скачать журнал

страница следующая ->

ISSN 0131-0097

ОГОНЁК
№ 5 ЯНВАРЬ 1991

А ЗАТЕМ?..


ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ И ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛ
ОГОНЁК
№ 5 (3315)
26 января—2 февраля
Выходит с 1 апреля 1923 года
УЧРЕДИТЕЛЬ — ТРУДОВОЙ КОЛЛЕКТИВ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «ОГОНЕК»
Главный редактор В. А. КОРОТИЧ
Редакционная коллегия: А. Ю. БОЛОТИН, В. Л. ВОЕВОДА, Л. Н. ГУЩИН (первый заместитель главного редактора), Г. В. КОЛОСОВ, В. Д. НИКОЛАЕВ (заместитель главного редактора), В. В. ПЕРФИЛЬЕВ (ответственный секретарь), Г. В. РОЖНОВ, В. Б. ЧЕРНОВ, А. С. ЩЕРБАКОВ (заместитель главного редактора), В. Б. ЮМАШЕВ.
Совет редакции: П. Г. БУНИЧ, Е. А. ЕВТУШЕНКО, М. А. ЗАХАРОВ, Ю. В. НИКУЛИН, С. Н. ФЕДОРОВ, Ю. Д. ЧЕРНИЧЕНКО.
НА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ:
Коллаж Олега Грачева. (См. в номере материал «Коммунальное мышление».)
Оформление А. А. КОВАЛЁВА при участии О. И. КОЗАК.
ПОДПИСКА НА «ОГОНЕК» ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ.
Цена подписки на год — 46 руб. 80 коп., на полгода — 23 руб. 40 коп., на квартал — 11 руб. 70 коп. Цена одного номера в розницу — 1 рубль.
Сдано в набор 04.01.91. Подписано к печати 22.01.91. Формат 70х108 1/8. Бумага для глубокой печати. Глубокая печать. Усл. печ. л. 7,00. Усл. кр.-отт. 17,50. Уч.-изд. л. 12,05. Тираж 1 825 000 экз. Заказ № 43. Цена 1 рубль.
Адрес редакции: 101456, ГСП, Москва, Бумажный проезд, 14.
Телефоны редакции: Для справок: 212-22-69; Отделы: Публицистики — 250-46-90; Литературы — 212-63-69 и искусства — 212-22-19; Морали и писем — 212-22-69; Фото — 212-20-19; Литературных приложений — 212-22-13, 251-90-55.
Телефакс (095) 943-00-70
Телетайп 112349 «Огонек»
Рукописи объемом более двух авторских листов не рассматриваются.
Издательство ЦК КПСС «Правда». Типография имени В. И. Ленина издательства ЦК КПСС «Правда». Москва, А-137, улица «Правды», 24.
© «Огонек», 1991.


ЗАВТРА БУДЕТ ПОЗДНО
Анатолий ГОЛОВКОВ, обозреватель журнала «Огонек»

Дождались: вопреки конституциям, всем правовым нормам (если не считать Устав гарнизонной и караульной службы) катится волна беззакония, насилия при полном попустительстве центра. Что там демократически выбранные парламенты республик, когда нынче каждый домком может объявить себя «комитетом национального спасения» и призвать на помощь ОМОН или регулярные войска! И те «спасают» вполне профессионально, как учили — прикладами автоматов, кованым ботинком, гусеницами танков и пулями, пулями... Возвращение огромной страны в тоталитарное русло, о котором так долго пеклись большевики, совершается на наших глазах.
Неужто пора и нам, журналистам, вспомнить уже подзабытое ремесло, почти изжитый комплекс работать так, чтобы не вымарали текст, не искромсали магнитную ленту, не перемонтировали телесюжет? Выглядываю за окно — нет, вроде еще рановато. Ложусь спать — начинают сниться дурные сны...
Будто страна в виде самолета, с которым сравнивал ее Юрий Бондарев, светоч соцреализма и делегат XIX партконференции, наконец-то приземляется. Что будто бы внизу вместо посадочных огней горят костры. И вот уже окружают самолет свои в доску ребята в пятнистых комбинезонах, с короткоствольными автоматами наперевес, подгоняют трап, торопливо подталкивают дулом в спины: «Добро пожаловать в государство твердого порядка и коммунистической перспективы!»
И крепенький парниша из Ленинграда в революционной кожанке времен перестройки и гласности и солдатской каске с цифрой «600» сурово распоряжается: «Выходи по одному!»
Как-то приходилось уже писать: когда в человеке умолкает совесть, наступает бред сомнения. Вот и платим сегодня по счетам за то время, когда колебались: правы или не правы те, кто год назад приказал штурмом взять Баку. Молчали, пока сидела на голодном пайке Армения, отрезанная блокадой... Пока военные творили произвол в Нагорном Карабахе, а теперь наблюдают насильственную депортацию армян из арцахских сел... Далекими кажутся иным из нас выстрелы в Южной Осетии, в Риге...
Звуки заупокойной мессы долго еще не растворятся в вильнюсском небе и привкус пороха не растает на губах. Прости нас, Литва! Твою свободу не только расстреляли в упор, но еще и оболгали, пытаясь вымарать движение за независимость дегтем национализма. Латвия и Эстония! Мы и до митинга 20 января на Манежной площади в Москве знали, что на рижских баррикадах рядом с латышами дежурят те, чей родной язык — русский. Что мнение русских демократов Таллинна, мягко говоря, несколько отличается от хищного неприятия эстонского народовластия, которое взял на себя депутат Коган. Разжигание межнациональной вражды — излюбленный прием партийно-бюрократической номенклатуры, которая не желает расставаться с властью.
Вильнюсская трагедия непоправима. Она — следствие многих роковых ошибок. Ответственность за нее должны разделить не только ЦК КПСС, теневые лидеры и не только командующий Вильнюсским гарнизоном, превративший десантников в палачей. Безусловная вина лежит и на правительстве Литвы, на парламенте, принявшем антидемократические законодательные акты в отношении русскоязычного населения. Но если ошибки литовских властей можно было еще поправить до 13 января, то Министерство обороны, партийная камарилья республики умело разыграли «литовскую карту»
Глупо делать сегодня вид, будто нам преподнесли очередной сюрприз. Вот, дескать, занервничали да передернули затворы. Иногда, мол, случается такое: когда давили танками восставших женщин-политзаключенных, когда открыли огонь по рабочим в Новочеркасске и расправлялись с мирными жителями в Тбилиси, в Баку... Можно вспомнить и экспорт насилия в Венгрию, Чехословакию... Ну, ошибались, с кем не бывает. А вообще вполне миролюбивые ребята! Они же хотят добра, чтоб вся планета оказалась в «светлом царстве коммунизма»!
Дурные манеры заразительны: не только большевики, но и либералы наши, и радикалы никак не могут избавиться от привычки сугубо по-коммунистически не замечать реалии жизни и выдавать желаемое за действительное.
Еще на первых заседаниях «Московской трибуны», а затем — межрегиональной депутатской группы трезвые и умные головы, в частности Андрей Дмитриевич Сахаров, предупреждали: эйфория свободы опасна. Рынок и ленинский социализм — понятия несовместные. Еще на волне пика популярности М. С. Горбачева предостерегали: генсек физически не сумеет поступать иначе, ведь так рискованно испытывать терпение тех, в чьих руках сосредоточена реальная власть,— партаппарата, генералитета, военно-промышленного комплекса, КГБ.
Неужели и сегодня все еще не понятно, что даже половинчатым реформам наступает конец? Что кабинет и нового премьер-министра Павлова вполне может попытаться вернуть экономику к командно-административным методам, удушив все ростки рынка? Что ортодоксы и догматики от марксизма-ленинизма уже вряд ли простят Горбачеву начавшийся развал КПСС и революцию в Восточной Европе, а демократы — нерешительность, колебания на пути к рынку? Тем временем страна все еще топчется на перекрестке двух дорог: одна зовет назад, к военно-партийной диктатуре с правом на подавление любого свободомыслия, любых неугодных аппарату перемен, другая — к свободному демократическому государству с многопартийной политической системой, деполитизированными органами правопорядка и армией, с частной собственностью на средства производства и рыночными товарно-денежными отношениями. Другого не дано.
Определенным кругам в стране будто бы выгодно, чтобы подольше тянулась борьба за власть, которую никак не могут поделить между собой центр и республики. Перетягивание каната утомило игроков и дошло до абсурда. Вакуум власти породил водевиль с суверенитетами областей и даже районов, затем — паралич сфер управления и взаимную безответственность. Абсурд иррационален. В нем бесполезно разбираться при помощи формальной логики. Поистине, нас и нынче умом не понять, аршином общим не измерить. Какой же степенью политической глухоты нужно обладать, чтоб не услышать парламент России, который не только нашел «аршин», но и успешно применяет его во взаимоотношениях с другими республиками? Но такой подход безмерно раздражает новую команду Президента, потому что исключает привычное имперское принуждение и заключается в добровольном, логическом и равном соединении республик или народов (Союз наций?) в государство с авторитетным, мудрым, координирующим центром.
Именно на такой основе и началась после трагедии в Литве новая волна консолидации демократических партий и движений России. Но ведь опомнились наши свободолюбы лишь тогда, когда начался очевидный откат от всех демократических завоеваний с публичным застегиванием мундира на все крючки и пуговицы. Давайте, вешайте ярлыки на Б. Н. Ельцина! Ругайте, критикуйте теперь сколько угодно Президента, которому вы вручили все мыслимые и немыслимые полномочия! Проливайте запоздалую слезу по поводу того, что умному и честному Бакатину предпочли партаппаратчика Пуго, а вице-президентом «от большевиков» избрали Янаева!.. Что ушел в отставку, оказавшись в безвыходном положении, Шеварднадзе... Что безуспешному лидеру экономики Рыжкову вручили пенсионные привилегии, а с Шаталиным, Петраковым, Яковлевым простились безо всякого спасибо и сожаления...

P. S. Эта статья уже готовилась в набор, когда пришло очередное горестное известие из Риги. Группа омоновцев поздно вечером 20 января предприняла штурм здания Министерства внутренних дел Латвии. Несколько человек убиты, в том числе режиссер-кинооператор Рижской киностудии Андрис Слапиньш, многие ранены. Среди пострадавших и латыши, и русские...
Многое мы уже пережили в своем Отечестве — и разор, и позор. Все-то мы уже видели — и подлое предательство одних, и твердое величие духа других. И хотя лишь пригубили пьянящий напиток свободы, похмелье может оказаться тяжким. Позади кровавые генеральные репетиции, прогоны в Вильнюсе и Риге. Неужели допустим премьеру?

Фото Льва ШЕРСТЕННИКОВА, Марка ШТЕЙНБОКА
Москва, 20 января.
Рига, 19 января.
Рига, 19 января.
Рига. Оплакиваем погибших.


АНТЕННА

ЗАПРЕТ НА ФАКТ

«Сегодня речь идет о запрете на информацию!» — так считает команда популярной передачи Центрального телевидения ТСН — телевизионной службы новостей. С ведущими ТСН Юрием РОСТОВЫМ, Татьяной МИТКОВОЙ, Дмитрием КИСЕЛЕВЫМ, Сергеем ДОРЕНКО беседует корреспондент «Огонька» Майра САЛЫКОВА.
— Что происходит с ТСН? Передача меняется на глазах. Зритель видит и чувствует, что ведущие попали в двусмысленное положение. В печати появились сообщения, что на вас оказывается мощное давление... Как это происходит?
Ю. Ростов: Главный редактор программы может вызвать ведущего начальника ТСН и передать свое распоряжение: прочитать ТАСС без комментариев, снять с передачи какой-либо материал и т. д. Например, я в начале января сказал в эфир, что «Взгляд» 4 января не выйдет. И меня тут же отстранили от эфира.
— Значит ли это, что главный запретитель — это главный редактор программы Ольвар Какучая?
Ю. Ростов: Нет, конечно. Он выполняет лишь функцию передаточного звена. Все дело в руководстве Гостелерадио.
— Вы выходите и выходили в прямой эфир. Какая разница в контроле между тем, что было вчера и сегодня?
Д. Киселев: Да, мы выходим в прямой эфир. Но существует и существовала договоренность, профессиональная дисциплина, наконец. И никто, хотя есть такое распоряжение, наши материалы не визировал. Их у нас в ТСН никто предварительно перед выпуском не просматривал. А сейчас вот уже несколько недель приходят заместитель главного редактора, главный редактор и даже первый зам. Гостелерадио Решетов и осуществляют цензуру. Снимают материалы, сокращают что-то, выкидывают или даже, как это было недавно, запрещают выпуск вовсе.
— Насколько я знаю, буквально на днях ситуация еще более обострилась?
Д. Киселев: Сейчас в наш штат ввели специальных цензоров. Они следят за тем, что пройдет в ТСН. Правда, называются они не цензорами, а главными сменными выпускающими. Но это неправда. Они не готовят выпуск. Их дело — только укорачивать то, что мы предлагаем.
— Когда вы почувствовали к себе особое внимание руководства?
Т. Миткова: Пожалуй, со времени событий в Молдавии. Беспокойство руководства вызывает информация о политических событиях в стране. По мере их нарастания нарастало и давление на ТСН. Если вы помните, то наши выпуски рождались как какие-то забавные, несерьезные новости, криминальная хроника и т. д. Но мы обрастали своей корреспондентской сетью, новости становились все серьезнее и серьезнее. А благодаря ведущим программа приобретала все большую популярность.
— А «внимание» к вам стало особенно заметно в последнее время, когда начались события в Литве и вообще в Прибалтике?
Д. Киселев: Конечно, все сроки условны, но отсчет можно вести с 13 января. Именно в этот день, в воскресенье, Решетовым был написан комментарий к событиям в Литве со своими объяснениями того, что предшествовало вводу войск. Это произошло за полчаса до эфира. Решетов сказал, что Пуго не удалось в программе «Время» объяснить, почему же все-таки Комитет национального спасения обратился к войскам. Он сел за стол нашего главного редактора и стал писать свою версию объяснения. Команда ТСН присутствовала в расширенном составе. Он заявил, что через полчаса Таня Миткова будет читать этот текст в эфир. Мы поинтересовались, кому принадлежит этот текст, ведь мы информационная программа и должны ссылаться на источники. Решетов ответил: ТАСС. Но было ясно, что это не ТАСС. У нас есть телетайпы, и этот материал по каналам ТАСС не распространялся. Все кончилось тем, что этот текст в рукописном варианте в эфире читала диктор Коваленко.
— И ведущему не было дано возможности дать свой комментарий к событиям...
Д. Киселев: Да поймите, речь даже не идет там о каких-то комментариях! Сегодня речь идет о запрете на информацию! Это принципиальный момент. У нас информационная программа. Мы избегаем комментариев чьих-либо и своих собственных. Мы стараемся дать как можно больше разнообразной информации, отображающей разные точки зрения. Мы готовы давать только факты. Вот, например, программа 16 января, которая была снята руководством. Произошло это именно из-за запрета на факт! О первом погибшем человеке в Риге, который был застрелен «черным беретом». У нас были кадры, изображение, вплоть до пуль в черепе на рентгеновском снимке, полученном из больницы. Все информационные агентства мира сообщили об этом факте. А нам было запрещено. И из-за этого был снят весь выпуск... Речь идет о запрете на факт. Можно говорить о том, что в эти дни на ЦТ была полностью похоронена гласность.
— Снимались ли с эфира в последнее время выпуски ТСН?
Т. Миткова: 17 января в половине десятого, когда была уже готова верстка ночного выпуска, нам было заявлено, что сегодня вы новости не делаете, вы делаете специальный выпуск по событиям в районе Персидского залива. Заведующий отделом пошел к главному редактору и сказал ему, что если никаких новостей не будет, то Татьяне Митковой незачем выходить в эфир. Пусть напишут текст для диктора и он его прочтет. На что последовала такая реакция: «Если Миткова отказывается работать, то мы примем меры».
— Давление на ТСН нарастает. Что будет дальше? Д. Киселев: 17 января мы двумя сменами из трех (две трети ТСН) пошли к главному редактору и сделали следующее официальное заявление (это было наутро после того, как сняли материал об убитом в Риге): мы понимаем, что на Центральном телевидении и в Главной редакции информации вводятся новые правила игры и что мы начинаем работать в новых условиях политической цензуры, которой раньше не было.
Хотя эта цензура запрещена Законом. Мы не хлопаем дверью, мы продолжаем работать. И оставляем за собой право заявить через прессу нашим телезрителям, что отныне не сможем использовать всю информацию, которая у нас имеется и которую нам поставляют наши корреспонденты. Поэтому наши выпуски не будут достаточно полными. Параллельно с этим мы будем искать и уже ищем возможность нового эфира. Более свободного, будь то Российский канал или коммерческие варианты. Мы продолжаем работать, несмотря на цензуру, для того, чтобы сохранить команду и свою корреспондентскую сеть до новых возможностей нормальной работы.
— Что бы вы хотели сказать читателям «Огонька»?
— Мы боремся. И мы не знаем, в каком виде выйдет очередной выпуск ТСН в эфир: с объективной информацией или информацией, написанной рукой Решетова. У нас связаны руки. Совет такой же, как во времена застоя: посмотрев телевидение, послушайте «голоса». ТСН сегодня не может предоставить вам обширную информацию. Пусть зрители сами ищут свои источники информации. Мы надеемся на лучшее. Ведь надежда умирает последней.


КОЛОНКА ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

Империя бьет в ответ. Напрягаясь в сражении с собственным народом, вчерашние хозяева жизни не хотят уходить со сцены. Они вырываются на парламентские трибуны или подсаживают туда своих людей, зовущих к насилию и диктату. Они благословляют создание незаконной хунты в Литве, и армия тут же начинает выполнять распоряжения этой хунты. Мастера беззакония привычно сбиваются в стаю. Они подавляют проявления свободы и стремятся умертвить гласность, как одно из них.
Убитые в Вильнюсе не могут больше кричать, но все делается, чтобы не слышны были и живые, не приемлющие диктатуры.
«Огонек» не поступает к читателям. И это не исключение; очень многие издания под самыми разными предлогами отрезаются от подписчиков и покупателей. В стране есть регионы, где давно уже не читали многих центральных газет и журналов — блокада исчисляется месяцами. Все это, бесспорно, организовано, как и другие акции по пресечению гласности. Новым руководством Гостелерадио последовательно ухудшается ряд популярных программ, вместо которых навязывается угрюмая официозность «Времени» или верноподданнические невзоровские истерики. Все громче провозглашаются с самых высоких трибун требования о возвращении к цензуре и запрещении целого ряда изданий и радиостанций.
Страшно? Нет. Горько оттого, что ужас, обуявший разрушителей жизни, тех, кто довел народ до нынешнего состояния, проявляется в формах все более беззаконных: от подавления правдивой информации до расстрела, убийства. Паникуют вчерашние хозяева жизни, не желающие эту жизнь переустраивать, боящиеся ответить за все, что они в ней натворили. Какой бы густой ни была ложь, но разрушительное действие этой лжи сегодня особенно безнравственно. Ведь, сметая все на своем пути, в ход пошли пули и танки, а мастера симуляций готовы оправдать все преступления Системы.
Трудно. Мне очень хочется, чтобы здравый смысл, наработанный нами за последние пять лет, возобладал. По крайней мере в нас с вами, изменяющих жизнь и не страшащихся изменений.
...Но «Огонек» по-прежнему не поступает ко многим читателям вне Москвы, да и в Москве доставляется кое-как. Нас, и не только нас, пугают новыми ценами, которые должны будут еще больше отрезать демократических читателей от демократической прессы. Реакция наступает по многим фронтам, и единственно, чем мы способны ответить на ее атаки,— работой принципиальной и бесстрашной. Кроме того, мы начинаем расследование саботажа (иначе трудно назвать недоставку нашего журнала многим читателям в течение последних месяцев).
Демократический процесс непрост, а те, кто хочет остановить его, готовы на все.
Они не пройдут.
Виталий КОРОТИЧ


ПОЧТА «ОГОНЁК»

ПРИНЦИП ЛЕ ШАТЕЛЬЕ - БРАУНА, ИЛИ ПОЧЕМУ БУКСУЕТ ПЕРЕСТРОЙКА •
«ПРОСТИ НАС, ИСАИЧ!» •
НЕТ НА НИХ СТАЛИНА! •

Кризис власти в СССР ощущается на всех уровнях вплоть до самого наглядного — пустых полок в магазинах при рекордном урожае. Президент постоянно требует новых полномочий и без особых проблем эти полномочия получает. И все равно власти катастрофически не хватает.
Единственное объяснение этого парадокса состоит в том, что власть употребляется неправильно, т. е. направлена на решение не достижимых данным способом целей. Тут уместно напомнить принцип Ле Шателье — Брауна. Он гласит: «Сложная система, подвергнутая внешнему воздействию, стремится перестроиться таким образом, чтобы максимально уменьшить результат воздействия».
Официальной целью перестройки провозглашен демонтаж административно-командной системы. Но дело в том, что Горбачев именно эту систему пытается заставить провести экономическую реформу.
В нашей истории было немало попыток модернизации механизма управления у Хрущева, у Косыгина, даже у Брежнева. И пять лет перестройки — непрерывная попытка заставить «систему» работать на людей. Результат плачевный.
Все президентские Указы истинным властям предержащим нипочем. Что им подходит — выполняют, что не подходит — игнорируют. А чтобы все знали, кто есть кто, периодически организуются залпы всяческих дефицитов.
Предоставление безграничной власти Президенту и одновременное саботирование его решений непременно приведут к падению Президента.
Остается ли какой-либо выход у нашей страны? Думаю, да. Административно-командную систему нельзя использовать. Ее можно демонтировать, опираясь на поддержку народа и на те вновь возникающие структуры власти, которые она еще не успела подмять. Метод этот известен — приватизация собственности. Только делать это надо не после стабилизации и введения рынка, а параллельно с этими процессами.
В противном случае административно-командная система подождет, пока народ вконец изголодается, пока Президент окончательно рассорится с левыми и перестройка лишится социальной базы, а затем спокойно пережует и выплюнет и перестройку, и Президента.
Б. ДУМЕШ, кандидат физико-математических наук
Москва

Завидуем огоньковцам: они стали хозяевами своего журнала. А вот наша «Вечерняя Казань» до сих пор не может обрести независимость.
На этот раз дело не в «кознях аппарата». Одна часть коллектива убеждена, что самостоятельность газеты, надежнее всего будет обеспечена в том случае, если учредителем станет сам творческий коллектив. Другая, во главе с редактором «Вечерки» народным депутатом СССР А. П. Гавриловым, считает, что газета будет свободнее, если соучредителями выступят, помимо журналистов газеты, кооператив «Пассаж» и издательство Татарского рескома КПСС.
Трудно вообразить гарантом независимости демократической газеты издательство рескома КПСС. Но еще труднее представить в такой роли кооператив, имеющий свои специфические интересы, весьма далекие от политики.
В том, что наше беспокойство обосновано, убеждает не оконченная еще история регистрации газеты. Сначала «Вечерняя Казань» была зарегистрирована 22 августа 1990 года тремя вышеназванными соучредителями в Министерстве печати и массовой информации РСФСР. Но соучредительский договор держался в тайне от нас. Коммерческие и иные его условия были нам неизвестны. Выяснилось, что кооператив «Пассаж» запатентовал марку газеты, то есть ее товарный знак. К тому же оказалось, что сама регистрация была незаконной и свидетельство о ней аннулировано.
16 ноября газета была зарегистрирована во второй раз единственным учредителем — Объединением творческих сотрудников.
Но в конце декабря Министерство печати и массовой информации РСФСР выдало нашему редактору А. П. Гаврилову еще одно, третье по счету, свидетельство о регистрации «Вечерней Казани». Оно, по сути, восстанавливает первое, подтверждающее права на газету кооператива и партийного издательства. При этом регистрацию от 16 ноября министерство не отменяло. Получается, что сейчас имеется 2 свидетельства о регистрации газеты, что противоречит Закону о печати.
Наш редактор нашел простой выход: он уволил с нового года всех сотрудников и объявил в приказе, что вновь будут приняты только те журналисты, которые признают третью регистрацию.
От всей этой истории возникает ощущение, что нас возвращают в прежние времена...
А. МИЛЛЕР, председатель Объединения творческих сотрудников редакции газеты «Вечерняя Казань», и другие (всего 11 подписей)

Впервые фамилия Солженицын была услышана мной в 1974 году. Я учился в восьмом классе и сначала подумал, что это новое ругательство — столько злобы и гневного смысла несло в себе это слово. Все газеты и журналы шельмовали и предавали анафеме писателя. Это врезалось в память еще и потому, что у учеников нашей школы появилось необычное развлечение — на переменках мы не шли докуривать окурки, а бежали «мучить Солженицына». Дело в том, что на два года младше нас учился мальчик по фамилии Солженикин. «Солженицын, ты Родину предал!» — кричали мы ему. Педагоги, проходившие мимо, если и не поощряли нас, то и не останавливали. Ведь нам на уроках вдалбливали, что Солженицын «облил грязью» СССР, «таким у нас не место» и т. д.
Прошло много лет, и вспоминать об этом стыдно. (Исаич, прости нас, неразумных, и ты, далекий мальчик Солженикин, прости: не ведали мы, что творили.)
Но сомнения даже в том нежном возрасте уже были. На ночь давали замусоленную самиздатскую книжку, после чтения которой сон уже не шел.
И вот наконец перед нами посильные соображения «Как нам обустроить Россию». В пункте «Неотложные меры Российского Союза» читаем: «... ничего дельного мы не достигнем, пока коммунистическая ленинская партия не просто уступит пункт конституции — но полностью устранится от всякого влияния, ...полностью уйдет от управления нами, даже какой-то отраслью нашей жизни...»
Ю. Черниченко в «Литгазете» в статье «Спасибо за «мы» радуется тому, что Исаич обращается к читателям «мы». Но ко всем ли? Все ли одинаково прочитали слова Солженицына о «десятках тысяч образованцев... огрязненных лицемерием, переметчивостью...»?
Уверенные в течение 73 лет в своей безнаказанности, думали ли некоторые представители правящей партии о том, что придет время, когда с них за все спросят? Думали?.. Похоже, время такое приходит.
М. ГРИШИН
Петродворец

Само название репортажа А. Невзорова из Литвы 15 января «Наши» восходит к военно-патриотическим играм нашего замороченного детства. Если десантники и омоновцы — наши, то те, другие, литовцы,— враги! Александр рассказывает о том, что какие-то темные силы составляют ужасные списки коммунистов и русскоязычных, подлежащих истреблению. Однако в репортаже не было ни одного вооруженного литовца, ни агрессивных боевиков «Саюдиса». За заборами отчаянно «обороняемых» объектов стояли женщины и дети. Куда красноречивей были кадры с сотнями советских паспортов, нанизанных на ограду захваченной десантниками телебашни. Паспорта людей, которым не хочется гражданства в стране, где парламентские разногласия разрешаются танковыми гусеницами и автоматными очередями.
Прежде чем задыхаться от «патриотического» пафоса и умиления нелепым героизмом «смертников», корреспондент должен был бы задаться вопросом: чьи интересы брошены защитить эти парни? Если интересы русскоязычного населения, то почему же они держат «осаду» в пустой башне? Ответив на этот вопрос, Невзорову пришлось бы весь свой гнев направить отнюдь не против отстаивающего свою независимость литовского народа.
А. Сахарову не надо было ехать в Афганистан, чтобы на весь мир заявить о том, что правительство Союза совершило акт агрессии против этой суверенной страны. Беда военного человека во многом определяется тем, что приказом его могут вынудить выполнять противоправные поступки. Что же касается журналиста, то он должен, оценивая ситуацию, смотреть чуть дальше, чем в прицел десантного автомата, которым ему дали поиграть перед объективом. Любовь к России и великодержавность — вещи разные, и создается впечатление, что Невзоров путает одно с другим.
Т. КУРАКИН, старший научный сотрудник.
Москва

Не нравится мне то, что «Огонек» считает себя судьей в последней инстанции и признает только один «уклон» — радикальный.
Стало модным возрождать поповщину. Попы в школах, в воинских частях, в правительстве и даже в шоу на телевидении. И все это под маркой возрождения культуры народа и духовности. А я это считаю призывом к мракобесию. Разве в религии заложены принципы добра, мира, милосердия? Это же общечеловеческие принципы.
Церковь всегда стояла на страже своих собственных интересов. Сколько преступлений совершено именем Бога: преследование христиан, инквизиция, религиозные войны. Сурово обошлись в России после революции с духовенством. И это правильно. Церковь всегда рвалась к власти. Вот и сейчас появились на политической арене попы. Нет на них Сталина!
Э. ТАРАСОВ
Хабаровск

В нашей стране люди до сих пор ищут без вести пропавших во время войны. Неугасима и бесценна человеческая надежда. Она не признает ни государственных границ, ни национальностей, ни времени.
Мои друзья — японские граждане Синдзо Ирияма и Ацуко Ирияма все послевоенные годы ищут советского офицера Макеева и его жену Марусю. Эти люди проявили высокую человечность в отношении к японскому военнопленному и его возлюбленной.
В мае 1946 года группу японских военнопленных перевозили поездом из Маньчжурии в Пхеньян. По пути состав сделал длительную остановку в городе Хамхыне. Часть пленных должна была остаться в Хамхыне, остальным предстояло следовать в Пхеньян. В числе остававшихся была девушка по имени Ацуко Ониси, а ее возлюбленного по имени Ирияма отправляли в Пхеньян. Ацуко и Ирияма хотели быть вместе и нашли неожиданную поддержку со стороны старшего лейтенанта Макеева и его жены Маруси. По ходатайству лейтенанта было решено отправить Ирияма и Ацуко в Пхеньян. Чуткое отношение русских людей спасло любовь двух молодых японцев.
Супруги Ирияма помнят, что Макеевы были уроженцами Украины. У них был сын. Они ищут Макеевых с единственной целью — выразить сердечную благодарность за свое счастье. Макеев-сан, Маруся-сан, откликнитесь!
А. СЭЙТА
Москва

Журналистский коллектив и редакционная коллегия «Огонька» признали лучшим из материалов на экономические темы, опубликованных в четвертом квартале, статью Ларисы Пияшевой «Умом понять Россию» (№ 44, 1990). Ей и присуждена премия (600 рублей и ценный приз), учрежденная норильским центром научно-технического творчества молодежи «Резонанс».

страница следующая ->