скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ХИРУРГ НА ФРОНТЕ
Проф. В. В. ГОРИНЕВСКАЯ

Тридцать семь лет назад Валентина Валентиновна Гориневская получила диплом врача. Более всего её привлекала трудная профессия хирурга. Свою учёбу и практику она начала в Клинике экстренной хирургии у профессора Кадьяна. Однажды — это было в первый год её работы — в клинику привезли больного с заворотом кишок. Хирурги, у которых училась Гориневская, считали, что с операцией следует повременить, быть может, отложить её совсем. И только одна Валентина Валентиновна высказала мнение, что необходима немедленная операция. Догадки молодого хирурга блестяще подтвердились. Случай тот для Гориневской был утверждением себя как специалиста.
Разразилась первая империалистическая война. Царское правительство не допускало женщин-врачей на фронт — им разрешалось ехать лишь в качестве сестёр. Молодые врачи, работавшие в клинике профессора Кадьяна, решили отправиться на фронт сёстрами. И только Гориневской после долгих её хлопот, ввиде исключения, разрешили поехать в качестве врача. Сформировался лазарет. Это был первый женский медицинский отряд на фронте. Он превосходно работал, показав редкое единодушие и самоотверженность.
«Хирург должен обладать львиным сердцем, орлиным взглядом и женской рукой», — так сказал один учёный. Гориневская — хирург по призванию: у неё мужественное сердце, профессионально зоркий взгляд и талантливые, неустанные руки. Строгая и взыскательная к себе, она старалась привить лучшие качества хирурга своим ученикам — молодым врачам, медицинским сёстрам, студентам. Студенты окружали Гориневскую всю жизнь. В 1919 году в Самаре получила она свою первую кафедру общей хирургии. Несмотря на голод и разруху студенты приходили к ней на лекции и, слушая её, часами просиживали в нетопленном помещении.
В мирное время профессор Гориневская посвятила себя изучению профессиональной травмы. С этой целью она посещала шахты Донбасса, стройки Днепрогэса и Магнитогорска. Они выделила специальное травматологическое отделение в Лечебно-протезном институте Москвы и издала книгу «Основы травматологии».
В 1939 году война снова оторвала хирурга от научных занятий. Валентина Валентиновна была и на Халхин-Голе и на Финском фронте. Снова проводит она дни и ночи у операционного стола, снова обстрелы, бессонная, тяжкая работа...
1941 год застал профессора Гориневскую директором Травматологической клиники института имени Склифасовского в Москве. По возрасту она уже не подлежала мобилизации. Но удержать её было невозможно. Полковник медицинской службы заслуженный деятель наук профессор Гориневская в качестве инспектора объехала все фронты Великой отечественной войны. Она работала под Москвой и под Сталинградом, под Керчью и на Дону, в Белоруссии и в Литве. Вместе с воинами Красной Армии она пережила горечь отступления, но зато день капитуляции Германии настал Валентину Валентиновну в Берлине!
На фронте её знали все. Куда бы ни заносила Гориневскую превратная военная судьба, везде видела она или бывших своих учеников или бывших пациентов. Они встречали Валентину Валентиновну как самого дорогого, самого желанного гостя.
Трудно подвести итоги всей работе, проделанной В. В. Гориневской за время её трудовой жизни. Она выучила сотни молодых врачей. Она совершила множество операций. Это были операции сердца, мозга, конечностей, операции пластические, полостные. Её небольшие, но крепкие и уверенные руки проделывали неисчислимые чудеса с человеческим телом. Она отстояла от смерти тысячи людей.
Но это — ещё не всё, что принесла она с собой в жизнь: она принадлежит к людям особой душевной чистоты и большого сердца.
Валентина Валентиновна Гориневская самоотречённо и бесстрашно идёт по своему жизненному пути, не уклоняясь от испытаний, отдавая всю себя в дар страждущим людям.
РЕДАКЦИЯ

ЗА годы советской власти женщины нашей страны овладели самыми разнообразными специальностями и профессиями, ранее считавшимися доступными только для мужчин. У нас появились женщины-академики, крупные учёные, профессора, инженеры, химики.
Женщина прочно вошла и в медицину, блестяще овладев в ней областью, которая прежде почти безраздельно принадлежала врачу-мужчине. Я говорю о хирургии.
Война не застала наших женщин-врачей врасплох. Война показала, что женщины-врачи не зря учились и работали в мирные дни. В страдную годину народного бедствия они оказались в силах вынести тягчайшие испытания наравне с мужчинами. Почти половину общего числа врачей Красной Армии составляли женщины. Они занимали должности полковых, дивизионных, корпусных и бригадных врачей, начальников госпиталей, врачей десантных и партизанских отрядов. Они работали в труднейших условиях, под огнём. Тысячи из них награждены орденами и медалями за высокое врачебное мастерство, за героическую и самоотверженную работу.
В городских госпиталях, в эвакопунктах, в подвижных полевых госпиталях, в палатках, спрятанных в лесах, — всюду можно было встретить женщин-хирургов, сутками не отходивших от операционного стола. И, надо сказать, раненые без колебаний вверяли свою судьбу женщине-хирургу. Природные свойства женщины — мягкость и внимательность — особенно пригодились в уходе за ранеными.
В дни Великой отечественной войны я в качестве старшего инспектора Главного военно-санитарного управления Красной Армии побывала на всех фронтах. Мне приходилось ездить по болотистым дорогам Смоленщины, передвигаться в лесах Белоруссии, в степях и занесённых снегом полях Украины.
Я видела своих товарищей — женщин-врачей — в сложной боевой обстановке, видела, с какой скромностью, с какой самоотверженностью делали они своё героическое дело. Мне хочется рассказать о некоторых из них.
Вот молодой хирург-травматолог, майор медицинской службы Елена Марковна Сапожникова. Я знала её ещё до войны, когда она работала в моей клинике в Москве, специализируясь по травматологии. Во время финской кампании 1939—1940 годов Елена Марковна работала под моим руководством в полевом подвижном госпитале. Раненые уверяли, что самые трудные операции и перевязки Елена Марковна делает лучше всех и что она больше всех жалеет больного.
В самом начале Отечественной войны Сапожникова оставила свою маленькую дочку на попечение бабушки и добровольцем ушла на фронт. На фронте она стала хирургом передового отряда. Она участвовала в обороне Москвы, работала среди топких болот Калининского фронта, где часто простая поездка врача была мучительным подвигом, работала под обстрелом, под жестокой бомбёжкой, среди пылающих зданий. Был случай, когда хата, в которой Елена Марковна оперировала раненого, рухнула от разрыва снаряда, и только она да её пациент каким-то чудом уцелели от смерти. Не потеряв присутствия духа, Елена Марковна довела операцию до конца.
Она сумела сделать во фронтовых условиях несколько сот операций брюшной и грудной полости, неоднократно зашивала раны сердца, много раз перевязывала крупные кровеносные сосуды. Только тот, кто знает работу хирурга, может понять, чего стоило делать эти операции в той обстановке. Зато в отряде о Сапожниковой говорили как о своём, родном человеке.
В 1942 году Елену Марковну вместе с отрядом перебросили на Кавказ. Она совершила трудный переход через Кавказский хребет. При борьбе за Крым наши войска переходили вброд солёные воды Сиваша. Вместе с бойцами шла и Сапожникова. Когда отряд был переброшен на Кубань и предстояла переправа через кубанские плавни, в которых засел враг, командующий хотел оставить Елену Марковну, боясь, что она не вынесет перехода. Но бойцы и офицеры сказали:
— Мы понесём её на руках, если ей будет плохо. Она должна быть с нами, пока мы живы...
Вспоминается другая женщина-врач — Борисенко-Миклаш. Я встретила её под Сталинградом, и, помню, меня поразило бесстрашие и хладнокровие этой женщины. В напряжённейшие дни сталинградских битв, в суровой боевой обстановке, у неё хватало самообладания и энергии не только оказывать помощь раненым, но и заниматься научными наблюдениями. Она исследовала кровь, проверяла кровяное давление. Я застала её в тот момент, когда она обрабатывала свой материал и подводила итоги исследования в одной из уцелевших хат после только что закончившейся жестокой бомбёжки. Эта смелая женщина погибла на боевом посту. Её работу закончили другие.
В крупных фронтовых госпиталях, где сосредоточиваются тяжело раненые, я встретила женщин-хирургов, имевших большой клинический опыт,— Надежду Владимировну Цейтлин, Кочкарёву, Гуревич, Селиванову. Я наблюдала их работу, и прежде всего мне хочется отметить чуткость, с которой делали они своё ответственное и трудное дело. Дни и ночи проводили они в операционной или в перевязочной. Работали, не обращая внимания на бомбёжки и налёты. Какая твёрдость духа нужна была, чтобы в этой обстановке быстро и верно находить нужные решения! Ведь каждая операция — это поворот в судьбе человека. Каждая ампутация — всегда трагедия для человека, особенно, если он молод. С другой стороны, промедление с операцией иногда стоит жизни.
Во время войны советская медицина дала фронту очень высокий процент людей, возвращающихся в строй. Свой вклад в это дело внесли и женщины-врачи. Хирурги-травматологи — Александра Владимировна Титова, Гейман, Дымникова, Аралович и многие другие — работали над сложным вопросом восстановления функции раненой кисти. Руке необходимо было вернуть подвижность. Врачи добивались этого путём физиотерапии, солнцелечения, грязелечения, врачебной гимнастики. Если, например, ампутирован один палец, надо было добиться того, чтобы остальные пальцы приняли на себя его функцию. Моей ассистентке Александре Владимировне Титовой в двадцати четырёх случаях удалось достичь того, что раненый, лишившийся указательного пальца, развивал соседний настолько, что мог стрелять со снайперской точностью.
Мне хочется сказать ещё о женщинах-хирургах осаждённого Ленинграда. Три года блокады, три года голода и постоянных артиллерийских обстрелов, истощённая нервная система, — а хирургу нужно спокойствие. Ленинград без воды и дров, — а хирургу нужна чистота. И всё-таки каждое утро женщины-профессора — Оглоблина, Усольцева, Полисадова — шли в клинику, чтобы начать свой обычный день «в несколько необычных условиях». Случалось, что путь им преграждали обстрел и бомбёжка. По мостам через Неву кружила вьюга. Она неслась по пустынным улицам, засыпая снегом мёртвые трамваи и трупы на тротуарах. Но героические ленинградки упорно шли на свой пост, читали лекции, делали операции. Работа не прекращалась в то время, когда вражеские бомбардировщики пикировали на осаждённый город и воздух сотрясали разрывы бомб. Полуживые, обессиленные люди упрямо делали своё дело.
Война научила нас самообладанию и выдержке. Мы говорим себе: «Не надо плакать, не надо вздыхать. В глубине сердца сохраним горе. Не будем бояться его, как в Ленинграде не боялись обстрела. Пусть работа станет над горем, как мост стоит над рекой».
Многие из нас потеряли на войне своих сыновей, у многих дети замучены и убиты немцами, у многих погибли родители. Личное горе учит нас понимать горе и страдание окружающих. Будем жить так, чтобы быть достойными своей родины, подвиг которой так высок и труден.

Валентина Гориневская в своём рабочем кабинете.


СЛАВА
ЛУИ АРАГОН

Те, кого не заставишь сдаться,
Те, кого не заставишь продаться,
Дети цвета отчизны, кому
Спрятать сердце пришлось под золою,
Те, кто в пламени ищет покоя,—
Саламандры в дыму!
— Где друзья, где лихие ребята?
В эту зиму ни друга, ни брата —
Плачут девушки,— свет наш померк.
Кто нам песнями сердце согреет,
Кто молчать, если надо, сумеет
На особый манер?
Мать вздыхает, молчит, ни полслова...
Надо ль вечно ждать только плохого?
Может, спят там в грязи и в пыли...
Может, что и надеть не осталось...
Ночь до странности тёплой казалась,—
Ночь, когда они шли.
А другие, что дома остались, —
К горизонту не раз обращались
Их глаза. Но для этих людей
Ждать спокойней погоды у моря,
Не боясь ни предательств, ни горя,
Ни ночных патрулей.
И предательство бьёт в барабаны,
Став холопом для вражьего стана,
Долг и честь в каламбур превратив,
Преступленьем любовь объявляет,
Честью подлость свою называет,
Ночью день заменив.
Сыновья наши! Где они, где же?
Чёрным шорам в немецком манеже
Предпочли они на смерть пойти.
И когда выпал снег — ты подумай! —
Этот снег бесконечный, угрюмый
Заносил их в пути.
Где же, Франция, где твоё право
Старшинства? Пусть же прежнюю славу
Сыновья отвоюют тебе!
Легендарная Франция, снова
Ты воспрянешь из пепла седого
В просветлённой судьбе!
Кто сказал, будто нас победили,
Нашу землю и честь покорили?
Это чьи там плетут языки?
Патриоты под пулей не гнутся!
Партизаны врагам не сдаются!
Слава храбрым маки!

Перевод Музы Павловой

<- предыдущая страница следующая ->