каморка папыВлада
журнал Огонёк 1991-03 текст-9
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 29.03.2024, 14:33

скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

МИНСК: В ШЕСТЬ ТЫСЯЧ РАЗ!
На Красной Пресне, где проходила выставка «Информатика-89», я впервые увидел «ИМ» в действии. Изобретающая машина минчанина Валерия Цурикова творила чудеса. Каждый день, с десяти утра до семи вечера, «ИМ» на глазах у всех решала десятки изобретательских задач. Я видел главного инженера, кричавшего шоферу: «Срочно вези сюда главного технолога!» Видел женщину, уходившую в счастливой растерянности: восемь лет не могла решить задачу, а тут — за полчаса! Видел скептика — англичанина, который подошел к «ИМ» на минутку, а проторчал полдня...
— Наша система базируется на ТРИЗ,— объясняли сотрудники НИЛИМ (научно-исследовательской лаборатории изобретающих машин),— и предлагает после формулировки задачи один из 88 приемов и подприемов решений. В ней заключены лучшие примеры мирового патентного фонда, более 1200 физических, химических и геометрических эффектов. Машина заставляет мыслить парадоксально, сбивая со стереотипов, развивает творческое воображение, снимает психологическую инерцию мышления.
(Для сравнения: хороший изобретатель владеет, как правило, всего двумя-тремя приемами решения технических противоречий.)
— В 1974 году, заканчивая Минский радиотехнический институт,— рассказывает Валерий Цуриков,— я грезил идеями Станислава Лема о том, как с помощью искусственного разума можно конструировать мир более удобным и интересным для человека. Но ведь то была фантастика. И вдруг... Натыкаюсь на книгу Г. Альтшуллера «Алгоритм изобретения», из которой становится ясно, что идеи Лема уже реализуются на практике. Это потрясло. Я трижды подряд прочел эту книгу, а потом написал автору.
Альтшуллер, которого именно в это время «выгнали» из АЗОИИТ, сразу ответил Валерию и зачислил его в свой «заочно-домашний» институт. Обучение шло исключительно в письмах (впервые учитель и ученик встретились лишь спустя пять лет), но уже через год Цуриков организовал свою школу ТРИЗ для минских студентов, из которых, между прочим, и составился костяк его будущей лаборатории. Но прежде чем открыть лабораторию, он в течение семи лет, работая в одиночестве, разработал первый проект системы «ИМ», состоящий из трех главных компонентов: база знаний ТРИЗ, заложенная в компьютер, логический вывод через метод искусственного интеллекта, инженер-пользователь.
— Потом я попал на стажировку в английский Имперский колледж, там познакомился с профессором Ковальским, создателем «Пролога» — самого мощного языка искусственного интеллекта. Его заинтересовала идея построения искусственного интеллекта на базе ТРИЗ. А недавно в Праге на конференции ЮНЕСКО мы договорились с Ковальским об участии его кафедры в нашей работе. Его ученики — асы в языке «Пролог», а мы на этом языке пишем свои программы.
— Скажите, почему именно у нас появилась ТРИЗ?
