страница следующая ->

ISSN 0131-0097

ОГОНЁК
№ 7 ФЕВРАЛЬ 1991

НЕ ИМЕЙ СТО РУБЛЕЙ...


ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ И ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛ
ОГОНЁК
№ 7(3317)
9-16 февраля
Выходит с 1 апреля 1923 года
УЧРЕДИТЕЛЬ — ТРУДОВОЙ КОЛЛЕКТИВ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «ОГОНЕК»
Главный редактор В. А. КОРОТИЧ
Редакционная коллегия: А. Ю. БОЛОТИН, В. Л. ВОЕВОДА, Л. Н. ГУЩИН (первый заместитель главного редактора), Г. В. КОЛОСОВ, В. Д. НИКОЛАЕВ (заместитель главного редактора), В. В. ПЕРФИЛЬЕВ (ответственный секретарь), Г. В. РОЖНОВ, В. Б. ЧЕРНОВ, А. С. ЩЕРБАКОВ (заместитель главного редактора), В. Б. ЮМАШЕВ.
Совет редакции: П. Г. БУНИЧ, Е. А. ЕВТУШЕНКО, М. А. ЗАХАРОВ, Ю. В. НИКУЛИН, С. Н. ФЕДОРОВ, Ю. Д. ЧЕРНИЧЕНКО.
НА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ: Фотоплакат Льва Шерстенникова. (См. в номере материал «Есть ли выход?».)
Оформление Е. М. КАЗАКОВА при участии О. И. КОЗАК.
ПОДПИСКА НА «ОГОНЕК» ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ.
Цена подлиски на год — 46 руб. 80 коп., на полгода — 23 руб. 40 коп., на квартал — 11 руб. 70 коп.
Цена одного номера в розницу — 1 рубль.
Сдано в набор 21.01.91. Подписано к печати 05.02.91. Формат 70x108 1/8. Бумага для глубокой печати. Глубокая печать. Усл. печ. л. 7,00. Усл. кр.-отт. 17,50. Уч.-изд. л. 12,05. Тираж 1 790 000 экз. Заказ № 72. Цена 1 рубль.
Адрес редакции: 101456, ГСП, Москва, Бумажный проезд, 14.
Телефоны редакции: Для справок: 212-22-69; Отделы: Публицистики — 250-46-90; Литературы — 212-63-69 и искусства — 212-22-19; Морали и писем — 212-22-69; Фото — 212-20-19; Литературных приложений — 212-22-13, 251-90-55.
Телефакс (095) 943-00-70
Телетайп 112349 «Огонек»
Рукописи объемом более двух авторских листов не рассматриваются.
Издательство ЦК КПСС «Правда». Типография имени В. И. Ленина издательства ЦК КПСС «Правда». Москва, А-137, улица «Правды», 24.
© «Огонек», 1991.


Людмила САЛЬНИКОВА
Фото Сергея ПЕТРУХИНА
ЧЕРНАЯ КОШКА В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ

«О БОРЬБЕ С КАНЦЕЛЯРСКОЙ ВОЛОКИТОЙ И САБОТАЖЕМ. ОТ ВСЕРОССИЙСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ.
Разбитые окончательно в открытой борьбе с Советской властью еще в марте, разные саботажники, контрреволюционеры и провокаторы проникли в советские организации, главным образом экономические и продовольственные с целью подорвать их изнутри и задержать строительство социалистической страны.
Путем канцелярской волокиты в продовольственных организациях, путем умышленной отправки грузов не по назначению, путем уничтожения годных к употреблению продуктов под видом испорченных, умышленной задержкой в доставке продовольственных грузов,— эти провокаторы стараются теперь повергнуть в пучину голода рабочие массы, оказав этим поддержку наступающим на революционную Россию бандам белогвардейцев.
Всероссийская Чрезвычайная Комиссия, обращаясь ко всем саботажникам и провокаторам, проникающим в советские учреждения, говорит им: БЕРЕГИТЕСЬ. У революционного пролетариата для вас — иуд существует только одно наказание — СМЕРТЬ...
Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии
«Известия», 11 августа 1918 г.».

