицией охране нашего с вами покоя? Уж если театральному ружью положено выстрелить, то уж боевому оружию и подавно — не будет же военный человек таскать его на манер парадного карабина?
Надеюсь, никто не сможет заподозрить меня в зряшном паникерстве или больных фантазиях — все эти вопросы возникли у меня после внимательного прочтения все того же приказа двух побратавшихся министров. Единственная вольность, которую я себе позволил,— вообразил, что я его непосредственный исполнитель и должен досконально знать, что именно велят мне сразу оба командира. Не исключено, что такие же раздумья посетят и исполнителей подлинных — как милиционеров, так и военных. А это уже заставляет меня предполагать, что упомянутый документ не случайно далек от суховатой конкретики воинского приказа, не случайно не засекречен и потому тоже не случайно попал и на телевидение, и в редакции многих газет и журналов, в том числе и на мой стол в «Огоньке». Непривычно видеть в нем и словесный идеологический камуфляж, словно бы не на военных людей, а на нас, обывателей, рассчитанный. Отсюда и следующий мой домысел, который вольны опровергнуть оба министра,— а не подготовили ли они заодно и других, более предметных указаний для высшего эшелона МВД и МО, не прояснили ли для него подлинные цели этой небывалой совместной акции, о которых нам надлежит только догадываться?
Впрочем, стоп — а не обратиться ли мне с разъяснениями в Главное управление охраны общественного порядка МВД СССР, которому вместе с Генеральным штабом Вооруженных Сил СССР предписано контролировать исполнение приказа?
Звоню по кремлевской «вертушке» начальнику главка генерал-майору милиции Э. Калачеву. Знакомы мы едва ли не четверть века, когда Эдуард Васильевич жил еще в «комсомольской деревне» в Останкине и еще ерзал плечами в непривычной для него форме милицейского политработника. Призванию своему он не изменил и в последующие годы, если не ошибаюсь, усидел даже в кресле секретаря парткома МВД СССР при трех министрах безвылазно. Теперь вот генерал, под его началом вся та милиция страны, которую мы с вами иногда видим на улицах. Я был тронут, когда после уймы лет мой давний знакомый назвал меня по имени и даже на «ты», чем придал начавшемуся было официальному разговору этакую простецкую непринужденность.
Спрашиваю, чем вызван приказ и его, и не его министров.
— Старик, люди стонут, на улицах черт знает что делается! Прихожу домой, жена в крик — у знакомой шапку сняли! Знаешь, сколько на всю страну у нас милиционеров в патрульно-постовой службе? Записывай — 60 тысяч, плотность нарядов в 2—3 раза меньше, чем в странах Запада. Мы просили Совмин — увеличьте численность личного состава на 100 тысяч, народ вздохнет! Черта с два, отказали. А у наших ребят перегрузки, они каждый день головой рискуют — год еще только начался, а уже шесть человек погибли, восемнадцать ранены. Что ж тут странного, что к армии обратились? Да и без нашего приказа такие совместные патрули ходят в Крыму, в Ташкенте, плохо разве?
Понял, говорю, тронут, благодарен, кланяюсь, но высокий мой собеседник трубку не кладет, едва не кричит знакомой скороговоркой:
— Старина, пойми сам, другим разъясни — мы не против демократии все это затеяли, не для разгона митингов или там демонстраций, пусть себе собираются.
Перебиваю:
— У военных при патрулировании какое оружие будет? Палки резиновые? Флаконы с «Черемухой»? Автоматы?
— Никакого оружия! С голыми руками пойдут!
Снова тронут, снова благодарен — и генералу Калачеву, и тому, что приказ, который передо мной сейчас лежит и едва не все его заверения опровергает начисто.
В последние дни января, когда военно-милицейская инициатива уже вызвала лавину протестов и многих газет, и сотен их читателей, и Комитета Верховного Совета РСФСР по правам человека, и сдержанное недоумение председателя Комитета Конституционного надзора СССР Алексеева, звоню на всякий случай в Управление охраны общественного порядка ГУВД Москвы, говорю исполняющему обязанности начальника подполковнику милиции Захарову: вдруг были какие-то изменения, поправки к приказу, вдруг он если не отменен, то хотя бы приостановлен?
Приказ есть приказ, и он будет выполнен — таков ответ, иного, признаюсь, не ждал.
Оставалось только пробиваться к Пуго или Язову, задать им один-единственный вопрос: почему они взяли на себя смелость принять те чрезвычайные меры, которые Верховный Совет СССР поручил вовсе не им — Президенту? Откуда у них такое небрежение к законам, лихость такая?
Пока разыскивал столь высоких лиц, пока собирался с духом — Указ Президента СССР «О взаимодействии милиции и подразделений Вооруженных Сил СССР при обеспечении правопорядка и борьбе с преступностью» от 29 января сего года, надеюсь, его прочли все и цитировать не придется. Понадобится, думаю, другое — понять, насколько правомерна ссылка Президента на пункт I статьи 127-3 Конституции СССР, якобы оправдывающий его волю. Этот пункт и привожу полностью, он открывает перечень полномочий главы государства: «Президент СССР: 1) выступает гарантом соблюдения прав и свобод советских граждан, Конституции и законов СССР».
Вчитываюсь в каждое слово и никак не могу понять, каким образом Вооруженные Силы могут помочь Горбачеву стать именно таким гарантом? Неужели та же Конституция видит их долг в «поддержании общественного порядка на улицах и в общественных местах», обязывает их во взаимодействии с милицией «осуществлять с этой целью в городах и населенных пунктах совместное патрулирование...»? Нахожу в Конституции главу 5-ю, статью 31-ю: «Долг Вооруженных Сил СССР перед народом — надежно защищать социалистическое Отечество, быть в постоянной боевой готовности, гарантирующей немедленный отпор любому агрессору».
То, что и после приказа МО и МВД, и после Указа Президента Вооруженные Силы обязаны будут повысить свою боевую готовность, очевидно. Вопрос: кто агрессор? Кому обещан немедленный отпор?
21 февраля, ровно через три недели после выхода на наши улицы военно-милицейских патрулей, исполнится сорок дней после кровавой бойни в Вильнюсе. Мы помолчим и ответим на оба эти вопроса.

<- предыдущая страница следующая ->