<- предыдущая страница следующая ->

С. БОРОДИН (СССР)
Советский писатель, автор исторических романов С. Бородин свое выступление на семинаре посвящает этой близкой ему проблеме.
— Историческая тема занимает сейчас большое место в ряде литератур Азии. Иногда это результат большой работы над документами и первоисточниками, иногда — переосмысление эпоса, преданий, фольклора. И мне хотелось бы поделиться некоторыми мыслями в этой области и послушать своих коллег из Азии и Африки.
Литература современности призвана не только воплотить свое время, но и переосмыслить прошлое народов, которое на протяжении веков искажалось, а то и просто замалчивалось, как это было с историей культуры Африки.
— Истинное знание и понимание прошлого,— продолжает С. Бородин,— приходит лишь в условиях освободительного движения народов.
Произведение на историческую тему может быть истинно новаторским, ибо актуальность и новаторство книги определяются не только материалом, но и ее идейной устремленностью.
С. Бородин рассказывает собравшимся о своей работе над историческим романом «Дмитрий Донской», в котором он стремился творчески осмыслить роль личности в истории. Придерживаясь строгой документальности исторического материала, он, как и большинство его советских коллег, оставлял за собой право свободно писать характеры, вводить вымышленных героев, которые, однако, должны быть достоверными для условий своего времени.
— Мой герой, Дмитрий Донской,— это герой лишь в той мере, в какой он отражает интересы народа. Когда задачи государственного деятеля совпадают с насущными нуждами страны, когда он возглавляет осуществление чаяний народных, он становится героем, хотя сам, может быть, не совершает никаких личных подвигов.
Писатель утверждает, что роль исторической личности всегда ограничена условиями эпохи и сам по себе герой не может изменить ход истории — он может лишь на какое-то время ускорить или затормозить исторический процесс, который впоследствии всегда возвращается в свое русло, продолжая свое закономерное движение.
— Эту тему,— продолжает С. Бородин,— я пытался развить в цикле исторических романов о Тамерлане. Я выбрал героя умного, волевого. Я выбрал завоевателя, покорившего Индию, Иран, Турцию, арабские страны, создавшего огромную империю. Я показываю, как в огне войны гибли сотни тысяч людей, материальные и культурные ценности. Но всюду был народ, и мал ли был этот народ или велик, вооружен или безоружен, он сопротивлялся завоевателям, он был завоеван, но не покорен. Это — тема бессмертия народов; как ни могуществен был Тимур, но народы уже накапливали силы для будущей борьбы за свое освобождение. Это — тема бессмертия культуры народов. Я согласен с Мурадом Бурбуном, что культура на Земле едина, но все же у каждого народа она по-своему неповторима, и в этом разнообразии единой культуры человечества — ее богатство и красота.
Оратор говорит также о вопросах формы исторического романа.
— Я не признаю форму ради формы, как бы красива она ни была. Форма — лишь средство, а не цель, средство возможно полнее и ярче выразить идею, мысль, образ. Это, разумеется, нисколько не ограничивает творческих экспериментов и поисков наиболее совершенных форм.
Касаясь в этой связи абстрактного искусства, оратор говорит:
— Абстракционизм рвет ткань реалистического произведения, уводит от той борьбы идей, которая составляет суть и жизнь реалистического искусства.
С. Бородин считает неубедительным утверждение об отвлеченном характере искусства древних культур, об абстрактном характере их орнаментики и т. п. Оратор говорит далее о разнообразии реалистических приемов творчества:
— Мастера Японии или Индонезии, Ирана или Индии, России или итальянского Возрождения понимают форму различно. С этим разнообразием нельзя не считаться, говоря о реализме. Но в основе всех этих искусств и литератур лежит реалистическое понимание мира, стремление передать его таким, каким его видит глаз художника: в основе творчества у этих художников — не абстракция, а реальный мир.
В заключение С. Бородин говорит:
— В наше время, когда судьбы народов тесно переплелись, когда все сложнее становятся темы, идеи, материал, творческие контакты особенно необходимы. И я рад, видя взаимное стремление к тесной личной дружбе между писателями.

КАТЕБ ЯСИН (Алжир)
— Вы все, конечно, знаете, что многие десятилетия Алжир страдал под колониальным ярмом, жил под гнетом Франции, и я, естественно, находился в том же положении, что и другие алжирские дети: был вынужден посещать школу, где преподавание велось на иностранном, на французском, языке, в то время как дома, в семье, с отцом и с матерью, я говорил на другом языке — на родном арабском.— Так начал свое выступление известный алжирский романист, драматург и поэт Катеб Ясин.— Таким образом,— продолжает он,— для меня сразу же начался конфликт, о котором трудно сказать коротко, но вы понимаете, о чем идет речь: конфликт между двумя языками, конфликт, разрывающий человека надвое, и не только в практической деятельности, но и в духовном отношении, искажающий его знания, его контакты с другими людьми.
Катеб Ясин с горечью говорит о том, что мир, открывавшийся перед ним во французских учебниках, оказался миром фальшивым. Но юноша осознал это не сразу.
— В детстве я чувствовал себя французом,— продолжает он,— я оплакивал поражение Наполеона и лишь с пренебрежением пожимал плечами, когда мать рассказывала мне истории из прошлого нашего народа, из прошлого Алжира.
Катеб Ясин вспоминает о духовном переломе, который произошел в нем в дни алжирского восстания 1945 года, когда пятнадцатилетним юношей он был арестован.
— Там, в тюрьме, я впервые понял, что такое свобода, я нашел там новых для себя людей. Я понял, что на свете есть не только хорошо одетые молодые люди, умеющие говорить по-французски, но и подлинные сыновья моего народа. Я стал богаче, я понял необходимость стать революционером, борцом за народное дело. И тогда я решил выразить свои чувства и написал стихи. Я выпустил сборник стихов, но его даже не выставляли в витринах книжных лавок.
Катеб Ясин рассказывает о своей дружбе с настоящими людьми, патриотами, выходцами из народной гущи.
— Я понял, что они и только они — те люди, на которых я могу опереться и которые поддержат меня как писателя. Я увидел, что народ поддерживает дело, все значение которого он, быть может, еще и не понимает до конца, но которое непременно поймет впоследствии. Народ — это Атлант, который держит на своих плечах земной шар.
Катеб Ясин приветствует идею созыва семинара, говорит о плодотворности дружеского обмена опытом между литературами стран Азии и Африки.

БУЮНГ СЛЛЕХ (Индонезия)
Индонезийский литературовед Буюнг Салех в своем кратком слове касается двух конкретных аспектов переводческой деятельности — перевода поэзии и перевода юмористических произведений.
Перевод стихов с одного языка на другой — дело необычайной сложности. Однако в области перевода индонезийской поэзии на русский язык, говорит он, уже сделаны первые шаги, этому помогло сотрудничество советских специалистов по индонезийскому языку и советских русских поэтов.
— Тот, кто на практике сталкивается с переводом поэзии,— продолжает Буюнг Салех,— понимает, что каждый язык — это другой мир, другая планета, и только человек, владеющий обоими языками, знающий оба эти мира, только он в состоянии понять и оценить прелесть переводимой поэзии. Лишь те поэты, которые знают другой язык, могут до конца оценить красоту поэзии на этом другом языке. Но так как, к сожалению, это условие трудно выполнимо, задачу перевода следует поручить поэтам, пусть и не знающим языка переводимой поэзии, но обладающим достаточно сильной выразительностью на том языке, на который они переводят.
Буюнг Салех замечает также, что своих переводчиков ждет и другой пласт литератур Востока — произведения юмористического плана. Много интересных вещей, насыщенных юмором, имеется и в фольклоре афро-азиатских стран. К таким ожидающим перевода народным произведениям относятся, например, легенды о радже Сулеймане.
— Разве юмор для духовной жизни не то же самое, что материнское молоко для младенца? — восклицает Б. Салех.

Б. РЮРИКОВ (СССР)
С заключительным словом выступает главный редактор журнала «Иностранная литература» Б. Рюриков. Он говорит:
— Мне кажется, что наш семинар прошел очень интересно. Он много нам дал. Это был свободный, творческий, товарищеский разговор. В этом разговоре, естественно, высказывались и разные точки зрения, высказывались и положения, с которыми мы, советские писатели, не соглашаемся. Это совершенно закономерно, потому что только на кладбище нет разных точек зрения, а мы живем живой, многогранной и творческой жизнью, в каждой стране свой опыт, свои традиции, по-своему развивающаяся борьба идейных сил. Мы теперь лучше знаем друг друга, полнее знаем проблемы, волнующие друзей. Мы получили ценную информацию, шире узнали литературную жизнь и различные точки зрения, и мы очень благодарны всем друзьям — зарубежным писателям и ученым, нашим товарищам, которые приняли участие в этой большой работе.
Наша беседа выявила единство мнений на основе гуманизма, на основе идеи дружбы народов. Я думаю, что и наш старейший участник, индийский друг профессор Чаттерджи, и наш, кажется, самый молодой оратор Джон Окай, оба представляли гуманистическое направление своих литератур.
В понимании общественного долга писателя здесь было отчетливо выражено единодушие и дан правильный ответ. Это не отвлеченный вопрос, это не абстрактная теоретическая проблема. Речь идет об отношении писателя к тем историческим прогрессивным революционным преобразованиям, которыми охвачены континенты Азии, Африки и, я добавлю, Латинской Америки.
Развертывается освободительное движение народов Азии и Африки, укрепляются новые государства, и вместе с борьбой за социализм и коммунизм в Европе, вместе с рабоче-крестьянским движением в странах капитализма все это составляет великое прогрессивное движение народов нашей эпохи. Это борьба человечества за свое счастье, за расцвет общества и каждого человека. И то, что писатели и литературоведы не отделяют своего творчества от жизни народа,— великое достижение и залог успехов культуры этих стран.
Здесь выступал Джон Кларк из Нигерии. Он выдвинул несколько полемических соображений. Высказывания Джона Кларка заслуживают внимания. Он дал нам интересную информацию о том новом, что происходит в жизни его страны. Мы знаем ряд писателей современной Нигерии. Я хочу напомнить, что недавно вышла в нашей стране отличная повесть нигерийского писателя Киприана Эквенси «Когда горит трава», которая принадлежит к числу значительных достижений литературы последних лет. Но когда Д. Кларк говорил о том, что связь между литературой и политикой не обязательна, а что литература — «дело индивидуальное» и не надо мешать ему, то нужно отделить правильное от неправильного. Конечно, романы Толстого, Горького создавались не по постановлениям каких-то комитетов, и не следует утрировать представление об общественном призвании писателя. Писатель творит потому, что он чувствует общественную потребность. Достоевский писал: «Вот напишу роман, и весь выскажусь...»
Писатель выражает то, что волнует народ. Важно понимать значение личной творческой инициативы, художественной индивидуальности художника, но надо понимать и другую сторону дела — связь писателя с обществом.
Наш мир не так хорош, как нам хотелось бы. За его лучшее, более справедливое устройство приходится вести упорную и трудную борьбу. В этой борьбе важно объединить и направить усилия людей; существуют и стратегия, и программа, существуют идеи, которые воодушевляют людей. Нельзя недооценивать общественного опыта, опыта социальной борьбы, в которой так важна правильная политика. Мы противники дурного политиканства, мелких политиканских интриг, но мы за большую прогрессивную политику, которая служит народам. Такая политика помогает понимать мир и действовать, и связь с ней благотворна для писателя.
В ходе нашей дискуссии была раскрыта громадная всенародная потребность в культуре, потребность, которая уходит в самую толщу народных масс. В XX веке, веке огромных исторических перемен, культура нужна народу как хлеб, как воздух, как вода и, я бы добавил, как орудие переустройства жизни. Это очень важно сказать, потому что реакционная печать трубила и трубит, что борьба восстающего народа, борющегося за свои права, якобы разрушает цивилизацию, угрожает культуре. В своей речи Мурад Бурбун привел прекрасные слова Фанона: «Когда речь идет о культуре, нужно работать засучив рукава». Это блестяще сказано! Мы знаем, что патриоты Алжира, плохо одетые, голодные, плохо вооруженные, шли, не боясь артиллерийского огня, не боясь танков, преодолевая проволочные заграждения,— и они пришли к своей цели. И вот люди, которые прошли через тяжелые бои, закопченные порохом, эти люди говорят о культуре как о высокой ценности, для развития которой нельзя щадить сил.
Мурад Бурбун говорил, что в Алжире теперь ставят для народа Шекспира, Брехта. Таково подлинно революционное отношение к культуре. Народ поднимается, он обогащает свой духовный мир. Для нас всех имеет огромное значение вопрос о перспективах культуры. В выступлениях ораторов оживают картины развития культуры в странах Азии и Африки. Каждому приятно работать, зная, что его работа нужна другим.
Здесь говорили, что поднимающийся народ непримирим к идеям пессимизма. Да, для нас важен вопрос о перспективе, и наша встреча еще раз показала, что перед деятелями культуры стран Азии и Африки, связанными с освободительной и созидательной борьбой своих народов,— прекрасные перспективы.
Есть трудности, есть нерешенные вопросы, но в странах, которые покончили с колониальным гнетом, в которых трудящиеся овладели или овладевают властью и поднимаются к высотам культуры, создается новая духовная атмосфера, благоприятная для художественного творчества.
Недавно мне пришлось быть в Каире в театре Республики на премьере новой пьесы нашего друга Юсуфа Идриса, присутствующего здесь. В этой пьесе есть дискуссионные моменты, я не собираюсь давать рецензию на эту пьесу, но хочу сказать о том, что для меня было чрезвычайно дорого. Идет спектакль, и из партера, амфитеатра, лож раздаются голоса то одобрения, то несогласия... Атмосфера заинтересованности и понимания необычайно дорога для всех нас, для каждого писателя. Пусть идут споры, но когда спор идет в обстановке живой заинтересованности, он становится наиболее плодотворным.
Много говорилось о поисках новых решений. Мы являемся сторонниками искусства социалистического реализма. Именно поэтому нам дорого индивидуальное своеобразие каждого поэта, прозаика, дорога его художественная неповторимость. Развитие таланта каждого художника содействует богатству искусства каждой страны, а нивелировка, равнодушие к таланту, равнодушие к мастерству, застойность художественного мышления нам противопоказаны.
В Индонезии, на Яве, рассказчика зовут «сахиб-уль-хикаят» — «властелин рассказа». Художник стоит перед лицом нового мира не как человек, повторяющий чужие слова, а как властелин рассказа, властелин своего творчества. Он формирует, он создает произведение. Мир дает ему богатые впечатления, писатель щедро черпает в жизни идеи, образы, характеры и возвращает их народу обогащенными талантом и мастерством.
Великий русский критик Белинский назвал роман Пушкина «Евгений Онегин» энциклопедией русской жизни. И вот искусство писателей Азии и Африки все больше становится энциклопедией народной жизни и могучим фактором движения вперед.
Здесь все выступали как сторонники идеи гуманизма, гуманизма активного, действенного, революционного, я бы добавил — гуманизма чувства, подкрепленного гуманизмом ясного взгляда на жизнь, гуманизмом революционного разума, гуманизмом научного познания мира. Гуманизм помогает понимать людей, сближает народы, содействует взаимопониманию, и гуманизм подводит к идее о народе как творце истории.
Джон Окай здесь сказал, что перед литературой его страны стоит задача утверждения африканской личности. Для нас идея народа, мира и идея личности — это не противостоящие, а дружественные идеи. Мы исходим из прогрессивного понимания личности. Исходим из того, что чем крупнее масштаб личности, чем значительнее личность каждого человека, чем она богаче, чем вернее ориентирована, тем богаче общество, тем значительнее масштаб общества. Создать сильный, яркий характер представителя народов, идущих новым путем,— это цель многих художников стран Азии и Африки.
Я хочу поделиться с друзьями творческой радостью, которую я испытал недавно, читая повесть ангольского прозаика Мунделе Диа Кванза «Путь Домингуша Шавиера». Эта повесть была недавно опубликована на русском языке. Автор сумел проникнуть в толщу народной жизни и показать, как там, в глубине, формируются активные, яркие характеры. И писатели разных стран: и Р. К. Нарайан, и Махфуз — автор известной книги «Вор и собаки», и другие показывают нам разные стороны жизни, и каждая книга нас обогащает.
Величие Лу Синя, величие Тагора в том и заключается, что они выразили свой народ и свое время, а быть нужным в свое время своему народу — значит быть нужным и в будущем.
Когда совершилась Великая Октябрьская революция в нашей стране, Ленин говорил, что народ, совершивший эту революцию, достоин великого искусства. Здесь нельзя довольствоваться малым. Надо исходить из больших потребностей народов, сплачивать людей под знаменами народного дела, привлекать к творчеству людей из рабочих, из крестьян, из интеллигенции.
Мы знаем на опыте Октябрьской революции, что периоды колоссальных общественных преобразований раскалывают старый мир. Мы знаем, как пришел к революции великолепный, тонкий поэт Александр Блок, исследованию творчества которого наш друг профессор Тацуо Курода посвятил одну из своих работ; как пришел к революции талантливый поэт Валерий Брюсов; как стал советским писателем граф Алексей Толстой. И в том, что революция ставит под свои знамена людей, которые откололись от господствовавших вчера классов,— это тоже выражение силы и могущества нашей революции. Революция собирает под своими знаменами все честное, и Ленин учил нас помогать тем, кто приходит для служения народу и хочет стать в общий строй. Мы понимаем идею освобождения, идею счастья народов как великую объединяющую идею нашего века.
Я говорил уже, что у нас много нерешенных задач. Есть страны, в которых сегодня нет политических условий для широкого развития демократической народной культуры,— достаточно напомнить трагедию народов Южной Африки, Анголы, некоторых других стран,— но и в этих странах создаются значительные художественные ценности, создаются, несмотря на давление реакции.
Нашим братьям, которые еще живут под гнетом реакции, мы желаем больших успехов, мы твердо верим, что никакая реакция не сможет подавить талант, близкий к жизни народа.
В некоторых странах нет еще должных условий для широкого развития литературы. Господство колониализма оставило такие последствия, как неграмотность, слабое развитие литературных языков, отсутствие издательств и типографий и т. д.
В журнале «Иностранная литература» недавно была напечатана интересная статья Монго Бети, который рассказывает о трагедии африканского писателя. Он должен писать либо на французском языке, либо на языке своего камерунского народа. Но если он пишет на своем языке, то люди его страны не могут прочесть написанного, потому что нет ни типографий, ни издательств и мало кто читает на этом языке.
Есть трудности, которые реально стоят перед деятелями культуры стран Азии и Африки и в решении которых мы желаем успехов всем нашим друзьям.
В арабском мире есть страны, которые имеют большие возможности издания, книгопечатания и помогают другим. Так, например, здесь отмечали помощь Объединенной Арабской Республики в области издательской деятельности некоторым арабским странам.
Писательские организации могут быть инициаторами больших культурных начинаний, встреч поэтов — мушаир, могут содействовать выступлениям писателей перед народом в клубах, по радио, помогать продвижению литературы туда, где никаких книг раньше не читали. Нужно идти к народным массам!
Все выступающие здесь исходили из идеи единства культуры. Прогрессивная культура стран Азии и Африки — это наше общее достояние. Мы хотим овладеть всеми культурными ценностями, которые содействуют развитию народов. Дружба писателей разных стран укрепляется.
Цифры тиражей, которые тут назывались, наши взаимные визиты — это все звенья великой единой цепи, и нам очень дорого крепнущее единение писателей, деятелей культуры стран Азии и Африки.
Здесь говорили некоторые делегаты, в частности делегат Непала, другие наши друзья, о необходимости шире развивать писательские связи. Очень интересно об этом говорил Саид Нафиси.
У нас есть замечательное движение писателей Азии и Африки. Оно прошло через такие этапы, как Дели, Ташкент, Каир. Оно укрепляет единение писателей двух континентов. Нужно развивать это единение, отбрасывая все то, что мешает братству и дружбе наших народов.
В этой связи я должен сказать, что целиком понимаю огорчение делегата Судана, который рассказывал здесь, как в атмосферу дружелюбия и творческих исканий проникло затхлое дыхание закулисных интриг, нечистых махинаций. Советские писатели на том заседании Исполкома конференции писателей стран Азии и Африки на острове Бали, о котором шла речь, целиком поддержали писательскую организацию Судана, настаивая, чтобы законные права этой организации были удовлетворены. Мы знаем, что представители Объединенной Арабской Республики заняли ту же позицию.
Недавно мне пришлось быть в Судане, и я сказал суданским писателям от имени советских литераторов, что мы считаем необходимым, чтобы писатели Судана осуществили свои законные права в Постоянном бюро писателей. Наша литературная печать также выступала с недвусмысленной оценкой этого эпизода.
Надеюсь, что подобных эпизодов больше не будет, но дело не только в этом эпизоде.
Нам жизненно важно обеспечить здоровую товарищескую обстановку в движении писателей Азии и Африки.
Мы не боимся полемики, и умеем ее вести, и будем ее вести с теми, которые нападают на нашу линию с ревизионистских или догматических позиций. Но у нас достаточно противников в лагере империалистов и колониалистов. Наш главный противник — империалистическая реакция, колониализм, и с этим противником, против его культурной агрессии надо бороться прежде всего. Надо решать в революционном духе встающие в жизни народов вопросы культуры, идейного развития, духовной жизни, искусства.
Мы не хотим разжигания противоречий в среде писателей Азии и Африки. Мы ищем то, что сближает, а не то, что разъединяет. Догматические, узкосектантские и националистические тенденции мешают укреплению нашего единства. Мы стремимся к дружной совместной работе, к диалогу, укреплению связей и надеемся, что раскольнические действия тех или иных элементов будут преодолены движением писателей стран Азии и Африки.
Перед нами благородная, гуманная цель: содействовать обогащению сокровищницы духовной жизни, развивать все таланты наших народов и каждого человека в отдельности.
Позвольте пожелать всем участникам семинара больших успехов в вашей, в нашей общей почетной работе на благо народов!

В зале заседаний
В перерыве между заседаниями. Слева направо: Аттия Хусейн, Хусамуддин Рашиди, Берды Кербабаев, Чаудхури.
В зале заседаний. Выступает Кедар Ман Вьятит.
Сунити Кумар Чаттерджи и Джон П. Кларк
Катеб Ясин у выставки книг писателей стран Африки и Азии, изданных в Советском Союзе.
Группа участников семинара в последний день работы.

<- предыдущая страница следующая ->