<- предыдущая страница следующая ->

ЛЬНЯНЫЕ УЗЕЛКИ

БАБУШКИ БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ...
До чего же привередливый народ эти покупатели! Двадцать лет назад за нейлоном гонялись, потом за кримпленом, а теперь... Полки в магазинах ломятся от кримплена, расцветка дивная, а им старомодный батист подавай. И камчатные скатерти, и махровые полотенца... Исконно русские товары из льна, многие из которых называют ныне заморским словом «дефицит».
— Вырастить лен на батист? Пожалуйста!— сказал Виктор Геннадиевич Тюков, председатель колхоза «Верный путь».
— А что для этого нужно? — приготовилась я записывать.
— Да вот, допустим, потребуется получить в этом году льносоломку самого высокого номера, то есть такую, чтобы на батист годилась, получим. Посеем на гектаре не 40—50 килограммов семян, как сейчас, а 100—120. И соломки больше, и волокно тоньше: колхозу прибыль. И убирать будем не в стадии желтой спелости, а в стадии зеленца. До наступления страды высвободим рабочие руки — плохо ли?
— Но ведь ваш колхоз, как и весь район, семеноводческого направления,— разочарованно напоминаю председателю.— Семена же вызреть не успеют.
— Вот то-то и оно,— говорит Тюков.— Не все в крестьянском труде только сегодняшней выгодой меряется. А тут она и вовсе сиюминутная. Ну, вырастим хорошее волокно, такое, чтоб на батист годилось, а дальше? Семена хорошие — вот что сейчас нужно. Чтобы лен возродить, вернуть ему былую славу.
У льна нелегкая судьба. Быть может, потому, что это одна из самых трудоемких сельскохозяйственных культур. 60 операций насчитала я в технологии его возделывания, и лишь 31 из них падает на долю механизаторов. Не зря, наверно, дожила до наших дней пословица: «Лен любит поклон»...
— И все усилия могут оказаться напрасными, если упустишь сроки,— вздыхает Виктор Геннадиевич.— Лен у нас называют культурой раннего сева. Я бы добавил: и быстрой уборки. Чуть замешкаешься, не управишься до дождей — тут же на качестве волокна отразится. О семенах и не говорю: раньше соберешь — не вызрели, всхожесть не та. Опоздаешь — в землю лягут, уж больно быстро коробочки раскрываются. Такая неженка: почвы чтоб не кислые, азоту не переборщи, бор — попробуй не добавь, солнечные лучи — только рассеянные, прямых не любит...
А тут век синтетики наступил. Ткани красивые, яркие — натуральные так не окрасишь. И гладить не нужно. Как было льну удержаться? Спросу на него никакого, дохода — тоже. Вот его и перестали сеять. Те. кто «поумнее». А таких, как известно, немало. И еще больше было бы, да удержали нас вовремя. И не окриком, а заинтересованностью. Закупочные цены увеличены, комбикорма за лен получаем...
Виктор Геннадиевич явно брал на себя чужую вину: когда лен был невыгоден, он еще не мог принимать решение сеять или не сеять. И председателем быть не мог — по причине молодости. Ему и сейчас еще нет тридцати... Да и «Верный путь» никогда не прерывал традиции выращивания льна-долгунца. Чтил народные секреты, ловил технические новинки, применяя их у себя. А главное — отношение ко льну сохранилось здесь уважительное. Доказали колхозники верность древней культуре. И когда пришла пора, именно этому хозяйству поручили самое ответственное дело: выращивать маточную элиту семян.
Когда Виктору Геннадиевичу в конце 1983-го предложили возглавить «Верный путь», он сильно заколебался. Прежде всего из-за льна. Ведь опыта по его выращиванию у Тюкова не было. В совхозе, где он вырос, куда вернулся после института и стал главным агрономом, лен не сеяли.
С чего начал? С учебы. Поехал набираться опыта в лучшие хозяйства Смоленской и Вологодской областей. Проторил «тропинку» в родной Ивановский сельхозинститут, по которой зачастила в хозяйство и Агриппина Викторовна Викторова, декан агрономического факультета. Не стеснялся брать уроки у своих льноводов М. В. Жбанова, В. В. Зайцевой. «Строил» себя как льновода. И строил дома — для льноводов в том числе. Только за один 1984 год десять домов выстроено. Целая улица! И не для переселенцев — Тюков не одобряет ставку на них. Для своих. В тот год как раз десять парней вернулись из армии. Десять семей родилось, им и отданы ключи.
