каморка папыВлада
журнал Вверх 2009-04 текст-3
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 29.03.2024, 13:59

скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

МОЯ ПЛАНЕТА

ЛЕДОВАЯ КРУГОСВЕТКА

Кругосветное антарктическое плавание под командованием Ф. Ф. Беллинсгаузена считается самым трудным из когда-либо совершенных плаваний.
Четвертого июля в шесть часов вечера экспедиция вышла из Кронштадта, напутствуемая добрыми пожеланиями своих соотечественников, оглашавших воздух громкими криками «ура!».
Знаменитый английский мореплаватель Кук в 70-х годах XVIII столетия первым достиг южных полярных морей и, встретив сплошной лед, объявил, что дальше идти невозможно. Ему поверили, и в течение почти пятидесяти лет не было в той области исследований. Беллинсгаузен доказал, что мнение Кука ошибочно, фактически открыл новый материк и сделал чрезвычайно много для изучения южных полярных морей, хотя имел в своем распоряжении парусные деревянные суда, к плаванию во льдах абсолютно не приспособленные.

В 1819 г. русский император Александр I повелел отправить две экспедиции, одну - для изучения Северного, другую - Южного Ледовитого океана. Капитан Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен был назначен начальником последней. Ему поручили осмотреть те части Южного океана, в которых никто еще не бывал, и проверить положение некоторых островов, не посещенных другими мореплавателями. Получив в свое распоряжение небольшие парусные корабли - шлюпы «Восток» и «Мирный», Беллинсгаузен принял командование над первым, поручив последний лейтенанту Лазареву.
Описание хода этой удивительно интересной экспедиции достойно подробнейшего повествования, мы же ограничимся отдельными фрагментами.
********************
Маршрут экспедиции проходил через Балтийское и Северное моря, через тропические широты Атлантического океана с заходом в Бразилию и дальше на юг - к Антарктиде.
Во время плавания в тропических морях особенно красивы были ночи: на небе ярко сияли мириады звезд, а море искрилось фосфорическим светом до того сильным, что по пути, пройденному кораблем, струилась как бы огненная река. Те из моряков, которые не видели этого зрелища, приходили от него в восторг. Известно, что это свечение происходит от особого рода моллюсков размером от пылинки до 3-4 сантиметров. Лежа в спокойной воде, моллюск кажется стеклянным и не светится, но чуть только вода приходит в движение, он начинает светиться, сперва немного, потом ярче и ярче, и, наконец, вся вода в окружности делается похожей на пламя.
При плавании в южных полярных широтах была очень холодная погода, шел сильный снег, и корабельные снасти леденели так, что их приходилось беспрестанно обколачивать. Суда с трудом пробирались среди плавучих льдов и ледяных полей, исследуя острова, открытые Куком. В течение трех месяцев, считая от стоянки у берегов Бразилии, Беллинсгаузен упорно стремился на юг, намереваясь обозреть ту часть Южного Ледовитого океана, в которой никто еще не бывал. Затертый льдами, он поворачивал на север, на восток и потом опять спускался к югу. Плавание было очень тяжелым и утомительным. Однообразие его изредка нарушалось прекрасными южными сияниями.
Однажды ночью весь небесный свод покрыт был радужными полосами, которые, извиваясь и переливаясь всеми цветами, перебегали с быстротой молнии с южного конца горизонта на северный. Матросы, благоговейно крестясь, шептали: «Небо горит; светопреставление!» Эти сияния для мореплавателей, окруженных льдами, чрезвычайно полезны. Освещая пространство на пять-шесть миль в окружности, они дают возможность определить безопаснейший курс.
Наконец, когда корабли находились у предельной черты плавания капитана Кука, начальник экспедиции Беллинсгаузен объявил капитану Лазареву, что они должны на время расстаться и идти каждый своим путем, фактически плывя с разных сторон Антарктиды, чтобы иметь возможность обозреть большее пространство, никому доселе не известное. Встреча наших кораблей запланирована была в Австралии, в порту Жаксон.
********************
После стоянки в Австралии, проходя севернее Новой Зеландии к острову Опаро, наши корабли рано утром бросили якорь. Вскоре от берега отделились две лодки, украшенные на носу резьбой. Когда лодки подошли поближе, моряки увидели, что резьба была сделана довольно искусно. Она изображала человеческую голову с высунутым языком и глазами из зеленой раковины.
В нескольких метрах от шлюпа лодки остановились. Один человек встал и начал говорить что-то вроде речи, размахивая руками. Но так как никто его слов не понимал, то Беллинсгаузен ответил общепонятной пантомимой: распустив белый платок, он стал манить приезжих к себе. Посоветовавшись друг с другом, островитяне пристали к судну. Командир подозвал старика, говорившего речь, и, заметив, что он дрожит от страха, успокоил его и подарил бисер, зеркало и ножик. Потом он объяснил, что желает получить рыбы, назвав это слово на новозеландском языке «гийка». Старик тотчас понял и, видимо, обрадовался. Смеясь, он говорил товарищам «гийка», и они со смехом повторяли: «гийка, гийка», выказывая знаками готовность доставить желаемое.
Зная коварный нрав дикарей, командир приказал матросам, стоящим на вахте, постоянно иметь при себе заряженные ружья. Туземцы привезли семь пудов рыбы, за которую получили бисер, гвозди, зеркальца и тому подобные мелочи.
Старик, бывший, очевидно, вождем, принят был командиром «Востока» с большим радушием. Оба начальника поздоровались по новозеландской моде, обнявшись и потершись носами. Затем старика пригласили в каюту к офицерскому столу. Он всю сервировку перебирал руками и с удивлением рассматривал, но есть не принимался, пока другие не показали примера; тогда осторожно и очень неловко начал класть вилкой кушанье в рот. Беллинсгаузен подарил старику полированный прекрасный топор, которому старик так обрадовался, что не усидел за столом, выбежал на палубу и, показывая топор землякам, восклицал: «Токи! Токи!» - порывисто обнимая командира. После обеда дикари сели в два ряда друг против друга и начали петь довольно мелодично и согласно. Один запевал, другие подхватывали, оканчивая громко и обрывисто.
Старый туземный вождь почти ежедневно обедал на нашем корабле. Однажды Беллинсгаузен спросил его, ест ли он человеческое мясо, и получил ответ, что очень охотно. Таким образом подтвердились рассказы многих мореплавателей, что новозеландцы - людоеды. В конце XVIII столетия английский моряк Рове с судна «Адвенчур», съехав с десятью матросами на берег, поссорился с туземцами и был ими съеден. Товарищи, не дождавшись возвращения отправившихся на берег, послали другую шлюпку, и посланные нашли на берегу только платье, сапоги и кости товарищей. Когда наши суда были готовы к отплытию, зеландцы, приехавшие проститься, выражали непритворную горесть. Старик все обнимал Беллинсгаузена и печально приговаривал: «э-э-э». Один молодой островитянин хотел непременно, чтобы русские взяли его с собой, но земляки принялись упрашивать его остаться, и он согласился.
********************
Когда 19 июня корабли «Восток» и «Мирный» прибыли к острову Опаро, открытому в 1791 году, оттуда тотчас же приплыли лодки с туземцами. Беллинсгаузен поманил дикарей, показав некоторые вещи, и они решились войти на шлюп. Пока командир здоровался со старшиной прикосновением носа, его свита старалась что-нибудь стащить. Один дикарь схватил спинку стула и бросился с ней в воду, но часовой прицелился в него из ружья, и он возвратил украденное. Когда со шлюпа «Мирный» выпалили из пушки, островитяне бросились за борт прямо в море. На следующий день суда подошли ближе к берегу, и туземцы приехали опять. Дикари с любопытством осматривали все предметы и удивлялись величине судна. Один мерил маховыми саженями длину корабля по верхней палубе, ложась каждый раз на палубу и раскидывая руки. Уезжая, туземцы не сходили по трапу, а прямо бросались в воду с борта корабля. Побывав на шлюпе «Восток» и получив подарки, они плыли на шлюп «Мирный» и знаками показывали, что ничего не получили. Получив их на «Мирном», они проделывали те же штуки, возвращаясь на «Восток».
********************
Продолжая путь к востоку, Беллинсгаузен исследовал положение нескольких островов, неправильно нанесенных на карту, и сделал соответственные поправки.
Как-то по курсу открылся остров, жители которого, по-видимому, никогда не видели иностранцев и боялись их. Когда офицеры на двух гребных судах направились к берегу, человек до шестидесяти мужчин, вооруженных пиками и деревянными лопатками, столпившись на берегу, кричали и угрожали приезжим. Эти люди были медно-красного цвета; некоторые - с бородами. Поодаль от них стояли женщины, тоже вооруженные пиками и дубинами. Путешественники, стараясь ободрить дикарей, бросали им подарки; дикари подарки брали, но неприязненных действий не прекращали. Беллинсгаузен велел выстрелить из ружей холостым зарядом. Туземцы присели, иные убежали. При втором выстреле они опять присели и стали со смехом мочить себя водой. Заметив ружейный огонь, они, вероятно, вообразили, что пришельцы хотят их обжечь, и, видя, что это им не удается, смеялись. Конечно, дробью можно было бы их всех разогнать, но Беллинсгаузен не счел нужным прибегать к этому средству и предпочел уйти от негостеприимного острова.
