<- предыдущая страница следующая ->

Некоторое время Армстронг безмолвствовал. Затем громко произнес:
— Задавайте ваши вопросы.
— Как твое имя?
— Вам его не выговорить. Можете звать меня Героон.
— Ты мужчина или женщина?
— Ни тот, ни другой. Нашей расе не присущ род.
— Какая раса? — вклинился Хезлтайн.
— Можете называть ее Нйотх-Коргхай. Хотя людям бесполезно произносить это название, на вашем языке оно звучит совсем по-другому.
— Откуда ты? — спросил Фаллада.
— С планеты под звездой... Назовем ее Ригел. Ее не видно даже в самые мощные телескопы.
— Сколько тебе лет?
— По земному исчислению пятьдесят две тысячи.
— У вас живут так долго? — спросил Карлсен.
— Нет. Только мы, Уббо-Сатхла. Те, кого вы называете вампирами.
Диктофон монотонно записывал сказанное.
— А остальные Нйотх-Коргхай? Сколько они живут? — продолжал Фаллада.
— Примерно триста земных лет.
— Как вы стали вампирами?
— Это долгая история. Наша планета полностью покрыта водой. И раса наша, как вы догадались, имеет форму моллюсков. Только у земных моллюсков мозга почти нет, а у Нйотх-Коргхай, наоборот, высоко развиты мозг и нервная система. Тела наши необычайно легки, поэтому мы можем жить при громадном давлении. Жизнедеятельность основана на элементе под названием «флюорин», которым изобилуют наши моря. Под морями имеются огромные природные каверны, ставшие городами. Они гораздо больше земных пещер. Самые мелкие — по пятнадцать километров в высоту.
Когда на вашей планете господствовали гигантские ящеры, у нас уже была высокоразвитая цивилизация. Человеческий ум любит загромождать себя техническими проблемами и возводит в идеал науку. Нйотх-Коргхай интересует лишь то, что у вас называется религией и философией. Каждый из них стремится познать Вселенную и максимально с нею слиться. Это объясняет, почему у нас нет такого понятия, как «пол». Ваши тела передают искру жизни в момент наивысшего полового возбуждения. Нйотх-Коргхай в отличие от вас могут получать такую энергию напрямую. Они проникаются любовью не к себе подобным, а ко всей Вселенной.
Познав космические тайны, мы научились также проецировать свои умы в отдаленные галактики. Наведывались и на Землю, когда здесь только начинали остывать моря. Мы научили растительных обитателей Марса обустроить цивилизацию под водой. Помогли существам с планеты Плутон вовремя перебраться на планету двойной звезды Сириус, когда их собственный мир утратил атмосферу. Величайшим нашим достижением была помощь в эвакуации более сотни планет в Краб Небуле, прежде чем она взорвалась и обратилась в сверхновую.
Вы, земные создания, понятия не имеете о грандиозных пертурбациях межзвездного пространства. У вас слишком мелкий масштаб. А вот Нйотх-Коргхай наблюдали рождение и смерть галактик. Мы видели, как из ничего возникают вселенные. Вы должны понимать, что такие микрокосмы живут обособленной космической жизнью, на уровне, недоступном биологическим организмам. Религия Нйотх-Коргхай провозглашает, что вселенная — сама по себе невиданный мозг, в котором миры — просто отдельные клетки.
Пятьдесят тысяч лет назад на Земле подошел ледниковый период, и существовавшие тогда люди — вы их зовете неандертальцами — немногим отличались от обезьян. Нйотх-Коргхай решили, что условия благоприятствуют занятному эксперименту — попытке произвести более разумную форму жизни. Ваш мир был жесток и опасен, но вместе с тем удивительно красив.
Прошло еще семьсот лет, мы поняли, что настало время предоставить человечество самому себе, и поэтому вернулись в свою звездную систему...
— Извините, что перебиваю,— вмешался Фаллада,— но до Ригела по меньшей мере сотни световых лет. Сколько же времени ушло на такое путешествие?
— Вы забываете, что энергия Вселенной существует на разных уровнях. На земном — самая большая скорость — скорость света. На нашем же — в тысячи раз быстрее. Перелет занимал меньше года.
Наша группа при отлете была последней. Мы намеренно задержались на максимальный срок. На обратном пути и случилась беда. Покрыв больше половины расстояния, мы обнаружили, что пролетаем в нескольких сотнях миль от сжимающейся звезды — «черной дыры». Это наиредчайшие объекты во Вселенной, с ними никто прежде не сталкивался. В конечном итоге мы решили исследовать это явление, что было большой ошибкой. Те, кто летел впереди, прежде чем их поглотило, успели предупредить, чтобы мы держались как можно дальше. Но было уже слишком поздно. Единственно, что можно было сделать,— это оттянуть кончину. Мы пошли на это, пустившись вокруг «черной дыры» по орбите. Так и витали, неумолимо приближаясь под силой чужого тяготения. Некоторые из нас окончательно потеряли надежду и безропотно соскользнули в ничто. Остальные же продолжали бороться, намереваясь держаться до самого конца.
Так прошло более тысячи лет, и вдруг «черная дыра» исчезла, и мы оказались на свободе. Но полнейшее истощение не давало сплотить силы и настроиться на нужный уровень энергии. Мы были брошены на произвол судьбы в космической бездне, на расстоянии четырехсот световых лет от своей звездной системы, и медленно тронулись в путь, изыскивая по пути обитаемые планеты, подобные Земле, которых во Вселенной миллионы. На планете системы Альтаир мы повстречались с существами, внешне схожими с нашими собратьями, и завладели их телами, свыкаясь с уделом бездомных странников и разрушителей. Постепенно мы начали понимать, что фактически обрели бессмертие, и решили воздержаться от поглощения чужой энергии. В результате возрастные изменения пошли обычным ходом. Пришлось возобновить поглощение жизненной энергии из других существ, но уже не уничтожая их физически, что помогало сохранять источник питания. Среди нас нашлись такие, кто счел подобное решение непорядочным и предпочел умереть от старости. Остальные же свыклись с положением вампиров. В конце концов это закон природы: одни живые существа поедают других.
На планете Альфа Центавра мы начали строить огромный космический корабль, напоминающий о доме, о гигантских подводных кавернах нашего мира. Двадцать с лишним тысяч лет назад мы вновь вернулись в вашу Солнечную систему, рассчитывая застать здесь своих собратьев. Нас постигло разочарование: люди по-прежнему были охотниками, обитающими в пещерах...
Все были так поглощены рассказом, что не заметили, как Карлсен встал и тихо вышел из комнаты. В вестибюле он заметил санитара Нортона.
— Где мне найти Фреда Лэмсона?
— Подождите, я его сейчас позову.
Лэмсон появился через пару минут.
— Мне бы еще одну дозу снотворного,— обратился к нему Карлсен.
— Это обязательно? — спросил тот с некоторым беспокойством.— Вы знаете, какое это сильное лекарство?
— Знаю. Но все-таки принесите.
— Хорошо.
Карлсен дожидался в вестибюле; было слышно, как продолжал вещать голос в операционной. На расстоянии он напоминал монотонное гудение компьютера.
Лэмсон вернулся и протянул небольшую картонную коробочку:
— Здесь еще один шприц. Только будьте осторожны. Большая доза может оказаться смертельной.
— Не беспокойтесь.
— Что там у него на уме? — полюбопытствовал Лэмсон.
Карлсен легонько хлопнул санитара по плечу.
— Сказать — не поверите. Но скоро все узнаете. Спасибо за помощь.
Он незаметно открыл дверь операционной и подошел к Армстронгу.
— Что вы делаете? — воскликнул Фаллада, заметив, как Карлсен быстро всадил иглу в руку доктора.— Зачем?
— Потому что надо торопиться в Лондон. В словах пришельца только половина правды. Объясню, когда сядем в «шершень». Помогите поднять доктора.
— Что вы собираетесь с ним делать?
— Взять с собой...
Сержант Паркер подремывал на лужайке. Заслышав шаги, он сел и оторопело уставился на грузную фигуру, лежащую на каталке.
— Помогите поднять его,— попросил Хезлтайн.— Надо как можно скорее выбираться в Лондон. Сколько, по-вашему, на это потребуется?
— Если постараться — полчаса.
На крыльцо вышел Лэмсон и помахал вслед рванувшейся вверх машине.
Устроившись поудобнее, Хезлтайн обратился к Карлсену:
— Я не заметил каких-либо спорных моментов в рассказе пришельца.
— Напрасно, их полно. Давайте разберемся. Первым делом он расписал, как их раса помогла человеческой эволюции. Может, так оно и было, хотя верить приходится исключительно на слово. Затем посетовал на передрягу, произошедшую из-за «черных дыр». И это могло произойти. А вот после этого я заметил несоответствия. Они начали паразитировать на других живых существах. Похитили тела каких-то созданий на другой планете, решили сменить рацион и посмотреть, что получится. Выяснилось, что старение при этом возобновляется, и они вернулись к паразитированию на других разумных существах.
— Но уже без убийства,— заметил Фаллада.
— Я этому не верю,— продолжал Карлсен.— Почему они кочуют с планеты на планету? Потому что они хищники и не могут подавить в себе соблазн приканчивать добычу. Погубив жизнь на одной планете, перебираются на другую. Здесь, на Земле, у них только гонцы, остальные — в космосе, медленно подыхают от голода. Они объели свой запасник дочиста. И Земле суждено стать их очередным запасником.
— А что, интересная мысль,— задумчиво протянул Фаллада.
Сержант Паркер указал вниз.
— Бедфорд, сэр. Минут через десять будем уже на месте. Берем на Скотланд-Ярд?
— Нет, на Измир-Билдинг. Нас хочет видеть премьер-министр, и как можно скорее,— объяснил Хезлтайн.
Полицейский у двери козырнул, узнав Хезлтайна. Через пару секунд дверь открыла хорошенькая темноволосая девушка.
— Премьер-министр ждет нас?
— Да, сэр. Он через минуту освободится. Пожалуйста, присядьте.
— Извините, я что-то вас не помню,— сказал Хезлтайн.
— Меня звать Мерриол,— ответила она с чуть заметным валлийским акцентом, показав в улыбке меленькие белые зубки.
— Любопытно,— заметил Хезлтайн, стоило ей отлучиться из приемной.
— Что?
— Да так, ничего...— Он понизил голос— Джемисон, по слухам, питает слабость к молоденьким девушкам. И слухи в общем-то небезосновательные. Последняя его пассия — молоденькая преподавательница из Энглси.
— Неужели он потянул ее на Даунинг-стрит? — усмехнулся Фаллада.— Это же чревато...
— Я тоже так думаю. И все же странно, что девушка...— Хезлтайн замолчал, увидев вернувшуюся секретаршу.
— Проходите, пожалуйста.— Она одарила Карлсена кокетливой улыбкой и завела гостей в кабинет.
Джемисон восседал за письменным столом, пожилой мужчина в очках перебирал на подносе письма.
— Думаю, пока хватит, Мортон. И не забудьте о звонке личному секретарю президента.— Он улыбнулся Хезлтайну поверх очков.— А, скитальцы возвратились? Присаживайтесь, господа. Что-нибудь есть интересное для меня?
— Мы с капитаном Карлсеном летали в Швецию, консультировались у специалиста по вампиризму,— сообщил Фаллада.
— В самом деле? Очень интересно.— Премьер перевел взгляд на Хезлтайна.— А вы что сообщите?
Хезлтайн бегло переглянулся с Карлсеном.
— Мы поймали одного из пришельцев.
— Серьезно?
Изумление было таким искренним, что Карлсена на миг охватило сомнение. Сунув руку в карман, он вынул капсулу с записью, вставил ее в прорезь диктофона и нажал на клавишу. Послышался монотонный, размеренный голос пришельца: «Наша планета полностью покрыта водой. И раса наша, как вы догадались, имеет форму, что называется, моллюсков. Только у здешних моллюсков мозга почти нет. У Нйотх-Коргхай же, наоборот, высоко развиты мозг и нервная система...»
Джемисон слушал с предельным вниманием, подперев рукой тяжелый подбородок и почесывая указательным пальцем скулу. Минут через пять он потянулся и выключил диктофон.
— Просто... замечательно. Как вы вычислили этого... вампира?
— Нам подсказал шведский специалист, но мы обещали держать это в тайне.
— Понятно. А что остальные двое пришельцев?
— Один находится в Нью-Йорке. Другой — здесь, в Лондоне.
— И как вы собираетесь их выследить?
— Надо передать запись в эфир,— объяснил Карлсен.— Я уже договорился насчет телеинтервью.
— Что?! — Кустистые брови удивленно взметнулись.— Но это же нарушение нашей договоренности!
— Когда мы договаривались, считалось, что пришельцы мертвы,— напомнил Карлсен.— Теперь же все обстоит иначе.
Джемисон хлопнул ладонью по столу.
— Извините, господа, но я категорически запрещаю любую самодеятельность.
— Извините,— невозмутимо возразил Карлсен,— но вы лишь премьер-министр этой страны, а не диктатор.
— Ах, капитан, вы отнимаете мое время.— Джемисон, потянувшись, нажал на диктофоне красную кнопку.— Все, записи больше нет.
— Прежде чем прийти сюда, мы сделали копии, и одна уже отправлена на телецентр,— усмехнулся Карлсен.
— Вы или непомерно слепы, или непомерно глупы,— непринужденным тоном произнес Джемисон.— А скорее и то, и другое.— Он нажал кнопку на столе, и тут же в кабинет вошла секретарша.
— Враал, надо позвонить в лабораторию доктора Фаллады. Он хочет переговорить со своим ассистентом Греем.
Фаллада начал приподниматься, но вдруг лицо его недоуменно исказилось, и он снова шлепнулся в кресло.
Потыкав наманикюренным пальчиком кнопки в электронной записной книжке, девица набрала номер. Откликнулся молодой женский голос.
— Пожалуйста, мистера Грея. Вызывает доктор Фаллада.
Джемисон и девица сосредоточили свои взгляды на Фалладе. Тот поднялся и на негнущихся ногах двинулся через комнату к телеэкрану.
— Алло, Норман,— осевшим голосом прохрипел Фаллада.— Надо подослать Армстронга на Даунинг-стрит, десять.
— Хорошо, сэр. Как насчет снотворного? Дать еще одну дозу?
— Нет. Надо, чтобы он пришел в себя.
— С вами все в порядке, сэр? — с беспокойством спросил ассистент.
— Да, все отлично. Просто устал немного. Возьмите институтский «шершень».
— Сделаем все, как надо, сэр.
Девица потянулась и выключила аппарат. Фаллада тяжело покачнулся и невольно схватился за краешек стола.
Хезлтайн с мучительным усилием повернулся к Карлсену:
— Что они с нами делают? — Голос от напряжения звучал глухо.
— Используют волевое давление. Не переживайте, их надолго не хватит.
— Ровно настолько, сколько потребуется,— бесстрастно произнес Джемисон.— Нам от вас предстоит многое узнать, Карлсен. Как, например, вы прознали о волевом давлении. У вас нет выбора, и мы делаем вам предложение. Нам нужно ваше содействие. И мы можем добиться его двумя способами: или умертвить вас и завладеть вашими телами, или же вы добровольно выполните наши требования.
Раздался звонок, и со словами: «Должно быть, наш коллега»,— Джемисон вышел из кабинета. Вернулся он через несколько минут, но не один — с ним был доктор Армстронг.
— Посмотри на меня,— требовательно произнес Джемисон, подводя его к стулу. Армстронг нехотя поднял глаза. Джемисон схватил его за волосы, отчего тот страдальчески сморщился, отвел голову и вгляделся в глаза. Армстронг надрывно закашлялся, потом сердито стряхнул руку Джемисона со своего лба.
— Теперь лучше. Спасибо. Они вкачали в меня три дозы этой пакости.— Он с холодной яростью взглянул на Карлсена.— Если ему суждено умереть, это сделаю я.
— Он уже обещан мне,— возразила девица.
— Выбор за ним,— перебил их Джемисон и обратился к Карлсену: — Что ты предпочтешь? Чтобы тобой овладела она? Или умертвил он? Решай быстро.
— Убивать меня глупо,— ответил Карлсен, с трудом выдавливая слова.— Тело мое вы могли бы использовать, но все равно вам не удастся обмануть тех, кто меня знает.
— Этого не требуется. Нам нужно, чтобы вы выступили сегодня вечером по телевидению и высказались по поводу того, что «Странник» надо отбуксировать к Земле. Скажите, что медлить с этим глупо, так как инициативу могут перехватить другие страны. После этого я объявлю, что назначаю вас начальником экспедиции по доставке «Странника», и завтра утром вы отбудете на лунную базу. Это все, что от вас требуется. Я жду ответа.
— Может, попробовать его уговорить? — спросила девица. Не дожидаясь ответа, она села Карлсену на колени и откинула ему назад голову. Почувствовав ее прохладные ладони у себя на коже, он осознал, что она забирает его энергию. Вдруг Карлсен ощутил, как из немыслимой глубины пробивается в нем некая сила. Уже не она, а он цедил из нее жизненную энергию.
Джемисон встал и пристально посмотрел на Карлсена.
— Черт побери! Кто ты такой?
Собираясь с мыслями, Карлсен вдруг понял, что ответа не требуется. Вопрос задавался не ему. С его губ слетели слова на чужом языке.
— Моя родина Картхис,— произнес он.
— Что тебе надо от нас?
— Я думаю, ты знаешь.— Карлсен вдруг заметил, что вампир, овладевший девушкой, исчезает из ее тела и крадется к окну.
— Тебе не уйти, Враал! — крикнул он.— Мы тысячу с лишним лет потратили, разыскивая тебя. Поэтому не надейся, что тебе это снова удастся.— Прозрачный лазоревый силуэт подрагивал перемежающимся светом циркулирующей внутри энергии, придающей сходство с клубящимся дымом.
