каморка папыВлада
журнал Новая Игрушечка 1998-32 текст-2
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 28.03.2024, 13:44

скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

Виктор Голявкин

ПАРА ПУСТЯКОВ

Как только учебный год кончился, весь класс во дворе собрался. Обсуждали, что будут летом делать. Все разное говорили. А Володя сказал:
— Давайте Анне Петровне письма напишем. Где кто будет, оттуда напишет. О том, что увидел летом. Как провёл время.
Все закричали:
— Правильно! Правильно!
На том и порешили.
Разъехались все кто куда. Клим в деревню поехал. Он там сразу письмо написал — пять страниц.
Он написал:
«Я в деревне спасал тонущих. Они все остались довольны. Один спасённый мне сказал: «Если б не ты, я бы утонул». А я ему сказал: «Для меня это пара пустяков». А он сказал: «Спасибо тебе большое». Я сказал: «Совсем не за что, потому что для меня это пара пустяков».
Я спас человек пятьдесят или сто. Даже, может быть, больше. А после они перестали тонуть, и спасать стало некого.
Тогда я увидел лопнувший рельс. И остановил целый поезд. Люди выбежали из вагонов. Они обнимали меня и хвалили. А многие целовали. Многие просили мой адрес, и я им давал свой адрес. Многие дали свои адреса, и я брал с удовольствием их адреса. Многие мне предлагали подарки, но я сказал: «Только, прошу вас, без этого». Многие меня фотографировали, со многими я фотографировался, многие мне предлагали ехать сейчас же с ними, но бабушку я не мог оставить. Я ведь не предупредил её.
Потом я увидел горящий дом. Он горел вовсю. А дыму было сколько угодно. «Вперёд! — сказал я сам себе. — Непременно там кто-нибудь есть!»
Кругом меня падали балки. Несколько балок упало сзади меня, а несколько балок упало сбоку. Одна балка упала мне на плечо. Две или три балки упали с другого бока. Пять балок упало мне прямо на голову. Несколько балок ещё где-то упало. Но я не обращал внимания. Я рыскал по всему дому. Но никого, кроме кошки, там не было. Я выбежал с кошкой на улицу. Хозяева дома были тут. В руках они держали арбузы. «Спасибо за Мурку, — сказали они. — Мы только что из продмага». Они дали мне один арбуз. Потом все тушили дом...
Потом я увидел старушку. Она переходила улицу.
Я сейчас же пошёл ей навстречу. «Разрешите, пожалуйста, — сказал я, — перевести вас на другую сторону». Я перевёл её на ту сторону и вернулся обратно. Подошли ещё старушки. Их тоже я перевёл на ту сторону. Некоторым старушкам не нужно было на ту сторону. Но я говорил: «Пожалуйста, я переведу вас туда и обратно. И вы снова будете на этой стороне».
Они все говорили мне: «Если бы не ты, мы не перешли бы». А я говорил: «Для меня это пара пустяков».
Две или три старушки не хотели переходить.
Они просто сидели на лавочке. И смотрели на ту сторону. Когда я спросил, не нужно ли им на ту сторону, они сказали: «Нам туда не нужно». А когда я сказал, почему бы им не прогуляться, они сказали: «Действительно, почему бы нам не прогуляться?» Я их всех перевёл на ту сторону. Они там сели на лавочку.
Обратно они не хотели идти. Как я их не упрашивал».
Клим много всего написал. Он был очень доволен своим письмом. И отправил письмо по почте.
Потом лето кончилось.
Начались занятия. На уроке Анна Петровна сказала:
— Очень многие написали мне письма. Хорошие, интересные письма. Некоторые я вам прочту.
«Сейчас начнётся, — думал Клим. — В моём письме много геройских поступков. Все будут хвалить меня и восхищаться».
Анна Петровна прочла много писем.
А его письма не прочла.
«Ну, тут всё ясно, — подумал Клим. — Письмо в газету отправили. Там его напечатают. Может быть, будет мой портрет. Все скажут: «Ой, это он! Смотрите!» А я скажу: «Ну и что же? Для меня это пара пустяков».

НИКА НА ДАЧЕ

Ника составил себе план на лето.
Он составил себе такой план: «Посадить сад на даче. Научиться варить уху, загореть так, чтобы стать чёрным, и непременно спасти тонущего».
Приехал Ника на дачу. За дело взялся. Хотел сад посадить, но лопаты нет. Раз лопаты нет, — сада не будет. Как же землю копать?
«Посажу сад потом, — решил Ника. — Лучше буду уху варить».
Собрался Ника уху варить. Кастрюлька есть — рыбы нету. Вся рыба в речке. Поймай, попробуй!
«Буду я загорать», — решил Ника.
Целый день лежал Ника на солнце. И до того загорел, что вся кожа облезла. Охает и даже плачет. Больше он не загорал, конечно. Хотя чёрным так и не стал почему-то.
«Пойду-ка я лучше к речке. Может быть, там кто-нибудь тонет».
Но там никто не тонул. Ника очень расстроился и от расстройства, наверное, сам стал тонуть. Он плавать совсем не умел.
Быть беде, если б не девочка Катя. Она крикнула Нике:
— Не бойся, здесь мелко!
Вылез Ника на берег. Сердитый.
— Терпеть, — говорит, — не могу девчонок. Вечно не в своё дело лезут!

КАК Я ПИСАЛ СТИХИ

Иду я как-то по пионерлагерю и в такт напеваю что попало. Замечаю, — получается в рифму. Побежал я к редактору стенгазеты.
Женька-редактор пришёл в восторг.
— Замечательно, что ты стал поэтом. Пиши и не зазнавайся.
Я написал стихотворение о солнце:
Льётся солнца луч
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
— Сегодня с утра идёт дождь, — сказал Женька, — а ты пишешь о солнце. Поднимется смех и всё такое. Напиши о дожде. Мол, не беда, что дождь, мы всё равно бодры и всё такое.
Стал я писать о дожде. Правда, долго не получалось, но наконец получилось:
Льётся дождь
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
— Не везёт тебе, — говорит Женька, — дождь-то кончился — вот беда! И солнце пока не показалось.
Сел я писать о средней погоде. Тоже сразу не выходило, а потом вышло:
Ничто не льётся
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
Женька-редактор мне говорит:
— Смотри, вон солнце опять показалось.
Тогда я сразу понял, в чём дело, и на другой день принёс такое стихотворение:
Льётся солнца луч
На голову мне,
Льётся дождь
На голову мне,
Ничто не льётся
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!

ПЯТНАДЦАТЬ ТРЕТЬИХ

Все столпились возле бильярда.
— Довольно играть просто так, — сказал он. — Я играю на третье. К примеру, кисель дадут, или компот, или там шоколад, ну не важно что, ясно?
Всем было ясно. Стали играть.
К обеду он выиграл пятнадцать третьих.
Подали чай. Все кричали:
— Чай! Чай!
Даже повар сказал:
— Во как любят чай!
Он залпом выпил один стакан, второй, третий, четвёртый...
— Стойте... — сказал он. — Сейчас... погодите...
Залпом он уже пить не мог.
Все обступили его. Он сидел перед стаканами, тяжко вздыхал, говорил «погодите» и отпивал каждый раз по глотку. Кругом шумели. Давали советы. Кто-то пощупал его живот.
— Живот не хватать, — сказал он, — нечестно...
Но больше он уже пить не мог. Он стал бледен, таращил глаза и икал.
Позвали вожатого.
— Что с ним такое? — спросил вожатый.
— Да вот чаю попил, — сказал кто-то.
С трудом его подняли со стула. Взяли под руки. И повели.

НОВАЯ РУБАШКА

Хотя на дворе мороз и снег, я расстегнул пальто на все пуговицы и заложил за спину руки.
Пусть все видят мою рубашку, которую мне сегодня купили!
Я ходил по двору взад-вперёд, поглядывая на окна.
Шёл с работы мой старший брат.
— О, — сказал он, — какая прелесть! Только смотри не простудись. — Он взял меня за руку, привёл домой и надел мне рубашку поверх пальто.
— Теперь гуляй, — сказал он. — Какая прелесть!

БОЛТУНЫ

Сеня и его сосед по парте не заметили, как вошёл учитель. Сеня нарисовал на ладони себя и показал соседу.
— Это я, — сказал он. — Похоже?
— Нисколько, — ответил Юра, — у тебя не такие уши.
— А какие же у меня уши?
— Как у осла.
— А у тебя нос, как у бегемота.
— А у тебя голова, как еловая шишка.
— А у тебя голова, как ведро.
— А у тебя во рту зуба нет...
— А ты рыжий.
— А ты селёдка.
— А ты вуалехвост.
— А что это такое?
— Вуалехвост — и всё.
— А ты первердер...
— Это ещё что значит?
— Значит, что ты первердер.
— А ты дырбыртыр.
— А ты выртырвыр.
— А ты ррррррр...
— А ты ззззззз...
— А ты... ы-ы! — сказал Юра и увидел рядом учителя.
— Хотел бы я знать, — спросил учитель, — кто же всё-таки вы такие?

Рисунки Германа Мазурина


СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ ПОБЕДОНОСЕЦ

ГЕОРГИЙ И ЗМИЙ
Был в стародавние времена богатый и красивый город в Малой Азии. Жители города поклонялись идолам и Бога истинного совсем забыли. И Бог отвернулся от них. Тогда-то и появился в озере страшный змий, который хватал жителей и поедал их. Иных убивал свистом, иных душил и утягивал в воду.
Задумались люди, что делать, пошли к царю. Тот ответил:
«Со змием мы никак не сладим, придётся отдавать ему своих детей на съедение. Дойдёт очередь до меня, и я отдам свою единственную дочь-красавицу».
Вот и расплачивались дети за грехи родителей, день и ночь стояли в том городе плач и рыдание.
Дошла очередь до царя, повелел он отвести свою дочь к озеру.
Стоит дева на берегу и плачет. Кому охота быть съеденным страшным змием? И тут показался всадник на белом коне в сверкающем воинском облачении. Это был сам Георгий.
«О чём плачешь, кто тебя обидел?» — спросил он. Ведь Георгий — защитник всех обиженных и оскорблённых.
«Уходи отсюда, господин, — сказала дева, — иначе погибнешь страшной смертью».
«Не могу пройти мимо, если вижу слёзы. Расскажи по порядку, в чём дело».
Рассказала царская дочь про змия и просила:
«Уезжай поскорее. Не пожалеет змий ни твоей молодости, ни красоты».
«Не бойся, дева, дай только мне свой пояс и жди».
И стал молиться перед страшным боем.
Вскипело озеро, явился змий, пасть, огромную, как ворота, разинул, двинулся к воину. А тот, нисколько в лице не изменившись, накинул змию пояс царевны на шею и так придушил чудовище, что тому стало не до еды.
«Теперь веди его в город и ничего не бойся», — сказал Георгий деве.
А царь-отец и царица-мать плачут-рыдают — дочь оплакивают. И вдруг видят — идёт она, живая и здоровая, а за ней змий ползёт, а рядом юный воин в сверкающих доспехах.
Царь и жители ужаснулись при виде змия. Воин же сказал:
«Не бойтесь. Если будете веровать во Иисуса Христа и животворящую Троицу, как я верую, спасётесь не только от змия, но и ото всякого зла».
И тогда жители и царь с царицей в один голос воскликнули:
«Веруем!»
Отпустила царская дочь змия, он было кинулся на жителей, да Георгий поразил его копьём.

ГЕОРГИЙ НА РУСИ

Святой Георгий (Егорий, Юрий) после Николы Угодника самый почитаемый у нас и любимый святой. У него, как и у Николы, два праздника в году: вешний 23 апреля (6 мая по новому стилю), осенний 26 ноября (9 декабря). Осенний (Юрьев день) празднуется только у нас. В этот день в 1051 году, около тысячи лет тому назад, было освящение Георгиевского монастыря при великом князе Ярославе Мудром (в святом крещении принявшем имя Георгия).
Святой Георгий Победоносец герой рассказов, сказок, духовных стихов, пословиц, примет.
«На Егория мороз — будет просо и овёс», — считали русские земледельцы.
«На Руси два Егория: один холодный, другой голодный» (26 ноября, 23 апреля).
«Юрий начинает полевые работы, Юрий и кончает».
«На Юрия святой Егорий разъезжает по лесам на белом коне и раздаёт зверям наказы».
«Все звери у Егория под рукой».
«Георгий» в переводе с греческого означает «земледелец». Это имя носили не только крестьяне-земледельцы, но и многие прославленные русские князья. Юрий Долгорукий — основатель Москвы, Ярослав Мудрый (Георгий) — основатель монастырей, мудрый правитель Руси. Георгий Владимирский — строитель и украшатель славных городов Владимира, Нижнего Новгорода, Юрьева Польского и других. Он погиб в неравном бою с полчищами Батыя в 1238 году. Говорят, что он построил и город Китеж, который погрузился на дно озера Светлояр при появлении алчных кочевников, и по сей день из светлых вод озера слышен колокольный звон и видны, если присмотреться, отражения крестов и церковных куполов.
Святой Георгий был на знамёнах святого Дмитрия Донского, он украсил герб Москвы. Орден Святого Георгия и Георгиевские кресты — высшая в России награда за воинские подвиги.
В советское время Георгиевские ленты перешли на Орден Славы и медаль «За победу над Германией».

ИКОНА

Эта икона в Третьяковской галерее, в Москве.
Святой в алом плаще, будто охваченный пламенем, с видом спокойствия на лице поражает змия. Копьё завершается крестом и плещущимся на ветру флажком. Поразительное сочетание огневого порыва схватки и безмятежности на лице героя. Почему так? Ответ прост. Победоносец ничего не боится: над ним из облака простирается Божья рука. «Если с нами Бог, то кто против нас?» Так всегда думал русский солдат-земледелец, когда шёл за правое Божеское дело защиты своего Отечества от всякой погани.
Конь — участник боя, существо разумное и одухотворённое, он с хозяином — одно целое. Это и понятно. Ведь Георгий покровитель всех животных на земле.
Много чудес совершил святой Георгий, и всегда он храбр, добр, справедлив, умён и трогательно простодушен, как подлинные герои.
Вообще, иконы лучше видеть не в музеях, а во храмах Божьих сквозь голубоватые кадильные дымы, разноцветный блеск лампад и свечей, под чудесное пение, уносящее души в горние выси. Ведь икона не только произведение искусства — она окно в иной мир, где вечная радость и где все — братья.

Александр СТАРОСТИН

ЧУДО ГЕОРГИЯ О ЗМИЕ. Новгородская икона начала XV века


Александр Колчин
ПОДВИГ В КАРСКОМ МОРЕ

То, о чём этот рассказ, произошло в дни Великой Отечественной войны в суровом арктическом море — Карском. В ту пору на суше гремела Сталинградская битва. В грозной схватке миллиона советских воинов с миллионом фашистов решался исход войны — кто победит у Сталинграда, тот победит во всей войне. А в Карском море, где и летом снежные бури и где бродят по льдинам белые медведи, бой с тысячью фашистов приняли несколько сот наших полярников. Сражение с тем боем по числу участников никак не сравнимо. Но совершенно сравнимы они по мужеству советских людей — и там, и там люди жертвовали жизнью, совершая подвиги во имя Отечества. Знаком равной доблести воевавших у Волги и воевавших в Ледовитом океане стали, как сёстры, медали «За оборону Сталинграда», «За оборону советского Заполярья».
Немцев была тысяча (точнее — около этого), но у них был крейсер — корабль в четверть километра длиной, с прочной бронёй, вооружённый двадцатью шестью орудиями и восемью аппаратами для пуска торпед!.. Зачем эта плавучая крепость из незамерзающих вод Норвежского моря забралась в скованное стужей море Карское?
Был месяц август 1942 года. В августе Северный морской путь наиболее удобен для навигации, то есть для плавания. Льдины, целые ледяные поля всё равно остаются, но между ними бывают разводья — открытая вода. По разводьям суда и движутся. Правда, дорога ненадёжная. Льды тоже движутся, повинуясь ветрам и морским течениям. Помогают капитанам прокладывать верный путь наблюдатели полярных станций и лётчики с воздуха.
Транспортные суда идут не поодиночке, а караванами, впереди — ледоколы. Разведка самих немцев и дружественная им японская разведка узнали, что в августе Карским морем пройдут наши большие караваны. Один на восток с грузами для полярных станций и сменой зимовщиков, другой — с Дальнего Востока до Архангельска — с военными и промышленными грузами. В нём, другом, девятнадцать судов и четыре ледокола.
Транспортное судно (транспорт) вмещает в трюмы и на палубы груз нескольких железнодорожных составов. На охоту за таким богатством и вышел тяжёлый крейсер фашистов «Адмирал Шеер».
«Снарядами дальнобойных орудий, торпедами, — считали германские адмиралы, — крейсер потопит транспорты и ледоколы, затем разрушит советские аорты на острове Диксоне, в Нарьян-Маре и Амдерме. Северный морской путь, важная военная коммуникация, прервётся». Заранее радуясь успеху операции, фашисты назвали её «Вундерланд» — «Страна чудес».
* * *
Выход в море крейсера «Адмирал Шеер», его движение в восточном направлении обнаружила разведка англичан и предупредила советское командование. (Англичане в войне с немцами были нашими союзниками). Наши лётчики и моряки усилили наблюдение в восточной части Баренцева моря — между Землёй Франца-Иосифа и Новой Землёй. Но крейсер, как невидимка, прошёл опасную для себя зону. В те дни там стояли густые туманы. Были они так непроглядны, что, зная условленную точку встречи, ледовый патруль «Мурманец», посланный с Диксона, и транспорт «Фридрих Энгельс», шедший из Нью-Йорка, не смогли найти друг друга. Немцы с крейсера теплоход засекли, но топить не стали, и он, не подозревая о гибельной опасности, благополучно пришёл в порт Диксон. Немцы не тронули ещё одно советское судно, они пуще всего боялись быть обнаруженными.
Успех операции «Вундерланд» целиком зависел от внезапного появления на пути наших караванов.
Командир крейсера решил топить транспорты и ледоколы, когда они из моря Лаптевых через пролив Вилькицкого будут входить в Карское море. (Между прочим, дорогой читатель, события будут яснее, если посмотреть на карте названные географические пункты. Пролив Вилькицкого между Северной Землёй и полуостровом Таймыр).
На крейсере был самолёт. Он отыскивал для корабля свободную воду и разводья во льдах. Он же обнаружил караван, шедший на восток, — девять транспортов и два ледокола, в том числе мощный «Красин». Немцы приготовились к горячей работе.
Как это часто бывает в Карском море, внезапно опустился над льдинами, над караваном и крейсером густой туман.
«Адмирал Шеер» стоял в тумане, а наш караван продолжал идти. Когда мгла рассеялась, немцы долго не могли обнаружить судов. Обнаружив, поняли, что атаковать их невозможно, — караван и крейсер разделяла широкая полоса льдов.
Льды двигались, угрожая затереть корабль. В это время при посадке на воду потерпел аварию разведывательный самолёт. Немцы остались без «глаз» в суровом, непривычном море.
Если раньше фашисты избегали встреч с одиночными судами, то теперь стали искать. Захватив советское судно, они рассчитывали получить сведения о состоянии льдов и местах, где идут караваны.
***
В полдень 25 августа неприятель увидел на горизонте мачты. Шёл ледокольный пароход «Сибиряков».
Море было спокойное, видимость хорошая, небольшие льдины плавали лишь кое-где. «Сибиряков» в конце июля пришёл из Архангельска на Диксон, загрузился там углём и доставил смену зимовщиков и топливо на острова Правды, Тыртов, Русский и Уединение. Теперь пароход совершал новый рейс с Диксона — вёз зимовщиков и грузы на острова Северной Земли. Вахтенный сибиряковцев увидел крейсер. О тех минутах капитан Анатолий Алексеевич Качарава вспоминал:
«У меня как-то всё упало внутри. Не было сомнения в том, что это вражеский крейсер. Теперь я знаю, что чувствуют люди, идущие на казнь. Наступила отрешённость от всего на свете, и только роем в голове неслись мысли. Как уйти от пирата? Перевес врага был настолько очевиден, что думать о победе не приходилось...»
И вот за минутами отрешённости последовали чёткие, единственно возможные действия. Я пишу «единственно возможные». А было возможно и другое — спустить красный флаг, передать немцам карты, сводки ледовой обстановки, шифры... Враги и рассчитывали на это. Качарава, сто три его товарища повели себя подобно воину, который закрывает грудью амбразуру дота. Сибиряковцы, обрекая себя на смерть, спасли от врага караваны судов, ледоколы, порты, зимовщиков на полярных станциях.
С крейсера сигналили:
— Сообщите состояние льдов в проливе Вилькицкого!
— Сообщите, где находится караван транспортов и ледокол!
— Сообщите своё название и путь следования!
А затем, когда поняли, что крейсер опознан, потребовали:
— Прекратить работу судовой радиостанции!
— Спустить флаг! Сдавайтесь!
Перед лицом смертельной опасности капитан отдал свои распоряжения. В соответствии с ними действовал весь экипаж.
«Сибиряков» полным ходом пошёл к островку Белуха. До него было пятнадцать миль.
Если успеть дойти, можно высадить людей. Радист, несмотря на помехи, которыми забила эфир радиостанция крейсера, передавал на Диксон сообщение о вражеском корабле. Старший механик Николай Григорьевич Бочурко встал у кингстонов, чтобы в критический момент открыть их и затопить судно; не исключалось, что немцы попытаются захватить ледокольный пароход и использовать его для проводки во льдах крейсера.
Шифровальщик в это время сжигал шифры и сводки ледовых донесений. Комендоры младшего лейтенанта Семёна Никифоренко встали к двум небольшим пушкам — это против двадцати шести мощных у противника...
Видя, как уходит пароход, прикрывшись дымовой завесой, крейсер ринулся на сближение. Он отрезал «Сибирякову» путь к островку.
Над морем прогрохотал залп, тяжёлые снаряды упали около парохода — немцы предупреждали о расправе, если полярники не сдадутся.
О сдаче в плен никто не думал. Обе пушки «Сибирякова» начали стрельбу.
Бой был недолгий.
Снаряды крейсера разворотили корму парохода, побили там людей и орудия. Новый залп угодил в носовую часть, в бочки с бензином. Начался пожар. Вскоре снаряд попал в машинное отделение, страшный взрыв потряс судно. «Сибиряков» потерял ход — весь в дыму и огне. Десятки людей были убиты, десятки ранены. Возможности сопротивления сибиряковцев иссякли.
Немцы стреляли шрапнелью. Под её градом моряки спустили на воду полуразбитую шлюпку, перенесли в неё тяжело раненого, контуженого капитана, других раненых. Стармех Бочурко открыл кингстоны — вода хлынула внутрь парохода.
Катер, посланный крейсером, нагнал шлюпку. Шестнадцать полярников попали в плен.
Пленные держались перед врагом достойно. Немцы ничего не узнали от них на допросах. Можно сказать, что в те короткие часы операция «Вундерланд» провалилась. После радиограммы «Сибирякова» караваны и одиночные суда ушли во льды, укрылись там. Обнаружив себя, «Адмирал Шеер» как бы потерял силу.
Немцы поняли: из Карского моря им нужно незамедлительно уходить. Единственное, что они могли ещё сделать, это напасть на Диксон, на полярную базу нашего флота. Крейсер пошёл к Диксону.
***
Мой читатель, немного задержимся на прежнем месте. Шестнадцать сибиряковцев пробудут в немецком концлагере до конца войны, пока их не освободят советские солдаты. Но подробности гибели «Сибирякова» стали известны всего спустя месяц. Их рассказал кочегар Павел Иванович Вавилов. Он был семнадцатым, кто остался жить после героического боя.
Вавилов покинул пароход одним из последних. Он спустил в воду большую доску, надеясь, что, может быть, удастся доплыть до Белухи.
В воде были ещё моряки. Немецкий катер намеревался подобрать их, но, как пишет немецкий историк, говоривший с командиром крейсера, «среди русских были и такие, которые сопротивлялись, когда их пытались спасти, и пришлось их оставить на произвол судьбы». В ледяной воде невозможно продержаться долго — не выдерживает сердце. Эти гордые люди утонули, а одному из них, кочегару Вавилову, удалось добраться до шлюпки, до той, в которой увозили с парохода раненых. Немцы пожалели на неё снаряд. Павел Иванович вскарабкался в шлюпку, затаился в ней, пока не ушёл «Адмирал Шеер».
В шлюпке оказались галеты, бочонок пресной воды, спички, топор, из одежды — бушлат и рукавицы. Кое-какое добро удалось выловить из воды; самой ценной вещью был выловленный спальный мешок. До островка моряк добрался с большим трудом. Ветер всё время сносил шлюпку в сторону.
Много раз пролетали над островом наши самолёты. И не замечали человека, его сигналов. Только в конце сентября увидели Вавилова с парохода «Сакко». После этого за ним дважды летали гидросамолёты. Но сильная волна не давала сесть на воду. Лётчики сбросили моряку продукты, лекарство, керосин, чайник. Павел Иванович теперь знал, что его непременно спасут. 29 сентября около Белухи посадил самолёт знаменитый полярный лётчик Иван Иванович Черевичный. Единственный оставшийся в живых сибиряковец, как тогда считали, прилетел на Диксон.
***
Диксон — остров у входа в Енисейский залив. От материка он совсем недалеко.
Между Диксоном и берегом лежит крохотный островок Конус. В тридцатые годы, когда советские люди начали осваивать Северный морской путь, на Диксоне построили мощную радиостанцию, Конус стал угольным складом. А на материковом берегу оборудовали причалы для судов. Стоянка для судов была устроена и в бухте самого острова. Получалась удобная полярная база, одинаково важная для судов, идущих и на восток, и на запад, и для тех, что шли по Енисею из Красноярска и в Красноярск.
На Диксоне готовились к обороне. Было ясно, что «Адмирал Шеер» не замедлит с визитом.
Суда, стоявшие в порту, увели в Енисей. Детей и женщин укрыли на материке в охотничьей избушке. Надёжно спрятали секретные документы. Из работников радиоцентра и порта создали два вооружённых отряда. В первую же очередь приготовились к бою сторожевой корабль «Дежнёв» и небольшой гарнизон, имевший пушку крупного калибра.
В ночь на 27 августа крейсер подошёл к Диксону. Командир решил высалить на остров десант — две сотни автоматчиков. Им надлежало захватить документы и руководителей полярного центра, зимовщиков истребить, разрушить постройки, взорвать причалы и поджечь склады топлива.
Ночи в ту пору светлые. Дозорные увидели вражеский корабль. Он остановился в проливе, которым остров на юге отделён от материка, и открыл огонь по сторожевому кораблю. «Дежнёв» тоже начал стрельбу. Его орудия не могли причинить крейсеру большого вреда, но меткость и частота выстрелов осложнили действия врага. Немцам пришлось сосредоточить внимание на «Дежнёве». Сторожевик получил пробоины ниже ватерлинии, в них хлынула вода. Не переставая вести огонь из уцелевших орудий, закрываясь дымовой завесой, «Дежнёв» пошёл к берегу и приткнулся к мели. Пять человек из экипажа были убиты, около тридцати ранены.
Одновременно с «Дежнёвым» стреляла по крейсеру 152-миллиметровая пушка, стоявшая на причале. Два её снаряда попали в крейсер, у него на корме начался пожар. И немцы испугались — в случае серьёзного повреждения «Адмирал Шеер» не выбрался бы из Карского моря. Крейсер вышел из-под обстрела.
Обогнув остров со стороны моря, крейсер начал обстрел построек, электростанции, антенн радиостанции и склада топлива. Взрывом перебило нефтепровод, по которому топливо подавалось на радиостанцию. У разорванной трубы нефть загорелась. Один из полярников догадался до отказа открыть вентиль — огонь усилился, весь остров заволокло чёрным дымом. На Конусе загорелись бочки с соляром. В это время артиллеристы попали в крейсер ещё одним снарядом. Третьего попадания немцы не выдержали. Отказавшись от высадки десанта, крейсер ушёл в море. Было десять часов утра 27 августа.
***
Через два дня зимовщики погасили пожар на Конусе. Через четыре восстановили радиостанцию. Три дня ушло на откачку воды и ремонт сторожевого корабля. Трудная работа в Арктике продолжалась. Северный морской путь был по-прежнему открыт для советских судов.
Как читатель уже знает, в память о подвиге экипажа «Сибирякова» именем ледокола названы бухта в Арктике и гора в Антарктиде. Не забыты погибшие моряки сторожевого корабля «Дежнёв». Около острова Диксон, как его вечная стража, возвышаются над волнами шесть небольших островков — Давыдова, Караганова, Майсюка, Суслова, Ульянова, Хайрулина.
Есть в Карском море и остров Вавилова, мужественного кочегара легендарного парохода.
На флоте живёт обычай — имена прославившихся кораблей и судов (погибших или устаревших) даются новым кораблям и судам. Уже в 1945 году, в год нашей победы над фашистской Германией, в арктических морях начал трудиться новый мощный «Сибиряков».

Рисунки Льва Гольдберга


<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz