<- предыдущая страница следующая ->

СРЕДИ КНИГ

ИЗДАНО В СССР

НА САМОЙ ВЕРШИНЕ ПЛАМЕНИ

Голоса трех тысяч островов. Стихи индонезийских поэтов. Переводы Сергея Северцева. Составление, предисловие и комментарии Вил. Сикорского. Редактор П. И. Железнов. Москва, Издательство иностранной литературы, 1963. 319 стр.

Индонезия давно уже не колония голландской короны, не добыча интервентов, и, хотя из рук стомиллионного народа все еще вырывают каучук и копру, нефть и олово, будущее уже безраздельно принадлежит индонезийцам.
Как воевалось вам за свободу, друзья за океаном? Куда вы идете? Как вам дышится? Как поется? Каким огнем горят ваши души?
Поэты — уста народа. Страна «трех тысяч островов» отвечает на наши вопросы сборником произведений молодой индонезийской поэзии, переведенным русским поэтом.
В сборнике более ста восьмидесяти стихотворений двадцати авторов, участвовавших — кто словом, кто словом и делом — в народной освободительной борьбе. Наш читатель, к штыку приравнивая перо, угадывает за столбцами этих стихов тот же энтузиазм молодости, каким были порождены и стихи ранних поэтов нашей революции:
Родина пламя в тебя вдохнула —
Родина в бой зовет.
Кровью отплатим за годы рабства,
За нестерпимый гнет.
Лишь тот, кто в бою не жалеет жизни.
Сладость ее поймет.
Вперед! Нападай! Атакуй! Штурмуй!
(Хайрил Анвар. «Дипонегеро»)
Таких стихотворений-лозунгов в сборнике немало. Это насущная поэзия для периода борьбы за свободу, от начала этой борьбы до победы. Индонезия добилась политической независимости, теперь народ выбирает свою судьбу:
Вчера мы рабами были —
Сегодня борцами стали;
Прахом и глиной были —
Силой орлиной стали.
(«Песня индонезийских патриотов»)
Нелегко далась победа индонезийскому народу:
Тысячу раз он жертвовал жизнью
Ради вот этой желанной минуты.
(Аип Росиди. «Герой вернулся»)
Современная индонезийская поэзия молода, но она уже имеет свою историю. У ее истоков — деятельность поэтов «поколения сорок пятого года», затем общества народной культуры «Лекра», много сделавшего в те годы, чтобы «поставить культуру и искусство на службу родине, революции, народу и миру во всем мире».
Сборник фиксирует первый этап победы индонезийской революции — освобождение от иноземной кабалы. Регистр сборника — романтическая приподнятость тона, явление обычное для каждой молодой поэзии, вызванной к жизни коренными общественными преобразованиями.
Общие для поэзии всех времен и народов темы преданности родине, труда и любви у индонезийских поэтов находят свое национальное выражение и выражение личное (в этом познавательная и поэтическая ценность книги). О чем бы ни говорили Хайрил Анвар или Риваи Апин, Дарта или Бандахаро, Ситор Ситуморанг или кто-нибудь другой из представленных в этом сборнике поэтов, перо каждого из них заострила революция. Прошлое разлучало любящих — будущее соединит их. В прошлом труд — мука, в будущем — радость; «три тысячи островов» были разобщены — революция сплавила их воедино. В индонезийской поэзии большую роль играет традиция, склонность к определенному сюжету, однако новый угол зрения заставляет поэта разрешать задачу по-новому.
Конечно, перед участниками сборника — долгая дорога совершенствования, и мы еще не в праве требовать от каждого из них той исключительной самобытности, которая дается большим жизненным и поэтическим опытом. И все же эта книга позволяет заглянуть в душу и многих новых для нас поэтов, и свободолюбивого народа, близкого нам по устремлениям:
Поэт!
Ты — на самой вершине пламени,
Если борьба запылала костром.
Поэт!
Ты — на самом дне под обломками,
Если разрушен твой отчий дом.
(Рамадан Картахадимаджа. «Поэт! Ты — на самой вершине пламени...»)
Земной шар велик, острова Индонезии далеки от нас, но их обитателей и нас соединяет поэзия — высокое проявление человеческого духа. Читателя не могут не взволновать стихи видного индонезийского поэта Харахапа Бандахаро, в которых есть такие строфы:
Осенняя ночь, ледяное дыханье,
Безмолвно течет Нева,
Тройных фонарей золотое сиянье
Качая едва-едва.
И далее:
На друга, на волны гляжу — и вижу
Черты молодых солдат,
Отдавших жизнь, чтобы в бурях выжил,
Чтоб вечно цвел Ленинград.
(«Ленинград»)
Или его же «Ташкент»:
Сердце полно под полной луной —
Какая луна в Ташкенте!
Или «Баку»:
Дышит тревожный Каспий
Утренним ветром свежим,
Тысячи глаз лучистых
Блещут над побережьем.
Ньото оплакивает Патриса Лумумбу. Ситор Ситуморанг посвящает стихи кубинской девушке. Не зря говорят, что поэту принадлежит весь мир, поэзия не знает разделения судьбы на «свою» и «чужую», в этом ее нравственная и общественная сила.
В сборнике много стихотворений-зарисовок, стихотворений-раздумий, стихотворений подчеркнуто лирических, личных; стихотворений, форма которых могла бы показаться новшеством и любителю поэтических изобретений нашего времени. Рамки журнальной заметки не позволяют нам вдаваться в подробное описание всех произведений сборника. Нам казалось важным прежде всего отметить целеустремленность сборника, указать на то, как молодая индонезийская поэзия разрешает основные встающие перед ней задачи.
Переводчик стихов индонезийских поэтов Сергей Северцев — молодой представитель советской школы перевода, основывающейся на верности духу подлинника, стремлении передать особенности его идей, стиля, системы образов, звучания. Читая «Голоса трех тысяч островов» мы испытываем чувство доверия к русскому поэту: он избегает всякой «нескромной вольности», никогда не пытается подменить собою автора подлинника. Сергей Северцев успешно справляется с трудностями переложения и свободного и традиционного стиха, на равных правах обитающего в книге. Его можно упрекнуть только в одном: он сгладил различие словаря поэтов, наблюдающееся, конечно, в подлиннике. Подобно тому, какими нам представляются, если судить по переводам Сергея Северцева, индонезийские поэты, выглядели бы в переводе на другой язык Блок и Маяковский, Светлов и Есенин, если бы мы не могли отличить словарь одного от словаря другого. А ведь язык поэта — его палитра, и словарь Есенина еще менее похож на словарь Маяковского, чем колорит Врубеля на колорит Дейнеки, например.
И все же книга эта займет место в сердце читателя не только благодаря заслуге поэтов Индонезии, но и усилиям русского поэта, изучающего язык подлинника, любовно выбравшего из сокровищницы во многом неведомой нам до этого поэзии драгоценности и передавшего их русскому читателю.
АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ

УЧИТЕСЬ У ДИМИТРОВА!

Камен Калчев. Сын рабочего класса. Перевод с болгарского и послесловие А. Стекольникова. Москва, издательство «Молодая гвардия», 1962. 256 стр.

Георгий Михайлович Димитров — один из тех людей, с кого можно и нужно «делать жизнь». Его мужественная, полная трудов и борьбы жизнь, его путь о простого рабочего-печатника до Генерального секретаря Исполкома коммунистического Интернационала и Болгарской коммунистической партии — пример беззаветной преданности делу революции.
Книга Камена Калчева «Сын рабочего класса» рассказывает об основных этапах этого пути. Чтобы написать ее, Камен Калчев проделал огромную работу: отыскал множество документов, беседовал с людьми, знавшими Димитрова в разные периоды его жизни, изучил досконально труды замечательного революционера. И многое из того, что раньше не было известно, стало известно всем. В этом большая заслуга писателя.
«Я решил стать членом социал-демократической партии, потому что, как рабочий, считаю, что только эта партия борется последовательно и верно за интересы рабочего класса, только она единственная выдвинула лозунг освобождения рабочего класса от капиталистической эксплуатации, улучшения жизни народа. Только под знаменем рабочего класса, объединенного в своем Интернационале, будут осуществлены самые возвышенные идеалы человечества: свобода, братство и равенство!..» — так сказал двадцатилетний Георгий Димитров, вступая в 1902 году в болгарскую социал-демократическую партию. С тех пор дело партии — основное, главное дело и его жизни.
Пожалуй, самое яркое место в книге — страницы, повествующие о страстной борьбе Димитрова на Лейпцигском процессе. Димитров превратил процесс в суд над фашизмом, и смертным приговором нацизму на этом суде прозвучала его заключительная речь.
Много теплых слов нашел Камен Калчев для матери Георгия Михайловича Парашкевы Димитровой, доброй, справедливой и умной женщины, в молодости плясуньи и певуньи, воспитавшей всех своих детей — а было их у нее восемь — революционерами.
Каждым эпизодом, каждой страницей своей книги писатель говорит нам, молодым: учитесь у Димитрова — мужеству, упорству, верности, берите с него пример во всем, пусть жизнь ваша будет такой же честной и цельной, как жизнь Димитрова!
ВАЛЕРИЙ МАКИЕВ

НОВЫЕ ХОЗЯЕВА ЗЕМЛИ

Никола Фурнаджиев. Солнце над горами. Перевод с болгарского под редакцией М. Зенкевича. Составитель и автор предисловия Д. Марков. Современная зарубежная поэзия. Москва, Издательство иностранной литературы, 1963. 111 стр.

Он вырос в стране, где «солнце на небе все ярче горит, щедро лучи раскидав по Балканам», где сборщицы «рвут лепестки распустившихся роз». И сказал о себе: «Я земли этой ласковый брат».
Неиссякаемой нежностью и благодарностью дышат стихи Фуриаджиева, посвященные Отчизне:
Я грудью к тебе наконец припадаю.
И горы твои я в объятья беру,
которые снились в разлуке суровой.
(«Возвращение». Перевод А. Гатова)
Обращаясь к ней, он клянется:
Мне тебя не забыть, я с тобою работаю,
Твое сердце в своей ощущаю груди.
(«Родине». Перевод А. Ревича)
Поэту было 20 лет, когда над Болгарией загулял «весенний ветер» Сентябрьского вооруженного восстания против монархо-фашистов. Но оно было жестоко подавлено. И после буйной «свадьбы весны» (в этом символико-романтическом образе поэт запечатлел народную борьбу) наступили тяжкие дни испытаний, наступила тьма «с лачугами, с казармою сырою, с борьбой, со смертью, с гулом канонад».
Разгорается с новой силой ненависть к фашизму, партизаны открывают фронт в тылу врага, народ «жаркой кровью Историю пишет» («С честью пали они»). Он мечтает об освобождении. Слушая голос Москвы, верит, что и на болгарскую землю придет Октябрь, который «всколыхнул и возродил народ и дал мечтам совсем иное имя» («Октябрь»).
И этот день настал. 9 сентября 1944 года поэт встретил победу над фашизмом в рядах отечественного фронта. Теперь в своем творчестве Фурнаджиев все чаще обращается к России со словами братской дружбы:
Тобой, Россия, очарован,
в твой богатырский дух влюблен!
И боль и трепет я изведал,
когда боролся твой народ.
(«Россия». Перевод П. Железнова)
Возродилась Болгария, и гордой силой наполнились стихи поэта. В них как основной мотив властно ворвался рокот трактора («Осень»), запели на ветру столбы («Зимний вечер»), и перед зарей «весело-красной зарозовели хлеба» («Ночь во Фракии»). В творчестве Фурнаджиева отныне не прорывается отчаяние, оставившее следы в его ранних стихах.
Герои стихов его последнего сборника — новые хозяева земли: крестьяне, шахтеры, строители, люди коммунистического труда.
Н. ОРЛИНСКАЯ

ИНТЕРЕСНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

Г. Д. Гачев. Ускоренное развитие литературы. (На материале болгарской литературы первой половины XIX в.) Ответственный редактор Д. Ф. Марков. Москва, Издательство «Наука», 1964. 312 стр.

То, что в XIX и ХХ веках культуры многих стран и народов восточной Европы, Азии, Африки, Латинской Америки развиваются ускоренно,— факт установленный. Но как протекает это развитие, как оно соотносится с предшествующим опытом человечества? За разрешение этого вопроса взялся Г. Гачев в книге «Ускоренное развитие литературы». Он рассмотрел целый литературный организм — болгарскую литературу первой половины XIX века, которая из-за пятисотлетнего турецкого ига, прервавшего письменную культурную традицию, начинала фактически заново — с фольклора и житийной литературы — и за полвека подошла к развитым современным формам. Соотнеся полвека болгарской литературы с двумя тысячелетиями европейского литературного развития, автор убедительно показал, что даже ускоренно и как бы «сгущенно» развивающаяся молодая литература осуществляет «необходимые фазы мирового литературно-художественного процесса, хотя и не в чистом виде, а часто в зародышевой форме или в смешении с другими ступенями».
При научной точности исследования в книге ощущаешь смелость фантазии, активного творческого воображения. Ибо только при их участии можно было вжиться и воскресить духовную жизнь далекого прошлого, увидеть в локальных фактах болгарской литературы XIX века аналогии с типами художественного сознания, присущими эпохе Гомера, Ренессанса или Просвещения.
Сам автор отдает себе отчет, что им исследован «случай ускоренного развития, характерный для относительно мирных, спокойных исторических условий XIX века». В XX столетии гораздо резче скачки, перерывы постепенности.
Современная болгарская литература, говорит автор, «оказывается наследницей не только предшествующих завоеваний, но и многого не осуществленного ранее в силу тех или иных исторических причин». Прошлое как бы говорит настоящему: «Мы не успели, сделайте вы!» Многообразие современной социалистической литературы Болгарии есть как бы заповедь, повеление ее истории.
В книге Г. Гачева немало спорного. И это не может быть иначе, поскольку автор во многом как бы открывает саму проблему. Книга зовет к дискуссии, обсуждению, и было бы полезно, чтобы поднятые в ней вопросы были соотнесены с вопросами литературной жизни разных стран Азии, Африки, Латинской Америки, которые ныне переживают аналогичный процесс ускоренного развития. К сожалению, резонансу этой интересной работы препятствует мизерный тираж: издательство выпустило столь острую и актуальную книгу всего лишь в 1800 экземплярах.
С. БОЧАРОВ

КОГДА ВЫРАСТАЮТ КРЫЛЬЯ

Милчо Радев. На тротуаре. Перевод с болгарского Л. Хлыновой и Т. Елисеевой. Редактор Е. Кострова. Предисловие Ю. Шалыгина. Москва, Издательство иностранной литературы, 1963. 84 стр.

«Была там горная вершина. Над нею всегда парило белое облачко. Как будто эта вершина вырвалась из душной лесной чаши и, устремившись к небу, вздохнула с облегчением. Облачко было похоже на такой вздох».
За этим поэтическим образом стоит судьба молодого врача Евгения, героя повести «На тротуаре». Небольшая книжка молодого болгарского прозаика Милчо Радева — взволнованный, проникновенный рассказ о втором рождении героя, о становлении его характера.
Евгений окончил университет и получил диплом врача. Но привык во всем полагаться на авторитет других, ничего не решал самостоятельно. Даже находил удовольствие в том, что кто-то стоит за спиной и указывает, что надо делать.
Оказавшись в глухом горном уголке Брезовице, Евгений растерялся, почувствовал мучительную неуверенность в себе. До него в Брезовице не видели врача. Белый халат здесь не имел силы: тут должен был проявить себя сам человек. Первые шаги Евгения в самостоятельной жизни полны неудач. Он впадает в отчаяние от малейшей трудности, не раз ошибается. Принять самостоятельное решение, отстоять его оказывается так же сложно, как сдержать напор воды в разбушевавшейся реке.
Но однажды Евгений все же делает тот первый самостоятельный шаг, который во многом определяет его дальнейшую судьбу. Превозмогая неверие в собственные силы и насмешки окружающих, он на свой страх и риск оставляет больного у себя в Брезовице и принимается за его лечение. Впервые удается Евгению победить свою слабость, поверить в себя и заставить поверить других.
Он устоял наперекор всем трудностям! Вот в чем радость, о которой он раньше даже не подозревал. И все это ему дала Брезовица. Ее суровые и мужественные люди научили его борьбе с трудностями, дали испытать счастье борьбы и победы.
Милчо Радев по профессии врач. Он пишет о том, что очень хорошо, в мельчайших деталях знает и, без сомнения, любит. Работа врача, его каждодневная борьба со смертью, за жизнь человека опоэтизирована автором в повести, и это одна из привлекательнейших ее сторон.
Врач и больной. Жизнь и смерть. Проходят долгие часы, и перестаешь ощущать, где ты и кто ты. Только видишь перед собой человека, он зависит от тебя. Долгая, упорная, подчас мучительная борьба. И вот наконец человек начинает приходить в себя. «Тогда ты можешь вздохнуть с облегчением. Лучше этого ничего нет. Ты поднялся очень высоко, на самую крутизну. На самый верх. И вот ты удобно располагаешься, и перед тобой открывается самая прекрасная картина на свете. Ты видишь, как больной медленно открывает глаза».
Так думает Евгений, стоя на тротуаре, у дверей дома любимой девушки. Он полон радостного сознания своей силы, уверенности человека, который понимает, как прекрасно, преодолев трудности, подняться на вершину горы, туда, где плавает белое облачко.
Милчо Радев еще очень молод. «На тротуаре» — его первая большая вещь. Но уже в ней он показал себя как вдумчивый психолог, пристально вглядывающийся в судьбы людей. Думается, что повесть «На тротуаре» — хорошее начало его творческого пути.
И. РУМЯНЦЕВА

СОВРЕМЕННЫЙ БОЛГАРСКИЙ РАССКАЗ

В тени Балкан. Рассказы болгарских писателей. Составители В. Злыднев и А. Собкович. Предисловие В. Злыднева. Редактор А. Собкович. Москва. Издательство иностранной литературы, 1962, 581 стр.

В эту книгу вошли произведения болгарских прозаиков разных поколений, успешно работающих в жанре рассказа.
Сборник отражает тематическое разнообразие болгарского современного рассказа. Разоблачению цинизма и лицемерия буржуазной морали посвящены рассказы Св. Минкова «Красные покойники» и Б. Райнова «Юнгфрау». Трагическая судьба маленького человека в капиталистической Болгарии, тяжелая участь женщины, принужденной продавать себя, чтобы заработать на жизнь,— проблемы, которые привлекают внимание К. Константинова («День за днем», «За стеной»). Г. Караславов, О. Василев и Э. Манов воскрешают на страницах своих произведений героическую борьбу болгарского народа против фашизма («При попытке к бегству» Г. Караславова, «Зайчонок» О. Василева, «Веточка миндаля» Э. Манова). К событиям времени Отечественной войны болгарского народа обращаются П. Вежинов и Д. Чавдаров-Челкаш («Стихи» и «В трясине» П. Вежинова, «Иван и его товарищи» Д. Чавдарова-Челкаша). Многие рассказы сборника посвящены проблемам строительства новой жизни в Болгарии после освобождения от буржуазного гнета и фашизма. Ломка старых буржуазных устоев в деревне, кооперативное движение, борьба между старой и новой моралью, новое отношение к собственности и труду в социалистической Болгарии — вот вопросы, которые интересуют А. Каралийчева («Туннель зовет», «Марушка»), Кр. Григорова («В гости»), И. Волена («Вишо смотрит вперед»), Ст. Даскалова («Излишки»), Й. Радичкова («Наша земля»).
Вступительная статья к сборнику знакомит читателя с историей развития рассказа в болгарской литературе, с его успехами в наши дни.
Н. ПОНОМАРЕВА

<- предыдущая страница следующая ->