— Я не понимаю,— в замешательстве заговорил Фаллада.— Ты...
— Я обитатель планеты Картхис и использую тело вашего друга Карлсена.— Он повернулся к Джемисону и Армстронгу: — Идемте! Пора в путь.
Фаллада с Хезлтайном, застыв от изумления, смотрели, как от Карлсена начала отделяться пурпурная дымка. Размытые светящиеся силуэты отделились и от Армстронга с Джемисоном. Армстронг завалился на бок с отвисшей челюстью, а Джемисон тяжело рухнул в кресло и растерянно посмотрел на девушку.
Вглядываясь в багряные переливы, зыбко сочащиеся на фоне стен, Карлсен ощутил в себе такие глубокие чувства, каких никогда не испытывал прежде. Впервые он в полной мере осознал одиночество и бесприютность, толкавшие этих созданий рыскать по галактике в поисках жизненной энергии, почувствовал их ужас перед холодным зевом небытия, готового поглотить их навсегда, вместе или порознь. Перед такой реальностью собственная жизнь внезапно показалась пустяком, и это придало Карлсену храбрости. Сделав шаг навстречу свечению, он выкрикнул:
— Не убивай их! Отпусти!
Спустя секунду в ответ донеслось:
— Ты знаешь, о чем просишь?
Карлсен вновь ощутил мощный прилив энергии и способность проникать в умы окружающих. Неизвестный опять проник в тело Карлсена. Его руками он поднял девушку, аккуратно усадил ее на стул. Затем поочередно оглядел всех присутствующих.
— Вы готовы вынести решение об участи этих существ, задумавших уничтожить вас?
— Как же мы можем судить их? — откровенно спросил Фаллада.
— Тогда слушайте и решайте.— Голос был терпелив и кроток.— Больше двухсот лет я нахожусь на Земле, выжидая возвращения Уббо-Сатхла. Мои собратья разыскивали их среди других галактик. Осуществить это сложнее, чем отыскать одну-единственную песчинку среди всех пустынь нашей планеты. Две с лишним тысячи лет назад наши посланцы в системе Веги обнаружили остатки планеты В-76. Она распалась на осколки. Мы знали, что планету населяла раса высокоразвитых существ, йерасцинов. Существа эти были ленивы, но безобидны и неагрессивны. Это вызвало у нас недоумение, что за катастрофа могла разрушить их мир. Изучая осколки, мы обнаружили следы ядерного взрыва и решили, что планета уничтожена с целью скрыть следы какого-то немыслимого преступления. Дальнейший анализ убедил нас в том, что планета стала сценой массового убийства. Мы обследовали все близлежащие планетарные системы в поисках любого свидетельства, способного установить преступников. Такое свидетельство обнаружилось в Солнечной системе, где была взорвана еще одна планета — Йеллднис, голубая. Йеллднис была средоточием великой древней цивилизации существ, подобных нам,— разумных моллюсков. А Марс населяла раса великанов-гуманоидов, осваивающих строительство городов. Теперь же Марс стал безводной пустыней, а Йеллднис раскололся на тысячи каменных осколков. Вместе с тем Земля осталась нетронутой. У нас появилось подозрение, что преступления совершают Канувшие — так мы нарекли ученых, исчезнувших на обратном пути к нашей галактике пятьдесят тысяч лет назад. Вначале в это не особенно верилось, поскольку Нйотх-Коргхай, как и люди, смертны. Но, когда мы прибыли на Землю и изучили ее расовую память, все сомнения развеялись. Преступления совершали существа, подобные нам,— собратья по расе Нйотх, у которых приверженность к покровительству более слабых рас переродилась в тягу к умерщвлению...
Ваша мифология о злых духах и демонах полна атавистической памяти об Уббо-Сатхла, космических вампирах. А поскольку они пощадили вашу планету, было ясно, что они когда-нибудь обязательно вернутся. Мы, разумеется, продолжали поиск по галактикам в надежде пресечь дальнейшие преступления, но одна лишь ваша галактика сама по себе вмещает свыше ста миллиардов звезд. Так что наши усилия оказывались напрасными, но только до сегодняшнего дня...
Голос смолк. Карлсен снова ощутил гнев и беспросветное отчаяние, волнами исходящие от пришельцев. Молчание длилось больше обычного.
— Ну так что? — спросил голос.— Кто-нибудь по-прежнему полагает, что их следует отпустить? — Глаза вершителя обратились к Джемисону. Тот густо зарделся и прокашлялся.
— Конечно же, нет. Это было бы преступной глупостью.
— Я бы хотел задать вам один вопрос,— подал голос Фаллада. Говорил он нервно, изучая взглядом ковер на полу.— Вы сказали: милосердие у них переродилось в некий садизм. А нельзя сделать обратное перерождение?
— Нашли, о чем говорить! — фыркнул Джемисон раздраженно.
— Я хочу знать,— упрямо потребовал Фаллада,— порочны ли эти существа?
— На этот вопрос могут ответить только они сами.
Карлсен внезапно ощутил тошнотворную слабость; прошла секунда, и он понял, что существо вытеснилось из его тела и зависло над головой. Мышцы пресса напряглись, когда он увидел, что один из клубящихся силуэтов плывет к нему и говорит голосом Джемисона:
— Я скажу, хотя знаю, что это ничего не изменит. Справедливость не воплощена ни в ком. Но хотелось бы вспомнить один простой факт. Нйотх-Коргхай, как и люди, смертны. Мы, Уббо-Сатхла, достигли в некотором роде бессмертия. По-вашему, это не заслуга — открыть секрет вечной жизни? Вы скажете, что мы губили чужие жизни. Но разве это не закон природы? Люди не чувствуют угрызений совести, убивая бессловесных животных. Если так, то в чем же наша вина?
— Вы отрицаете тот факт, что убиваете для удовольствия? — спросил напрямую Фаллада.
— Нет.— Голос был спокойный и осмысленный.— Но, если приходится убивать для того, чтобы выжить, почему бы нам не находить в этом удовольствие?
— Но ведь... жестокость происходит от слабости, а не от силы? — без особой уверенности произнес Хезлтайн.
— Тот, кто не испытал полного отчаяния, не вправе говорить, что есть слабость, а что сила. Вы можете себе представить, что значит бороться тысячи лет? Мы решили, что нет причины мириться со смертельной участью, пока есть еще шанс выжить. Я хочу знать, что вы собираетесь с нами делать.
— Это будет решено на Картхисе,— ответило светящееся существо.
— Но мы не можем возвратиться на Картхис, если ты не дашь нам энергию преображения.
— Она будет вам дана.
— Когда?
— Сейчас, если вы желаете.
Карлсен попробовал взглянуть на светящийся силуэт, но глазам сделалось нестерпимо больно, и он закрыл лицо руками. Свет в комнате разгорался все сильнее, вызывая у присутствующих восхищение и ужас. Открыв глаза, Карлсен посмотрел на вампиров, жадно поглощавших энергию. По мере того как она протекала сквозь них, их формы вырисовывались все отчетливей, пока не уплотнились до осязаемости. В комнате внезапно потемнело, и силуэты начали испаряться на глазах, пока не съежились до размера булавочных головок.
Джемисон издал протяжный вздох и коснулся кнопки на столе; окна автоматически открылись. Кабинет наполнил глухой шум Уайтхолла, повеяло теплым летним воздухом. Несколько минут все молчали. Хезлтайн, смежив веки, откинулся в кресле. Фаллада сидел прямо, вытаращив немигающие глаза. В нависшей тишине слышалось только учащенное дыхание девушки. Переведя взгляд на Джемисона, Карлсен убедился, что тот не столько устал, сколько притворяется. Премьер обладал замечательной выносливостью и жестким, не поддающимся логике упрямством человека, обожающего власть. Он поглядывал на Карлсена с Фалладой, прикидывая, как бы их уговорить, чтобы помалкивали...
Всех всполошил звонок коммутатора.
— Да?! — бросил Джемисон.
— К вам министр занятости, сэр,— ответил голос секретаря.
— О Господи, сейчас? Еще не хватало! Мортон, извинитесь, придумайте что-нибудь. Скажите, что у меня срочное дело...
— Слушаюсь, сэр.
— Ну что ж, господа,— обратился премьер к присутствующим,— мы сейчас прошли через непостижимое испытание. Слава Богу, наконец-то все кончилось.
— Так что же случилось с вампирами? — спросил Хезлтайн.
— Они ушли,— торопливо произнес Джемисон.— А до остального нам дела нет.
— Но что все-таки произошло? — настойчиво перебил его Фаллада.
— Он полностью снабдил их энергией, необходимой, чтобы добраться до своей звездной системы. Они действительно не будут наказаны. В их законе нет понятия о наказании,— начал объяснять Карлсен.— Пришельцы вновь стали богами — тем, кем и были первоначально...
Джемисон поднялся.
— Ну что ж, господа, если не возражаете... Думаю, нам всем нужно отдохнуть и восстановить силы. Но, прежде чем выйти из кабинета, давайте условимся, что будем молчать. Во всяком случае, пока... Может, кое-кто и поверит нам, но подавляющее большинство сочтет за сумасшедших...
— А, с другой стороны, почему бы и не поверить? — перебил его Фаллада.
— Ох не поверят, дорогой доктор. Оппозиция первая начнет тыкать в нас пальцем, и мне придется подать в отставку. Короче, мы навлечем на себя скандал, который не сулит ничего хорошего.
— А справедливо ли думать только о себе? — вмешался в разговор Карлсен.— Люди имеют право узнать обо всем случившемся.
— Это лишь риторика, капитан. Как политик, я обязан быть прагматиком. Заявляю совершенно однозначно, что жизнь у нас превратится в кошмар. Есть и моральный аспект. Я премьер-министр этой страны и должен делать все для блага Великобритании. Вы согласны со мной, комиссар?
— Как скажете, господин премьер-министр,— ответил Хезлтайн.
— Капитан Карлсен?
— После ваших слов ничего другого не остается...
Джемисон повернулся к Фалладе:
— Доктор?
— А моя книга? — задал тот встречный вопрос.— Мне ее что, под замок?
— Книга? — растерялся Джемисон.
— Да, «Анатомия и патология вампиризма».
— Да что вы, как можно! Такая чудесная идея! Эта книга, безусловно, важнейший вклад в науку. Я лично прослежу, чтобы она получила поддержку Медицинской Ассоциации Великобритании. Книгу обязательно надо опубликовать. И у меня нет сомнения, что вас ожидает высшая правительственная награда.
— Ну уж это ни к чему,— раздраженно вспыхнул Фаллада.
— А как быть со «Странником»? — спросил Хезлтайн.
— Ах да, со «Странником».— Джемисон, нахмурившись, покачал головой.— Мне кажется, чем скорее мы о нем забудем, тем лучше.
Фаллада вышел, хлопнув дверью. Когда Карлсен двинулся следом, Джемисон заговорщически ему улыбнулся.
— Переговорите с ним, капитан. Я понимаю, что нервы у человека не железные, но уверен, что его можно убедить.
— Сделаю все возможное, господин премьер-министр,— ответил Карлсен.

Фалладу он догнал на крыльце.
— Брось, Ганс! Не хватало еще из-за этого расстраиваться.
— Какое там, к черту, расстраиваться, меня просто трясет! Не человек, а глиптодон какой-то. Откуда он знает, что моя книга ценна, когда сам в глаза ее не видел!
— Ценности в ней от этого не убавится. Так что какая разница?
Фаллада подавил раздражение.
— Не знаю, как у тебя получается так спокойно ко всему относиться?
— Это нетрудно.— Карлсен усмехнулся.— У нас с тобой для размышления есть темы поважнее...

Выдержка из книги «Математика и монстры: Автобиография ученого» (автор — Зигфрид Бухбиндер; Лондон/Нью-Йорк, 2145 г.):
«Возможно, я был одним из первых, кто услышал от Карлсена его знаменитую фразу (реверсировка времени). Это случилось весной 2117 года.
На втором году своих выездных лекций (в Массачусетском технологическом институте) профессор Фаллада стал частым посетителем нашего дома на Франклин-стрит. Отчасти потому, что дружил с моим отцом (он заведовал кафедрой психологии космических исследований), а в основном из-за того, что моя сестра Марсия и привлекательная жена Фаллады Кирстен стали неразлучными приятельницами. Сам Фаллада был на пятьдесят с лишним лет старше своей жены, но они, похоже, души не чаяли друг в друге.
Как-то раз теплым апрельским вечером чету Фаллада пригласили к нам в дом на пикник... Они пришли не одни, а с человеком, в котором все узнали знаменитого капитана Карлсена. Недавно в прессе прошла информация, что Карлсен отклонил сумму в два с лишним миллиона долларов, предложенную ему за книгу о космических вампирах. Почти два года он скрывался неизвестно где: в журнале «Вселенная» сообщалось, что он живет в буддийском монастыре, расположенном на Луне в районе Моря Спокойствия. И вдруг легендарная личность спокойно входит к нам во дворик и начинает советовать, как лучше жарить оленину на вертеле...
Карлсен готовился разменять девятый десяток, но казался не старше пятидесяти. Марсия сказала, что не встречала более привлекательного мужчины. Я же за вечер не мог выговорить ни слова, лишь глазел на своего кумира.
Пару часов беседа кружила вокруг обычных тем, но понемногу все расслабились. Ближе к полуночи мать напомнила, что мне пора идти спать, и я стал прощаться с гостями. Когда дошел до Карлсена, то неожиданно для самого себя брякнул:
— Можно, я у вас что-то спрошу? Правда, что вы живете в монастыре на Луне?
Карлсен улыбнулся:
— В общем-то живу я в ламаистском монастыре, на Кокунгчаке.
— А это где?
— В центральной части Тибета.
— А почему вы не приедете жить сюда, в Кембридж?
Карлсен ласково взъерошил мне волосы и сказал:
— Ладно, я подумаю.
Затем повернулся к отцу:
— Собираюсь обратно на Стораван, в северную Швецию.
Тут уж я присел и стал слушать. Зачарованная рассказом мать даже забыла о том, что мне пора спать.
Карлсен рассказывал о том, как были уничтожены вампиры (в 2076 году). Ему требовалось время, чтобы уединиться со своими мыслями. Фаллада же хотел заново проработать свою книгу.
«Странник» был восстановлен и впоследствии посажен на Луну. Карлсен работал над гипотезой вампиризма вместе с Эрнстом фон Гейерстамом. Но их исследованиям помешала гибель Гейерстама в возрасте ста пяти лет. Катаясь на горных лыжах, он разбился. Карлсен был уверен, что так или иначе Гейерстам все равно бы умер. «Благотворный вампиризм» лишь замедлял процесс старения. Проблема заключалась в том, чтобы не просто замедлять, а «реверсировать», то есть направлять вспять время.
Фалладе эта мысль казалась необычной, он говорил: «Обратить время физически невозможно». «Время в абстрактном смысле — да,— убеждал его Карлсен.— Но не время жизни. Космические вампиры обрели в некотором роде бессмертие, так как тысячелетия потратили на то, чтобы избежать гибели в «черной дыре». Но они не поняли, что бессмертия можно достигнуть только путем реверсировки».
— А мы можем достичь реверсировки времени? — спросил мой отец.
— Да, и я ее уже достиг,— ответил Карлсен.

Это была моя единственная встреча со знаменитым астронавтом. После решения Всемирного суда взять его под защиту от средств массовой информации он опять уехал на Стораван. Через пять лет в письме я напомнил ему о том вечере и спросил, нельзя ли мне, когда буду в Европе, позвонить и приехать к нему. Он ответил вежливо, но твердо, что исследования сейчас достигли решающей точки и он не может принимать посетителей.
Я увидел его еще раз в гробу. Буквально на следующий день после того, как стало известно о его смерти, я прибыл в Стокгольм и тут же нанял частный самолет, чтобы добраться до Сторавана. Виолетта, третья жена Карлсена, встретила меня любезно и пригласила отобедать в семейном кругу, затем провела в усыпальницу за часовней, в которой стояло несколько каменных саркофагов. Крышка у саркофага Олофа Карлсена была частично сдвинута. Я был изумлен, увидев, что внешне он совсем не изменился, а выглядел даже моложе. Я положил ладонь на его загорелый лоб. Он так походил на живого, что я преодолел неловкость и спросил миссис Карлсен, провел ли врач ламбда-тест. Та ответила, что да, причем наблюдалось полное прекращение обычного обмена веществ.
Миссис Карлсен опустилась на колени для молитвы. Я присоединился к ней из уважения. От каменных плит веяло холодом, и через несколько минут мне стало как-то неуютно. Миссис Карлсен, казалось, так ушла в свои мысли, что я боялся шелохнуться. Одной рукой опершись о каменную платформу, я подался вперед, чтобы можно было видеть лицо Карлсена. И вот тогда, пристально вглядевшись в его профиль, ощутил странное спокойствие, словно какое-то дурманящее снадобье растеклось по телу. Одновременно мной овладела неуместная радость, от которой к горлу подкатили слезы. Объяснить я ничего не могу, просто описываю, как все было. Мне показалось, что под этими сводами витает нечто сверхъестественное, некий дух добра. Умиротворение было таким глубоким, что время, казалось, прекратило свой бег. Всякое неудобство исчезло, хотя я стоял на коленях вот уже больше получаса.
Когда миссис Карлсен запирала дверь часовни, я заметил:
— Даже не верится, что он умер.
Она ничего не ответила, но, сдается, посмотрела на меня как-то странно...»

Перевод с английского АЛЕКСАНДРА ШАБРИНА.

<- предыдущая страница следующая ->