<- предыдущая страница следующая ->

ПОЧТА «ОГОНЁК»

СКОЛЬКО БУДЕТ... МВД ПЛЮС МО И ПЛЮС ЦТ? •
ГОРЬКАЯ ПРАВДА ВОСПИТАННИКА ПЕТРОВА •
ПО СЧЕТУ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ •

*
В недавно ушедшем году мой брат Павел Николаевич, 1931 года рождения, не без моей помощи стал участником войны. Факт, конечно, непримечательный: разве мало людей, к которым через многие десятилетия возвращается справедливость. Но на одну деталь хочу обратить внимание. Он стал участником не Великой Отечественной войны 1941—1945 годов, а корейской войны (1950—1953 годов).
В 1951 году ушел служить в ряды Советской Армии. Уже в феврале 1952 года стал «китайским добровольцем». В этом качестве сражался на корейском фронте, пока в одном из боев не был тяжело контужен. Почти полгода он был на излечении в Пекинском военно-полевом госпитале.
Сегодня многие военные специалисты и историки утверждают, что в этой войне участвовало незначительное количество наших подразделений (летчики, связисты и т. д.), но никто не вспоминает о так называемых наших «китайских добровольцах». Центральный архив МО подтвердил, что мой брат был среди них. Уверен, многие помнят, как печать того времени сообщала: за прошедшие сутки «китайскими добровольцами» сбито 2 или 3 самолета противника. В связи с этим хотелось бы спросить историков, кто же на самом деле сбивал американские самолеты: истинные китайские добровольцы или советские «китайские добровольцы»? Или те и другие?
И еще. Почему воевавшие на той, до сегодняшнего дня почти неизвестной войне должны с огромными трудностями добиваться права называться участником войны? Не проще было бы решить этот вопрос централизованно, то есть достать из секретных архивов списки и выслать их в военкоматы по месту жительства, ибо в военкоматах таких списков, естественно, нет. А ведь наши люди воевали не только в Корее, Афганистане, но и в Египте, Анголе, Эфиопии.
Недавно американцы заявили, что останки их воинов, погибших в других странах, будут перезахоронены на родине. А что же мы?
В. Н. ДМИТРЕНКО, преподаватель
Полтава
*
Высылаю копию распоряжения, подписанного генералом армии Варенниковым.
«Прошу в срок до 19.01.91 г. организовать массовое направление телеграмм от коллективов, военных советов, командования и всего личного состава частей до полка и отдельного батальона включительно в адрес нового председателя Гостелерадио Кравченко Леонида Петровича.
Взятый председателем комитета новый курс в защиту Вооруженных Сил полностью соответствует интересам нашего народа.
Получение наших телеграмм от воинских организаций поддержит нового председателя.
Варенников».
Считаю, что данное распоряжение является грубым давлением армии на правительство и Верховный Совет. Многие военнослужащие не разделяют взглядов генерала армии Варенникова и считают, что никто не давал ему права выступать от имени армии и народа.
Как знать, может, начальство МВД тоже рекомендовало поддержать Кравченко? Чтобы он со спокойной совестью показывал (по просьбе, разумеется, трудящихся) «БТРы» и танки, вооруженных солдат и милиционеров, совместно патрулирующих для «поддержания воинской дисциплины на улицах городов» (см. приказ МО и МВД № 493/513).
Распоряжение Варенникова пришло под грифом «секретно», и по понятным причинам фамилию свою и адрес сообщаю только для редакции. Если честно, кишка слабовата, не тяну пока до майора Лопатина.
С уважением
майор К-В.
*
Письмо воспитанника Петрова потрясло меня. Нет, не безграмотностью, этим нас в воспитательно-трудовой колонии не удивишь. Витя согласился, чтобы копию его письма я отправила в вашу редакцию. Только прошу имя его изменить, у него еще будет достаточно трудностей после освобождения.
Галина Ивановна, пишет вам бывший воспитанник детдома Петров Виктор. Я уже писал, но вы не ответили, видно, не получили, я пишу новое. Сейчас я в колонии усиленного режима. Да, конечно, вы скажете: вот Петров опять попал. Да, попал, потому что был глуп. Но тут большая вина и ваша.
