<- предыдущая страница следующая ->

Читатель сообщает

КРУГИ НА ВОДЕ

Разглашению подлежит

ВЫЖИТЬ, ТОЛЬКО ВЫЖИТЬ...

«8 июня 1984 года мы находились в Неретванском заливе Адриатического моря,— пишет в своем письме в редакцию «Вокруг света» старший помощник судна «Профессор Павленко» Лев Маринин.— В 11 часов 40 минут по московскому времени на поверхности залива появилось светлое пятно, хорошо заметное на фоне гористого берега и темнеющего штормового неба. Пятно быстро разрасталось, а минут через десять стали отчетливо видны светлые полосы на воде, которые распространялись с радиальной скоростью метров сто в минуту. На фоне свинцовой воды они выглядели светло-зеленоватыми и имели довольно четкие границы. Судно не огибали. Но вот налетел шквал ветра с дождем, и полосы размыло, а вскоре они и совсем исчезли. Однако минут через двадцать я увидел их снова — полосы двигались уже от берега. До судна они так и не дошли...»
Редкое природное явление мы попросили прокомментировать заведующего отделом экспериментальной и космической океанологии Института океанологии имени П. П. Ширшова АН СССР доктора физико-математических наук, профессора К. Н. Федорова:
- Для того чтобы выяснить, какое явление наблюдал и даже сумел сфотографировать старший помощник капитана судна «Профессор Павленко», пришлось подробно познакомиться с Неретванским заливом, расположенным на побережье Югославии при впадении реки Неретвы в Адриатическое море. С юга он ограничен узким гористым полуостровом, а с северо-запада — несколькими островами, и поэтому имеет черты полузамкнутого бассейна с глубинами — именно в той части, о которой идет речь,— 40—60 метров. Неретва приносит в залив в среднем около 280 кубических метров воды в секунду. Однако сток реки весной и осенью во время паводков возрастает в несколько раз. Неретва протекает по карстовой местности и несет с собой значительное количество взвешенной извести. Она-то, по-видимому, и придавала водам залива характерный цвет, принявший затем светло-зеленоватый и серо-синий оттенки в чередующихся полосах. Вот почему именно в начале июня на поверхности залива должен был наблюдаться небольшой, до полуметра, слой опресненной воды, сильно замутненный известковой взвесью.
Но почему этот слой разделился на горизонтальные концентрические круги, распространявшиеся из общего центра подобно волнам, бегущим от брошенного в воду камня? Вполне вероятно, что наблюдавшееся явление могло быть связано с подводным толчком и что в этом случае полосы как раз и должны были быть концентрическими. Видимо, следует считать, что родились круговые волны в заливе из-за карстового провала или сбросовой подвижки грунта на ограниченном участке дна.
Анализ показывает: такого рода возмущения должны были вызвать круговые волны правильной формы и с равномерным чередованием светлых и темных полос. Видимость волны стала возможной благодаря известковой взвеси, собравшейся в приповерхностном слое, и круговым движениям в волнах. До их образования взвесь равномерно распределялась в приповерхностном слое. И первоначально возникшее белое пятно образовалось скорее всего из-за того, что воды в первое мгновение устремились к месту провала или подводного оползня. Наблюдавшаяся затем скорость распространения волн из центра провала при относительно малой их длине говорит о том, что это были поверхностные волны.
Нам неизвестны явления, в точности аналогичные тому, которое наблюдал в Адриатическом море Лев Маринин. Но, по свидетельствам моряков, опубликованным в журнале «Марин обсервер», в океане в ночное время неоднократно наблюдались концентрические полосы светящегося планктона. Подводные толчки не только разносят его по окружностям, но и заставляют светиться от... возбуждения. И вот благодаря сообщению Льва Маринина ученым удалось узнать о новом аномальном состоянии поверхности моря. Право, он заслуживает за это самой теплой благодарности.
- Итак, ваша жена в руках мерзавцев. Вся надежда только на вас. Не спасете — ее ждет мучительная смерть. Действуйте.— Рон протянул Петеру Клюге «ремингтон» 12-го калибра.— Только помните, что в лесу могут встретиться и мирные граждане. Так что смотрите, в кого стреляете.
Все это походило на кошмарный сон. Но, увы, пирамида с десятком ружей в кузове желтого пикапа была реальностью. Так же, как и долтонский шериф Рон Уилкс, сутуловатый, похожий на гризли здоровяк, битый час втолковывавший непонятливому западному немцу, как следует действовать в обманчиво мирной тишине леса.
Положив палец на спусковой крючок, Клюге крадучись двинулся по тропинке. Через каждые два-три шага он замирал, напряженно вслушиваясь в лесные шорохи.
— Не спите! — хлестнул окрик Джоя, молодого парня, помогавшего Уилксу.
— О'кэй, Петер, пошевеливайтесь! — хриплым басом поддержал шериф.— Представьте, как сейчас мучают вашу жену.
Клюге ринулся напролом, не обращая внимания на колючие ветки, хлеставшие по лицу. Где-то совсем рядом раздались крики, прогремели выстрелы. Впереди, в просветах зелени, мелькнуло что-то темное, и Петер инстинктивно выстрелил в ту сторону. А сзади неумолимо подхлестывали голоса Рона и Джоя:
— Смотри в оба! Они затаились где-то рядом!
Не раздумывая, Клюге еще раз нажал на спусковой крючок и услышал, как вслед за его выстрелом что-то грузное, ломая ветви, рухнуло на землю. В глубине сознания билась мысль, что следует остановиться, однако действо уже захватило его. Шорох справа — выстрел! Треск сучьев слева — выстрел! Что-то с шумом падало в зарослях, позади клонились к земле сломанные деревца.
Целый водопад солнечных лучей на прогалине заставляет зажмуриться. Но он все же успевает заметить двух верзил, которые тащат за руки в чащу худенькую женщину. Уши закладывает грохот его дуплета.
Краем глаза Клюге схватывает сбоку какое-то движение. Резко поворачивается, вскидывая ружье. За низенькими мохнатыми елочками тщетно пытается спрятаться чья-то фигура в зеленой куртке. Он тщательно прицеливается... Раздается сухой щелчок: магазин пуст. И когда только он успел расстрелять восемь патронов?
— Меня бы ты шлепнул наверняка,— не спеша выпрямляется Рон Уилкс, успевший нацепить маскировочную куртку,— если бы раньше не потерял голову. А вообще считайте, что вас давно нет: разок промахнулись и одного не заметили. Да еще подстрелили двух мирных законопослушных граждан.— Как же Клюге мог забыть: ведь у врагов на груди должен быть красный круг, а у обычных людей — белая полоса! — Двух негодяев, что схватили вашу жену, вы уложили, но и ей здорово досталось.— Уилкс протопал мимо ошеломленного Петера и поднял из кустов голубой манекен с белой полосой, изрешеченный крупной дробью.— Впрочем, не переживайте, попрактикуетесь у нас с месячишко и будете бить без промаха.
— Я бы предпочел, чтобы это умение мне вообще никогда не понадобилось,— сердито отрезал несостоявшийся спаситель.
С описания этого эпизода начинает свой репортаж в журнале «ГЕО» западногерманский журналист Петер Клюге. В долтонский учебный центр выживания в штате Джорджия, где преподавали лишь один предмет: как постоять за себя, когда вспыхнет пламя ядерного катаклизма, Клюге попал не случайно. Причиной, которая привела его туда, была маленькая корреспонденция его старого знакомого Уильяма Скоуби, помещенная на 14-й полосе английского «Обсервера». Смысл ее сводился к тому, что в Америке появились «сервайвалисты», люди, думающие лишь о том, как им выжить в ядерной катастрофе.
В лос-анджелесском аэропорту журналист взял напрокат спортивный «форд» и, не заезжая в город, выехал на автостраду, ведущую в Санта-Монику. Слева сердито ворчал океан. Порывы бриза ерошили пышные опахала высоченных пальм, роняли на землю алые, сочные плоды земляничных деревьев. Справа тянулась бесконечная зеленая лента аккуратно подстриженных газонов, позади которых выстроились чистенькие уютные коттеджи. В них жили инженеры, высококвалифицированные рабочие, служащие, словом, те, кого принято называть «средним классом».
За годы журналистской работы Клюге пришлось немало поездить по Штатам, и он успел хорошо изучить этих людей среднего достатка, имеющих постоянную работу, собственный домик, счет в банке, обязательно посылающих детей в колледж, любителей телевизора, пухлых воскресных газет, некрепкого пива «Мюллер» и бейсбола. Внешне они кажутся любопытными, как дети. На самом же деле их мало интересует то, что происходит в тревожном, неспокойном «большом мире», который находится где-то далеко, но постоянно грозит разного рода неприятностями: то нехваткой бензина, то наплывом иммигрантов, а то и какой-нибудь дурацкой войной, в которую приходится влезать Америке. Поэтому лучше не думать об этом мире со всеми его неурядицами, отгородиться от него глухой стеной. Клюге давно притерпелся к изоляционизму среднего американца, особенно заметному в Калифорнии. Видимо, он-то и породил движение сервайвалистов, возникшее именно здесь, в «зеленом штате», и охватившее, если верить старине Скоуби, чуть ли не всю Америку. Но так ли это?
