Меню сайта |
|
|
|
Поиск |
|
|
|
Статистика |
|
|
|
|
скачать журнал
страница следующая -> Окно, открытое в мир
Курьер ЮНЕСКО Январь 1971
ПРОБЛЕМА КУЛЬТУРЫ СЕГОДНЯ
СОКРОВИЩА МИРОВОГО ИСКУССТВА
Уругвай Обетный божок каменного века
В столице Уругвая Монтевидео в Музее доколумбовой эпохи собрана богатейшая коллекция, имеющая огромную художественную и историческую ценность. Само название музея говорит о том, что сюда поступают экспонаты, рассказывающие о жизни коренного населения до завоевания Южной Америки испанскими конкистадорами. Некоторые из них, например показанная на снимке терракотовая статуэтка высотой 12 сантиметров, очень древнего происхождения. Найденная в Аргентине, статуэтка была, по-видимому, даром богине плодородия, которой поклонялось какое-то племя каменного века, уже освоившее земледелие и гончарное ремесло, вероятно предок индейцев гуарани, населяющих Парагвай и северо-восток Аргентины.
Фото Альфреда Тестони — коллекция Матто
ОКНО, ОТКРЫТОЕ В МИР Курьер ЮНЕСКО ЯНВАРЬ 1971 24-й ГОД ИЗДАНИЯ ПУБЛИКУЕТСЯ НА 12 ЯЗЫКАХ Русском Английском Французском Испанском Немецком Арабском Японском Итальянском Хинди Тамили Иврит Персидском Публикуется ежемесячно ЮНЕСКО — Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры * Ежемесячный иллюстрированный журнал «Курьер ЮНЕСКО» выходит 11 выпусками в год (август-сентябрь — сдвоенный номер). Издание журнала на русском языке с 1957 года осуществляется издательством «Прогресс» (Москва) по поручению Комиссии СССР по делам ЮНЕСКО. При перепечатке материалов обязательна ссылка на «Курьер ЮНЕСКО». При перепечатке подписанных статей необходимо указывать имя автора. Подписанные статьи выражают мнение их авторов, которое может не совпадать с точкой зрения ЮНЕСКО и редакции журнала. * Адрес главной редакции ЮНЕСКО, ФРАНЦИЯ, Париж 7, Плас Фонтенуа Главный редактор Сэнди Коффлер Заместитель главного редактора Рене Калоз Ответственный секретарь Лучо Аттинелли Помощники главного редактора русский яз.: Георгий Стеценко (Париж) английский яз.: Рональд Фэнтон (Париж) французский яз.: Джейн Альбер Эсс (Париж) испанский яз.: Ф. Фернандес-Сантос (Париж) немецкий яз.: Ганс Рибен (Берн) арабский яз.: Абдель Монейм Эль-Сави (Каир) японский яз.: Хитоси Танигути (Токио) итальянский яз.: Мария Ремидди (Рим) язык хинди: Картар Сингх Дуггал (Дели) язык тамили: Т. П. Минакши Сундаран (Мадрас) язык иврит: Александр Пели (Иерусалим) персидский яз.: Феридун Ардалан (Тегеран) Литературные редакторы английский яз.: Говард Брабин французский яз.: Нино Франк Фоторедактор: Ольга Родель Оформление: Робер Жакмен
5 I. ПРОБЛЕМА КУЛЬТУРЫ СЕГОДНЯ
13 II. ДУША НАЦИИ В ЕЕ КУЛЬТУРЕ
15 III. МАССОВЫЕ СРЕДСТВА ИНФОРМАЦИИ И КУЛЬТУРА МАСС Фрэнк Макдермот
18 ДОСУГ, СПОРТ И ТРАДИЦИЯ
21 ТЫСЯЧА И ОДНА ГРАНЬ КУЛЬТУРЫ Высказывания участников конференции ЮНЕСКО
25 НЕЗАВИСИМОСТЬ АФРИКИ И СОЗДАНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР Джеймс Нгуджи
26 СИЛА УСТНОГО СЛОВА
33 ОБРАЩЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА ЮНЕСКО РЕНЕ МАЙО
34 ХРОНИКА ЮНЕСКО
2 СОКРОВИЩА МИРОВОГО ИСКУССТВА Обетный божок каменного века (Уругвай)
Обложка Содержание этого выпуска посвящается новой идее культурной политики, превращающейся в важнейший фактор национальной и международной жизни. Символом выпуска мы избрали фрагмент Башни Молодежи, которая вместе с Башней Солнца и Башней Материнства высилась над Площадью Гармонии, куда стекались многие посетители ЭКСПО-70 в Осаке.
Фото Поля Альмази, Париж
Впервые в истории на конференции ЮНЕСКО в Венеции представители 88 стран обсуждали политику по вопросам культуры различных государств в эпоху ликвидации колониализма
ПРОБЛЕМА КУЛЬТУРЫ СЕГОДНЯ Фрэнк Макдермот
ФРЭНК МАКДЕРМОТ многие годы был сотрудником Международного комитета Красного Креста, Организации Объединенных Наций, участвовал в работе большинства ее специализированных учреждений. В аппарате ЮНЕСКО — с 1963 года; является редактором в секторе культуры Департамента социальных наук.
Право на культуру и роль государства
1. Четыре бронзовых коня на площади св. Марка в Венеции в течение веков бесстрастно взирали на взлет и падение благословенной республики. Великолепные творения античного ваятеля, они сменили немало хозяев. Все их владельцы: Нерон, Траян, Константин, венецианские дожи и Наполеон требовали от них одного — прославлять их ратные подвиги. И вот теперь, когда в августе 1970 года этим коням привелось встречать делегатов организованной ЮНЕСКО Межправительственной конференции министров культуры по организационным, административным и финансовым аспектам политики в области культуры, им было над чем задуматься. Можно ли ожидать от нынешнего поколения, что оно лучше, чем его предшественники, сумеет понять творческий замысел художника и значение произведения искусства? Лошадям трудно предугадать поведение людей. И все же решения этой первой международной конференции по проблемам политики в области культуры прозвучали как погребальный звон по тем, кто опошляет культуру и греет руки на этом. Делегаты из почти девяноста стран, в том числе 39 министров, быть может вдохновленные красотой Венеции, явившейся великолепным фоном для их совещания, открыто и безоговорочно подтвердили, что «каждый человек имеет право свободно участвовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством, участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами». Более того, они еще раз продемонстрировали свое решение добиться, чтобы эти слова из Всемирной декларации прав человека воплотились в современной жизни. То, что в ходе конференции выявились различия в мнениях относительно средств достижения этой цели, нисколько не умалило решимости и веры в успех и не вылилось в пагубный негативизм. Напротив, эти различные взгляды образовали основу для дальнейшей деятельности. Всеобщим одобрением, например, было встречено главное положение — о том, что каждая страна должна выработать свою политику в области культуры. Генеральный директор ЮНЕСКО Рене Майо вполне обоснованно заявил, что «если за каждым человеком, как неотъемлемая часть его человеческого достоинства, признано право пользоваться культурным наследием и активно участвовать в культурной жизни общества... то правительство, ответственное за данное общество, обязано в меру своих возможностей обеспечить его средствами осуществления такого участия». Многие страны уже четко определили свою культурную политику и механизм для проведения ее в жизнь. В некоторых основаны министерства культуры, в других ответственность за проведение культурной политики возложена на какие-то иные государственные учреждения с соответствующим расширением их обязанностей. В ряде стран опасение, как бы художественное творчество не было стеснено тисками бюрократизма, преобладает над сознанием преимуществ от непосредственного участия государства в делах культуры. Это не значит, однако, что эти страны отвергают саму идею национальной культурной политики. Напротив, нередко подобная линия поведения как раз ставит целью побудить к активной деятельности как различные общественные организации, так и отдельных лиц. Итак, главным предметом дискуссии стал вопрос о степени допустимого вмешательства государства в дела культуры. Министр культуры Марокко М. Эль-Фази разъяснил, как рассматривают эту функцию государства в его стране, приведя следующую цитату из речи короля Хассана II, произнесенной в 1969 году: «Мы хотим объединить ранее разобщенные усилия и координировать их. Для этого мы основали министерство, специально призванное заниматься вопросами культуры, чтобы научить наш народ понимать всю важность познаний в области культуры, постоянно обновляющихся и составляющих неоценимый вклад в народное достояние». Министр культуры СССР Е. А. Фурцева говорила о том, что культура неразрывно связана со всей деятельностью страны. «Культурное развитие