скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ВЕРХОМ ЧЕРЕЗ СТОЛЕТЬЯ
Александр АФАНАСЬЕВ
Рисунок Д. Титова

Человек приручил лошадь.
Относительно места и времени приручения у ученых, кажется, нет расхождений, это — наши южнорусские степи, между низовьями Днепра и Волги. Случилось это где-то между 2500—2000 годом до нашей эры. Пока исследователи не могут с точностью сказать, использовал ли человек лошадь первоначально как тягловую силу, как вьючное животное или для верховой езды. Несомненно лишь то, что лошадь была едва ли не последним из прирученных человеком животных, хотя в дальнейшем и стала тем из них, которое оказало человеку наибольшие услуги и сыграло незаменимую роль в его истории.
Наиболее древние из известных изображений лошади восходят к периоду, отделенному от нас 20—10 тысячами лет. В каменный век человек жил главным образом охотой, и в числе животных, на которых он охотился, значились также лошади. Когда от охоты и случайного сбора плодов человек стал переходить к земледелию и скотоводству, первым из прирученных им животных была собака, за нею последовали козы и овцы, а еще некоторое время спустя — коровы и свиньи. В начале третьего тысячелетия до нашей эры жители Месопотамии, шумеры, приручили дикого осла — онагра, сохранившегося до наших дней. В дальнейшем его стали впрягать в повозку и использовать для езды верхом. Весьма вероятно, что именно этот опыт подтолкнул народы, жившие в южнорусских степях, к приручению лошади.
Трудность приручения лошади заключалась главным образом в сравнительно большей, чем у других животных, пугливости. Привыкшая с доисторических времен быть объектом охоты, лошадь выработала в себе осторожность и недоверчивость. Но на счастье наше, будучи даже более норовистым в сравнении с другими домашними животными существом, лошадь в то же время наделена податливым характером.
К сожалению, война была первым делом, в котором человек нашел применение лошади. Обычно, запряженная в колесницу, она использовалась как живой танк, проламывающий ряды противника. Так как лошадь поначалу была редким и дорогим животным, на колесницах воевала знать. Поэтому в Древней Греции имена, начинающиеся или оканчивающиеся на <ипп> (конь) считались аристократическими. Греческий поэт Гомер при описании осады легендарной Трон не раз в деталях изображал царские поединки на колесницах. Он же первый описал использование лошади в новом качестве — как орудия спортивного состязания. Греки очень любили гонки на колесницах и в ключ или их уже в первые Олимпийские игры в 776 году до н. э.; в 767 году к гонкам на колесницах были добавлены скачки. К этому моменту техника верховой езды у греков оказалась настолько отработанной, что их конница несколько веков считалась лучшей в мире. Много делалось в Древней Греции и для улучшения конных пород. Известно, например, что отец Александра Македонского. Филипп, приказал привести с Дона двадцать тысяч скифских кобыл для этой цели.
Когда на смену греческой культуре пришла римская, увлечение конными состязаниями (а вместе с ними и лошадьми) не только не прошло, а стало еще большим. Победители конных состязаний получали колоссальные награды, в честь них воздвигались статуи. Рассказывают, что император Калигула своего любимца жеребца Инцитата кормил с золотой и серебряной посуды, а накануне соревнований у конюшни Инцитата дежурили специальные солдаты, следившие за тем, чтоб никто не потревожил лошадь. Император так любил своего коня, что сделал его «сенатором» Облачив коня в сенаторскую мантию. Калигула посадил его рядом со знатнейшими римлянами. Однако при всей любви римлян к лошади — спорт у них оказался едва ли не единственной областью приложения лошадиных сил. Даже римская конница была целиком наемной и набиралась из германцев и кельтов.
Трудно преувеличить значение лошади в жизни человека Древней Руси. Она была главной опорой его жизни. Вол — животное, используемое в других странах на пахоте и при перевозке тяжестей, на Руси был заменен лошадью. На ней и пахали и возили. Недаром именно на русской земле была выведена самая мощная порода коней-тяжеловозов, называемых битюгами. Отдельные представители этой породы могли везти груз более 20 тонн весом. Какова была роль лошади в жизни русского человека, таково было и его отношение к ней. Русич считал коня существом, почти равным себе, и воздавал ему соответствующие почести. Например, если у него умирал любимый верховой конь, хозяин вез его на поле непременно в санях, хотя бы даже и летом (как это делалось раньше с умершим человеком), и закапывал возле дороги, притом так, чтобы он лежал на левом боку. Затем хозяин оставлял на конской могиле перевернутые сани, которые никто не трогал, и ставил ограду.
Сравнительно поздно появились всякого рода усовершенствования, облегчающие верховую езду. Долгое время на коня ничего, кроме примитивной узды, не надевалось. Греки стали пользоваться предшественником седла — чепраком с толстой подкладкой, называемым «эфиппиусом». Римляне изобрели «конскую сандалию», которая прикреплялась кожаными ремнями к копыту и была прямой предшественницей подковы, родившейся много позже — в VIII веке нашей эры. Седло изобрели германцы, поначалу это были две плоские деревянные досочки, укрепленные на спине лошади и покрытые звериной шкурой.
Совершенно исключительную, но печальную роль сыграло в истории лошади изобретение стремян. Их изобрели около II века нашей эры, предположительно в Китае. Поначалу к седлу крепили одно стремя, и служило оно лишь в качестве ступени для удобства посадки. Позднее к ней добавили второе, и это обстоятельство перевернуло все представления о возможностях конного боя. Стремена не только укрепили посадку в седле, самое главное — они высвободили руки, передав управление лошадью шпорам. В освободившиеся руки, конечно, тут же было вложено оружие: лук, сабля, пика, лассо, щит.
Все эти новшества вместе с выведением новых пород лошадей, более рослых, крупных и мощных, заложили ту материальную основу, на которой в IX веке смогла возникнуть тяжелая рыцарская кавалерия. Средневековая рыцарская кавалерия была в полном смысле слова тяжелой. Боевому коню приходилось нести на себе в среднем около 225 килограммов.
Самой организованной и грозной в средние века слыла французская кавалерия. У каждого рыцаря был боевой конь, конь для охоты, конь для прогулок и путешествий и сверх того вьючные лошади для дальних походов. При этом каждого рыцаря обслуживало несколько человек, в том числе оруженосец и три лучника.
Началом конца французской кавалерии, а вместе с ней и всей тяжелой конницы стала битва при Азенкуре в 1415 году. В ней английские лучники, своими мощными луками пробивавшие самые толстые доспехи, положили на поле весь цвет французского рыцарства, а вместе с ним и идею тяжелого конного вооружения. Давний спор между броней и снарядом окончательно решился в пользу снаряда, стрелкового оружия и артиллерии.
На смену тяжелой рыцарской кавалерии пришла легкая, более маневренная, способная атаковать внезапно. Сначала Фридрих II, а позже Наполеон вернули кавалерии ее исходное значение — ударной, стремительно действующей силы. При этом использовалось исключительно холодное оружие, то есть сабля и копье. В дальнейшем кавалерия мало-помалу из ударной силы превратилась в рейдово-разведывательную. Последней войной, в которой коннице отводилась значительная роль, была гражданская в России. После нее мотор освободил коня от службы в армии, вернув его к мирному труду.
Однако тот же мотор постепенно вытесняет лошадь и из хозяйственных сфер жизни человека. Конь неумолимо исчезает из нашего повседневного быта.
И все же, несмотря на бурное развитие научно-технической революции, бояться исчезновения лошади с лица земли нет оснований. На земном шаре осталось достаточно мест, где вместе с человеком может пройти только лошадь. Она незаменима в спорте и играх. Так что это благородное животное и дальше будет служить спортсмену, геологу, медику верой и правдой, как это было многие столетия назад.


Сказки

Б. СЕРГУНЕНКОВ

КРАСНАЯ СТРЕЛА
Известно, что экспресс «Красная стрела» — самый точный поезд в мире. Следуя рейсом Ленинград — Москва и обратно, он ходит с такой точностью, что по нему сверяют время не только все часы на свете, но определяют ход и солнце, и луна, и звезды Вселенной.