— Ну, это вполне естественно. Ведь Альтшуллер, изучая патентный фонд, насчитывающий сотни тысяч единиц, годами накапливал наблюдения... Запад на это не пойдет, слишком уж все жестко на свободном рынке.
Разговор возвращается к «ИМ», я интересуюсь, какова эффективность машины. Цифры звучат фантастические: сегодняшняя «ИМ» в шесть тысяч раз повышает интеллект среднего инженера, но со временем эффект сможет вырасти еще раз в сто.
— Используется ли нынешний вариант в промышленности?
— Только за один год около трехсот фирм заключили с нами контракт,— отвечает Цуриков.— Мы берем 20 тысяч за программу. Каждая — это два десятка дискет. Вставляете их в компьютер, устанавливаете на предприятии и решаете производственные задачи. Доступ к машине должен иметь любой инженер и думающий рабочий.
— Но ведь цена даже одной из решенных задач может с лихвой перекрыть стоимость всей программы. Не слишком ли дешево цените вы свою «ИМ»?
— По оценке зарубежных экспертов, самая малая цена нашей программы — 20 тысяч фунтов стерлингов. Но у лаборатории своя стратегия. Главная цель не коммерческая. Речь идет о реконструкции человеческого мышления. Пока что ТРИЗ — это наука о развитии технических систем. Но мы уже видим возможности выхода в любую область человеческого знания. ТРИЗ дает возможность практически каждому стать творческой личностью. Вспомните Пушкина: «Ай да Пушкин!» Вот такое же чувство испытал и я, когда с помощью ТРИЗ нашел свою идею и увидел, что такой еще не было. Бывало, приходит в нашу лабораторию усталый, забитый человек, неохотно, ни во что не веря, садится к машине и вдруг меняется, бормочет какие-то безумные слова, обнимается со всеми. «Ребята! — кричит он.— Что вы сделали? Ведь я считал свою задачу неразрешимой!» Убегает, звонит, приходит, приводит друзей... Казимир Малевич, крупнейший изобретатель в живописи, заявлял: «Признать за всеми способность к изобретательству». Мы дополняем: дать каждому возможность изобретать.
— А не напоминает ли ваша система своего рода энциклопедический словарь?
— Отчасти. Но энциклопедии нужен ведь еще настоящий читатель. Система «ИМ» не только подает знания, она их анализирует, общаясь с вами. Представьте, что вас пригласили в компанию блестящих изобретателей, живших на протяжении века. В жизни это невозможно, а в «ИМ» — пожалуйста.
— Вот бы постоянный билетик в такой «клуб»!
— Будет такой билетик. Сейчас мы создаем 30 разных программ для работы на любых предприятиях. Работаем над молодежной и детской версиями «ИМ», которые появятся через год-другой. А вот если нам дадут возможность масштабного развития, уверен: к началу XXI века в любой фирме мира, в любом инженерном КБ, в любом вузе, в школах и даже во многих семьях будут стоять наши системы. Нам уже предлагали «повесить» «ИМ» на международную компьютерную сеть. Думаю, что в ближайшие годы первые промышленные страны мира будут иметь с нами самый тесный контакт.
...Недавно мне сообщили, что Валерия Цурикова пригласили в Париж для доклада и демонстрации «ИМ» на директорате ЮНЕСКО. Поставлен вопрос о преподавании ТРИЗ в лучших инженерных колледжах Запада.

ЛЕНИНГРАД: ПРОГНОЗ НА ЗАВТРА
Пять лет назад Всесоюзный институт «Гидропроект» поручил своему ленинградскому филиалу разработать проект Днепро-Бугского гидроузла. Решено было построить дамбу, которая спасет лиман от морского засоления. Но при этом необходима так называемая «калитка», через которую будут ходить суда.
После подготовки головоломного проекта, сделанного, впрочем, по мировым стандартам, смета на строительство дамбы превысила 800 миллионов рублей, из которых ровно половину потянула «калиточка», включавшая в себя шлюзы, тяжелую технику, специальную железную дорогу...
Но тут кто-то посоветовал гидрологам обратиться за советом к «тризовцам».
— Попытка не пытка, — рассказывал заместитель главного инженера ленинградского «Гидропроекта» Виктор Михайлович Боярский.— Пригласили инженеров Литвина и Герасимова с завода «Электросила». Но для начала решили проверить, не миф ли то, что о них бают. Бросили пробный камень — задачу сброса воды с больших высот, над которой сами бились лет десять. Через сорок минут — точный ответ, да еще в трех вариантах! Я, честно говоря, просто обалдел и даже, каюсь, подумал, что они, случаем, знали эту задачу. Потому что если не так, то выглядит это просто, как фокус. Однако пришлось поверить и усадить этих «фокусников» за проект Днепро-Бугского гидроузла. И, представьте, выдали они нам решение, в котором не было ни шлюзов, ни пирса, ни железной дороги, ни буксиров и тягачей. Оказалось, что нужна всего-навсего «дырка» в самой дамбе. Результат? Наша «калитка» стоила 400 миллионов, а их «дырка» — в десять раз меньше! Но и это еще не все. Это неожиданное решение обнаружило новый принцип в гидротехнике. Так в нашем институте появилась специальная лаборатория.
Об удивительном свойстве ТРИЗ не только решать задачи, но и раскрывать будущее любой идеи мне говорил еще Цуриков.
С творческим дуэтом — Семен Литвин и Владимир Герасимов — я встретился на совещании по прогнозированию народного хозяйства, которое устроил Государственный комитет по науке и технике.
После совещания группу «тризовцев» пригласил к себе начальник отдела прогнозирования технического и социально-экономического развития страны Альберт Иванович Колчин. Он рассказал, как ведется у нас прогнозирование.
— И как же? — спросил я у Литвина.
— На каждую пятилетку самые известные академики вкупе с сотнями институтов составляют 60 пухлых томов прогнозов развития народного хозяйства. Предпоследний вариант делался в 1983 году и лег в основу программы XXVII съезда КПСС.
— А как насчет сбываемости?
— Ничего не сбылось.
Позже, побывав у Колчина, выяснил, что ежегодно на прогнозирование развития народного хозяйства государство тратит до 400 миллионов рублей! На вопрос, что он хочет от «тризовцев», Альберт Иванович ответил, что ищет пути к сотрудничеству. Но, как мне показалось, не очень-то с этим спешит...
— Что вы могли бы противопоставить этой груде академических томов? — спрашиваю Литвина.
— Как делается классический прогноз? Идут прикидки: через 15 лет скорость будет такая-то, производство машин — такое-то, называются приблизительные параметры, числа. Наш прогноз не параметр, который должен быть обеспечен, а комплекс конкретных технических решений, которые выводят на этот параметр.
— Хотите знать, что мы для этого делаем? — входит в разговор Владимир Герасимов.— Берем объект, находим «непреодолимое» противоречие, которое мешает объекту быть лучше, и разрешаем его. Иначе говоря, создаем новую техническую систему. Это даже не столько прогнозирование, сколько создание новой техники.
— Нынче,— продолжает Литвин,— все прогнозы (не только у нас, но и за рубежом), которые делаются классическим методом, не идут дальше воображаемых количеств. И нет ни одного метода, кроме ТРИЗ, который предсказывал бы качественный скачок. Вот древний пример обычной экстраполяции. В конце прошлого века английские специалисты сделали прогноз: какая главная проблема будет у коммунальщиков Лондона через столетие? В то время в английской столице, пользовавшейся конным транспортом, было обилие навоза. Вот специалисты и подсчитали, что в восьмидесятых — девяностых годах двадцатого века Лондон будет завален навозом аж по второй этаж. А ведь в то время уже появились автомобили...
Я, в свою очередь, вспомнил, как Норберт Винер писал: «Скоро все девушки мира будут сидеть на телефонных станциях и переключать номера». Даже такой крупный ученый не мог представить, что появятся автоматические станции.
— ТРИЗ дает закономерности развития техники в целом,— размышляет Герасимов.— Отсюда почти стопроцентная точность прогнозов.
— А как поступают американцы?
— У них существуют десятки способов прогнозирования,— отвечает Литвин,— но с точностью не более пяти — десяти процентов. Они вкладывают деньги сразу в десяток параллельных проектов, один выиграет — и то хорошо. Мы же слишком бедны, чтобы идти таким путем.
Я думаю о том, почему Колчин не спешит взять на вооружение новую методику прогнозов. С одной стороны, слишком сильна привычка к стереотипам, с другой — смелые предложения «тризовцев» кажутся, наверное, авантюрой. Однако кто подсчитает, сколько мы потеряли и еще потеряем на паническом страхе наших чиновников перед новым мышлением?
В 1969 году Министерство морского флота обратилось к Альтшуллеру с просьбой придумать принципиально новый ледокол, который мог бы перевозить большие грузы. Альтшуллер предложил принцип судна, названный впоследствии «полупогружным». То была революция в ледокольном судостроении. Но, испугавшись смелости решения, ведомственные чиновники наплевали на этот блестящий прогноз. Двадцать лет спустя страна с лихвой расплатилась за осторожность своего морского ведомства, приобретя за бешеные деньги в ФРГ лицензию на строительство «полупогружного судна».

КИШИНЕВ: ДИВЕРСИИ БОРИСА ЗЛОТИНА
Эдисон, как известно, за свою жизнь сделал больше тысячи изобретений. У Бориса Злотина уже подкатывает к трем тысячам, но не авторских свидетельств — он не подает заявок,— а решений чужих производственных задач. Он решает задачи в области электроники, строительства, горного дела, авиации, математики, биологии, даже социологии... ТРИЗ привела к появлению новой профессии — Злотин и его коллеги по кишиневской фирме «Прогресс» называют себя «поисковиками». Что это такое? «Тризовец» может, к примеру, не знать электроники, но этого ему и не надо. Электронщик знает свою задачу — «тризовец» вместе с ним ищет путь ее решения. И в 99 случаях из ста находит ответ быстрее.
— Чем сейчас занимается ваша фирма?
— К нам приезжают на учебу люди со всей страны,— рассказывает Злотин.— Это, как правило, ведущие специалисты самых разных предприятий. Занятия идут две недели, по восемь часов ежедневно, с мощными домашними заданиями, которые выполнять обязательно. Не выполняешь, тут же отмечаем тебе командировку: валяй домой — желающих много. Мы даем своим ученикам огромную информацию, которую они месяца три переваривают. Затем второй двухнедельный цикл, на который они привозят свои производственные задачи.
— И каковы результаты?
— На каждую группу в 30 человек — сотня, полторы самостоятельных изобретений по самым животрепещущим проблемам различных производств.
— От способностей здесь многое зависит?
— Отвечу вопросом на вопрос: нужны способности, чтобы овладеть таблицей умножения? Способности играют роль, но уже в высшем пилотаже.
— Вас считают создателем так называемого «диверсионного» метода, дающего уникальные результаты. Как он возник?
— Это получилось так. Мы создали в Кишиневе клуб ТРИЗ, где обучали всех желающих. Об этом узнали в райкоме партии, пришла толковая инструкторша, спросила: «А не могли бы вы помочь району?» Мы согласились. На крупной обувной фабрике дали задачу: колодка из капролактама, рассчитанная на тысячу пошивов, ломается после двухсот — в чем дело? Я дал задание своей группе: «Ребята, вот колодка. Предположим, она идеальная, может выдержать даже не тысячу, а сто тысяч пошивов. Но мы с вами диверсанты — нужно сделать так, чтобы она ломалась». С помощью тризовских приемов нашли 17—20 способов ломки колодки. Но когда мы снова пришли на фабрику, то ахнули: почти все наши «способы» уже успешно используются, только не «диверсантами», а самими рабочими! Однако главному инженеру фабрики наше исследование решительно не понравилось, ее не устраивало, что виноват отнюдь не поставщик... Кажется, после этого я и решил с помощью ТРИЗ заняться исследованием социологических процессов, нащупать закономерности развития трудовых коллективов.

«Я ПАМЯТНИК СЕБЕ ВОЗДВИГ...»
Когда-то молодой изобретатель Генрих Альтшуллер ушел от человека как субъекта изобретения к объективным законам развития техники, от головы к «железкам», от «озарений» к конкретному результату. Создал теорию, признанную не только у нас, но и во многих странах мира. Казалось бы, труд завершен. Победа... И вот десятилетие спустя Альтшуллер возвращается к исследованию человека.
— Я вновь обратился к патентному фонду, на этот раз социальному, проанализировал десять тысяч биографий выдающихся людей. Выяснилось, что в их жизни было очень много общего. Получилась схема, в которую — хотите верьте, хотите нет — укладывается практически любая личность,— рассказывает он во время нашей встречи в Петрозаводске, куда Генрих Саулович переехал из Баку.
— Собираетесь готовить гениев?
— Собираюсь. Сейчас их на миллион приходится один. Я же хочу, чтобы получилось как минимум десять.
— Для этого, как и в ТРИЗ, есть приемы?
— Есть и приемы. Исследуя биографии, я понял, что на пути к своей звезде у каждого будущего гения была встреча с чудом. Такая встреча рождала главное — достойную цель, которой отныне подчинялась вся жизнь человека. Возьмем известный факт: Шлимана и его Трою. В детстве он случайно увидел рисунок древней Трои и был так потрясен, что решил непременно найти этот таинственный город. Итак, вот вам пример — встреча с чудом. Мы разработали несколько механизмов встречи ребенка с чудом. Есть и еще приемы, дающие импульс к эффективному развитию. Дело, конечно, не только в гениях, важно в каждом человеке сформировать творческую личность.
Новая теория Альтшуллера находится еще в стадии разработки, но уже подхвачена его учениками. В Норильске инженер Михаил Шустерман предложил методику ТРИЗ для воспитания дошкольников, разработал систему игр для развития творческого воображения.
В Ленинграде молодой исследователь ТРИЗ Игорь Викентьев создал в Доме культуры кружок, где школьники шестых — восьмых классов предлагают ленинградским заводам смелые инженерные решения, осуществляют личные творческие программы.
— Проблема творчества — главная из всех проблем нашего времени,— продолжает Альтшуллер.— Скажем, что такое задачи «на демократию», «на рыночную экономику», которые пытаются у нас решить? Должна быть задача на творчество, которое невозможно без демократии.
— Почему именно сегодня перед вами так остро встал этот вопрос?
— Видите ли... ТРИЗ дает человеку оружие куда более мощное, чем водородная бомба. Как, исключительно во благо, воспользоваться этим оружием? Для этого и нужна особая личность, способная в любых условиях найти такое решение, которое не принесет вреда обществу. У Станислава Ежи Леца есть афоризм: «Подумай, прежде чем подумать». Так вот: творческое развитие научит любого человека прогнозировать последствия каждого шага.
Как-то Генрих Альтшуллер пошутил: «Если ТРИЗ в конце концов победит, мне должны после смерти поставить памятник, как всякому нормальному первооткрывателю. Но нужно решить изобретательскую задачу, в которой есть несколько условий. Во-первых, памятник должен стоять в центре, недалеко от Кремля. Во-вторых, место должно быть совершенно свободно. А в-третьих, надо все устроить так, чтобы памятник был и в то же время его не было...»
Генрих Альтшуллер решил свою собственную задачу. Но так как он, слава Богу, жив, то я сообщаю потомкам, где они когда-нибудь смогут найти этот памятник: в скверике прямо напротив кинотеатра «Ударник».
Каждый, кто захочет увидеть Альтшуллера, нажмет специальную кнопочку у подножия здешнего фонтана — и перед ним явится памятник создателя ТРИЗ из водяных струй.

Рисунок Левона ХАЧАТРЯНА


ФОТОВЕРНИСАЖ

ПЕЙЗАЖ И ЖЕНЩИНА

Коренному нижегородцу Станиславу Яворскому пятьдесят три. В шестидесятые годы молодому фотографу попадает в руки чешский журнал «Ревю фотография», редактируемый в ту пору Вацлавом Йиру. Как и многим из нас, он открыл Яворскому большой и разнообразный мир фотоискусства. Открыл и увлек. «Фотография в моей жизни? Да вся моя жизнь — это фотография»,— говорит он. В скольких выставках участвовал, точно сказать не может,— примерно в трехстах. Имеет награды самых престижных зарубежных фотосалонов. Его фотографии висели на всех крупных выставках в стране. Имя Станислава Яворского известно и фотографам, и фотолюбителям, и очень многим жителям тех городов, где проходили его персональные выставки. Особая любовь Яворского в последние годы — пейзаж и женская натура. Он лирик. И эта лиричность — во всех его работах, репортажных или постановочных, жестко графичных или размытых моноклем.
Рубрику ведет председатель Союза фотохудожников России Андрей БАСКАКОВ


<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz