скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ЖАДНЫЙ ПТИЦЕЛОВ 
по мотивам индийских сказок
Рисунок А. Ивашенцовой

Случилось это в давние времена. В самом начале большого леса, где деревья еще не стояли сплошной стеной и лианы не переплетались друг с другом, было много широких озер. Вода в этих озерах была прозрачной и вкусной, а берега пестрели цветами и ягодами.
Жил у одного озера павлин по имени Мор. Когда он выходил на поляну, распускал свой замечательный хвост с синими глазками и начинал танцевать, посмотреть на его танцы слетались все птицы. Они в восторге хлопали крыльями и кричали на разные голоса:
— Как чудесно! Как восхитительно!
Был у павлина закадычный друг — черепаха по имени Качуе. И хотя черепаха ночевала в озере, весь день она проводила на берегу и не меньше птиц любила смотреть, как замечательно танцует павлин.
Но однажды ночью пришел на поляну у озера птицелов. Он расставил охотничью сеть, а сам спрятался за дальними кустами и стал ждать, когда наступит утро.
И вот оно наступило.
Первым в лесу, как обычно, проснулся Мор. Ах, как он был прекрасен, когда расправил крылья и распустил замечательный хвост! Птицелов, увидев его, так и задрожал от радости. «Я запрошу за него целых десять рупий»,— думал он, наблюдая, как павлин все ближе и ближе подходит к месту, где была разостлана сеть.
Шаг, другой — и бедный павлин запутался в ней. Не успел он еще понять, в какую попал беду, а уж птицелов затолкал его в клетку и стал крепче завязывать на себе тюрбан — чтобы клетку с павлином было удобнее поставить на голову. И хоть была клетка довольно большой, красавцу-павлину было в ней тесно, а прекрасный павлиний хвост,— птицелов продернул его между прутьями,— свешивался вниз, как какой-нибудь веник.
— Я твой пленник. Клетка твоя крепка, мне не вырваться из нее,— печально сказал Мор.— Но послушай, птицелов, может быть, ты исполнишь мою единственную просьбу? Поднеси клетку к озеру, мне хочется попрощаться с черепахой Качуе — ведь я расстаюсь со своим другом навсегда.
— Хорошо, — согласился птицелов, — зови своего друга.— И он перенес клетку с павлином на берег озера.
— Друг Качуе!— крикнул Мор.— Проснись! Подымись ко мне!
Но едва Качуе увидела, в какую беду попал ее друг, как она тут же начала умолять птицелова:
— Отпусти его, добрый человек!
— Ты говоришь — отпусти,— ответил птицелов.— Вот если бы ты могла заплатить мне за своего друга... Я бы, пожалуй, продал тебе его!
— Подожди меня здесь немного! — сказала Качуе.
С этими словами черепаха нырнула в озеро, а через некоторое время вынырнула и принесла во рту большой драгоценный камень — рубин. Камень так и сиял, так и искрился.
Птицелов поставил клетку с павлином на траву и протянул руку, Качуе положила на его ладонь камень:
— А теперь освобождай моего друга!
Птицелов открыл клетку и, весело напевая, поспешил домой.
Но не успел он пройти и сотню шагов, как в голову его пришла мысль: «Что же это я наделал, глупец? Почему не попросил у черепахи два рубина?» Вернусь-ка я назад! Постараюсь исправить дело»,— решил он и поспешно зашагал опять к озеру.
А тем временем павлин, придя в себя после пережитого страха, в порыве благодарности к верному другу Качуе, решил исполнить для него танец радости и нерушимой дружбы. И только приготовился он танцевать — как увидел, что птицелов во весь дух мчится к озеру.
— Этот злой человек-птицелов бежит сюда! Качуе, что нам делать?
— Лети к южному берегу озера, друг Мор, и жди меня там,— отозвалась черепаха.
Мор улетел к южному берегу озера и стал выжидать в безопасности, а Качуе на всякий случай отплыла подальше и стала ждать.
Птицелов подошел к озеру, отыскал черепаху глазами и сказал ей сердито:
— Я ошибся, запросив за павлина всего один рубин. Он стоит самое меньшее два камня. Ныряй еще за одним — и мы будем в расчете.
— Хорошо,— не стала спорить черепаха.— Только твоему рубину надо выбрать пару. Они будут цениться намного дороже, если будут одинаковые. Дай мне свой рубин для сравнения.
— Ладно, бери,— сказал птицелов, вытащил свой рубин из-за щеки и всунул его в рот Качуе, подплывшей к самому берегу.
Черепаха быстро нырнула, переплыла озеро и вылезла на сушу там, где ждал ее павлин Мор.
Птицелов долго сидел на берегу и пристально всматривался в глубокие воды. Он все ждал, когда выплывет черепаха Качуе и отдаст ему два одинаковых рубина.
Может быть, он до сих пор сидит там и ждет?
Пересказала Римма БАРАННИКОВА


Стихи твоих ровесников

ЛЕТНИЙ дождик
Дождик, дождик, теплый душ,
Рад тебе не только уж.
Озорные лягушата
Увидали два ушата:
Раз!— в ушат,
Два!— в ушат,
И не видно лягушат.
Умывается грибок,
Очень рад он, что промок!
Лишь паук залез под ель:
«Не мешайте прясть кудель».

НА УРОКЕ ГЕОГРАФИИ
Смотрю в учебник, букв не вижу.
Восток к Антарктике плывет.
А я пингвинов крики слышу
И представляю толстый лед.
Когда про Африку читаю,
Я вижу шумных обезьян,
Пески Сахары представляю,
Разнообразие лиан.
Могу увидеть я, наверно,
И склоны гор, и океан.
Но как представить изотермы,
Режим реки, меридиан?
Илона Сийг,
Нарва,
6 класс

Рисунок Н. Мельниковой


Капитан "Испаньолы"
Е. ПЕРЕХВАЛЬСКАЯ

«Я поднялся, и меня сейчас же с ног до головы обдало волной. Но теперь это меня не устрашило. Я сел и, собрав все силы, осторожно принялся грести. Я пустился вдогонку за не управляемой никем «Испаньолой». Один раз волны так швырнули меня, что сердце у меня трепыхнулось, как птица. Я остановился и стал вычерпывать воду...»
Кто написал эти строки? Морской волк, просоленный до самых костей? Отважный капитан, открыватель новых земель?
Нет! Роберт Льюис Стивенсон был по образованию юристом, всю жизнь страдал неизлечимой болезнью бронхов и часто был прикован к постели, а умер очень рано...
И все-таки не разочаровывайтесь. Эти строки, да и много-много других, повествующих об опасностях и невероятных приключениях, пережитых героями на Острове Сокровищ, были написаны сильным и мужественным человеком, вся жизнь которого была — «плавание против ветра». Вот послушайте...
Роберт Льюис Стивенсон родился в 1850 году в главном городе Шотландии — Эдинбурге. Он был единственным ребенком в семье. Воспитывали его в строгом религиозном духе. Неудивительно, что в три года маленький Лу забирался на стул, как на кафедру в церкви, и играл в священника — проповедовал. Правда, в 23 года Роберт Льюис признался, что совсем не верит в бога.
Ранние годы писателя были довольно безрадостны — добрую половину времени он проводил, лежа в постели. «Детство мое, — вспоминал он,— сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома была «Страна кровати», чем «зеленого сада». Отец его, Томас Стивенсон, морской инженер, любил истории о путешествиях, дальних странах и пиратах. Может быть, профессиональные занятия — строительство маяков — настраивали его на такой лад. Сидя у постели больного сына, отец рассказывал об отважных морских разбойниках, отчаянных плаваниях, зарытых кладах.
Но каково же было внимать обо всем этом хилому, худому как щепка, вечно простуженному, задыхающемуся ребенку! Ведь он с детства чувствовал себя инвалидом, для которого все путешествия заказаны навсегда.
Позднее Стивенсон поступил на инженерный факультет Эдинбургского университета, но недоучившись, бросает его. Родители — в отчаянии за будущность сына. После долгих переговоров они выпрашивают у него обещание закончить хотя бы юридический факультет — хоть какую-то профессию ведь нужно иметь!
Юриспруденция нравилась Стивенсону еще меньше, но факультет он закончил, и в 1875 году получил право заниматься юридической практикой. Этим правом он ни разу за всю жизнь не воспользовался.
Кем он хочет стать? Ответ был ясен ему давно — писателем. Но не только — еще объехать весь свет, все увидеть своими глазами. Одна из таких поездок — путешествие в Америку на эмигрантском корабле, а потом в течение двух недель через весь американский континент в Калифорнию, также на эмигрантском поезде (лишенном не только спальных вагонов, но и вообще каких бы то ни было удобств) — едва не стоила ему жизни. Стивенсон отправился в Калифорнию за невестой — Фэнни Осборн. Родители отказали ему в материальной помощи, разумеется, для того чтобы сорвать поездку. Последнюю часть пути Стивенсону надо было скакать на лошади, но измученный невероятной перегрузкой, он просто выпал из седла и пролежал без сознания около двух дней. Его, лежащего без чувств под деревом, нашел охотник всего в трех милях от городка, где находилась Фэнни. Только великое мужество духа спасло его — он буквально заставил себя встать на ноги.
Таков был Стивенсон в жизни, таким он был и в своих книгах. На страницах он создавал яркий, красочный мир борьбы, деятельности, независимости. Теней, болезни он достаточно видел — его привлекало солнце.
И вот однажды... Это произошло летом 1881 года. Развлекая одного мальчика, приехавшего домой на каникулы, Стивенсон нарисовал карту острова и раскрасил ее красками. Карта вышла просто замечательная! На ней были обозначены Холм Подзорной трубы, остров Скелета, нарисованы заливы и бухты. Стивенсон вообще очень любил карты, «за их содержательность и за то, что их не скучно читать». И посмотрев на нарисованный остров он вдруг увидел: голубое небо, корабль под белыми парусами, темно-зеленые леса и сокровища!
«Это должна быть книга для мальчиков»,— объявил писатель своим домашним. После этого старый мистер Томас Стивенсон, отец писателя, потратил целый день, составляя опись предметов, хранившихся в сундуке у Билли Бонса. И в этой описи Роберт Льюис ничего не изменил. Старый морской инженер подсказал и бочку с яблоками. Ту самую бочку, которая потом очень пригодилась,— ведь именно сидя в ней Джим Гокинс узнал о коварных планах пиратов.
Книга вышла в 1883 году и с тех пор ею зачитывается не одно поколение читателей. Она писалась для одного мальчика, но его вкус, как оказалось, разделяют все подростки всех стран и времен. Ведь каждый читатель ставит себя на место Джима Гокинса, спрашивая себя: а как бы я поступил на его месте?
А ведь Джим жил в деревушке где-то в самой глуши, был в трактире чем-то вроде мальчика на побегушках. Был даже немного трусоват поначалу. Самый простой, обыкновенный мальчик. И вдруг на его долю выпадают такие — пусть страшные и опасные — но такие головокружительные приключения, в бешеном темпе сменяющие друг друга. Жутко стучит палка слепого Пью по обледенелой дороге... Джим сидит в бочке с яблоками и слышит страшное имя капитана Флинта... Хриплый крик попугая «Пиастры, пиастры, пиастры!»... Пираты признают выжженный солнцем скелет: «Э, да это Аллардайс, разрази меня гром!»
И вот на наших глазах Джим становится ловким, смелым и находчивым, и даже — пусть на час — капитаном «Испаньолы».
Навсегда останутся в памяти читателей и другие герои книги: добрый, но недалекий и болтливый сквайр; капитан Смоллет с железным чувством долга; доктор Ливси, умный и отважный, оказывающий медицинскую помощь даже своим смертельным врагам; и, конечно же, одноногий пират Джон Сильвер! Именно он, вместе с Джимом — главные герои книги. «Корабельный повар»— так, по мысли Стивенсона, она должна была сначала называться. Он ведь не похож ни на кого из других героев — как разительно отличается одноногий повар от других пиратов — Билли Бонса, слепого Пью, Черного Пса, эти не вызывают ничего, кроме отвращения. Не то Джон Сильвер. Он, конечно, жесток, жаден, коварен, и слово его ничего не стоит, и все-таки... он симпатичный, остроумный, веселый. Он с блеском ведет пиратов к победе, но мужественно встречает и поражение, невольно заставляя читателя уважать его и восхищаться. Но так бывает и в жизни — добро и зло уживаются в одном человеке.
И мы, хотим или нет, испытываем симпатию к одноногому пирату. И когда в конце книги ему удается сбежать с корабля, прихватив с собой мешок с золотом, мы испытываем скорее облегчение, чем досаду.
За свою недолгую жизнь Стивенсон написал много книг — «Остров сокровищ» лишь самая известная из них. До самой смерти он не прекращал работы, писал, а когда не мог писать — диктовал строки новых произведений. За несколько лет до смерти он вместе с семьей поселился на острове Уполу, архипелага Самоа в Тихом океане, здесь прошли его последние годы. Но и на острове Уполу он не был посторонним, как не умел быть посторонним и раньше. Видя притеснения, которым подвергались туземцы со стороны европейской администрации, Стивенсон пишет в журналы обвинительные письма — некоторые наиболее злоупотреблявшие властью чиновники были сняты. Он помогал местным жителям, чем только мог, и они платили ему любовью. Когда Роберт Льюис Стивенсон умер — это произошло в 1894 году (ему было в это время 44 года), туземцы пронесли гроб с телом Тузиталы («Рассказчика»— такое они ему дали прозвище) на самую вершину горы Ваэра, за гробом шли все островитяне — от мала до велика. И дом, где он жил, они сохраняют и поныне.
Стивенсон не сражался с пиратами, не искал сокровища, но он всю жизнь боролся, с врагами куда более коварными и сильными — с окружающей косностью, с религиозным ханжеством, с собственной неизлечимой болезнью, и можно сказать — победил.


ЗЕЛЕНЫЕ СТРАНИЦЫ

Выходят под редакцией писателя Н. СЛАДКОВА

ЯНВАРЬ

Все покрыто пушистым снегом. Трещат январские морозы. Но лесному народу они нипочем: у кого шуба теплая, у кого нора глубокая. Медведица, та даже в самые трескучие январские морозы медвежат родила — греет их густым мехом и теплым молоком...
До лета далеко, но день прибавился. Ненамного, всего-то, как говорится,— «на воробьиный скок», но ночь пошла на убыль...

БЕРЕЗА
Согнулась береза до самой земли
Под тяжестью белого снега...
Заснула береза до самой весны,
До теплой погоды и света.
Пусть снятся березе чудесные сны,
Веселое жаркое лето.
И тихо береза проспит до весны
Под шапкой пушистого снега.
Даша Максумова,
Ленинград

Делимся опытом
КАК Я ВЫРАЩИВАЮ ГЛАДИОЛУСЫ
В апреле луковки гладиолусов я ставлю на подоконник на солнце. Так они быстрее подрастут. В грунт я сажаю в начале или в середине мая. Большие многолетние луковки и маленькие однолетки сажаю отдельно, так как цветут только большие. А однолетки не цветут, сначала у них прорастают луковки. Сажаю в хорошо удобренную почву, а летом не вношу никаких удобрений. Цветы у моих гладиолусов алые, красные. Цветут в июле — августе. А в октябре луковки выкапываю. Стебель срезаю, оставляя 15—20 см. Зиму проводят луковки в ящике в домашнем погребе. Гладиолусы не любят морозов. Поэтому высаживать их нужно по возможности после заморозков.
Юннат Ира Зайдуллина,
деревня Урманаево,
Татарская АССР

Наша почта

Я был в Ленинграде и обошел весь Зоологический музей, но не нашел отдела насекомых. А слышал от дедушки, что в этом музее очень много бабочек и жуков. Так ли это?
Валерий Волобуев,
Новосибирск

На вопрос Валерия мы попросили ответить старшего научного сотрудника Зоологического института Академии наук СССР Виталия Николаевича Танасийчука.
— К сожалению, ты просто не нашел отдел насекомых. Он расположен на хорах, над залом, где выставлен скелет синего кита. Поднимись по лестнице и перед тобой — ряды витрин со множеством насекомых. Здесь и крошечные мушки и гигантские тропические жуки и бабочки. Там же расположены обширнейшие хранилища Зоологического института и множество лабораторных кабинетов. Когда поднимаешься наверх, к музейной выставке насекомых, сбоку видна неприметная дверь. Пройдешь в нее и видишь бесконечный коридор и вереницу шкафов — огромнейшее наше хранилище. Чего только там нет! Здесь собраны материалы сотен больших и малых экспедиций — со всего земного шара! Тут — материалы экспедиций Пржевальского, Козлова, Потанина... Зоологические материалы арктических и антарктических экспедиций. А из совсем старых экспедиций хранятся, например, сборы экспедиции Лангсдорфа в Южную Америку в начале прошлого века. Экспедиция была очень большой, привезла много материалов. Ее можно еще назвать и — героической. Почему? Южная Америка и сейчас не очень-то безопасная для исследований страна — хотя сейчас есть и вертолеты, и самолеты, и сыворотки от укусов змей и ядовитых насекомых. А полтораста лет назад странствовать по этому материку было и вовсе опасно. И вот во время этой семилетней экспедиции гибнет художник Тонэй, а потом тяжело заболевает тропической лихорадкой сам Лангсдорф. Больной, теряющий силы, он не сворачивает с пути, и спутники увозят его обратно к цивилизации лишь тогда, когда он находится почти при смерти. От лихорадки его вылечить удалось, но с ним случилось самое страшное, что может произойти с ученым, — он потерял память. Навсегда. Вот как дорого обходились порой экспонаты коллекций, которые здесь хранятся...

НА ПОДКОРМКУ
Егерь выдал нам «продукты» для кабанов — мороженую картошку, морковь, капустный лист и желуди. Каждый из мальчиков загрузил свой рюкзак, и мы двинулись в путь. Идти было трудно, приходилось прокладывать лыжню по свежему снегу. Когда добрались до охотничьей сторожки, где было место подкормки, почувствовали, что сильно устали. Но сразу принялись за дело. Как велел егерь, мы разгребли снег и высыпали корм. А желуди просто разбросали по снегу. Задание егеря выполнили полностью. Успели еще и покататься с крутых снежных гор. Вернулись в дом егеря уже под вечер.
Юннат Денис Бахвалов,
6 класс

Сохраняй свой сад
Не забывай окучивать плодовые деревья снегом. То же сделай и с ягодными кустами. Если снега мало, оберни ствол и крупные ветви деревьев старыми газетами в четыре-пять слоев и обмотай шпагатом.
Спасая молодые деревья от мышей, утопчи плотнее снег около стволов. Чтобы кору не погрызли зайцы, обвяжи стволы еловым лапником.
Если выпало много снега, осторожно стряхни его с веток. Особенно это важно сделать, если снег мокрый. Мокрый снег превратится в лед, и ветви легко ломаются под его тяжестью, особенно на ветру.

СООБЩАЕМ,
что за лучшие рассказы, заметки и стихи о природе редакция «Зеленых страниц» награждает книгами юнкоров: Дашу Максумову, Катю Кернер, Дениса Бахвалова, Диму Федченко


ЭЛЕКТРОНИК
Раздел ведет кандидат физико-математических наук, доцент В. В. ЛАПТЕВ

Сегодня разговор о возможностях микрокалькуляторов (МК) продолжу (начало см. «Костер» №№ 9 и 11 за 1985 г.) несколькими любопытными ситуациями, в которых МК сможет превратить довольно утомительные расчеты в удовольствие, а полученные с его помощью результаты, вероятно, заинтересуют вас и ваших друзей.
1. ЕСЛИ В РЮКЗАКЕ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО МЕСТА...
То перед походом в горы советую заполнить его не двумястами граммами конфет, а барометром — прибором для измерения атмосферного давления. Выгода двойная. Во-первых, барометр, используемый по своему основному назначению, облегчит предсказание погоды. Во-вторых, вернувшись и взяв в руки МК, вы, оперируя записанными при подъеме показаниями барометра, сможете с гордостью сообщить друзьям, остававшимся в базовом лагере у подножья горы, что были выше их, например, на 3165 м. Более того, легко составите и график восхождения по дням или часам, из которого все узнают, что в первый день
покоренными оказались сразу 2 км, во второй — еще 800 м, а в третий — только 365 м, последних и самых трудных.
Единственным дополнительным требованием будет наличие помощника, который, находясь в базовом лагере, таким же, как и у вас, барометром в согласованные заранее часы измерит, а затем запишет атмосферное давление у подножья горы.
Итак, после восхождения вы имеете набор показаний барометров, например, на 21 час в первый, второй и третий дни. Сравниваете их со значениями атмосферного давления, измеренного в те же дни также в 21 час у подножья горы барометром, показания которого в момент выхода из лагеря совпадали с показаниями
вашего барометра.
Легко замечаете, что уже в конце первого дня ваш барометр показал меньшее атмосферное давление, чем барометр внизу. Для последующих дней подъема разница еще более увеличилась. Это результат существования зависимости атмосферного давления и содержания в воздухе кислорода от высоты места над уровнем моря, которую очень сильно ощущают на себе альпинисты на высотах более 4—5 км. Чем больше удаление от уровня моря, тем меньше атмосферное давление.
Математическое выражение зависимости атмосферного давления от высоты получило название барометрической формулы. Вычислить, пользуясь этой зависимостью, высоту проще всего с помощью МК, имеющего на лицевой панели значок «In». Так обозначается показатель степени, в которую нужно возвести широко используемое в математике число е = 2,71..., чтобы получить то или иное другое наперед заданное число. Автоматическое вычисление In одна из распространенных для МК операций, отсутствующая только в их простейших моделях.
Расчет на МК высоты Н следует выполнять по формуле:
Н= СТIn (Р0/Рн)
где С = 29,234 — постоянная величина, Т — температура воздуха по шкале Кельвина, Р0 и Рн — атмосферное давление внизу и на высоте Н, соответственно.
Настало самое время разобраться с единицами давления и температуры.
Раньше атмосферное давление принято было измерять в миллиметрах ртутного столба (мм рт. ст.). Нормальное давление в этом случае оказывалось численно равным 760 мм рт. ст. Сейчас в соответствии с требованиями Международной системы единиц (СИ) давление измеряется в паскалях (Па) и кратных паскалю единицах гектопаскалях (гПа) и килопаскалях (кПа). 1 кПа = 10 гПа = 1000 Па. В этих единицах нормальное атмосферное давление равно 101,325 кПа или, что то же самое, 1013,25 гПа.
Старые барометры градуировались, обычно, в миллиметрах ртутного столба, а новые градуируются в килопаскалях или гектопаскалях. Но так как в формуле для определения высоты атмосферное давление фигурирует в виде отношения, то и подставлять его можно в любых лишь бы одинаковых единицах. Другими словами, давление следует подставлять в тех одинаковых единицах, в которых проградуированы оба ваших барометра.
С температурой дело обстоит несколько сложнее, так как бытовые термометры, несмотря на требования СИ, по традиции градуируют по шкале Цельсия (°С). В формулу же для высоты Н в соответствии с СИ температуру нужно подставлять не в градусах Цельсия, а в кельвинах (К) — единицах температуры по шкале Кельвина (Т). Перевод несложен:
Т =t°С + 273.
Таким образом, например, двадцати градусам Цельсия соответствует двести девяносто три кельвина (20°=293 К).
Пусть теперь стрелка барометра у подножья горы остановилась у деления 101,3 кПа. В то же время на вершине горы или в любой промежуточной точке подъема барометр показывал 70 кПа. Порядок вычисления высоты с помощью МК, например, модели «Электроника БЗ-34» следующий:
Вкл.— включение МК;
101,3 — ввод в регистр X МК значения Р0;
1— перевод Р0 из регистра X в регистр У МК;
70 — ввод в регистр X МК значения Рн;
-:- —деление Р0 /Рн ;
— нахождение In (Р0/Рн);
293 — ввод температуры в кельвинах;
X — умножение.
29,234 — ввод постоянной величины С;
X — умножение.
Остается считать с табло МК высоту Н = 3165 м и поздравить покорителей заоблачных высей!
Для большей части других МК, имеющих операцию In, порядок вычисления очень близок к приведенному и может быть легко самостоятельно скорректирован с помощью прилагаемой к вашему МК инструкции. Так, например, для МК «Электроника БЗ-21» единственное отличие заключается в том, что при нахождении In нужно вместо клавишей FIn нажать клавиши РIn.
2. ТЕМПЕРАТУРА, ПРИ КОТОРОЙ ГОРИТ БУМАГА
Те из вас, кто читал научно-фантастическую повесть Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту», знают, что бумага горит именно при этой температуре. Но как перевести температуру из шкалы Фаренгейта в привычную нам шкалу Цельсия? С переводом градусов Цельсия в кельвины и наоборот, как вы только что убедились, легко справиться устно. Существует ли простая формула связи шкал Цельсия и Фаренгейта?
Оказывается, существует. Ее можно получить, зная принцип построения предложенной в 1724 г. немецким физиком Д. Фаренгейтом и впоследствии названной его именем температурной шкалы, до сих пор широко применяемой в США, Великобритании и ряде других стран.
В шкале Фаренгейта температурный интервал между точками таяния льда и кипения воды (при нормальном атмосферном давлении) разделен на 180 частей — градусов Фаренгейта (° F). При этом точке таяния льда присвоено значение 32 °F, а точке кипения воды 212 °F.
Отсюда формула перевода:
t °С = 5/9 (t° F— 32 °F).
Конечно, можно и по этой формуле произвести вычисления в уме или на листочке бумаги. Но согласитесь, на МК — намного приятнее.
Берем МК и, нажав клавиши 451;1; 32; —;5; X; 9; -:-, узнаем, что повесть Р. Брэдбери могла бы называться и так: «232,77° по Цельсию».
Если теперь захотите приобрести репутацию эрудита, то научитесь определять температуру и по шкале, предложенной в 1730 г. французским ученым Р. Реомюром.
Единицей шкалы Реомюра является градус Реомюра (°R), равный '/8о части температурного интервала между точками таяния льда (0°R) и кипения воды (80°R). Таким образом 1°R = 1,25°С.
Когда завтра, встав утром, вы увидите, что на уличном термометре —20 °С, т. е. довольно холодно, утешьте себя мыслью, что это целых 253 К, только —4°F и лишь —16 °R.
Оформление М. Милеевой


РИСУЮТ НАШИ ЧИТАТЕЛИ

«Вишни», «Спорт», «Завтрак кота»... Эти рисунки сделала Лена Минеева, когда училась в детской художественной школе в Новороссийске. Лене было одиннадцать — двенадцать лет. Трудолюбие у Лены всегда было редкое, рисовать она была готова с утра до вечера — сидит на набережной, смотрит на горы на той стороне бухты — и рисует... Или в парке, или дома, поставив перед собой зеркало,— автопортрет, или на стадионе, в школе, на экскурсии... Портреты подруг, этюды, натюрморты... Десятки, сотни рисунков! Когда кончалась бумага для рисования, Лена переворачивала большую старую географическую карту и рисовала на обороте. На таких, вышедших из употребления картах,— множество ее рисунков.
Искренность и поэтичность, точность в деталях и умение пользоваться цветом — все это в рисунках Лены...
Сейчас Лена Минеева заканчивает Краснодарское художественное училище. И думается, что рисунки ее мы с вами не раз увидим на страницах других журналов и на больших художественных выставках.

ВИШНИ
СПОРТ
ЗАВТРАК

<- предыдущая страница следующая ->