********************
Плавание от Новой Зеландии к острову Отаити было чрезвычайно результативным. Беллинсгаузен открыл и описал целый архипелаг островов, из которых только немногие были известны Куку. Открытые острова он назвал именами известных русских деятелей: графа Аракчеева, князя Болконского, генерала Ермолова, графа Милорадовича, Кутузова, адмиралов Чичагова, Крузенштерна и Грейга. Некоторые из этих островов были обитаемы, на иных виднелись кучки людей, прибывших на промыслы; самые меньшие были совершенно пустынны. Не на всех островах туземцы встречали мореплавателей одинаково. Иные выказывали прямо враждебные намерения, и по дикости их видно было, что они никогда не видели иностранцев. Другие, напротив, смело являлись на суда и привозили предметы для мены. Такие всегда получали подарки. Одного дикаря одели в красный гусарский мундир и на шею повесили медаль. Радости его не было конца, он скакал и прыгал, как ребенок. С одного острова приехала целая флотилия с людьми, вооруженными пиками, алебардами и арканами. Они, очевидно, хотели сделать нападение. Но пущенные с кораблей несколько ракет, рассыпавшихся в воздухе, страшно перепугали дикарей, и они поспешили удрать.
Иногда офицеры съезжали на берег, преимущественно на острова необитаемые. Офицеры собирали кораллы, раковины, плоды, по большей части им неизвестные, стреляли птиц и ловили их живьем. На одном из островов напали на дичь совершенно неожиданную: нашли четырех мальчиков и привезли их с собой. С помощью знаков и нескольких общеупотребительных в южных морях слов удалось узнать от старшего мальчика, что их племя, воюя с соседями, все перебито и съедено и что им четверым удалось спрятаться в кустах и остаться на острове. Благодаря обилию плодов хлебного дерева и кокосов, маленькие робинзоны не голодали; с ними были чашки из кокосовых орехов и удочки. Мальчиков вымыли, остригли и одели в куртки и штаны. Они были очень довольны, только обувь им мешала, и они предпочитали ходить босиком.
Приплыв к довольно большому острову, шлюпы легли в дрейф настолько близко от берега, что можно было рассмотреть туземцев, бегавших по берегу. Одежды на них не было никакой, если не считать пояска вокруг бедер. Все, даже женщины, были вооружены пиками. Прическа дикарей отличалась оригинальностью: длинные волосы их, разделенные на пучки, перевязаны были у корня шнурком, а концы расчесаны, что придавало всей прическе вид парика. На шее у каждого вместе с ожерельем из выделанных жемчужных раковин висел обруч, который при ближайшем рассмотрении оказался забралом. Это забрало состояло из нескольких обручей, соединенных так ловко, что в случае битвы стоило только раздвинуть их и натянуть на лицо.
Лазарев рассказывал, что ему удалось заманить одного туземца на шлюп «Мирный». Взойдя на судно, дикарь с любопытством стал все осматривать и, выражая свое удивление, выл, как дикий зверь. Лазарев, дав ему подарки, отпустил.
Этот остров, нигде на карте не обозначенный, Беллинсгаузен назвал именем великого князя Александра.
********************
Двенадцатого августа он открыл еще два острова, дав одному имя бывшего в экспедиции художника Михайлова, а другому - астронома Симонова. На следующий день мореплаватели увидели большой населенный остров и легли в дрейф, поджидая островитян. Вскоре приехала лодка и в ней три человека. Пока двое всходили по трапу, лодка опрокинулась, и третий, вероятно, утонул бы, если бы командир не поспешил послать к нему на помощь шлюпку с матросами. Двое других туземцев преспокойно смотрели с корабля, как их товарищ тонет, и только смеялись.
Мало-помалу стали подъезжать туземцы, и наконец набралось их множество. Вскоре приехал туземный король Фио, сильный мужчина лет пятидесяти, обвязанный вокруг тела узким полотенцем. Смуглая кожа его была не татуирована; только суставы пальцев украшались звездочками. Одежды у островитян не было, если не считать поясов и ожерельев из ракушек, которыми украшены были все, а на руках - браслеты выше локтя. У многих в правое ухо вставлен был довольно толстый обрубок, отчего ухо отвисало почти до плеча, а у иных не хватало мизинца; оказалось, что они отрублены в знак горести по умершим родственникам. Взойдя на шлюп, король приветствовал командира прикосновением носа и, усевшись в кружок на полу вместе со своим приближенным Паулем и двумя пожилыми островитянами, знаками пригласил Беллинсгаузена и других офицеров сесть тоже. Когда офицеры сели, Фио приказал принести из своей лодки кокосовую ветвь с двумя зелеными орехами и передал ее Паулю. Взяв ветвь, Пауль приподнял ее и начал петь. Другие два островитянина подпевали, а остальные хлопали в ладоши и по своим ляжкам. Потом Пауль начал надламывать каждый отросток ветви и прижимать его к стволу, приговаривая нараспев какие-то слова, после чего все запели и забили в ладоши и по ляжкам. Вероятно, это была песнь дружбы, так как островитяне всячески старались выражать свою приязнь.
Во время ужина дикари подражали во всем хозяевам и не совершили никакой неловкости. После ужина, чтоб их повеселить, пустили несколько ракет. Сначала дикари испугались, но, увидев, что ракеты безвредны, стали выражать восхищение странной трелью, часто ударяя пальцами по губам. Более всего занимал их магнит, и они очень смеялись, когда положенная на лист бумаги иголка бегала за магнитом, которым водили под листом.
********************
В первые дни обратного путешествия погода стояла прекрасная. Офицеры каждый день выносили на палубу взятых с собой птиц и забавлялись ими. Тут были: белые и очень редкий черный какаду, лори, королевские и синегорские попугаи, интересные тем, что в молодом возрасте они все зеленые, а потом на голове, груди и шее зеленые перья выпадают и вместо них вырастают красные. Всего на «Востоке» насчитывалось 84 птицы. Как только южные голосистые птицы появлялись на палубе, они поднимали крик, свист, а какаду разговаривали по-английски. Был еще на шлюпе ручной кенгуру; он бегал на воле, играл с матросами и ел все, что ему давали.
По мере движения к полюсу холод усиливался. Семнадцатого ноября подошли они к острову Маквари и крайне удивились, увидев его покрытым зеленью вместо снегов и льдов, которые ожидали здесь встретить. Несколько офицеров, съехав на берег, нашли взморье, покрытое морскими котами и пингвинами. Морские птицы во множестве летали над берегом. Выстрел, сделанный в одного из морских зверей, разбудил всех, но они только открыли глаза, замычали и опять заснули. Один приподнялся на передних ластах, разинул пасть и заревел. В него выстрелили картечью с близкого расстояния, но зверь не свалился, только попятился задом в море и уплыл.
Гуляя по берегу, офицеры встретили множество пингвинов, которые не уступали дороги, приходилось их расталкивать. Оказалось, что птицы сидели так крепко потому, что были на яйцах, или, вернее, на яйце, так как у каждой птицы было их по одному. Они придерживали яйца лапами, прижимая их к животу. В таком положении птицы меняют место сидения, но не бегают, а скачут, не выпуская яйца из лап.
Двигаясь тихо вдоль берега, экипаж «Востока» почувствовал вдруг два довольно сильных толчка. Бросив лот и убедившись, что никакой мели нет, командир предположил, что судно наткнулось на спящего кита.
На следующий день корабль едва не затерло плавучим льдом. Опасность была очевидна, и Беллинсгаузен повернул на север, с тем чтобы при первой возможности идти опять к югу. Часто бушевали снежные бури. Среди снега и мрака суда каждую минуту рисковали разбиться о ледяную гору. Беспрестанно ударялись они о льдины, и если удар приходился сбоку, судно накренялось и бортом погружалось в воду. Паруса и стоячий такелаж покрыты были толстым слоем льда; при малейшем движении шлюпа лед падал кусками сверху. В течение целого дня суда не видели друг друга и не слышали обоюдных сигналов. Наконец ветер смягчился, небо прояснилось, и моряки, к великому счастью своему, удостоверились, что на сей раз они спасены, хотя суда их сильно пострадали.
Пострадал один из «пассажиров» шлюпа «Восток»: черный какаду не вынес качки и умер.
********************
При хорошем ветре шлюпы шли к востоку, пролагая путь между ледяными островами и мелким плавающим льдом. Иногда со шлюпов спускали гребное судно, чтоб наколоть льда для получения пресной воды. Пробираясь между грядами ледяных полей, моряки не теряли надежды, что они скоро кончатся; между тем поля более и более сжимались, и наконец ледяные поля сомкнулись совершенно и преградили путь во все стороны, кроме севера. Далее к югу и востоку не было возможности податься ни на полмили.
Повернув к северу, Беллинсгаузен при первой возможности опять сворачивал на юг, ежеминутно меняя курс, то выходил изо льдов, то снова врезывался в них. Несмотря на бдительность вахтенного, суда не избежали нескольких сильных ударов, повредив кормовую часть. Особенно было плохо во время туманов. Ледяных островов не было видно, приходилось руководствоваться только слухом. В подобные минуты шлюпы теряли друг друга и зачастую не слышали даже сигнальных пушечных выстрелов; между тем выстрелы разрушительно действовали на льдины, сокрушая их силой сжатого воздуха. Такое разрушение могло быть гибельно для шлюпов, если бы оно происходило ближе.
Однажды, во время тумана, после выстрела, сделанного с «Востока», вдруг в стороне «Мирного» послышался страшный треск: рушилась ледяная гора. Страшно перепуганные моряки с трепетом ожидали развязки. Мысль, что их сигнальный выстрел, разрушивший льдину, мог погубить товарищей, была в голове у каждого. Больше стрелять не рискнули. Когда спустя несколько часов туман рассеялся и шлюп «Мирный» показался в отдалении, цел и невредим, все свободно вздохнули.
Плавание продолжалось в беспрестанной борьбе со льдами. Двадцатого декабря офицеры, сидевшие за обедом, почувствовали, что шлюп «Восток» качнуло и паруса обезветрились. Все выбежали наверх и ужаснулись. Перед кораблем лежал узкий канал между ледяными громадами, которые были так высоки, что отняли ветер у самых верхних парусов. По счастью, ход шлюпа был скорый, и он быстро миновал льдину в полкилометра длины, после чего вершина ее со страшным треском свалилась в море. Тогда прибавили парусов, чтобы как можно скорее выйти из опасного места. Вскоре показалась зыбь, что предвещало близость открытого моря.
Двадцать пятого декабря, в то самое время, когда корабельный священник служил молебен, произошел страшный толчок, и судно накренило так, что оно бортом зачерпнуло воды. Оказалось, что шлюп наскочил на затонувшую льдину и избежал гибели только потому, что удар последовал в то время, когда судно опускалось носом вниз. Случись наоборот - удар раздробил бы подводную часть, и судно пошло бы ко дну. Двадцать шестого декабря Беллинсгаузен снова взял курс на юг, пересек путь капитана Кука и вступил в такие широты, где еще никто не бывал.
*******************
Уже вторично Новый год офицеры с обоих кораблей встречали вместе среди льдов Южного океана, черпая силы и бодрость в настоящей мужской дружбе и крепком морском братстве.
День 10 января приготовил мореплавателям большую радость. В пять часов пополудни на горизонте появилось чернеющееся пятно. Словами невозможно выразить радость, которая озарила все лица. «Берег! Берег!» - переходило из уст в уста. После продолжительного, однообразного плавания среди постоянных опасностей такой восторг был понятен. Когда шлюпы сошлись, на них подняли флаги, а матросы три раза прокричали «ура!». Лазарев поздравил начальника с открытием острова, который был назван именем Петра I, создателя русского флота. В этот день матросы пировали и пили за здоровье благополучно царствующего императора Александра I.
17 января снова увидели землю, Беллинсгаузен нанес свою находку на карту в виде береговой линии, назвав ее берегом Александра I, виновника настоящей экспедиции. «Памятники, воздвигнутые руками человеческими, - говорил он, - изгладятся с лица земли всеистребляющим временем, но остров Петра I и берег Александра I останутся навек непоколебимыми и передадут славные имена потомству».
Вплоть до 24 января стояли туманы, и суда плыли ощупью, огибая ледяные поля и лавируя между льдами. Вдруг закричали: «Виден берег повыше облаков!» Так был открыт целый архипелаг. Всем этим островам Беллинсгаузен дал имена. Появились на карте: Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо.
Уже более четырнадцати недель находился экипаж в сыром и холодном климате Южного полушария. Наши корабли походили на разбитых инвалидов, изнемогающих от ран. Время года в этих широтах наступало самое бурное. Взвесив все это, командир решился оставить дальнейшие исследования и идти в Бразилию для ремонта кораблей, чтоб оттуда возвратиться в Россию.
*******************
Все плавание продолжалось 751 день, из которых якорной стоянки было 224 дня. Находясь под парусами в течение 527 дней, суда сделали приблизительно 90 000 километров, расстояние, в полтора раза превосходящее окружность земного шара.
В продолжение плавания был фактически обнаружен шестой континент, открыты 29 островов и одна коралловая мель.
Много раз в течение двухлетней экспедиции экипаж Беллинсгаузена находился на волосок от смерти. Опасность положения сознавала вся команда, но, воодушевляемая примером своего капитана, она не теряла бодрости и мужественно выносила невзгоды и лишения.
По возвращении на родину Беллинсгаузен удостоился больших почестей. Император Александр I, принимая его в своем кабинете, предложил ему стул и сказал: «Вы вернулись из далекого путешествия и, вероятно, устали; садитесь, капитан».
Не теряя времени, Беллинсгаузен занялся обработкой данных кругосветного путешествия, изданных потом на собственные средства государя императора. В 1828 году, уже в чине контр-адмирала, Беллинсгаузен принимал участие в сражениях с турецким флотом, затем командовал дивизией кораблей Балтийского флота, а в 1839 году был назначен военным губернатором Кронштадта.