Однажды задумались: а нельзя ли нарушить его точность?
Для этого мчавшийся поезд стали притормаживать, с тем чтобы заставить его прийти с опозданием.
И что же? Поезд послушно стал останавливать свой бег, зато быстрее побежали ему навстречу поля и леса, мосты и речки, столбы и дома.
Попробовали наоборот — вести поезд как можно быстрей, чтобы привести его раньше времени.
И это не получилось. Чем быстрее мчался поезд навстречу полям и лесам, мостам и речкам, столбам и домам, тем быстрее те убегали от него.
Когда же все-таки попытались нагнать беглецов, леса и поля, мосты и речки, столбы и дома развили такую скорость, что еще немного и, казалось, они убегут и скроются с глаз навсегда.
С тем и отстали.
И до сих пор, если вы сели в экспресс «Красная стрела» и прибываете в Москву или в Ленинград, можете не сомневаться в точности его прихода и не смотреть на часы. Он привезет вас точно в свое время. Ни на секунду раньше, ни на секунду позже.
Хотите убедиться? Садитесь и поезжайте!

ПРИВЯЗЧИВЫЙ ВЕЛОСИПЕД
Одному мальчику подарили на день рождения велосипед. До чего же этот велосипед был привязчив!
Куда мальчик ни пойдет, велосипед за ним. Мальчик в лес по грибы, и велосипед в лес по грибы, мальчик купаться на речку, и велосипед купаться на речку, мальчик в булочную, и велосипед в булочную, мальчик к бабушке в гости, и велосипед к бабушке в гости.
Надоел велосипед мальчику, житья от него не стало.
Однажды пошел мальчик в кино. Только сел на свое место, кто-то садится с ним рядом. Смотрит, а это его велосипед.
Зашумели тут зрители:
— Безобразие, — говорят, — велосипед нам кино смотреть мешает.
Прибежал билетер, спрашивает:
— Это чей велосипед?
Мальчик заплакал и говорит:
— Мой.
— Покупайте на него билет, — говорит билетер.
— У меня денег нет, — отвечает мальчик.
— Тогда уходите оба, — говорит билетер.
— Можно я у стенки постою? — говорит велосипед. — Я никому мешать не буду.
Пожалел билетер велосипед и говорит:
— Ладно, стой. Только тихо.

Рисунок Г. Ясинского


Персональный компьютер. Что ты несешь нам?
Е. ПЕРЕХВАЛЬСКАЯ

Довелось мне недавно побывать в компьютерном классе. Все там, как полагается, — доска, учитель объясняет, только на столах — персональные компьютеры с зеленоватыми мерцающими экранами дисплеев. В них пристально всматриваются мальчишки — на двоих по компьютеру.
Сейчас они решают задачу. Она совсем не простая. Надо научить светящуюся точку («черепашку») строить на экране пирамиду, состоящую из нескольких рядов треугольников.
Для этого надо составить программу. Сначала пусть научится строить маленький треугольничек, потом пусть построит такой же рядом...
Мальчик с последнего ряда тянет руку:
— А можно не так. Пусть построит сначала большой треугольник, а потом проведет линии, параллельные сторонам...
— Да, эта задача потому и интересная, что имеет несколько решений, — кивает учитель.
— А можно еще... — кричит кто-то со второй парты. — Пусть она этот большой треугольник с горизонтальными линиями повернет на 120 градусов, а потом еще на 120 градусов.
— Верно, и так можно.
На дисплеях возникают пирамиды.
Вдруг — звонок. Я жду, что сейчас все встанут и побегут в коридор. Но что это? Никто из мальчишек и не думает двигаться с места.
— Перерыв, — напоминает учитель. Никакой реакции. — Перерыв! — Приходится применять строгие меры — брать за руку и насильно выводить из класса. На перемену.
Да бывает ли такое? Бывает. Я видела это своими глазами.
