каморка папыВлада
журнал Костёр 1987-11 текст-2
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 29.03.2024, 02:44

БАРАБАН № 11

ЖУРНАЛ ЮНКОРОВ ПЕЧАТАЕТ ТВОИ ЗАМЕТКИ, СТИХИ, РИСУНКИ

Сегодня в гостях у «Барабана» ленинградские юнкоры, изучающие революционную историю своего города.
70 ЛЕТ НАЗАД
Мы постарались выяснить, какой была площадь, носящая сегодня имя Ленина.
В 1917 году на месте нынешней площади была рабочая окраина. Здесь стояли доходные дома. В них ютились со своими семьями пролетарии, а хозяева получали от сдачи углов и комнат немалый доход.
От Невы площадь отделялась мелкими деревянными постройками. Здание вокзала возвели в 1870 году, когда открылось движение на первом участке железной дороги между Петербургом и Гельсингфорсом (Хельсинки). Главный фасад вокзала выходил на Симбирскую улицу (ныне улица Комсомола), а боковой — на Финский переулок. В то время Симбирскую улицу пересекали маневровые железнодорожные пути. Нередко среди дня опускался полосатый шлагбаум, и движение по этой улице останавливалось.
На том месте, где сейчас возвышается памятник Ленину, находился так называемый нижний двор — железнодорожные службы, склады, кассы.
Пионеры 6-а класса
298-й школы

РУХНУЛ ЦАРЬ
Площадь перед Финляндским вокзалом была свидетелем многих революционных событий. Например, 27 февраля 1917 года здесь состоялся грандиозный митинг «Рухнул царь!». На нем выступал Калинин. Из «Крестов», старой царской тюрьмы, находившейся по соседству, были освобождены политзаключенные.
Участники митинга взяли на заводе «Арсенал» 40 тысяч винтовок и 30 тысяч револьверов и, вооружившись ими, громили полицейские участки.
Костя Козлов,
3-а класс, 105-я школа

ПАРТБИЛЕТ № 600
Во время встречи Ленина на перроне Финляндского вокзала произошло одно памятное событие: секретарь Выборгской парторганизации большевиков Иван Дмитриевич Чугурин вручил Ленину партийный билет № 600.
Чугурин, известный под партийной кличкой «товарищ Петр», был учеником ленинской партийной школы в Лонжюмо под Парижем.
Мы узнали об этом в мемориальном ленинском музее на Болотной.
Пионеры 76-й школы

В КАНУН ОКТЯБРЯ
Вечером 24 октября 1917 года Ленин в сопровождении Эйно Рахьи направился из своей последней подпольной квартиры на Сердобольской улице в штаб революции Смольный. Трамваем они смогли доехать только до Нижегородской улицы, а дальше пешком по Финскому переулку к Литейному мосту. Перейдя мост, они свернули на Шпалерную (ныне улица Воинова) и благополучно добрались до Смольного.
Пионеры 4-в класса
138-й школы

МЫ НА МАРШЕ
Первый в Винницкой области школьный колхоз создан в селе Сокол. В «Юном чапаевце» — так назвали ребята свой колхоз — трудятся 164 школьника.
Каспийское море будет теперь бороздить новое судно «Пионеры Астрахани». Теплоход построен из металла, собранного астраханскими пионерами.
Летопись байкальских деревень решили создать члены школьного клуба «Искатель» бурятского поселка Кабанск. Пионеры записывают воспоминания старожилов, легенды и были, передающиеся от поколения к поколению.

НАШ КИД
Когда стало известно, что международная конференция «Дети, развитие и мир» пройдет у нас в Ереване, мы начали усиленно готовиться к ярмарке солидарности. Все лето шили мягкие игрушки, которые потом пользовались большим успехом и спросом. Было выручено 274 рубля, которые мы перечислили в Фонд мира. А плакаты, призывающие к разоружению и миру, вместе с 3106 подписями, а также песню о Саманте Смит мы послали в СИМЕА.
На конференции присутствовали делегаты из многих молодежных организаций мира. На концерте-приветствии со своей песней о Саманте выступила Мурадян Лилит. Еще во время игр Доброй воли, когда мать Саманты была в Москве, мы эту песню послали в ЦК ВЛКСМ с просьбой передать ее Джейн Смит. Нам ответили, что наша просьба удовлетворена.
Клуб «Костер»,
Ереван

ЕСТЬ ИДЕЯ!
В любой школе есть телефон. Можно на подъездах всех домов развесить объявления следующего содержания:
«Уважаемый ветеран войны и труда, пожилые и нуждающиеся в помощи люди! В школе №... создано бюро добрых услуг. Звоните по телефону...»
На телефоне должны поочередно дежурить тимуровцы. Мы предлагаем организовать это во всех школах СССР.
Оксана Дегадюк, Лена Северина,
г. Белая Церковь

Бабушка-пионерка
Я взял интервью у трех коренных ленинградок — моей бабушки Серафимы Ивановны и ее подруг Ирины Осиповны Алексеевой и Тамары Васильевны Власовой.
Бабушка и Ирина Осиповна до войны жили на улице Комсомола, а Тамара Васильевна работала на Финляндском вокзале в товарном депо.
У самого вокзала, со стороны, где сейчас установлен исторический ленинский паровоз, стоял кирпичный дом. В первом этаже была пионерская база Финляндского железнодорожного участка. А на месте нынешнего магазина «Экспресс» был клуб железнодорожников. Здесь мою бабушку приняли в ряды юных ленинцев.
Андрей Селенков,
2 класс, школа № 170

ВСТРЕТИЛИСЬ ДВА ПИСЬМА

Мы не можем молчать про то, что случилось недавно.
Мы шли из школы и увидели, как трое мальчишек, озираясь, стали быстро развязывать пионерские галстуки и засовывать их в карманы. Мы подошли и спросили, зачем они спрятали галстуки. Один сказал, что ему жарко, а двое вообще ничего не сказали, а только усмехнулись.
Просим вас, напечатайте наше письмо, чтоб эти и другие пионеры, которые прячут галстуки после уроков, поняли свою ошибку.
Алексей Бондаренко, Дима Пурим,
Феодосия

Мне очень понравилась заметка в «Барабане» об Олеге, который, несмотря на насмешки одноклассников-комсомольцев, не снял красный галстук. В нашей школе тоже бывает: приняли некоторых в комсомол — другим завидно. Чтобы казаться старше, они снимают пионерский галстук. Учителя видят это и скорей стараются всех зачислить в комсомол, даже недостойных. Но я в своем отряде (в своем, потому что я командир отряда) поддерживаю строгую дисциплину. Вы можете на нас положиться.
Валерий Дёжаков,
6 класс, поселок Горин, Хабаровский край

Итак, две позиции. Алексей и Дима возмущаются пионерами, не желающими носить галстук (правда, это возмущение вылилось лишь на бумаге). Валерий считает, что проблему решит строгая дисциплина. А может быть, проблема в другом? Может, следует задуматься, почему та или иная школьная пионерская организация не пользуется у ребят авторитетом? Снимание галстуков — не стихийный ли это протест против формализма, бездействия, равнодушия той или иной пионерской дружины?
Ваше мнение, юнкоры?

Мир, в котором мы живем

ФОТОКОНКУРС
ШУТНИЦА
Михаил Радзиковицкий, Пятигорск
МОЙ ДЕД
Саша Будников, Гомель
ТРУДНАЯ ПАРТИЯ
Сергей Алферов, Свердловская область

Юнкор продолжает разговор

Ровно год назад Марина Оладийникова из города Киржач бросила вызов мальчишкам, обвинив их в неумении хорошо работать, чинить школьную мебель, мастерить нужные вещи своими руками.
Раньше у нас мальчишки тоже ничего не умели делать, но хорошо, что мастер у нас замечательный. Он постепенно приучал мальчишек к труду. Сначала они чинили в классах стулья, столы, другую мебель. А сейчас научились делать даже шкафы. Школа сдала за один месяц мебельной фабрике 260 шкафов, причем совсем без брака. Их остается только отполировать.
Так что, Марина, ты не совсем права — мальчики могут быть хорошими мастерами.
Света Маслова, 6 класс, школа № 16, г. Брежнев

Я полностью согласна с Мариной Оладийниковой. Мальчишкам доверять? Правда, есть у нас ребята, у которых всякая работа в руках спорится: и карниз прибьют, и стул починят. Но таких — единицы. Остальные делать ничего не хотят. Может быть, дело в родителях? У тех, чьи родители
трудолюбивые и все умеют, по труду одни пятерки. Если мальчишки считают, что я не права, пусть докажут — почему.
Наташа Сурина,
6 класс, школа № 15, Нижневартовск

Я решительно не согласен с Мариной. Разве можно судить обо всех только по своему классу? У нас в мастерской делается мебель не только для школы, но и для деревни тоже. Правда, не шкафы и серванты, а столы и стулья. И жители очень довольны и очень благодарны нам.
Может быть, у Марины в школе мальчишки такие потому, что девчонки не верят в их способности?
Сергей Мытоев,
7 класс, деревня Голубково, Свердловская область

Хочу посоветоваться
Меня зовут Лена. Учусь я в шестом классе. Хочу посоветоваться. На уроке украинского языка был такой случай.
Когда учительница украинского языка вызвала Женю к доске, то он сказал, что не выполнил домашнее задание. Она хотела ставить ему двойку, но тут кто-то выкрикнул: «Не ставьте ему «2», у него сегодня день рождения!» Учительница переспросила Женю о дне рождения, и он подтвердил. Она его поздравила и сказала: «Раз у тебя сегодня день рождения, то я двойку тебе не поставлю, а поставлю пятерку». И поставила ему в дневнике и журнале «5».
Как по-вашему, правильно сделала учительница?
Лена М.,
редактор стенгазеты, поселок Червоный Донец, Харьковская область

«Барабан» сожалеет, что у Лены не хватило смелости поместить заметку в своей стенгазете и подписаться своей фамилией.

БЕСЕДА С ВЕТЕРАНОМ
Марина Важенина, Свердловск

Литературная страничка

«Пионерская жизнь не стоит на месте, — пишет семиклассница из Кокчетава Нелли Жусубекова. — Но есть еще и такие отряды, где ребята даже не знают, кто входит в совет отряда. Там нет ни учкома, ни тимуровцев, ни следопытов. Об одном из таких отрядов я сочинила юмористический рассказ».
ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ...
22 января. Утром учком 7-г начал поисковую работу в связи со странным исчезновением всех отличников. Отличники пропали давно, последний - во второй четверти шестого класса. Сегодняшний поиск закончился безуспешно. На класс надвигается эпидемия «двойкалени». Но учком упорно держится. Поиск продолжается.
24 февраля. Напали на след пропавшего без вести в пятом классе отличника Курочкина, но после длительного расследования нашли лишь троечника Рябочкина. Поиск продолжается.
26 марта. Выяснили, что вслед за Курочкиным пропала отличница Конопушкина. Ее исчезновение осталось загадкой. Отличницы Конопушкиной в классе нет, но есть две троечницы: Конопушкина А. и Конопушкина Б. Эпидемия становится все сильнее. Но поиск продолжается.
28 апреля. Не найдя еще двух отличников, пропавших аж в четвертом классе, учком принялся искать последнего из пропавших отличников — Яблочкина. Двое из учкома не смогли продолжить поиск, эпидемия захватила их. Поиск Яблочкина закончился неудачей. Единственный Яблочкин в классе оказался отстающим. Поиск продолжается.
30 мая. Пишу, быть может, последнюю страницу своего дневника. Эпидемия разрастается, но мы держимся. Точнее, держится актив, который тоже постепенно поглатывается эпидемией. Поиск продолжается...


МИР В БЛОКНОТЕ

Вот и вернулся ко мне тот блокнот, который я вручила Володе на перроне Московского вокзала в день его отъезда из Ленинграда.
Участник детской Миссии мира, ученик 5-а класса 272-й школы Володя Сенькин выполнил мою просьбу: в блокнот он записал «все-все» о своем путешествии. А путешествие было и впрямь уникальным: Норвегия, Индия, Китай, Япония...
Почему плакала Анита?
«В Дели мы прилетели ночью. Нас встречали. На каждого надели гирлянду цветов, и мы сели в автобус.
Наш путь лежал по новому Дели, чистому, благоустроенному району с садами... Это был богатый район. Позднее я увидел людей, которые жили прямо на улице, в палатках. И видел детей, просивших милостыню».
«Девочка плакала. Красивая, спокойная, уравновешенная Анита из Норвегии расплакалась прямо на глазах у премьер-министра Раджива Ганди. Случилось это после того, как она задала свой вопрос:
— Мы встречали голодных детей в Дели. Почему у них нет еды? И когда она у них будет?
Наверное, премьер-министру тоже было невесело. Внимательно оглядев сидевших перед ним детей — делегацию детской Миссии мира, — он ответил:
— Мы надеемся, что к 2000 году у нас не будет нищих.
Сколько еще стран в Азии, Африке, Латинской Америке, подобно Индии, делают мужественные усилия, чтобы избавиться от нищеты. Страны эти, находясь в колониальной зависимости от империалистов, обирались ими в течение веков. И теперь, став на путь свободного развития, они постепенно набирают силу.
Встреча с премьер-министром Индии происходила на лужайке, в саду его резиденции. Глава государства слушал ребят с большим вниманием. А потом сказал:
— Мне понятны ваши заботы о мире. Наша страна делает все, чтобы укрепить мир на земле».
«Моего друга зовут Шень-ше...»
«...А потом мы взобрались на Великую Китайскую стену... Она огромна по своей длине, тянется на тысячи километров по хребтам гор. Высота стены около 11 метров, а ширина — 5—6 метров.
В память об этом событии у меня есть свидетельство, которое выдают каждому, кто туда поднимался...
Вообще же пять дней в Китае были очень насыщенными. Мы побывали в музеях и на аттракционах детского центра в Пекине, смотрели национальную борьбу кун-фу, встретились с ребятами из пекинской школы № 5».
...Мальчика звали Шень-ше. Он смотрел на Володю преданными глазами и улыбался:
— Здравствуйте. Очень приятно познакомиться.
— Что это он на «вы»? — удивился Володя, поскольку слова эти были адресованы ему лично: в школе, куда приехала детская Миссия мира, к каждому «гостю» прикрепили ученика этой школы. Володе «достался» Шень-ше.
Шень-ше изучал русский язык первый год. На английском не говорил вообще. «Как же мы будем понимать друг друга?» — подумал Володя.
Поначалу был обмен улыбками. Потом улыбки начали подкрепляться жестами. Этот своеобразный язык жестов, помноженный на отдельные русские слова, очень увлек мальчиков.
Перед отъездом из Пекина в одном из столичных парков ребята посадили молодые деревья. В память о своем пребывании здесь. Так что у ленинградца Володи Сенькина в далеком Пекине осталось посаженное им дерево и мальчик по имени Шень-ше, которого Володя считает своим другом.
Журавлики для Садако
«Мы очень расстроились в Японии: премьер-министр Накасонэ отказал нам во встрече. Но потом все об этом забыли — настолько взволновала нас поездка в Хиросиму. Мама Аки Кондо, которая была с нами в этой поездке, пережила весь ужас атомного взрыва сама, когда была совсем маленькой девочкой. Она нас и водила по Хиросиме.
Мне никогда не забыть фильм об августе 1945 года, музей атомной бомбардировки, фотографии обожженных, облученных людей».
Ребята стояли у памятника девочке Садако. Поверье гласило: если сделать тысячу бумажных журавликов, значит, можно выжить. А Садако очень хотела жить. Но доделать своих бумажных журавликов она не успела — умерла от лучевой болезни. Всю поездку Володя Сенькин возил с собой бумажных журавликов, сделанных пионерами 272-й ленинградской школы. И вот сейчас он возложил их к памятнику Садако. Участники детской Миссии мира стояли серьезные, повзрослевшие.
А потом наступил прощальный вечер в Токио. Отсюда ребята разъезжались в свои страны. Это был и грустный и радостный вечер. Грустно было расставаться, а радостно от того, что все очень подружились и, может быть, на всю жизнь.
Т. СКОБЛИКОВА
Фото О. Миронца


К 100-летию со дня рождения американского журналиста Джона Рида

В ЦЕНТРЕ СОБЫТИЙ

К. ВАСИЛЬЕВ

1. ИСПЫТАНИЕ ПОД ОГНЕМ
Джон Рид бывал в сражениях, защищал забастовщиков, переходил нелегально через границы...
— Смелый человек! — скажем мы.
Но как тогда понять вот эти строки из его собственных воспоминаний: «Я был порядочным трусом. Я украдкой перелезал через забор, чтобы избежать встречи с мальчишками, которые, как мне казалось, унижали меня... Я предпочитал прослыть трусом, чем драться с ними».
Речь идет о детстве, которое Джон Рид провел в городе Портленд, что в штате Орегон на западе Соединенных Штатов.
Джон был мал ростом. Он часто болел. В каждом районе Портленда была своя мальчишеская компания, между ними шла постоянная война. Джон входил в компанию Четырнадцатой улицы. Один из мальчишек умел подражать звуку боевого рожка. Он подавал сигнал, через минуту его окружала вся команда, хватала комья земли с ближайшего газона и бросалась с воплями вверх по улице, чтобы дать бой мальчишкам с улицы Монтгомери...
И, как признается Джон Рид, еще до начала «сражения» он убегал прочь, испытывая мучительные приступы страха.
Каким же он был на самом деле?
Признаться в собственных слабостях — это уже смелость. Говорить правду — прежде всего о самом себе — на это отваживается только смельчак!
Когда в Мексике началась революция, Джон Рид отправляется туда в качестве корреспондента. Он признается честно: «Когда я впервые пересек границу, меня охватил леденящий страх. Я боялся смерти, физического уничтожения, чужой страны и чужого народа, чья речь и мысли были непонятны мне».
Но сильнее, чем страх, было желание проверить себя: выстоит ли он под огнем, сможет ли поладить с чужими, занятыми войной людьми?
Он сам поставил себя в опасные условия: провел четыре месяца в революционных войсках генерала Панчо Вильи — среди мексиканцев, настроенных враждебно ко всем американцам, «гринго». Он увидел, что выстрелы не так ужасны, как кажется. Он понял, что страх смерти не столь уж важен. Вот его записи о пребывании в Мексике: «Эти четыре месяца, когда я ехал верхом по пылающим равнинам, спал на голой земле вместе с бедняками, плясал с ними в разоренных асиендах по ночам, проведя весь день в седле, находился с ними бок о бок и на привале и в сражении, стали, наверное, самыми значительными в моей жизни. Я обрел себя. Я писал лучше, чем когда-либо».
2. «Я ВИДЕЛ РОЖДЕНИЕ НОВОГО МИРА»
Летом 1917 года Джон Рид поспешил в Россию. Он предвидел, что в России назревают великие события, ему, как журналисту, будет о чем писать. Но и другое тянуло его в Петроград: он был убежден, что пролетариат должен восстать и отстоять свои права, он понял, что именно в России родится новый мир, который будет богаче, лучше, красивее существующего.
Предчувствия не обманули его. Он сообщает в Америку из Петрограда: «Мы в самом центре событий, это потрясающе! Если только мне суждено, я опишу все это...»
В среду, 25 октября, был сырой, холодный день. По Невскому шли трамваи — на всех выступающих частях висели пассажиры. Стены домов были покрыты прокламациями, призывами Временного правительства, предостерегающими против восстания. Джону Риду удалось купить уже кем-то прочитанный номер большевистской газеты, где крупными буквами было напечатано: «Вся власть Советам рабочих, солдат и крестьян! — Мира! хлеба! земли!» Сообщалось, что ночью большевики захватили телефонную станцию, Балтийский вокзал и телеграф, арестовано несколько министров, казаки колеблются... На углу Морской улицы Рид встретил меньшевика, который сказал: «Что ж, может быть, большевики и могут захватить власть, но больше трех дней им не удержать ее». Вдруг на улице раздался выстрел, началась перестрелка. Все выходы на Дворцовую площадь охранялись часовыми. К Смольному он подошел в сумерках. Массивный фасад Смольного сверкал огнями. Подъезжали автомобили, подходили новые и новые люди. Во дворе, под деревьями сада, стояло несколько броневиков. В зале заседаний только что прозвучало заявление Военно-революционного комитета о том, что Временное правительство больше не существует. В зале заседаний на скамьях и стульях, в проходах, на подоконниках сидели представители рабочих и крестьян — со всей России...
Джон Рид с товарищами вышел в холодную ночь. Пользуясь светом редких уличных фонарей, Джон Рид прочитал воззвание: «К гражданам России! Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета...»
На подступах к Зимнему дворцу царила абсолютная тьма...
С этого момента предоставим слово самому Джону Риду, который подробно и правдиво описал октябрьские события в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир».
«...В глубоком мраке мы рассмотрели темную массу, двигающуюся вперед в молчании, нарушаемом только топотом ног и стуком оружия. Без песен и криков прокатились мы под красной аркой. Выйдя на площадь, мы побежали, низко нагибаясь и прижимаясь друг к другу. При ярком свете, падавшем из всех окон Зимнего дворца, я заметил, что передовые двести-триста человек были все красногвардейцы. Мы вскарабкались на баррикады, сложенные из дров, и, прыгнув вниз, разразились восторженными криками: под нашими ногами оказались груды винтовок, брошенных юнкерами. Двери подъездов по обе стороны главных ворот были распахнуты настежь. Увлеченные бурной человеческой волной, мы вбежали во дворец через правый подъезд... Здесь стояло множество ящиков. Красногвардейцы и солдаты набросились на них с яростью, разбивая их прикладами и вытаскивая наружу ковры, гардины, белье... Но, как только начался грабеж, кто-то закричал: «Товарищи! Ничего не трогайте!.. Это народное достояние!» Десятки рук протянулись к расхитителям. Вещи поспешно, кое-как сваливались обратно в ящики, у которых самочинно встали часовые. По коридорам и лестницам были слышны замирающие в отдалении крики: «Революционная дисциплина! Народное достояние!»
Отовсюду раздавались крики: «Всех вон!» Самочинный комитет останавливал каждого выходящего; все, что не могло быть собственностью обыскиваемого, отбиралось... Стали появляться юнкера кучками по три, по четыре человека. Юнкеров обезоружили. «Ну, что, будете еще подымать оружие против народа?» — спрашивали громкие голоса. «Нет!» — отвечали юнкера один за другим. После этого их отпускали на свободу... В дверях появились солдат и красногвардеец, раздвигая толпу и расчищая дорогу, и позади них еще несколько рабочих, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками. За ними гуськом шло с полдюжины штатских, то были члены Временного правительства... Позже мы узнали, что на улице народ хотел расправиться с арестованными самосудом и что даже были выстрелы, но солдаты благополучно доставили их в Петропавловскую крепость...
Картины, статуи, занавеси и ковры огромных парадных апартаментов были не тронуты. В деловых помещениях, наоборот, все письменные столы и бюро были перерыты. Жилые комнаты тоже были обысканы... Наконец, мы попали в малахитовую комнату с золотой отделкой и парчовыми портьерами, где весь последний день и ночь шло беспрерывное заседание совета министров. Длинный стол, покрытый зеленым сукном, оставался в том же положении, что и перед самым арестом правительства. Листы бумаги были исписаны отрывками планов действий, черновыми набросками воззваний и манифестов. Почти все это было зачеркнуто, как будто сами авторы постепенно убеждались во всей безнадежности своих планов... Я взял на память один из этих листков. «Временное правительство, — прочел я, — обращается ко всем классам населения с предложением поддерживать Временное правительство...»
Мы снова вышли в холодную беспокойную ночь. Тротуар под нашими ногами был засыпан штукатуркой, обвалившейся с дворцового карниза, куда ударило два снаряда с «Авроры». Был четвертый час утра. Единственным признаком военных действий были красногвардейцы и солдаты, толпившиеся вокруг костров. Город был спокоен, быть может, спокойнее, чем когда бы то ни было».
3. АМЕРИКАНСКИЙ ВКЛАД В РУССКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ
Джон Рид сохранил тот листок, что взял на столе в малахитовой комнате. Кроме этого, он собрал в Петрограде полные комплекты «Правды», кучу прокламаций и брошюр. Каждый раз, когда расклеивались новые плакаты, Рид срывал, не задумываясь, один экземпляр для себя: все это пригодится, считал он, — для будущей книги!
И вся эта великолепная коллекция, вместе с записными книжками, была конфискована полицией, когда в апреле 1918 года Рид вернулся в Америку. Он добился, чтобы ему вернули документы. Спрятавшись в нью-йоркской комнатушке от всего света, Джон Рид написал стремительно свою замечательную книгу.
Издатель Ливрайт отпечатал предусмотрительно рукопись в большом количестве экземпляров. Рукопись пошла в набор, тут же явилась полиция и конфисковала ее. Издатель достал из своих тайников второй экземпляр. Его тоже конфисковали. Он достал третий... Книга все же увидела свет, известна дата этого события: 19 марта 1919 года.
Прочел книгу и Ленин. Вот его отзыв о «Десяти днях»:
«Прочитав с громаднейшим интересом и неослабевающим вниманием книгу Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», я от всей души рекомендую это сочинение рабочим всех стран. Эту книгу я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки, так как она дает правдивое и необыкновенно живо написанное изложение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое пролетарская диктатура...»
Книга разошлась в Америке, «как горячие пирожки». Для большинства американцев интерес к Советской России, к коммунизму начался именно с «Десяти дней». Для Рида было очень важно, чтобы очередное издание книги вышло с предисловием Ленина. Возвращаясь в Америку после второго визита в Россию, он несет с собой через границу вместе с пропагандистской литературой и этот короткий текст, написанный ленинской рукой. Его арестовывают в Финляндии, когда он в трюме парохода собирается отплыть в Швецию. Конфискуется фальшивый паспорт, брошюры Коминтерна, деньги... исчезает в полицейских архивах и ленинское предисловие. Америка познакомилась с ним только через три года.
Джон Рид провел несколько месяцев в финской тюрьме. Американские власти, казалось, забыли о его существовании. На помощь Риду пришло Советское правительство: в июне 1920 года его обменяли на двух финских контрреволюционеров, арестованных в России.
Джон Рид снова продолжает работу; собирает материалы для новой книги. Книгу написать ему не удалось. В октябре 1920 года Джон Рид умер — от тифа, который свирепствовал тогда в России. Остались записи. Из них самое ценное — о Ленине: «Ленин. Веселый. Облокотился на трибуну. Руки в карманах. Несколько раз посмеивался во время речи...» Еще запись: «Простой суконный костюм, мягкий воротничок, черный галстук. Крепкий, широкоплечий, невысокого роста, веселый». Они с Лениным часто беседовали допоздна, Рид записал: «Сидим у него, и он пододвигается вместе со стулом, пока не коснется тебя коленом: смотрит на тебя этим ужасающе проницательным взором. Никакой нервности. Быстрые исчерпывающие реплики. Кажется, что он глубоко заинтересован...»
За два месяца до своей смерти Джон Рид побывал в Баку. Ехали на бронепоезде: ведь юг России еще был охвачен гражданской войной. На поезд напали бандиты, завязался бой, красноармейцы бросились в преследование. На разбитой деревенской телеге, которую превратили по-быстрому в тачанку, несся по степи и американский журналист Джон Рид — он оставался самим собой: быть в гуще событий, потом описать эти события, занести их в свою добросовестную летопись! Именно добросовестную, потому что обо всем написанном он мог сказать: я видел это собственными глазами.
...Проститься с Джоном Ридом, несмотря на холод и моросящий дождь, пришли тысячи людей. Катафалк сопровождали красноармейцы, военный оркестр играл похоронный марш. В толпе переговаривались с уважением:
— Хороший был человек. Приехал с другого края земли ради нас. Один из наших.
Наверное, он и не мог умереть по-иному — угаснуть как-нибудь тихо по старости в какой-нибудь мирный, благополучный год. Романтик, журналист неистовой энергии, летописец, запечатлевший рождение нового мира, — он лежит у Кремлевской стены, американец, сыгравший свою роль в великом восстании, в событиях, известных всему миру как Великий Октябрь.


ЛЕТО НЕЗАМЕТНО ДОГОРЕЛО
Марк ВЕЙЦМАН

Лето незаметно догорело.
Нет его
и было ли когда?
Ласковое небо посерело.
Выцвела озябшая вода.
Дождичек стучит по крышам плоским,
ветер по-разбойничьи свистит.
Мать грустна.
И в волосах отцовских
прядь седая холодно блестит...

ОСЕННЯЯ СОБАКА
Сергей МАХОТИН

Вошла в электричку собака,
И двери закрылись за ней.
Она испугалась, однако
Легла у закрытых дверей.
На следующей остановке
Собака сошла на перрон,
Обрывком смоленой веревки
Пугая бывалых ворон.
Она не спешила и даже
Зевнула под мелким дождем.
А поезд отправился дальше
Своим неизменным путем.
Мелькали дома, огороды,
Тяжелые гроздья рябин...
- Собака хорошей породы! —
Заметил один гражданин.
- Собаки... Тут ездить нельзя им, —
Второй недовольно сказал.
А третий подумал: «Хозяин
С собой ее в город не взял...»

ВЕЧЕРНИЙ ТРАМВАЙ
Инна ГАМАЗКОВА

Холодно на улице,
Ветрено, темно.
Неуютно старому трамваю.
— Нн-на-рисуй мне что-нн-нибудь! —
Дребезжит окно.
Я его, конечно, понимаю.
Нарисую рожицу,
А вокруг — лучи.
— Нравится? — спрошу я у трамвая.
Он, сияя стеклами,
Весело помчит,
Улицу лучами согревая.

ГДЕ ВОДИТСЯ ВОЛК
Л. ФАДЕЕВА

Где водится волк?
Мне подумалось вдруг.
Где водится волк?
Он отбился от рук!
Волк водится в мультике,
Водится в сказке,
Он водится
В тоненькой книжке-раскраске,
И даже
Ко мне на футболку залез!
Совсем позабыл
Про дремучий свой лес,
Про елку большую...
И тут я замолк:
Ведь где-то же есть
И ВЗАПРАВДАШНИЙ волк!
Он, кажется, серый,
И голоден очень.
А мы все хохочем над ним
И хохочем...

ДЯДЯ ЖЕНЯ
Григорий КРУЖКОВ

— Пойдем кратчайшим, дядя Жень?
— Кратчайшим — это как?
— Через окно, через плетень
И вниз — через овраг!
— А нет дороги поверней,
Чтоб в дверь да по мосту?
— Есть, дядя Жень, зато длинней
На целую версту!
— А этот твой кратчайший путь -
Опасный, может быть?
Нельзя там ногу подвернуть,
В болото угодить?
— Да нет, не бойтесь, дядя Жень!
— Ну ладно, решено!
По правде, я и сам из тех,
Что прыгают в окно.

Рисунки О. Филипенко

Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz