<- предыдущая страница следующая ->

ПЕРЕСТРОЙКА — ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ

«НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ...»?
Виль ДОРОФЕЕВ,
политический обозреватель журнала «Диалог»

Ураган новостей, под стать шторму у берегов Мальты, чуть не сорвавшему встречу в верхах, шел на убыль. Телекс в московском пресс-бюро газеты «Вашингтон пост» изрядно подустал за дни, когда проходила встреча М. С. Горбачева и Джорджа Буша, молчал, не нарушая беседы с ДЭВИДОМ РЭМНИКОМ.
Сегодня имя этого журналиста, представляющего в Москве одну из влиятельных газет Запада, широко известно за пределами США. Его статьи, а в среднем за год их выходит из-под пера Д. Рэмника свыше 250, постоянно цитируют зарубежные средства массовой информации. «Продукция» Д. Рэмника часто открывает еженедельный обзор «Американская печать о Советском Союзе» радиостанции «Голос Америки». Статьи, репортажи, корреспонденции этого журналиста отличаются нетривиальным выбором тем, анализом событий, происходящих в нашей стране, емкостью изложения.

I. ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА ДЭВИДА РЭМНИКА
— Мне 31 год. Я родился и вырос в Нью-Джерси. Я окончил университет в Принстоне по специальности французская и русская литература. Прежде всего мой интерес к вашей стране проявился через русскую литературу. Уточню сразу, изучая вашу литературу, я не читал эпопеи Брежнева. Я читал Чехова, Достоевского, Толстого, Набокова и Солженицына. Они поражают не только по мастерству письма, сколько по складу мышления, по философскому видению мира, проникновению в таинства человеческой души. И ошибка многих — не только моих соотечественников, когда они воспринимают творение этих писателей, как некое откровение политических личностей своего времени. Это более глубинный процесс, формирующий полифоническое восприятие вашей страны, не только у западного читателя, но и в вас самих. На мой взгляд, сегодня просматривается некая параллель в процессах постижения произведений, скажем, Л. Толстого и А. Солженицына российскими читателями.
Мне думается, что вскоре после публикаций произведений А. Солженицына в СССР с ним произойдет нечто подобное. Он станет значительной личностью для людей как левого, так и правого толка. Но для этого потребуется время.

— Дэвид, к этой проблеме мы еще вернемся. Хочу напомнить: цель нашей встречи иная...
— Прошу простить за отступление. Моя журналистская карьера начиналась со специализации. Я дебютировал как автор портретов политических деятелей и писателей. Особенно писателей...
В вашу страну я приехал в первый раз еще до «эпохи Горбачева». Туристом. Пробыл 5 недель. Почувствовал ли я тогда перемены, подспудно вызревавшие в вашем обществе? Пожалуй, нет. Вторая встреча произошла уже в январе 1988 года. Я начал работать здесь как корреспондент «Вашингтон пост» и считаю, что мне повезло.
— Какое событие особенно запомнилось в первый год работы в нашей стране?
— Речь М. С. Горбачева об истории...
— Об истории?..
— Простите, я не точно выразился. Это был доклад вашего лидера, посвященный 70-летию Октябрьской революции. Многое в нем поразило меня. Это, если хотите, был своего рода политический ожог. Потому что о многом вашим людям была сказана правда, быть может, впервые. Затем последовала реабилитация Бухарина, других политических деятелей прошлого. Весь этот процесс мне, как журналисту, наблюдать было не только важно, но крайне интересно. Хотя общаясь с советскими людьми, я ощущал некую неудовлетворенность у них оценками контрапунктов вашей истории. Дескать, можно было бы сказать и больше. Но за той неудовлетворенностью они, по-моему, проглядели тогда главное в докладе — стремление М. С. Горбачева методично, основательно разобрать «завалы» в истории страны. Ведь недавнее признание Советским Союзам ввода войск Варшавского Договора в Чехословакию в 1968 году политической ошибкой берет свое начало именно с того доклада вашего лидера.
— Кое-кто в нашей стране считает, что справедливая оценка событий августа 1968 года запоздала. Что, сделай мы это раньше, и нынешние политические процессы в той же Чехословакии, других странах Восточной Европы протекали бы спокойнее.
— Вы знаете, я тоже так думал... поначалу. Но в политике, как в природе, действует непреложный закон: «Всякий плод должен созреть». Вернемся к первой части нашей беседы. Вы обозначили ее довольно жестко: визитная карточка московского корреспондента газеты «Вашингтон пост».
— Не могли бы Вы подробнее рассказать читателям «Диалога» об издании, которое представляете в Москве. Многие считают «Вашингтон пост» газетой, близкой к правительству США.
— Нет, это неправильно. Наш лозунг — «независимость издания». Что же касается оценки «Вашингтон пост»... Несколько людей в Штатах думают, что это либеральная газета. У меня существует своя точка зрения. Но об этом я не хотел бы распространяться. Самое главное для меня — стараться быть объективным.
— Как Вы сами оцениваете двухлетнюю работу в СССР? Что было в этой работе наиболее трудным?
— Событий, достойных внимания западного читателя, произошло здесь множество. Мы с коллегой Майклом Доббсом пытались рассказать о них объективно. Но одновременно ощущали необходимость раскрыть перспективу происходящего — различие между планами перестройки и ее, увы, жестокой реальностью. Особенно в экономике, где имеется избыток добрых намерений и дефицит товаров на полках магазинов.
Недавно я побывал на ВДНХ, где в одном из павильонов специально собрали некачественные товары. В определенной мере — это садистская экспозиция. Особенно удивила бутылка минеральной воды, а внутри — ...мышь. Факт достойный книги Гиннесса. Но поразило меня не обилие некачественных товаров, а реплика, брошенная, очевидно, одним из представителей торговли: «Хорошо, что эти товары есть хоть на выставке. У меня в магазине и этого нет».
— Дэвид, не уклонились ли Вы от вопроса?
—...Начиная работать в СССР, я, естественно, не предполагал, что подобная выставка на ВДНХ когда-нибудь появится. Но я старался, чтобы моя «продукция» никогда не смогла на нее попасть. Из наиболее интересных своих работ считаю статью о Сахалине, в которой мне удалось подробно рассказать о борьбе между прогрессивными и консервативными силами в этом регионе. Для американских читателей этот полуостров конкретно ближе, чем, скажем, Москва. Только что закончил статью о сталинистах. Эту тему мне подсказал фильм режиссера Шахвердиева «Сталин с нами?». Мы знаем, что такие люди в вашем обществе существуют. И это не отдельные индивидуумы, а целый пласт, который нельзя сбрасывать со счетов, размышляя о перспективе перестроечных процессов. Моделируя, кстати, и отношения СССР с Западом. Ведь именно эта проблема — стержень нашей беседы?

II. ИТОГИ ВСТРЕЧИ В ВЕРХАХ И ЛИЧНАЯ ОЦЕНКА ИХ РЕЗУЛЬТАТОВ Д. РЭМНИКОМ
— Прежде всего необычность встречи президента Дж. Буша и президента М. С. Горбачева на Мальте заключается в том, что подобные события становятся будничными реалиями современного мира. Раньше встречи между лидерами наших стран проходили достаточно регулярно. Но вспомните, как до этого та же пресса освещала подобные визиты, скажем, Никсона в СССР. Словно это или канун сотворения мира, или канун конца света...
— Так ведь и характер нынешней встречи с самого начала был обговорен как рабочий, консультативный...
— Вот именно! Термин «рабочий» уже заключает в себе элемент обыденности. И это, на мой взгляд,— главное достоинство. А вторая особенность встречи на Мальте та, что правительство президента Дж. Буша, в которое входит немало традиционных консерваторов, отказалось от ставших опять же традиционными в последние годы барьеров в торговле с Советским Союзом.
— Пока не отказалось, Дэвид. Печально знаменитая поправка Джексона — Вэника еще монументально возвышается в торговле между нашими странами не хуже Берлинской стены. Хотя как подчеркнул на недавнем декабрьском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС М. С. Горбачев: «В целом создается впечатление, что «экономическую войну» против нас Вашингтон решил закончить». Но вот как скоро это произойдет?
— Вы знаете, у нас в решении таких проблем традиционно действуют не только президент, а и конгресс США. Возможно, что по этому вопросу конгрессменам в ближайшем будущем придется предпринять самые энергичные шаги по устранению ограничений. Тем более что и процесс эмиграции из вашей страны приобрел более устойчивый характер.
— Дэвид, несмотря на Ваш оптимизм в оценке встречи лидеров наших стран на Мальте, ряд европейских изданий отнесся к результатам этого события менее радужно. Как Вы думаете, почему? Не сработал ли некий «снобизм», а может быть, и ревность. Дескать, лидеры двух ведущих держав обсуждают проблемы общеевропейского дома?
— Вопрос непростой. Начну с нашей страны. Когда заходит речь о построении общеевропейского дома, то читатели в США хотят знать, к чему же в конечном счете сводится этот призыв. Кто, в какой степени и что от его осуществления выиграет? И в какой мере претворение этой идеи в жизнь может повлиять на стабильность в Европе? Не сделаю особого открытия для читателей «Диалога», если скажу, в США существует на этот счет и такое устойчивое мнение: Советский Союз должен более четко раскрыть, что означает для многих пока абстрактное понятие — общеевропейский дом.
Мне думается, когда один из моих коллег назвал Советский Союз «Верхней Вольтой с ракетами», он не хотел оскорбить вашу страну, он лишь пытался подчеркнуть разрыв между политикой и экономикой. Особенно в прошлом.
— Высказывание, бесспорно, хлесткое. Как говорится, наотмашь. Но нового в нем ничего нет. Скорее оно свидетельствует, насколько Запад в оценке наших возможностей находится в плену устойчивых архетипов. Диспропорции нашей экономики мы и сами познали не вчера. В начале семидесятых у нас весьма популярна была песенка, в которой звучали и такие слова: «Зато мы делаем ракеты, и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей». Не знаю, как сегодня насчет класса советского балета. По этому поводу тоже высказываются различные мнения. Что же касается ракет, то, мне думается, они все же служат подтверждением: определенный технический уровень, даже задел у нашей страны имеется. Вот только как развернуть эту ракетную махину на благо человеку? Какие использовать реалии: политики ли, экономики? Какие для этого задействовать рычаги, чтобы получить быстрейшую отдачу.
— Знаете, когда два года живешь в обществе, где происходят столь бурные перемены, то невольно начинаешь сопереживать... Для меня же наиболее характерным примером, что Советский Союз всерьез повел разговор о строительстве общеевропейского дома, что процесс этот может обрести устойчивый, как любит повторять ваш лидер, необратимый характер, явилась реакция на события, которые происходят в странах Восточной Европы. Ваше невмешательство в то, что свершилось в Чехословакии, Венгрии, ГДР, лучше любых заявлений политических лидеров говорит: СССР предпринял весьма конкретную попытку включить себя в нарождающиеся структуры будущей Европы. В США все мыслящие люди, за исключением, быть может, оголтелых консерваторов, именно так расценили вашу позицию в этом вопросе. Хотя реакция, скажем, на перспективу объединения Германии, высказанную канцлером Колем, у вас далеко не однозначна.
— Мне кажется, Дэвид, что Вы действительно за два года пребывания в Москве не только адаптировались, но и усвоили одну из черт нашего российского характера — нетерпение. Нам в беседе помогает ваша переводчица. Давайте спросим у нее, возможно ли в узкой юбке, поднимаясь по лестнице, перепрыгивать разом через три ступеньки?
— Согласен. Невозможно. И бесспорно, будущее общеевропейского дома зависит от того, что Советский Союз сегодня готов предоставить возможность восточноевропейским союзникам идти своим путем развития. Но мне думается, коль мы совместно пытаемся смоделировать будущее Европы, предстоит еще одно испытание. Быть может, одно из самых главных для концепции всей вашей перестройки.
— Интересно, какое еще? По-моему, концепция перестройки у нас едва ли не каждодневно испытывается на прочность. И справа, и слева. Дефицита в ее испытателях у нас нет.
— Я имею в виду позицию Советского Союза, когда одна из восточноевропейских стран, возможно, изъявит желание выйти из Варшавского Договора. Как поведет тогда себя руководство вашей страны? Что предпримет? Причем и в этой ситуации мне видятся определенные нюансы. Например, если об этом первой объявит Венгрия, реакция, на мой взгляд, будет иной, чем, скажем, на попытку ГДР выйти из Варшавского Договора.
— Проблема любопытная. Но попробуем при ее рассмотрении применить, говоря языком кинематографа, «метод возврата». Вспомним, когда и почему вынужден был образоваться Варшавский Договор. Только как ответная реакция на возникновение НАТО.
— Это Ваша версия...
— Ну зачем же. Это — исторические реалии. Но попробуем, коль речь зашла о возможном испытании, поставить вопрос иначе. Какие изменения произойдут в НАТО, если структурно изменится Варшавский Договор? В образных оценках по поводу дел в собственном доме мы и сами преуспели немало. Кое-кто из наших публицистов не хуже коллеги из «Дейли телеграф» заметил: мы голодная и до зубов вооруженная страна. Но не возникнет ли иного парадокса? Наша страна будет в результате конверсии, пусть уже и не нищей, но и не вооруженной до зубов. А рядом останется сытая и вооруженная до зубов Западная Европа.
— Мне думается, что первая из перемен, которая может произойти в НАТО, это переход от доминантности американских войск над европейскими. Вторая составляющая процесса — значительное сокращение войск, как в НАТО, так и в Варшавском Договоре. Особенно по танкам и самолетам. Об этом заявили и лидеры наших стран после встречи на Мальте. И тем не менее после Мальты особенно, можно как о ближайшей реальности, говорить о заключении целого пакета соглашений по разоружению. Контуры их, по свидетельству экспертов, просматриваются весьма четко.
— Словом, перефразируя известное изречение В. И. Ленина применительно к реалиям сегодняшнего дня, уместно будет сказать: «Нам надо хорошенько разоружаться, чтобы затем объединиться». Но вот как это объединение будет происходить в плане экономическом? Как будут сближаться курсы таких кораблей, как СЭВ и ЕЭС?
— Вы знаете, это все же не моя задача, как журналиста, смотреть в стеклянный шар и предсказывать будущее. Моя задача — описывать, что происходит здесь, основываясь на реальных фактах. Я не хотел бы предстать перед читателями журнала «Диалог» в легкомысленной роли пророка, вещающего, какой станет Восточная Европа через 15 лет... Наверное, сегодня и в вашей стране, и в моей найдутся единицы, кто мог бы весьма приблизительно спрогнозировать, каким изменениям, скажем, подвергнутся отношения между ЕЭС и СЭВом.
— Словом, как сказал поэт: «Нам не дано предугадать...»
— Да!

III. ПЕРЕСТРОЙКА ГЛАЗАМИ Д. РЭМНИКА. ЕЕ ДОСТИЖЕНИЯ И ЕЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
— Вы знаете, сегодня я могу сказать, что знаком с разнополярной идеологией, исповедуемой нынче в вашем обществе. На одном полюсе — Нина Андреева, у которой я брал интервью. А на другом — ваши радикалы, лидеры народных франтов. И, размышляя о достоинствах и противоречиях перестройки, я невольно вновь вынужден обратиться к истории. После 1985 года ваши партия и общество в целом получили возможность посмотреть на себя в зеркало. И это стало сенсацией не только для нас, журналистов Запада. Это прежде всего — животворный процесс для вашего общества. Поскольку началось необратимое возвращение к вершинам отечественной интеллектуальной мысли и культуры. И здесь для вас сомкнулись воедино трагедии прошлого и реалии настоящего. Отсюда, мне думается, и бурный процесс выборов весной прошлого года народных депутатов, избрание Верховного Совета СССР, назначение министров. Это вселяет надежду, что в жизни вашего общества начинается поворот к подлинному народовластию. Правда, мне не совсем понятно, почему среди народных депутатов 87 % — члены партии. Они что, самые лучшие люди страны? И как они, принимая решения, будут противостоять указаниям партаппарата? Ведь согласно Уставу КПСС, принцип демократического централизма продолжает работать довольно жестко.
— В Ваших вопросах, Дэвид, заложен ответ на них. Кстати, Вы сами демократ или республиканец?
— Я, как говорят у вас,— беспартийный. Но мое отношение на период выборов к той или иной партии в США определяется, во-первых, ее избирательной платформой, а во-вторых, личностью кандидата на тот или иной пост. Я голосовал и за демократов, и за республиканцев. Но у вас-то правящая партия — одна. И 87% народных депутатов СССР..?
— Мне думается, что устойчивый взгляд на нашу партию, как некий «орден меченосцев», столь распространенный и до последнего времени культивируемый советологами Запада, сработал, Дэвид, и у Вас. Хотя процессы последних лет показали, что коммунистическая партия многообразна. Она вобрала в себя и Нину Андрееву, и Юрия Афанасьева. И на митингах в Ленинграде в ноябре и декабре выступали-то в первую очередь коммунисты. И уж если быть точным, то именно партия сама не только провозгласила, но и начала крутой поворот к подлинному народовластию в стране. Поэтому для меня естественно, что среди народных депутатов СССР — 87% коммунисты. Кстати, это значительно больший процент, чем в Верховном Совете времен Брежнева.
Просто народ получил право выбирать, и он выбрал лучших. Ведь при всех издержках долголетней командно-административной системы, при всем ее жестком диктате в обществе совершался, говоря языком биологии, «процесс естественного отбора». Да, некоторые вступали в партию из карьеристских соображений. Были такие. Но ведь в основном-то люди моего поколения, а я член КПСС уже более 20 лет, шли в партию по убеждению, разделяя не уродливость, выверты политики брежневской верхушки, а именно идеи, провозглашенные партией. И за период, особенно после XX съезда, в КПСС сформировалось не ядро — поколение людей, отлично видящих и понимающих все издержки на пути, пройденном партией за 72 года, что стоит она у власти. И те самые 87% депутатского корпуса сформировались во многом как раз из таких людей.
— Ну допустим. А как быть с 6-й статьей вашей Конституции? Мы же вместе сидели на втором Съезде народных депутатов. Помните, какие дебаты развернулись вокруг того: включать или не включать этот вопрос в повестку Съезда? И сами-то Вы как относитесь к существованию этой статьи в вашей Конституции?
— Дэвид, мы же условились, что не будем «надевать узкие юбки и бегать в них по крутой лестнице». Моя же личная точка зрения такова. Первое! До 1977 года ни в одной из наших конституций такой статьи не было. И провозглашать корень зла только в 6-н статье, на мой взгляд,— значит пытаться состричь определенный политический капитал. Это относительно дебатов и в Верховном Совете, и на Съезде народных депутатов. Что же касается самой сущности 6-й статьи, то она, на мой взгляд, утратила свое значение, как, впрочем, и ряд других статей. И руководящая роль КПСС, пока зафиксированная в Конституции, с моей точки зрения, определяется отнюдь не этим. Партия, на мой взгляд, выполняет сегодня функцию некоего, говоря языком физики, сверхплотного вещества. С одной стороны, являясь мощным источником перестроечной эмонации, а с другой — стабилизирующим гарантом в бурных процессах, проистекающих в нашем обществе. Вернемся лучше к противоречиям перестройки, увиденным Дэвидом Рэмником.
— Главное противоречие опять же заключается, с моей точки зрения, в... истории. Над СССР довлеет его историческое прошлое. Точнее, то, что, официально называясь Союзом, он продолжает оставаться, как говорят ваши неформалы, все той же империей. Ведь не секрет, что концепция интернационализма, которую В. И. Ленин в качестве фундамента заложил в основу вашего государства, оказалась, с моей точки зрения, утопичной, вызвала особенно в последнее время множество межнациональных конфликтов. Да Вы и сами это отлично понимаете. Я думаю, что в вашем обществе и даже в руководстве Компартии осознают, что время империй прошло. Вы не сможете войти в XXI век «империей». Значит ли это, что останется только Россия, а все остальные республики станут суверенными государствами? Или будут продолжаться межнациональные конфликты? А может быть, был прав академик Сахаров, высказавший идею конфедерации вместо федерации. Я много размышлял над этим, изучая программы народных фронтов в некоторых ваших республиках. В них тоже все неоднозначно. Например, программы литовского «Саюдиса» и... Народного фронта Азербайджана. Чем больше я размышляю над будущим вашей страны, тем чаще напрашивается аналогия с Англией и Индией или Францией и Алжиром. И Алжир, и Индия получили возможность развиваться по своим линиям, но связь со странами, частью которых они некогда являлись, не утратили. Может, такая модель отношений приемлема и для вашей страны в будущем?
— Знаете, Дэвид, на этот раз я обращусь к другим выступлениям М. С. Горбачева. В них приводились довольно любопытные цифры о наращивании экономического потенциала союзных республик, некогда бывших окраинными провинциями Российской империи. Динамика, с которой протекал этот процесс, поразительная. При этом в большей прогрессии одновременно шел и рост интеллектуального уровня наций и народностей этих бывших окраин. Так что ваш посыл относительно утопичности идей В. И. Ленина в национальных проблемах мне кажется односторонним.
Но одновременно с этими процессами набиравшая силу административно-командная система, как мощным прессом, старалась разрушить рост национального самосознания, сопутствующего экономическому и интеллектуальному подъему в различных регионах страны, деформировав тем самым и самого идею подлинного федерального устройства нашего государства.
В одной из республик Прибалтики мне рассказывали с возмущением, что, дескать, чиновники республиканского министерства культуры возили в Москву на согласование сценарий певческих праздников. Я потом выяснял, действительно, возили, но по собственной инициативе. Могли и не возить, и никто бы их за это не подверг остракизму. Просто так было принято. Кем? Когда? Скорее всего, чиновниками республиканского министерства. Дескать, смотрите — мы работаем.
Мне думается, что ни одна из наших союзных республик, ни одно автономное образование и весь Союз в целом еще и не существовали-то по-настоящему в рамках подлинной федерации. Когда суверенитет республики не пустой звук. Когда экономическая самостоятельность не сводится к упрощенным прописям регионального хозрасчета. Когда лозунг национального возрождения опять же не сводится только к провозглашению местных законов, разом дискриминирующих людей так называемой «некоренной национальности»...
— Да, Горбачев старается убедить республики, например, Литву, в том, что будущая федерация обеспечит максимальную степень суверенитета, но я не уверен, что большинство литовцев готово остаться в составе Союза.
— Я могу вспомнить утверждение Гераклита, что нельзя в одну реку войти дважды. Но мне думается, что сама федерация социалистических республик, наполнившись новым содержанием, явится и новым мощным потоком, который вынесет наш тяжко осевший государственный корабль на большую воду. Но для того, чтобы выгрузить из его трюмов ненужный груз — ошибки прошлого,— необходимо время. А его...
— Вы знаете, мне кажется, что груз прошлого тянет ваше общество назад, как увесистый камень, точнее глыба. Я брал интервью у сокурсника М. С. Горбачева. Он работает сейчас в газете «Труд». Так вот этот человек довольно подробно вспоминал о днях, когда умер Сталин. Как все в общежитии тогда плакали и не знали, каким будет будущее. И среди них был и ваш лидер.
— Ну и что из этого следует? Через 3 года был XX съезд. Доклад Н. С. Хрущева, развенчавший культ Сталина. И мне думается, что именно тогда началось формирование как политического деятеля нашего сегодняшнего лидера. Да и не его одного — целого поколения. Кстати, и академика Сахарова. Другое дело, применимо ли сегодня утверждение, что «человечество смеясь расстается со своим прошлым». Для нашего общества этот процесс, увы, проистекает мучительно.
— Тут Вы правы. Именно мучительно, со множеством своеобразий, свойственных только России.
— Например?
— Я уже говорил о поразительном в вашем обществе интересе к публицистике. Статьи того же Шмелева, Лациса, Карякина. У нас их читают два-три десятка специалистов. Это их работа. А у вас — практически вся страна. Читает и спорит: по какому пути идти дальше? Дебатируют в парламенте, на улицах, в кругу семьи. Это поразительно!
— А не кажется ли Вам, что в тех спорах мы напоминаем учеников, пытающихся приспособить чужой алфавит (я имею в виду институты западной демократии) для своих нужд?
— Пожалуй, нет. Хотя в попытках по созданию рыночной экономики, по конструированию институтов демократического государства просматриваются некоторые аналогии с Западом. Но было бы наивно говорить, что СССР хочет стать Россией на американский манер. Я думаю, что мало кто в вашей стране, за исключением незначительного меньшинства, повторяю незначительного, готов пойти на введение некоторых механизмов стандартного капитализма. Я внимательно прочитал доклад вашего премьера Н. И. Рыжкова второму Съезду. И главный вывод сформулировал так: Советский Союз старается отказаться от степени экстенсивности уравниловки, чтобы достичь степени качества в экономике. Но, конечно, первая задача — произвести продукцию, чтобы заполнить полки магазинов, удовлетворить насущные потребности населения.
Что касается совершенствования государственных структур, то здесь многое будет зависеть от партии. Как будут развиваться отношения между партией и государством. Но здесь мы не учителя. Аналогов этому на Западе нет.
Вы правы, процитировав вашего поэта: «Нам не дано предугадать...». Но одно — не пророчество, а пожелание — мне хотелось бы высказать коллегам из нового журнала «Диалог» и его читателям: «Счастья в Новом году! Удачи! Исполнения всех желаний!»

г. Москва


СОВЕТУЕМ ПРОЧИТАТЬ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И ПЕРЕСТРОЙКА

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И ПЕРЕСТРОЙКА» (М., «Мысль», 1989) — эта книга с довольно сухим названием представляет собой, можно смело сказать, серьезный прорыв в нашей исторической науке. Ее главным содержанием является попытка осмыслить 70-летний опыт нашей истории «и возможности его использования в современной общественной практике». Авторы прежде всего стремятся понять мотивы деятельности вождей Октября, аргументы в пользу принятия тех или иных политических и экономических решений, определивших судьбу страны и социализма, найти корни ошибок, которые сегодня мы вынуждены выправлять, ломая головы над вопросом: были они неизбежны или все-таки можно было их избежать?
Напоминая о «традиционном» для нас подходе к историческим исследованиям, когда под готовый вывод подбирались факты, авторы пишут: «Уже известные истины мы таким образом, может быть, и подтверждали, но новой открыть не могли». Увы, и «известные истины» мы подтверждали не всегда — чаще такие, которые хотели увидеть. Ф. Энгельс не случайно писал: «Человек, имеющий идеал, не может быть человеком науки, ибо он исходит из предвзятого мнения». Мы же считали, что, ориентируясь на «идеал», сверяясь с ним, как раз и двигаем вперед науку — в направлении к идеалу.
Бесспорным достоинством книги надо признать и неординарность использования в ней источников. Авторы сумели слить в единый сплав партийные, государственные документы и полемические оценки публицистов, сухую прозу архивных материалов и эмоциональную силу очерков.

В. САЗОНОВ


ПРЯМАЯ РЕЧЬ

БЕЗ «КЛАССОВОЙ ЯРОСТИ»
В последнее время особый интерес вызывает отношение к частной собственности. Одним людям кажется, что наконец-то найден механизм, с помощью которого можно очень скоро покончить с кризисными явлениями в экономике. У других сама мысль о ее допущении в наше бытие вызывает синдром политической боязни, а третьи просто впадают в классовую ярость.
Конечно, для практического решения вопроса необходимо полностью уяснить подлинное значение самого понятия «социализм». Ну, а пока мы находимся на такой стадии социально - экономического развития, когда все разговоры о частной собственности могут привести страну к еще более опасной черте...
А. СУЛТАНОВ
г. Ашхабад

НЕ ВСЕ ЯСНО
У меня два конкретных (ох, как учителя, да и рядовые пропагандисты, рвутся всегда к приземленной конкретике!) вопроса. Первый. Недавно в «Правде» мелькнуло сообщение, что в России накануне Октября 1917 года действовало 50 партий. 50! Но какие? Попробуйте найти их в доступной каждому литературе. Дело почти безнадежное. Поэтому прошу вас рассказать, не откладывая в долгий ящик, об этих партиях. Второй вопрос. У нас в прессе вдруг заговорили о приоритете общечеловеческих ценностей над классовыми. Но ведь мы с молоком матери (с вузовских времен) воспитаны совсем на другом. Дайте, пожалуйста, толковые разъяснения и на сей счет.
А. МЕЛЬНИКОВ
г. Москва

ПОВОРОТ К ЧЕЛОВЕКУ
Нам, идеологам, нужен своеобразный университет на страницах журнала, в котором разбираются конкретные ситуации из жизни общества, работы партийных организаций. Поэтому необходим прочный союз с учеными. У нас еще слабо осмыслена нравственная сторона деятельности руководителей различного ранга. У себя мы их учим. Но никак не можем уйти от политиканства. Необходимы хорошо продуманные разработки политической учебы, обращенной к человеку. То, что журналы предлагали прежде, не отвечает нашей общей цели.
Д. СОКОЛОВСКАЯ,
секретарь горкома Компартии Белоруссии
г. Дзержинск, Минская область

МОЖЕТ КАЖДЫЙ
В одной из публикаций на тему «Личность и политика» прозвучало утверждение: «...нельзя считать, что каждая личность настолько богата и интересна, что ее индивидуальный вклад в политику окажется весомым». Зачем делить людей на способных и неспособных? Для развития демократии надо увеличивать вклад каждого человека в решение политических вопросов. Другое дело, что сейчас не налажен механизм участия в политической деятельности. Помогите искать, совершенствовать его.
Д. АФИНОГЕНОВ
Карельская АССР

ДАЙТЕ РАЗЪЯСНЕНИЯ
Пора бы Москве натянуть вожжи и править, а то они сейчас отпущены и беги куда хочешь. Это напоминает анархию. Не пора ли вплотную взяться за перестройку на всех уровнях? Райкому, исполкому следует дойти до заброшенной деревни, бригады и там вести диалог по существу: где, кому и что конкретно надо сделать для нормальной работы и жизни. А с молодежью что творится? Она бездельничает, хулиганит. А ведь есть и родители, и учреждения, ответственные за ее воспитание. Но их работники занялись другим. Кто за одним столом с попами беседует, а кто конкурсы красоты проводит... «Королев» целой толпой избираем, а коров доить некому. Пора найти ответ в связи с этим. Это нужно для решения вопроса: быть или не быть членом партии?
В. МОРОЗОВ
Уткино Ярославской области

ДЛЯ ПОРЯДКА
Советую открыть рубрику «Как поднять исполнительскую дисциплину». Порядку следует обучать с детского сада, у нас этого, к сожалению, нет. Вот и приходится на каждом шагу сталкиваться с отсутствием обязательности, пунктуальности. Какая же без них деловитость? Такое положение не только у нас в цехе. Там, «наверху», тоже принимают много хороших постановлений, да они не выполняются...
Ю. ШАБАЛИН
г. Нариманов Ташкентской области

<- предыдущая страница следующая ->