народа, — сказала она, — зависит от социально-экономических основ общества, материального благосостояния людей. Вместе с тем культурный уровень масс есть одно из необходимых условий социального и духовного прогресса общества». Этот принцип составляет основу культурной политики Советского Союза со времен Октябрьской революции 1917 года, с тех времен, когда три четверти населения страны не знало грамоты, а более сорока национальностей, населявших окраинные районы, даже не имели письменности. С самого начала государство приняло на себя ответственность за всю организационную, а также материальную и финансовую сторону развития культуры и искусства. Чрезвычайно важную роль сыграло перспективное планирование. Чтобы понять его значение, говорила Е. А. Фурцева, нужно «представить, как изменится жизнь не только через 15—20, но даже и через 10 лет!» Делегат Норвегии министр просвещения Кьелль Бондевик говорил о нежелательности становления слишком жесткой опеки над культурой со стороны административных и политических ведомств. Эта сторона вопроса, несомненно, беспокоила некоторых делегатов. Культурная политика требует умения соблюдать равновесие, она призвана скорее стимулировать творческую активность, чем ограничивать свободу творчества. Как отметил представитель Югославии В. Микунович, «свобода творчества не может быть предоставлена или отнята в директивном порядке, но государство может обеспечить социальные и правовые условия, позволяющие художнику достигнуть наиболее полного и всестороннего самовыражения». Микунович высказал мнение, что чрезмерное государственное вмешательство в вопросы художественного творчества, характеризовавшее первые послевоенные годы в Югославии, способствовало обеднению культуры и ослаблению критического направления в искусстве. Культурная политика должна быть прежде всего направлена на защиту гражданских прав художника, на обеспечение материальных условий, позволяющих культурным учреждениям и творческим организациям функционировать, удовлетворяя потребности искусства и потребность в искусстве. В Югославии вмешательство государства и правительственных учреждений в управление делами культуры заметно уменьшается, сказал Микунович. Главное слово принадлежит людям творческого труда или избранным ими представителям, тем, кто создает культуру во всем ее многообразии, и тем, для кого она предназначается. Председатель Национального совета по делам искусств США Нэнси Хэнкс напомнила о наблюдающейся за последнее время у многих правительств тенденции к признанию — на национальной и государственной основе — значения искусства и гуманитарных дисциплин для дальнейшего развития общества. В США по давно установившейся традиции принято относить проблемы, связанные с культурой, к кругу исключительно частных интересов. «Государственные средства, затрачиваемые на культурные нужды, кроме образования, — отметила Нэнси Хэнкс, — выражаются обычно в относительно низких цифрах по сравнению с фондами, выделяемыми на здравоохранение, благоустройство, экономическое развитие и научные исследования. Но теперь новая идея возлагает на нас новые обязательства». Как отметил скончавшийся вскоре после конференции министр культуры Франции Эдмон Мишле, прошло немало времени, прежде чем люди убедились, что культура, как ее ни определять, не является чьей-либо частной собственностью. И теперь, когда она признана неотъемлемой частью человеческого достоинства, все препятствия на ее пути должны быть уничтожены. «Однако, — добавил он, — один человек или даже группа лиц, как бы ни были благородны их стремления, не может взять на себя ответственность за решение проблем, выражающих интересы миллионов людей». Таким образом, участники конференции, единогласно признав необходимость для каждой страны придерживаться какой-то определенной государственной политики в области культуры, не проявили такого же единодушия в вопросе о степени необходимого вмешательства со стороны государства, так же как и в вопросе о характере соответствующих учреждений и административного аппарата. Как сформулировано в заключительном докладе, «степень непосредственного участия правительства в делах культуры зависит от социально-экономической системы, преобладающей идеологии и уровня хозяйственного и технического развития в данной стране. Поэтому невозможно рекомендовать какую-то единую систему, пригодную для любой страны».
