скачать газету

<- предыдущая страница следующая ->

«Советский спорт» 30 декабря 1984 г. • 2 стр.


ГОД 1984-й: каким он был?

Салют нашему спорту! За его дерзания, открытия, победы. В череде спортивных событий уходящего года советские атлеты, как и прежде, достойно постояли за честь своей страны. Это был год олимпийский, и как уверенно начинался он для нас, сколько прекрасных мгновений подарила нам Белая Олимпиада в Сараево.
Остановись, мгновение... Остановись и запечатлей еще раз дерзость и отвагу Сергея Фокичева и Игоря Малкова, изящество и фацию Елены Валовой и Олега Васильева, неукротимость и зрелость Николая Зимятова, бесстрашие и азарт нашей хоккейной дружины, сплоченность и неукротимую жажду борьбы команды биатлонистов. Победив в Сараево, а затем и на многих стартах после него, мы достойно начали олимпийский год. Столь же достойно готовы были его продолжить.
Вот два письма. Они стоят того, чтобы внимательно прочесть их. До публикации о них знали только два человека — сами авторы писем.
«Я, Копылов Сергей Владимирович, торжественно клянусь перед своей Родиной, перед своим родным городом-героем Тулой, перед своим тренером и другом Сергеем Сергеевичем Максимовым в том, что сделаю все от меня зависящее для успешной подготовки к Олимпийским играм 1984 года. Как комсомолец, я клянусь, что в годы подготовки к Олимпиаде буду нести в своем сердце и памяти имена Павла Корчагина, Зои Космодемьянской, Юрия Гагарина и многих других, кто прожил так мало, отдав все силы, знания и жизнь борьбе за наши идеалы, за наш народ, за нашу Родину».
«Я, Максимов Сергей Сергеевич, тренер из города Тулы, тренер и друг Сергея Владимировича Копылова, торжественно клянусь в том, что сделаю все от меня зависящее для успешной подготовки спортсмена к Олимпийским играм 1984 года. Как коммунист я отдам все силы, все свои знания, свой опыт для достижения нашей общей цели. Победа на Олимпиаде — это не только наша цель, это утверждение авторитета нашей Родины».
Вот такую клятву дали друг другу знаменитый велогонщик и его тренер, комсомолец и коммунист. Клятву, скрепленную благородным помыслом, высокой целью. Под ней мог подписаться каждый советский спортсмен.
Но ни Сергею Копылову, ни его друзьям по сборной СССР не суждено было выступить на летней Олимпиаде, к которой они столь самоотверженно готовились. И не их в том вина. Нас вынудили отказаться от поездки в Лос-Анджелес — на Игры, ставшие олицетворением шовинизма и наживы. Мы не могли, не имели права поступиться честью и достоинством своих атлетов.
Вместе со своими соратниками из социалистических стран наши спортсмены вышли на старт соревнований «Дружба-84». Эти старты были выше и достойнее лос-анджелесских Игр во всех отношениях. Они были отмечены дружелюбием, искренностью, благородством. Их девиз «Спорт, мир, дружба» отражал истинный дух олимпийских идеалов.
И по спортивным показателям «Дружба-84» превзошла Олимпиаду-84. И по рекордам — 48 против 11. И по показателям во всех соизмеримых, в цифрах сравнимых видах программы — в 51 номере из 93 результаты победителей «Дружбы-84» выше достижений лауреатов Лос-Анджелеса.
Особенно весомым был вклад представителей нашей страны. Только в олимпийских видах программы они завоевали 122 золотые, 78 серебряных и 58 бронзовых наград. Украшением турнира стали блестящие выступления штангистов, борцов, гребцов, пловцов... Сдержал свое слово и Сергей Копылов, взойдя на высшую ступень пьедестала.
Но дело не только в цифрах. Не только в констатации того факта, что мы были сильнее. События 1984 года еще раз подняли советского спортсмена в глазах общественного мнения как представителя своего народа, своего общества, как личность, сочетающую в себе самые ценные человеческие качества. Увидел, оценил эти качества истинных олимпийцев и весь мир. Вот тому подтверждение. В уходящем году знаменитым нашим борцам — братьям Сергею и Анатолию Белоглазовым были присвоены звания заслуженных мастеров спорта Болгарии. За выдающиеся спортивные достижения, за укрепление дружбы между советским и болгарским народами.
...Попытка найти однозначный ответ на вопрос «Каким он был, год 1984-й?» — успеха не сулит. Было в нем много хорошего, оставалось от прошлого и плохое. С плохим боролись. Не раз «Советский спорт» выступал против чинуш, ханжей, против равнодушия и разгильдяйства. Во время рейдов нашей газеты по проверке эффективности спортивной работы мы обнаружили немало фактов бесхозяйственности: не везде еще культура физическая полностью служит рабочему человеку. Называли конкретные адреса, фамилии виновных. Критика возымела действие, и об этом тоже знают наши читатели.
Что ж, всякое развитие идет через борьбу, через трудности. Да, есть у нас недостатки. Мы о них знаем, говорим о них открыто, боремся с ними. Будем бороться и впредь. И уже в этом наша сила.
Готовясь к встрече со своим юным преемником, 1984-й передает ему вместе с эстафетой замечательных спортивных достижений и эстафету спортивной зрелости, накопленной им самим и его славными предшественниками.
Мы стали старше на год. Мы стали крепче. Мы окрепли физически, окрепли духовно, окрепли верой в завтрашний день, в будущее. И 1984-й, пересекающий финишную черту, — одно из звеньев нашей славной эстафеты, которая никогда не кончается.
Владимир КУЧМИЙ.

Эти две фотографии возвращают нас и славным событиям уходящего года. Советские хоккеисты вернули себе звание олимпийских чемпионов. И в споре гигантов у баскетбольных щитов советские мастера тоже были на высоте, о чем свидетельствует, в частности, признание А. Сабониса лучшим баскетболистом Европы.


ТЕМЫ ПОДСКАЗЫВАЕТ ТЕЛЕЗРИТЕЛЬ

Около 63 тысяч писем получило за 11 месяцев этого года Ленинградское телевидение. Значительная часть почты посвящена проблемам физкультуры и спорта. Телезрители не только поздравляют с успехом футболистов «Зенита», других спортсменов-земляков, но и задают вопросы, вносят предложения, просят совета.
В начале этой программы любителям спорта сообщили номера четырех телефонов, по которым можно было задать любой вопрос. Спортивные мультфильмы для малышей сменил раздел «Улица и дом — наш стадион». Речь шла о том, как приобщать к физкультуре детей в семье, как закаливать ребятишек, как оборудовать в обычной квартире спортивный уголок, небольшой «домашний стадион». Советы родителям перемежались с актуальными интервью — прямыми включениями на Невском проспекте, на новогоднем базаре, у трапа самолета. Планами газеты на 1985 год поделились с читателями сотрудники «Советского спорта».
В этот вечер телезрители города на Неве, Ленинградской и Новгородской областей посетили и показ моделей зимней спортивной одежды, и урок ритмической гимнастики в центре ДСО «Буревестник», были в гостях у Героя Социалистического Труда Аркадия Райкина и артиста Московского театра миниатюр Константина Райкина, который когда-то занимался в легкоатлетической школе В. Алексеева под руководством заслуженного тренера РСФСР Г. Лукьянова и получил там превосходную закалку. Главный режиссер Академического Большого драматического театра имени М. Горького Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Г. Товстоногов говорил об импровизации исполнителей на сцене и на стадионе, о контакте актеров и спортсменов со зрительской аудиторией.
Судя по первым откликам телезрителей, «День письма», посвященный физкультуре и спорту, понравился. В живой, непринужденной форме шел разговор о серьезных вещах — о том, как укреплять здоровье, как растить крепкую смену.
Г. ПОПОВ. (Наш корр.).
ЛЕНИНГРАД.


ОТКРОВЕННЫЙ СОБЕСЕДНИК

Александр МАЛЬЦЕВ:
МОЙ ЛЮБИМЫЙ ИСКРОМЕТНЫЙ ХОККЕЙ

МНОГО лет любители хоккея порой ходили специально «на Мальцева». И вот прославленный форвард, заслуженный мастер спорта, двукратный олимпийский чемпион, неоднократный чемпион мира Александр Мальцев простился с большим хоккеем. В чемпионатах страны он провел 530 матчей, забросил 329 шайб. Были голы решающие, нужные родному «Динамо», как воздух. Но мне вспоминается шайба, заброшенная Мальцевым 21 сентября прошлого года в матче со «Спартаком». В тот вечер Александр проводил свою пятисотую игру. Когда диктор сообщил об этом, во Дворце спорта раздался шквал аплодисментов.
Но динамовцы начисто проигрывали ту встречу. К исходу ее счет был уже 5:0 в пользу спартаковцев. И вот, когда пошла последняя минута игры, Мальцев получил точный пас и сумел все-таки забросить шайбу.
Шайбу, в общем-то, ничего не значившую, ничего не решавшую. Но вот помнится она мне. Почему?
Давайте послушаем сегодня самого Александра. Разговор у нас пойдет не только о хоккее. И, может быть, вам, читатель, станет понятнее, почему я чаще всего из всех заброшенных Мальцевым шайб вспоминаю именно ту, ничего не решавшую шайбу.
— В «Советском спорте» есть рубрика «Призвание — физкультурный организатор». Обычно там рассказывают о людях, которые все свободное время посвящают работе с подростками. Мой первый тренер — Поляков Николай Иванович как раз из таких. В Кирово-Чепецке, где я родился и где до сих пор живут мои родители — Николай Михайлович, слесарь, и Анастасия Степановна, домохозяйка, Поляков собрал группу 7—8-летних мальчишек и стал заниматься с ней на общественных началах. Попал в эту группу и я. Николай Иванович учил нас не только хоккею, он учил нас искренности, дружбе, чувству товарищества, взаимодоверию.
Вот какой у меня был первый тренер, которого сейчас уже нет в живых. Память о нем я сохраню навсегда.
Отступление первое. В общем-то обыкновенная история: попал даровитый мальчишка в хорошие руки. Рос, играл, взрослел. Росло и мастерство. Наконец, последовало предложение выступать за местную «Олимпию».
Молва о способном хоккеисте быстро докатилась до хоккейных центров...
— В общем-то, я чувствовал, что мог бы уже играть в клубе и посильнее. Мне об этом и мой тренер Владимир Дмитриевич Аксенов говорил. По его просьбе на турнир в Новосибирск прилетел Николай Семенович Эпштейн. Видимо, я ему приглянулся, и он пригласил меня выступить за «Химик» в Кубке Ахерна на стыке 1966— 1967 годов.
Сыграл, видимо, неплохо, если Эпштейн вскоре прилетел (теперь уже в Кирово-Чепецк) за мной.
«Олимпию» у нас дома не то что любили — боготворили. Мы в то время боролись за выход в класс «А». Команда была дружная, молодая, и мне не хотелось подводить ребят в такую ответственную минуту. Словом, я отказался.
В Омске, где уже проходили полуфинальные игры, я познакомился с Виктором Васильевичем Тихоновым, тогдашним вторым тренером «Динамо». У нас с ним состоялся серьезный разговор, и я дал согласие приехать в Москву. Но только после окончания сезона.
Очень это щекотливый вопрос — переход из команды в команду. Порой дело до обид и упреков доходит. У меня все было по-другому. Руководство, ребята единогласно дали «добро». Проводили меня очень хорошо, и я до сих пор благодарен всем за теплые напутствия. А когда бываю в Кирово-Чепецке (правда, случается это нечасто), всегда встречаюсь со старыми товарищами.
Отступление второе. Хоккеист из далекого Кирово-Чепецка, которому нет еще и восемнадцати, попадает в один из именитейших наших клубов. Мало ли было вот таких смотрин, которые заканчивались ничем? Не будем закрывать глаза и кривить душой — новичка иногда принимают не совсем дружелюбно: не на мое ли место претендует?
— После нашего небольшого Кирово-Чепецка Москва просто поразила масштабностью, темпом и ритмом жизни. А тут еще тренировки, которые мне и не снились. Было от чего прийти в смятение. Но очень помогли мне Владимир Владимирович Юрзинов и Виталий Семенович Давыдов, заслуженные мастера спорта, игроки сборной, ведущие хоккеисты клуба. Они-то и взяли меня под свою опеку.
Но, конечно, больше других со мной возился Аркадий Иванович Чернышев, старший тренер «Динамо». Я его своим крестным отцом считаю. Его терпение, чуткость, внимание, интеллигентность покоряют любого, кому приходится с ним сталкиваться.
И знаете, я очень быстро обжился в этой непривычной для меня обстановке.
Помогло, наверное, и то, что тогда в команде большинство игроков были холостяками, а это многое значит, когда и интересы, и взгляды у ребят во многом сходятся.
Отступление третье. Признание к Мальцеву пришло быстро. 20-летнего Александра включают в состав сборной СССР. В 1969 году он завоевывает свою первую медаль чемпиона мира.
Мальцев — на гребне славы. Мальцев — кумир публики. В составе сборной он выигрывает мировые турниры в 1970, 1971, 1973—1975 годах. Дважды — в 1970 и 1972 годах — Мальцева признают лучшим нападающим мировых чемпионатов. Ему присваивается звание заслуженного мастера спорта (1971 год). На следующий год Александр становится олимпийским чемпионом.
Но... Ох, уж это «но». Сезон 1974—1975 годов был едва ли не самым плачевным в истории московского «Динамо». Команда заняла лишь седьмое место (полный провал), а игра самого Мальцева потускнела, он стал намного чаще обычного отправляться на скамейку для штрафников. И мы, журналисты, тоже не особенно жаловали вчерашнего кумира.
— Играть я действительно стал хуже. Тренироваться стал поменьше. Нет, тренировок не пропускал, но и не особенно утруждал себя. Зачем? Ведь я — Мальцев... Словом, просто зазнался. Так я теперь все это понимаю. Тогда же...
Я честно предупреждал нашего тренера Юрзинова, что мне не хочется ехать в Швецию на серию игр с местными клубами, что хотелось бы побыть дома, с семьей (я тогда недавно женился). Разрешения остаться мне не дали, но я не поехал. В общем, наломал я дров, чего уж тут говорить. Этот случай подействовал на меня отрезвляюще. Мне хотелось всем доказать, что Мальцева рано списывать в тираж.
Спасибо ребятам, поддержали, не упрекали, не ругали. А для самого себя я сделал вывод, что будь ты хоть семи пядей во лбу, но без друзей, без спайки в команде мало чего добьешься.
Принято считать, что каждый свое поколение хвалит. Но все-таки мне кажется, что прежде, особенно в первые годы моих выступлений за «Динамо», мы были более общительными, сплоченными, откровенными и прямыми. Острее, болезненнее переживали как общие неудачи, так и личные. А в последние годы вроде бы и та команда, и не та. Почти у каждого свои интересы, своя жизнь: оттренировался, отыграл — и пока, до скорого!
Может быть, здесь и моя вина? Ведь порой случается, что я за тренировку ни с кем слова не скажу. Нет настроения. А порой бывает, что с кем-то из новобранцев готов заниматься и после тренировки.
Правда, сейчас обстановка в команде изменилась. Дружнее, сплоченнее стали ребята, чувство ответственности за родной коллектив у них появилось. Хотят все без исключения показать все, что умеют.
В игре — все ясно. Вот я выхожу на площадку, вижу переполненные трибуны, слышу аплодисменты, и мне хочется, более того, я должен показать все, на что способен, все, что могу, все, что умею.
Отступление пятое. Вот теперь, думается, вам станет понятно, почему та самая, ничего не решающая шайба со «Спартаком» так запомнилась мне. Мальцев играл до конца, Мальцев чувствовал свою ответственность не только перед командой, не только перед зрителями. Чувствовал перед собой.
— Сбылись ли все мои мечты? И да, и нет. Например, много лет мы хотели сыграть в сборной целой динамовской пятеркой. Не получилось. Обидно? Конечно.
Или такой случай. Меня называли «блуждающим форвардом», мне сочувствовали, меня чуть ли не жалели, что у меня в сборной не было постоянных партнеров. Не сочувствуйте, не жалейте. Я счастливый человек. Мне довелось играть вместе с величайшими «звездами» мирового хоккея — Фирсовым, Старшиновым, Викуловым, Харламовым. Я многому научился у них, и думаю, что и мои партнеры кое-что переняли и у меня.
Отступление шестое и последнее. В 1979 году Александр Мальцев получил серьезную травму. И вот во время школьных каникул ему предложили поехать в Рыбинск на заключительные игры клуба «Золотая шайба». Травма была серьезной, курс лечения еще не закончился, и можно было бы и отказаться от поездки. Но Мальцев поехал. И даже проводил с мальчишками тренировки.
Думаю, что эта деталь в его биографии говорит о многом.
...Александр Николаевич Мальцев простился с большим хоккеем, но не с хоккеем вообще, У него начинается новая жизнь. Мальцев — тренер хоккейной школы «Динамо». Пожелаем ему удачи.
О. ХАНИН.


НАВСТРЕЧУ 40-летию ПОБЕДЫ

ТАМ, ГДЕ ГРЕМЕЛИ БОИ

Готовясь к всенародному празднику — 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне, спортсмены производственного объединения «Южный машиностроительный завод» имени Л. И. Брежнева учредили приз «Кубок Победы», который будет вручаться победителям соревнований по скалолазанию и альпинизму.
Соревнования эти проходят в два этапа. Первый под девизом «Подвиг на Днепре» посвящался форсированию Восточного вала, сооруженного фашистами на правом берегу Днепра. Семь команд скалолазов преодолевали днепровские кручи в том месте, где более сорока лет назад советские солдаты проявляли чудеса героизма. Лучшими оказались учредители Кубка и спортсмены металлургического института.
Второй этап пройдет весной 1985 года.
С. АВЕРКОВ.
ДНЕПРОПЕТРОВСК.

ВСТРЕЧА СПАРТАКОВЦЕВ

40-летию Великой Победы и приближающемуся полувековому юбилею ордена Ленина ДСО «Спартак» была посвящена встреча боксеров-ветеранов этого общества. Заместитель председателя Россовета «Спартака», двукратный олимпийский чемпион Б. Лагутин рассказал о планах дальнейшего развития бокса в стране. Большой разговор шел о мерах по усилению воспитательной работы, мобилизации спартаковцев на достижение новых успехов в труде и в спорте.
Б. ГРОМОВ.
МОСКВА.

ЗИМНИЕ СТАРТЫ В ЗАРАФШАНЕ

Вступлением к новому спортивному празднику «Салют, Победа!» стали зимние старты в Зарафшане, молодом городе Узбекистана. Организованные городским клубом любителей бега, они собрали триста физкультурников всех возрастов. Не отпугнул и пятнадцатиградусный мороз, редкий в этих местах. Самые юные состязались на пятисотметровой дистанции, в соответствии с возрастом определили свои трассы ветераны. Ну, а те, кто молод и силен, преодолели 30-километровый марафон.
Так открыт счет «километрам здоровья», которые дают право участвовать в финале праздника, посвященного 40-летию Победы.
(Корр. ТАСС).
УЗБЕКСКАЯ ССР.


САЛЮТ МУЖЕСТВУ!

СПУСКАЕМСЯ В ПЕЩЕРУ...

Еду однажды в пригородной владивостокской электричке. За окном проплывает пустынная гладь Амурского залива, вдали виднеются голубые вершины Сихотэ-Алиньского хребта. На остановке в вагон вваливается шумная ватага — в штормовках, с рюкзаками.
— Куда едем? — спросил одного из них сидевший рядом старичок.
— Под землю, отец, — ответил, слегка улыбнувшись, высокий парень в очках и, словно упреждая недоумение, добавил: — В пещеру. «Соляник» она называется.
— Соляник?!
Мгновенно память перенесла меня на много лет назад, к вершине Чертова Утеса...
Спелеологам давно уже не давала покоя сопка Чертов Утес, расположенная в одном из самых живописных мест Приморья — Партизанской долине. Внешне в ней как будто нет ничего особенного. Сопка как сопка. Высота 800 метров, четыре километра в ширину, восемь — в длину. Издали напоминает гигантскую крышу, которую зачем-то сняли с дома и поставили посреди долины. Еще в 20-е годы в сопке была обнаружена первая пещера. Но потом о ней забыли, и только в начале 70-х годов сюда пришли новые исследователи.
Это были ребята из находкинского клуба туристов «Сихотэ-Алинь», которые решили выяснить: нет ли в Чертовом Утесе других пещер? Несколько месяцев подряд метр за метром прочесывали склоны сопки. И вскоре настойчивость привела к успеху. Первой из найденных пещер дали имя «Дальняя», следующую назвали «Близнец». Попутно откопали ранее открытую, но затем забытую пещеру — «Малую».
И, наконец, на крутом склоне недалеко от вершины члены спелеосекции Анатолий Соляник и Людмила Колесникова обнаружили вход еще в одну пещеру. Так была найдена одна из самых глубоких, а может быть, и самая глубокая на Дальнем Востоке пещера. Тот, кто хоть раз ходил подземными тропами, может понять чувства, охватившие ребят из «Сихотэ-Алиня». Спешно была создана специальная группа, в которую вошли лучшие силы клуба: руководитель спелеосекции Аркадий Соловей, бывалые туристы Владимир Хорев, Анатолий Соляник, Александр Зворыгин и другие. Возглавил поиск бессменный руководитель клуба мастер спорта Станислав Кабелев. Он и пригласил в эту группу меня.
Не буду вдаваться в детали того, как мы добирались, а было это очень не просто. Еще большие испытания выпали на нашу долю в самом подземелье. Каждый метр давался с огромным напряжением сил. После спуска в пещеру, сразу за гротом «Людмила», названным так Соляником в честь его спутницы, проход начал резко сужаться. Шедший впереди Соловей то и дело предупреждал: «Осторожно — висят камни!».
Спуски чередовались с подъемами. Никогда не забуду, как меня вытаскивали из колодца в гроте «Чайник». Вместе со всеми я карабкался по гладкой стене и проклинал «лунное молоко» — липкие, скользкие натеки известняка. Я знал, что внизу не было выступов, и это заставляло из последних сил держаться за веревку. Вдруг в глазах потемнело, руки ослабли...
— Держись за землю, — услышал я спокойный и чуть насмешливый голос.
Включив фонарик, увидел, что стою на вытянутых руках Соляника. Как он тогда успел среагировать и удержать меня на почти вертикальной стене колодца, до сих пор остается загадкой.
Потом, когда мы выбрались наверх, я спросил у ребят, зачем они обрекают себя на такой риск. Они молча пожали плечами.
— Ну да, это опасно, — сказал самый молодой из них Саша Зворыгин. — Но ведь кто-то должен пройти первым...
Для нас пещеры — это символы мрака и тишины. Вечная ночь и царство летучих мышей. Но пещеры могут быть красивыми и притягательными. Побывав хоть один раз в пещерах, невозможно забыть чувства, которые охватывают человека там, на глубине десятков и сотен метров.
Когда спустились в грот «Стартовый», Кабелев велел осветить потолок пещеры. Мы осмотрелись и тотчас позабыли о ноющих, сбитых коленях и локтях. Перестали дрожать руки. Нашему взору открылось захватывающее зрелище: мы находились в огромном подземном дворце. Прозрачные, отливающие бледно-голубым светом натеки известняка (то самое «лунное молоко») за многие тысячелетия создали причудливой формы каменные цветы — сталагмиты. Их здесь было превеликое множество. А свисавшие целыми гроздьями сталактиты напоминали огромные разноцветные сосульки. В лучах света они переливались тысячами оттенков.
Мы стояли в безмолвном восхищении и не в силах были сдвинуться с места.
— Ребята! — словно грохот обвалившегося камня вдруг прогремел под сводами. Лучи фонариков выхватили из темноты согнутую фигуру Кабелева, который стоял у стены. Он держался за крошечный выступ и что-то рассматривал.
— Ребята! — хрипло крикнул он. — Быстрей сюда! Кажется, еще одна пещера.
Мы бросились к нему. Кабелев поднял камешек и опустил его в зияющую щель.
— Один.., два.., пять.., девять...
Не шелохнувшись, мы ожидали звука падения камня. Звука не было. Кабелев легонько постучал фонариком по стене. В ответ — гулкое эхо. Нам показалось, что мы слышим зов таинственных лабиринтов Чертова Утеса...
Возвращение наверх было долгим. Силы были уже на исходе, когда раздался долгожданный возглас: «Видим небо!».
Продвинувшись по наклонному проходу пещеры на несколько метров и достигнув площадки, с которой начинали спуск, мы повалились в изнеможении. И еще долго приходили в себя. Только здесь до нас дошло, что уже ночь. Сквозь рваные края входа в пещеру виднелось черное небо, на котором мерцали звезды. Предстоял еще двухкилометровый спуск по заснеженному склону, затем долгий переход по бездорожью к ближайшей станции. Но все это — уже пустяки. Мы были счастливы и горды.
Мысленно я не раз возвращался к часам, проведенным под землей: перечитывал записи в блокноте, рассматривал камни, подобранные на дне пещеры, думал об этих удивительных ребятах, открывших для меня новый мир.
...Дома у меня лежат на полке три камня. Помню, когда поднял их на дне колодца, ребята посоветовали, как эти камни обработать, чтобы они стали украшениями редкой красоты.
Я не стал этого делать. Ржавые, бесформенные, даже отталкивающие, они в своем первозданном виде мне дороже отмытых, отшлифованных. Эти камни — память о том давнем подземном походе и ребятах из клуба «Сихотэ-Алинь».
В. КОНОПЛИЦКИЙ. (Наш корр.).
ПРИМОРСКИЙ КРАЙ.


Спартакиада в канун Победы

6 мая 1945 года мне, инструктору политотдела 53-й армии, было дано необычное задание — участвовать в проведении спартакиады, посвященной трехлетию образования нашей армии. И я отправился в село Тельнице, расположенное неподалеку от города Брно, где стоял 230-й армейский запасной полк. Тут уже вовсю кипела работа — бойцы и командиры в спешном порядке готовили площадки для соревнований, засыпали окопы, разравнивали воронки, собирали брошенные фашистами при отступлении трофеи.
Вечером состоялось заседание судейской коллегии. Главный судья полковник Кукушкин, узнав о том, что в 1927 году я был чемпионом и рекордсменом Сибири по метанию диска, а в 1928 году выиграл первенство Сибири по боксу, назначил меня своим заместителем.
7 мая выдался ясный, солнечный день. На импровизированном стадионе выстроились участники спартакиады в аккуратной, специально подогнанной спортивной форме. Посмотреть выступления советских солдат собрались сотни местных жителей. И вот начальник физподготовки запасного полка старший лейтенант Яковлев скомандовал: «Смирно! Равнение на середину! Товарищ полковник, участники армейской спартакиады в количестве 175 человек построены для открытия соревнований!». Грянул Гимн СССР.
Открылись состязания стартами бегунов на 100 м. И дальше один номер программы сменялся другим. Уже во второй день соревнований, в самый разгар встречи баскетболистов раздался сигнал воздушной тревоги. В небе появился шальной, невесть как оказавшийся здесь вражеский самолет, но наши зенитчики плотным и метким огнем сбили «мессера». И спартакиада благополучно продолжилась. Завершили праздник звуки сводного духового оркестра.
А вскоре снова раздался приказ: «К бою!». Нам предстояло освобождать Прагу.
С. ВЕРЕМЕЙ.

<- предыдущая страница следующая ->