Ждать подтверждения или опровержения оставалось недолго: еще из Лондона Клюге договорился по телефону о встрече с Брайеном Дженкинзом, одним из ведущих экспертов «Рэнд корпорейшн», именуемой в Штатах «электронным оракулом».
Жрец «электронного оракула» оказался коренастым мужчиной в белоснежной сорочке с тщательно повязанным галстуком. Крепкое рукопожатие и широкая радостная улыбка дополняли впечатление искренней расположенности.
— Итак, мистер Клюге, вас интересует сервайвализм,— сразу же перешел он к делу.— Должен предупредить, что явление это сложное и разобраться в нем вам будет нелегко. Суть его в том, что люди испытывают страх перед будущим и стремятся заранее обезопасить себя на случай, если «политика с позиции силы» нашего президента обернется ядерным катаклизмом. Это своего рода возрождение средневековой психологии: каждый за себя, один бог за всех. Многие считают, что СОИ отнюдь не гарантирует им выживание в случае термоядерной войны, и поэтому хотят обзавестись собственным убежищем, чем-то вроде личного феодального замка...
Когда через два часа Петер Клюге выключил диктофон, голова у него шла кругом. Оказывается, сервайвализм действительно стал явлением общенационального масштаба, которое стянуло в свою орбиту не просто отдельных лиц, а множество различных по своим взглядам и убеждениям групп.
— Трудно сказать точно, но возможно, что сервайвалисты составляют два-три процента населения,— заключил ученый муж.
— То есть от четырех до шести миллионов человек!
— Да, что-нибудь около этого.
— Мне бы хотелось побеседовать с этими людьми. Посоветуйте, как их найти?
— Начните с фирмы «Сервайвал инкорпорейтед» в Карсонсе. Не сомневаюсь, там вам дадут тысячи адресов...
Владелец фирмы Билл Пир принял журналиста в огромном, похожем на ангар складе, где на бесчисленных полках запаянные банки с концентратами соседствовали с автоматическими винтовками, а портативные печурки — с противорадиационными костюмами. Сам Пир был полон оптимизма:
— В прошлом году наша прибыль достигла миллиона. В нынешнем будет значительно больше.
— Почему вы так думаете? — недоверчиво спросил Клюге.
— Не думаю, а уверен,— расплылся в улыбке предприниматель.— Об этом заботится наш президент. Вот смотрите,— раскрыл он лежавший на столе свежий номер «Ньюс-уика», на глянцевой обложке которого уходила в небо межконтинентальная ракета МХ.
Глава «Сервайвал» охотно снабдил журналиста несколькими десятками адресов своих покупателей, предупредив, однако, чтобы на многое тот не рассчитывал: «Эти люди предпочитают молчать о том, каким образом они собираются выжить, когда наступит светопреставление».
Очень скоро журналист убедился в этом. Он объездил дюжину адресов в окрестностях Лос-Анджелеса, но, увы, хозяева аккуратных коттеджей отказывались давать интервью. Лишь в пригороде Канога-парк сухощавый старик с военной выправкой по имени Пол Джонс впустил Клюге за окованную железными полосами калитку в высоком заборе. Он цепко схватил гостя за руку и потащил за собой. Старик с гордостью показал закрытый пленкой плавательный бассейн с запасом питьевой воды, забитые мешками с мукой комнаты в доме и бетонированный погреб, где среди картонных коробок с трудом втиснулась узенькая раскладушка. Под конец Пол Джонс повел журналиста в сарай, где стояла какая-то машина.
— А это мое главное изобретение,— улыбнулся он узенькой полоской бескровных губ.— Ручной станок для отливки пуль. Двадцать тысяч в день. Можете заказать в моей мастерской. Всего 3995 долларов. Не пожалеете.
— Зачем он вообще нужен? — не сдержал удивления Клюге.
Старик с сожалением посмотрел на непонятливого иностранца.
— А кто защитит нас? Нет, не от русских, а от мародеров? Когда из городов сюда повалят голодные толпы, чем вы будете отбиваться? — Пол Джонс ткнул пальцем журналиста в грудь.— Я не раз писал в Вашингтон: прежде чем выбрасывать миллиарды долларов на подводные лодки с «Трайдентами» и космическое оружие, следовало бы бесплатно снабдить всех добропорядочных граждан достаточным количеством боеприпасов. Они собираются истратить на «звездные войны» триллионы долларов. А нам из этих денег».
Петер не стал слушать дальнейших выкладок воинственного сервайвалиста и чуть ли не бегом ретировался за калитку.
— Я не употребляю наркотиков, не пью, не курю. Спорю, что в уличной толпе вы ни за что не обратили бы на меня внимания,— так представился журналисту 36-летний механик Фред Керпси.
На первый взгляд это был типичный средний американец, если не считать одного: вместе с женой и двумя детьми он живет не в собственном коттедже и не в многоквартирном доме, а среди голых каменистых холмов к северу от Лос-Анджелеса. Когда два года назад Фред купил там участок в 20 акров, друзья подняли его на смех, а родственники решили, что он свихнулся. Но механика это не трогало: «Ной тоже начал строить свой ковчег задолго до того, как разразился потоп».
Хотя семейный «ковчег» еще не закончен, Клюге должен был согласиться, что за два года Фред многое успел, поскольку он все делает собственными руками. Пока семья ютится в старом трейлере, но скоро переселится в свой «противоатомный дом». В склоне на краю участка Керпси вырыл бульдозером траншею глубиной в 30 футов. Затем привез со свалки два закрытых металлических кузова от мусоросборочных грузовиков, сварил их вместе и установил в траншее. Когда он закончит их оборудовать, то засыплет все сооружение толстым слоем земли.
— Потом нужно будет поставить ветряк, соорудить подземный резервуар для воды из родника, мастерскую, конечно, тоже под землей, завести скотину,— неторопливо загибал пальцы новоявленный Ной, перечисляя неотложные дела на ближайшие годы.
— Но ведь это огромный труд! — посочувствовал журналист.
— Ну и что? Зато моя семья будет в безопасности. Если бы вы знали, как мы устали все время жить в страхе. Когда я слышу, что в Вашингтоне расхваливают космические лазеры для «звездных войн», у меня волосы встают дыбом: рано или поздно они допрыгаются до беды. А я хочу выжить, поэтому и забрался сюда,— широким жестом Фред Керпси обвел свои владения, где всюду в беспорядке были разбросаны ящики, бочки, трубы, баки, мотки провода.— Когда-нибудь все это будет на вес золота...
— А вы не боитесь, что, если начнется война, сюда нахлынут горожане и все разграбят?
Добродушная улыбка вмиг исчезла с лица Фреда, глаза зло заблестели:
— У меня десять тысяч патронов и три винтовки. Пусть сунутся.
И все-таки Фред Керпси оказался одним из самых мирных среди сервайвалистов. В горах штата Юта Клюге довелось беседовать с мормонами-сервайвалистами, объединенными чувством превосходства над остальным человечеством, не озаренным светом истины. Поскольку оно погрязло в грехах, его ждет гибель в геенне огненной, объяснили журналисту. И тут же привели основные параметры этой «геенны»: «Если взять водородную бомбу в 100 мегатонн, то радиус сплошного поражения составит свыше ста километров. Плюс смерть от радиоактивных осадков на расстоянии до тысячи километров».
— Но ведь предполагается, что в мире насчитывается 50 тысяч ядерных боеголовок. Это миллион Хиросим. Разве не может получиться, что в геенне огненной сгорит сам земной шар?
Про «ядерную ночь» и экологическую катастрофу в глобальном масштабе, которые, по заключению ученых, неизбежно последуют за термоядерной войной, Петер промолчал.
— Нет, этого не произойдет, потому что вслед за ядерным пожаром будет второе и окончательное пришествие Иисуса Христа на землю,— заверили журналиста.— Конечно, явится он только избранным.
Мормоны-сервайвалисты намерены соорудить целый подземный город. За 47 тысяч долларов любой из «избранных» может получить там «квартиру» со всеми удобствами размером 30 на 12 футов. Стены в них будут зеркальными: создаваемая ими иллюзия простора должна предотвращать клаустрофобию. А главное — город будут охранять электронные стражи, лазеры, пулеметные доты. «Даже если власть попробует силой проникнуть туда, они получат отпор»,— услышал Клюге.
Однако самое большое впечатление на журналиста произвела встреча с «духовным отцом сервайвалистов», автором книги «Выживание» Куртом Сэксоном. Тот расстелил на столе большую карту Штатов, а затем стал укладывать на нее прозрачные пластинки с разноцветными пятнами — желтыми, красными, черными, зелеными. Пятна эти означали районы, которые станут мертвой пустыней в случае ядерного конфликта.
— В одних все живое будет уничтожено ударной волной, в других — световым излучением, в третьих — радиацией, в четвертых — последующими эпидемиями,— скрупулезно перечислял Курт Сэксон, и перед мысленным взором Клюге Америка превращалась в разлагающийся труп с редкими очагами жизни.— Каждый убитый, особенно в городе,— одним голодным ртом меньше. Америка нуждается в чистке: она больна. Нужно выжечь опухоль, чтобы остались самые умные и наиболее приспособленные. Только они заслуживают того, чтобы выжить.
Клюге стало страшно. Но потом он подумал: а разве остальные сервайвалисты смотрят на будущее по-иному? Нет, они тоже мечтают только о том, чтобы выжить самим. «Нация едина и неделима»,— вспомнились ему полные парадного оптимизма слова Рейгана...
В Цинциннати около полуночи он проезжал через центр города, направляясь к мотелю. Залитые лунным светом пустые улицы, темные, мрачные громады небоскребов, ни души, ни звука. И Петеру подумалось, что именно так должен выглядеть город после взрыва нейтронной бомбы. На одном из перекрестков его заставила притормозить необычная картина: высокий седой человек в комбинезоне, неторопливо водя баллончиком с фосфоресцирующей краской, подновлял аршинные буквы лозунга, выведенного на стене какого-то здания: «Протестуй против ядерного безумия! Только так ты выживешь!»
— Послушайте, зачем вы это делаете? — окликнул его Клюге.
Мужчина полуобернулся и жестом показал, чтобы тот подождал. Когда последний восклицательный знак повелительно засветился на серой стене, незнакомец подошел к машине.
— Зачем? — улыбнулся он.— Пытаюсь спасти вас и себя. Меня зовут Эллис Дауни, я из «Граунд зиро»,— протянул он руку.
Журналист припомнил, что эта организация сторонников мира с необычным названием «Граунд зиро» — «Эпицентр взрыва» — зародилась в Джорджтаунском университете. Ее активисты устраивали массовые митинги, пикетирования, лекции, на которых рассказывали, что произойдет, если в том или ином месте взорвется атомная бомба. Газеты писали, что в этих мероприятиях участвуют сотни тысяч американцев.
— Простите, мистер Дауни, я понимаю, что давать интервью в такой неурочный час не принято. Но не могли бы вы ответить, что вы думаете о сервайвалистах?
— О сервайвалистах? — седовласый на секунду задумался.— Да в общем-то ничего хорошего. Это страусы, прячущие голову в песок. От страха они потеряли способность соображать. Видите ли, наша администрация годами старалась приучить нас к мысли, что вполне допустимо первыми начать швырять атомные бомбы. Но для чего это делалось? Чтобы запугать русских, а заодно заставить и остальных беспрекословно повиноваться Америке. Русских мы не запугали. Зато многих американцев заставили дрожать от страха. Ядерный призрак породил сервайвализм. В нынешних условиях это движение не так уж безобидно. Ведь оно пробуждает в человеке зверя, который готов перегрызть глотку всем и каждому, лишь бы спастись самому. А наше общество и так уже похоже на стаю голодных хищников в джунглях.
— Тогда почему власти...— начал было Клюге, но старик не дал ему договорить.
— Власти? Да они сами фактически пропагандируют и поощряют сервайвализм. Как иначе понимать то, что администрация уведомила власти Штатов, чтобы они больше не рассчитывали на средства, отпускаемые в рамках закона о гражданской обороне на борьбу с природными бедствиями, если не будут активно готовиться к... ядерной войне. А федеральное агентство по управлению страной в кризисных ситуациях в своем докладе конгрессу призывает немедленно просветить американцев относительно «жизненной необходимости того, чтобы они индивидуально или группами — слова-то какие, от них жутью веет, послушайте — приступили к подготовке своего спасения в войне». Их эксперты твердят: «Выкопайте яму, прикройте ее парой досок да насыпьте побольше земли. И все будет о'кэй». Это порождает у людей опасную иллюзию, будто можно уцелеть после ядерной катастрофы. Таких страусов легче заставить смириться с воинственным безумием, которым охвачен Вашингтон. Но персональный бункер не выход, от атомной бомбы он не спасет...
Клюге был по-настоящему ошеломлен этой полночной лекцией. Свой репортаж в журнале «ГЕО» он закончил так:
«За время поездки по Штатам у меня было много встреч с сервайвалистами. Я пробовал замороженные и сублимированные припасы и, не морщась, хвалил их, восторгался хитроумными конструкциями убежищ и скорострельностью винтовок. Я не спорил, когда они говорили, что Америка катится в пропасть. Я вернулся из этой поездки с надеждой, что эти люди просто заблуждаются, что мне никогда не придется умереть или выжить вместе с ними».
По материалам зарубежной печати

<- предыдущая страница следующая ->