Итак, мы имеем уже два документа, посвященных борьбе с экономическим саботажем. Что из них вытекает? Под серьезной угрозой оказались конституционные права граждан. Ведь согласно действующему законодательству следственные действия, то есть обыски, выемки и тому подобное, можно производить только после возбуждения уголовного дела, то есть когда признаки преступления налицо (ст. 108 УПК РСФСР). В нарушение закона органам внутренних дел и госбезопасности дано право производить эти действия в порядке «оперативно-розыскных мероприятий по обнаружению признаков преступления», то есть на всякий случай. Права расширены до степени произвола, отпадает надобность в органах следствия, судах, адвокатуре. Вновь наступают времена ВЧК?
А. ЛАРИН, доктор юридических наук

В рейд по магазинам Красногвардейского района Москвы мы отправляемся внушительной компанией. Работник ОБХСС, представители районного отдела КГБ, рабочий контроль. Торговые работники встречают незваных гостей с завидным самообладанием.
— Ветчина импортная почему тут? В стол заказов. Для медалистов. А шпроты для многодетных. Вино? Бронированное. Телефонограмма пришла вчера. Ветераны, знаете, так возмущались, что шампанское даем. Водку требовали. А то инвалиды вздумали с шести утра очередь занимать. Говорю, всем хватит. Не верят. Чуть не драку у дверей устроили. Ну, народ... А один, не могу прямо, пришел на другой день: давайте мне положенные двадцать граммов сыра — и все тут! Ему двести восемьдесят граммов попало вместо трехсот. Честно, ей-богу! Как чей кусок масла в сейфе? Девочки... Чье масло? Ищи, Валя, чек, ищи, не нервничай, мы подождем... Вот, пожалуйста. Что вы, у нас все на доверии. А... Этот контейнер с колбасой не продаем. Да. Потому что недовес. Будем экспертов вызывать.
Профессионалов видно сразу. Работники ОБХСС легко ориентируются в нагромождении ящиков и коробок, накладные и ведомости пробегают непринужденно, как утренние газеты. Сотрудникам госбезопасности труднее. Они никак не приноровятся к условиям работы — слишком шумным и многолюдным для них. Разве их это дело — врываться в магазин с шашкой наголо?
Поначалу иные бесстрашные продавцы просто не пускали сотрудников КГБ на свою заповедную территорию: кто такие? Какое право имеете? А прав-то действительно никаких. Когда в ноябре прошлого года прозвучало постановление Верховного Совета СССР «О положении в стране», где говорилось о привлечении органов госбезопасности к наведению порядка в экономике, впечатление было сильное. Но никто не обратил внимания, что могущественному ведомству забыли дать полномочия, не определили, как действовать. Полагали, наверное, что одно название ведомства насмерть напугает всех жуликов. Ничуть не бывало! Народ теперь раскованный, смелый. И взятки стали предлагать чекистам, и угрозы в ход пустили. В общем, обращаются с серьезными работниками как с простыми смертными. Вот она — демократия!
Очень интересно было узнать точку зрения начальника отдела БХСС Красногвардейского РОВД Москвы Леонида Владимировича Веденова.
— Не задевает ваше профессиональное самолюбие, что вам, вроде как не справляющимся, дают на подмогу чекистов?
— Только спасибо говорим. Посчитайте: в нашем районе около 200 точек торговли. А в отделе у меня два человека сидят на продторговле и двое — на промтоварах. Можно такими силами что-нибудь сделать? А мы, между прочим, на втором месте в городе по выявленным преступлениям в торговле.
Увы, убедиться в этом нам не удалось, Если судить по рейдам, в которых мы участвовали, советские продавцы — самые честные продавцы в мире. Обнаружить не то что матерого злодея, сжимающего костлявой рукой голода столицу, но даже приличного тайника с дефицитом нам так и не посчастливилось. Видимо, торговля легла на дно, мудро пережидая борьбу с саботажем.
Однако прилавки пусты. И какое-то объяснение этому должно быть. Если торговля ни при чем, может быть, необходимые товары просто не доходят до магазинов?
Не знаю, как в других местах, а в Москве, на Бирюлевском мясоперерабатывающем комбинате, так борются с экономическим саботажем: приемщик взвешивает готовые к отправке тележки с колбасой, а за его спиной всю смену стоит сотрудник госбезопасности, неусыпно проверяя точность веса; другой работник госбезопасности сидит в соседней комнате на телефоне и передает своим коллегам в райотдел, на какой машине и в какие магазины ушла очередная партия колбасы; наконец, еще один бдительный чекист, прежде чем выпустить груженую машину за ворота, хорошенько ее взвешивает.