Когда мне было семь лет, вы сказали, что у меня есть бабушка, дали адрес, и мы вместе написали ей письмо. После самоподготовки я встретил Таню, которая несла письма, но моего там не было. Я решил еще написать бабушке, спросил адрес, а вы мне ответили: какой адрес, у тебя никого нет. И тут я понял, что это обман, вам все равно.
В третьем классе я начал поиски родных, я знал, что они есть. Убегал с уроков. Галина Ивановна, почему вы меня не слышали, ведь сколько раз я говорил, что ищу родителей. Вы говорили, нет у тебя матери, но я этого не слышал, знал, что это огромный обман. Вы попрекали мою мать, что она бичиха и пьяница, и мне было больно. Это ваша большая ошибка, что вы в своем возрасте не хотели помочь детям. Неужели вам нас не было жалко?
Я прожил в детском доме девять лет и многое понял. Понял, что вы только для вида. Вспомните второй класс, когда мы плохо вели себя на уроках. Вы не проводили с нами беседу, вы пожаловались нашим шефам, и вы знаете, как после ваших слов они нас избивали. Но кулаком ребенка не воспитаешь, он станет злее, и ему тоже захочется кого-нибудь избить. А потом выработается привычка избивать, отнимать, оскорблять. Вспомните Димку, за что его убили, ведь за какую-то игрушку. Кто научил? Взрослые ребята, а кто их учил? Говорю о том, что видел, сейчас гласность, и не буду бояться, как другие.
Галина Ивановна, скажете, что в детдоме был достаток, но нет же. Когда привозили ковры, они лежали на складе, вы их держали пять лет и списывали, чтобы унести домой новые, красивые, опрятные, а взамен приносили свои старые. И много другого знаю, как вы на наших харчах жили. Я не все сказал, скоро приеду и выскажу в глаза всем и нашему участковому тоже.
Так вот насчет вашей ошибки, Галина Ивановна. Мать я нашел, бабушку нашел, сестер тоже нашел, всех я нашел. Вы помните, у нас в детдоме были две сестры — Наташа и Алла, так вот, их брат помог мне, спасибо.
Вы на меня не огорчайтесь, давно хотел высказаться. Сообщаю свой адрес в колонии. Пишите, я буду ждать каждый день.
Ваш бывший воспитанник Витя Петров.
Не думаю, что такой подросток в нашем обществе один. И детский дом не один, и Галина Ивановна, увы, не одна. Уверена, это письмо заставит задуматься многих: и родителей, и работников детских домов, милиции. Нам всем должно быть до этого дело. И все же, какой ответ может получить Витя от Галины Ивановны?
М. МАКСИМИКИНА, воспитатель ВТК
Красноярский край
*
В декабре 1990 года был принят Закон СССР «Об основных началах социальной защищенности инвалидов». Проявлена забота о создании благоприятных условий инвалидам, позволяющих им вести полноценный образ жизни и активно участвовать в жизни общества. Записано, что социальной помощью, в частности, является и обеспечение их техническими средствами, включая легковые автомобили.
Однако на основании постановления союзного правительства о переходе на формирование договорных розничных цен на так называемые предметы роскоши по необъяснимой логике цены на запчасти к легковым автомобилям повышены в 3,6 раза.
Стоит ли доказывать, что это как раз тот случай, когда автомобиль не роскошь, а средство передвижения? Как же быть инвалидам, живущим на пенсию? Почему опять прикрывают очередную брешь в бюджете за наш счет?
Вот вам и забота, вот вам и закон, и милосердие... Если останется повышение цен на запчасти, многие инвалиды, которые передвигаются на автомобилях с ручным управлением, не будут ими пользоваться, а, стало быть, останутся не только без возможности учиться и работать (молодежь, инвалиды с детства, труда), но и не смогут поехать и купить хлеб, молоко...
П. КОВАЛЕНКО, Л. ЧАЛЫЙ, Б. СКОБЛО, М. ШВАЛБ, Б. НЕМЧЕНОК, инвалиды Отечественной войны, воины-«афганцы», инвалиды труда и детства
Харьков
*
Редко говорят нынче о космонавтах, чей мужественный труд остался в прошлом, там, на уже забытых околоземных путях. И уж совсем не вспоминают о людях, которые здесь, на земле, расплачиваясь своим здоровьем, подготавливали космические подвиги. Имею в виду испытателей. Иных уже нет. Но оставшиеся, потеряв здоровье, еще живут и страдают. Государство использовало их и выбросило.
Мой муж Роман Николаевич Коцан (1944 г. рожд.), как и многие его коллеги, после десяти лет испытательской работы был уволен в декабре 1975 г. из Института медико-биологических проблем. В трудовой книжке вместо «испытатель» было записано «лаборант»: видимо, побаивались информации об «опытах на живых людях», ведь испытатели проверяли не технику, а организм человеческий.
Центрифуга с восьмикратными перегрузками, погружение в эмирсионную среду, сурдокамера, барокамера, камера с 10-процентным СО, термокамера с температурой до 100°С, облучение и прием опытных средств от облучения, отработка мягкой посадки, когда «летели» позвоночники, пункции костного мозга, зондирование сердца, испытание бессонницей — это еще не все эксперименты. Нужно ли объяснять, что происходило со здоровьем молодых и поначалу крепких парней за несколько лет такой лаборантской работы? Но работа есть работа. За участие в экспериментах платили неплохо. В промежутках — оклад 100 рублей. Полученного вознаграждения едва хватало на восстановление здоровья, на частичную ликвидацию стресса.
Но вот «практически здоровый» человек начинает давать не те показания. И тогда медкомиссия рекомендует новое трудоустройство «в связи с длительным нахождением на данной работе». Его хладнокровно увольняют, написав на прощание: «Лаборант». И вот мужчина, которому нет и сорока, на улице.
Бывший «лаборант» не имеет прав на льготы для профессий, сопряженных с риском для здоровья и жизни, не имеет выслуги лет, пенсии, необходимого медицинского обслуживания. У мужа был душевный срыв. К моменту увольнения это был основательно раздавленный человек. У нас трое детей. Нужно ли рассказывать, сколько выдержала наша семья с тех пор? У некоторых друзей мужа судьба оказалась горше нашей.
Мне хотелось бы обратиться к бывшему директору института академику О. Г. Газенко.
Олег Георгиевич, вам посвятил хорошие слова Даниил Гранин в книге «Зубр». Мне ли объяснять вам, академику, ныне депутату Верховного Совета СССР, крупному биологу, медику, проблемы стрессовых профессий? Проблемы людей, от которых вы отмежевались в свое время, мифических «лаборантов», как значится в их трудовых книжках. Мне ли объяснять, почему ломались и гибли простодушные незащищенные люди, поначалу здоровые и крепкие?
Люция КОЦАН
с. Махра Владимирской области
*
Если вы катите по шоссе Москва — Челябинск, то, приближаясь к старинному городу Мокшану, перед селом Симбухово сверните на грунтовую песчаную дорогу и остановитесь. Если вам повезло с погодой, то с этого места увидите одновременно восемь колоколен! Согласитесь, не так много осталось мест на Руси, где недалеко от оживленной трассы можно враз увидеть такое. И подумать о вечном.
Но не только для этого я приглашаю вас свернуть с накатанной колеи. Съезжая, вы не можете не заметить ветхой ограды бедного сельского кладбища, поделенного на две части. Зайдите в дальнюю от шоссе половину, приглядитесь. Среди неровной, в ямах, земли над могильными холмиками местами торчат кресты, памятники и еще — осиновые доски с номерами. На некоторых досках по два номера. Лет пятнадцать назад бывало и по четыре. Это современные братские могилы — памятники нашего морального уродства и тоталитарной бедности. Здесь хоронят наших предков из Мокшанского дома престарелых. Нужны ли еще слова?..
Извините за испорченный отдых. Не все свернут еще раз. Спокойнее промчаться мимо.
Спасибо тем немногим, кто чем-то сможет помочь.
А. П. МАСЛОВ
Сурск Пензенской области
*
В «Огоньке» № 1, 1991 г., помещена подборка, в которой открытка с портретами членов сталинского политбюро соседствует с открытками с изображениями, цитирую текст, сопровождающий подборку: «героев, которым приписывались (разрядка тут и далее моя.— М. Г.) сказочные черты и былинные подвиги», а само их появление, по мнению автора этого текста, порождалось выгодным тоталитаризму «мифологическим мышлением».
Так давайте посмотрим, кто же эти люди. Что в их деятельности мифологического и нуждаются ли они в «приписках»?
Одна из открыток посвящена экспедиции ледокола «Красин» по спасению экипажа дирижабля «Италия», пропавшего в Арктике при попытке перелететь из Америки в Европу через Северный полюс. Руководили экспедицией известный ученый, профессор Р. Л. Самойлович и капитан ледокола К. П. Эгги. Летчик Б. Г. Чухновский в практически нелетную погоду, при несовершенных в то время средствах арктической навигации сумел найти потерпевших бедствие и навел на них ледокол. На той же открытке — всемирно известный полярный исследователь, норвежец Р. Амундсен; он тоже принял участие в поисках пропавшего дирижабля и не вернулся из очередного вылета в глубь полярных льдов. Погиб, пытаясь спасти людей.
На другой открытке — участники первой, самой сложной и опасной полярной экспедиции на дрейфующей льдине, положившей начало целому направлению высокоэффективных полярных исследований: И. Д. Папанин, Э. Т. Кренкель, Е. К. Федоров и П. П. Ширшов.
Ваш автор иронизирует: «Несколько поколений советских людей молились на эти открытки». Некоторых из тех, кто на них изображен, я знал лично. Не так-то проста и наполнена фанфарами славы была их жизнь. Самойлович в 1940 г. погиб в сталинском лагере. Мой друг Кренкель — немец по национальности — во время войны был загнан в далекую «глубинку», на должность, издевательски не соответствовавшую не только его недавнему статусу «народного героя», но и просто его опыту, знаниям, квалификации. Большую жизненную трагедию пережил и Ширшов.
Это были подлинные — отнюдь не мифические — герои. Они шли на трудные и рискованные дела ради науки, ради прогресса, а зачастую ради спасения людей. Нужна полная нравственная слепота и глухота, чтобы отнестись к их жизни и смерти без естественного уважения.
Другое дело, что Сталин и его окружение не упускали возможности использовать подвиги героев для укрепления «имиджа» — как своего собственного, так и всего нашего, как мы знаем, далеко не совершенного общественного устройства. Но странно было бы ставить знак равенства между «использующими» и «используемыми».
И последнее. Вызывает удивление, что автор текста, сопровождающего подборку, предпочел остаться анонимным, а редакция с этим согласилась. Вот тут бы ему и проявить смелость (не «мифическую»), вернее — элементарную журналистскую этику соблюсти.
Ваш читатель
М. ГАЛЛАЙ
Москва
*
Много пишут о судьбах жертв Чернобыля, несчастных больных детях, о трудном положении людей, которые проживают в зоне бедствия. Но никому нет дела до нас, покинувших это страшное место.
Мы постарались сами решить проблему эвакуации, друг за другом, семья за семьей уехали из зоны жесткого контроля Новозыбковского района Брянской области в соседнюю Калужскую, на долгострой Сухиничского автозавода, ПО «Москвич».
Надеялись на обещания правительства о том, что Калужская, Орловская и другие близлежащие области должны принять нас и помочь в беде. Но как горько мы ошиблись.
Несмотря на наши удостоверения, на основании которых нам предоставляется право на первоочередное получение жилья, медицинское обслуживание и другие льготы, включая усиленное питание, приобретение товаров повышенного спроса и так далее, мы не встретили должного внимания и сочувствия. Квартир, конечно, нам не дали, живем второй год в общежитии, хотя администрация предприятий, где мы работаем, имела такую возможность. Более того, мы стоим в общей очереди на жилье, не зная ее. Переводом на работу нас не оформили, хотя в наших трудовых книжках есть специальное указание на это.
Сейчас очень тяжело с продуктами, а у нас малолетние дети. Они страдают серьезными хроническими болезнями: сердечно-сосудистая дистония, мастопатия у девочек, увеличение щитовидной железы и лимфоузлов, низкий гемоглобин, высокие лейкоциты и тромбоциты — этот перечень можно продолжить. Мы, взрослые, также не блещем здоровьем, но легких работ не ищем. Работаем на самых черных, малооплачиваемых местах, имея высокие квалификации.
Мебель и свои пожитки, зараженные радиацией, мы вначале оставили, а затем вынуждены были привезти сюда, так как купить даже одежду и обувь практически негде. Радиационный фон в наших жилищах такой же, как в зоне.
Обращавшись к администрации завода. Ответили, что нас сюда не звали и вроде как не нуждаются в нас. Сухиничский горисполком в помощи отказал. Остался один выход — уехать домой, на нашу несчастную землю и ждать исхода. Там хотя бы кормят, платят 30 руб. «гробовых» и 100 процентов к окладу, бесплатное санаторное лечение и так далее. Что же мы такие несчастные, что родились в России, да еще такое горе обрушилось на нас! Будем бороться за своих детей, сколько хватит сил. Земля большая, и нас должны услышать и помочь.
Мы не взрывали 4-й энергоблок, и не по нашей воле просыпался нам на головы ядерный пепел на первомайской демонстрации 1986 года.
Семьи ЕВДОШЕНКО, ШИЛИНЫХ, СОЛОМЫКИНЫХ, ФОКИНЫХ, ТЫШКЕВИЧЕЙ, БИРИЧЕВЫХ и др.
Сухиничи Калужской области
*
Мне 17 лет. Жизнь моя и моих сверстников только начинается, а уже стыдно и обидно за нашу огромную страну.
Не знаю, как себя чувствует наше правительство, когда нам подают западные державы, а я не могу поверить в то, что мы нищие, и хочу разобраться. Предприятия стали меньше выпускать продукции? Нет. Мы стали больше потреблять? Нет. В этом году не удался урожай? Нет. Так в чем же дело?
Я совсем не против перестройки, просто надоело быть подопытными кроликами. Конечно, старшее поколение, прожив жизнь нормально, может, извините за бестактность, умереть и в нищете. Но надо подумать и о детях: хотят ли они жить в нищете, когда постоянно экспериментируют? Если правительство влезает в долги, оно знает, что расплачиваться придется не ему, а детям. Так стоит, наверно, спросить у детей: можно ли делать долги, будем ли мы в состоянии их отдать?
Стыдно, ужасно стыдно слушать объявления о том, как люди в Германии и Канаде, Индии и Франции бросились помогать голодной и нищей России. А вам не стыдно. Михаил Сергеевич? Кому не стыдно, поднимите руки! Единогласно?..
Анна КАСЬЯНОВА
Краснодар
*
К вам обращаются родители шестилетней Оксаны Кузнецовой. В марте 1990 года в наш дом пришла страшная беда — нашей младшей дочери был поставлен диагноз: острый лимфобластный лейкоз. При низком уровне нашего здравоохранения это означает практически одно: ребенку осталось жить в лучшем случае несколько лет. Ибо медики сами говорят: «В наших условиях ваши дети неперспективны». Единственный выход в данной ситуации — лечение за рубежом, но для этого, естественно, нужна валюта.
Поэтому мы обращаемся к вам с низкой просьбой — опубликовать в журнале заметку о нашем горе. «Огонек» читают во всем мире. Может быть, найдутся предприятия или частные лица, которые, прочитав заметку, сочтут возможным выделить часть имеющихся у них средств. Балансовый текущий счет 67089454/001 Банк внешнеэкономической деятельности В/О кредитования и расчетов ПО «Уренгойгазпром» г. Новый Уренгой Тюменской области с пометкой «Для лечения Кузнецовой Оксаны». Рублевое покрытие р/с 204001 в Новоуренгойском отделении Промстройбанка МФО 268949 ПО «Уренгойгазпром».
Глубокое отчаяние толкает нас обратиться с этой просьбой, но мы делаем все возможное, чтобы спасти ребенка.
А. КУЗНЕЦОВ
Новый Уренгой Тюменской области

Как нам стало известно, в Ленинграде на протяжении нескольких месяцев действует так называемый филиал благотворительного фонда «Огонек»-АнтиСПИД».
Согласно Уставу фонда исключительное право создания филиалов принадлежит высшему органу фонда — Распорядительному совету.
Считаем необходимым заявить, что Распорядительный совет никаких решений о создании филиалов фонда в Ленинграде не принимал, и никаких контактов с филиалом не имел и не имеет, и никакой ответственности за его деятельность не несет.
В связи с полученными данными о существовании так называемого филиала Дирекцией фонда направлена необходимая информация в компетентные советские и государственные органы Ленинграда.
Одновременно сообщаем для всех заинтересованных организаций и граждан, что в настоящее время фонд «Огонек»-АнтиСПИД» имеет только один филиал — в г. Ярославле.

<- предыдущая страница следующая ->