скачать газету

<- предыдущая страница следующая ->

ЭКСПЕРТЫ


РЕФОРМЫ: паниковать поздно. К тому же не все потеряно
Виктор БОНДАРЕВ

Два весьма неглупых человека - философ Бертран Рассел и физик Макс Планк - в молодости пытались изучать экономику. Рассел решил, что экономика слишком простая дисциплина и переключился на философию. Планк пришел к противоположному выводу: экономика показалась ему слишком сложной, и он занялся физикой. Наверное, физик был прав, во всяком случае применительно к нашим экономическим проблемам.

Какова экономическая ситуация в России? Если читать газеты, смотреть телепередачи, то вывод напрашивается сам собой: никто и ничто не работает, ничего не производится, в общем, полный крах и хаос. Журналисты и политики уже который год доказывают, что до всеобщей гибели остались считанные дни и недели. Но вот предо мной лежит сообщение Госкомстата "Социально-экономическое положение Российской Федерации в 1991 году". Оно выдержано в современном жестко критическом стиле, но цифры, содержащиеся в нем, не столь пугающие, как колонки газетных полос.
Итак, что говорит статистика? Прежде всего, отметим, что продукция промышленности за год сократилась всего на 2,2%, причем сопоставление проведено в тех же ценах. И это несмотря на многочисленные забастовки, путч, распад СССР и многое другое! Продукция сельского хозяйства сократилась на 5%, это немало, но и не так уж и много. Особенно поразительные данные о числе занятых - их количество уменьшилось на 1,2%. Количество зарегистрированных безработных составляет 60 тыс. из обещанных 40 млн. Кстати, эта цифра наиболее убедительная из всех приведенных, поскольку безработных нигде не видно. Пока.
Перейдем к другой, самой болезненной проблеме - инфляции и денежным доходам. Сводный индекс розничных цен за прошлый год составил 192%, а показатель изменения денежных доходов населения - 197%, т.е. доходы росли быстрее цен. Как можно насчитать такое - это неспециалисту по статистике не понять. А с другой стороны: как могут 80% обнищать за год, если производство уменьшилось всего на 2%? Ведь зиму мы пережили, не замерзли и не голодали, как это обещали и левые, и правые. Уже этот факт свидетельствует о том, что в стране кто-то и что-то делает.
От абстрактных показателей перейдем к более понятным и осязаемым. Мяса произведено на 8% меньше, молока - на 7%. Но хлеба на 4%, а картошки на 10% больше. Статистика по растительному маслу та же, что и в прошлом году. И даже алкоголя произвели на 4% больше.
Холодильников наделано 3,7 млн. /98%/, стиральных машин, пылесосов, швейных машин в 1991 году выпущено даже больше, чем за предшествующий год! Поверить во все это очень трудно, поскольку в магазинах ничего нет. Но какие основания для того, чтобы не верить статистике? КПСС больше ею не руководит, а Запад, к которому мы постоянно апеллируем, вряд ли раскошелится, если поймет, что наша экономика еще не совсем развалилась. Понятно также, что и чиновники-взяточники, и богатеи типа Стерлигова и Борового дома у себя ни швейных машин, ни холодильников советских не держат. Все расходится по бартеру, а в конечном итоге попадает самыми непонятными путями к советскому обывателю, поскольку больше никому эта продукция не нужна.
Из других показателей отмечу еще два. Во-первых, объем недопоставок составил 31 млрд.руб., т.е. несколько процентов. И второй -биржевый оборот не превышает 2% товарной продукции. Получаем странную картину: старая система развалена, как кажется, до основания, новая - не сложилась, а экономика почему-то в основной своей массе все-таки работает.
Либерализация цен не увеличила количество товаров, да и не могла сделать этого. Сейчас раздается немало критических оценок, которые практически полностью отрицают ее значение. Говорят, что произошло простое повышение цен, что в условиях монополизма ничего сделать невозможно, что необходима срочная приватизация и т.д. Кроме, как демогогией, подобные высказывания не назовешь. Цена - важнейший инструмент рыночного регулирования и всякое продвижение к нормальным ценам жизненно необходимо. Конечно, цены, как и люди, их назначающие, не могут в одночасье сделаться свободными. Необходимо время для того, чтобы и покупатели, и производители на собственном опыте освоили новые экономические реалии. До тех пор, пока инфляция у нас была задавлена, все экономические пропорции и соотношения были деформированы. Инфляция, при всех ее отрицательных последствиях, для начала установит более или менее справедливые с точки зрения экономики соотношения между ценностью различных товаров и услуг. Без этого шага ничего сделать нельзя.
Новые цены уже радикально изменили ситуацию. Стало страшно потерять работу, а "деревянных", сколько бы презрительных слов по их поводу не говорили, постоянно не хватает. Да, прилавки не ломятся, но уже приходится считать деньги и довольно часто отказываться от покупок, поскольку зарплаты недостаточно даже для того скудного ассортимента, который есть. Одна назойливая идея - где бы что достать, - теперь вытесняется другой - где бы и как заработать или как заставить за работу платить больше, чем раньше. Надо признать, что большинство хочет просто получать больше, угрожая забастовками. Однако, этот способ не очень эффективен и сложен. Забастовку организовать не просто, и потом, бастовать могут только те, деятельность которых непосредственно связана с жизнеобеспечением. Забастовка в оборонных и машиностроительных отраслях, в научных учреждениях, в таксопарках, на предприятиях, производящих бытовую технику, мебель и тому подобное мало кого испугает, поскольку общество не видит прямой связи между прекращением работы и своим положением.
Многие политики и политиканы призывают народ к сопротивлению, а народ в основной массе безмолвствует. Почему? Да потому, что люди не знают, что требовать, точнее, не понимают, откуда взять что-нибудь. Единственная альтернатива свободным ценам - это карточки. Но за последние годы их уже использовали везде, и проку было мало. Народ терпит от сознания безысходности и отсутствия каких-либо хотя бы гипотетических вариантов, которые могли бы изменить ситуацию. Экспроприировать практически некого, начальников поменяли - коммунистов на демократов, а ситуация по прежнему ухудшается. В коммунизм никто не верит, капитализм никак не наступает, поиски "третьего пути" - это занятие только для интеллектуалов, и среднего обывателя оно не прельщает.
На самом деле в обществе существует почти консенсунс: никто ни во что не верит и ни на что особо не надеется. А с учетом того, что потенциал еще значительный, можно предположить малую вероятность серьезных катаклизмов на экономической почве. За рынок агитирует даже коммунистическая "Советская Россия", которая регулярно помещает рекламу с призывом "Обогащайтесь".
В экономике происходят необратимые последствия, бороться с которыми уже никто не может. Паниковать уже поздно, да и пользы от паники никогда и нигде не было. И теперь мы все вместе играем в новую русскую рулетку. Что ж, авось повезет.


ПОГНАЛИСЬ ЗА БЮДЖЕТОМ - ЗАБЫЛИ О СОБСТВЕННИКЕ
беседу вел Александр МЕШКОВ

В "Правительственном вестнике" опубликованы "Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий России на 1992 год". И сразу же - как и в случае с отпуском цен - новое российское правительство оказалось под перекрестным огнем критики. Но критика бывает разной.
Группа ученых из Института экономики и организации предпринимательства Академии Естественных Наук Российской Федерации считает, что она должна сопровождаться конкретными предложениями. Доктора экономических наук А.Г.Наговицин, С.Р.Кириллов и кандидат экономических наук М.П.Гитуляр разработали собственную программу приватизации России, отличную от правительственной. Наш корреспондент встретился с этими экономистами.
- Так ли важны сейчас нюансы в проведении того экономического курса, что наметило российское правительство, которое искренне хочет как можно скорее вывести Россию из кризиса?
- Мы нисколько не сомневаемся в искренности намерений нового правительства России и желаем ему всяческих успехов. Но приватизация слишком серьезный предмет, чтобы подходить к нему поверхностно. Ее результатом может быть снятие социальной напряженности - когда выпускается пар народного недовольства, а социальная энергия переключается на предпринимательскую деятельность. Но может быть и другое - социальное напряжение и даже социальный взрыв...
- От чего зависит этот результат?
- От тех методов, которыми проводится приватизация. Читая правительственные "Основные положения", трудно отделаться от мысли, что главное, чем руководствовались их авторы - это пополнение госбюджета. По существу приватизация рассматривается как средство для достижения этой утилитарной цели. Не случайно ставка делается главным образом на аукционы, продажу на конкурсной основе и т.д.
- А что в этом плохого?
- Представьте себе управляющего, который взялся вести ваши дела, но не справился. И вместо того, чтобы извиниться и вернуть вашу собственность обратно, хочет продать ее и заработать на этом деньги.
Так вот, правительственная программа исходит из интересов государства, которое хочет еще раз заработать на продаже госсобственности. Той самой собственности, которую оно накопило путем изъятия у общества инвестиционного капитала.
К тому же стремиться заработать на приватизации большие деньги - задача, абсолютно бесперспективная для властей. Правительства Рыжкова и Павлова тоже хотели получить от приватизации 60 миллиардов рублей, но получили только шесть.
- Но ведь эти правительства не ставили своей главной целью формирование новой экономической среды, класса собственников, который появится в результате приватизации.
- А по существу, не ставит это главной целью и нынешнее российское правительство. Иначе оно бы думало о том, как помочь новому собственнику стать на ноги, а не о том, как с его помощью сбалансировать бюджет. Кстати, в период столыпинской реформы в России крестьяне получали долгосрочные льготные кредиты. Правительство считало это возможным, ибо хорошо понимало, что таким образом оно решало проблему первоначального накопления у тех, кто был в состоянии реально хозяйствовать на земле. Для него было важно, что создавался слой земельных собственников, поставляющих на рынок товарное зерно. И спустя несколько лет Россия могла продавать его на Запад. А что было бы, если бы Столыпин поставил во главу угла проблему бюджета?
Кстати на современном Западе разработана целая система, при которой землю может получить только тот, кто сможет на ней эффективно работать. /Требуется наличие соответствующего свидетельства об образовании/. В нашей же стране ничего такого нет. Более того, ведется пропагандистская кампания за то, чтобы продать земли убыточных колхозов и совхозов крупным финансовым группам /последнее тому подтверждение - публикация в "Аргументах и фактах"/. Можно, конечно, получить от них деньги и таким образом отчасти поправить бюджет. Но смена хозяев не только не ускорит появление настоящих собственников, а потребует еще большего времени для создания среднего класса. А без него никакой рынок не возможен.
Поэтому бьют мимо цели рассуждения типа: а кол, у нас нет времени, как в других странах, поэтому приватизацию надо проводить как можно быстрее, получить от нее побольше денег в бюджет. Доходная приватизация ничего не дает, если не будут выполнены ее конечные цели. Иначе не получите ни эффективного рынка, ни эффективных собственников.
То же самое можно сказать не только об аграрной отрасли, но и промышленности. Правительственная программа не предусматривает льготную приватизацию, хотя Закон "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР" /статья 23/ предполагает ее использование - вплоть до бесплатной передачи части активов госпредприятий в собственность лиц и коллективов. Почему это важно сейчас для нашей страны? Да потому, что льготная приватизация позволила бы государству стимулировать те трудовые коллективы, которые производят новую продукцию, применяют результаты научно-технического прогресса. Скажем, если завод освоил выпуск техники для малых предприятий, например, для фермеров, то в этом случае его работники имели бы право на льготную приватизацию. И люди безболезненно стали бы собственниками, и государство выиграло. Но такая логика не укладывается в прокрустово ложе сиюминутной выгоды.
- Любую, в том числе и самую совершенную программу, можно успешно критиковать и даже использовать для этого исторические аналогии и зарубежный опыт. Сложнее противопоставить ей свои предложения...
- Такие предложения у нас есть. И они в тактическом плане отличаются от правительственных. И основываются они на обеспечении равных стартовых возможностей для вхождения в рынок. Надо наделить каждого члена общества определенной долей общенародной, созданной трудом всего народа собственности.
- Как это будет выглядеть конкретно?
- Каждый человек имеет право на получение приватизационных чеков - своего рода стартового капитала... Если гражданин не хочет участвовать в приватизации, то его капиталом и далее продолжает управлять государство. Оно получает прибыль и выплачивает человеку процент на капитал. Люди же с предпринимательской жилкой могут объединиться и приватизировать какое-то предприятие. Государство им уже не платит, зато они получают прибыль.
Эти люди могут предложить всем желающим - взамен на их инвестиционные чеки - более высокий процент, чем государство. Однако управление остается в руках группы активных инвесторов. Если же прибыли не хватит для выплаты процентов, то предприятие опять переходит в руки государства, а инвестиционные чеки возвращаются владельцам. При таком подходе даже малопредприимчивый научится думать о собственной выгоде. Тогда ему некогда будет помышлять о социальных переворотах, он будет занят предпринимательством. Вот почему мы говорим, что этот вариант приватизации может привести к выходу пара социального напряжения. Но у нас внедряется сейчас совсем другая программа. И надо ли удивляться, что многие люди не приемлют самой идеи приватизации или, по меньшей мере, относятся к ней настороженно? Вот данные социологических исследований на ряде предприятий. Одна треть опрошенных принимает приватизацию, 40% не принимают и 15-17% колеблются.
- То, что вы говорите, интересно, но для подготовки введения приватизационных чеков понадобилось бы немало времени...
- Но его понадобилось бы меньше, если бы такая подготовка велась. А она не начиналась до сих пор. Хотя по Закону, принятому Верховным Советом Российской Федерации, приватизационные чеки надо было вводить еще с 1 ноября 1991 года. Однако новое правительство России отложило эту меру до 1 января 1993 года. Не готовы даже бланки для этих чеков. Миллионы людей не знают, что они будут иметь, что получат от приватизации. И стоит ли их винить в том, что они проявляют инфантильность?
К тому же, люди мало информированы о том, как конкретно будет проходить и как уже проходит приватизация. А ведь равный доступ всех граждан к информации о ней - вопрос принципиальный. Надо регулярно печатать в бюллетенях Российского фонда имущества, в специальных изданиях перечень приватизируемых объектов и их технико-экономические показатели.
Но прежде чем наладить эту работу, необходимо изменить саму методику оценки государственного имущества. Как можно учитывать только стоимость зданий и станков, которыми насыщены эти здания, и не учитывать "ноу-хау" предприятия, его перспективы развития, программы модернизации, экспортный потенциал, кадровый состав. Наконец, оценку земли, на которой размещен приватизируемый объект. Но, с другой стороны, как ее оценить, если до сих пор не разработан земельный кадастр?
- Да, легче провести "обвальную" приватизацию, чем заниматься всей этой работой...
- Но в том-то и дело, что без такой работы российская программа приватизации останется благим пожеланием. Надо иметь мужество признать это.
Нынешняя программа разрабатывалась только на один - 1992 год. Вероятно, на следующий год правительство предложит новые разработки. При этом комплексная программа, рассчитанная на все время приватизации - скажем на три года, - отсутствует. А значит отсутствует и конечная цель приватизации. При таком подходе не избежать погони за краткосрочной выгодой, чему уж тут удивляться. Ведь то, что планируется на год, не вытекает из основной, долгосрочной цели, а диктуется конъюнктурой. В данном случае - потребностями госбюджета.
Программа, направленная на экономическое раскрепощение, не избежала нашей старинной российской болезни обюрокрачивания, страсти к непомерному расширению чиновничьего аппарата. По нормативам российского правительства для того, чтобы провести приватизацию, понадобится около 50 тыс. сотрудников - "приватизаторов". На каждого из них надо выделить 7,5 кв.м. площади. Так что, если и будет получен какой-то эффект от приватизации, то он будет съеден этим громадным аппаратом. Так стоит ли тогда пытаться сбалансировать бюджет?
Сейчас во многих регионах страны создаются всевозможные фонды, комиссии, комитеты по проведению приватизации. В одной Москве приватизацией одновременно занимаются Департамент мэра, правительство Москвы, Моссовет. Разве может быть эффективной приватизация при такой разноплановости, при таком дублировании функций? Пора создать один орган - назовем его условно Министерством приобретения собственности, который бы занялся комплексом этих сложных задач: разработкой типовых схем, оценкой стоимости, подготовкой кадров...
В ходе приватизации, после ее проведения возникнет столько сложных проблем, что их в состоянии решить только хорошо подготовленные кадры.
- Какие это проблемы? Не могли бы вы назвать некоторые из них?
- Скажем, что делать мелким и средним предприятиям, чтобы сохранить себя, не пойти по миру? Выкупить производственные мощности будет нелегко, прибегать к услугам банков тоже не резон: процентная ставка за кредит очень высока. В этих условиях можно было бы пойти по такому пути: сначала выкупить оборотные средства, затем взять в аренду средства основные и выкупить их позже.
Но допустим, что основные и оборотные средства выкуплены, как жить дальше? Нынешние основные субъекты рыночных отношений - биржи, производители крупных партий товаров - не станут иметь дело с мелкими фирмами. Значит, им надо будет кооперироваться, создавать ассоциации мелких товаропроизводителей - дабы сохранить свои позиции на рынке.
Вообще-то, неразработанность последствий приватизации или, как мы говорим, "постприватизационных моментов" - еще один недостаток правительственной концепции.
- Недостатков действительно много. Как вы считаете, может ли эта концепция измениться или же единственным выходом из положения является отставка правительства?
- Может измениться. Ведь и в отношении разработки бюджета правительство с самого начала придерживалось ошибочной концепции достижения равновесия любой ценой, но потом было вынуждено ее подкорректировать.
Сетовать же на уровень теоретической подготовки членов нашего правительства можно, но бесполезно: нам еще повезло - если сравнить Россию с другими государствами-членами СНГ.


Шок сначала. Потом все-таки наркоз
Интервью взяла М.БОРОВИК

Шоковая терапия - это экстренная мера, - считает Народный депутат СССР, первый проректор Академии народного хозяйства, член-корреспондент Академии наук, Павел Григорьевич Бунич, самая необходимая для формирования российского рынка.

О том, как пользуется шоком наше правительство и как на эту боль отреагирует народ, беседа корреспондента "ГН" с П.Г.Буничем.
- Павел Григорьевич, означают ли цены на "свободном рынке" начало шоковой терапии?
- Означают. Но это, действительно, только начало. Потому что надо иметь в виду, что раз повысились цены в 20 раз, то каждый из нас должен работать в 20 раз лучше. А попробуй-ка, сразу же в 20 раз лучше поработай! Это, действительно, шок, который очень болезненно переносится людьми. Мы не сможем после семидесятилетнего безделья вдруг заработать - у нас нет ни мышц, ни средств, ни желания, ни умения. Поэтому надо помочь людям преодолеть эту величину - в 20 раз! Надо обезболить инъекцию рынка.
- Какие пути этого обезболивания Вы видите?
- Кроме известных мер: большой компенсации, индексации, государственных дотаций бедным, например, в виде карточек на товары но низким ценам, кроме налогов на предпринимателей, я вижу основной путь - скорейшая приватизация, при которой каждый из нас бесплатно получит определенный процент собственности.
- Двадцать четвертого января был и утверждены нормативные документы Программы Правительства России "О приватизации". Вы поддерживаете эту Программу?
- Да. И, если хотите, мы поговорим о ней подробно, т.к. сегодня это самый благоприятный путь развития. По моим подсчетам /а основаны они на этой Программе, рассчитанной на три года/ примерно 20-25 процентов государственной собственности останется у государства в виде "запретительного" списка. Остальное - "обязательный" и "разрешительный" под приватизацию списки - составляет т.н. остаток. Если мы условно примем его за сто процентов, то получим, что примерно 20 процентов собственности будет распродано на открытом аукционе, 45 процентов - роздано в виде льгот трудовым коллективам, и 35 процентов каждый из нас получит бесплатно в виде приватизационных чеков.
Фактически, большая часть государственной собственности будет приватизирована бесплатно: до 25 процентов акций будет отдано предприятиям /с ограничением - не более 20 окладов. По моим подсчетам, всего 7 тысяч рублей/ даром, плюс каждому трудовому коллективу продадут акции со скидкой 30 процентов /не больше шести минимальных окладов, всего - 2 тысячи рублей/. Таким образом, каждый из нас, как член трудового коллектива, реально получит 9 тысяч рублей.
- А если человек - не член трудового коллектива?
- Тогда он получит бесплатно только приватизационные чеки... Конечно, здесь есть неприятный момент: ровно настолько, насколько человек выиграет как член трудового коллектива, он проиграет как простой Человек. Плюс - проиграют все члены его семьи. Но другого выхода нет, и надо выбирать меньшее из всех зол.
- Защищено ли государство, отдавшее и продавшее свои акции трудовым коллективам, от засилия мафиозных структур, способных раскупить все с "молотка"?
- К сожалению, нет. Мафиози все смогут раскупить и в этом случае. Ведь все акции, которые будут подарены предприятиям в размере 26 окладов, они смогут тут же продать. И как Вы думаете - кто их скупит?!
- Павел Григорьевич, как, на Ваш взгляд, в рамках этой Программы приватизации решится вопрос о налогах?
- Думаю, что Правительство в ближайшее время начнет понижать налоги с предпринимателей. В противном случае, никто не будет приватизироваться. Кто же захочет иметь собственность, за которую надо нести расходы, которую надо охранять, "смазывать", и которая каждый день будет приносить только убытки?
- Есть ли в предложенной Программе минусы?
- Есть. О первом я уже сказал: простой человек проиграет члену трудового коллектива - один получит только приватизационные чеки, другой - чеки и 26 окладов. Второе: три года - это слишком долгий срок. На мой взгляд, приватизацию Надо провести за полтора - два года. И тогда приватизационные чеки надо вводить не через год, а через полгода, спасая тем самым многих от обнищания. Ведь мы с Вами говорим об обезболивании.
Третье: приватизация создаст некоторую пестроту между городским и сельским населением: горожане получат только приватизационные чеки, а колхозники плюс к этому получат еще и землю /!/, и имущество своих колхозов и совхозов, не вошедшее в общий приватизационный котел. Но зато в приватизации жилья пострадают крестьяне - они ничего не получат за свои и без того собственные дома.
И последний минус: сейчас просматривается тенденция к тому, чтобы, прежде всего, приватизировать торговлю. Но чем может торговать торговля, если стоит производство? Ведь за прилавком ничего не растет, не печется и не плавится! Сначала необходимо заинтересовать производство: восстановить мощности, дать средства, новые хозяйственные связи. Все это может обеспечить только приватизация.
- При всех своих минусах?
- Да, при всех минусах - это единственное положительное дело, предложенное народу за последние семьдесят лет.
- Павел Григорьевич, как быстро ни шла бы приватизация, в ближайшие год-полтора доля государственного сектора останется достаточно высокой. Как же быть с государственными предприятиями, которые уже работают только на 10 процентов своей мощности, т.е. "вхолостую"? С чем они подойдут к приватизации?
- Российское правительство предлагает отдать государственным предприятиям такие же экономические свободы и права, как частному предприятию, чтобы заинтересовать его. Внешне это выглядит привлекательно. Но есть одно существенное различие между государственным и частным сектором: частное предприятие свой капитал выкупило, все свои средства в это производство вложило и стало владельцем накоплений. А государственное предприятие ничего от себя, как говорится, не оторвало. И вдруг мы говорим и тем, и другим: у вас свободные цены, свободная зарплата и т.д. Это будет явное преимущество государственного сектора. Выход здесь один: снять с государственных предприятий тот "жирок", который они имеют благодаря тому, что не являются собственниками -речь идет об арендной плате. Заставив их по-настоящему платить за аренду, мы по праву можем отдать им все свободы.
- Павел Григорьевич, насколько вероятен благополучный исход приватизации, и, стало быть, окончания шоковой терапии?
- Многовероятен. Но необходимо, чтобы правительственные реформы поддержал весь народ, чтобы не создавались искусственные трудности. Пока, к сожалению, они создаются. Ведь несмотря на прогрессивные силы - а это, прежде всего, российское Правительство, сам президент, разного рода демократические движения, есть еще и такие силы, которым не выгоден благоприятный путь развития, не выгодна приватизация. Это, прежде всего, Невежество, запуганное Жириновскими и иже с ним, это оживившиеся коммунистические силы, и, как это ни печально, т.н. промежуточные силы в самом правительстве, в лице А.В.Руцкого.
Меня пугает его критика правительства: в ней от рынка остаются только декларации, подобные "заверениям" Павлова и Рыжкова. Есть, правда, еще одна сдерживающая реформы сила - очень большая часть далеко не бедных пожилых людей. Мне не понятно их отставное военное настроение...
Но, в общем, честно говоря, я - оптимист. Надеюсь, что прогрессивные силы победят.

<- предыдущая страница следующая ->