— Странное дело,— смеется председатель,— когда пришел, очереди на жилье просто не существовало. Ни одного заявления! А теперь отбоя нет. Дома-то у нас великолепные...
В колхозе не только лен на повестке дня. Здесь и животноводство развито, и зерновых не меньше, чем в других хозяйствах, и картофель. Но больше всего «узелков» именно на «льняной ниточке». Удивительно: хозяйства разные, а проблемы у всех одинаковые. Машины, хорошо задуманные, но плохо выполненные: авось колхозные умельцы усовершенствуют. Удобрения, которые поступают не тогда, когда они позарез нужны, а исключительно в тот период, когда не знаешь, что с ними делать, как сохранить. Потому что склады по всему району, лет десять тому назад построенные, дружно начали разрушаться: минералка, оказывается, «ест» кирпич. Шпагат поступает не того номера, отчего вязальные аппараты постоянно ломаются. А нужный застрял где-то. И над всем этим, как Монблан, высится вечная, незыблемая проблема — отсутствие запчастей.
— Все верно,— грустно подтвердил Тюков.— И оттого держит нас еще один дефицит, пока самый главный — дефицит бабушек. Тех, которые несколько сот снопов в день умели вязать. Уметь-то и сейчас умеют, да не больно хотят. Тут и пригодился смоленский опыт. Удивило меня, что там до десяти копеек за сноп платят. А у нас и копейка считается — разорительно! Попросили мы со специалистами, с которыми вместе ездили, дать нам сравнительный анализ: сколько выплачено за ручную вязку снопов и какой от этого убыток. А нам говорят: прибыль. Потому что ни одна горсть соломки в поле не осталась, сдали быстро и получили хорошую доплату.
Правление в «Верном пути» постановило: платить за сноп по три копейки. Но за сноп, выполненный по всем правилам мастерства, высокого качества.
Говорят, бабушки устроили марафон. Их не могли обогнать даже отпускники, дачники, старшеклассники: бабушки первыми прибежали на льняное поле, чтоб снопы вязать. А уже за ними — отпускники, дачники, старшеклассники. Ну и шефы, конечно. И помощь эта была взаимовыгодной: ведь даже при идеальном состоянии техники уборка льна без ручниц не обходится. А уж бабушки как были довольны — колхоз высоко оценил их труд, значит, они нужны колхозу. И помощь семье заметная.
Но тут другой «узелок» выскочил — транспорт. Точнее, его отсутствие в нужном количестве. И тогда председатель колхоза вместе с секретарем парткома Сергеем Николаевичем Серебровым, таким же молодым и «новеньким», вышли на шоссе: останавливали проходящий порожняк и уговаривали водителей отвезти попутно льносоломку.
Наблюдали колхозники и такую картину: председатель стоит на машине, снопы укладывает (когда только научился?), а секретарь парткома ему подает. Личным примером других увлекают. И в самом деле: как уйдешь с поля, если руководство работает? Хоть и день на исходе, и руки-ноги ноют. Да ведь у них-то с непривычки посильней небось? И оставались. Дотемна.
Всю льнопродукцию в том 1984-м сдали в августе—сентябре. Впервые за всю историю колхоза. Хозяйство дополнительно получило выручки за сроки продажи льносоломки 14236 рублей. Только за сроки! А еще за сортономер: средний получился 1,12. Не для батиста, конечно, но в 1983 году был 0,98. Всего за льносоломку получено 251184 рубля, за семена — 244199 рублей. Прибыль от реализации льнопродукции составила 48 процентов от всей прибыли колхоза и 67 — от прибыли в растениеводстве. Вот что такое лен сегодня!
— Не так уж и много по сравнению с тем, что могли получить,— ворчливо заметил председатель. И это на фоне того, что область в том невероятно трудном году (вспомним хотя бы смерч) выполнила план реализации по льну только наполовину.
— Скромность нынче в моде,— говорю...
— Да серьезно я,— слегка обиделся Тюков.— В других-то областях больше получают. Сеем как надо. Удобрений в общем-то хватает. Золу вносим. Сроки высева планируем так, чтобы легче было убирать поэтапно: пока один клин теребим, другой дозревает. Предшественники — только многолетние травы, перепаханные с осени. Все как положено. Но там, где, к примеру, смоляне дважды обработают почву, мы — лишь единожды. А значит, лен у них чище от сорняков, качество выше. Ведь пока руки бабушек и для того нужны, чтобы траву от соломки отделить, лен «облагородить».