— Наших ребят можно фотографировать только со спины,— вежливо предупреждают два человека в штатском, сопровождающие нас по комбинату.— Сами понимаете, мальчики знают несколько языков, подготовлены для работы за границей...
Директор комбината Ариас Антонович Альбино честно смотрит нам в глаза. К нему никаких претензий быть не может, каждый день он отправляет 180—200 тонн мясных продуктов, ничуть не меньше, чем раньше.
Вообще, если сложить продукцию всех столичных мясоперерабатывающих комбинатов, получится более тысячи тонн ежедневно. Значит, каждый москвич по утрам может делать себе к чаю бутерброд со ста граммами колбасы.
— Как бы увидеть эти сто граммов, Ариас Антонович! Ведь нет колбасы в магазинах. Совсем нет... Может, аппетит у населения прорезался, не хватать стало расчетной нормы? Нельзя ли побольше выпускать?
— Отчего нельзя... Только за перевыполнение плана мне ничего, кроме штрафа, не светит. Почему? Да потому, что лишнюю продукцию никто не возьмет. То есть, конечно, колбасу, пельмени или окорок у меня бы любой магазин с руками оторвал, но тогда ему срежут фондовые поставки мяса. Мол, у вас уже есть чем торговать, обойдетесь...
Вот так. Неведомые командиры распределения уверенно решают за нас, чего и сколько мы должны съесть. И ни грамма больше! Мы яростно бьем себя в грудь, уверяя, что на всех парах несемся к рынку, но распределительная система казарменных пайков по-прежнему держит нас мертвой хваткой. Вот она, реальная, осязаемая власть над миллионами соотечественников. Тот, кто ею обладает, лучше других должен понимать нынешнюю ситуацию. И уж наверняка нести за нее ответственность.
Дозваниваюсь до заместителя начальника Главного управления государственных продовольственных ресурсов при Государственной комиссии СМ СССР по продовольствию и закупкам Александра Ефремовича Юкиша.
— Как вы, Александр Ефремович, объясняете абсолютную пустоту магазинов?
— Слишком велик неудовлетворенный спрос при колоссальной денежной массе. Если раньше на каждый рубль, имеющийся у покупателя, товаров было по крайней мере на два рубля, то теперь не наберется и на двадцать копеек. Хватают все. Поставки ресурсов в Москву не сократились, а спрос возрос. Смешно сказать, но уже несколько месяцев не могу купить себе обыкновенный костюм. Звоню на московскую швейную фабрику, там говорят, что шьют исправно.
— А если между товаром и покупателем устранить посредников, то есть вообще отменить пресловутые фонды?
— Теперь объемы производства планируются самими предприятиями. Ни Госплан, ни министерства им не указ. Но пока прямые связи между поставщиками и потребителями не гарантируют снабжения населения всем необходимым. Приходится действовать с помощью старых структур распределения. Фонды — регулятор потока товаров, продуктов.
Опять концов не найти. Всесильные фондодержатели сами, оказывается, страдают от хаоса в экономике и покупательской паники.
Но где, где же тогда прячется преступная мафия, перекрывшая нам кислород, доведшая нас до голодной черты?
В руки мне попадаются сложенные гармошкой многометровые сводки на конец декабря прошлого года об остатках невывезенных грузов с железнодорожной станции Москва-Товарная — Ярославская. С января 1989 года не вывезено 1768 килограммов дефицитных импортных лекарств, получатель — аптечный склад № 1 Мособлаптекоуправления. Срок годности лекарств наверняка истек. Отказываются получать 2250 килограммов купленной на валюту модельной обуви с августа 1989 года работники ГУМа. С октября 1989 года томится на складе 1500 килограммов импортной радиоаппаратуры, предназначенной базе снабжения ХОЗУ МВД СССР. Центросоюз ровно год не хочет забрать 2240 килограммов импортной одежды. И так далее, и тому подобное.
Может быть, наконец, след найден? Как спрячешь дефицит в подсобке магазина? А для утаивания товаров на железнодорожных складах возможности прямо-таки безграничные. Сроков хранения груза не существует. А пока он не поступил в магазин, торговые работники за него никакой ответственности не несут. Правда, существуют штрафы за сверхнормативное хранение, но столь мизерные, что даже недавнее их пятикратное повышение ничего не изменило. Ведь выплачивает их не конкретный виновник, а государство, то есть в конечном счете мы с вами — и без того обделенные покупатели. В прошлом году с Главмосавтотранса было взыскано 700 тысяч рублей штрафов. Часть этих денег пошла тем же железнодорожникам. Получается, они тоже заинтересованы тянуть с разгрузкой.
