скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

НЕУДАЧНАЯ ВСТРЕЧА
Незадолго до прихода нашей флотилии казаки атамана Фрола Минаева вышли на легких лодках в море. И увидели два турецких корабля.
Казаки не растерялись и смело пошли на абордаж. Но борты кораблей были высоки. С лодок никак не удавалось на них взобраться...
Пытались казаки проломить борта топорами. Да крепко были сколочены турецкие корабли! Турки глядели сверху вниз и посмеивались — куда вам с нами тягаться!
Досадно было казакам, но пришлось уходить с моря. А турецкие корабли остались при устье Дона.
Когда Петр услыхал об этом, тут же приказал поднимать на галерах паруса. Пошли с отрядом Петра и сорок казацких лодок.
— Недолго осталось туркам смеяться! — воскликнул Петр.
А в тот день дул крепкий ветер с севера. Воду из Дона согнало в море, выступили мели. Казацкие лодчонки проскочили, а тяжелые галеры застряли.
Тогда Петр перешел в лодку атамана Фрола Минаева.
Выплыли сорок казацких лодок в открытое море. А перед ними уже не два корабля — целая флотилия военная! Галеры, галеасы, грузовые суда — тумбасы.
Конечно, об атаке и думать было нечего.
Петр был очень огорчен. «Неужели и на сей раз не овладеем Азовом-крепостью и морем Синим, желанным?!»
На всякий случай Петр оставил казаков в устье Дона — наблюдать за турецким флотом. А сам вернулся на галеру «Принципиум» таким мрачным, каким его не видали. Даже сама галера, красивая, быстроходная, была ему теперь не мила.
СРАЖЕНИЕ НА ЛОДКАХ
Между тем турки нагрузили тумбасы снарядами, оружием, тканями, съестными припасами, деньгами и пошли к устью Дона, чтобы добраться по нему до самого Азова.
Уже стемнело. Над Синим морем взошел одинокий остренький месяц, похожий на турецкую саблю — ятаган. Света от него было мало.
Турки не заметили казацкие лодки, притаившиеся по берегам Дона. А казаки подпустили их поближе и стремительно напали. Через борта невысоких тумбасов они легко перепрыгнули! Пораженные турки почти не сопротивлялись. Казаки захватили 27 человек пленными, взяли 300 бомб, 500 копий, 5000 гранат, 86 бочек пороха, провианта на три тысячи человек. Все это предназначалось для обороны Азова.
Немногие бежавшие турки порассказали, видно, такое, что неприятельский флот разом поднял паруса и ушел в открытое море — подальше от опасных степей донских.
ГРОЗА НА СИНЕМ МОРЕ
Говорят, Петр с великой радостью узнал об этом славном деле.
— Если от лодок турки бегут, как флотилии устрашатся!
Погода в тот день была красная — тихая да ясная.
Петр повел все корабли в Синее море.
— Вот оно — Синее море, — радовался Петр, толкая плечом своих матросов. — А вот он — русский флот под белыми парусами! Глядите, братцы, это вам не Просяной пруд и не Плещеево озеро!
Корабли построились боевым порядком и дали залп из всех пушек.
Действительно, море есть море. Это, конечно, не пруд и не озеро. К вечеру вдруг затянуло небо тяжелыми облаками. Поднялся ветер. Каждую минуту он все крепчал. И налетела буря!
Корабли отчаянно боролись с ветром и волнами. Много галер едва не разбило — выбросило на берег. Но Петр на «Принципиуме» держался в море.
— Привыкло Сине море к туркам! — кричал он боцману Гавриле Меншикову. — Не хочет принимать русские корабли. Да мы с ним совладаем!
К утру ветер стих и улеглись волны.
Матросы собрались на корме у капитанской рубки.
— Первое морское сражение выдержали! — подтвердил Федосей Скляев.
— Верно, господа матросы! — кивнул Петр. — Сухие и водяные пути к Азову теперь крепко заперты!
Русская флотилия бросила якоря перед устьем Дона, преградив путь к Азову.
— Надежная цепь у нас, — говорил Петр генералам, — покрепче той турецкой, что на каланчах висела.
Тихо было Синее море. Матросы упражнялись в гребле и управлении парусами, ловили рыбу — лещей, частика, селедку.
Так прошло две недели. И вдруг показались на горизонте паруса турецких кораблей.
Петр приказал флоту готовиться к бою.
Скоро можно было сосчитать вражеские вымпелы. Петр глядел в подзорную трубу — шесть галеасов, семнадцать галер... Сильная флотилия! Турки бросили якорь в виду русских кораблей. Но почему-то сразу не решились атаковать. Так шли дни за днями. Турецкий флот неподвижно стоял против русского.
— Пришли турки на помощь, а к нам не идут — делают вид, что селедку ловят, — смеялся Петр, расхаживая по галере. — Видно, ждут нас в гости!
Долго ни на что не решался турецкий адмирал — целых две недели. Будто никак понять не мог, откуда у русских военный флот.
Наконец, решились турки — бой не принимать, а десант высадить в помощь Азову.
Но русские галеры тут же снялись с якорей, подняли паруса, готовясь напасть на турецкие корабли.
Такое дело совсем не понравилось турецкому адмиралу. «Пусть там в Азове-крепости защищаются как могут — командир у них храбрый — Гассан! А я должен флот спасать!» — решил он, приказал поднять паруса и уходить побыстрее к родным турецким берегам.
Больше турки не пытались помочь Азову с моря. Так русский флот одержал еще одну победу.
НЕ ВРЕМЯ ОТДЫХАТЬ!
Турки в Азове не ожидали, конечно, что русские войска так быстро соберутся для новой осады.
Даже прошлогодние апроши и сапы, окопы и траншеи, устроенные русскими солдатами перед крепостью, остались нетронутыми.
— Меньше землю копать! — говорил Петр. — Больше сил для штурма!
Но пришлось и в этот раз изрядно земли перекопать...
Петр жил на своей галере, но почти каждый день приезжал в расположение сухопутной армии. Бесстрашно ходил по окопам, стрелял из пушек, а к вечеру возвращался на море.
Он был весел, шутил.
— Я теперь, ребятушки, близко к пулям и ядрам не хожу. Зато они пока ко мне ходят. Невежливо.
В середине июня русские войска со всех сторон начали обстрел крепости из пушек. Бомбы и ядра учинили жестокое, как тогда говорили, опустошение. Вскоре все дома и укрепления были разбиты-разрушены. Турки хоронились в землянках.
В конце июня из нашего лагеря перебросили в Азов письмо на конце стрелы. Сдавайтесь, говорилось в том письме, со всеми орудиями и боеприпасами. А мы вас пощадим. Иначе — пощады не будет!
Но турки ответили ядрами да бомбами. Они, верно, еще надеялись, что с моря придет помощь.
ЗЕМЛЯНОЙ ВАЛ
Наши генералы не знали, на что решиться.
Брать город приступом было опасно — в стенах ни одной бреши.
Минные подкопы затевать — дело долгое и ненадежное.
Решили генералы спросить совет у войска.
— Земляной вал нужен! — ответили солдаты. — Деды наши и прадеды так крепости брали, а чем мы хуже!
Действительно, так осаждали крепости много столетий назад — насыпали огромный вал вровень с крепостной стеной и по нему врывались в город.
Но это была работа!
Копали ночи напролет, поочередно. Выходили сразу по пятнадцать тысяч солдат с лопатами и заступами. Остальные отдыхали или были в карауле.
За ночь вал заметно подрастал. Скоро нашим солдатам пришлось, отложив лопаты, драться с турками врукопашную.
На вал затащили двадцать пять пушек и принялись бить по Азову прямой наводкой. Туркам стало совсем жарко!
КАЗАЦКАЯ АТАКА
А казаки скучали без дела. Разве ж это дело — землю копать день и ночь!
Они решили неожиданно ударить по крепости — увлечь за собой остальные войска.
Две тысячи казаков повел Фрол Минаев на приступ. Быстро они взобрались на крепостной вал, сбили оттуда турок и ворвались в город. Едва не проникли в каменный замок внутри Азова, но встретил их жестокий оружейный огонь.
Казаки отошли на городской вал. Тут они укрепились как следует, и послали к Петру гонца — казака Самарина.
Самарин рассказал о смелом деле и подал Петру разрубленную пополам монету — «ефимку».
— Вот, господин капитан, «ефимками» стреляют, — пояснил он. — Совсем плохи их дела, коли пуль не осталось.
Петр поблагодарил казаков и тут же приказал всем полкам готовиться к решающему штурму.
ПИСЬМО БЕЗ ПЕЧАТИ
Восемнадцатого июля рано утром русские пушки открыли огонь по Азову. Войска с минуты на минуту ждали сигнала к штурму.
Вдруг из крепости вышел турок, размахивая шапкой. Его проводили к генералам.
— Так и так, — сказал турок, — мы бы давно сдались, кабы в том письме — печать была. Без печати наш командир Гассан письму не поверил. Будет такое же письмо с печатью — отдадим город на прежних условиях.
— О! Хитры турки! — расхохотался Петр. — Печать им подавай! А сами подмоги с моря ждали...
Печать к письму приложили крепко-накрепко. И отправили его в крепость с казаком Самариным. Через час в русский лагерь явился сам Гассан. Договорились, что турки выйдут из крепости в полном вооружении и отдадут все пушки, снаряды, бомбы, ядра. Только изменника Якоба Ян-сена Гассан не хотел выдавать.
— Такой, — говорит, — человек хороший! Весельчак! Друг честный!
Русские пригрозили, что пойдут на штурм. Пришлось Гассану выдать Якоба Янсена, как говорится, с головой.
— Голову рубите! — кричал Янсен. — А только Москве не отдавайте!
Вскоре из крепости вышли все турки, преклонили шестнадцать боевых знамен и отдали ключ от города.
Русская армия вошла наконец в Азов.
Подоспели с моря галеры и дали залп в честь победы.
— Награждены наши двухлетние труды и крови, — говорил Петр своим товарищам-матросам. — Не от города Азова ключ мы получили — от моря Азовского — Синего!
Уже на другой день Петр приказал составить план новых надежных укреплений Азова. Все войско принялось восстанавливать крепость.
— Вчера разрушали — сегодня строим! — веселился Петр.
— Доброе дело — строить! Сердце радуется! — кивал Федосей Скляев.
ЧЕРЕЗ ТРИУМФАЛЬНЫЕ ВОРОТА — К ДЕЛАМ И ЗАБОТАМ
Это была первая победа русского оружия над грозными турками. В Москве при выезде из Замоскворечья на Большой Каменный мост уже ставили триумфальные ворота для армии — победительницы.
Были нарисованы на тех воротах пушки, ядра, бомбы и морские корабли. По бокам ворот две статуи — богатырь с палицей и воин в доспехах с мечом обнаженным. «В похвалу прехрабрых воинов полевых», «В похвалу прехрабрых воинов морских» — такие надписи были под статуями.
Перила Большого Каменного моста украсили персидскими коврами.
Тридцатого сентября войско вошло в Москву. Все жители города высыпали на улицы. Радостно встречали армию после ратного дела — с победой.
Полки проходили за полками. В пыли дорожной тащили за собой солдаты турецкие знамена. На телеге везли изменника Якоба Янсена, закованного в цепи. На груди его надпись: «Злодей».
Проезжали богато убранные колесницы генералов.
А позади них среди своих матросов шел капитан Петр Алексеевич — в черном мундире, с белым пером на шляпе. От Серпуховских ворот, под Триумфальными, до самого села Преображенского шел Петр в пыли дорожной, но и в славе воинской.
А не о славе думал он — о будущих делах и заботах.
КОНЕЦ


Стихи твоих ровесников

СПАСИБО ВАМ, УЧИТЕЛЯ!
С первого класса, с первого слова
Слово «учитель» всем нам знакомо.
Старший товарищ, помощник в беде.
С нами учитель всегда и везде.
Каждый учитель, словно волшебник.
Он говорит, не глядя в учебник.
Речь его плавно течет, не спеша.
Главное в нем — это душа.
Таня Жутченко,
Витебск

ОСЕНЬ
Осенью деревья засыпают.
Холод потихоньку наступает.
Монотонно дождь стучит по крыше
То погромче, то потише.
Солнышко совсем уже не светит,
И поет в трубе осенний ветер,
И гудит, гудит и днем и ночью,
Словно рассказать чего-то хочет.
Аня Ветлугина,
Москва

ШКОЛА ИМЕНИ ПУШКИНА
То имя каждому
Знакомо.
Мы память пушкинскую
Чтим.
Живет теперь
Родная школа
Под славным именем твоим.
Нет в пушкинских стихах
Секрета:
В них все открыто —
Радость, грусть,
И мы на вечере поэта
Его читаем наизусть.
Вероника Киммель,
Алма-Атинская область

Рисунок Н. Куликовой


БАРАБАН № 10

ЖУРНАЛ ЮНКОРОВ ПЕЧАТАЕТ ТВОИ ЗАМЕТКИ, СТИХИ, РИСУНКИ
Революционный держим шаг!

МЫ НА МАРШЕ
Большая посылка отправлена в Афганистан из таежного сибирского поселка Светлый Томской области. Карандаши, альбомы для рисования, тетради собрали для своих сверстников пионеры местной средней школы.
Школьное бюро добрых услуг приходит на помощь ветеранам молдавского города Фалешты. Работает оно при районном Доме пионеров.
Необычный предмет — коневодство — введен в расписание занятий Сольвычегодской школы Архангельской области. Сделано это по просьбе самих ребят, а также дирекции совхоза «Сольвычегодский». Все лето провели ребята в седле, выпасая общественное стадо.

4 октября - день учителя.
"Барабан" от души поздравляет всех учителей с их замечательным праздником.

Хотим сказать большое спасибо нашей первой учительнице Людмиле Иосифовне Шатравко. Она нас сплотила, сделала дружными. Мы всегда вместе: собираем металлолом, участвуем в праздниках, решаем отрядные проблемы. Конечно, есть у нас и недостатки, и неудачи. Но мы всеми силами пытаемся исправить свои ошибки и оправдать доверие нашего учителя. Без ее советов нам было очень трудно. Сейчас мы уже в шестом классе, но все равно делимся с Людмилой Иосифовной своими удачами и неудачами. Она приучила нас помогать своим одноклассникам, не оставлять друзей в беде и многому другому. Мы гордимся тем, что фотография нашей первой учительницы висит на стенде среди фотографий лучших учителей района.
В этом году Людмила Иосифовна уходит на заслуженный отдых. Но она всегда такая радостная, веселая, энергичная! В школе ее будет очень не хватать.
Аня Титова, 6 класс,
г. Руза Московской области

Уроки алгебры и геометрии у нас ведет молодая учительница. Нам, девочкам, нравится, как она рассказывает новый материал, объясняет решение задач. А вот для мальчиков она «не авторитет». Они на ее уроках сидят плохо, вытворяют все, что взбредет им в голову. Мальчики только один раз сидели на ее уроках хорошо. Да и то это было тогда, когда у учительницы случилось большое горе. После смерти отца у нее умер муж, и она осталась вдовой с двумя маленькими детьми. Нам, девочкам, кажется, что ей сейчас очень трудно одной с детьми. Но как объяснить это мальчикам? Мы уже не раз пытались сделать это, но ничего не получается.
Наташа, Вера,
6 класс, Кировская область

Осенью, вместе с учительницей русского языка и литературы Лилией Константиновной Ливмане мы побывали в Пушкинских Горах. До этого мы были знакомы только с биографией Пушкина, читали его повесть «Дубровский» и, конечно, стихи... Знали о том, что наш латышский поэт Ян Райнис (юность которого прошла в нашем городе) очень любил Пушкина, многому у него учился. А теперь Пушкин стал нам еще ближе. Мы побродили по дорожкам Тригорского, видели домик няни, которой он посвятил наше самое любимое пока стихотворение «Зимний вечер», а в Михайловском даже немножко поработали — сгребали опавшие листья. Мы сами попросили дать нам какую-нибудь работу в заповеднике. Нам так хотелось хоть что-то сделать для Пушкина!
Дядя Саша, здешний садовник, пригласил нас обязательно приезжать еще, а на прощанье подарил несколько саженцев клена — очень редкой у нас в Латвии породы.
Кристина Покшане, Айя Мицане, Вита Рожане,
средняя школа № 1, г. Прейли Латвийской ССР

НАШ КИД
Я хочу рассказать, о чем мечтаю я и мои товарищи.
Во всем городе наша школа самая красивая, а в праздники самая нарядная. У нас есть бассейн, кинотеатр, два спортзала. Мы участвовали в озеленении школы — принесли много цветов, и школа стала уютной, как сад. А в некоторых странах есть дети, которые вообще не учатся...
Мы хотим, чтобы так, как мы, жили дети повсюду, на всей Земле! Но мы знаем, что на Земле неспокойно, поэтому я решила написать это письмо в редакцию, чтобы наши слова о том, как мы мечтаем о мире, прочли все. Мы хотим, чтобы наше слово о мире услышал и президент США. Каждый ребенок на Земле хочет, чтобы был мир.
Вероника Кадушкина,
3 класс, школа № 4,
Кара-Балта, Киргизская ССР

Аня Жданова, Новосибирск

„БАРАБАН " бьет тревогу!
Уважаемая редакция! Имеет ли учитель музыки Е. В. Панкратова право насильно заставлять в субботу ходить на хор? Ведь в субботу надо и в баню, и к бабушке, и т. д. А на хор не приди, учительница угрожает:
— У родителей на работе неприятности будут, и оценка будет снижена.
Она городская и не знает, как живут в селе. Печь истопи, посуду вымой, воду принеси, да и обед свари, если что. А потом до постели еле доползаешь, а по телевизору интересное кино. Да какое там пение.
Лена Киприянова,
5 класс, село Новоалексеевка, Свердловская область

„БАРАБАНУ" ОТВЕЧАЮТ
Факты, сообщенные в письме юнкора Лены Киприяновой, подтвердились. Занятия в школьном хоре, которым руководит выпускница музыкального училища Панкратова Елена Вадимовна, велись зачастую по принуждению. Сейчас в хоре Новоалексеевской школы поют только желающие.
Секретарь Свердловского обкома ВЛКСМ А. КОНДРАТОВА

В ПОХОДЕ
Таня Шамраева

ХОЧУ ПОСОВЕТОВАТЬСЯ
Однажды мы с Олей и Лерой шли с урока физкультуры, но нас остановила одна бабушка и стала расспрашивать, ведется ли у нас тимуровская работа. Мы ответили, что нет. Тогда она попросила нас прийти к ней. На следующий день мы втроем пошли к этой бабушке. Помогли ей. Когда мы уходили, она все время говорила, что будет молиться за нас богу. Мы ничего не сказали и ушли, а по дороге подумали: может, попробовать сказать, что бога нет? Или доказать ей это. Но как? Ведь человек столько времени верил в него, что отучать бессмысленно. Еще мы подумали, что она может обидеться. И теперь не знаем: что делать?
Наташа Горбатюк,
6 класс, Москва

Мир, в котором мы живем
ФОТОКОНКУРС
Эти фотографии прислала Оля Кузнецова из города Березовский Свердловской области
КРАПИВА
ШИПОВНИК
ЛИПА

Юнкор продолжает разговор
О пионерском галстуке
Меня очень тревожит, что девяносто процентов семиклассниц нашей школы не хотят носить пионерские галстуки. Они носят все, что им нравится: различные галстучки, шелковые платки, но не пионерские галстуки. И что обидно — таких принимают в комсомол! И вообще, в комсомол принимают всех, кто не комсомолец. Однажды я спросила одну семиклассницу, почему она не носит пионерский галстук. Она ответила, что он ей надоел за три года. Я возмутилась и сказала, что она не имеет права так говорить. А она просто-напросто засмеялась. Я не случайно говорю о семиклассницах — мальчики у нас порядочней. Это так обидно!
Наташа Сурмина,
6 класс, Нижневартовск

Есть идея!
У меня идея. Можно организовать операцию «Живи, птица!». Чтобы каждый пионер кормил зимой птиц и докладывал тебе, «Барабан», что он сделал для них.
Я повесила кормушку 19 октября. С тех пор ко мне прилетает много птиц. За ними очень интересно наблюдать. Одна синица так освоилась, что даже отгоняет от кормушки других. Я ее заметила, толстенькая такая. Прилетает каждый день вовремя. Режим у нее, что ли?
Юля Сохарева,
6-б класс, школа № 192, Новосибирск

БИОГРАФИЯ ШКОЛЫ
Наша школа расположена в северной части города, известной мурманчанам под названием Роста. До войны единственная в Росте школа носила другой номер и располагалась в неказистом здании. Но на это не обращали внимания, такое уж было время.
Иван Дмитриевич Папанин подарил школе библиотеку художественной литературы. К сожалению, она не сохранилась. Сгорела в годы войны. Во время войны в здании школы располагался флотский экипаж.
Мы бережно храним в комнате боевой славы имена выпускников, не вернувшихся с войны. Это Г. Хохлов, А. Густайтис, Н. Афанасов, В. Строганов и другие. Погибли в боях за Родину и учителя: А. Д. Ахматов, Ф. М. Михеев, И. И. Паньков. О них рассказывают фотографии, документы, которые передали нам их родные и близкие.
Многие учителя и ученики награждены орденами. Учительница истории А. Г. Жукова, например, стала Героем Советского Союза.
Таня Баланина,
командир группы «Поиск», школа № 7, Мурманск

Литературная страничка

Третьеклассница Лена Ухова живет в городе Вятские Поляны Кировской области. Она сочиняет стихи и сказки. Еще Лена мечтает иметь котенка. Но, к сожалению, мама ей этого пока не разрешает.
СКАЗКА ПРО МЫЛО
Однажды в ванную комнату принесли розовое благоухающее мыло. Сняв пеструю обертку, его положили в мыльницу.
Обитатели ванной жили дружно. Едва захлопнулась за хозяйкой дверь, заговорила старая Зубная Щетка:
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Меня зовут Мыло, — добродушно ответило Мыло.
Важные иностранцы шампуни знакомиться не спешили, они говорили между собой на иностранных языках. Они вообще были о себе очень высокого мнения, может быть, потому, что стояли на самой верхней полке.
Мыло стало исполнять свои обязанности. Пуская легкую белую пену, оно весело мыло руки маме, папе, бабушке, маленькой девочке и всем гостям дома.
- Ах, Мыло! Тебе вредна вода! — не раз говорила Зубная Щетка. — Скольких твоих собратьев я повидала на своем веку! Купанье им очень вредило: все они начинали страшно худеть и худели до тех пор, пока не исчезали совсем.
Но Мыло не обращало внимания на предупреждение, хохотало и ныряло в прозрачную глубину ванны.
Прошло время. Мыло и вправду похудело, сделалось маленьким и плоским.
— Ах, Мыло, почему ты меня не послушалось?! — укоряла его старая Зубная Щетка.
— Ничего, Щетка! — говорило Мыло. — Может быть, и у меня впереди будет что-нибудь хорошее и веселое.
А вскоре маленькая девочка положила Мыло в чашку с водой, взбила пену и стала выдувать из нее огромные радужные мыльные пузыри. Пузыри плавно кружились в воздухе, и в каждом из них Щетка видела улыбающееся Мыло. «Вот видишь, Щетка, все получилось, как я хотело».


Из истории революции

Подвиг знаменосца

Первый в России красный флаг был поднят 6 декабря 1876 года петербургскими рабочими и студентами — участниками первой революционной демонстрации, которая состоялась на площади перед Казанским собором.
«...Стоявший среди толпы молодой человек обратился к окружавшим его со следующими словами: «Мы всегда чтим память сосланных в каторжную работу...» и... закончил речь словами: "Да здравствует свобода, ура!"»
Но самое примечательное в сообщении «Правительственного вестника» от 8.12.1876 года — не эти, а последующие строки.
«...При этом несколько человек, стоявших в центре группы, подняли на руки крестьянского мальчика, который тоже кричал «ура», махая красным флагом».
Получается, что первым знаменосцем был мальчик. А если это так, то как его звали? И почему крестьянский мальчик принимал участие в демонстрации рабочих и студентов?
Чтобы ответить на эти вопросы, пришлось поработать в различных архивах, просмотреть множество документов. И мне кажется, теперь я могу рассказать об этом человеке.
Из агентурной записки:
«...Крестьянский мальчик Яков Потапов, у которого в кармане было найдено вышеназванное знамя, отправился с несколькими другими лицами по Невскому и был около Публичной библиотеки с помощью городового Вишнякова заарестован...»
А вот еще свидетельство — одна из первых революционных листовок:
«Крестьянскому парню, кричавшему «Да здравствует свобода!», у Аничкова дворца проломили эфесом сабли голову и, как ходят слухи, он теперь умирает...»
Но слухи оказались ложными. Он не умер. Вместе с другими арестованными сидел в тюрьме. Из «Статейного списка о государственном преступнике Якове Потапове» можно даже узнать, как он выглядел: «волосы русые, брови русые глаза серые, нос умерен, рот обыкновенный, зубы все, подбородок круглый, лицо рябоватое... мастерства не знает».
Из других документов выяснилось: родом он был из деревни Казнаково Тверской губернии, в Петербург приехал двенадцатилетним мальчиком работать на ткацкой фабрике Торнтона.
Обнесенная высоким земляным валом и забором, со своими мрачными казармами и быстро растущим кладбищем, эта фабрика напоминала тюремную крепость.
О том, как пинками и розгами приучают мальчишек к непосильному труду, как они задыхаются от пыли во время работы, а спят голодные, прямо на полу, завернувшись в лохмотья, говорил на суде знаменитый революционер Петр Алексеев, работавший у Торнтона ткачом.
«Под влиянием таких жизненных условий с малолетства закаляется у нас решимость до поры терпеть... давящий нас гнет капиталистов... Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!»
Да, знаменитый революционер Петр Алексеев и мальчик-знаменосец Яша Потапов работали на одной фабрике. И за свои убеждения были осуждены в одном и том же — 1877 году.
А вот еще подробность; на допросах Яша все отрицал и не признавал себя виновным. Но это не помогло: у следователей III жандармского управления была «всеподданнейшая записка», где сообщалось: «Личность Потапова замечательна тем, что он уже был арестован в Киеве, при обыске у студента Колодкевича, обвиняемого в контрабандной перевозке через границу книг революционного содержания...»
Как и при каких обстоятельствах он попал в Киев, я не знаю. Видимо, об этом не знали и жандармы. Ни в одном из документов о пятнадцатилетнем государственном преступнике об этом ни слова не сказано.
Следствие и суд над участниками демонстрации продолжались одиннадцать месяцев. После чего многие студенты были отправлены на каторгу. А трое рабочих, и среди них «Яков Семенов Потапов, шестнадцати лет (в тюрьме ему исполнилось шестнадцать) были «подвергнуты монаршему милосердию...» — отданы «для исправления их нравственности» в монастыри.
Что означало «монаршее милосердие», рассказывают опять-таки документы.
4 ноября 1877 года начальник тюремного конвоя составил «Записку об одежде и обуви политического арестанта Якова Потапова, отправляемого до города Вологда». В записке перечислены: «армяк с поясом», «порты и рубаха холстяные», «бахилы», «заплечный мешок», пара «котов», что надевались поверх бахил, и т. д. А «кандалы с подкандальниками» на Якова не были надеты, и против них в соответствующей графе — прочерк. В самом низу — черта, под ней — стоимость всех 13 вещей арестанта: «21 рубль и 6 с половиной копеек».
Как же сложилась его судьба?
7 ноября вологодский губернатор отдал конвойным «квитанцию», что «политический арестант в город доставлен».
А еще через несколько дней «политического» отправили в Спасо-Каменный монастырь, расположенный на небольшом островке Кубенского озера, откуда «до ближайшей земли семь верст».
Но в бумаге, где говорится о решении вологодского начальства, — явная ошибка: там черным по белому начертано: «лет арестанту восемнадцать». Случайно или нет?
Думаю, не случайно. Во-первых, если ему «восемнадцать», никто не скажет, что решение было жестоким. А во-вторых, кто будет проверять возраст арестанта?
Тем более, что из Спасо-Каменного монастыря он вскоре был сослан в Соловецкий монастырь, где за оскорбление архимандрита его посадили в тюрьму. Из тюрьмы Потапов пытался бежать — ему удалось спуститься из окна третьего этажа во двор... Тогда Министерство внутренних дел постановило: «...лишить всех прав состояния и отправить на поселение в отдаленнейшие места Сибири...»
И целых два года, в холод и жару, в дождь и снег, в ручных и ножных кандалах, через всю Россию шел по этапу ее первый знаменосец.
Несколько тысяч километров, до Вилюйского острога, в самое страшное место, где содержались особо опасные преступники.
Из острога его отправили еще дальше, в село Кобяй, чтобы разучился разговаривать: в Кобяе не было ни одного русского человека.
В 1897 году Яков Потапов получил бумагу с милостивым разрешением вернуться на родину. Но он был тяжело болен и не мог воспользоваться этой «милостью». Знакомые якуты отвезли его в Якутск, в больницу.
«В то время, когда я его видел, он производил впечатление человека, совершенно замученного и забитого... У него было очень одухотворенное лицо интеллигентного питерского пролетария с шелковистой бородкой и печальными усталыми глазами».
Так написал один из якутских ссыльных, который встречал Потапова.
И — последнее. 1 июля 1918 года в Якутск пришла Советская власть. Умер Яков Потапов 3 мая 1919 года. И значит, умирая, знал: знамя, которое он поднял в юности, на площади у Казанского собора, стало знаменем первой социалистической революции.
И. ЛОМАКИНА


РАССКАЗЫ

В. ПЕРЕПЕЛКА
Рисунки А. Борисенко

СТУДЕНАЯ НОЧЬ

Сонным оком белеет солнце над заснеженным полем. В небо от толстых крыш уперлись серебряные столбы дыма. Морозный воздух так густ, что грохот поезда, мчащегося вдали, кажется совсем близким — даже различаю хруст колес по промерзшим рельсам...
А в доме у меня тепло и уютно. Тихо льется музыка из старого приемника, который дал мне на время отпуска лесничий; сопит облупившимся носиком чайник на плите. Дров не жалею: в тепле думается и работается лучше. Вспоминаю охотничьи истории, рассказанные знакомыми, и записываю. Все кажется: вот-вот кто-то должен прийти. И я жду, прислушиваюсь...
К полудню заиндевелая береза в палисаднике наливается солнечным светом, чешуи инея играют синими, желтыми, фиолетовыми лучиками — береза в полдень похожа на люстру... По снежному ситцу — много строчек мышиных следов.
Вечером мороз люто крепчает. Я это чувствую по свету луны — она висит где-то над крышей и не видна мне; вижу только бегущую по сугробам тень от дыма. Будет пронзительно синяя, студеная ночь.
Мне зябко становится от того, как представлю позднего пешехода с последнего поезда. В сверкающем пустынном поле ему чудятся искры волчьих глаз. Путник оглядывается тревожно — нет ли сзади кого, чтоб вместе идти, — забывает, что быстро коченеют пальцы, и прибавляет шагу; всю дорогу не сводит глаз с огней жилья.
И мне от этого еще уютнее в теплом жилье.

ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК

— Один год у меня такая любопытная история вышла — и смех и грех!.. Заяц знаешь где поселился?.. В сосняке, за помойкой! Пойду ведро выливать — а на снегу в кусточках два пятна чернеются. Это он, уши прижав, затаился. По утрам занавески раздергиваю: опять около дома полно следов накручено... Представь себе, у меня гончая к будке привязана — а следы от зайца чуть ли не к собачьей миске подходят. Просто невидаль!.. А скажи кому — засмеют. От стариков-то я слышал: раз поближе к жилью пожаловал — значит, спасается от кого-то.
Потом уж мне толковая книжка попалась: о жизни зверей. Всю ночь читал, не мог оторваться. Так вычитал в ней, что есть у зверей свой этикет. Так и написано по-научному: э-ти-кет. Что-то вроде уважения. Чутьем они на расстоянии понимают, у кого беда, и не трогают. При лесных пожарах такое бывает: лоси и волки могут рядом бежать...
Да черт со мной злую шутку сыграл! Возвращаюсь как-то из леса усталый, злой: ногой в браконьерскую петлю попал, из тонкой струны сделана — сапог порезал. И ни одного зверя за весь день не встретил. Только убыток потерпел... Иду как лунатик. Да и в лесу все снегом увешано — глухота! Вот уже сквозь соснячок огонь засветился: мой дом рядом. Это в кухне огонь горит: значит, дома мои!
Вдруг как сиганет передо мной серое! На уровень плеча. Я и пальни механически — опомниться не успел. А это заяц-сосед... И что ты думаешь?.. Досада зеленая! Подранил беднягу... А, ладно, думаю, хоть принесу живого, племяннику городскому покажу — на зимних каникулах как раз у меня жил. А он и сам на крыльцо с санками выходит...
Поднял я зайца за уши: висит легонький, присмиревший; глаза косые. Племянник обрадовался, руку протягивает... потрогать. А косой как дрыгнет задними лапами — ни патронташа у меня на поясе, ни пуговиц! Как сбрило! Перед моим носом мелькнул в сторону, два прыжка выше меня — и был таков!
Все силы вложил в спасение.
Оглушил я его, должно быть... И странное дело: обрадовался я, что не попал в косого...
Промахнулся!

<- предыдущая страница следующая ->