<- предыдущая страница

72
Тавров вышел из здания фабрики и остановился на взгорье, на дороге, ведущей вниз, к прииску. Пасмурный день навис над горами. Серые тучи, беловатые по завихренным краям, беспорядочно двигались в вышине. Изредка, точно прорывался, падал дождь, сек желтую траву, шумел по камням и так же неожиданно переставал.
Тавров подошел к прииску и остановился, глядя на потемневшие дома, на грязные дымки над мокрыми крышами. Все выглядело мрачно... Тавров представил унылую тишину своей квартиры... Нет, он не мог сейчас находиться в одиночестве в четырех стенах! Он был подавлен до отчаяния.
Он не понимал поведения Ольги, а послать ей письмо не смел. На телефонные звонки она не отвечала. Иногда ему хотелось без предупреждения притти к ней и потребовать объяснения. Он так и сделал бы, если бы не полюбил так крепко. И он покорно томился в неизвестности, боясь подорвать неосторожностью доброе имя Ольги, Поздними вечерами он проходил мимо окон, высматривая хотя бы тень на занавеске, но странно пустой казалась половина дома, где жила она с Иваном Ивановичем. Теперь Тавров испытывая неприязнь к Аржанову: тот имел возможность постоянно видеть ее, быть с нею... Вот выходной день, и они дома... вместе...
Тавров резко повернулся и пошел обратно к фабрике. Однако на полдороге он еще раз передумал и свернул в сторону к скалам, где летом он уговорил Ольгу пойти на рудник. Вот камень, на котором она сидела тогда, уронив на колени руки, опустив задумчиво сосредоточенный взгляд. Тавров тоже присел на этот камень, потрогал его, он был сырой и холодный. Тавров вспомнил теплоту рук Ольги, ночную прогулку с ней. Воспоминание превращалось в пытку, но если бы можно было повторить тот вечер!
— Если бы! — сказал Тавров вслух и с минуту сидел не шевелясь.
Звук шагов и знакомые женские голоса вывели его из тяжелого оцепенения. Он прислушался. Мысль о возможности желанной встречи обожгла его: он уже отвык радоваться за эти бесконечно тянувшиеся две недели. Он поднялся и, сдерживаясь, чтобы не кинуться навстречу, сделал лишь несколько шагов. Из-за скал показались Варвара, Елена Денисовна и две санитарки. Тавров еще искал взглядом, еще ждал...
— Пойдемте с нами за брусникой! — крикнула Варвара, улыбаясь ему из-под старенького полушалка.
На ней, как и на других женщинах, надета стеганая куртка-телогрейка, шаровары, сапожки и в рюкзаке из мешка ведерная банка за плечами. Но даже в таком неказистом наряде девушка привлекала внимание своей яркой миловидностью.
— Пойдемте! — позвала и Елена Денисовна. — Здесь хоть недалеко, да без мужчин все страшно: вдруг медведь вывернется!
— Медведи сейчас сытые, жирные и думают лишь о том, где бы залечь на зиму, — возразила Варвара, поравнявшись с Тавровым. — Пошли, Борис Андреевич. Мы покажем вам богатый ягодник, какого вы сроду не видели. Наберем брусники, а потом разведем костер и будем печь картошку. Я умею разжигать огонь в любую погоду. Подумайте, как славно: печеная картошка у костра в такую слякоть!

Снова перепал быстро прошумевший холодный дождь; облака точно кипели, перемещаясь в вышине, а на земле зябко вздрагивали кустики каменной березы, роняя капли воды и крохотные желтые листья на глянцовитый брусничник, покрытый тяжелыми кистями красневших повсюду ягод.
Тавров собирал в миску мокрые ягоды и ссыпал их то в банку Варвары, то к Елене Денисовне. Обе они жили в том же доме, где жила Ольга, обе были причастны к ней в быту, поэтому что-то родственное видел в них Тавров. Руки его озябли. Он взглянул на женщин, их лица тоже стали сизыми. Тавров вдруг понял, что пришел сюда в чаянии услышать от них хоть какие-нибудь вести об Ольге. Болтушка Пава Романовна не смогла сказать ему ничего вразумительного. У него защемило сердце, когда он представил жалкость своего положения. Нехватает еще бегать и подслушивать под окнами! Невольным движением Тавров сжал кулаки. Сок раздавленных ягод брызнул на его кожаное пальто, блестевшее от недавнего дождя...
— Хватит! — сказала Варвара и выпрямилась улыбаясь.
Банка ее, полная с верхом, стояла в приспущенном рюкзаке, словно накрытая красным платком. Остальные женщины еще бродили, кланяясь в пояс косогору.
— Давайте скорее собирать дрова! — сказала Варвара и первая побежала вниз к давно обгорелым кустам стланика, выгорбленного серыми дугами по склону.
В руках ее появился якутский нож-кинжальчик. Вынув из мешка пару сухих палочек, она быстро оперила их застругами, подожгла, обложила пучками мелких, как солома, хворостинок, потом набросала более толстые ветки — и через несколько минут огонь пылал во-всю...
— Вы здоровы? — спросила Варвара, кидая Таврову картофелины, которые тот зарывал под горячие угли. — В последнее время вы ходите такой мрачный!.. У вас не болит сломанная нога в дурную погоду? — она подтащила и сунула в огонь еще несколько кустов и, щурясь от дыма, пытливо взглянула на Таврова.
Тот молчал, играя палкой-клюшкой, постукивал ею по сушняку, охваченному пламенем, следил, как взлетали и сразу чернели в полете золотые искры.
— Нет, у меня другое, Варенька, — промолвил он наконец. — Скажи, если бы ты полюбила и тебя полюбили и вышла бы какая-то жестокая заминка, по своей непонятности жестокая, — быстро поправился Тавров, вспомнив, что страдательным лицом этой истории является главным образом не он.
Варвара смотрела сочувственно и выжидающе, его дальнейшее молчание она истолковала как боязнь проговориться. Если бы ее полюбили!..
— Я не допустила бы неясности, — сказала она. — Если двое полюбят друг друга, их жизни складываются в одну. Значит, все интересы общие...
— А если есть еще третий? — тихо сказал Тавров, подталкиваемый потребностью поделиться с кем-нибудь хоть частицей своих терзаний.
— Третий? — переспросила Варвара, настороженно глянув на него и нахмурив темные брови; но она подумала не о том, кто же третий у Таврова, а о своем отношении к Ивану Ивановичу и Ольге.
Что, если бы Иван Иванович полюбил ее? Но такое предположение показалось ей просто немыслимым: ведь там семья... жена, которой он очень предан. Варвара ничего не могла посоветовать Таврову.
Но он уже не мог молчать.
— Ты понимаешь, тот, третий — лишний между нами. Она любит меня, а не его. Она сама сказала... А потом...
— Потом? — переспросила Варвара, все еще не догадываясь, о ком же идет речь.
— Нет, ты скажи: имеем ли мы право любить и стремиться к совместной жизни раз она замужем.
Варвара спустила глаза, но тут же посмотрела на Таврова задумчиво и ясно.
— Я простая девушка, я же выросла в тайге. Но мне кажется... Нам очень много прав дала советская власть, однако она не дала нам права обманывать. Нам и не нужно обманывать: у нас же новый закон! Если бы у меня был муж и разлюбил меня ради другой... — лицо Варвары выразило искреннее страдание, словно то, о чем она говорила, уже произошло, — мне было бы тяжело, очень тяжело! Я сделала бы все, чтобы он снова полюбил меня, но если нет, то я сказала бы ему: иди к ней, я не хочу тебе плохого... Варвара задумалась, потом добавила: — Трудно предвидеть, как получится. Наверно, у всех по-разному. Ведь характеры у людей неодинаковые. Но жизнь-то у нас одна: мы все стремимся к хорошему...
— А картошка-то сгорела! — огорченно произнесла Елена Денисовна, выгребая из золы обугленные клубни. — Эх, вы-ы повара-философы!

73
Ольга равнодушно прислушалась к шагам Ивана Ивановича, хотя он входил не один (по разговору она узнала Хижняка). Уже поздний вечер и на улице осенняя темь... Мужчины пришли с собрания. Что ж, пусть посидят вдвоем, может быть выпьют по рюмке вина...
Но тут раздались еще шаги и голос, звук которого точно нож резнул сердце Ольги. Да, это, несомненно, голос Таврова, только подавленный, глухой, бесцветный... похоже говорил тяжело больной человек. Вот он спросил о ней...
— Ей нездоровится, — ответил Иван Иванович. — Пожалуйста, располагайтесь по-домашнему. Денис Антонович, хозяйничай. Сейчас я узнаю, что Ольга Павловна...
— Ты не спишь, Оленька? — тихо окликнул он, войдя и бережно притрагиваясь ладонью к ее лбу. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — ответила она, не открывая глаз.
— Может быть, ты выйдешь, посидишь с нами немножко. Там Борис Андреевич и Денис Антонович. Мы купили тебе фруктов... и бутылку «Саами» купили. Ты, кажется, любила это вино...
Ольга хотела отказаться, но не смогла выговорить ни слова.
Иван Иванович все стоял возле нее.
— Хорошо. Я приду, — произнесла она.
«А каково же ему, Борису? — подумала она, впервые ясно представив то, что должен был он пережить за это время. — Почему у него так изменился голос?»
Теперь она уже не могла не встать, переоделась, посмотрела на себя в зеркало: старуха глянула на нее издали, Ольга похолодела от страха и подошла ближе. Бледное, даже серое лицо. Щеки ввалились. Под глазами синева. От носа к углам рта прорезались скорбные морщины, и между бровей морщины... Ольга всмотрелась еще, губы ее задрожали: как постарела! но сделав над собой усилие, только вздохнула судорожно и, все не отрывая взгляда от этого чужого, подурневшего лица, прислушалась к беседе в другой комнате. О чем говорил Тавров, она не разобрала, хотя голос его звучал оживленнее: он ждал теперь ее выхода. Ну, что же, пусть посмотрит на нее, безобразную. Может быть, это вылечит его... Ольга решительно двинулась к двери, но у порога опять замедлила: как встретиться теперь с ним при муже?..
С трудом преодолев минутную слабость, она толкнула дверь и, почти падая, хватаясь за косяк, шагнула в ту комнату.
Иван Иванович укладывал на блюдо медово-желтую дыню и яблоки, Хижняк, продолжая разговор, нарезал ветчину. Оба они не сразу обернулись к неслышно вошедшей Ольге. Тавров, повидимому не зная куда себя деть, рассматривал крохотную безделушку из слоновой кости, которую взял с этажерки. Когда Ольга подходила к нему, он стоял не двигаясь, все в той же позе, а руки его дрожали так, что только слепой не заметил бы его волнения. Увидев любимого человека в беспомощном положении, Ольга вдруг обрела твердость: почти непринужденно заговорила с мужем, пошутила с Хижняком и сама начала хозяйничать, отвлекая на себя их внимание. Когда стол был уже накрыт и рюмки наполнены вином, она опять на минуту потеряла равновесие: Тавров глядел на нее, забыв о всяких условностях. Как предупредить, убедить его, что дальше так нельзя?
— Валерьян Валентинович посоветовал мне обязательные прогулки, — сказала она, обращаясь к Хижняку, — а я третью педелю не выхожу из дому. И правда, у меня не проходят головные боли. Завтра с утра возобновлю свой летний маршрут по горам.

74
День выдался холодный. Пустынно серело высокое, как будто выметенное ветром небо. Печально покачивались у тропы мертвые травы. Куда ни глянь, повсюду ровная желтизна лиственничных лесов: словно диковинные хлеба выспели по склонам гор; стоят не клонятся, ждут, когда взмахнет над ними белыми рукавами северная жница-метель. Снегопад здесь часто опережает листопад, но быстро сходит молодой снежок, перемешанный с иголками хвои и вялым мокрым листом, и тогда особенно неприютно в тайге. Пусть бы мороз, пусть настоящая пурга, только не эта мозглая слякоть.
Ольга карабкалась на водораздел, оскользаясь на крутых подъемах, хватаясь за ветки кустарников. Ветер с налету подталкивал ее в спину, рвал с нее косынку из цветной шерсти, повязанную концами под подбородком. Когда она добралась до вершины, у нее дрожали и руки и ноги. То ли она отвыкла от таких прогулок, то ли волновалась, ожидая встречи с Тавровым. Они не договаривались встретиться здесь, но Ольга знала, что он придет.
Увидев его среди скал, перегородивших нагорную тропинку, она не удивилась, лишь чуть убыстрила шаги. Он сам уже шел, почти бежал ей навстречу.
Когда Ольга выходила из дому, она приготовила, продумала все, что ей надо было сказать. Но она даже рта раскрыть не успела, как очутилась в объятиях дорогого ей человека. Несколько минут они стояли молча, под порывами злого ветра. Потом тихо пошли рядом.
Ольга опомнилась не первая. Может быть, она еще медлила, как человек, которому не хочется проснуться. Разбудили ее слова Таврова.
— Хочешь, я сам поговорю с Иваном Ивановичем? — говорил он, лаская ее озябшие руки.
Она понурилась. Прядка светлых волос выбилась из-под платка и волнисто струилась по ветру, падая то на ее лицо, то на склоненное к ней лицо Таврова.
Теперь они стояли в небольшом распадке, заросшем редкими кустами кедрового стланика. Однообразно серые тучи вдруг сдвинулись, снизились и потекли над горами сплошным потоком. Уныло перекликались взъерошенные чечотки, перелетая с камня на камень, да шумела темно-сизая хвоя. Все выглядело грустно, и двое людей, встретившихся здесь, тоже погрустнели, точно подчиняясь природе.
— Почему ты молчишь?— тревожно спрашивал Тавров. — Неужели ты опять уйдешь и спрячешься в четырех стенах? Ведь так же нельзя, Ольга!
— Мы не должны встречаться больше, — с трудом выговорила она. — Я... у меня... Я беременна, — и, точно эти слова подкосили ее, она опустилась на камень и закрыла лицо руками.
— Оля!— вскричал Тавров. — Дорогая!.. — он присел рядом, стараясь заглянуть в глаза, отводил и целовал ее мокрые от слез ладони. — Что же тут плохого? Пусть будет ребенок от него. Я стану его любить.
— Нет, — глухо сказала Ольга, — у меня сердце разрывается, но я не могу!— Она поискала в карманах. Платка не оказалось. Она стащила с головы косынку, вытерла ею глаза и щеки. — Нам надо расстаться, — повторила она.
— Нет, не надо!— убежденно ответил Тавров; он взял косынку у Ольги и сам неумело, но старательно повязал ее. Ведь ты же любишь меня! Я знаю, чувствую, ты не шутишь этим!
— Да еще бы! — тихо промолвила Ольга.— Но я и теперь не шучу. Нельзя нам вместе. Невозможно! Иди.
Снова она оттолкнула его захолодевшим тоном и взглядом. Тавров встал и, как тогда, весной, медленно двинулся под гору.
Ольга, сжав губы, смотрела ему вслед сразу запавшими в глубину глазами. Глаза звали его обратно. Тавров точно почувствовал это, обернулся.
— Ольга! — произнес он тем же угасшим, сдавленным голосом, каким говорил вчера.
Жалость и любовь отразились на ее лице. Но она успела овладеть собой и, когда он повалился к ее ногам, сказала с твердостью:
— Перестань мучить себя и меня. Напрасно это.
И он снова пошел. Пошел, не оборачиваясь, все убыстряя огрузневшие шаги, словно горе тащило его вниз одной своей тяжестью.
Ольга осталась в каком-то оцепенении. Когда она очнулась, начала сыпать мелкая изморось, потом снежная крупа. Косяк гусей, запоздавших с отлетом, вырвался из-под облаков и пошел на посадку на ближнее озеро. Долго слышался в таежной пустыне их тревожно зовущий переклик. Лиственничные леса желтели в долинах и по склонам гор, а среди этой чистой осенней желтизны серел сухостой. Много сухостоя в северо-восточной тайге! Намертво высушивают деревья жестокие морозы.

(Окончание следует)

отсутствует часть страницы

Редактор П. Киселев.

отсутствует часть страницы


ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Книги, вышедшие из печати в 1950 году

ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ С.С.С.Р.

Антология Узбекской поэзии. М. 471 стр. 10 000 экз. 30 р.
Иванов, Константин, НАРСПИ. ПОЭМА. Перевод с чувашского. М. 92 стр. 10 000 экз. 4 р.
Койдула, Лидия. СТИХИ. Перевод с эстонского. М. 120 стр. 10 000 экз. 3 р. 75 к.
Корнейчук А. Е. ПЬЕСЫ. Авторизованный перевод с украинского. М. 452 стр. 30 000 экз. 9 р.
Купала, Янка. ИЗБРАННОЕ. СТИХИ И ПОЭМЫ. Перевод с белорусского М.—Л. 430 стр. 10 000 экз. 14 р.
Лацис, Вилис. БУРЯ. РОМАН В ТРЕХ ЧАСТЯХ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Авторизованный перевод с латышского. М. 616 стр. 45 000 экз. 12 р.
Лацис, Вилис. СЫН РЫБАКА. РОМАН. Перевод с латышского. М. 480 стр. 150 000 экз. 8 р. 50 к.
Малышко, Андрей. СТИХИ И ПОЭМЫ. 1936—1949. Авторизованный перевод с украинского. М.—Л. 307 стр. 10 000 экз. 10 р.
Мукими. ЛИРИКА И САТИРА. Перевод с узбекского. М. 111 стр. 10 000 экз. 2 р. 50 к.
Поэты Советской Эстонии. (СБОРНИК ПРОИЗВЕДЕНИЙ.) М. 288 стр. 10 000 экз. 8 р.
Поэты Советского Таджикистана. (СБОРНИК ПРОИЗВЕДЕНИЙ.) М. 112 стр. 25 000 экз. 3 р.
Прошян, Перч. ИЗ-ЗА ХЛЕБА. РОМАН. Перевод с армянского. М. 208 стр. 15 000 экз. 4 р. 50 к.
Рыбак, Натан. ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ РАДА. РОМАН. Авторизованный перевод с украинского. М. 616 стр. 150 000 экз. 11 р. 50 к.
Стефаник, Василь. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Перевод с украинского. М. 224 стр. 30 000 экз. 4 р. 50 к.
Сютисте, Юхан. ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ. Перевод с эстонского. М.—Л. 176 стр. 10 000 экз. 7 р. 25 к.
Сыдыкбеков, Тугельбай. ЛЮДИ НАШИХ ДНЕЙ. РОМАН. Авторизованный перевод с киргизского. М. 352 стр. 75 000 экз. 7 р. 50 к.
Тычина, Павло. ЖИТЬ, ТРУДИТЬСЯ И РАСТИ. СТИХОТВОРЕНИЯ. Перевод с украинского. М. 340 стр. 10 000 экз. 9 р.
Франко, Иван. ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ. Перевод с украинского. Том IV. Рассказы и повести. Драмы. М. 736 стр. 30 000 экз. 12 р. Подписное издание.
Цвирка, Петрас. ИЗБРАННОЕ. Перевод с литовского. М. 420 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Чавчавадзе, Илья. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Перевод с грузинского. М. 424 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Чувашская весна. СБОРНИК ЧУВАШСКОЙ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. М. 431 стр. 15 000 экз. 11 р.
Якобсон, Аугуст. РАССКАЗЫ И ПЬЕСЫ. Авторизованный перевод с эстонского. М. 556 стр. 30 000 экз. 11 р.
Яновский, Юрий. КИЕВСКИЕ РАССКАЗЫ. Авторизованный перевод с украинского. М. 156 стр. 75 000 экз. 3 р. 25 к.


ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Книги, вышедшие из печати в 1950 году

ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Бальзак, Оноре. УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ. Перевод с Французского. М. 600 стр. 75 000 экз. 11 р.
Вазов, Иван. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. Перевод с болгарского. Том I. Повести и рассказы. М. 400 стр. 45 000 экз. 8 р. Том II. Под игом. Роман. М. 456 стр. 45 000 экз. 9 р.
Вазов, Иван. РОДИНЕ. ИЗБРАННЫЕ СТИХИ. Перевод с болгарского. М. 268 стр. 10 000 экз. 7 р.
Гете, Иоганн-Вольфганг. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Перевод с немецкого. М. 763 стр. 20 000 экз. 38 р.
Гюго, Виктор. ТРУЖЕНИКИ МОРЯ. Перевод с Французского. М. 488 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Диккенс, Чарльз. ЛАВКА ДРЕВНОСТЕЙ. Перевод с английского. М. 568 стр. 30 000 экз. 10 р.
Золя, Эмиль. ЗАПАДНЯ. (РОМАН.) Перевод с французского. М. 456 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Каравелов, Любен. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ. Перевод с болгарского. М. 216 стр. 30 000 экз. 4 р. 25 к.
Конопницкая, Мария. ИЗБРАННОЕ. Перевод с польского. М. 644 стр. 30 000 экз. 15 р.
Крашевский, Юзеф Игнацы. СТАРОЕ ПРЕДАНИЕ. (ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН.) Перевод с польского. М. 396 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Неруда, Ян. ИЗБРАННОЕ. Перевод с чешского. М. 526 стр. 30 000 экз. 8 р. 50 к.
Норрис, Фрэнк. СПРУТ. (РОМАН.) Перевод с английского. М. 456 стр. 30 000 экз. 8 р. 35 к.
Прус, Болеслав. ФОРПОСТ. (ПОВЕСТЬ.) Перевод с польского. М. 240 стр. 30 000 экз. 5 р.
Сватоплук, Турек. БОТОСТРОЙ. (ПОВЕСТЬ.) Авторизованный перевод с чешского. М. 256 стр. 75 000 экз. 6 р.
Сенкевич, Генрих. КРЕСТОНОСЦЫ. Перевод с польского. М. 784 стр. 30 000 экз. 15 р.
Скотт, Вальтер. ПУРИТАНЕ. Перевод с английского. М.—Л. 540 стр. 30 000 экз. 9 р. 50 к.
Франс, Анатоль. СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЯ. Перевод с Французского. М. 584 стр. 30 000 экз. 13 р.
Французская новелла XIX века. М.—Л. 808 стр. 30 000 экз. 16 р.
Хикмет, Назым. СТИХИ. Перевод с турецкого. М. 191 стр. 20 000 экз. 4 р.
Чапек, Карел. ИЗБРАННОЕ. АНГЛИЙСКИЕ ПИСЬМА. ВОЙНА С САЛАМАНДРАМИ. БЕЛАЯ БОЛЕЗНЬ. МАТЬ. Перевод с чешского. М. 488 стр. 30 000 экз. 9 р. 50 к.
Шекспир, Вильям. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Перевод с английского. М.—Л. 648 стр. 20 000 экз. 42 р.


ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Книги, вышедшие из печати в 1950 году

РУССКАЯ СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Антокольский П. Г. СТИХИ И ПОЭМЫ. М. 296 стр. 25 000 экз. 9 р.
Васильев С. А. ИЗБРАННОЕ. М. 272 стр. 25 000 экз. 9 р.
Жаров А. А. ИЗБРАННОЕ. М. 256 стр. 25 000 экз. 7 р.
Инбер В. М. ИЗБРАННОЕ. М. 608 стр. 75 000 экз. 12 р.
Катаев В. П. БЕЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ. М. (Библиотека советского романа.) 264 стр. 150 000 экз. 5 р. 25 к.
Крымов Ю. С. ТАНКЕР «ДЕРБЕНТ». (ПОВЕСТЬ.) М. 200 стр. 150 000 экз. 5 р.
Лаптев Ю. Г. ЗАРЯ. (повесть.) М. 248 стр. 75 000 экз. 6 р.
Ляшко Н. Н. ИЗБРАННОЕ. М. 544 стр. 30 000 экз. 10 р.
Михалков С. В. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. СТИХИ. БАСНИ. ПЬЕСЫ. М. 248 стр. 25 000 экз. 8 р.
Попов В. Ф. СТАЛЬ И ШЛАК. (РОМАН.) М. 332 стр. 150 000 экз. 7 р.
Прокофьев А. А. СТИХОТВОРЕНИЯ. М.—Л. 392 стр. 25 000 экз. 12 р.
Раковский Л. О. ГЕНЕРАЛИССИМУС СУВОРОВ. (РОМАН.) М.-Л. 588 стр. 30 000 экз. 10 р.
Сафонов В. А. ЗЕМЛЯ В ЦВЕТУ. М. 436 стр. 75 000 экз. 8 р. 50 к.
Светлов М. А. ИЗБРАННЫЕ СТИХИ И ПЬЕСЫ. М. 208 стр. 25 000 экз. 7 р. 40 к.
Серафимович А. С. ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. Том I. РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ, СТАТЬИ. М. 652 стр. 75 000 экз. 14 р. 50 к. Том II. РОМАНЫ И ПОВЕСТИ. М. 504 стр. 75 000 экз. 12 р. 50 к.
Смирнов В. А. ПОВЕСТИ. (ОТКРЫТИЕ МИРА. СЫНОВЬЯ.) М. 568 стр. 150 000 экз. 11 р.
Соколов-Микитов И. С. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. (В ДВУХ КНИГАХ.) Кн. I. ПОВЕСТИ. РАССКАЗЫ. М. 472 стр. 75 000 экз. 8 р. Кн. П. РАССКАЗЫ О РОДИНЕ. М. 672 стр. 75 000 экз. 10 р. 50 к.
Софронов А. В. СТИХИ И ПЕСНИ. М. 216 стр. 25 000 экз. 6 р. 50 к.
Степанов А. Н. ПОРТ-АРТУР. ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ. Кн. I. М. 640 стр. 150 000 экз. 10 р. 50 к. Кн. II. М. 640 стр. 150 000 экз. 12 р.
Сурков А. А. СТИХОТВОРЕНИЯ. М. 320 стр. 25 000 экз. 9 р.
Толстой А. Н. ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. ТОМ XIV. РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ И СТАТЬИ. 1941—1944. М. 432 стр. 40 000 экз. 18 р. Подписное издание.
Фиш Т. С. КАМЕННЫЙ БОР. (ПОВЕСТЬ.) М.—Л. 224 стр. 75 000 экз. 4 р. 50 к.
Фурманов Д. А. ЧАПАЕВ. (ПОВЕСТЬ.) М. 288 стр. 150 000 экз. 6 р. 50 к.
Эренбург И. Г. БУРЯ. (РОМАН.) М. 884 стр. 75 000 экз. 15 р.


3 руб.

<- предыдущая страница