журнал Новая Игрушечка 1997 № 26

Русский журнал для детей

ссылка djvu 6.70 МБ 

ссылка djvu 46.8 МБ

ниже читать текст журнала

НОВАЯ ИГРУШЕЧКА
Русский журнал для детей


К 850-ЛЕТИЮ МОСКВЫ

«Рече Гюрги ко Святославу, князю северскому: «Приди ко мне, брате, в Москву». И повеле устроить обед силён». — Князь Юрий Долгорукий звал в гости владетельного соседа в апреле 1147-го года. Тот далёкий год, по первому упоминанию Москвы в летописях, считаем годом рождения нашего великого города.
В 1997-ом году Москве исполняется 850 лет. Россия готовится отметить юбилей столицы торжествами. Вершиной празднества станет освящение восстановленного Храма Христа Спасителя. Храм заложен в 1839-ом году и строился на народные пожертвования в ознаменование победы россиян над армией Наполеона.
В долгой жизни Москвы было много радостных событий, были и печальные, трагические. Замышляя сокрушить Россию, иноземные завоеватели главный удар нацеливали на Москву. Однако всякий раз Москва неколебимо стояла на своих семи холмах. Мало того, завоевателям приходилось каяться за свои безумные намерения. Английский фельдмаршал Монтгомери, наш союзник в войне с немцами, писал: «В книге войны первым же правилом на первой странице является: «Не ходи на Москву!» Различные лица — Наполеон, Гитлер — пытались это сделать, и ни к чему хорошему это не привело». От себя добавим: привело к взятию русской армией в 1814-ом году Парижа и Советской армией в 1945-ом году Берлина.
В канун юбилея Москвы этот номер «Новой Игрушечки» посвящается подвигу россиян, сокрушивших в 1812-ом году сильного, опасного врага.

Редколлегия


НОВАЯ ИГРУШЕЧКА
№ 26 1997 год
Русский ежемесячный журнал для детей
Основан в 1880 году
Главный редактор МИТЯЕВ АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Главный художник ПАНОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Члены редакционной коллегии:
ГОНЧАРОВА ТАТЬЯНА ВСЕВОЛОДОВНА
ЕРЁМИН ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ
КОНДАКОВА НИНЕЛЬ ИВАНОВНА (заместитель главного редактора)
ЛАЗУТОВА МАРИЯ НИКОЛАЕВНА
ЛОСИН ВЕНИАМИН НИКОЛАЕВИЧ
НАЙДЁНОВА ИННА ГЕОРГИЕВНА (художественно-технический редактор)
СТАРОСТИН АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ
УСТИМЕНКО АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Начальник производства РОМАШКИНА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА


СОДЕРЖАНИЕ

К 850-летию Москвы М. Ю. Лермонтов
БОРОДИНО 3

Анатолий Митяев
ГЕРОИ 1812 ГОДА 33

От Бородина до Немана
Михаил Илларионович Кутузов 35

Защищая Петербург
Яков Петрович Кульнев 39

Верные чести и долгу
Николай Николаевич Раевский 41

Отец партизанской войны
Денис Васильевич Давыдов 43

Легендарный разведчик
Александр Самойлович Фигнер 45

Поле памяти
Александр Алексеевич Тучков 47

Игра «Донесение фельдмаршалу» 48


Сдано в набор 27. 04. 1997. Подписано в печать 12. 06. 1997. Формат 84 х 108/ 16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл.-печ. л. 3. Усл.-изд. л. 3,5. Тираж 3000 экз. Заказ 2059 Отпечатано в типографии ОАО «Внешторгиздат».
Адрес: 127576, Москва, ул. Илимская. 7.
© «Новая Игрушечка», 1997, № 26, 1—48


Журнал «Новая Игрушечка» издают московские писатели и художники. «Новая Игрушечка» рекомендована Министерством образования России для внеклассного чтения в начальной школе и включена в ведомственную подписку.
Нумерация журнала ведётся последовательно, а не календарно. Каждый подписчик получит столько номеров, на сколько подписался.


Михаил Юрьевич ЛЕРМОНТОВ
БОРОДИНО

Рисунки Евгения Мешкова

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилёг вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пёстрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!

1837


Анатолий МИТЯЕВ
ГЕРОИ 1812 ГОДА

Рисунки Юрия Иванова

Генерал-фельдмаршал МИХАИЛ ИЛЛАРИОНОВИЧ ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ
Годы жизни 1745—1813

ОТ БОРОДИНА ДО НЕМАНА

Воинственный император Франции Наполеон I к 1812-му году со своей храброй армией завоевал почти всю Европу. Непокорёнными оставались Англия, Россия да ещё Испания, где с французами сражались партизаны. Напасть на Англию Наполеон не мог, не было кораблей, чтобы переправиться на Британские острова. Французские корабли были потоплены англичанами в морском сражении. «Англия пусть ждёт, — рассуждал Наполеон, — завоюю Россию, из России пойду в Индию; подвоз в Англию товаров из этих стран прекратится, и англичане на своих островах или помрут с голоду, или сдадутся».
В июне 1812-го года наполеоновская «Великая армия» — шестьсот тысяч воинов — вторглась на нашу землю. Началось нашествие «двунадесяти языков» — двенадцати народов. Французы составляли только половину армии, другая половина состояла из немцев, австрийцев, поляков, итальянцев, голландцев, португальцев, швейцарцев, солдат других национальностей.
Шла пехота с ружьями на плечах, ранцами на спинах; скакала кавалерия: уланы, гусары, драгуны, кирасиры в металлических латах. Лошади-тяжеловозы тащили тысячу четыреста пушек и телеги с ядрами, бомбами, порохом, хлебом и вином.
Прусский король собрал со своих подданных сорок тысяч волов; стада — мясо для армии — двигались следом за войсками, питаясь подножным кормом.
На пути врага в то время были две русские армии. Первой Западной — сто двадцать тысяч воинов — командовал военный министр генерал Михаил Богданович Барклай де Толли. Второй Западной армией — сорок пять тысяч воинов — командовал генерал Пётр Иванович Багратион.
Армии были удалены друг от друга на сотню километров. И Наполеон не замедлил вклиниться между ними — чтобы не дать им соединиться, уничтожить поодиночке. Русские вынуждены были отступать. Отступали с боями. Соединились только у Смоленска. Там произошло кровопролитное сражение. Однако остановить противника не было сил. Отступление продолжалось.
Люди тревожились за судьбу Москвы. Барклай де Толли и Багратион, оба опытные полководцы, не ладили между собой: первый был за то, чтобы отходить, второй — за решительное и скорое сражение. Спор был не на пользу дела. Народ и армия требовали от императора Александра I поставить во главе всех войск единого начальника — Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова.
Род Кутузовых был известен ратной службой ещё со времён Александра Невского. Кутузовы в дружине князя рубились со шведами у реки Невы, с немецкими рыцарями на льду Чудского озера. Их потомки-мужчины в большинстве своём были людьми военными. Отец Михаила Илларионовича имел генеральский чин.
На долю Кутузова выпали три войны с турками и две войны с французами. В молодости, когда он со знаменем в руках вёл свой отряд на турецкое укрепление, пуля пробила ему навылет висок у правого глаза. Через шесть лет в тот же висок, тоже навылет, снова попала пуля. Врачи не могли понять, как оба раза раненый выжил. Правый глаз после ранения перестал видеть, но это не лишило Кутузова храбрости и способности побеждать.
В третью войну с Турцией Кутузов командовал армией Молдавии. Царь Александр I назначил его на этот пост после того, как известные полководцы, сменяя друг друга, не могли победить турок и принудить султана к миру. А был 1811-й год, канун вторжения Наполеона. Наполеон надеялся, что России придётся одновременно сражаться на двух фронтах. «У этих турок дарование быть битыми!» — негодовал французский император, когда узнал, что Кутузов, применив военную хитрость, пленил турецкую армию и султан заключил мир с Россией.
Александр I, если бы не единодушное желание народа и армии, не назначил бы Кутузова главнокомандующим в войне 1812-го года. Он не любил старого генерала, помня о том, как французы разгромили русско-австрийскую армию при Аустерлице в Чехии. Произошло это в конце 1805-го года. Союзным войском командовал Михаил Илларионович. Он был против сражения в этом месте, настаивал на отходе. Совершенно, по его мнению, не годился план сражения, придуманный австрийским генералом. Русский император Александр I и австрийский император Франц I сами дали сигнал к сражению. Третий император — французский, Наполеон I, жестоко наказал союзников.
Кутузов ночью в крестьянском доме плакал — не оттого, что рядом с ним был убит его зять, не от раны на лице, а от раны в душе: погибли тысячи русских и австрийских солдат... Плакал и Александр I — от уязвлённого самолюбия, от позора самонадеянного решения. Позже, объясняя неприязнь к Кутузову, он говорил: «Я был молод, неопытен, Кутузов должен был удержать меня от сражения». Поди-ка удержи! За сражение был весь, кроме Кутузова, военный совет, и русскому царю казалось, что уже сияет над ним слава победителя самого Наполеона.
Этот факт надо знать, чтобы понять, как Кутузов решился сдать французам Москву и почему Александр I после этого не сместил Кутузова с поста главнокомандующего.
Незадолго до Бородинского сражения Михаил Илларионович устроил смотр армии. Он был в белом мундире на белом коне. Перед строем войск пронесли икону Смоленской Божьей Матери. В небе в это время летел орёл. Полки грянули «ура». Появление орла все сочли добрым предзнаменованием.
Утром 7-го сентября в ста километрах от Москвы грянуло Бородинское сражение. У Наполеона было сто тридцать пять тысяч воинов и пятьсот восемьдесят семь орудий, у Кутузова сто тридцать две тысячи воинов и шестьсот двадцать четыре орудия. Страшная схватка закончилась лишь в сумерках. Один из участников битвы составил такой подсчёт: над полем боя каждую минуту проносилось сто двадцать ядер и четыре тысячи картечей.
К этому добавим пули ружей и пистолетов, удары сабель и штыков — настоящий ад, в котором уцелеть почти невозможно.
Противник потерял в тот день десять генералов убитыми и тридцать девять ранеными, убито было пятьдесят восемь тысяч солдат. Русские потеряли убитыми шесть генералов и двадцать трёх ранеными, солдат погибло сорок пять тысяч. Страшные потери обеих сторон.
Наполеон многими годами позже скажет о Бородинском сражении: «Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Однако «ничьей» не было. Противник рассчитывал этим сражением победоносно закончить войну. А война продолжалась, и решающие события были впереди.
К Наполеону подходили резервы. У Кутузова резервов не было. Вблизи Москвы, в деревне Фили, состоялся военный совет. Кутузов решил сдать город без нового сражения. «С потерей Москвы ещё не потеряна Россия, — сказал он, — с потерей же армии Россия потеряна».
Войска всё дальше уходили от Москвы по Рязанской дороге на юг. Солдаты и офицеры были угрюмы. Горестно смотрели на них уходившие от французов москвичи. Можно представить, как болело, как страдало сердце Кутузова! Почему не остановилось в тот ужасный день? Потому, что только он, семидесятилетний старик, один во всей России знал тайну погибели наполеоновской армии. Кутузов умрёт через семь месяцев, когда жалкие остатки «Великой армии» убегут за Неман, за российскую границу.
Искусным манёвром Кутузов вёл свою армию с Рязанской к Калужской дороге, к селу Тарутину. Там войска, впервые за месяцы отступления и боёв, получили отдых. Туда со всей России шли новые полки. Русская армия наконец-то обрела силу, чтобы примерно наказать захватчиков.
Наполеон предлагал Александру I мир. Император России приводил в бешенство императора Франции тем, что ни посланий, ни послов противника просто не принимал. Просидев в Москве тридцать четыре дня, оголодав настолько, что стал ловить и есть кошек и ворон, противник вышел из города на Калужскую дорогу. В Калуге стоял обоз — восемьсот телег с продовольствием. К нему и заторопился великий полководец — пока ещё непобеждённый Наполеон.
Мгновенно Тарутинский лагерь пришёл в движение. Казачьи полки атамана Матвея Ивановича Платова, пехотные корпуса генералов Дмитрия Сергеевича Дохтурова и Николая Николаевича Раевского двинулись к городу Малоярославцу и там преградили дорогу. В середине дня вокруг города уже были основные силы обеих армий со своими главнокомандующими. В яростном сражении горящий город восемь раз переходил из рук в руки.
Кутузов «был под неприятельскими ядрами, вокруг него свистели даже пули. Тщетно упрашивали его удалиться из-под выстрелов, — свидетельствовал очевидец. — Он не внимал просьбам окружавших его, желая удостовериться в намерении Наполеона, ибо дело шло об обороте всего похода». То есть об исходе всей войны.
Французский генерал Сегюр впоследствии назвал окрестности Малоярославца «злосчастным полем битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассыпались в прах, где началось крушение нашего счастья».
Кутузов оставил Наполеону открытой лишь Смоленскую дорогу. Местность по обеим сторонам её была разорена французами ещё летом, когда они шли к Москве. Голодная армия устремилась на запад, надеясь найти там продовольствие солдатам, корм лошадям. «Неприятель бежит так, как никогда никакая армия ретироваться не могла, — доносил Кутузову Платов. — Он бросает на дороге все свои тяжести, больных, раненых...» До самой границы противник не найдёт ни еды, ни тёплого ночлега. К голоду прибавятся холод и тяжкие мысли — зачем «двунадесять языков» занесло в Россию? Кто бы мог предположить, что «Великая армия» Наполеона просуществует всего полгода!
В середине декабря в город Вильно, в ставку главнокомандующего, прибыл император Александр I с наградами для победителей. Ещё с дороги он писал Кутузову: «С нетерпением ожидаю свидания с Вами, дабы изъявить Вам лично, сколь новые заслуги, оказанные Вами Отечеству и, можно прибавить, Европе целой, усилили во мне уважение, которое всегда к Вам имел...» Монарх лицемерил. Он целиком разделял мнение своей сестры великой княгини Екатерины Павловны: «Радость всеобщая, а фельдмаршал озарён такой славой, которой он не заслуживает; зло берёт видеть, как всё почитание сосредоточивается на столь недостойной голове...» Перед чествованием Кутузова Александр I говорил английскому послу Вильсону: «Я знаю, что фельдмаршал не сделал ничего, что он должен был сделать... Но московское дворянство поддерживает его и настаивает на том, что он первенствует в национальной славе этой войны. Через полчаса я поэтому должен дать этому человеку орден Георгия первой степени. У меня нет выбора, я должен подчиниться повелительной необходимости».
Генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов стал первым полным кавалером ордена святого Георгия, его мундир украшали кресты всех четырёх степеней. Позже такой чести удостоятся ещё только трое полководцев. За победы в контрнаступлении Кутузов был назван князем Смоленским с титулом Светлости.

Генерал-майор ЯКОВ ПЕТРОВИЧ КУЛЬНЕВ
Годы жизни 1763—1812

ЗАЩИЩАЯ ПЕТЕРБУРГ

Войну с Россией Наполеон рассчитывал закончить за месяц, в худшем случае за два. Рассуждая о плане войны, он говорил своим маршалам: «Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму её за голову; заняв Москву, я поражу её в сердце». Основная масса французских войск и двигалась по прямой на Москву.
Однако в самом начале войны делались попытки «взять Россию и за ноги, и за голову». Киев надёжно прикрыла Третья Западная армия — сорок пять тысяч воинов под командованием генерала Александра Петровича Тормасова. Сильные бои произошли в июле на дорогах, ведущих к Петербургу.
Героем тех боёв стал со своими солдатами Яков Петрович Кульнев. Для генерала это была пятая война, а в первой он воевал под началом Александра Васильевича Суворова и многое перенял у великого полководца. Друзьям и врагам он был известен как кавалерист безумной отваги. Турки трепетали при одном его имени; шведы, с которыми воевал в Финляндии и пленил там начальника штаба шведской армии, дивились его великодушию. Русские солдаты боготворили своего командира и шли за ним на любые преграды.
Сослуживцы обращали внимание на скромный быт Якова Петровича. Когда в мирное время вызывались к нему на обед, он говорил: «Горшок щей и горшок каши готовы, а серебряные ложки берите с собой». При хорошем жаловании, казалось, можно было иметь и столовое серебро. Никто не знал, что большую часть денег он отсылал матери, обременённой многочисленным семейством.
«Грозно было лицо его, затенённое густыми усами, — писал современник, — но в груди его билось сердце, дышавшее всеми нежнейшими ощущениями души человеческой». Взяв в плен раненого французского генерала Сен-Жение, Кульнев, как впоследствии рассказывал сам француз, «платком своим и собственной рукой перевязал рану мою».
Великодушию к побеждённому врагу, как и беспощадности к врагу вооружённому, у Якова Петровича учились его солдаты. В дерзком бою с войском маршала Удино отряд Кульнева захватил весь вражеский обоз и около тысячи пленных; всем им была сохранена жизнь. Удино бежал лесами, сжигая за собой мосты на речках.
Французский маршал тоже умел воевать. Отряд Кульнева позже попал в засаду. После кровопролитной схватки пришлось отходить. Вдогонку отступавшим французы стреляли из пушек. Удручённый потерей людей и восьми орудий, генерал шёл в последнем ряду арьергарда. Солдаты старались прикрывать собой командира. Но ядро всё же достало Якова Петровича. Ему оторвало обе ноги. Генерал тут же скончался, но за мгновение до смерти он, опасаясь, что достанется врагу, сорвал с шеи орден святого Георгия и бросил своим солдатам.
Погиб Яков Петрович Кульнев в тридцати километрах от городка, где жила его мать и где прошло его детство.
К войскам, преградившим врагу пути к Петербургу, вскоре пришло ополчение самих петербуржцев и ополчение новгородцев. Французы отказались от новых попыток взять город. Но стояли на подступах к нему до зимы, до самого бегства из России.

Генерал от кавалерии НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ РАЕВСКИЙ
Годы жизни 1771—1829

ВЕРНЫЕ ДОЛГУ И ЧЕСТИ

И до Бородина «были схватки боевые». При отступлении русских от границы в авангарде армии Багратиона, то есть впереди других войск, шёл корпус генерала Николая Николаевича Раевского — семнадцать тысяч воинов. У белорусской деревни Салтановки произошла встреча с французами маршала Даву, которых было вдвое больше. Раевский мог уклониться от схватки, но долг и честь велели ему и его солдатам остановить противника, задержать на месте. В тот день основные войска Багратиона переправлялись через Днепр, на переправе их было легко уничтожить.
Началось сражение. «Многие офицеры и нижние чины, — писал в донесении Николай Николаевич, — получив по две раны и перевязав их, возвращались в сражение, как на пир... Все были герои». Однако возник момент, когда гибель корпуса казалась неминуемой. В середине русского строя начала образовываться брешь. Чем мог Раевский прибавить силы своим солдатам? С ним были его юные сыновья. Младший, Александр, держался за руку отца, по другую сторону был старший, Николай, со знаменем Смоленского полка. Так, втроём, они побежали навстречу противнику, шедшему в штыки. Спасая любимого командира и его детей, наши солдаты — тоже штыковым ударом — заставили французов отступить. Ночью корпус Раевского присоединился к армии и пошёл с ней к Смоленску.
У Николая Николаевича спрашивали, как мальчики шли на штыки французов. Он отшучивался, говорил, что они во время боя собирали в лесочке малину, а «к одному в панталоны случайно залетела пуля».
В Смоленск корпус Раевского пришёл раньше других войск. Там ему опять выпала доля задерживать противника сражением. Иначе французы успели бы выйти на дорогу, по которой отступали обе русские армии.
Солдаты Николая Николаевича обороняли подступы к кургану, на котором стояли русские пушки. В историю место это вошло под названием «Курганной батареи», «Батареи Раевского». Наполеону для победы, как он считал, непременно было нужно захватить батарею. Он посылал в атаки отважных генералов. Погиб со своим отрядом один, потом другой, друг за другом были ранены трое. У русских тоже потери: генерал граф Александр Иванович Кутайсов убит, Раевский контужен... Курган устлан телами погибших. «У подножья редутов, — писал очевидец, — лежали русские, немцы, французы. Истекая кровью, они ещё язвили друг друга, чем кому было можно. Иные, как говорят, — грызли зубами».
Французам удалось взойти на курган, но дальше их не пустила русская кавалерия.
...Шёл 1820-й год, на русской земле был мир. Семья Раевских ехала на юг. По пути им встретился Александр Сергеевич Пушкин. Он был сильно простужен. Раевский пригласил его с собой к морю. «Счастливейшие минуты жизни моей, — писал Пушкин, — провёл я посреди семейства почтенного Раевского. Свидетель Екатерининского века, памятник 12-го года; человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества».
Последние годы Николая Николаевича были печальные. Произошло восстание декабристов против нового царя Николая I. Сыновья Александр Николаевич и Николай Николаевич, оба полковники, обвинялись в сочувствии мятежникам. Дочь Мария Николаевна была замужем за генералом князем Сергеем Григорьевичем Волконским, героем 12-го года, одним из руководителей декабристов. Смертная казнь была заменена ему двадцатью годами каторги и десятью годами поселения. Мария Николаевна поехала к мужу-каторжнику в Сибирь.

Генерал-майор ДЕНИС ВАСИЛЬЕВИЧ ДАВЫДОВ
Годы жизни 1784—1839

ОТЕЦ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ

В автобиографическом очерке генерал о себе писал: «Денис Васильевич Давыдов родился в Москве. Он, как все дети, с младенчества своего показал страсть к маршированию, метанию ружьём и проч. Страсть эта получила высшее направление от нечаянного внимания к нему графа Александра Васильевича Суворова, который при осмотре Полтавского легкоконного полка, находившегося тогда под начальством родителя Давыдова, заметил резвого ребёнка и, благословя его, сказал: «Ты выиграешь три сражения!» Маленький повеса бросил Псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека. Розга обратила его к миру и учению...»
О двух замечательных победах Дениса Васильевича можно говорить вполне определённо. Он стал блестящим поэтом — раз и безупречным воином — два. Читатель журнала может судить о литературном таланте Давыдова по только что прочитанным строкам. А ироничны они потому, что автор, рассказывая о своих истинных подвигах, боялся обвинений в хвастовстве.
У Давыдова были добрые отношения с Александром Сергеевичем Пушкиным. Юный Пушкин старался подражать гусарским стихам Давыдова. В зрелом возрасте Пушкин подарил старшему товарищу (разница в пятнадцать лет) «Историю Пугачёвского бунта» с таким посвящением:
Тебе певцу, тебе герою!
Не удалось мне за тобою
При громе пушечном, в огне
Скакать на бешеном коне.
Наездник смирного Пегаса,
Носил я старого Парнаса
Из моды вышедший мундир.
Но и на этой службе трудной,
И тут, о мой наездник чудный,
Ты мой отец и командир.
Военные люди тоже называли Дениса Васильевича Давыдова отцом — отцом партизанской войны.
Войска готовились к Бородинской битве. Солдаты и ополченцы копали рвы, насыпали валы, строили редуты и флеши. В тот день гусарский подполковник Давыдов с холма смотрел, как солдаты разбирают на укрепления избы в Бородине. Село принадлежало его родителям. Здесь прошло детство с играми и забавами в полях и лесах. Думы были невесёлые, но в них пришла мысль о небольших отрядах, которые воевали бы в тылу врага. Денис Васильевич сказал об этом Багратиону, тот — самому Кутузову. Михаил Илларионович согласился попробовать. С пятьюдесятью гусарами и восемьюдесятью казаками Давыдов отправился в тыл врага, в местность, прилегающую к старинной Вязьме.
Не всё получилось сразу. Были случаи, когда в партизан летели пуля из крестьянского ружья или топор, брошенный из-за угла избы. Крестьяне не знали разницы в мундирах своих и чужих, а ненависть к врагу была всеобщей. Пришлось сменить форменную одежду на крестьянскую, вешать на грудь иконы... Узнав, что Кутузов посылает на Смоленскую дорогу офицеров с солдатами, крестьяне начали создавать свои отряды в помощь им. Крепостной крестьянин Герасим Курин командовал в Богородском уезде под Москвой пятью тысячью пешими и пятьюстами конными партизанами. Дорога, по которой шли к Наполеону подкрепления и доставлялись продовольствие, боеприпасы, постоянно подвергалась налётам партизан. Противник в схватке с партизанами потерял тридцать тысяч человек.
В 1814-ом году вместе с русской армией, во главе гусарской бригады генерал Давыдов вошёл в Париж. Там он отвёл к родителям партизанского пленника — пятнадцатилетнего барабанщика; Денис Васильевич всё время держал его при себе, опасаясь, что он может погибнуть.

Полковник АЛЕКСАНДР САМОЙЛОВИЧ ФИГНЕР
Годы жизни 1787—1813

ЛЕГЕНДАРНЫЙ РАЗВЕДЧИК

Александр Фигнер с юных лет посвятил себя артиллерии, где ко всем ратным доблестям требовалось прибавить знание точных наук; в ту пору (и много позже) артиллеристы были самым образованным родом войск. Александр командовал артиллерией в обороне Смоленска, в Бородинском сражении. После оставления Москвы он, как и Давыдов, возглавил партизанский отряд и воевал с французами на Смоленской дороге. В суровую годину проявилось ещё одно дарование Фигнера — артистическое. Употреблял он его в дерзких, бесстрашных разведках. Помогало ему то, что он в совершенстве владел языками: немецким, французским, итальянским.
Очевидец свидетельствовал: «При Тарутине Фигнер не раз показывал ту точку в середине неприятельского лагеря, где он намеревался находиться на следующий день. В самом деле, на другой день он, переодетый во французский мундир, находился в середине неприятельского лагеря и обозревал его расположение. Это повторялось не раз».
В мундире противника, в господском фраке, в кафтане крестьянина, в рубище нищего он проникал куда хотел, и ничего тайного у врагов для него не существовало. «Вчера я узнал, — писал он генералу в штаб Кутузова, — что Вы беспокоитесь узнать о силе и движениях неприятеля. Чего ради вчера же был у французов один, а сегодня посещал их вооружённою рукою... О всём случившемся посланный мною к Вам ротмистр Алексеев лучше расскажет, ибо я боюсь расхвастаться».
В своих, как он говорил, «странствиях» Фигнер бывал и в оставленной Москве, заводил там знакомства с французскими офицерами. Его страстным желанием было убить Наполеона, хотя пришлось бы за это заплатить собственной жизнью.
Партизаны Фигнера истребляли противника сотнями. Пленных отряд приводил мало — командир отряда по отношению к завоевателям был жесток.
Иногда, если противник был очень сильный, партизанские отряды объединялись для совместных действий. Так осенним днём у села Ляхова отряды Дениса Васильевича Давыдова, Александра Самойловича Фигнера, Александра Никитича Сеславина и Василия Васильевича Орлова-Денисова — тысяча семьсот воинов — пленили две с половиной тысячи французов во главе с генералом Ожеро. На помощь французам спешили кирасиры — кавалеристы в металлических латах. Партизаны, воодушевлённые победой, разогнали «железных людей» по окрестным полям и лесам.
Свою самую талантливую роль Фигнер сыграл, когда русские войска воевали с французами уже в Пруссии. Наполеон беспокоился о крепости Данциг, осаждённой русскими. Заботила крепость и Кутузова: как взять её? Фельдмаршал поручил разведку Данцига Фигнеру. Выдавая себя за итальянского купца, ограбленного казаками, он проник в город. Чем-то «купец» вызвал подозрения у французов и был взят под стражу. Крепостью командовал генерал Рапп (двадцать два раза раненный до Бородина и получивший двадцать третью рану при Бородине). Фигнера доставили к нему как шпиона. Александр не только рассеял все улики, но и расположил генерала к себе. Игра русского разведчика была так правдоподобна, что Рапп просил «купца» пронести сквозь русские заслоны и доставить Наполеону важные депеши. С теми депешами Фигнер благополучно прибыл к Кутузову.
Осенью 1813-го года Александр Самойлович погиб. Французы прижали небольшой русский отряд к реке Эльбе и весь истребили. Маршал Ней приказал найти легендарного Фигнера — мёртвого или раненого. Нашли на берегу только саблю героя. Вероятно, он, раненый, утонул в Эльбе.

Генерал-майор АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ ТУЧКОВ
Годы жизни 1777—1812

ПОЛЕ ПАМЯТИ

В Отечественной войне участвовали четверо братьев, четверо генералов Тучковых. Старший — Николай Алексеевич в Бородинском сражении был смертельно ранен, младший — Александр Алексеевич — убит. Он со знаменем в руках вёл свою бригаду на атакующих французов. Схватка была невероятно яростной, в ней погибло много наших солдат и солдат противника. Тело генерала найти после боя не удалось.
Жена погибшего генерала Тучкова-младшего Маргарита Михайловна первой приложила старания, чтобы Бородинское поле стало общим памятником погибшим героям. На месте гибели мужа она построила небольшую Спасскую церковь. В ней поместилась символическая могила генерала. Впоследствии там же, на Багратионовых флешах, Маргарита Михайловна основала Спасо-Бородинский женский монастырь, где стала настоятельницей.
Монастырь строился четыре десятка лет, украсившись Владимирским собором. Немалые средства на этот храм собрали офицеры и солдаты гвардейского и гренадерского корпусов русской армии. Монахини присматривали за полем памяти. Каждый пришедший поклониться могилам героев находил в монастыре кров и пищу.
С годами Бородинское поле покрылось множеством памятников — дивизиям, полкам, батареям, особо отличившимся героям. Памятником генералам и солдатам стал Главный монумент на холме, где была батарея Раевского.
Есть на Бородинском поле и памятники советским солдатам. В Великую Отечественную войну в тех местах были жестокие бои с фашистами.


ДОНЕСЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛУ
Игра

Фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов наперёд знал, что Наполеон со своей армией осенью побежит из Москвы в хлебородные края России. Не знал он только, куда именно. В Калугу, Тулу или Рязань? Выход французов на Калужскую дорогу обнаружили партизаны доблестного капитана Александра Никитича Сеславина. Тотчас в Тарутино, где стояла русская армия, поскакал с известием об этом штаб-офицер Бологовский. Он и его охрана ночью гнали лошадей во всю мочь, пересаживались с уставших на запасных.
Время было предрассветное. Выслушав штаб-офицера, старый фельдмаршал встал на колени перед иконой и, всхлипывая, произнёс:
— Боже, Создатель мой! Наконец Ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена!
Русские полки, поднятые по тревоге, загородили врагам дорогу на Калугу.
Так было на самом деле.

А вы, читатели, можете поиграть в кавалеристов, скачущих с донесением. Договоритесь, кто из вас гусар, улан, кирасир, драгун, казак. Бросайте по очереди кубик с цифрами и передвигайте свои фишки на столько делений, сколько покажет цифра на верхней стороне кубика.

В пути гонцов подстерегают неожиданности. Тот, чья фишка попала на красный кружок, возвращается назад (по стрелке). Это значит, что наткнулся на неприятельский пикет, или оказался перед лесным завалом, или выехал на место, простреливаемое французами.
Попав на зелёный кружок, передвигайся вперёд без дополнительного хода (по стрелке). Это значит, что русский кавалерист или обратил в бегство неприятельских солдат и освободил себе путь, или пересел на свежую лошадь, или встретил местного жителя, который показал короткую дорогу.
Если фишка попала на жёлтый кружок, пропускайте ход. Это значит, что попал в болото и долго выбирался из него, или ждал, когда проедет неприятельский дозор, или спускался в глубокий овраг и выезжал из него.
Победит в игре тот, кто первым доставит донесение фельдмаршалу.

Рисунок Льва Гольдберга


БИТВА БОРОДИНСКАЯ. 1817
Скульптор Фёдор Петрович Толстой


Подписной индекс 73570
Цена свободная