Конечно, этим ребятам повезло, потому что компьютерный класс сейчас в Ленинграде только один. Но мальчишки в нем учатся самые что ни на есть обыкновенные, никто их специально не отбирал, просто школа, в которой они учатся, стоит как раз через дорогу от Научно-технического объединения АН СССР, которое занимается проблемами компьютеризации. Нужно было организовать такой класс — выбрали школу, что поближе. У ребят это обычная учебно-производственная практика. В других школах изучают машинопись, черчение, работают в магазинах и столовых, а эти сидят за персональными компьютерами. Да и то только мальчики, у девочек УПП другая — на фабрике.
ЭТО НЕ «ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ СЧЕТЫ»
Слово «компьютер» уже все слышали. Но многие все равно представляют себе микрокалькулятор, только более сложный — такой, который может, например, перемножить огромные числа очень-очень быстро. Так думают не только ребята, но и многие взрослые.
Так вот, первое, что надо запомнить, компьютер — это совсем не «очень большие счеты».
ЭТО — РОЯЛЬ, ПИШУЩАЯ МАШИНКА, ЗАПИСНАЯ КНИЖКА, ЛИСТ ВАТМАНА. ИГРОВОЙ АВТОМАТ... и многое другое.
Компьютер нужен не только ученому. Он пригодится любому человеку, в том числе и нам с тобой. Конечно, не большая ЭВМ, а маленькая «персоналка». Когда она устроится (а это случится рано или поздно) на нашем столе, изменится очень многое.
Компьютер будет синтезировать музыку, чертить, печатать наши письма, запоминать адреса и телефоны наших друзей, и для этого совсем не обязательно выучивать те специальные машинные языки, которые компьютер понимает. Сейчас выпускают стандартные программы на «дискетах» — черных квадратах, похожих чем-то на небольшие пластинки для проигрывателя. Взял такой дискет, вставил в компьютер и пожалуйста — набирай на экране текст.
И ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ. Видел ты, как сейчас работают железнодорожные билетные кассы? Кассирша набирает данные на дисплее и запрашивает информационный центр. Но ведь раз можно на железной дороге, можно и везде. Подходишь, например, к своему персональному компьютеру и набираешь вопрос: «Что идет в „Колизее"?», а из городского информационного центра ответ, туда же — на экран: «На 12 часов — „Волшебная лампа Аладина"». Или можно, скажем, заказать книгу в библиотеке и даже читать ее, не выходя из дома, — страницы будут передаваться все на тот же зеленоватый экран.
ФАНТАСТИКА? Еще недавно фантастические романы были населены роботами — такими «железными» людьми, которые только тем и отличаются от людей, что металлические. Так фантасты представляли развитие техники. Всем понятно, что завтра появятся какие-то такие машины, которых нет сегодня. Но какие именно? Почему-то так получается, что люди не могут вообразить ничего по-настоящему нового. Сто лет назад, например, писали про «электрические дирижабли», а ничего похожего на телевизор не смогли представить. Так и наши фантасты не додумались до персонального компьютера. А что же будет, когда он придет в наш дом?
Что будет? Во-первых, не выходя из дома, можно будет узнать и увидеть все, можно будет работать дома, а готовые результаты передавать прямо на предприятие (например, чертежи), книги читать, не ходя в библиотеку. Кроме того, компьютер позаботится и о бытовых приборах — об электронной плите, утюге, стиральной машине — так что и включит их, и выключит, когда надо. И еще в шахматы сыграет ко всему прочему.
«Ну, это не на нашем веку», — скажут читатели.
Очень ошибаетесь. Конечно, сейчас в СССР персональных компьютеров мало — советские БК 0010 выпущены только как пробная серия (хоть я и видела один такой в доме у подруги). Но их будет больше. Подумай, могли ли твои бабушка и дедушка предположить в каком-нибудь пятидесятом году, что лет через десять во многих домах появятся телевизоры, а через пятнадцать — в каждом доме? Да тогда еще не все знали, что это за штука такая — телевизор. Так и сейчас, с персональным компьютером.
ПИСЬМО ОТ РЕТРОГРАДА. «Скорей бы, — хочется сказать, — у каждого был персональный компьютер».
Но вот вынимаю из почтового ящика письмо. Пишет мне знакомый из Канады. Письмо, как всегда, напечатано на машинке, читаю:
«Как видишь, я еще не дошел до того, чтобы писать письма на компьютере. Я, по правде говоря, терпеть не могу эти жуткие машины, по-моему, они способны задушить всякую инициативу у человека. У нас уже столько развелось этаких «интеллектуалов», которые всю жизнь готовы просидеть перед зеленым мерцающим экраном, гоняют по нему цифры и уже стали рабами этой новой игрушки. Но не я, нет уж, не я». Получается, что мой знакомый, печатая письмо на машинке, пользуется прямо-таки «гусиным пером» в век авторучек, да еще и гордится этим.
Но ведь и в гусином пере есть нечто романтически-привлекательное.
ЧТО ЖЕ БУДЕТ, когда человек сможет делать практически все, не выходя из дома? Работать, читать, узнавать новости, переговариваться с друзьями, отдыхать (играть, например, в разные игры) — и все это совсем один?
Компьютер отличается от любой другой машины тем, что с ним можно общаться. Не так, как с человеком, и тем более не как с собакой (с собакой у нас только эмоциональное общение, а с компьютером как раз — чисто интеллектуальное). Компьютер не будет нас любить, но вот в шахматы сыграет.
И еще — его можно учить. «С ним как с ребенком, — говорит моя знакомая, обладательница БК 0010. — Он много чего может, но пока ничего не умеет. А если научить — хоть портрет твой нарисует. Только программа будет сложная». Что же получается? Каждый засядет дома один на один со своей «персоналкой», которая будет для него единственным окном в мир. Дети не будут ходить в школу, не будут играть во дворе, взрослые будут работать дома. Значит, каждый сам по себе?
И сейчас социологи говорят, что телевидение, например, препятствует общению людей — вместо того чтобы идти в гости или просто на улицу, все сидят перед телеэкраном. А если и на работу, и в кино, и за билетами тоже не надо будет ходить, что же тогда? Будет такой мертвый город, где каждый пристроился перед своим мерцающим экраном. Представим себе такую картину:
«Электронный утюг готовит мне брюки к восьми, плита к этому времени ждет с тарелкой каши и чашкой кофе. Я поел, положил посуду в моечную машину. Теперь — за работу. Я устроился перед дисплеем и стал работать. Но скоро почувствовал, что устал. Решил немного развеяться и поставил дискетку с играми — я особенно люблю игру в Робинзона. Но сегодня что-то и Робинзон мне наскучил. Я вынул дискетку и послал в Центр запрос — какая сегодня погода. «—5°. Снег», — появилось на экране. Я представил себе снег — такой белый, мягкий; помню, школьником играл когда-то в снежки.
«Зима» — набрал я машинально на дисплее и нажал клавишу долгосрочной памяти. — «Зима. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь», — ответила мне персоналка.
Я еще немного поработал. Потом съел обед. Снова сел за работу и скоро все закончил. Набрал код нашего Бюро и передал результаты. Теперь можно узнать, что происходит в мире. Дал запрос. «В Парагвае фанатики — члены секты «Долой компьютер» разгромили информационный центр столицы. Город Асунсьон остался отрезанным от информационного поля». Ужас какой. Я решил поделиться с другом, набрал его код, передаю: «Слышал, что в Парагвае?» — «Нет, — зажглось у меня на экране. — Срочная работа у меня. Некогда». Все-таки нельзя быть таким затворником, как он».
ТАК ДРУГ ИЛИ ВРАГ? А можно ли так ставить вопрос? Так могут спросить те, кто считает, что техника — враг природы, а значит, и враг человека. Но ведь техника, а том числе и компьютер, — творение человеческих рук, и не только рук рабочего. Страшно подумать, сколько человеческих мыслей в него вложено: поисков, раздумий, изобретений, ежедневной кропотливой работы и внезапных озарений — в нем труд безымянного изобретателя колеса, труд Евклида, Ньютона, Менделеева и многих других людей.
Станет ли компьютер другом или врагом, зависит от нас, от того, как мы будем им пользоваться. И неправы те, кто думает, что, поставив на стол компьютер, можно будет уже ничему не учиться, не надо ничего знать. Новое создать может только человек, а компьютер — это только помощник. И чтобы он стал настоящим помощником, надо учиться. Вот зачем нужен компьютерный класс, и пусть он будет не в одной, а в каждой школе. Приходи к нам, компьютер.


МАЛЕНЬКИЙ КРАСНЫЙ КАРАНДАШИК
РАССКАЗ
Виктор ГОЛЯВКИН
Рисунок К. Почтенной

Отец искал красный карандаш и никак не мог найти, а ему надо было им что-то подчеркивать.
Он искал по всей квартире и беспрерывно спрашивал мать.
Она сказала про меня:
— Я видала, он играл твоим карандашом. Ну, что молчишь? Где карандаш? Давай сюда. Давай, давай! Видишь, он нужен отцу. Отец ведь ищет.
— Нету, — сказал я.
— Где же?
— Съел.
— Ах, он его проглотил! Так я и знала: он что-нибудь проглотит! У меня давно было коварное предчувствие.
Она завопила на весь дом, и к нам сбежались соседи — никогда у нас дома столько народу не было. Они узнали, в чем дело, и по очереди стали смотреть мне в рот.
— Я совершенно ничего там не вижу. — сказал один сосед.
— Нужно сделать рентген.
И тогда мы узнаем. А пока пусть гуляет, — сказал другой сосед.
Мать спросила:
— А не опасно гулять с цветным карандашом в животе?
— Конечно, нет. Он ведь не взорвется. Если я как врач что-нибудь понимаю в цветных карандашах. — И он подмигнул мне. Я почувствовал в этом что-то особенное. И мне сразу захотелось, чтобы он еще раз мне так подмигнул. Я специально стал смотреть ему прямо в глаза.
— Врачи иногда ошибаются. Тут очень странный случай. И, может быть, сложный. Нужно как следует подумать, прежде чем посылать его гулять.
Соседи стали думать. Врач загадочно улыбался. Я неотступно стоял перед ним. Ему стало не по себе, и он отошел в сторону, я кинулся за ним следом, обогнал, стал напротив и гляжу.
Одна молодая мать сказала:
— Мой ребенок никогда ничего не глотал, а тем более карандаши. Я не знаю, что вам сказать.
Старик сказал:
— Однажды, давно, я проглотил красное стекло. Я тогда чуть не умер. Но ничего. Пронесло. И сейчас я, как видите...
Моя мать опять завопила:
— Боже мой, весь целиком длинный карандаш. И он был красного цвета!.. Что теперь будет с ним?
Маленькая девочка сказала:
— Нужно пощупать его живот. Если карандаш весь целиком — он ведь длинный, — то его можно прощупать.
Соседи окружили меня, а врач в это время незаметно вышел. Они стали мять мне живот, как тесто. Я испугался и заорал.
Девочка сказала:
— Да, точно, он в животе! Если бы его там не было, он не стал бы так орать.
Напуганный, я залез под рояль. Оттуда наблюдал за остальными. Все вокруг стали спорить, никогда у нас так не галдели.
Мне было тогда года три или два. «Неужели они хотят вытащить у меня цветной карандаш?» — думал я. Я уже верил, будто вправду его проглотил. И мне было так интересно, что я ни за что не хотел бы отдать его никому другому.
Потом их что-то отвлекло, все успокоились, соседи начали расходиться. Родители занялись другими делами, про меня забыли, и я вылез из-под рояля.
Я нашел отцовский пиджак, вынул у него из кармана коробку с цветными карандашами и открыл ее: красный карандаш, он был всех меньше, почти на три четверти сточен, лежал там вместе с другими — миленький красный карандашик.
Я спрятал коробку как можно дальше, чтобы думали, будто я все карандаши проглотил вместе с коробкой — еще интереснее!
Но все как-то прошло незаметно.
Так никто и не может найти эту коробку с цветными карандашами. Наверно, она лежит там до сих пор.
Я ведь не помню, куда я ее тогда спрятал.
Но ни за что не могу забыть случай с красным карандашом, потому что он был самым первым, как я себя помню.


ПУСТИЛСЯ В ПЛЯС МЕДВЕДЬ АНТОШКА

Шумит, гуляет ярмарка — раздольная, нарядная, сказочная. Кого только здесь не встретишь, каких чудес не насмотришься! Гостей на ярмарке видимо-невидимо, со всего света съехались.
Вон идут гурьбой коренастые мужички — вятские лесовички. На ногах лапоточки лыковые, да сами не лыком шиты. Навстречу им скоморохи-зазывалы. Кувыркаются, прыгают, скачут, честной народ собирают. На всю округу кричат:
— Мальчики и девочки, парни и девушки, папаши и мамаши, бабушки и дедушки! Откройте глаза, навострите ушки! Начинается праздник игрушки!
Гости валом валят за скоморохами. Переглянулись лесовики-моховики, оправили наряды чешуйчатые, мхом подбитые, приосанились. Друг дружке подмигнули:
— Айда и мы следом. Без нас на празднике не обойтись. Чай не зря нас ребятишки смастерили из шишек. Мы ведь тоже игрушки, не хуже матрешек или Петрушки.
Заспешили мужички, а их печь расписная догоняет, сама собой движется. На печи сидит Емеля.
— Ты, Емеля, откеля?
— Ездил за весельем!
— А где оно?
— Оглянитесь, кругом полно!
Кукольник! Самое интересное, самое завораживающее зрелище на любой ярмарке! Вот появились матрешки. С виду важные, а в глазах — лукавинки. Стали рядком, подбоченились, с публикой раскланиваются. С каждым поклоном из матрешек новые выскакивают. Мал мала меньше. И так все похожи, словно близнецы. Только у одной в руке жбан с квасом, у другой — бублик, третья палец сосет, а четвертая совсем несмышленыш — пеленашка.
Старшие сестрицы с ней занимаются, баюкают, а младшие расположились в кружок поудобнее и принялись в бирюльки играть. Игра старая, нынче позабытая, а до того увлекательная, не оторвешься! Достали грецкий орех, раскололи, а внутри — батюшки! — целое богатство. Весь набор: чашечки, блюдечки, чайничек с крышечкой, а крышечка с яркой шишечкой. Да еще самоварчик пузатенький и два крючка. Крючками цепляют бирюльки-крохотули одну за другой и вытаскивают осторожненько — так, чтобы остальные не шелохнулись. Вот что это за игра!
Вдруг над площадью пронеслось задорной скороговоркой:
— Подходи, честной народ! Да и сам я не урод!
Побросали матрешки свои бирюльки, побежали на зов. Ба, да это же Петрушка, любимый герой ярмарочных представлений! Стоит с коробом, а в коробе конфеты.
— Длинноносым за пятак, а курносым даю так!
— Это что же ты, Петрушка, длинноносых обижаешь? — пропищал тонкий скрипучий голос До того знакомый, что все обернулись.
— А ты, Буратино, откуда взялся?
— Я-то? Из алтайского города Рубцовска. Меня девочка Света Полунина сделала, когда в четвертом классе училась. А что, разве не похож? — спросил с вызовом и деревянную спицу-носик выше задрал.
Буратино и вправду вышел на славу. Стоит, из целого чурбака вытесанный, на тонких ножках-прутиках покачивается, из-под бумажного колпачка стружки-локоны на лоб лезут. Таким, наверное, его сам папа Карло, шарманщик, увидел. А вот Вера Ременчиц из Перми Буратино себе иным представляет. Связала она его из шерсти — вроде носка. Но это тем, кто фантазировать не умеет, — носок. Остальные хорошо различают забавного мальчишку, озорника и сорванца. Ишь, как он руки в брюки засунул, ногу выставил. Независимый!
Фантазерам деревянный Буратино не указ. Настя Голованова и Наташа Удякова из средней школы № 27 города Миасса Челябинской области, например, больше всего любят играть с тряпичными куклами. Многие даже и не знают, как эти куклы выглядят, а подружки — знают. Сошьют их из лоскутков, а потом наряжают. Они и своего Буратино таким создали — тряпичным. Приодели его — ну всем на загляденье!
А все ж таки Буратино в переводе с итальянского означает — деревянная кукла. Художник-резчик Александр Варганов из Загорска своему Буратино даже кисточку на колпаке из дерева вырезал. Этот Буратино — дергун. Как об этом матрешки проведали — никто ума не приложит. Подкрались сзади — и дернули за кисточку. Пошел Буратино откалывать коленца, перед носом Карабаса-Барабаса выхваляется заполученным заветным золотым ключиком. Зрители тоже довольны. Раньше дергуны — знаменитые богородские деревянные игрушки — в каждом доме были, а нынче их в музее только и встретишь.
— А мы как раз в музее теперь и живем, — смеется Буратино-дергун. — И я, и 190 моих братьев. В Загорском художественно-педагогическом музее игрушки. В прошлом году приехали сюда на выставку-конкурс «Буратино-50», да так и остались на новом месте.
— Значит, мы с тобой как бы родня. Из одного места да из того же теста.
Посмотрел Буратино, а к нему медведь подходит, фартуком опоясан. Он до этого в сторонке с Кузнецом наперегонки молотом по наковальне стучал, для возков оси ковал.
— Будем знакомы, Буратино, меня Антошкой кличут. Я все умею. По хозяйству могу и в кузнечном деле кумекаю. Мне даже детей нянчить доверяют. И на дудочке я играть мастак.
— Полно, Антошка, себя нахваливать, ты покажи-ка лучше, на что способен, — подала голос коза Катерина.
Вышла она в круг, на голове платочек голубенький в горошек, сама в сарафане ситцевом. Притопнула ножками в сапожках, достала из-за пояса деревянные ложки. Защелкала ими, затрещала — Антошке сигнал подала — и пустилась в пляс. Антошка ей на дудочке подыгрывает, а она вихрем кружится. Не утерпел медведь, на середину выскочил и пошел вокруг козы жарить вприсядочку.
Тут уж и Петрушка не выдержал, объявил громогласно:
— Танцуют все!
Вот где начался праздник так праздник, пошло веселье так веселье! Музыканты отовсюду сбежались — откуда только взялись. Кто с гармошкой в ладошках, кто с трещоткой, кто с баяном, а кто и с барабаном. На свистульках свистят, на пищалках пищат, на балалайках тренькают, на жужжалках жужжат. Сами тоже танцевать хотят. Вокруг пары: дамы и гусары, барышни и франты. Куклы-перевертыши головы морочат. Спереди старуха, а сзади — молодуха. Соломенные стригушки-попрыгушки первыми в круг идут, не боятся, что им бока намнут. Всяк резвится во что горазд.
Уф, уморились наконец. Пора и до дома. Вот уж и кони застоялись, дожидаются. Ах, что за кони, просто диво-дивное. Густочерные, малиновые, бордовые, в яблоках, с круто изогнутыми шеями долгогривыми. Деревянные и глиняные, а живее живых выглядят. Есть даже конь из сыра. Хочешь — скачи, хочешь — в рот мечи. Только попробуй, подступись к нему. Не конь — огонь. Одному гуцулу и дался. Вскарабкался он на коня, поправил шапку барашковую и пояс широкий кожаный. Зовет-торопит: поехали. Расселись гости по возкам нарядным, роскошными розанами разрисованным. Гикнули ямщики широкоплечие, и помчались пары, тройки, четверики конные.
Славный получился праздник. Жаль, не все куклы да игрушки на нем побывали. Их в Загорском музее тридцать тысяч. Нигде больше нет такой коллекции. Приезжайте, ребята, посмотреть. Очень вам здесь понравится.
Михаил БУЛАНЖЕ,
Загорск

<- предыдущая страница следующая ->