По материалам книги М.А. Лялиной «Арктические кругосветные путешествия»

«Большой рейд в Кронштадте». Айвазовский Иван Константинович. 1836 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Ф.Ф. Беллинсгаузен
М.П. Лазарев
Кругосветное путешествие Беллинсгаузена и Лазарева, 1819-1321 гг.
Ледяные горы». Айвазовский Иван Константинович. 1870 г. Феодосийская галерея, Феодосия


РОДНАЯ ЗЕМЛЯ

ФОНТАНЫ ПЕТЕРГОФА

Нигде в мире не было создано ничего подобного удивительному городу Петергофу, где природа и искусство вместе сотворили настоящее, зримое чудо. «Столицей фонтанов» и «русским Версалем» называют Петергоф.
Петр Великий задумал построить на берегу Финского залива летнюю резиденцию и сам спроектировал ее будущий вид. Первый российский император желал создать место, затмевающее великолепием все королевские резиденции в мире, и самую важную роль в этом отводил фонтанам. Система водоснабжения петергофских фонтанов уникальна: они вот уже триста лет действуют при полном отсутствии каких-либо механизмов и насосов, лишь благодаря особенностям местности. Вода из подземных источников накапливается в бассейнах Верхнего сада и по трубам по принципу сообщающихся сосудов с силой устремляется вниз с шестнадцатиметровой высоты, чтобы взмыть множеством высоких струй в фонтанах парка.
Дворцы и парки, фонтаны и каскады, золоченые статуи богов и героев древности - все это выражает одну идею: торжества России, «пирующей на морском просторе». Петергоф - памятник рождению и расцвету молодой империи, ее энергии и победам.
Самый большой в мире комплекс фонтанов стал воплощением национального подвига, это водный салют петровской государственности. Величественность тут сочетается с поучительностью. Петр I в своей библиотеке имел изданный в Амстердаме «иконологический лексикон», то есть, словарь символов. В нем подробно рассказывалось, как аллегории и метафоры тренируют разум, обучая видеть в зримом образе зашифрованное послание. Скульптура Петергофа наглядно демонстрирует искусство аллегории, так популярное в петровскую эпоху. А многочисленные фонтаны несут в себе главную идею - прирученной водной стихии, прославляющей силу и красоту России. Сам император говорил когда-то: «Я желаю, чтобы те, кои будут приходить в сей сад, могли в оном при удовольствии своем найти некоторое поучительное наставление».

Центр Большого каскада - скульптурная группа «Самсона российского, рыкающего льва Свейского преславно растерзавшего». Трехметровая сверкающая статуя библейского богатыря стоит на скале в окружении восьми водометов, бьющих из пастей золоченых дельфинов. Над ними, вырываясь из пасти поверженного льва, взлетает двадцатиметровый водяной столб. Образ Самсона со львом несет особый смысл. Монумент был воздвигнут в честь юбилея Полтавской битвы, где Россия, подобно Самсону, одержала верх над Швецией. Историческое сражение произошло в день святого Самсония, лев же был изображен на гербе Швеции. Символом силы, спокойного достоинства и золотой красоты предстает легендарный герой в миг своей победы над свирепым зверем.

Мотив победы над Швецией несколько раз встречается в скульптурах Большого каскада. Персей, победитель чудовищной Медузы Горгоны, символизирует находчивость и ловкость молодой России, одержавшей викторию над грозной непобедимой Швецией. Скульптор Ф. Щедрин изваял отрубленную голову Медузы в руках Персея, придав ей портретное сходство с Карлом XII, шведским королем.

Актеон, дерзкий охотник, оскорбил богиню Диану и был наказан ею. Богиня превратила его в оленя, и он был растерзан собственными собаками. История Актеона намекает на конкретные события: самонадеянная Швеция, посягнувшая на морские берега России, была в результате наказана, преданная своими союзниками.

«Адам» - старейший из фонтанов Петергофа. Он был создан с мыслью о том, что и самого Петра можно назвать «новым Адамом», то есть первым мыслящим и творческим существом на новой земле - в новом государстве.
В эпоху правления Екатерины I неподалеку от «Адама» был установлен фонтан «Ева». Фигуры Адама и Евы, прародителей рода человеческого, - это аллегории Петра и Екатерины, первых императора и императрицы, прародителей Российской империи.

Среди изображений богов и героев древности, украшающих Большой каскад, есть две скульптуры, воплотившие русские реки Волхов и Неву. Могучий старец Волхов с веслом в руках и юная красавица Нева, побеждающая змею, сидят у основания водопада. Эти статуи - напоминание о древнейшем на Руси водном пути «из варяг в греки», частью которого являются Волхов и Нева. Позже две реки были соединены Ладожским каналом, что позволило связать новую приморскую столицу с водными артериями Центральной России.

Каскад, известный как «Шахматная гора», столь же прекрасен, сколь и загадочен. На верху каскада устроен каменный грот, который охраняют три ярких дракона, извергающих из пастей воду на поверхность сливных плато, раскрашенных в черно-белую клетку, подобно шахматному полю. Водопад обрамлен десятью мраморными изображениями античных богов, среди которых особенно выразительны владыка подземного царства Плутон, богиня осеннего изобилия Помона и Адонис, бог воскресающей природы. Вся композиция являет собой образы стихии земли и подземных сил, не враждебных человеку, а богатых, щедрых и плодородных, хоть и скрывающих свои тайны.

В дальних укромных уголках цветников Большого дворца есть два небольших фонтана с белыми мраморными чашами и мерцающими золотом женскими фигурами. Богиня Нимфа склоняется над чашей, созерцая рождение своего источника. Льет из кувшина бесконечную влагу Данаида, дочь царя Даная, обреченная за убийство вечно наполнять бездонную бочку. Вода здесь предстает символом времени, которое рождается ниоткуда и уходит безвозвратно.

Великолепный фонтан «Нептун» можно назвать главным украшением Верхнего сада. Статуя грозного бога морей окружена Нимфами и Тритонами, трубящими в раковины, восседающими на морских конях - гиппокампах. Нептун издревле символизировал морскую стихию, а фигура бога и его свиты морских и речных духов в обрамлении водных струй всем своим видом говорит о славе России, как новой могучей морской державы.

Юлия Семенова


<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz