<- предыдущая страница

С наступлением теплых весенних дней и тем более жарких летних увеличивается вероятность поражения комнатных птиц паразитами, которые поселяются на коже, перьях, роговых покровах. В дом паразиты могут попасть с дикими птицами, кормом и подстилкой.
Пораженные гамозоидными клещами птицы беспокойны, часто встряхиваются, чешутся, их оперение становится матовым и тусклым. На голове, животе, под крыльями появляются голые места со струпьями. Убедиться в том, что причина беспокойства птиц гамозоидные клещи, очень просто. На ночь нужно накрыть клетку светлой материей, а на дно постелить лист белой бумаги. Если наутро вы обнаружите на белом листе клещей в виде красных и черных подвижных шариков, срочно пересадите птицу в другую клетку, а ту, в которой она жила, посуду и инвентарь в ней тщательно промойте, обработайте крутым кипятком и высушите. Зараженных птиц рекомендуется купать в отварах полыни или аптечной ромашки.
Клещи рода Кнемидокоптес поселяются на перьях, коже, под роговыми чешуйками ног, восковицей клюва. Они вызывают у птиц кнемидокоптоз, или чесотку. У заболевшей птицы вокруг клюва, на восковице, в области глаз, на ногах появляются серо-белые, пористые на срезе наросты. Лечение основано на том, чтобы перекрыть поступление кислорода в полости наростов, где живут клещи. Для этого пораженные участки обрабатывают березовым дегтем или дегтярно-мыльной пастой. Слегка подогретый деготь или пасту нужно аккуратно нанести кисточкой на всю неоперенную часть ноги или восковицу. Обработку производят 2—3 раза с интервалом в 5—6 дней. Если нет дегтя, можно использовать смесь йода и глицерина в равных пропорциях. В этом случае пораженные участки обрабатывают 5— 6 раз в сутки через день.

Избавить кошку от блох можно, используя препарат «Девон». Он совершенно безвреден, имеет приятный запах. Шерсть смачивают водой, затем втирают небольшое количество жидкости до появления пены, через 5—10 минут ее смывают.
Еще одно средство для уничтожения блох у домашних животных — зоошампунь «Тузик». Перед употреблением флакон рекомендуется взболтать и развести с водой (1 часть концентрата на 8 частей воды). Этим раствором тщательно смачивают шерсть, затем смывают его через 20 минут.
Подстилку, на которой спит кошка, тоже можно постирать с этими же шампунями или просто заменить на новую.
«Девон» и «Тузик» можно купить в хозяйственных и зоомагазинах, на выставке кошек.
Если нет специальных шампуней, можно вымыть кошку любым мылом или шампунем — такое купание тоже будет полезным для кошки, у которой есть блохи. Кошка боится воды, и поэтому очень часто приходится прилагать немало усилий, чтобы ее вымыть. Удобнее всего это делать в ванной. Здесь кошке трудно дотянуться лапами до краев и выпрыгнуть. Чтобы кошка не скользила, на дно можно постелить тряпку или резиновый коврик. Температура воды не должна превышать 35 градусов. Ни в коем случае нельзя погружать голову кошки под воду. Мыло или шампунь применяются очень осторожно: надо следить, чтобы пена не попадала в глаза и уши. Блох легко собрать с мокрой шерсти. Часть из них успевает переползти на сухую голову. Здесь их нужно тоже быстро собрать. Поэтому мыть кошку лучше вдвоем. После купания кошку нужно завернуть в теплое полотенце и вытереть.
Блох можно и вычесывать с помощью частого металлического гребня.

Появление у хомячихи потомства — очень ответственный период в жизни хомяков. Самку надо как можно меньше беспокоить. Не стучите и не разговаривайте громко около садка, ни в коем случае не рассматривайте новорожденных хомячат и не трогайте их руками — все это беспокоит маму-хомячиху, и она может бросить кормить малышей или даже в возбуждении съесть их. Постарайтесь не трогать ни гнездовой домик, ни подстилку, ни самих хомячат до тех пор, пока один из малышей не вылезет из гнезда.
Сразу после появления малышей осторожно положите в угол клетки немного бумаги или сена (в вате и в тряпках малыши могут запутаться). Хомячиха самостоятельно перетащит их в защечных мешках и застелет грязную подстилку новой. Делайте так почаще, тогда не будет неприятного запаха.
Первое время хомячиха будет кормить малышей молоком. Корм для нее в этот период должен быть особенно разнообразным. Обязательно кладите в кормушку творог и яйца, а в отдельную баночку-поилку наливайте молоко.
Через 6—7 дней хомячиха станет приносить детенышам корм в защечных мешках. А через 2—2,5 недели после рождения хомячата станут вполне самостоятельными и перейдут на пищу взрослых зверьков. Молодых хомячат нужно отсадить в просторную клетку, потому что в возрасте 1,5—2 месяцев они уже могут принести потомство.

Г. КУЛИКОВА


ОНИ ЖИЛИ НА ЗЕМЛЕ

ГУЙЯ

В 1836 году известный британский орнитолог Джон Гульд получил большую коллекцию птиц из Новой Зеландии. Среди экспонатов, оказавшихся у Гульда, было немало еще не известных науке видов. В этом не было ничего удивительного, ведь только чуть больше шестидесяти лет прошло с тех пор, как капитан Джеймс Кук впервые ступил на эту землю.
В новозеландской коллекции, описанной Гульдом, оказались две похожие птицы. Обе размером крупнее скворца, блестяще-черные, с белой каймой по хвосту и оранжевыми сережками по углам клюва. Однако у первого вида клюв цвета слоновой кости загибался изящным серпом, а у второго был довольно коротким, прямым и мощным.
Лишь несколько десятилетий спустя выяснилось, что Гульд ошибся, описав как разные виды самку и самца разноклювой гуйи. Столь резких различий полов в строении клюва у птиц ученые еще не знали. Какой же образ жизни могли вести удивительные птицы? Чем обусловлена такая значительная разница?
В природе птиц чаще всего встречали, когда они парами обследовали стволы и ветви деревьев. Самец прочным клювом долбил трухлявую древесину, подобно дятлу, а самка проникала загнутым клювом в трещины коры и ходы насекомых, вытаскивала добычу как пинцетом. Основу питания этих птиц составляли личинки ночных жуков, живущие в древесине, в меню входили также наземные беспозвоночные и ягоды. Наблюдения в неволе показали, что птицы, составляющие пару, очень привязаны друг к другу. Партнеры, приветствуя друг друга, постоянно обменивались криками, позами, движениями. Фиксировались случаи, когда самка кормила самца, если тот не мог сам извлечь добычу, в то время как самец значительно облегчал работу самке, раздалбливая ходы древоточцев. Удивительное сотрудничество полов, применяющих разные способы добывания пищи, позволило гуйе сильно расширить кормовую нишу.
К сожалению, обо всем этом мы можем говорить лишь в прошедшем времени. С 1920 года о разноклювой гуйе не поступает никаких сведений. Вероятно, она разделила печальную судьбу многих островных видов.
У полинезийцев-маори, заселявших Новую Зеландию в XV—XVI веках, гуйя считалась священной птицей, что не мешало им охотиться на нее ради перьев. Хвостовые перья гуйи могли носить в головном уборе только старейшины.
С приходом белых переселенцев началась катастрофическая вырубка лесов под овечьи пастбища. Все это, несомненно, повлияло на судьбу разноклювой гуйи, видимо, оказавшейся более ранимым, чем другие, видом. Ведь достаточно небольшого нарушения соотношения полов, чтобы шансы каждой птицы на выживание уменьшились. Известно также, что самка гуйи откладывала всего 2—4 яйца, а значит, требовалось длительное время для восполнения ущерба, нанесенного популяции.
Мы не знаем, когда угас этот вид. Тщательные поиски, предпринятые в 1948 и 1963 годах, ничего не дали. Оба ближайших родственника разноклювой гуйи, относящиеся к тому же семейству новозеландских сережчатых скворцов, ныне охраняются, как исчезающие птицы. На грани вымирания бородатый скворец, или кокако. Лишь гуйя-седлоспин в последнее время несколько восстановил численность благодаря усилиям ученых. Правда, клювы у этих птиц самые обычные...

Е. КОБЛИК
Рис. автора


Записки натуралиста

ПЕРОМ И КИСТЬЮ
Александр БЕЛАШОВ

ПТИЧИЙ БАЗАР
Издали птичий базар похож на сказочный готический замок, до облаков поднимающийся своими башнями. На вертикальных стенах, повторяя геологический рисунок, сидят птицы, словно фантастический ковер.
Ковер с птицами сменяется ковром цветущей альпийской тундры. Среди полярных трав живут топорки и бакланы.
Если смотреть в бинокль на птичий базар снизу вверх — дух захватывает! Словно тысячеэтажный город восходит до облаков и там исчезает!
Такое впечатление осталось у меня от поездки к базару на моторной лодке. Теперь я решил пойти туда пешком.
Евражки провожали меня, пересвистываясь за камнями. Между базаром и поселком на перевале поселилась компания разбойников — вороны и большие морские чайки. Эти смелые хищники — хозяева здешних мест. Они следят одновременно за птицами и за поведением людей в поселке.
Я стараюсь подойти к чайкам как можно ближе, но птицы поднялись, спирально врезались в небо и потянулись к мысу Дежнева. Я шел туда же, но оказалось, что спуститься с гор к морю не так-то просто. Вековая тундра вдруг круто обрывалась к воде, оставляя лишь небольшой пляж. Пришлось лечь на живот и подползти к обрыву. Внизу слышался хохот, кости каких-то гигантов усеивали пляж. Было тихо и жутко.
Я отошел от обрыва и двинулся вдоль него искать спуск с расчетом, чтобы потом можно было подняться обратно.
Первыми меня увидели топорки. Смешно урча, они все старались пролететь мимо меня. Здесь были и обыкновенные, и златокудрые топорки. В полете они управляли лапами вместо хвоста, крылья изгибались назад, как у реактивного самолета.
Из-за камней выглядывали и тут же прятались молодые бакланчики.
Пляж был усеян крупной галькой и валунами. Прыгая с камня на камень, я обходил бухту. Время от времени попадались останки моржей и китов.
Птичий базар приближался. И это было не просто скопление пернатых, не курятник, а хорошо слаженная группа разных видов птиц. Это коллектив сложный, умный, созданный веками. Видимо, все здесь друг другу помогают.
Вот я и у базара. Берег рябит скорлупками яиц кайры и белой чайки. Я сел среди камней и стал разглядывать птичий мусор. Ракушек мидий и морских ежей притащили сюда топорки, кто бы мог оставить большие клешни камчатских крабов — не знаю, кости обглоданных птиц — остатки соколиного пира, этих птиц хорошо видно в бинокль на границе базара.
Я достаю бумагу и начинаю рисовать.

ТАНЕЦ ЖУРАВЛЕЙ
Пойма реки Оки за Рязанью во время половодья превращается в лабиринт больших и малых островов, луговых или поросших лесом. Иногда целые перелески стоят в воде. Цветок сон-травы еще не зацвел, но лягушки уже проснулись. Прилетели все лесные и луговые птицы, воздух полон весенних звуков.
Вдоль Оки, а потом Москвы-реки пролегает путь перелета птиц. Здесь, среди разлива, в бинокль можно разглядеть гусей, турухтанов, чернеть — заполярных гостей. Вода в плесах теплая, и ходить лучше в кедах — все равно промокнешь, да и бесшумней. Журавли все время трубят где-то на островах. Среди затонувшего леса. Но где? Отраженные от воды и леса звуки обманчивы.
Подойти к журавлям мне помогла лосиха. Как-то так уж получилось, что я, потеряв надежду подойти к птицам, увлекся рисованием зверя. Шаг за шагом, не торопясь, через мелколесье, лосиха вывела меня на поляну, где токовали журавли. Журавли лосиху не боялись: крупные звери и птицы друг друга страхуют в случае опасности. Я получил неожиданную возможность наблюдать.
Журавлей было четверо. Они приседали, делали вид, что кормятся, а потом разом выбрасывали вверх шеи и расправляли крылья.
Чистые трубные звуки лились над лесом.

ГУСИ НАД МОСКВОЙ
Весной у меня миграционное состояние, трудно усидеть в мастерской или дома. Я беру бинокль и еду в места стоянок перелетных птиц.
Птичьих стоянок под Москвой несколько. Одна из них — в заливных лугах станции Конобеево. На многие километры река Москва затопила поля клевера, покосы, старицы, оставляя илистые острова, покрытые разным хламом. Здесь стоянка гусей гуменников. Стая за стаей они спускаются с вышины, усталые с дороги. Еще в небе делают круги: ищут своих, прилетевших ранее, или присоединяются к уткам.
Воздух наполнен звуками: блеют бекасы, поют жаворонки, потрескивают чирки, кричат чибисы. Далеко, в мареве, белеют церквушки и живут люди со своей суетой. А здесь мир такой, каким он был всегда.
На островах спасаются полевые мышки и токуют перелетные турухтаны, а на горизонте беззвучный самолет сыплет на поля отраву.
Теплая вода заливается в голенища сапог. Обходя глубокие протоки (откуда они могли тут взяться?), добираюсь до островка, поросшего ивняком. Здесь удобно обсушиться и видно в бинокль гусей — они сидят на краю вспаханного поля среди кочерыжек капусты, отдыхают, некоторые кормятся. Дней через пять-шесть они улетят вслед за весной.

ЖИЗНЬ ТРАВЫ
Вокруг травы всегда жизнь, всегда действие, всегда что-то происходит. Все живое прячется в траве, не в тайге, не в темном лесу. Тайга мертва и пустынна, если в ней нет травы, поляны с травой, нет луга возле речки.
Я каждый год хожу рисовать травы с ранней весны, с первых ломающих землю живых ростков. Особенно люблю папоротники — мохнатые крученые розетки, стрелы ландышей или пушистые, как звери, цветы сон-травы. За каждым цветком — целый мир ассоциаций.
Летом травы теряют рисунок, утрачивают индивидуальность. Они смотрятся массой, группами, цветом. Изображать (или, вернее, видеть) их удобнее средствами живописи. В это время травы образуют леса. Как стены, они стоят вдоль тропинок, как в лесах, там существуют этажи жизни. Ласточки летают среди трав, мыши-малютки вьют гнезда и лазают по травам, как в джунглях. А внизу, на первом этаже, живут дети всех луговых зверей и птиц.
Осенью трава вновь приобретает рисунок, индивидуальность. Предметом моих наблюдений становятся свалки мусора, заросшие бурьяном, первый снег подчеркивает и выявляет его рисунок. Каждый кусочек земли, покрытый снегом, осыпан семенами и обломками листьев, составляющими красивый орнамент. Снег превращает репейник в сказочный храм с гротами и переходами. Первые морозы покрывают травы инеем, создают волшебный рисунок мороза и кристаллов.
Птицы во все времена года среди трав: весной поют песни, летом выводят птенцов и спасаются от врагов, зимой кормятся.

ЗЕМЛЯ ЧУКОТКИ
Чукотка — это груда камней и вода. Камни все заросли мхом, лишайниками, карликовой березкой и всякими стелющимися травами. Все эти растения составляют сплошной цветной ковер из красных, желтых, белых и серых узоров. Среди ковра растут грибы подосиновики — их едят олени. В низинах на торфе зреет голубика и черника. Скалы все мягкие от мха, будто бархатные, хочется на них прилечь и греться на солнышке, а сядешь — кругом ягоды, ешь сколько сможешь!

ЛИС
Однажды я прилег среди душистой сурепки после перехода по заливным лугам Москвы-реки.
Было утро, и сверкала покрытая росой паутина. Воздух был наполнен утренними звуками далекой деревни и пением птиц. Меня привлек звук, похожий на лай. Из зарослей ивняка вышел лис с высоко поднятым хвостом. Он лаял просто так, без всякой причины, нюхал цветы, ловил бабочек, резвился сам с собой.
Я видел просто счастливого зверя. Одно мое неосторожное движение и лис исчез, словно его и не было.

ОСТРОВ АНИСИМОВА
Мы остановились на заповедном острове на Белом море. Это очень маленький островок. Просто скала, поднявшаяся со дна моря и обросшая лесом. Обойти остров можно за 45 минут. В центре острова на сосне поселился ворон. Он проживает там очень давно, его гнездо стоит как вертикальный столб. Каждый год он подкладывает несколько сучьев — и здание растет. Ворон — хозяин острова. Я видел, как над островом в брачном полете пролетали орланы-белохвосты. Ворон взлетел под облака и ударил орлана сверху и вновь поднялся — и снова опасное пикирование. Орланы, испуганно озираясь и делая резкие маневры, ушли к дальним островам.
Все оставалось на своих местах. Продолжали токовать тетерева, кулики, сороки выделывали свои хитрые танцы на камнях, на льдинах катались и просто плавали нерпы и тюлени. Если громко свистнуть, то тюлень выскочит из воды по пояс и оглянется: кто свистел? Колония чаек занята постройками гнезд. Гагуны и гаги всюду в море и на берегу. Солнце не то встает, не то садится среди лиловых гор: здесь белые ночи. Я же иду рисовать.

ГОРНОСТАЙ
На середине широкой реки Печоры я увидел плывущего зверька. Он устал и плыл к лодке. По веслу, опущенному в воду, он поднялся на край лодки и замер. Я тихонько стал грести к берегу. Горностай явно не ожидал такой встречи, виртуозно прошел по краю лодки и снова в воду, поплыл по своим делам.

ЛЕБЕДИ
Мы шли на парусах к Нарьян-Мару. Река Печора в дельте настолько широка, что была опасность выйти в открытый океан. Наши лодки, купленные в верховьях реки, были не приспособлены к возможному шторму в Заполярье. Все это заставляло нас сосредоточенно искать створы фарватера реки. Дальние берега струились миражами, и отсутствие хорошей карты вызывало споры, куда плыть. На горизонте белой точкой виднелись створы, мы взяли курс на них.
Когда мы подошли ближе, «створы» расправили крылья, и тройка лебедей-кликунов прошла над нами. Это были удивительно красивые птицы, и в то же время было ясно, что мы заблудились.
Впоследствии я несколько раз видел диких лебедей-кликунов во время перелета — на озерах в Казахстане, белой ночью в Карелии, на зимовках в Ленкорани. Но эти, первые, были самыми прекрасными, среди низких облаков, бесконечной воды и отражений!

БУРУНДУЧОК
Утром травы, оттаивая, как бы возвращаются к жизни. Где тень — там белый иней с голубыми тенями, где солнце — там жизнь, радость, пробуждение, искрится роса и начинают стрекотать кузнечики.
Я сидел на берегу Бутобии, ждал своего бурундучка, что жил в куче хвороста. Передо мной лежала бумага для набросков. Я знаю, что бурундучок сидит в хворосте и изучает мое поведение уже третий день. Людей он не видал никогда, и ему очень интересно, что за существо сидит у его дома, зачем я пришел, опасный или нет, а может быть, полезный? Эту последнюю мысль я и хочу внушить бурундучку: у меня вкусная еда.
Прозрачная алмазная речка, дремучая тайга, которую прорезает Бутобия, местами чередуется с лугами разнотравья. У меня стоят жерлицы и попались окуни, надо бы снять, но мне лень: греет нежное утреннее солнышко, и не хочется шевелиться. Вдоль реки пролетели гагары — у них свой мир, свои представления о стране, в которой живут. Как и человек, они передают свои навыки детям. Если вы в неволе вырастите вороненка, а потом выпустите — он погибнет с голоду. Родители обязательно должны научить своих детей, где и как добывать пищу, кто друг и кто враг, познакомить с миром, в котором живут. Я видел однажды, как испугалась лосиха, увидев мой след. Лосенок, шедший с ней, на всю жизнь запомнит страх матери перед человеческим следом.
Так я раздумывал, а тем временем бурундучок уже привык к моему присутствию и начал бегать по хворосту, как канатоходец, иногда притаиваясь и цвиркая, выглядывал, прятался. Вся его маленькая фигурка волновалась, чувствовалось, что он борется с желанием поесть моих орешков и жареных сухарей. Но вот желание пересилило страх перед непонятным: бурундучок начал выбирать орешки и уносить их в свои кладовые.
Доверие есть. Теперь можно приступать к рисованию.

ДОМА ИЗ КИТОВЫХ КОСТЕЙ
Китов на Чукотке добывали всегда. Мясо съедали, а из костей делали дома. Эти дома стоят и сейчас, заброшенные и заросшие травой. Среди них гуляют евражки и вьют гнезда пуночки.
Реберные кости закапывали вертикально, плотно друг к другу. Перекрытие делали из нижних челюстей, вся конструкция засыпалась торфом и обмазывалась глиной.
Наверное, такие же дома когда-то делались и из мамонтовых костей, что же здесь удивительного?

ПЕЛИКАНЫ
Наиболее интересна эта птица в полете. Пожалуй, это самый лучший планерист среди птиц Советского Союза. Я наблюдал за полетами стаи пеликанов в Ленкорани.
Птицы выстраиваются строем, один за другим, каждое, даже нелепое движение в воздухе направляющего повторяется всеми остальными. Например, ведущий внезапно набрал высоту и опустился вновь, как бы перелетая несуществующий камень на дороге. И вся шеренга сделает это же движение. Но вот найден поток воздуха — и вся стая спирально врезается ввысь и уходит на дальние отмели Каспия.

Рис. автора


В ЭТОМ НОМЕРЕ:

М. Мазуренко. Земной рай ....... 1
Месяцеслов ............. 6
Наш вестник ............ 11
Т. Ливанова. По коням! ........ 17
Клуб Почемучек ........... 20
Е. Дунаев. Экзотические грибы ...... 26
О. Малов. Невидимка лугов ....... 32
Оказывается ............ 36
А. Кузнецов. Ребристый тритон ..... 38
Е. Коблик. Гуйя ........... 41
Записки натуралиста. Александр Белашов. Пером и кистью ........... 42

В номере использованы фото из журнала «Wildlife».

НАША ОБЛОЖКА:
На первой странице — «Жарко!»; на второй — «Вулкан Тятя»; на четвертой — деревенская ласточка (фото И. Мухина, см. стр. 11).


ЖУРНАЛ ЮНЫЙ НАТУРАЛИСТ
НАШ АДРЕС:
125015, Москва А-15, Новодмитровская ул., 5а.
Телефоны: 285-88-03, 285-89-67
© «Юный натуралист», 1991 г.
Главный редактор Н. Н. СТАРЧЕНКО
Редколлегия: БЕЛАШОВ А. М., ГОЛОВАНОВА Т. И. (зам. главного редактора), КИТАЕВ-СМЫК Л. А., ЛИННИК Ю. В., МАСЛОВ А. П., САНГИ В. М., ЧАЩАРИН Б. А. (ответственный секретарь), ШИПУНОВ Ф. Я.
Научный консультант профессор, доктор биологических наук, академик ВАСХНИЛ Е. Е. СЫРОЕЧКОВСКИЙ
Художественный редактор Л. Л. СИЛЬЯНОВА
Технический редактор Е. А. ЗАБЕЛИНА
Рукописи не возвращаются.
Сдано в набор 30.04.91. Подписано в печать 29.05.91. Формат 70Х100 1/16. Печать офсетная. Бумага офсетная № 1, 2. Усл. печ. л. 3,9. Усл. кр.-отт. 16,9. Уч.-изд. л. 4,9. Тираж 1 360 000 экз. (800 001 — 1 360 000 экз.). Заказ 2078. Цена 45 коп.
Типография ордена Трудового Красного Знамени издательско-полиграфического объединения «Молодая гвардия». Адрес ИПО: 103030, Москва, К-30, ГСП-4, Сущевская, 21
Учредители — ИПО «Молодая гвардия», трудовой коллектив редакции журнала «Юный натуралист», ЦС СПО (ФДО) СССР.


«Любимец».
«На манеже».
Елена ПИЛАТ, г. Львов


Индекс 71121
Цена 45 коп.


В своем безукоризненном фраке цвета воронова крыла, кремовой сорочке, с красной кокардой на лбу да огненно-рыжим галстуком ласточка, с достоинством восседающая на проводе, смотрится настоящим аристократом среди серой толпы вечно взъерошенных, всегда чем-то озабоченных воробьев, суетящихся точно бестолковая дворня при парадном выезде барышни.

<- предыдущая страница