скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

Врач разъясняет, предостерегает, рекомендует

РАЗГОВОР С БОЛЬНЫМ ХРОНИЧЕСКИМ БРОНХИТОМ
Ф. И. КОМАРОВ, член-корреспондент АМН СССР
И. Г. ДАНИЛЯК, кандидат медицинских наук

ЛЮДИ, страдающие хроническим бронхитом, очевидно, согласятся с нами, что заболевание это серьезное. И многие из них, конечно, жалеют, что не знали об этом раньше, когда заболели острым бронхитом и относились к своему состоянию с неоправданной беспечностью. Не это ли во многом обусловило переход острого бронхита в хроническую форму?
Самые разнообразные осложнения становятся спутниками хронического бронхита. В результате длительного, изнуряющего кашля разрушаются частички функционального элемента легких — альвеолы, развивается эмфизема легких. В болезненно измененных, воспаленных бронхах могут возникнуть расширения, наполненные гноем,— бронхоэктазы. Иногда вовлекается и легочная ткань — появляется очаг пневмонии.
Организм страдающего хроническим бронхитом нередко повышенно чувствителен к продуктам жизнедеятельности бактерий, к белкам, содержащимся в мокроте. И тогда возникает бронхиальная астма. Изменения в деятельности дыхательной системы не проходят бесследно и для сердца; правому его желудочку приходится усиленно работать, преодолевая повышенное давление в малом круге кровообращения,— развивается так называемое легочное сердце.
Для чего рассказ о хроническом бронхите мы начали с перечисления возможных его осложнений? Чтобы разоблачить, говоря словами видного советского клинициста Б. Е. Вотчала, «хорошую репутацию бронхита» и показать, что он совсем не безобиден.
В чем же коварство этого заболевания? Хронический бронхит часто рецидивирует. И непросто определить, когда это случается, потому что при обострении заболевания зачастую температура не повышается, самочувствие больного остается удовлетворительным. В таком состоянии люди, как правило, не обращаются к врачу. А поскольку кашель преследует их почти постоянно, по собственному разумению принимают таблетки и порошки от кашля. Эти лекарства облегчают состояние, но ненадолго. Через некоторое время кашель даже усиливается. Почему? Средства, подавляющие кашель, затрудняют эвакуацию из бронхов мокроты. Накапливаясь, она раздражает бронхи, поддерживает воспалительный процесс, утяжеляет течение бронхита.
Чтобы предупредить многие неприятные осложнения хронического бронхита, надо обязательно не пропустить начало обострения и сразу же обратиться к врачу, который назначит необходимое лечение.
Что указывает на начавшееся обострение? Усиление кашля, зябкость, а также потливость, которая особенно беспокоит по ночам. Появляется, как говорят врачи, «симптом влажной подушки». Эти признаки скажут больше, чем показания термометра, и вот почему, у некоторых больных хроническим бронхитом температура бывает ниже нормальной и когда она повышается, то достигает нормы. И это не вызывает беспокойства, хотя самое время начинать интенсивное лечение.
В дополнение к лекарствам при обострении бронхита врачи обычно рекомендуют обильное теплое питье, если нет склонности к отекам,— молоко, чай с малиновым вареньем, настой липового цвета. Помогают и горчичные ножные ванны. После них сразу же надо надеть шерстяные носки. Целесообразно также поставить горчичники на грудь и спину на 7—10 минут.
Чрезвычайно важно, чтобы не скапливалась мокрота. Этому способствует прием отхаркивающих и разжижающих мокроту средств. К ним относятся горячее питье, паровые ингаляции, которые можно делать дома. Чайник с кипящей водой поставьте на маленький огонь. На его носик наденьте полуметровую резиновую трубку с воронкой. Вот и все приспособление.
Учтите: отхаркивающие препараты помогают только в тех случаях, когда их принимают каждые два часа.
Удаление мокроты существенно усиливается с помощью так называемого позиционного дренажа. Больной меняет положение тела, как показано на рисунках, и форсирует выдох до тех пор, пока у него не начнется кашель и станет отделяться мокрота. Когда выделение мокроты прекращается, положение тела можно изменить. Позиционный дренаж очень хорошо очищает дыхательные пути, способствует заметному улучшению состояния.
Препараты, расширяющие бронхи, облегчают дыхание, но их недопустимо применять без назначения врача. Иначе возможны нежелательные последствия. Повышенная индивидуальная чувствительность к некоторым бронхорасширяющим веществам может сыграть злую шутку.
Еще более опрометчиво, ничем не обосновано и глубоко ошибочно распространенное среди некоторых больных мнение о лечебном действии алкоголя. Алкоголь быстро всасывается в кишечнике, разносится кровью по всему организму и, выделяясь через дыхательные пути, раздражает бронхи, усиливает воспаление.
Злейший враг органов дыхания — табачный дым. Вот почему отказ от курения при хроническом бронхите совершенно обязателен. Клиницисты не раз убеждались, что у пациентов, бросивших курить, облегчалось течение заболевания, а иногда даже наступало полное выздоровление.
Некоторые больные думают, что справиться с заболеванием им поможет переезд на новое место жительства. Перемена климата оказывается благодатной не всегда. Но если уж решено переехать, надо знать, что «гнилая зима» Крыма и Кавказа не подходит больным хроническим бронхитом, полезнее сухой континентальный климат.
Пища должна быть разнообразна и калорийна, содержать достаточное количество полноценных животных белков (мясо, рыба, творог, молоко) и витаминов (овощи, фрукты).
Чаще проветривайте помещение; уборку делайте только влажным способом.
Страдающему хроническим бронхитом следует избегать охлаждения, резкой перемены температуры. Одеваться надо всегда по сезону и особенно следить за тем, чтобы не промочить ноги. Не забывайте при плохой погоде захватить с собой плащ и зонт. Ни в коем случае не носите слишком теплую одежду: у вспотевшего незакаленного человека легче возникает обострение бронхита.
И в то же время нельзя избегать свежего воздуха, бояться прогулок при холодной погоде. Главное — не перегреваться и не охлаждаться, а сам по себе холодный воздух необходим. К нему надо привыкать. И еще одно предупреждение: выйдя на улицу, не закрывайте рот и нос шарфом. Под ним скапливаются водяные пары, которые охлаждают бронхи и легкие.
Повысить устойчивость к холоду можно только одним путем — закаливанием. Посоветуйтесь с лечащим врачом, как вам лучше приступить к этому ответственному делу. Приведем лишь несколько общих рекомендаций. Вначале в течение месяца по утрам делайте сухие растирания всего тела жестким махровым полотенцем, мойте лицо попеременно чуть теплой и прохладной водой. Со временем в течение 2—3 месяцев температуру прохладной воды следует все более снижать, а теплой — повышать.
Следующий этап закаливания — общие водные процедуры, если их разрешил врач. Можно переходить к приему душа, сначала теплого, а затем прохладного; лучше это делать на ночь. Полезно ежедневно мыть ноги водой, температура которой должна постепенно снижаться. Закаливаться, разумеется, можно лишь в то время, когда нет обострения хронического бронхита.
Наряду с закаливанием необходима и физическая нагрузка. Норма ее для каждого больного индивидуальна. Если в процесс вовлечены трахея и крупные бронхи и проявления болезни незначительны, человек может и должен вести активный образ жизни, заниматься физкультурой. Когда же поражены средние и тем более мелкие бронхи (бронхиолит), больной по своим физическим возможностям подобен страдающему пороком сердца; большие физические нагрузки ему вредны. Но и больному бронхиолитом жизненно важно заниматься лечебной физкультурой под руководством и наблюдением врача.

ПОЗИЦИОННЫЙ ДРЕНАЖ БРОНХОВ
I. Лечь на спину без подушки и медленно поворачиваться со спины на живот, останавливаясь после каждого поворота на 45 градусов.
II. Став на колени, наклонить голову к ладоням согнутых в локтях рук.
III. Лечь сначала на правый, затем на левый бок, свесив вниз голову и руку.
В каждом из этих положений сделать три — пять глубоких вдохов с короткими толчкообразными выдохами. Если появится кашель, следует полностью откашляться.


ИНСТИТУТУГЕМАТОЛОГИИ 50 лет

ЗА ПОЛВЕКА своего существования Центральный ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени институт гематологии и переливания крови внес выдающийся вклад в развитие науки о крови, стал главной базой экспериментальных и клинических исследований в области трансфузиологии и гематологии.
Трудно переоценить роль коллектива института в создании широкой сети учреждений службы крови в нашей стране, в разработке научных основ донорства. Это позволило в годы Великой Отечественной войны обеспечить массовое применение крови на фронте и в тылу, спасти жизнь сотням тысяч людей.
Ученые института всесторонне изучили и внедрили в практику различные кровезаменители: противошоковые, дезинтоксикационные, а также иммунные препараты против коклюша, столбняка, ботулизма. Они значительно расширили арсенал эффективных лечебных средств.
Еще совсем недавно считалось, что холод разрушает кровь. В институте сумели сделать его своим союзником и нашли способ долговременного консервирования крови в жидком азоте при температуре минус 196 градусов.
Большое значение имеют исследования в области парэнтерального белкового питания. Созданные в институте препараты широко применяются в клиниках страны. Белковые препараты вводят внутривенно больным, которые временно не могут питаться нормальным путем из-за травм, ожогов органов пищеварения или после операции на них.
На творческом счету коллектива института немало новых методов, помогающих в диагностике и лечении различных заболеваний системы крови. Институт сегодня — это крупный научно-исследовательский центр с многочисленными прекрасно оснащенными лабораториями и стационаром.

Руководитель отдела препаратов парэнтерального белкового питания, лауреат Государственной премии, профессор П. С. Васильев (справа) и старший научный сотрудник В. Я. Росляков изучают данные анализа сыворотки больного.
Послеоперационное отделение. Врач-реаниматор В. С. Исакович у монитора.
Заведующий экспериментально-производственной лабораторией, кандидат медицинских наук В. М. Русанов (справа) и кандидат технических наук Л. И. Скобелев анализируют новую программу автоматического управления процессами разделения плазмы на отдельные компоненты (фото внизу).
Уникальный «банк» крови (фото в центре).
1943 год. Передвижная станция переливания крови № 1 (фото вверху слева). В организации десяти таких станций приняли активное участие сотрудники института.
Основная продукция института: препараты из плазмы — альбумин, гамма-глобулин, тромбин, биогемостан, фибриноген (фото вверху справа); в пластикатных мешках (фото в центре) готовые для переливания компоненты крови — эритроцитная масса и плазма.
Использование пластикатных материалов позволяет брать у донора кровь в любом помещении; при этом сохраняется ее полная стерильность.
Боксированная операционная института. Так берут кровь у донора (фото внизу).
Текст Е. ЛАГУТИНОЙ
Фото Вл. КУЗЬМИНА


ЗРИТЕЛЬНАЯ КЛЕТКА (ПАЛОЧКА)
НЕРВНАЯ КЛЕТКА СЕТЧАТКИ
МЕДИАТОР
РЕЦЕПТОРНЫЙ БЕЛОК МОЛЕКУЛА РОДОПСИНА

Художник Э. СМОЛИН схематично изобразил работу рецепторных белков, ответственных за восприятие и передачу светового сигнала.
Сумеречным, бесцветным зрением мы обязаны зрительным клеткам — палочкам. Их исключительную светочувствительность в значительной мере определяет рецепторный белок родопсин. Его молекула — отправная точка светового сигнала в организме. Под действием света молекула родопсина претерпевает изменения: из розовой (1) она становится желтой (2). В процессе обесцвечивания рождается нервный фоторецепторный сигнал. Достигая синаптического окончания палочки, он передает эстафету медиатору. Этот химический передатчик информации пересекает синаптическую щель (3) и взаимодействует с рецепторным белком, встроенным в мембрану нервной клетки сетчатки (4). В результате в нервной клетке возникает электрический сигнал.
Химический и электрический сигналы, сменяя друг друга, устремляются по нервным путям к зрительному центру в коре больших полушарий головного мозга, где формируются зрительные образы.

БЕЛОК ПРИНИМАЕТ ИНФОРМАЦИЮ
М. А. ОСТРОВСКИЙ, доктор биологических наук

УДИВИТЕЛЬНАЯ способность нашего организма воспринимать и анализировать информацию, поступающую из внешнего мира, а также сигналы о состоянии внутренних органов и систем, давно привлекала внимание исследователей. Но лишь в последние годы удалось в какой-то мере постичь интимные клеточные и молекулярные механизмы, обеспечивающие осуществление этой важной жизненной функции. В этой области физиологии, биохимии, биофизики наметился первый успех.
В частности, удалось установить, что вся «сигнальная система» нашего организма функционирует благодаря специфическим рецепторным (от латинского recipio — воспринимаю) белкам. Одни из них принимают и преобразуют сигналы из внешней среды — звуковые, световые, обонятельные, вкусовые и т. д. Другие специализированы на «внутренней сигнализации»: они осуществляют восприятие сигналов, которые посылают друг другу клетки нашего организма.
На примере восприятия светового сигнала проследим за работой рецепторных белков.
Как мы видим? «Разумеется, глазами»,— не задумываясь, ответит каждый. Но он будет прав лишь отчасти. Ибо видим мы скорее мозгом: зрительные картины внешнего мира формируются в зрительном центре в коре больших полушарий головного мозга. Но посылает туда информацию, конечно, глаз. Сложная оптическая система глаза преломляет лучи света таким образом, что они попадают на сетчатку. Здесь световой сигнал принимают светочувствительные рецепторные белки — зрительные пигменты, которые находятся в зрительных клетках сетчатки глаза.
В зрительных клетках — палочках — содержится пигмент родопсин; он определяет их высокую светочувствительность. Палочки обеспечивают наше ночное, сумеречное зрение. А многообразием красок мы обязаны другим клеткам сетчатки — колбочкам. Роль рецепторного белка в них играет иодопсин.
Интенсивное изучение строения зрительных пигментов началось после того, как их научились экстрагировать, то есть выделять. Оказалось, что их основное свойство — способность изменять структуру под действием света. Достаточно одного кванта видимого света, чтобы началась перестройка молекулы родопсина. Этот процесс называют обесцвечиванием: при этом родопсин из розового становится желтым. Обесцвечивание идет через несколько стадий, и одна из них запускает внутриклеточные реакции, которые преобразуют световой сигнал в электрический, называемый нервным фоторецепторным сигналом.
Вся длинная цепь реакций, начиная от поглощения света молекулой родопсина и кончая возникновением фоторецепторного сигнала, проходит за тысячные доли секунды. Поистине в мгновение ока!
Фоторецепторный сигнал, рожденный перестройкой молекулы родопсина, распространяется по наружной мембране палочки и достигает ее синаптического окончания. Здесь, в мельчайших пузырьках, находится своеобразный химический передатчик информации — медиатор. Он-то и понесет сообщение следующей нервной клетке сетчатки, в мембрану которой встроен специфический рецепторный белок, воспринимающий данный медиатор. В результате их взаимодействия совершается трансформация химического сигнала в электрический. Чередуясь, цепочка сигналов (химический — электрический — химический и т. д.) достигает зрительного центра, и мы видим окружающие предметы.
Такой механизм передачи информации характерен отнюдь не только для нервных клеток зрительной системы. Таким же способом общаются между собой нейроны, нервные и мышечные, нервные и железистые клетки и т. д. Общение происходит в месте контакта этих клеток — синапсах. Механизм синаптической передачи принципиально всюду одинаков. Под воздействием приходящего электрического (нервного) импульса в синаптическую щель выделяется химическое вещество — медиатор. Пересекая щель, медиатор доходит до постсинаптической мембраны следующей клетки и (вот оно, ключевое событие в механизме синаптической передачи!) взаимодействует с встроенным в нее рецепторным белком.
В зависимости от природы клеток в роли медиаторов выступают различные химические вещества: ацетилхолин, норадреналин, глицин, серотонин и другие. И для каждого медиатора существует свой рецепторный белок, воспринимающий его специфическим образом. Например, химическим передатчиком в нервно-мышечном синапсе работает ацетилхолин, а белком-рецептором, соответственно, холинорецептор. Этот рецепторный белок в значительной мере помог исследователям понять механизм преобразования в синапсе химического (ацетилхолинового) сигнала в электрический.
«Охота» за холинорецептором началась в конце сороковых годов нашего века. Именно охота, потому что выделить этот белок в пробирку не удавалось долгое время. И вот почему. Зрительный пигмент родопсин имеет розовую окраску. Поэтому хотя получать его из палочек тоже непросто, но уж если получили, то можно быть уверенным, что в пробирке именно он — родопсин. Холинорецептор же, как и многие другие белки, бесцветный и «особых примет» не имеет. Значит, его надо каким-то образом пометить. Но каким?
Поиски надежной метки растянулись на годы. Много сил отдали этой проблеме советские и зарубежные ученые. «Лед тронулся» в 1970 году: почти одновременно в нескольких лабораториях мира независимо друг от друга исследователи нашли «метку». Ею стали радиоактивные молекулы нейротоксинов, выделенные из яда самых ядовитых змей. Эти нейротоксины оказались тем крючком, на который удалось наконец зацепить холинорецептор и вытащить его из постсинаптической мембраны. После отщепления нейротоксина холинорецептор восстанавливает свою способность функционировать, и его можно использовать для эксперимента.
О последних достижениях в изучении холинорецептора говорилось на V Международном биофизическом конгрессе, который проходил в Копенгагене в августе 1975 года. Из докладов специалистов явствовало, что в институтах и лабораториях мира идет неустанный научный поиск, накапливаются все новые и новые сведения о рецепторных белках. В частности, французским исследователям удалось не только выделить в пробирку весьма чистый холинорецепторный белок, но и встроить его затем в искусственную мембрану. Эта удобная экспериментальная модель мембраны нервной клетки позволит детально проследить за теми перестройками, которые происходят с рецепторным белком при его взаимодействии с ацетилхолином.
Чем же объяснить столь пристальное внимание ученых к этому и другим рецепторным белкам?
Рецепторный белок — это тот незаменимый винтик, без которого не может работать сложнейшая сигнальная система нашего организма. Например, если в палочках сетчатки содержится недостаточно родопсина, светочувствительность глаза снижается: ухудшается зрение. Изучить строение и функции рецепторных белков — значит ответить на многие и многие вопросы, стоящие сегодня перед теоретической и практической медициной. Исследователи надеются, что дальнейшее проникновение в интимные механизмы деятельности рецепторных белков поможет вскрыть первопричины многих заболеваний нервной, эндокринной и других систем организма, создать новые лекарственные препараты.
Вот почему ученые разных специальностей: физиологи, биохимики, биофизики — объединили свои усилия для изучения механизма восприятия, преобразования и передачи сигналов в организме. Цель их работы — познать природу основных жизненных процессов, познать человека на благо человека.


9 МАЯ — ДЕНЬ ПОБЕДЫ

ДЕТИ И ВОЙНА
В. П. БИСЯРИНА, академик АМН СССР

Я ПРИНАДЛЕЖУ к поколению, отдавшему всю свою духовную энергию, все знания и опыт делу Победы в Великой Отечественной войне.
Воспоминания военных лет живут во мне, не дают покоя. Госпитали. Раненые. Обстрелы. Пепелища разрушенных городов. Но, может быть, потому что я детский врач, чаще всего вспоминаются дети, какими они были в эту грозную годину народного бедствия.
Осенью 1941 года в Омск прибыли первые эшелоны с детьми из Ленинграда.
Встречаем детей! Одни эти слова заставляют ждать чего-то шумного, разноголосого, праздничного.
Но на перроне не было радостной суматохи, не было слышно веселых, звонких детских голосов. На перроне было горе. Паровоз подтащил к платформе серые вагоны с красными крестами. Минуты растерянности, замешательства. А потом все обрело четкий военный порядок. Одного за другим выносили мы на руках невесомых, молчаливых детей...
Работая в госпитале, я уже успела повидать немало раненых. Но видеть этих безмолвных ребят оказалось во сто крат тяжелее. Вот тут-то впервые по-настоящему коснулось меня зловещее дыхание войны!
Омичи постарались окружить своих маленьких гостей заботой и лаской. Но дети, испытавшие кромешный ад бомбежек, видевшие смерть своих близких, очень медленно приходили в себя. Особенно страшили их ночи. Услышав гул самолетов, пролетавших над городом, дети бросались к взрослым, цеплялись за одежду. Такую тревогу вызывал не только самолет, но каждый громкий стук ночью...
Их было не просто вовлечь в игру, развеселить, рассмешить. Они стали какими-то не по летам сдержанными, взрослыми — дети гордого, несдающегося блокадного Ленинграда!..
Жизненный опыт, полученный в годы войны, чем-то очень существенно отличается от всякого другого жизненного опыта. На войне с ее жестко спрессованным временем человек мог возмужать буквально за день, за час. Взрослели, проникаясь недетскими заботами, недетской твердостью, и дети.
...Нашему эвакопункту было приказано развернуть госпитальную базу в Воронеже. Прибыли туда, а города, по существу, нет, кругом развалины, сплошное пепелище.
Недалеко от Воронежа есть небольшой городок Бобров, вот там и расположились. Шли жестокие бои в районе Курской дуги. Стояла тягостная жара, разогретый воздух был неподвижен. И вот в один из таких дней мы начали принимать раненых. Были заполнены все имеющиеся помещения, а раненые все прибывали и прибывали. Мы стали выгружать их прямо на землю, около полотна железной дороги.
Никто не заметил, когда и как на станции появились местные ребятишки. Кто их звал сюда? Откуда они узнали, что здесь происходит?
Впрочем, ни одно происшествие ведь не обходится без горящих любопытством и интересом детских глаз. Но вот что удивительно: дети не просто смотрели. Ребята постарше стали помогать переносить раненых. Младшие поили их, накладывали на покрытые испариной лбы смоченные в воде тряпочки.
Конечно, детям было здесь не место. Но думаю, что никакими силами не удалось бы заставить их уйти. И надо ли было это делать? Наклонялась над раненым такая вот русоволосая, лет десяти девчушка, и он находил в себе силы улыбнуться ей...
Все время, пока шла сортировка раненых, дети были, что называется, нарасхват. Что-то от них исходило такое, что в эти горестные часы заставляло раненых приободриться, поверить: все еще будет хорошо. Не может не быть!
В отношении к детям, пожалуй, ярче всего сказывается жизненная сила народа. Я впервые подумала об этом именно тогда, под Воронежем. И потом, на фронте, не раз возвращалась к этой мысли.
Посылки раненым всегда были большим событием в жизни госпиталя. И особенно подарки от детей. Ребята посылали бойцам рисунки, стихи и разные самоделки. Очень часто на них стояла надпись «папе». Раненых, имевших детей, такая надпись трогала чуть не до слез. Если на детском подарке стоял обратный адрес,— обязательно писали ответ. Как правило, письма эти начинались со слов: «Дорогой сынок», «Дорогая дочка». А дальше каждый на свой манер благодарил, давал поистине родительский наказ: учиться хорошо, не болеть, не огорчать маму...
Надо сказать, что дети военной поры были большими оптимистами. В самое тяжкое время, когда страну сжимало вражеское кольцо и дышать становилось невмоготу, мальчики и девочки упорно рисовали нашу победу. Рисовали в небе пятиконечные красные звезды, рисовали советские танки, самолеты — огромными, яркими, а фашистские — кособокими, разваливающимися пополам...
Помню, в январе 1944 года, глубокой ночью, по бездорожью на грузовой машине мы ехали из Харькова в Полтаву. Был мороз, мела вьюга, и мы сбились с пути. Посидели, походили часа два, а потом все-таки решили искать пристанище. Наконец набрели на одинокий дом, стоявший на опушке леса.
Вошли, разместились, пригляделись и видим: стоит прекрасная елка — ветвистая, пушистая, душистая и на ней игрушки. Но какие это были игрушки! Дед Мороз сделан из гильзы снаряда, а через плечо палочка, что, оказывается, означало автомат. Вместо шаров, клоунов, балерин висели самодельные танки, самолеты; в общем, были представлены все виды вооружения нашей армии. В дело пошли заклепки, шурупы, осколки мин...
Утром появились и хозяева этой елки — деревенские ребята. Как и все дети в те годы, они очень хорошо знали все знаки различия. И вместо обычных «дядя», «тетя» неизменно обращались: «товарищ младший лейтенант», «товарищ майор медицинской службы». И вот, увидев нас, они рассказали, что на елке у них пока только война, а ведь обязательно нужна и победа!
Мы всерьез призадумались, как же им помочь, из чего смастерить мирные игрушки. И тут я сообразила, что у меня есть вата и бинты. Из этого с известной натяжкой могут получиться куколки и Снегурочки, особенно если подкрасить их «зеленкой», йодом, акрихином. Это мое предложение вызвало бурный восторг. Как немного нужно было, чтобы доставить детям радость!
Всплывает воспоминание, к которому больно возвращаться, но которое не вытеснить из памяти,— искалеченные дети, жертвы вражеских бомбежек, обстрелов, зверств оккупантов на временно занятых территориях нашей Родины.
Иногда в прифронтовой полосе они попадали в госпитали. И здесь уж и раненые и персонал отдавали им все, что могли, старались развлечь, приласкать, утешить.
Помню, один мальчик все спрашивал: «Ведь вот зуб выпал, а потом вырос, значит, и ножка должна вырасти, да?»
Педагогика не предусмотрела подобных ситуаций, а общее правило о том, что детей нельзя обманывать, в такие минуты не очень подходило. Где было набраться сил, чтобы сказать ему: «Нет, не вырастет». Где вообще было набраться сил, чтобы смотреть на детские страдания?
Чувство ответственности перед детьми — один из великих стимулов всей деятельности человека.
Дети — завтрашний день народа, его будущее. Ради детей, ради счастья грядущих поколений насмерть стояли советские люди в те великие, незабываемые годы. И выстояли, победили!
Омск

Надо искать новый кров...
Фото Д. ТРАХТЕНБЕРГА из альбома «Подвиг Ленинграда»

Они не знали войны. И пусть никогда не узнают!
Фото А. Акульшина


ЛЮДИ НАШЕЙ ЭПОХИ

Герой Социалистического Труда Е. Н. Мешалкин

ПРЕЖДЕ всего слово человеку, о котором предстоит рассказать,— директору Научно-исследовательского института патологии кровообращения Министерства здравоохранения РСФСР, члену-корреспонденту АМН СССР, профессору Евгению Николаевичу Мешалкину:
— Я знаю, что такое близкая смерть. Она караулила нас, кавалеристов корпуса генерала Белова, ходивших по тылам врага. И все же чужой жизнью рисковать труднее. Перед операцией мы знакомимся с нашими больными, разговариваем с их близкими. Сразу же после операции хирург должен выйти к родным и, глядя им в глаза, сказать, чем она закончилась. Тот, кто раз испытал всепоглощающее чувство такой ответственности, поймет, как тяжело потерпевшему поражение в операционной. И неправы те, кто думает, что к чужим страданиям можно привыкнуть.
...1958 год. Кардиохирургия уже прошла период становления. Хирург способен делать операции, исправляющие врожденные и приобретенные пороки сердца, операции на кровеносных сосудах. В этих успехах есть доля труда и Евгения Николаевича. Он один из тех, кто принимал участие в разработке методов современного обезболивания, включающего умение управлять функциями больного во время операции (а без этого вмешательство на сердце невозможно), а также методов зондирования и контрастного исследования сердца и кровеносных сосудов.
Однако на востоке страны, за Уралом, кардиохирургии в то время не существовало. Е. Н. Мешалкину — заведующему кафедрой грудной хирургии и анестезиологии ЦИУ в Москве было поручено формирование института, который открылся в 1960 году в Новосибирске. В эти же годы, выезжая с бригадой хирургов в города Сибири, Дальнего Востока, Прибалтики, Казахстана, Евгений Николаевич читает лекции, смотрит больных, оперирует на сердце. В обычных операционных показывает местным специалистам, как и с чего они могут начинать, не дожидаясь, когда повсюду появятся аппараты искусственного кровообращения и дыхания.
Е. Н. Мешалкин считает, что часть операций на сердце не требует применения сложнейшей современной техники. И вот почему: при определенной степени охлаждения (гипотермии) благодаря снижению обменных процессов в организме больного клетки и ткани могут сохранять свою работоспособность при временной остановке кровообращения. Хирург получает в свое распоряжение 10, 15 и даже 20 минут! При отработанной технике этого времени вполне достаточно для несложной и средней сложности операции на сердце.
Чем быстрее хирург оперирует на сердце, тем лучше для больного. При гипотермии к тому же практически не нужно донорской крови, следовательно, уменьшается возможность появления реакции несовместимости, или, как говорит Евгений Николаевич, «иммунного дебоша», уменьшается также и риск инфицирования.
От кардиохирурга требуется не только филигранная техника, но особое, очень тонкое чувство ритма. А поскольку на сердце оперирует не один человек, значит, необходим работающий в едином ритме ансамбль.
Как же воспитать отличных хирургов? На это может ответить любой из учеников Е. Н. Мешалкина.
— В «инкубационный» период,— говорит доктор медицинских наук Григорий Дмитриевич Мезенцев,— а он длится у наших кардиохирургов от 3 до 5 лет, Евгений Николаевич переводит нас из отделения в отделение и даже на административную и лабораторную работу. Это его принцип, его способ расширить наши знания и умение проявить самостоятельность. Получить у него трудную работу — знак искреннего внимания и доверия!
Но разве не ясно, что должностные перестановки — дополнительная нагрузка для руководителя, однако так легче выявить, к чему человек склонен, и развить его способности.
Евгений Николаевич воспитал 156 кандидатов медицинских наук и 48 докторов медицинских наук. Многие возглавляют теперь ведущие клиники и отделения в Хабаровске, Красноярске, Вильнюсе, Пятигорске, Благовещенске, Южно-Сахалинске, Иркутске... Их портреты, только меньшей величины, чем портрет учителя — академика А. Н. Бакулева, нашли место на стене кабинета, сдвинулись дружной шеренгой, плечо к плечу.
— Это Вячеслав Иванович Францев,— указывает на фотографию Евгений Николаевич,— теперь москвич, работает в МОНИКИ. А вот Михаил Израйлевич Перельман,— руководит отделением хирургии легких и средостения Научно-исследовательского института клинической и экспериментальной хирургии, возглавляемого академиком Б. В. Петровским... А вы знакомы с профессором Антоновым? Олег Сергеевич — крупнейший рентгенолог на востоке страны, владеющий хирургическими методами внутрисердечных инструментальных исследований, автор новых, оригинальных диагностических методик. Зайдите к нему в рентгенооперационную. Обязательно.
Познакомившись с хирургом-рентгенологом О. С. Антоновым, ведущими кардиохирургами института Г. Д. Мезенцевым и Е. Е. Литасовой, начинаешь понимать, почему Евгений Николаевич так гордится ими и другими своими учениками. Без них не может быть у него ни надежд, ни свершений, ни побед!
Е. Н. Мешалкин — убежденный клиницист. Его первейшее требование: занимаясь наукой, думай о больных. За время существования Научно-исследовательского института патологии кровообращения в его стационаре на 150 коек сделано 16 тысяч операций, осуществлено немало серьезных исследований, нашедших практическое применение.
— Сама наша работа дает материал для теоретических обобщений,— поясняет Евгений Николаевич.— Представьте такую на первый взгляд, казалось бы, простую вещь: во время операции у больного берется миниатюрный кусочек ткани сердца. Уже исследовано 3,5 тысячи таких кусочков. Теперь мы имеем возможность на клеточном уровне прогнозировать адаптационные возможности сердца каждого больного.
Успехи кардиохирургии невозможны без больших и малых открытий. У Евгения Николаевича их столько, что хватило бы на несколько биографий. Он автор 22 операций и методов, впервые примененных в мировой практике, впервые в СССР выполнил 32 новые операции на сердце и сосудах, имеет 9 авторских свидетельств, написал 6 монографий. Он ведет и большую общественную работу как член Советского комитета защиты мира, отмечен медалью «Борцу за мир», является членом Международного, а также Всероссийского общества хирургов, депутатом Новосибирского городского Совета депутатов трудящихся.
Родина высоко оценила врачебный и гражданский подвиг ученого. Заслуженный деятель науки РСФСР Е. Н. Мешалкин награжден орденами Ленина и Отечественной войны II степени, орденом Красной Звезды. За разработку методов диагностики и хирургического лечения пороков сердца и болезней сосудов ему присуждена Ленинская премия, а недавно присвоено звание Героя Социалистического Труда.
С. ХАРЛАМОВА
Новосибирск — Москва.

<- предыдущая страница следующая ->