<- предыдущая страница следующая ->

КП
КЛУБ ПОЧЕМУЧЕК

Рис. Р. Мусихиной

Наступил июнь. И если ты наберешься мужества, если не заснешь однажды в ясный вечер, то своими глазами сможешь увидеть в небе чудо: как заря с зарею сходятся, как исчезает самая короткая ночь и нарождается самый длинный день... «Не знаю, как вы,— пишет Коля Павлов,— а я в эти светлые июньские дни полюбил чудеса на грядках. Посылаю вам свой рассказ о том, как у меня пробудилась эта любовь. Мой рассказ не выдумка, а чистая быль».
Итак, рассказ Почемучки Коли Павлова.

КАК Я ПОЛЮБИЛ РЕДИСКУ
В один прекрасный день к нам на садовый участок приехала в гости Шура, моя двоюродная сестра. И я решил показать ей наши самые заветные места на речке, где летом особенно хорошо играть и бегать.
В самом мелком месте, там, где брод, на песчаном дне лежит замечательный обломок старой коряги. Он весь зеленый от водорослей и очень скользкий. Возле нее собираются на солнышко стайки мальков-пескариков. Они еще очень малы и совсем не серебристы, как большая рыба, а бурые, почти черные, и ужасно глупые. Стоят на одном месте у всех на виду и беспрерывно глотают воду. И глотают, глотают... Если осторожно подвести к малькам обыкновенную стеклянную банку, можно зачерпнуть сразу штук двадцать пескариков, посмотреть на них и выпустить обратно в речку.
Но мы с Шурой не дошли до речки. Она свернула с дорожки и стала рассматривать чеснок и свеклу, которые выращивает мой дедушка (в этот период моей жизни они меня совершенно не интересовали). Шурочка поправила опору-колышек у гороха, выдернула сорняк-лебеду и вдруг опустилась на колени возле обыкновенного салата. «Смотри, какой кочанчик!» — сказала она. Но мне совсем не хотелось смотреть на него — я умирал от скуки. «А где же редиска?» — спросила Шурочка.
Редиски у нас не было. Мой дедушка пытался сажать ее года три подряд, очень старался, подсыпал в грядку рассыпчатого перегноя, но редиска вырастала жесткой, как застарелая капустная кочерыжка. И он перестал ее сеять. «Я окончательно разочаровался в этом овоще»,— сказал дедушка. «Ничего, ничего,- успокоила его Шурочка.— Мы с Колей посеем сейчас редиску и соберем через месяц урожай».
Я опешил. Захотелось поскорей убежать, но вдруг вспомнился строгий дедушкин наказ. Он учил меня, что воспитанному человеку полагается терпеливо выслушивать все просьбы девочки и хорошо их выполнять. И пришлось мне принести к грядке все то, о чем просила Шура: семена, колышки, грабли.
Наконец мы засыпали рыхлым перегноем последний рядок с посеянной редиской, Шурочка пришлепнула рыхлую землю дощечкой, прикрыла сухой травой и стала объяснять мне, почему она сделала это именно так, а не по-другому. А я слушал и думал о том, как бы поскорее удрать к ребятам на речку.
Дней через пять сестра подвела меня к малюсеньким росткам редиски. «Смотри, какие милые,— сказала она, как будто у нас в огороде расцвели чайные розы.— Давай польем их!» Тут я не выдержал. Я наговорил ей, что она выдумывает глупости и что мой дедушка никогда в жизни редиску не поливал. «Но это и было его ошибкой,— сказала Шура. Редиску в жару поливают каждый день. Можно даже два раза: утром и вечером». На этот раз она поведала мне, что у редиски слабые корни, что они не достигают глубинных влажных слоев почвы, а пересохшая сверху земля губительна для урожая.
Я принес лейку. Мы набрали воды из бочки, которая стояла рядом, и полили редиску.
А потом мы поливали водой из лейки друг друга. Вот эта поливка мне очень понравилась, было весело и смешно. Такую игру, конечно, придумала Шура. А еще мы с ней условились: пока редиска не вырастет, не произносить о ней ни единого слова при дедушке, чтобы устроить ему сюрприз.
Сюрприз у нас получился. Редиска выросла через 32 дня. Очень сочная и крупная. «Да,— сказал дедушка. — Какая замечательная вещь — ежедневная поливка, а я не знал».
И устроили мы редисочный пир. Я пригласил всех моих друзей — Маргариту, Женю, Анюту, Петра и Павла. Мы ели редиску с маслом, со сметаной, с пшенной кашей и запивали вишневым киселем. Мне показалось, что я наелся сочной редиски на всю жизнь.
А потом все вместе мы провожали Шуру на автобус, потому что она уезжала. Я нес стеклянную банку с водой, где плескались три серебристых пескаря, которых мы с Петром и Павлом поймали для Шуры в речке, там, где брод.
А 3 июля мы с дедушкой посеяли новую редиску. Я посыпал грядки рассыпчатым перегноем, пришлепывал дощечкой рыхлую землю, закрывал сухой травой, поливал водой, а 5 августа мы собрали новый урожай сочных овощей. И в третий раз посеяли редиску. Так у нас в огороде заработал зеленый редисочный конвейер.
Но самое интересное, что все Колины друзья — Маргарита, Женя, Анюта, Петр и Павел — тоже полюбили огородничество. И они прислали в Клуб свои вопросы. Я пригласил на заседание кандидата сельскохозяйственных наук Николая Григорьевича Василенко, который отвечает на вопросы ребят.
Посеяли мы с дедушкой репу, а мой брат усмехается: «Репа — пища древних». Но когда репа выросла, Иван первым ее распробовал, собрал в сумку и повез угощать своих друзей-студентов. А я слышала, что репу можно посеять второй раз, но не знаю — когда?
Маргарита БАВРИНА

ПИЩА ДРЕВНИХ
Существует два срока посева репы в средней полосе: весенний — в конце апреля, и летний — в конце июня.
Стойкую к холоду репу сеют даже на севере, за Полярным кругом.
Она не боится заморозков, ей нипочем затяжные дожди, но в начале роста репу может погубить вредный жучок — земляная блошка. Блошка свирепствует в мае июне, она любит нежные ростки и листья репы.
Однако еще древние огородники перехитрили блошку: придумали ранний сев. Репа, посеянная в апреле, быстро всходит, хорошо растет, а жучок в это время сидит еще в холодной земле. Он выползает, когда листья ранней репы успевают окрепнуть, загрубеть. Блошке не по зубам жесткий лист, она не в силах прокусить его и остается «с носом».
Не страшна земляная блошка и той репе, которую сеют в начале июля: она всходит, когда жучка уже нет. К концу сентября вырастают крупные красивые корнеплоды. Осенняя репа нежная и стойкая, она долго сохранится.
Репа древний наш овощ. До открытия Америки, когда никто еще не знал картофеля, простой народ кормился капустой и репой. В неурожайные на рожь годы репа спасала от голода, ее ели вместо хлеба. Ели сырой, вареной, печеной, пареной. У Даля записан архангельский рецепт репной похлебки: вареную либо пареную репу разминают, мешают с солодом, иногда с толокном и ставят в печь под крышкой в вольный дух... Ну а в конце прошлого века ученый-овощевод М. В. Рытов в «Руководстве к огородничеству» (1897) пишет о репе: «...в народе она служит скорее лакомством в сыром виде, вместо фруктов, хотя употребляется также пареною и печеною. Так же в малом употреблении она и в деликатных блюдах, идя чаще на фарш...»
Желтая репа вкуснее белой, питательней, особенно тем, что у нее много кальция, необходимого для растущего организма.
Мой папа сказал: «Хорошо бы вырастить салат «Витлуф», а я засмеялся. В школе я изучаю французский язык и знаю, что с фламандского слово «витлуф» переводится как «белый лист». Мне интересно узнать, почему так назвали зеленый салат?
Женя СТЕПАНЕНКО

ВИТЛУФ — БЕЛЫЙ ЛИСТ
Как это ни странно, но салат витлуф не зеленый, а белокочанный. Ничего удивительного в этом нет, потому что этот салат выращивают в подвале в полнейшей темноте.
Белый кочанчик витлуфа не что иное, как почка многолетнего травянистого растения — цикория. Синие цветы цикория, похожие с первого взгляда на васильки, каждый может увидеть на обочине дороги, у канавы или возле речки, а его листья такие же зеленые, как у любого растения.
Цикорий давным-давно разводят как овощ не ради листьев, но ради корневища. В Европе из цикорного корня еще в XVI веке вырабатывали слегка горьковатую, но приятную на вкус крошку, заменяющую кофе, входящую в состав кофейных смесей и жидких экстрактов. Для этого созданы сорта цикория с толстым корневищем. Корни сушат, размалывают и слегка поджаривают: цикорий приобретает приятный аромат и вкус. Он сладок, потому что содержащийся в корне инсулин превращается при термообработке в сахар.
А в прошлом веке один садовник в Бельгии, растивший цикорные корневища для кофе, убедился, что в темноте на корне вырастают замечательно вкусные листья. И он стал первым, кто вырастил салат с белыми листьями зимой, когда не так уж много свежих овощей, не в грядке, а в темном подвале.
Нежные листья витлуфа с горчинкой. Пикантную горчинку придает особое вещество — гликозид-интибин. Это лечебное вещество: оно несколько повышает выделение желчи и тем самым улучшает пищеварение, благотворно действует на печень, поджелудочную железу, на кроветворные органы и сердечно-сосудистую систему.
Тридцать лет назад в нашей стране первыми освоили способ выращивания витлуфа на овощной опытной станции имени В. И. Эдельштейна, и я принимал в этом участие.
Сначала сеют мелкие семена цикория. Они так мелки, что сажать их приходится не глубже, чем на один сантиметр, а если почва тяжелая, то и на полсантиметра. Корнеплоды растут и набирают мощь до глубокой осени. Урожай собирают в конце сентября или даже в начале октября, но не позднее того момента, когда могут наступить сильные заморозки (минус 5 градусов). Выкопанные корневища оставляют в огороде дней на 7—8 для оттока питательных веществ из листьев в корни. Затем листья срезают на 3 сантиметра выше стеблевой головки. Фокус срезки в том, чтобы не повредить центральную почку: из нее вырастает белый кочанчик. Для посадки в подвале или в теплице отбирают корневища толщиною 3—5 сантиметров, укорачивают их до 18—20 сантиметров.
В домашних условиях витлуф можно вырастить в ящике высотой не менее 40 сантиметров. На дно его насыпьте землю, торф или опилки слоем около 15 сантиметров. Сажайте корнеплоды вплотную друг к другу и засыпьте землей слоем в 2—3 сантиметра. Земля должна быть рыхлой, без комков, чтобы во время поливки она хорошо впитывала воду. Поливайте умеренно, по мере надобности и не лейте воду сразу, а в два-три приема: полил — подождал, полил — подождал. Ящик поставьте в помещение е температурой не выше 10 градусов. Недели через две, когда у корнеплода появятся новые корни, перенесите ящик в более теплое место (около 18 градусов). Полнейшая темнота обязательна, иначе листья позеленеют и будут очень горькими.
Урожай можно собирать через 3-4 недели. Листья витлуфа нежные, хрупкие, собирайте их бережно. Если кочанчики положить в полиэтиленовый мешок и содержать при нулевой температуре, они остаются свежими недели две.
Моя бабушка просит папу выкорчевать на садовом участке всю бузину, а папа говорит, что бузина красива и полезна. Я согласна, что бузина красива, особенно в моем любимом уголке, где она растет рядом с жимолостью у сосны. Но мне непонятно, чем бузина полезна?
Анюта ДЕМИДОВА

ЗАПАХ БУЗИНЫ
Бузину хорошо посадить на краю плодового сада как защитную полосу от холодного северного ветра. Одновременно своим резким, необычным запахом она будет отпугивать от смородины и крыжовника бабочку-огневку, от малины и земляники — долгоносиков, от сливы и яблони - плодожорку. В листьях бузины есть синильная кислота. Возможно, она-то и отпугивает животных, в том числе и грызунов. Крысы и мыши избегают помещений, если близко растет бузина. Поэтому в старину ее сажали возле складов, сараев, зерновых амбаров, помещений для скота. Иван Владимирович Мичурин для защиты смородины от пяденицы и почкового клеща рядом со смородиновым кустом втыкал ветку бузины черной. Этими же ветками он обвязывал плодовые деревья для защиты от зайцев и мышевидных грызунов.
Разумеется, что в наше время человек изобрел и произвел бесчисленное количество ядохимикатов, способных в одну секунду погубить любую плодожорку. Но мы-то с вами знаем: то, что ядовито для плодожорки, вредно и для человека. Поэтому многие ученые настойчиво говорят о том, как важно изучить и усовершенствовать накопленные в течение тысячелетий знания о естественных средствах защиты растений от болезней и вредителей: отвары некоторых растений, настои, порошки, суспензии. Они значительно безвреднее для человека, чем химикаты. Легко распыляясь и растворяясь в природе, они слабо загрязняют окружающую среду. Растительный яд, как правило, не остается в организме навсегда, невыводимым грузом, а выносится с помощью других веществ, чего нельзя сказать о многих ядохимикатах.
Мы с мамой вырастили чудо-лук — с ладошку величиной и очень красивый — с фиолетовыми чешуйками. Сказали, что наш лук — Даниловский. Откуда он?
Петр и Павел СТЕПАРЫКИНЫ

ЛУК ДАНИЛОВСКИЙ И ДРУГИЕ
Ваш лук родом из города Данилова Ярославской области. Он входит в золотую копилку русской народной селекции как один из самых северных.
В старину на Руси один и тот же сорт лука в большом количестве разводили целыми селениями, даже районами. Такие места называли — луковые гнезда. В течение столетий старшие поколения передавали младшим самые крупные луковицы, самые лучшие семена и самые мудрые секреты — как сажать, как ухаживать, как собирать и хранить урожай. Таким вот образом и создавали мастера луковых гнезд свои сорта.
На ярославской земле западнее Данилова есть еще более древний город — Ростов Великий, известный как родина русского огородничества. Там тоже создан свой сорт лука — Ростовский. А всего крестьяне — ярославские, брянские, пензенские, рязанские, нижегородские и прочие — оставили нам в наследство 75 народных сортов лука.
По вкусу луки делят на три группы: острые, полуострые, сладкие. Даниловский лук — полуострый, ближе к сладкому. Луковицы — почти плоские, фиолетовой окраски. Мне посчастливилось покупать его у даниловских хозяек. Отменный лук — крупный, красивый, сухой, его приятно держать в руках. И он долго хранится.
К счастью, остались еще замечательные бабушки, которые сохранили старинные секреты возделывания этого лука. Даниловское луковое гнездо — сложная зона для овощеводства с климатической точки зрения, а результаты огородников поразительны. Очень трудно, например, вырастить семена лука, а даниловские женщины делают это блестяще. Каждая находит для семенного лука самый подходящий клочок земли возле дома — в затишье, на солнышке, и всю работу выполняет вовремя, тщательно — как надо!
Луковые мастера строили свой дом так, чтобы в нем удобно было всю зиму хранить урожай. В пензенском селе Бессонове, где столетиями разводили бессоновский лук, это ремесло отразилось на архитектуре крестьянских изб: они имеют 4 сажени вышины и состоят из 3 этажей: среднего — жилого, нижнего — подвала для репки и картофеля, и верхнего, называемого полатями, отделенного от среднего легким потолком: здесь сберегали сеянчик и семена (4 сажени — около 10 метров).
А теперь разберемся, какой лук называют — репкой, какой — сеянчиком, а какой — чернушкой.
Лук — двулетнее растение. Его выращивают в два приема. В первый год сеют черные, как угольки, семена — чернушку. Из семян чернушки вырастают луковички диаметром с двух-трехкопеечную монету. Эти луковички принято называть — сеянчик, или севок. Лук-севок в пищу не употребляют: невыгодно, мелок еще (выгодней сохранить его на посадку). Из лука-севка, высаженного на следующую весну в грядку, можно получить два вида урожая: луковое перо и лук-репку, то есть большие луковицы, которые мы кладем в щи, в жаркое, в пироги, словом, употребляем в пищу. Самые крупные луковицы (второгодки) сажают на третье лето, чтобы получить семена.
На фотозагадку из первого номера журнала отвечает энтомолог Дмитрий Юрьевич Тишечкин.

ЦИКАДЫ-ПЕННИЦЫ
В начале лета на растениях можно часто видеть комки липкой пены, похожей па слюну. Это гнезда цикадок-пенниц, или слюнявиц, относящихся к подотряду цикадовых.
Большинство цикадовых — маленькие по размеру, до сантиметра длиною. Но встречаются и крупные формы, в основном в тропиках. В нашей фауне — только певчие цикады, обитающие на юге, достигают 5—6 сантиметров.
В СССР всего около сорока видов пенниц, более трети из них живут только на Дальнем Востоке. Для сравнения можно сказать о том, что всего на земле встречается более двух тысяч видов цикадовых, что, впрочем, по сравнению с другими насекомыми — тоже не так уж много.
Как и у всех цикадовых, личинка пенницы питается соками растений, прокалывая для этого стебель хоботком. При этом она выделяет много жидкости, которой находит оригинальное применение. В каплю собственных экскрементов личинка выпускает из дыхалец пузырьки воздуха: вот и формируется комочек пены. В организме личинки образуются специальные вещества, которые делают пену устойчивой, поэтому насекомому не приходится слишком часто подновлять свое пенистое жилище. Излишки жидкости стекают по растению, капают на землю. Известный путешественник Ливингстон, будучи в Африке, принял однажды такие выделения за дождь: они лились с деревьев, заселенных пенницами.
Устойчиво-пенистый домик защищает нежные покровы личинки от высыхания и резких колебаний температуры. Считалось, что пена своей непривлекательностью отталкивает врагов, защищает насекомое от хищника. Но последние исследования опровергают эту точку зрения. Некоторые паразитические мухи нападают на личинок слюнявиц, не опасаясь перепачкаться в пене.
Взрослая пенница живет открыто на растениях, ни в какой специальной защите не нуждается. Самая обычная у нас - пенница слюнявая, около 5 миллиметров. Ее окраска — от угольно-черной до светло-бежевой со множеством промежуточных вариантов. Несколько крупнее округлая по форме пенница жуковидная. Она — светло-коричневая, с темным рисунком в форме ромба на надкрыльях. Две эти пенницы живут на травянистых растениях. Но есть и пенницы, названия которых связаны с деревьями — ивовая, ольховая, а также виды, питающиеся на хвойных. Последние встречаются редко.

А теперь, ребята, отгадайте народные загадки:
Без рук, без ног на колышек ползет.
В землю крошки, из земли лепешки.
С перьями, да не птица; с чешуей, да не рыба.
Все, ребята. Жду ваших ответов и новых вопросов.
Ваш Главный Почемучка


КУКУШКА

Еще много непонятного в мире птиц. И, быть может, одна из самых удивительных загадок — жизнь кукушки. Раз и навсегда отказалась она от забот о собственном потомстве и стала подбрасывать свои яйца в чужие гнезда. Изучать и наблюдать за ней очень трудно. Дело в том, что кукушка осторожна: она выбирает самые совершенные, с точки зрения птичьей конспирации, гнезда и откладывает в них свои яйца.
Я начну описание этой птицы с того, что ускользает от внимания человека. С описания ее брачных игр.
Сначала раздается самое банальное «ку-ку» (это самцы), исполняемое в обычном темпе. По мере того, как сгущается тьма, кукование ускоряется. Затем они переходят на звонкое, «та-та-ку», и наконец в качестве кульминации звучит «кха-кху» — хриплое и зловещее. Птицы кричат не в унисон, а потому из разных уголков леса слышатся различные фрагменты песни. И вдруг, перекрывая все это многоголосие, звенит ликующее «буль-буль-буль-буль». В птичий хор вступает самка. На какое-то мгновение лес замирает, а затем с удвоенной силой начинает звучать «ария» самцов. Кажется, что звенит весь лес, подхваченный многоголосым эхом.
Второе, еще более немаловажное событие в жизни кукушек — это подкладывание яйца в чужое гнездо. Как-то случай подарил нам несколько счастливейших часов, проведенных в обществе кукушки, занятой подкладыванием яйца в гнездо лугового чекана. Это было в начале июня в 5 часов вечера. (Время здесь важно, так как защитное поведение птиц меняется в зависимости от времени суток: они активно защищают свое гнездо днем, а ночью, в случае опасности, беззвучно скрываются.)
Над землей с громкими криками вились несколько пар луговых чеканов, коньков, желтых трясогузок и серых славок. Потом с этого места взлетела кукушка и лениво полетела через дорогу, почти касаясь низкорослых кустиков, разбросанных на лугу, и вся неистово кричащая стайка птиц устремилась в траву. От нападающих на нее птиц она отбивалась крыльями и делала выпады головой с широко открытым клювом с оранжевой внутренней частью. Мы замерли, толком еще не понимая, что же происходит.
Но вот в игру вступило еще одно действующее лицо — самец кукушки. Он приблизился к стае птичек и, еще не долетев до них, начал вполголоса кричать свое «ку-ку». Странный это был звук: казалось, что он раздается издалека, так мягко и приглушенно он звучал. Пролетая над притаившейся в траве самкой, он замедлил полет и еще раз повторил «ку-ку».
Теперь чеканы усмотрели в нем главную опасность и, оставив на земле кукушку, самку, устремились за ее партнером. Громко крича, они преследовали его до леса, где он, умолкнув, скрылся. Воинственно настроенная стайка пронеслась над нашими головами и снова собралась над кукушкой. Самец еще несколько раз повторил свой отвлекающий маневр. Нам даже показалось, что их было двое, и летали они, возможно, по очереди. Однако самка не воспользовалась ситуацией. Вероятно, яйцо еще не было готово к откладке и она просто тянула время. А что касается ее партнеров, то в сложном подготовительном ритуале роль отвлекателей они исполняли с примерной добросовестностью.
Кукушка переменила тактику: она медленно, как будто ползком передвигалась по земле, временами надолго замирая на месте. Это, казалось бы, бесцельное передвижение продолжалось уже более двух часов. Все это время ее неотступно сопровождали встревоженные птицы. Удивительно и то, что они совершенно не обращали на нас внимания — ведь мы, утратив всякую осторожность, держались в нескольких шагах от них. Птицы вели себя так, будто весь мир ограничен для них тихим лугом и единственная опасность, которая им угрожает, исходит от медлительной кукушки и ее коварных партнеров.
К восьми часам вечера крикливая стайка птиц начала заметно редеть, и наконец кукушка осталась под присмотром лишь пары луговых чеканов. (Защитное поведение птиц перестроилось на ночное.)
Гнездо чекана располагалось в одной из канавок — круглое углубление в земле. Сверху прикрывал пучок травы. В гнезде лежали два чисто-голубых небольших яйца (полная кладка — 5—6 яиц). Все действие, которое мы наблюдали, происходило в нескольких метрах от гнезда. И то, что мы принимали за бесцельное блуждание в поисках гнезда, было на самом деле определенной тактикой: кукушка высмотрела гнездо заранее и не случайно прилетела сюда во второй половине дня.
Начался самый ответственный момент. Затаив дыхание, мы наблюдали за птичьей драмой, которая вступила в свою решающую фазу. Чеканы сидели на сухой веточке над самым своим гнездом. Обе птицы издали отрывистые тревожные крики, повернувшись головой к кукушке, которая ползком приближалась к цели. В половине девятого хозяева гнезда притихли. Они медленно поворачивались на веточке, следуя за движениями кукушки. Вот она у самого гнезда. В 8 часов 40 минут кукушка энергичными движениями всего тела раздвинула пучки травы, маскирующие гнездо, прижалась к земле и замерла неподвижно ровно на 4 секунды. После этого она стремительно улетела в лес. Последнее, что нам удалось рассмотреть, это яйцо чекана, которое она унесла в клюве. А в гнезде осталось два голубых яйца, одно из них было заметно крупнее другого...
Дальнейшая судьба подброшенного яйца зависит от того, как отнесутся к нему хозяева гнезда. Вот тут-то и начинаются загадки: почему птицы то принимают, то выбрасывают подложенные в их гнезда яйца? Почему сама кукушка отдает предпочтение гнездам зарянок и белых трясогузок? Это самые сложные вопросы биологии этой птицы.
Что представляет собой яйцо кукушки? Размеры его 22—24 миллиметра, в большинстве случаев несколько крупнее яиц хозяев. Окрашено оно может быть по-разному. Всегда ли кукушиные яйца бывают похожи на яйца хозяев? Далеко не всегда! Вот именно об этом я и собираюсь продолжить свой рассказ.
Много лет назад мы занимались выяснением этого вопроса на летней полевой практике. В нашем распоряжении было не менее десятка гнезд среди густых зарослей кустарника, в которых славки были заняты высиживанием вторых кладок. Мы привезли с собой чучело кукушки и набор птичьих яиц разного размера и окраски. В каждое славочье гнездо, в котором уже находилось по 4—5 грязно-белых яиц, подложили по одному постороннему. Чтобы у славок не возникало сомнения относительно его происхождения, им предварительно давали насмотреться на чучело кукушки, которое укрепляли недалеко от гнезда. Кукушка вызывала у славок довольно однотипное недоброжелательное отношение. А что касается подброшенных яиц, то большинство птиц от них избавилось.
Для начала в каждое гнездо с полным набором яиц подложили по одному такому колпачку. В течение нескольких минут славки нанесли нам существенный ущерб, выбросив колпачки и утащив их далеко в лес. Пришлось изменить тактику. Теперь мы каждый день полностью заменяли кладку птицы на наши колпачки. После очередной замены мои студенты сдержанно-иронически произносили: «Не садится». Но вот однажды произошло событие, которое на несколько последующих лет определило характер наших исследований. Одна из славок задумчиво тронула один из колпачков клювом и вдруг, как бы нехотя, уселась на гнездо. У птицы не было уверенности, что она поступает правильно: она беспокойно вертелась и без конца заглядывала под себя. На следующий день она только на мгновение задержалась перед насиживанием, а днем позже — стремительно устраивалась на гнездо, не тратя времени на выяснение того, лежат ли там ее собственные яйца или нелепые красные колпачки. Нам приходилось насильно сгонять ее, когда она грела и переворачивала их, как это делают птицы во время насиживания. В других гнездах славок несколькими днями позже произошло то же самое: все птицы принялись насиживать явно посторонние предметы.
На следующий год мы искали объяснения этой удивительной особенности птичьего поведения среди других птиц: пеночек, дроздов, зябликов и многих других. Нам удалось выяснить, что открыто гнездящиеся воробьиные птицы в начале насиживания знают свою кладку и не терпят никакой замены. Они даже способны выбросить собственное яйцо, на которое нанесено чуть заметное чернильное пятнышко. Но с течением времени они утрачивают эту способность, и как утрачивают! Не говоря уж о красных колпачках, которые теперь казались нам недостаточно убедительными. Мы усадили черного дрозда на довольно громко тикающие часы с блестящими металлическими браслетами...
Если попытаться очень кратко объяснить такое явление, то звучать это будет примерно так: последние стадии насиживания требуют непрерывного согревания кладки. Усиливающийся инстинкт насиживания заставляет птицу насиживать какие угодно предметы и во что бы то ни стало. Такое явление можно назвать доминантой насиживания.
Естественно, требовалось также узнать, как относятся к своей кладке дуплогнездники. (До сих пор мы имели дело только с открыто гнездящимися птицами.) Решили провести эксперимент на синице. Мы изощрялись как могли, подкладывая в ее гнездо ярко окрашенные яйца. Птица ни на что не обращала внимания. Да, у дуплогнездников не принято рассматривать свою кладку. Оценивают они ее только при помощи прикосновения к коже брюшка (наследному пятну). Наша гаичка выбрасывала все, что не имело яйцевидной формы. Так были выброшены кубики и даже яйца с наклеенными на них песчинками. Однако и у этих птиц со временем развивается доминантное состояние, и тогда они садятся на что угодно.
Если бы мне пришло в голову писать руководство для кукушек, я бы не посоветовала им подкладывать яйца в гнезда открыто гнездящихся птиц в начале насиживания, потому что хозяева отделаются от него любым способом. Во второй половине яйцо будет принято. К счастью для птиц, кукушка об этом никогда не узнает и подложит яйцо, как только обнаружит подходящее гнездо. Дуплогнездники принимают чужое яйцо на любой стадии насиживания, но крупный птенец кукушки не сможет выбраться из дупла, что нередко описывалось в литературе.
Остается неразрешенным последний вопрос: почему кукушки выбрали в качестве предпочитаемых хозяев зарянок? Может быть, в этом случае тоже все зависит от способа гнездования? Так как же гнездится зарянка? Чаще всего она селится на земле между корнями деревьев, в маленьких углублениях на склонах канав, в кучах хвороста.
Несколько лет тому назад мы нашли гнездо зарянки с одним розоватым яйцом у основания старого пня. И тогда с великой осторожностью подложили ей голубое яйцо кукушки. На следующее утро в гнезде оказалось два яйца зарянки, а кукушкино она выкатила на порожек гнезда. Днем позже в гнезде было уже три яйца зарянки, а яйцо кукушки лежало на пороге. То же было на четвертый и пятый дни: собственные яйца прибавлялись, а кукушиное выкатывалось. На шестой день мы застали зарянку в классической позе насиживания; в гнезде было шесть ее яиц и одно кукушиное, из которого затем вывелся птенец.
Отложив полную кладку, зарянка ведет себя как самый настоящий дуплогнездник, кем она, вероятно, раньше и была. В силу каких-то причин она изменила способ гнездования на чрезвычайно удобный для кукушки: в неглубокое гнездо на земле той нетрудно отложить яйцо, птенцу — в свое время покинуть гостеприимное убежище. Более удачного сочетания доступности гнезда и равнодушия хозяев к виду своих яиц не придумаешь!
Последнее, что я хочу заметить: не думайте, что полное сходство в окраске яиц паразита и его жертвы является непременным залогом успеха. Луговой чекан, с которого я начала свой рассказ, бросил гнездо. Видимо, он не смог забыть тех страшных часов, когда он безуспешно старался защитить свое гнездо от посигательств кукушки.
Е. ДЕРИМ-ОГЛУ, доктор биологических наук
Фото Б. Нечаева

<- предыдущая страница следующая ->