КОГДА ЛЕН НЕ ДЕЛЕН
Лен — эта мягкая, нежная культура, пожалуй, больше, чем какая-либо другая, требует от земледельца железной дисциплины, твердости характера, четкости взаимоотношений. А порой обыкновенной привязанности, верности.
Есть у председателя Тюкова одна черта, не так уж и распространенная,— желание оправдать партнера, умение понять его. Если бы и партнеры вот так же понимали хозяйственника!
Зашла речь об этом самом ККБ — колхозном конструкторском бюро, где трактористу дяде Сане почему-то положено быть смышленее конструктора или инженера Александра Ивановича. Тюков неожиданно выступил адвокатом сельхозмашиностроителей: действительно, приспособить мешки там, где льняная лента выходит из барабана совсем не трудно. «А на производстве ведь конвейер надо останавливать!» — ужасается председатель колхоза. Вот если бы и производственники, зная, сколько семян уходит в землю, так же ужаснулись! И сделали бы наконец то, что делается в каждом хозяйстве кустарно. Даже если для этого пришлось бы «остановить конвейер»... Заодно бы и другие конструктивные недостатки устранили.
Что такое каждый сбереженный в «Верном пути» мешок семян, лучше всего знают на льносемстанции. Семена-то какие — наивысшей репродукции! Заведующая, Валентина Павловна Нюнина не ждет, когда колхозы и совхозы трех подведомственных ей районов семена привезут, сама по возможности транспорт за ними посылает. Потому Палехская льносемстанция и лидирует в области, что стиль такой выработали, когда с хозяйствами и лен не делен — прямо по пословице. А «Верный путь» — особая забота. От того, как здесь управятся, судьба сорта зависит. Семстанция как раз начала испытывать «псковский-359». Более скороспелый, чем царствовавший здесь «прогресс», меньше полегает, меньше осыпаются семена при уборке. Выгодный, в общем.
И льнозавод простирает руки к этому колхозу прежде всего. Соломка — почище, номер — повыше. А это благо и для завода.
Кому помогал Тюков, когда прошлой осенью снарядил бригаду по разгрузке льна на завод? Себе или Владимиру Николаевичу, директору льнозавода? Делу! У них с Красноуховым тоже ведь лен не делен.
Хотя, если честно, в вопросах качества Виктор Геннадиевич предпочел бы «разделиться». Сто раз оговорившись, что, конечно, он Красноухова понимает, что завод «выжимает из себя максимум возможного», все-таки не мог не посожалеть, что и здесь пока не все гладко.
— Да вы не подумайте, все в рамках ГОСТа,— спохватившись, что задел «больную струну», Тюков принялся защищать завод.— Просто ГОСТы у нас такие, что «возможны варианты». Чуть-чуть, к примеру, цвет соломки не тот — номер снижается. Заводу это выгодно: платить за хорошее сырье станут меньше. И вот тот лен, который, скажем, в Смоленске пошел бы номером 3, у нас идет номером 1,5. Сам видел: точно такая же соломка!
А ведь ученые уже доказали, что незначительное побурение соломки на качестве волокна не отражается. Если, конечно, оно не вызвано гнилостными процессами или еще чем-то, что легко различить.
Но и директора завода можно понять. Льнозавод сколочен наспех в трудном 1943-м. Восемь лет назад принял это хозяйство бывший учитель физики, потом работник райкома партии. «Пришел — нечем было зарплату рабочим платить»,— рассказывал с горечью.
С тех пор льнозавод не выполнил план только один квартал — первый. Несколько лет удерживали знамя района. Коллектив родился. Да только трудная на льнозаводе работа. В полном смысле пыльная. Но не только пыль заслоняет людям дорогу к заводской проходной. Многие «спотыкаются» о комплекс проблем, имя которым — соцкультбыт. Так по крайней мере их в бумагах называют. А для конкретного человека — это удобное жилье, бытовые и коммунальные услуги. Сегодня они вполне экономическая категория. В прошлом году головное предприятие — Яковлевский льнокомбинат — вознамерилось было построить для работников своего филиала в Палехе 36-квартирный дом, столовую, другие объекты из числа самых необходимых. Горячо взялись за дело, но быстро остыли...
Вот и выходит: мощности завод расширяет, а людей не хватает. Да еще скоро уйдут на пенсию Мария Леонидовна Киселева, Вера Андреевна Щеголева и другие мастерицы... Кто их заменит?
А на сортировке? Ни один вуз не научит тому, что умеют Галина Дмитриевна Романова или Лидия Николаевна Фалина. Суть их мастерства: разложить конечный продукт — волокно — по номерам. Не с помощью каких-то инструментов — их пока не создали,— а визуально. Тончайшее отделить от тонкого. И только глаза. И руки — быстрые, узловатые. Так и плещется в них мягкое, шелковистое, нежное волокно. Взлетит, обовьет руку, и вот уже, разглаженное, уложено на столе, а пальцы быстро-быстро перебирают его, отделяя одну тонину от другой, на взгляд непосвященного ничем не различимую. Финишная операция самая ответственная. Кому передадут ветераны свое искусство?