2. Душа нации в ее культуре
Подобно алхимикам, ищущим философский камень, несколько делегатов совершили отважную попытку дать определение понятию «культура». Другие уклончиво обходили этот спорный вопрос, а лорд Экклз, министр Англии по делам искусства, без тени смущения заявил: «В Англии мы не имеем ясного представления, что такое культура. Фактически англичане (я не берусь говорить от имени шотландцев и валлийцев) не вполне уверены, что обладают такой вещью, как национальная культура». Конференция в целях экономии времени воздержалась от попытки найти такое решение, которое удовлетворило бы всех. Она твердо придерживалась своей основной задачи обсуждения проблем, связанных с определением каждой страной своей государственной политики в области культуры. И однако в пылу дискуссий с неожиданной четкостью обрисовалось то, что делегаты подразумевали под словом «культура», пусть это даже не поддавалось формулировке. Особенно убедительно в этом отношении прозвучали высказывания делегатов из развивающихся стран. Снова и снова культура выступала как объединяющая сила, как демократизирующий фактор, как средство самовыражения отдельной личности и всей нации в целом. Делегат Замбии Дж. Л. М. Муленга в приведенной им цитате из послания, адресованного президентом Каундой участникам Национального фестиваля 1969 года, как бы обобщил выступления по вопросу о существе национальной культуры: «Пусть люди не надеются создать нацию, если они не объединены общей культурой. Граждане одной страны не могут все мыслить одинаково, даже члены одной семьи нередко придерживаются весьма различных взглядов. Однако всегда есть нечто, что их объединяет,— это то, что они принадлежат к одной общей культуре». Министр культуры и искусства Ирана Пахлбод говорил, что культура — «единственный элемент, способный внушить человеку сознание собственной индивидуальности, без чего всякое общество обречено на внутренний разлад и окончательное крушение. Долгое время считавшаяся роскошью, культура ныне воспринимается как важнейший фактор социального и экономического развития». Хотя в новых государствах, возрождающихся после долгих лет колониального господства, первое место занимает борьба за удовлетворение основных материальных потребностей населения, удовлетворение другого, духовного голода также требует серьезного внимания. Как сказал делегат Гвинеи Ч. Чериф, «возрождение национальной культуры не является шагом назад. Оно возвращает стране ее душу, ее моральное равновесие, подготавливая ее к восприятию прогресса с гарантией, что прогресс не поглотит ее». Государственный министр Ямайки Гектор Уинтер четко охарактеризовал проблему, встающую перед многими странами, недавно получившими независимость: «В результате практиковавшейся в колониях системы образования мы, естественно, обнаруживаем, что для более состоятельных и более образованных людей слово «культура» означает лишь европейскую культуру с ее сокровищами музыкального, живописного и других видов искусства. Поэтому дальнейшее расширение доступа европейскому влиянию будет, я бы сказал, равносильно культурной колонизации. Чтобы создать собственную культуру, мы должны были вступить на путь активной политики открывания и опознавания нашего культурного наследия и не менее активной деятельности по хранению, созиданию и пропаганде его. Было бы неправильно препятствовать доступу всемирно признанной великой европейской культуры, составляющей неотъемлемую часть нашего культурного наследия, но нельзя при этом недооценивать великие культурные традиции Африки и Азии, также внесшие свой вклад в нашу культуру». Не во всех развивающихся странах проблема национальной культуры встает в подобной форме. Слишком богатое культурное наследие может оказаться тяжелым бременем для ограниченных материальных ресурсов страны и препятствием для развития новой, современной культуры. Министр культуры и информации Туниса Хабиб Буларес живо обрисовал сложное положение с этим вопросом в своей стране: стараясь обеспечить сохранность и восстановление богатейшего наследия прошлого, Тунис вместе с тем прилагает все усилия, чтобы не отставать и идти в ногу с современной жизнью. Это действительно сложная задача для правительства, которое обязано в каждом случае делать выбор, обеспечивать средства, вдохновлять и стимулировать. «И все же, — продолжал Буларес, — государственные учреждения должны четко представлять себе свою задачу. В такой стране, как Тунис, нелегко определить, что же именно следует понимать под «национальной культурой», ибо она включает элементы берберской, карфагенской, римской, восточно-азиатской, арабской, берберо-арабской, оттоманской и мусульманской культур. В стране, где последовательно сменилось семь языков и семь различных культур, где каждый новый политический режим (а их было около двадцати) прилагал все усилия, чтобы низвести местное население на положение низшего класса и искоренить в нем всякое воспоминание о его предшественниках, понятие «национальная культура» едва ли применимо. Потребуются колоссальные усилия, чтобы выявить все элементы подобного наследия и, введя их в программы учебных заведений или с помощью других культурно-просветительных средств, сделать их доступными для всех». В качестве меры, способной обеспечить новый подход к разрешению проблем, связанных с вопросами культурного наследия, Буларес указал на разработанный в сотрудничестве с ЮНЕСКО проект Тунис—Карфаген, ставящий перед собой в равной мере задачи как культурного, так и экономического порядка (см. «Курьер ЮНЕСКО», декабрь 1970). В своем выступлении перед представителями прессы после закрытия конференции генеральный секретарь конференции директор Департамента культуры ЮНЕСКО Амаду Сейду (Республика Нигер) дал четкий анализ многочисленных высказываний представителей развивающихся стран, показав, как внимательно он следил за ходом дискуссии. Важнейшая, первоочередная проблема в развивающихся странах, отметил Амаду Сейду, вызвана тем обстоятельством, что во многих из них, особенно в странах Африки, национальная культура почти целиком представлена устными традициями. Сохранение и дальнейшее развитие этих культурных традиций требует принятия безотлагательных мер. В Республике Нигер, например, при содействии ЮНЕСКО создан специальный центр, задача которого — записывать с помощью магнитофона традиционные песни, мифы, басни, религиозные обряды и т. п., чтобы не дать им умереть вместе со стариками — главными хранителями этих древних традиций. Налицо острая нужда в материальной помощи в виде магнитофонов и другого необходимого оборудования, а также в специалистах для обслуживания этого оборудования. «Для высокоразвитых стран, — сказал Амаду Сейду, — основной вопрос — что такое культура и каково ее назначение. Для них проблема — как наилучшим образом использовать средства массовой информации; для развивающихся стран проблема состоит в том, чтобы получить эти средства». Естественно, что развивающиеся страны хотели бы защитить свои национальные культуры от опасности захлебнуться в мощном потоке идей и традиций Запада. «Культуры этноцентричны», — сказал Сейду, однако нельзя, чтобы они оказывались в полной изоляции. Задача развивающихся стран — не допустить, чтобы культурная помощь переросла в культурный протекционизм. Таким образом, государственная политика в развивающихся странах должна дать в руки народов этих стран путеводную нить, с помощью которой они могли бы сквозь лабиринт истории найти путь к национальному самосознанию. Приведем еще одну выдержку из речи делегата Туниса Булареса: «Жить только заимствованной культурой — все равно что жить чужой жизнью; жить только культурой прошлого — значит отстраниться от жизни. Необходимо найти какое-то третье решение, какой-то синтез. Непременным условием является полная свобода решения. В конечном счете каждый должен сам решить для себя этот вопрос». Английский писатель Томас Карлейль сказал: «Великий закон культуры гласит — пусть каждый станет тем, кем он создан стать». Именно об этом мечтает каждый делегат для своего народа и для каждого его представителя.
3. Массовые средства информации и культура масс
Если делегаты Венецианской конференции единогласно приняли основной принцип о праве каждого человека участвовать в культурной жизни общества и согласились, что для обеспечения этого права необходимо в известной мере государственное вмешательство, то им не удалось достигнуть такого единодушия в обсуждении вопроса о новой могучей силе, какую представляет собой массовая культура. Этот этап дискуссии был отмечен известной остротой, вызванной актуальностью проблемы. В чем же заключается опасность, которая, казалось, угрожает не только конференции, но и огромной части населения земного шара, столько времени испытывавшей культурный голод? Конечно, не самих результатов распространения культуры среди широких масс опасались делегаты. Они заставили бы замолчать Эпикура, который много столетий назад в письме к Пифоклу советовал: «Мой милый мальчик, подними все паруса и беги прочь от культуры». Одни из делегатов видели основную опасность в чрезмерном вмешательстве правительства в дела культуры, другие главным злом считали массовые средства информации. Иными словами, опасение вызывают средства и методы. Как добиться, чтобы мировое культурное наследие действительно стало достоянием трех с половиной миллиардов наследников? Как провести судно между Сциллой пропаганды и Харибдой пошлости? Министр культуры СССР Е. А. Фурцева говорила, что в Советском Союзе эта проблема успешно решена. По ее мнению, участие правительства в делах культуры не только не является угрозой, но, напротив, составляет обязательное условие для успешного осуществления культурной политики страны. Е. А. Фурцева осудила дух коммерческого предпринимательства в области культуры и отметила, какое губительное действие оно оказывает на искусство для широких масс. «Думаю, что пришло время, — сказала Е. А. Фурцева, — воспользоваться общественными правами и обязанностями ЮНЕСКО, ее Исполнительного совета и решительно преградить дорогу распространению современными техническими средствами так называемого массового коммерческого искусства, которое противоречит принципам гуманизма, содействует пропаганде войны, насилия и расизма, преступности, порнографии и бесчеловечности. Нельзя мириться с тем, чтобы псевдогерои этой эрзац-культуры заменяли нашим молодым современникам нетленную красоту искусства, овеянную именами Рафаэля, Шекспира, Бетховена, Льва Толстого». Осуждение коммерческого подхода к вопросам культуры прозвучало в речи главы делегации Судана X. А. Юсифа, хотя проблемы, стоящие перед его страной, сильно отличаются от проблем Советского Союза: «В обществе, где все заметнее осуществляется переход от сельского уклада жизни к городскому, от замкнутого существования к более широким интересам, от сельскохозяйственной экономики к промышленному производству, возникает много проблем. Распад семьи, моральная распущенность и безответственность, увлечение грубым юмором, слишком свободный взгляд на взаимоотношения полов — все это, вместе взятое, угрожает образованием культурного вакуума. Опасность в том, что, еще не найдя новых путей, мы уже торопимся отвергнуть старые». По-видимому, многие делегаты испытывают в глубине души томительный страх перед «культурным вакуумом» и опасностью заполнения его низкосортной эрзац-культурой, порождением «делового союза» между техникой и духом коммерции. Глава мексиканской делегации д-р X. Л. Мартинес выразил эти опасения следующим образом. «Культура, — сказал он, — постепенно принимает на себя новую роль — роль противоударного устройства в нашем мире развитой техники, особенно в городских условиях... Промышленность и техника способствуют образованию в городах смога — смертоносной смеси тумана, дыма и копоти. Отсутствие планирования в образовании плодит обилие студентов технической специализации, которые не имеют даже элементарных понятий о своем родном языке, не знают и не хотят знать ничего, кроме изучаемых ими предметов. Техника, таким образом, несет ответственность и за «духовный смог», который также может оказаться смертоносным для любой развитой цивилизации». Д-р Мартинес, однако, прекрасно понимает, что угроза не в одной только технике или злоупотреблении ею. В своем вмешательстве в дела культуры, говорит он, правительство должно проявлять всемерную осторожность. «Конечно, — отмечает д-р Мартинес, — государству часто бывает нелегко обеспечивать свободу мысли и творчества и вместе с тем поощрять участие писателей и художников в экономической и социальной сферах жизни страны. Тем не менее критика и спор необходимы как фермент для сохранения нравственного здоровья общества, а также как непременное условие социальных сдвигов и даже прогресса. Не следует забывать, что многие из наших национальных героев и выдающихся деятелей культуры были в свое время реформаторами и революционерами». Делегаты много говорили о значении научной революции послевоенных лет и ее влиянии на развитие культуры. Огромная польза, которую несет с собой телевидение, становится очевидной, когда представишь себе, что одна только телевизионная передача, например, оперы Моцарта «Волшебная флейта» охватывает большую аудиторию, чем все оперные театры мира со дня ее первого представления. Оборотной стороной медали, однако, является то, что при наличии почти в каждом доме транзисторного приемника или телевизора потребность в высококачественных программах неимоверно возросла, а промежутки между полезными передачами слишком часто заполняются бесконечным потоком своего рода «музыкальной жвачки», способной в конце концов сделать нас всех невосприимчивыми к красотам музыки. Как отметил лорд Экклз, ни одно из предшествующих поколений не подвергалось такому мощному, такому массовому воздействию искусства. «Если раньше, — сказал он, — лишь группками профессионалов и экспертов делались редкие, нерегулярные попытки донести искусство до обездоленных масс, то теперь искусство приходит прямо к людям в дом, они слушают радио в своих автомобилях, и даже на работе репродукторы передают мелодичную музыку. Это совершенно новая сфера культурного воздействия, главная задача которого состоит во всемерном повышении уровня искусства, повседневно доводимого до всех людей. При этом нельзя терять времени, потому что еще немного, и массовые средства информации забросают людей либо пошлостью, рассчитанной на вкусы обывателя, либо политической пропагандой, а еще не известно, что хуже для формирования личности тех, кто составляет обширные аудитории радио и телевидения». Хотя лорд Экклз и видел опасности, которые подстерегают нас на пути определения эффективной национальной культурной политики, он без всякой тревоги смотрел в будущее, как человек, убежденный в том, что все опасности могут быть преодолены, если смело смотреть им в глаза. По его мнению, национальная культура должна быть такой, чтобы она доставляла радость всем людям и в то же время воспитывала их; он предложил обратиться к правительствам всех стран с просьбой об оказании всемерной поддержки представителям искусства как с помощью непосредственных государственных субсидий, так и путем поощрения частного финансирования; он призывал также тщательно изучать связи между живым искусством и массовыми средствами его распространения и укреплять сотрудничество между ними, напомнив при этом, что именно от сегодняшних могучих средств массовой информации зависит повышение или снижение уровня завтрашней культуры. В ходе всей конференции наблюдалось явное стремление избежать бесполезных идеологических столкновений и вместе с тем желание выслушать противоположную точку зрения и сделать для себя конструктивные выводы. Дискуссия не привела к расколу на враждебные группировки, вся деятельность которых обычно заключается в нападках друг на друга, но, напротив, способствовала сплочению конференции, помогла ей прийти к единодушным решениям по широкому кругу намеченных мероприятий. Нельзя ли рассматривать эти результаты как знак того, что культурный человек — всегда личность творческая, созидательная, и что Венецианская конференция знаменует собой начало новой эры, эры торжества разума и плодотворного сотрудничества? Во всяком случае, делегаты придерживаются именно такого мнения, и даже наиболее скептически настроенный наблюдатель не может хоть немного не поддаться их заразительному оптимизму. Заключительные этапы конференции не оставляли уже никакого сомнения в том, что делегаты «исполнены великих замыслов и смелых устремлений». 80 проектов резолюций свидетельствовали об их настойчивом желании поскорее перейти от слов к делу. Когда эти 80 проектов были сведены в 24 рекомендации, стало очевидным, что в процессе дискуссии удалось достигнуть известной степени согласия. Существенная черта этих рекомендаций состоит в том, что ровно половина их содержит обращения непосредственно к самим государствам — членам ЮНЕСКО. Конференция, несомненно, стремилась подчеркнуть, что культура не «спортивно-зрелищное мероприятие», предоставленное заботам профессионалов и международных организаций, где рядовым гражданам мира выпадает лишь роль зрителя, аплодисментами или свистом выражающего свой восторг или неодобрение, а всеобщая творческая деятельность, в которой каждый человек должен принимать участие. Это не означает, что конференция недооценивает ту роль, которую может сыграть Секретариат ЮНЕСКО. Напротив, она особо подчеркнула необходимость международного сотрудничества под общим руководством ЮНЕСКО. Не пытаясь привести полный перечень принятых рекомендаций, мы должны, однако, упомянуть здесь наиболее важные предложения, рассчитанные на осуществление в ближайшие несколько лет. Делегаты требуют: создать центр для обмена информацией по вопросам культурной политики стран, который работал бы в сотрудничестве не только с правительственными учреждениями, но также с организациями, непосредственно связанными с искусством; разработать образцы статистической отчетности по вопросам культуры; установить, в какой мере программы обязательного или непрерывного образования содействуют культурному воспитанию; исследовать культурное воздействие новейших видео-акустических средств информации; разработать в сотрудничестве с другими организациями ООН международные соглашения, обеспечивающие при использовании спутников связи и других новейших средств связи равенство культур и невмешательство во внутренние дела других государств. Делегаты конференции понимали, что деятельность в области культуры требует участия советников, «инициаторов», организаторов и администраторов, поэтому они обратились к ЮНЕСКО с просьбой обеспечить подготовку таких кадров. Признавая, что развитие культуры неотделимо от общего процесса развития стран, конференция предложила ЮНЕСКО провести исследование взаимных связей между этими двумя процессами и выяснить возможность создания международного фонда культурного развития. Считая, что сохранение и развитие культуры каждой нации и мировой культуры может осуществляться только в условиях длительного мира, конференция рекомендовала всем государствам-членам усилить средствами культуры и информации свою деятельность в пользу мира и взаимопонимания между народами. Наконец, воодушевленные успехом собственного совещания, делегаты выступили с призывом к дальнейшему последовательному проведению ряда межправительственных конференций и встреч: в 1972 году — в Европе, в 1973 году — в Азии и в 1975 году — в Африке, а также международного симпозиума деятелей искусства и культуры на тему «Вклад культуры в дело мира и гуманизма». Все эти рекомендации основаны на твердом убеждении, что культура — главная проблема ближайшего десятилетия, а также на том, что участие правительств в развитии культуры — в той или иной форме — установившийся факт. В своем докладе на Генеральной конференции ЮНЕСКО, посвященном итогам Венецианской конференции, Генеральный директор ЮНЕСКО подчеркнул всю важность принятых делегатами решений. Он предложил внести кое-какие посильные изменения в проект бюджета на 1971— 1972 годы с тем, чтобы иметь возможность приступить к немедленному проведению в жизнь по крайней мере некоторых предложений Венецианской конференции. Венецианская конференция сделала попытку напомнить миру об основных потребностях человеческого существования. Весь прошлый опыт человека говорит о том, что нельзя жить хлебом единым. Было бы, пожалуй, несправедливо изображать Науку и Образование в качестве двух злых сестер, но Культура, вне всякого сомнения, слишком долго исполняла в жизни народов роль Золушки. Делегаты конференции попытались выступить в роли доброй волшебницы. Итак, будет ли у этой сказки счастливый конец? Хватит ли у легкомысленного принца Общественное Мнение мужества и настойчивости отправиться на поиски своей суженой?
Будущие конференции: Европа, Азия, Африка
страница следующая ->
|