скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

4. 
Летит над океаном-морем белая птица, летит домой из чужедальней стороны и ведь никогда не ошибется, а откуда знает, где гнездо? Даждьбог весть.
Вот и я, как та птица. Куда побежал с окровавленным мечом в кулаке, ног не чуя, дороги не разбирая? Не в лес и не к Добрыне-хозяину. Полетел, все равно что на крыльях, к серой крепости, на княжеский двор. А гнались за мной или не гнались, и сам не знал. Не до того было — бежал!.. Видел перед собой лишь испуганные расступавшиеся лица, как пятна какие. Кричали вроде, да разве я что слышал, такой гул бился в ушах!
И как же медленно, нехотя будто, росли передо мной деревянные ворота. Незапертые: чего ради замыкаться среди бела дня, от кого? Не от своих же?.. Правду молвить, там стояли два отрока1 с копьями, но они меня не остановили. И только когда я вбежал уже во двор, кто-то подставил мне ногу, а может, копье сунули черенком вперед. Я и упал. Растянулся плашмя, рассек щеку о край деревянных мостков. Ждал: тут схватят, но хватать меня не стали. Я и не пытался вскочить и только дышал, умирал будто, со стоном, со всхлипом. Думал — сердце выскочит или жила лопнет в груди. А захоти я бежать, куда дальше-то? Некуда. Все, достиг.
А когда я поднял наконец голову, надо мной стоял князь.
Я почему-то сразу понял, что это был князь. Хотя никакого такого убранства на нем не заметил, ни гривны на шее, ни крашеного плаща. Гридень2 вроде и гридень, а по одежде так и не из первых. А есть же что-то. без языка величает, без слова рассказывает: князь!
Были у него длинные седые усы. И волосы, что зола, прикрывшая жар. И морщины, будто шрамы, от глаз по щекам. И глаза — точь-в-точь как у сокола того, что на знамени, над кораблями его летел... Рюрик — это ведь и значит по-варяжски сокол такой. Самый яростный. Тот, что в мелкие клочья разрывает добычу, если вовремя не подоспеть...
А воины набежавшие стояли смирно вокруг. Никто меня без княжеского слова тронуть не смел.
— Ну? — сказал он мне, и вроде бы даже с усмешкой. — Чего еще натворил?
И так выговорил, будто я не с мечом в крови во двор к нему помчался, а с голубем дохлым... Вот тут-то я, на локтях приподнявшись, рассказал ему все. От того дня, когда подошел с озера красно-белый корабль, и до дня нынешнего, когда увидел Олава на торгу. И скверно, поди, рассказал. Да у кого в моей шкуре вышло бы ладно? Может, только у Рюрика самого, так на то он и князь. Он, впрочем, меня не перебивал. Когда же я кончил, приговорил так:
— Меч здесь положи. Ступай в дом...
А у меня и пальцы на рукояти словно закостенели, едва разомкнул. Тут меня взяли сзади за локти, подняли, повели. Я покосился: молодой еще гридень, лицо широкое и вроде незлое, борода — веник рыжеватый...
— ...а не то убьют малого, да и правильно сделают, — за моей спиной сказал кому-то князь. — Олав этот Хрутович мне ведом, муж нарочитый3. А и парень сам прав, на Олаве родовичей его кровь.
1 Отроки — букв, «не имеющие права голоса>. младшие воины в дружине.
2 Гридень — старший, уважаемый воин.
3 Нарочитый — знатный, важный.
На своем языке сказал, однако я понял. Речь варяжская со словенской что сестры, это не с датчанином каким говорить.
— Повезло тебе. — проворчал над ухом бородатый. — Мне Жизномир имя, я Добрыне твоему шурин... буду шурин, когда с сестрой свадьбу сыграют.
Эту весть я проглотил не жуя. Еле понимал только то, что на расправу меня вроде не отдадут. А правду сказать, и не больно я этому радовался, хотя, конечно, и не горевал. Я ведь думал о том только, чтобы с Олавом рассчитаться. А как стану жить дальше — не помышлял! Задумаюсь еще, всему свое время. Ныне же был просто, как всякое живое создание, негаданно смерти избегшее, — бездумен. Жизномир меня провел через гридницу1, потом куда-то еще, я толком и не приметил, вроде в избу дружинную... Толкнул в угол, к лавке, велев сидеть тихо, но сам тут же спросил:
1 Гридница — помещение для пиров и советов.
— Чего скособочился?
Я рассказал нехотя, как был ранен стрелой. Он велел показать, обмял тело короткими сильными пальцами и присвистнул:
— Да у тебя весь наконечник там! Ложись — вынимать стану.
Дело худое, но не с воином спорить о ранах. Да и не хотелось мне с ним спорить, не хотелось совсем ничего говорить, бывает же — а хоть зарежь, отвяжись только... Я лег на лавку. Я не стану кричать.
— Ишь, гнили-то, — пробормотал Жизномир. Нащупал что-то и дернул, и все мое тело вдруг стало похоже на надутый пузырь: тронешь, зазвенит, а уж легкое, только что само собой в воздухе не плывет... А потом я вроде и поплыл куда-то над лавкой, над полом, над дымным очагом в полу... И когда Жизномир раскалил железный прут и прижег, чтобы больше не гнило, я даже это почувствовал словно бы издалека.
5.
Кроме места в дружинном доме у князя, была у Жизномира и своя изба в Ладоге, от Добрыниной не так далеко. Тот двор здесь стоял еще когда Рюрик-князь у себя за морем сидел, в Старграде, в Вагрской земле. А жили в доме жизномировы дед и отец, а ныне и сам он, хозяин С челядью, домочадцами и сестрицей Найденой.
Хотя сестрой она ему была только по имени: Некрасовичи оба. Это он мне рассказал, а мог бы я и сам смекнуть, к имени прислушавшись получше: Найдена. Как так?.. А вот так.
Мыслю, лихо должна прижать нужда человека, чтобы задумался человек тот о страшном: покинуть у чужих людей свое родное дитя. За себя могу сказать и скажу — никогда такого не сделаю. Моя мать под меч кинулась, меня, раненного, прикрыла... потому вот. Да только люди-то между собой различаются, и в том числе — крепостью сердечной. И, видно, стало кому-то вовсе невмоготу. Подкинули Жизномирову отцу под калитку кроху в тряпице... Но не просто так подкинули. Знали же, что накануне умерла у того новорожденная дочь. А Жизномир, взрослый парень, единственным был. Еще рождались, да слабенькие всё, до первой зимы. Пустовато было в избе...
Стало быть, прижилась Найдена, как деревце пересаженное. Сама даже долго не ведала о своем неродстве. А узнала, не больно задумалась.
Любили ведь, ровно свою! Жизномир, хозяином ставший, сестренку названную не обижал. Девка и вытянулась: не сказать какая красавица, но собой ладненькая, лицом улыбчивая и нравом приветливая. И разумница — другую поискать. Жизномир гордился. А уж пела! Кто там был, слукавить не даст. Поют девки на посиделках, а слыхать ее одну. Как соловья. Оттого и прозвали ее Словишей, Соловушкой то есть...
Парни заглядывались. И сама невеста хороша, и с Жизномиром, в дружину принятым, породниться нехудо... Он сестру не неволил. Она же с малых лет все с Добрыней дружбу водила. С сынишкой усмаря-кожемяки. Нынче к зиме и свадьбу сговорились играть...
Так бывает, что стрела, навылет пронизавшая цель, долго еще летит неведомо куда. И сперва круто взбирается вверх, повинуясь усилию, бросившему ее в полет. Но тяжкий зов земли становится все слышнее, и вот уже она с гудением идет вниз. То ли ударит кого, то ли в огне сгорит, то ли пропадет в стоячем болоте. А может, подберет кто, и возьмет в руку, и опять растянет для нее тетиву?
И я был, как та стрела.
Долго или коротко я после Жизномирова лечения пролежал, толком не помню. Может, день, может, и больше. Однако потом ничего, глаза раскрыл и поднялся.
И вот что вокруг себя увидал: палату таких размеров, что весь олавов корабль встал бы посередине. В полу — сразу несколько очагов для тепла, по стенам — лавки широченные, над лавками, по бревенчатым стенам, ковры дорогие и добрые меховые шкуры. И оружие повсюду. Щиты посеченные, мечи в ножнах и топоры в чехлах... Дружинный дом! Я ведь его допрежь как следует-то и не разглядел.
— Ты, малый, со двора далеко не гуляй, — сказал мне Жизномир. — А всего лучше здесь посиди!
Он продолжал приглядывать за мной, и я был ему благодарен. В крепости жила тьма-тьмущая всяких слуг и рабов, не я один такой: оружейники, конюхи, повара. И помещались, понятное дело, не с гриднями в одной избе. Но Жизномир посоветовался обо мне с побратимами, и те согласились пока подержать меня под своим крылом. Тоже понятно: здесь меня никаким урманам не взять. Потому и из дому выходить не велели. Не того ради, сказал мне Жизномир. князь тебя заслонил, чтобы собственное недоумие сгубило. Да я сам не шел никуда, лежал почти что пластом. Тут ляжешь!.. Что я вытерпел, не всякому мужу осилить, а я кто был? Птенец бесперый.
Урмане в тот же день при мечах во двор приходили, требовали меня выдать. Сказывали — весь торг видел, куда побежал! Князь и не отпирался. Дал им виру за Олава, как Правда 1 велела. Сорок гривен!...2 Я такой силы серебряной враз-то, поди, никогда и не видел. Это же какую пропасть добра всякого скопом можно купить!.. Но им, урманам, до Правды нашей дела не было. Свою соблюдали. Виры не пожелали: хотели моей головы. Нам, молвили, своей кровью торговать непривычно. Мы своих убитых не в кошелях на поясе носим. А ныне не простого ватажника хороним — хёвдинга-вождя!
И громко, гордо так говорили. Однако князь уперся. Почему? По нынешний день не знаю. Неужто пожалел?.. Так сказал тем урманам: виру берите или не берите, ваша забота. А парня не отдам.
Те поскрипели, поскрипели... С князем поспоришь! Его, Рюрика, тогда еще все Варяжское море страшилось. Да и ныне силой не оскудел. И не одной силой, но и словом разумным. Невелика, сказал, похвальба прирезать холопа. Больше чести с меня, конунга-князя, виру истребовать... Уговорил ведь — отступились. Унесли на лодью серебро. Князь еще и на пир их позвал, чтобы не держали обиды. А что ему их зря обижать, они перед ним ни в чем не были виноваты. Печище наше не к Ладоге тянуло, наши топор да соха не в Рюриковы земли ходили...
Всякой живой душе необходима приязнь, без нее с волком побратаешься. Жизномир меня от себя не гнал, я к нему и привязался. Вечерами дружина собиралась вся вместе в светлой гриднице, садилась за столы. И я служил Жизномиру, как старшему младший. Служил в охотку — его здесь уважали, в глаза говорили, что смелый и драться горазд, в особенности же один на один. Так и величали его: хоробр.3 А хоробру прислуживать не стыд! И ему, и другим княжьим мужам. То и дело хромал я от одного к другому — когда с блюдом, когда с рогом, когда с корчагой... Могучие воины не покрикивали на меня, не попрекали хлебом-солью. Сами в плен попадали и из плена бегали. Я знал...
1 Правда — свод законов древнерусского города.
2 Гривна — древнерусская мера стоимости и одновременно — шейное украшение в виде обруча из драгоценного металла.
3 Хоробр — богатырь.
Этот пир я в щелочку смотрел. Незачем мне было мозолить глаза Олавовым товарищам. Рослые урмане сперва сидели хмуро, потом опрокинули по рогу, стали шутить. Под конец, когда гусельщики заиграли, веселились уже от души. И веселился с ними князь. А я сидел у своей щелки, смотрел на них неотрывно и по временам удивлялся: да полно, со мной ли это все?..
На другой день их лодья подняла парус, и Добрыня пришел за мной на княжеский двор. Господин Рюрик сам отдал ему тот меч:
— Прибереги, пока из холопства не выберется...
Добрыня на него посмотрел, и он усмехнулся углом рта:
— Этот будет свободным, не нынче, так потом.
— Поглядим, — ответил Добрыня.
Я завернул меч в дерюжку, и пошли мы с ним за ворота.
— Изрядного мужа ты свалил, — сказал он мне, пока шли. — Урмане те богатую тризну по нем справили. Восьмерых рабов в могилу зарыли... Тех, что он с тобой тогда продавал.
6.
Если бы не успел Олав треклятый продать меня на торгу, если бы просто ускочил я из пут, да зарубил его, да притек на княжеский двор — был бы ныне свободен. Пленник, пока не продали его, не раб. Так Правда велела. Или хоть случилась бы та продажа без сторонних людей и без меня самого! Если бы хоть не видал, как отвешивали за меня серебро!.. Что впусте мечтать. Был я теперь Добрынин с головы и до пят, полный холоп. И ни люди мне против него не заступники, ни Правда сама.
Вот ведь как: и есть я. и вроде бы меня нет. Напакостит раб, так и тут спрос не с него, с господина. Ему ответ держать, ему виру платить, если что. Но зато и он в моей голове волен и никто ему не указ...
Двор у Добрыни был широкий и дом не маленький. А будто нежилой. Бабка ветхая да внук-одинец — разве семья? Я потом узнал — было у старой Доброгневы двое крепких сыновей и невестки при них. И, не считая Добрыни, четверо внучков. Всех унесла ратная недоля, всех в один день!
Солоно насолила судьба: не поделили меж собой город Ладогу два отчаянных князя. Пришлый Рюрик и свой Вадим. Князья ругаются, а головы трещат у простых! Вадим, как сказывали, горазд был в поле хоробрствовать, не в море. Рюрик же — наоборот. Потому-то они на одном столе сперва мирно сидели. Согласие друг с другом нескоро утратили. Зато потом рассорились крепко! И сама Ладога с ними разделилась. Надумал Вадим прочь уходить — и половина войска с ним отбежала. А в половине той — внуки бабкины и сыновья.
Горюшко!.. Невестки Доброгневины ненадолго пережили сынов и мужей: тоска горькая точит хуже болезни. Сама старая покрепче их вышла. Дождалась, пока другие пленники в Ладогу возвратились и внучка Добрыню живого на руках с собой принесли. Князь Рюрик их всех тогда домой отпустил. Не по доброте. Просто иначе город вовсе бы людьми оскудел...
Внучка своего Доброгнева едва выходила. Не ела, не спала, выше головы прыгнула в великом лекарском ведовстве1. Тут прыгнешь — последний живой росток в роду на глазах вял!.. Прямо со смертных саней его подняла. Сколько собственной жизни на это отдала — Даждьбог весть...
На Добрыню глядя, не скажешь теперь, что помирал. Потихоньку, полегоньку — еще и дождется старая правнуков. Найдену она привечала без ревности. Вводила в домашние хлопоты да радовалась себе: танковая будет невестка!
А во дворе у Добрыни стояли под навесом большие чаны. Четырехугольные, сбитые из толстых колотых плах, плотные, как добрые бочки. В первом чане известь да зола отъедали от шкур волос и жир. Во втором — уже отскобленные кожи вымягчались в квасе, а когда в киселе. В третьем — подолгу томились, пересыпанные дубовым да ивовым корьем. Приучались быть крепкими, прочными, не бояться воды!
И потом еще мять, маслить, резать, шить, раскрашивать, околачивать!
Добрыня, как пристало, начал вразумлять меня делу. Поручал пока скрести шкуры после зольника, и я справлялся с этим вроде неплохо... Не то чтобы я так старался ему угодить! Просто не приучен был, взявшись за дело, совершать его вполсилы. И еще: не рабом родился и не рабом хотел умереть.
Кто запретит усердному кожемяке купить шкурку-другую? Или содрать со зверя в лесу? И наделать славных верезных башмачков — да и продать? Никто не запретит. А там, глядишь, поднакоплю серебра и ударюсь хозяину в ноги. Кто бабке не внук?! Выкупались же люди, и я выкуплюсь, дай только срок. На том Олаву проклятому спасибо, хоть плату взял невеликую, а люди то видели. А выкуп в полмарки отчего не собрать!
И куда же тогда?
Мысль людская быстро бежит, быстрее, чем серебро в кошель. А вот куда пойду: в отроки к Рюрику-князю. Возьму тот меч и приду. И он не выгонит меня со двора. В это я верил.
А куда еще?..
1 Ведовство — умение, искусство.
Продолжение следует


СТИХИ ТВОИХ РОВЕСНИКОВ

ЯНВАРЬ
Сияет солнце, но совсем не греет,
Искрится луч холодным янтарем,
Природа вся как будто леденеет
Перед суровым снежным январем.
Вы не сердитесь на январь ненастный,
На самый главный месяц холодов:
Чтоб было все по-зимнему прекрасно,
Он много приложил своих трудов.
На наших елках радости фонарик
Среди шаров слепящих он зажег...
Земля сама, как новогодний шарик,
На ниточке космических дорог.
Инна Гинзбургская,
Ленинград

СНЕГУ БЕЛОМУ ПРИВЕТ!
На сосну снежок упал
И на веточках застрял.
На деревьях, на домах
Снег в красивых кружевах.
На тропинке снег лежит,
Лыжник по нему бежит.
С горки катятся салазки
И по льду летят, как в сказке.
Дома спит велосипед.
Снегу белому привет?
Алла Гейлер,
Новосибирск

СТРАНИЧКА
Снежная поляна, как бумажный лист.
Он не тронут следом, гладок, бел и чист.
Робкая синичка на дубу сидит.
Искоса на чистый, белый снег глядит.
Та, что посмелее, села на пенек:
«Синь, синь, синь! Гляди-ка! Ах, какой снежок!»
Поглядела хитро маленьким глазком:
«Посмотри, как чисто, как бело кругом!»
Спрыгнула тихонько на блестящий луг.
Робко постояла, встрепенулась вдруг...
Прилетела с ветки новая синичка.
Вот уже исписана белая страничка.
Оля Жуйко.
Красноярск

Рисунок Н. Куликовой


БАРАБАН № 1

Журнал юнкоров печатает твои заметки, стихи, рисунки

Пионеры восьмидесятых
«Искры костров» — так называется программа политического театра, созданного пионерами первой ильичевской школы Одесской области. Она рассказывает об истории юных ленинцев, их стремлении активно участвовать в перестройке, приносить больше пользы родной стране.
Лето круглый год царит в оранжерее 5-й средней школы города Харцызска Донецкой области. Школьный лимонарий — опорный пункт Донецкого ботанического сада АН УССР. Урожай субтропиков полностью идет в школьную столовую.
Двести ребят объединяет этнографический ансамбль «Тутутис» из Каунаса. Ребята разучивают забытые мелодии, обрядовые игры, играют на старинных народных инструментах. «Тутутис» — лауреат первого республиканского фестиваля детских фольклорных коллективов.

Сердцем и именем
Нам присылают письма с фотографиями из разных городов страны. Мы оформили альбом и стенды. Все это наш отряд «Орленок» делает по заданию школьного музея В. И. Ленина. Хотя поисковый отряд состоит из 12 человек, в его работу включились все ребята.
Очень интересный материал мы получили с Глуховского хлопчатобумажного комбината. Глуховцы в 1924 году по просьбе рабочих построили монумент Ленину. Открытие его было назначено на 22 января. На праздник собрались тысячи рабочих и здесь узнали, что умер Владимир Ильич... Так монумент Ленину, построенный при жизни вождя, стал одним из первых в мире памятников Ильичу.
Кто-то из ребят принес маленькую заметку из газеты. В ней рассказывалось, что памятники Ленину есть в 19 странах мира.
А вот что сообщили из Армавира. Сразу после кончины Ленина коммунисты станции Армавир-1 решили увековечить память Ильича. Скульптура была отлита на ленинградском заводе «Красный выборжец». Открытие памятника состоялось 1 августа 1926 года. А в 1942 году, когда в Армавир ворвались фашисты, они отправили памятник на переплавку в литейный цех. Но ночью памятник исчез. В январе 1943 года фашисты были изгнаны. Еще слышна была канонада боев, а рабочие уже извлекли памятник из тайника и взялись за его восстановление.
Необычен памятник на Угоре в Вологодской области. По предложению учителя П. П. Петрова на холме был заложен зеленый памятник — ряды деревьев посадили так, что они образовали слово «Ленин». Со временем роща разрослась — не прочтешь. Ветераны заложили новую рощу, и на Угоре снова появилось: Ленин.
Всего мы собрали сведения о 72 памятниках Ленину. Поиск продолжается.
Саня Шаль,
председатель совета отряда
5-а класса,
г. Лисаковск, Казахская ССР

ПАМЯТЬ НАШЕГО ДОМА
Мой дедушка в Великую Отечественную войну был рядовым. Он не любил рассказывать про войну, но однажды поведал мне одну историю.
Это было на Курской дуге. Второй день шел ожесточенный бой. Наши силы были на исходе, подкрепление все не приходило, а связь была нарушена. Дедушка был связным, и его отправили наладить связь со штабом. С трудом, от воронки к воронке, он пробирался вперед, разматывая катушку с проволокой. Дедушку ранило. Но он упрямо полз вперед. Вдруг из-за бугра послышалась немецкая речь. Дедушка быстро скатился в воронку и притворился мертвым. Два фашиста, ничего не подозревая, прошли мимо. Дедушка по-пластунски продолжал свой путь. К вечеру он добрался до штаба, наладил связь, рассказал о положении дел на участке батальона. Так он выполнил боевое задание.
Дедушки сейчас уже нет в живых. Но я все помню, очень хорошо помню. В трудную минуту я вспоминаю этот случай и он придает мне силы, помогает найти выход из трудного положения.
Диляра Шайхцтдинова,
6-в класс, школа № 90.
Ташкент

Бабушка — рукодельница
Это моя бабушка. Ей 79 лет. Когда я ее фотографировал, она так увлеклась работой, что даже не обратила на меня внимания. Вообще она рукодельница, много чего умеет. Я горжусь своей бабушкой и прошу: напечатайте мой снимок, а то дома никто не верит, что его напечатают.
Алеша Барабанов.
село Н.-Шаткино
Пензенской области

ИНЕЙ.
Оля Свешникова, Москва

Сбор для галочки
Однажды у нас в школе был сбор. Сначала все шло честь по чести. Вынесли знамена, председатели советов отрядов отдали рапорта. Потом старшая пионервожатая объявила, что будет выступать заслуженный человек — Герой Советского Союза, полковник в отставке Павел Николаевич Г. Сначала гость рассказывал о Великой Отечественной войне, затем отвечал на вопросы. Но его почти никто не слушал. Мальчишки толкались, девочки все время перешептывались. Зачем же мы оторвали от дел занятого человека? Для того, чтобы только поставить галочку о проведенном мероприятии?
Игорь Федюкин,
6-а класс,
школа № 748.
Москва

„Барабан" бьет тревогу!
Есть в нашем селе церковь. Старая такая. Большая. Внутри пыль и копоть, грязь. В центре — склад зерна. Роспись на стенах кое-где хорошо сохранилась. А ведь ей уже больше ста лет! Почему не сделать в этой церкви музей старины, тем более что множество разных старинных вещей кучей лежит в школе? Но время идет, церковь все больше загрязняется, и никому нет дела до этого. Время от времени начинаются разговоры об этом среди учеников. На словах многие за то, чтобы был музей. Но никто не говорит об этом в открытую. Бесполезно. А пример — живой уголок, о котором давно говорят, но которого до сих пор нет.
Интересно узнать, везде памятники старины «охраняются» так же, как у нас?
Саша Пленкин.
8 класс,
с. Верховондонка
Кировской области

Салют увлеченные!
В первые дни работы нашей школы появилось такое объявление: «Ребята! Начинает свою работу литературно-краеведческий клуб «Лира». Приглашаются заядлые книжники, любители литературы, художники и фантазеры 2—8-х классов. Члены клуба будут заниматься изучением и пропагандой литературы и искусства родного края».
Никто специально не отбирал в «Лиру» талантливых, но все мы рисуем, сочиняем, поем и танцуем. Самоуправление и творчество лежат в основе клуба. Нам очень нравится, что мы не пользуемся никакими разработками, все придумываем сами. Это непросто, но мы считаем: лучше трудно, чем нудно. Сейчас у нас в «Лире» 55 человек, со 2-го по 10-й класс.
Главный наш друг — книга. Чтобы подготовить хотя бы маленькое исследование о любом писателе родного края, надо поработать в библиотеках, научиться обращаться с каталогами, библиографическими пособиями. Мы узнаем, как богата талантами наша уральская земля, тот уголок России, где мы родились и живем. Наша мечта — создать народный литературно- художественный музей «Родного края голоса», который бы рассказывал нашим землякам о культуре Оренбуржья.
Сейчас составляем поэтическую антологию о родном крае. Переписываемся с советскими поэтами Н. Матвеевой, Н. Старшиновым,
Аня Галайда,
6-б класс,
школа № 9, Новотроицк

Мир, в котором мы живем

ФОТОКОНКУРС
Внимание! Лауреатами фотоконкурса за 1987 год стали:
Сережа Чаплиев (Чернигов), Лиля Атмажар (Молдавская ССР), Саша Власов (Сыктывкар), Саша Афанасьев (Чебоксары), Лена Золотовская (Владивосток), Игорь Пушкарев (Пермская область), Саша Степашин (Москва), Миша Наталиев (Уральская область), Саша Бурлакин (Воронежская область), Алеша Чаусов (Курск), Виталий Смолич (Несвиж), Андрей Авдонин (Волгоградская область), Наташа Еремина (Семипалатинская область), Слава Суходольский и Саша Будников (Гомель), Таня Алексеенко (Ашхабадская область), Чермен Кокоев (Грузинская ССР), Толя Пеганкин и Оля Першанова (Тольятти), Андрей Кровлин (Приморский край), Ира Тодоровская (Омск), Лида Крымова (Калуга), Оля Кузнецова (Свердловская область), Юля Медведева (Казань), Аня Осипова (Златоуст) и Яна Акулова (Барнаул).
«Барабан» горячо поздравляет юных фотокорреспондентов и высылает лауреатам почетные дипломы «Костра».
Конкурс «Мир, в котором мы живем» продолжается. В этом году в нем примут участие и юные художники. Удачи вам, друзья!

НАШ ДРУЖНЫЙ КЛАСС
Андрей Аввакумов, Воронеж

РАВНЕНИЕ НА ЗНАМЯ
Сережа Войнов, Ленинградская область

В КАЖДОМ РИСУНКЕ — СОЛНЦЕ
Марина Аброськина, Чистополь

Пионерское слово
После уроков 4-а должен был мыть коридоры левого крыла школы. Многие не принесли тряпку и пасту для мытья полов. Учительница сказала ребятам: «Портфели оставьте здесь, а сами идите за тряпками». Все убежали, только Гриша Коваленко остался и спросил:
— Можно пойти домой с портфелем, переодеться, оставить портфель и прийти?
— Я не верю, что ты придешь.
— Я дам честное пионерское слово!
— А я не верю твоему честному пионерскому.
— Тогда я сниму пионерский галстук!
Учительница промолчала.
Позже она согласилась с тем, что была неправа. Это были необдуманные слова. Как же можно не верить честному пионерскому?
Юля Сохарева,
7-б класс, школа № 192.
Новосибирск

КОРМУШКА.
Марина Непряхина,
6-а класс, школа № 4,
Челябинск

Литературная страничка

Четвероклассница Вера Федорова живет в Ленинграде. Вера сочиняет стихи и рассказы. А еще она любит гулять по своему прекрасному городу и делать небольшие открытия. Об одном таком открытии Вера как раз и написала.
УМЕЮТ ЛИ ЧИТАТЬ ВОРОБЬИ?
Мы с папой стояли на остановке и ждали трамвая. Просто так стоять скучно, и я стала оглядываться по сторонам. На ветках ближайшего дерева шумели воробьи. Я вначале подумала, что там драка. Однако никакой драки не было. Воробьи сидели на дереве и оживленно о чем-то «беседовали».
Вдруг они сорвались с места и полетели по направлению к перекрестку. На светофоре зажегся красный свет, и машина с надписью «Мука» остановилась. На нее опустилась стайка расшумевшихся воробьев. Но вот зажегся зеленый свет, и машина тронулась. Некоторые воробьи улетели на свой «наблюдательный пункт», а часть воробьев продолжала ехать на машине. Видимо, промысел получился удачный. Но скоро и они вернулись на место.
Некоторое время спустя проехала с виду такая же машина, но с надписью «Цемент». Со стороны воробьев — никакого внимания. Проезжала машина, на которой четко красовалась надпись «Молоко». Воробьи как-будто ее и не замечали.
Немного погодя воробьи снова зашумели. Около светофора остановилась машина с мукой. И все повторилось сначала.
Через несколько минут подошел наш трамвай. Пока мы ехали, я сидела и думала: «Умеют ли воробьи читать?!» А как вы думаете?


Требуются единомышленники

Лучше поздно, чем никогда

Продолжаем разговор о самоуправлении, начатый в № 7 за прошлый год пионерами, вожатыми и администрацией ленинградского областного музыкального детского дома имени Римского-Корсакова.
Слово — представителям школы-интерната № 69 города Зеленогорска.
Ирина Ефимова, старшая пионерская вожатая:— В интернате я человек новый. Что могу сказать о нашей пионерской работе? Она идет так, как и положено. На совете дружины обсуждаем план мероприятий, которые нам рекомендуют методический кабинет Дома пионеров или райком комсомола, выносим решения. Трудности начинаются, когда дело доходит до их выполнения. Некоторые отряды даже не знают о наших решениях. Поэтому наше последнее заседание мы посвятили дисциплине членов совета дружины. Надо было разобраться, почему на советах дружины мальчишки и девчонки выступают с правильными речами, а у себя в отрядах молчат. И по этой причине отряды не имеют нужной информации.
Что у нас хорошо, так это тимуровская работа. За каждым тимуровцем закреплен пожилой одинокий человек, ветеран войны или труда. Своих подшефных ребята навещают каждый день. Хорошо работает и отряд «Юные друзья милиции». Члены ЮДМ занимаются в секции самбо, проводят рейды по району. Хочу отметить и наши трудовые десанты. Они проходят у нас просто прекрасно. Почему? Каждый хочет, чтобы в интернате было чисто и уютно. Я убеждена: если у ребят есть интересное пионерское дело, там появляется и самоуправление. А такая форма работы: «Дети, придумайте дело и сами им управляйте», — обречена на провал.
Вера Новикова, член совета дружины:— Раньше я как-то не задумывалась, есть у нас самоуправление или нет. Но сказать, что нет, тоже было бы неправильно. По просьбе самих ребят создан совет физкультуры. В него вошли по два человека от каждого отряда. Совет физкультуры добился, чтобы спортзал был всегда открыт для всех желающих. Мальчишки, которые сейчас учатся в 7-м классе, создали футбольную команду. И сейчас она — одна из лучших в районе.
Света Плотицына: — А наши традиционные «Огоньки», КВНы, дискотеки! Они ведь тоже проводятся по предложениям ребят.
Конечно, есть у нас и проблемы. Например, воровство. Но эту проблему без помощи взрослых решить невозможно.
Света Вангонен, член совета дружины: — Вы спрашиваете о самоуправлении. Но чтобы говорить о самоуправлении, надо знать свои права и обязанности. Что я знаю о своих правах? Можно сказать — ничего. Зато о моих обязанностях мне твердят с утра до вечера. Поэтому возникает какой-то протест. Вот пример. Разговоры о бережливости мы слышим каждый день. А что толку? Многие мальчишки носят брюки, пока не испачкают. А когда испачкают, выбрасывают их в окно, чтобы не стирать. Девочки подбирают их с земли, стирают и гладят, а потом отдают мальчишкам. Как с этим бороться? Мальчишки знают: раз в месяц брюки им все равно выдадут, поэтому не берегут. А если создать специальную комиссию, которая бы следила за «летающими» брюками, и решением совета отряда запрещать завхозу выдавать брюки тем, кто их выкидывает?
Одиссей Веселов, пионер 6-го класса: — «Летающие» брюки — позор нашего интерната. Ведь что получается? Если девочки объявят забастовку и перестанут их подбирать и стирать, некоторые пионеры останутся без штанов.
А теперь — о главном: может ли быть в нашем интернате самоуправление? Даже члены совета дружины считают, что не может, взрослые не позволят. Но ведь был случай, когда мы своего добились. Раньше раз в день нам обязательно давали рыбу. А мы на нее уже смотреть не могли, не то что есть. Однажды не выдержали и все, как один, отнесли нетронутые тарелки тете Мане, нашему повару. После этого нам стали давать котлеты.
Галина Ивановна Мещерякова, учитель истории: — До самоуправления надо дорасти. Не только ребятам, но и нам, взрослым. Многие из нас сегодня говорят: «Ребята растут безынициативными». А какими они могут расти, если мы с первого класса делаем все возможное, чтобы этой инициативы просто не существовало? Почему? Так нам удобнее и спокойнее. И вот — результат: мальчишки и девчонки отвыкли быть самостоятельными даже в мелочах. Например, после субботников мои ребята спрашивают меня, кого награждать за хорошую работу. Как же так? Работали вместе, все были на виду друг у друга, а спрашивают меня.
Интернатская система еще больше, чем школьная, лишает ребят свободы поведения и независимости, права распоряжаться своим свободным временем. Вы только представьте себе: с детства надо ходить строем на прогулки, в столовую, в кино, в баню. И даже спать — тоже надо идти строем. Почему даже пятнадцатилетние подростки обязаны подчиняться, мягко говоря, такому странному порядку, который мы, взрослые, придумали только по одной причине — «как бы чего не вышло»?
Почему у нас в интернате для ребят нет даже комнаты отдыха, где они могли бы посидеть за книгой или свободно побеседовать между собой?
Класс, коридор, спальня, столовая — вот все, что имеется а их распоряжении. Ребятам просто некуда деваться. Вот они порой и куролесят. А мы их потом с важным видом учим правилам поведения.
Почему пионерские сборы, линейки, заседания и отчеты, кроме скуки, ничего не вносят в их жизнь?
Потому, что весь вопрос в том, как это проводить. А взрослые или не знают, или не хотят себя утруждать, чтобы помочь пионерам.
Да, конечно, я отпускаю их в город. У каждого находятся дела за стенами интерната — кружки, кино, знакомые ребята, подшефные пенсионеры. И я знаю, что рискую — ведь отпускаю поодиночке или небольшими группами, а не вожу их строем. Меня уже предупреждали: «Смотрите, Галина Ивановна, придет комиссия и спросит: «Где ваши дети?» Что вы ей ответите?»
Я отвечу то же самое, что говорю себе: «Я не могу иначе. Не могу их лишать единственной радости — хоть несколько часов побыть без нашей опеки».
Валерий Николаевич Теляков, тренер футбольной команды «Альбатрос». — Наш «Альбатрос» — первая и пока единственная в городе интернатская команда.
В прошлом году, участвуя в соревнованиях клуба «Кожаный мяч», вышли в полуфинал Ленинграда. Для любой команды это, конечно, большой успех. А для нашей особенно: у нас нет нормального футбольного поля, только маленькая спортплощадка, где нельзя проводить настоящие тренировки. Самое обидное, что рядом с интернатом есть отличное поле, но оно принадлежит учебно-спортивной базе общества «Спартак». И это поле почти все время пустует. Иногда приезжают команды, которые платят за аренду 200 рублей в час. У интерната таких денег нет. И я, и мои подопечные много раз обращались к директору базы Ивану Сергеевичу Киселеву, чтобы он хоть раз в месяц разрешал нам бесплатно тренироваться. Ведь поле-то пустует! Но Иван Сергеевич даже слушать не желает. Машет руками или отвечает грубостью. Куда только мы не обращались! И в горком, и в райком, и в исполком, и в редакцию газеты. Все нам сочувствуют, выносят правильные решения, но положение не меняется. Мальчишки не верят, что на свете существует справедливость. И я ничем не могу им помочь.
Катя Стефанова, ученица 8-го класса: — Если бы я была мальчишкой, я бы обязательно записалась в «Альбатрос». Там — все по-честному. У них есть Валерий Николаевич. Он сам вырос в детском доме, все понимает и заботится о мальчишках. А если бы я была на год младше, то училась бы в 7-м классе, и моим воспитателем была бы Галина Ивановна Мещерякова, которую все ребята любят и уважают. Но я невезучая. У нас в классе уже третий год вообще нет воспитателя. Мальчишки и девчонки не только дерутся, но и пьянствуют, и воруют — у своих же товарищей. Мне кажется, что разговор о самоуправлении вести уже поздно.
Записала Н. Бельтюкова
Рисунки О. Недзвецкой

<- предыдущая страница следующая ->