После поездки на саму станцию Москва-Товарная — Ярославская стало окончательно ясно, до чего выгодно долго держать товары в складских помещениях. Нарушенные упаковки, сорванные пломбы, раскуроченные ящики — тут явление будничное, нормальное. Ну, подумаешь, грузчик ненароком зацепил край ящика, отлетела плохо державшаяся досточка, а из образовавшейся бреши вдруг, как из рога изобилия, посыпались заморские туфли, или коробочки с фотопленкой, или еще что-нибудь эдакое. Кто считал, сколько просыпалось? Кто видел, куда это подевалось? Естественная убыль...
— Прошлогоднее постановление Верховного Совета СССР «О положении в стране», где говорилось о привлечении органов госбезопасности к борьбе с экономическим саботажем, свалилось на нас как снег на голову,— признается начальник отдела 6-го Управления КГБ СССР, член оперативного штаба по борьбе с экономическим саботажем этого же управления Юрий Васильевич Тихомиров. — Что такое саботаж? Юридически это явление никак не квалифицировано. Есть статья 172 УК РСФСР, в ней говорится о халатности должностных лиц. Еще есть статья 68, посвященная диверсиям, и статья 69, в которой речь идет о вредительстве. О саботаже нет упоминания. Нельзя эмоцию, совокупное общественное мнение выдавать за нормативное толкование состава преступления. Мы не раз обращали внимание правительства на нарастание деструктивных тенденций в экономике. По мере перехода к рыночным отношениям расхлябанность и бездействие будут сменяться активной деятельностью теневой экономики. Но мы не успеваем предвидеть последствия своих действий. Смотрите, сколько программ перехода к рынку предлагается, но ни в одной из них нет проверки принимаемых решений на криминогенность. Как можно бороться с саботажниками, если нет мер пресечения и никто не несет юридической ответственности за содеянное? Мы пока можем только фиксировать нарушения и сообщать о них органам внутренних дел, прокуратуре, которые и без того завалены уголовными делами...
Итак, гигантский маховик запущен. Поди догадайся, что работает он вхолостую, ведь ежедневно газеты, радио и телевидение наперебой сообщают о новых разоблачениях расхитителей народного добра. Очередная политическая кампания по поиску «врагов народа» обставлена шумно и с размахом. Благо, опыт по этой части богатейший. Семидесятилетняя история существования нашего государства доказывает: как только в стране назревает кризис, за который правительству предстоит держать ответ перед своими гражданами, незамедлительно находится виноватый, на которого списываются все грехи. Много десятилетий этот прием работал безотказно, поскольку вместо жизненных реалий мы привыкли иметь дело с идеологическими мифами и заклинаниями, набор которых становился тем богаче, чем безнадежнее делалась действительность.
Экономические саботажники просто не могли не вернуться к нам из дедовских времен. Общество на грани экономической катастрофы. Система демонстрирует свою полную неспособность вести народ к цивилизованной, достойной жизни. Длительное, упорное пренебрежение объективными экономическими законами, здравым смыслом во имя все тех же мифологических догм довело страну до предела, за которым разруха, голод, гражданская война. Но признать это — значит подписать Системе смертный приговор. Делается отчаянная попытка спасения. Оказывается, пустые магазины — дело рук неких сговорившихся злоумышленников. Надо лишь найти их, конфисковать у них припрятанные продукты и ширпотреб — и наступят благополучие и сытость.
Разумеется, есть у нас и жулики, и воры, и ущерб они наносят немалый. Можно в любой газете найти множество тому примеров. Но все они отнюдь не причина, а лишь закономерное следствие хаоса, безответственности, некомпетентности, царящих в народном хозяйстве. Никто не спорит — мафия в нынешней ситуации чувствует себя очень вольготно. Но что она собой представляет? С кем мы боремся? Неужто нечистая на руку продавщица гастронома или вороватый кладовщик на базе способны так сотрясать нашу экономику? Других героев подпольного бизнеса оперативные сводки предложить не могут. Настоящего, матерого мафиози нам показывают только в лихом кинобоевике...
Напуганными людьми управлять легче. Им проще внушить необходимость «твердой руки» и крайних мер. В последнее время нас усиленно убеждают в неслыханном разгуле преступности. Истошные крики «Наших бьют!» вызывают у населения страх, подавляют волю. Под шумок создается рабочий контроль, на улицах появляется военный патруль, органы внутренних дел и госбезопасности получают право беспрепятственно входить в каждое учреждение. А для отвлечения от этой леденящей реальности нам предлагают хорошо знакомую игру по поиску черной кошки в темной комнате, тем более когда ее там нет.

страница следующая ->