Цех промышленного приготовления тресты — подарок для льносеющих хозяйств. Теперь не надо ждать, когда лен «родится» во второй раз, на стлище, где он обычно переходил в тресту: завод принимает соломку. Вот только не в поле, как задумывалось (а задумывалось по принципу «поле — завод»), что, конечно, не устраивает Тюкова. Но у завода не хватает людей, некому принять соломку в поле и взять ее под свое «покровительство». Между полем и заводом «ничейная территория»...
Не устраивает молодого председателя и нынешняя технология, принятая на заводе. Нужна полная индустриализация — как возделывания льна, так и его переработки. Только так можно будет решить проблему батиста и прочих льняных тканей.
— Понимаете,— горячится он,— в Пучежском районе начали рулонную уборку льна. Тресты, правда, а не соломки, но важен принцип: идет агрегат и сворачивает ленту в рулон. Не надо снопов вязать! Но мы при всем желании такую технологию внедрить у себя не можем. Завод не позволит. Дело в том, что у них должны быть разматывающие устройства. А об этом и думать нечего. Не перейти нам в ближайшее время на полную индустриализацию в льноводстве. Долго еще будет 80 процентов затрат приходиться на ручную уборку. Эдакий «льняной головастик», и наш лучший льновод Жбанов со своим звеном занимает в нем по объему работ, по напряженности положение хвоста.
— Кажется, тут не только разматывающие устройства виноваты? — решаюсь, наконец, затронуть эту сложную тему — звено Жбанова.
— Михаила Викторовича я в обиду не дам,— насторожился председатель.— Если бы все работали так же, как он! Ну, а бригадный подряд — дело добровольное. Хотя, конечно, и очень нужное.
Славой Жбанов не обойден. И к авторитету своему привык, и почетное звание — «Заслуженный механизатор сельского хозяйства РСФСР» — давно носит. Умелое, бережное обращение с техникой, талант земледельца от отца перенял, одного из первых колхозных трактористов.
Но не знал того Михаил Викторович, что имя его, старательно занесенное в блокноты женщин-механизаторов, победительниц Всесоюзного соревнования на приз имени Паши Ангелиной, во многих хозяйствах стало известным. А рассказала об этом подрядном звене, сумевшем за сезон поднять урожайность льнопродукции вдвое, землячка Жбанова, звеньевая из совхоза «Сакулинский» Ирина Валова.
— Мы тоже решили создать такое звено,— поделилась Ирина Александровна на том совещании.
А всего месяц спустя, в апреле 1983-го...
— Вот еду уговаривать Жбанова не разваливать безнарядное звено. Жалоба от него и категорический отказ от подряда,— сказала моя попутчица из Иванова до Палеха, тогдашний начальник отдела труда и зарплаты областного сельхозуправления.— Авторитет Жбанова может сейчас разрушительную силу приобрести — ведь на них другие смотрят!
Я знала, что звено Валовой, уж точно, на них смотрит.
— Да девчата устояли,— с каким-то даже удивлением сказала попутчица.— Правда, не без потерь: кое-кто из мужчин от звена предпочел отдалиться. Из боязни в заработке потерять.
— Но у жбановцев в среднем — ого, какая зарплата! — возразила я.— Нет, их, видно, что-то другое обидело.
— А вот зарплата и «обидела». Говорят, больше причиталось...
В тот год звено работало на славу. Никто не считался, где выгодное дело, а где не очень. На едином дыхании жили.
Лен — культура отзывчивая, благодарная. Урожай выдался отменный. Полюбовались механизаторы делом рук своих, вытеребили лен комбайнами да и оставили в поле. Дальше, дескать, не наша забота. Их просят: помогите! Хотя бы на тех работах, которые не оскорбят ваше механизаторское самолюбие, на транспортных, к примеру, но они ни в какую. Не наше дело, и все тут. Договором не предусмотрено.
Выручили привлеченные со стороны. А заодно и большую часть доплат увели на сторону. Несправедливо? Как сказать. Ведь жбановское звено получило премию не за ту продукцию, что в поле осталась, а за реализованную. И чем лучше работали привлеченные, чем быстрее они доставляли соломку на завод, а семена на льносемстанцию, тем выше было качество продукции. Значит, тем выше была и доплата звену, этого-то Жбанов не мог не знать...
Неубранный лен — еще не урожай, то есть не конечная продукция. А механизмов, которые могли бы взять на себя все 60 операций по выращиванию и уборке льна, пока не существует. Или они настолько несовершенны и капризны, что полностью на них положиться просто нельзя. Без огромного числа рабочих рук на льняной страде пока не обойтись. Вот где узел проблемы безнарядного звена в льноводстве.
Так, может, подобные звенья просто неосуществимы?
Но вот же оно, звено Жбанова: первый год работы — и урожайность льносемян увеличена вдвое. Правда, колхозная экономическая служба не включила звено в работы по сдаче конечной продукции, нарушив тем самым принцип бригадного подряда. Первый опыт — что первый блин: комом получился.
За этот вот «ком» и держались теперь жбановцы. Он служил им и щитом, и оправданием. Лукавили: дескать, пробовали же — не получилось... Как важно было доказать: получится! Тут не только вера — мужество требовалось. И доказать удалось Ирине Валовой, из «Сакулинского»...

ТАКИЕ ТОНКИЕ МАТЕРИИ
О льне, как и о хлебе, на Руси слагали песни, пословицы. Быть может, потому, что он объединял людей. Даже когда его растили на своих огородах,— трепали, пряли, ткали полотно зачастую сообща. За это и любили. А еще — за голубое цветение, за блеск и шелковистость волокна. Светлые волосы мы и сейчас называем льняными. Лен — это не только сельскохозяйственная культура. Это еще и чья-то судьба.
Они уже работали четвертый день «на авансе», а договор между звеном Валовой и совхозом так и не был заключен. Наконец, на стан прибыло начальство: директор, главный экономист. Собрали коллектив, доложили: все замечания звеньевой учтены, технологические карты переделаны.
— А плуг так и не привезли новый,— сказала Люба Зонина.
— И удобрения слежались — ломом не разобьешь,— дополнила Людмила Медведева.— А их ведь вместе с семенами в рядки надо вносить. Так, кажется, в картах-то записано?
— Мы отдаем вам весь льняной клин,— говорит Римма Борисовна Дороднова, главный экономист.— Значит, и поможем в первую очередь.
— Я вот думаю: справимся ли? — подала голос молчавшая до сих пор звеньевая. Сидела она у стенки, а казалось — в самом центре красного уголка: просто от нее сейчас все зависит. Быть звену или не быть? Если Ирина откажется, ее никто не заменит.
— Немалая нагрузка на девять-то человек: 356 гектаров льна и 250 — многолетних трав...
— Так вот же они, технологические карты!— оживилась Дороднова.— Здесь все подсчитано.
Валова углубилась в бумаги. Все молча ждали.
— Ну, так как, подписываем договор?— робко спросила Римма Борисовна. Она понимала: трудное дело предстоит звену. Но если все удастся — и звену выгода, и совхозу.
— Подписывать, что ли? — еще раз обратилась Ирина к товарищам.
— Да чего там, сто раз меж собой обговаривали. Подписывай,— ответил за всех Борис Пиляев. Человек опытный, расчетливый, если уж он не возражает...
— И все равно,— рассказывала потом Ирина,— подписывала договор, мысленно зажмурившись. Но уж очень заманчиво было себя испытать.
А во дворе полевого стана в то утро дольше обычного возился с трактором Иван Иванович Грачев. Было ему немного обидно: не сам ушел из звена, а предложили уйти. За то, что не доверил свой трактор сменщику.
— Конечно, сцепления «летят», бережливость Ивана Ивановича понятна, запчастей-то не хватает,— сожалела Ирина.— Но как же мы будем работать на единый наряд, если не доверяем друг другу? У нас вот и КТУ никакого, все на доверии...
— Ничего,— утешал себя в то утро Грачев.— Еще не известно, что из этого звена выйдет. Условия-то пожестче, чем у Жбанова были: до конечной продукции довести. Цыплят по осени считают.
По осени подсчитали: если в 1982 году в совхозе «Сакулинский» урожай соломки был 8,7 центнера с гектара, а семян — 1,6 центнера, то в 1983-м, когда весь льняной клин закрепили за звеном Валовой, льносоломки получено по 17,7 центнера, семян — по 3,9 центнера с каждого гектара. При этом себестоимость продукции снизилась более чем в полтора раза!
Победа, да еще какая! И поскольку звено — по мере сил, конечно — во всех работах участвовало, вплоть до транспортных, то и премия начислена солидная. И совхозу прибыль: экономический эффект работы звена только по льну составил 71 тысячу рублей.
— Я и говорю: идея хорошая — одобрил бригадный подряд Михаил Викторович Жбанов, когда мы встретились с ним нынешней весной на его поле. А у самого хитринка кривит губы:
— Только ведь тут все надо обдумать, обкатать. Может, не звеном, а отделением перейти стоит. Чтобы весь севооборот закрепили, а не только лен и многолетние травы. Вон у Валовой уже по такому принципу работают. Поглядим, поглядим. В прошлом-то году со звеном у них — завал...
Отказ Валовой от КТУ принес немало сложностей. Тут с Риммы Борисовны Дородновой как главного экономиста спрос в первую очередь.
— Действительно, пошли мы у Ирины Александровны на поводу,— кается Дороднова.— То ли авторитет ее тому виной, то ли наша некомпетентность. Недооценили мы роль КТУ. А звеньевая о нем и слышать не хотела. Да вы ведь помните?
Помню. Тот первый договор звена с совхозом при мне заключался.
— Какой еще КТУ? — возмущалась Ирина.— Мы все равны, все одинаковы. Сами и разберемся.
Но помню я и робость главного экономиста, когда подписывался договор. Быть может, потому, что какие-то моменты самой Римме Борисовне тогда еще не были ясны. Не могла она убедить Валову в том, в чем сама не была убеждена.
Конечно, не только от экономистов судьба бригадного подряда зависит. От звеньевого — не меньше. Но тут уже область «тонких материй» на первый план выходит. Совесть, например, чувство ответственности. Ощущение, что тебе доверено новое дело, еще не «обкатанное», в деталях не отработанное, и ты его не вправе бросить. Потому что Жбанов бросит, Валова бросит — и вот уже на саму идею безнарядных звеньев тень брошена. Ирина это хорошо понимала. И прошла весь путь до конца. Он не был бы таким трудным, если бы все отнеслись к своему служебному долгу с такой же ответственностью.
«Сами разберемся» в первый же сезон вылилось в неразбериху. Получило звено премию. Делить надо, а как? По какому принципу? Заранее не обговорено. Всем поровну? Но ведь это несправедливо: вклад в работу все-таки неравный. Кто-то предложил — по разрядам. Но как быть, скажем, с Борисом Пиляевым? Его, как наиболее квалифицированного, попросили «опекать» силосоуборочный комбайн. Значит, доплата за лен ему не положена?
Избрали другой путь: по количеству отработанных часов. Но качество труда все-таки неодинаковое. Обидно тому же Пиляеву: почему он, механизатор с самым высоким разрядом, должен получить такую же премию, как. допустим, Любовь Зонина, у которой разряд пониже?
Перессорились, в общем. Вышел из звена Пиляев, перешла «по семейным обстоятельствам» на ферму Люба Зонина. Но звено не распалось. Чего стоило его сохранить — знает только Ирина. А КТУ опять не ввели...
Тонкая это штука — коэффициент трудового участия. Вроде как овеществленная суть человека, совесть его в экономической упаковке. А ведь оцениваешь не кого-то — своего же товарища! Да и все ли можно выразить в баллах? Но насколько же он важен, КТУ этот, в организации коллективного подряда! Теперь это и Ирина Валова поняла. Но тогда все казалось: потом разберемся, свои же!
А 1984-й готовил сюрпризы. Насколько он был удачным для «Верного пути», настолько неудачен — для «Сакулинского». И особенно для Валовой. Часть техники оказалась закрепленной и за звеном, и за бригадой: лен-то пришлось разделить. И нагрузка, как показал опыт, все-таки велика, и звено уменьшилось. Вот тут и стала Ирина слышать: «Ваш лен — вы и заботьтесь». Директор совхоза с прохладцей относился к звену. А тут еще «Сельхозхимия» подвела. Обработали посевы — и вдруг дождь. В таких случаях положено повторить обработку — не повторили: «Ваш лен...» И у звена руки не дошли... Вот во льне и разыгрался «зеленый пожар» — сорняки. Льнозавод такую продукцию не принял...
Но звено Валовой и через это прошло. Более того, однажды собрались, спокойно поговорили, нашли горячего сторонника бригадного подряда в лице нового директора, Иолия Борисовича Сенягина, такого же молодого и энергичного, как и председатель Тюков. Объединились всем отделением, разработали КТУ — и начали сезон 1985 года, сезон новой судьбы коллективного подряда. И предварительные итоги, как показывают расчеты, уже выше прошлогодних. Говорят. Тюков к ним собирается приехать — за опытом.
...Из прошлого в будущее тянется льняная нить, связывая воедино и качество товаров для народа, и судьбы людские, проверяя характеры на прочность, завязываясь порой в узелки проблем. Людям развязывать эти узелки. Чтобы в магазинах можно было купить тонкую ткань — батист.
Нина КОРИНА
Палехский район, Ивановская область.
Фото Н. СОФРОНОВОЙ.

Мягкое, шелковистое, нежное волокно так и льнет к быстрым рукам сортировщицы льнозавода Галины Дмитриевны Романовой.

Если все звенья будут так же надежны, как звено Ирины Валовой, никогда не прервется «цепочка» умелого выращивания льна.


«ШКОЛА ИНТЕНСИВНОЙ ТЕХНОЛОГИИ»

Стратегическим направлением современного земледелия справедливо называют интенсивные технологии выращивания сельскохозяйственных культур. Их цель — получение высоких устойчивых урожаев, повышение качества продукции.
Со следующего номера «Крестьянка» начинает печатать специальный цикл бесед «Школа интенсивной технологии».


МЕРЫ ПРИНЯТЫ

Соответствовать должности

В совхозе имени XXIII партсъезда, сообщает группа работников этого хозяйства, что ни месяц, то новое назначение, а порядка по-прежнему нет. Зоотехник-селекционер со своими обязанностями не справляется, главный ветврач к делу относится халатно, а начальник молочного комплекса неделями не является на работу. Неудивительно, что животноводство для совхоза — одно разорение...
По просьбе редакции Каскеленский райком КП Казахстана и совет Каскеленского РАПО внимательно изучили расстановку кадров в хозяйстве, привлекли ряд должностных лиц к строгой партийной и административной ответственности. Совхозу оказывается помощь, разработаны конкретные меры по налаживанию на фермах селекционно-племенной и ветеринарно-зоотехнической работы.

Село молодеет

Жители села Русско-Ивановка Белгород-Днестровского района Одесской области написали в редакцию о том, что в их селе общественные здания обветшали и постепенно превращаются в развалины.
Вопрос о социальном переустройстве села рассмотрен на заседании исполкома Русско-Ивановского сельского Совета. Принято решение привести в надлежащее состояние здания Дворца культуры, школы-интерната, магазинов, улучшить уличное освещение, отремонтировать дорогу. По сообщению председателя Белгород-Днестровского райисполкома В. Р. Гринько, выделено помещение под Дом быта, где разместятся швейная мастерская, парикмахерская, мастерские по ремонту обуви, теле- и радиоаппаратуры. Открыт комплексный приемный пункт.
Исполнение решений о переустройстве села находится на контроле в исполкоме райсовета.

Затянулись «временные обстоятельства»

Руководители Тупицынской фермы совхоза «Западный» Называевского района Омской области взяли за правило ссылаться на объективные обстоятельства, оправдывая низкую продуктивность скота. Малы надои — значит, плохо сбалансированы корма, падеж — от инфекции, плохие привесы телят — барахлят весы. Но нередко случалось, что новорожденных телят тут вовсе и не взвешивали, а при передаче их в телятник вес прикидывали на глазок.
Проверка жалобы доярок показала: причины недостатков кроются прежде всего в бесхозяйственности и бесконтрольности. Как сообщил в редакцию секретарь Называевского горкома КПСС М. Б. Провидошин, за халатное выполнение своих обязанностей бригадир Е. Ф. Серикова от занимаемой должности освобождена. Должный порядок на ферме наводится. Проведен санитарный ремонт помещения.

НЕ ПОДПИСАЛИ НА «КРЕСТЬЯНКУ»?

«Дорогая редакция!
Обращается к вам житель села Великий Бобрик Краснопольского района Сумской области И. П. Татаренко.
Многие годы мы с женой выписывали «Крестьянку». А теперь нам отказали в подписке, ссылаясь на то, что журнал лимитированный.
Правильно ли поступили работники «Союзпечати»?»

ОТ РЕДАКЦИИ. Нет, неправильно. НАПОМИНАЕМ НАШИМ ЧИТАТЕЛЯМ: повсюду в сельской местности, а также в районах Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера, Урала, в советских коллективах за рубежом, среди моряков и рыбаков дальнего плавания, учителей (преподавателей), мастеров производственного обучения общеобразовательных школ и профессионально-технических учебных заведений подписка на «Крестьянку» принимается БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ.
В городах подписка на «Крестьянку» временно ограничена в связи с тем, что в последние годы тираж журнала значительно возрос и полиграфической базе трудно справиться с такой нагрузкой. С введением новых производственных мощностей ограничения на подписку будут сняты.
В настоящее время ошибка исправлена: И. П. Татаренко на журнал подписан.

ЕСТЬ ИМЕННЫЕ ТРАКТОРЫ
у победительниц соревнования на приз имени Паши Ангелиной!

«ВОРОНЕЖ. ОБЛ. СЕЛЬХОЗТЕХНИКА. ПРЕДСЕДАТЕЛЮ. ПО ВАШИМ ФОНДАМ ОТГРУЖЕН ТРАКТОР МТЗ-80 С УНИФИЦИРОВАННОЙ КАБИНОЙ ДЛЯ КОЛХОЗА «КРАСНОЕ ЗНАМЯ» ВЕРХНЕ-МАМОНСКОГО РАЙОНА. ТРАКТОР ПРЕДНАЗНАЧЕН КОЛЕСНИКОВОЙ МАРИИ ПЕТРОВНЕ. ОБЕСПЕЧЬТЕ ВЫДАЧУ ПО НАЗНАЧЕНИЮ».
Такие телеграммы ушли с Минского тракторного завода туда, где трудятся обладательницы приза трудовой славы имени Паши Ангелиной — победительницы Всесоюзного соревнования женщин-механизаторов в 1984 году.
Идея обеспечить героинь полей тракторами с унифицированными (шумовиброизоляционными) кабинами родилась, когда они были гостями журнала «Крестьянка».
В этом деле редакцию поддержали Министерство сельского хозяйства СССР, Министерство тракторного и сельскохозяйственного машиностроения, Госкомсельхозтехника.
Но почему телеграммы и тракторы ушли пока лишь в 20 адресов — ведь победительниц 30? Ответим.
Д. У. Самедова из колхоза «Ленинград» Сабирабадского района Азербайджана — хлопкороб, механик-водитель хлопкоуборочной машины.
Кушнаренковскому району Башкирии, где в колхозе «Большевик» трудится Н. Н. Абзалова, не были выделены соответствующие фонды. Однако мы надеемся, что башкирская Сельхозтехника колхозу «Большевик» МТЗ-80 выделит целевым назначением.
Надеемся, что к выходу номера в свет получит свой трактор и К. Е. Амирова из колхоза «Коммунизм» Чиилийского района Кзыл-Ординской области Казахской ССР. Сюда тракторы были отгружены задолго до наших общих усилий, и фонды уже исчерпаны. Мы обратились с просьбой к республиканской Сельхозтехнике. Думается, вполне реально выделить трактор для К. Е. Амировой. Хотя бы в счет будущего года.
Остальным обладательницам приза должны поступить тракторы не минского производства. И они поступают.
Не можем не рассказать и о том, с чем пришлось столкнуться. В колхоз имени Коминтерна Петровского района Тамбовской области именной трактор для А. Р. Стефашиной пришел. Пришел, да не попал к хозяйке. В колхозе сочли возможным отдать его... другому механизатору. Мол, Стефашиной и без того выделен МТЗ. Немало пришлось приложить усилий, чтобы справедливость восторжествовала. Хорошо, если бы случай этот в нашей практике остался уникальным.

Редакция благодарит за помощь в проведении решения в жизнь старшего экономиста Главного управления механизации и электрификации Минсельхоза СССР Валентину Сергеевну Михайлову и работницу отдела сбыта объединения «Минский тракторный завод» Зинаиду Владимировну Доронину.

<- предыдущая страница следующая ->