<- предыдущая страница следующая ->

герой нашего времени

ОТКЛИК У МИЛЛИОНОВ

Аждар ИБРАГИМОВ,
народный артист Азербайджанской ССР

Прошло почти полтора десятилетия, но в памяти ярко запечатлелись дни работы над фильмом «26 бакинских комиссаров», когда с чувством волнения и высокой ответственности восстанавливали мы события и образы времени, овеянного горячим дыханием революции. Наши сердца были переполнены влюбленностью в этих героев, преклонением перед их подвигом.
Это большое счастье для художника — найти своего героя, полюбить его и рассказать об этом людям!
Богатейшая летопись исторических свершений народов Советской страны является поистине неисчерпаемым источником творческого вдохновения для мастеров нашего многонационального кинематографа. В ней каждый из нас, обращаясь к дням минувшим и нынешним, находил и находит удивительные события и героев, которых есть за что полюбить и которым есть в чем подражать... Мы, советские художники, постоянно помним о своем долге быть помощниками ленинской партии в благородном деле духовного обогащения народа, формирования новой, социалистической морали, воспитания гражданственности и коммунистической убежденности.
С полным правом можно утверждать, что шестидесятилетняя история нашего киноискусства, его современная практика свидетельствуют о том, что важнейшим условием успеха фильма у миллионов зрителей является образ героя. Когда на экране живет, действует, мыслит интересный человек — это само по себе уже становится привлекательным качеством кинопроизведения. Масштаб личности героя, уровень его мышления, умение мыслью одухотворять действие, а действием, в свою очередь, обогащать мысль — все это и определяет в конечном счете идейный и нравственный итог фильма.
Я полностью согласен с профессором Б. Громовым, который писал в статье «Мечта о встрече» («СЭ» № 6, 1979 г.): «Главный магнит экранного искусства «спрятан» в его героях, роли которых исполняют талантливые и обаятельные актеры. Между героями и зрителями устанавливаются невидимые, но прочные эмоциональные и интеллектуальные связи, которые и обеспечивают фильму успех и популярность на годы и десятилетия».
Поиск героя, характера интересного и значительного — что может быть труднее и увлекательнее этой задачи!.. Фильм «Звезды не гаснут» явился своего рода продолжением картины «26 бакинских комиссаров». Его герой Нариман Нариманов принадлежал к той плеяде коммунистов, которая выдвинула из своей среды бакинских комиссаров. Фильм состоит из нескольких новелл-воспоминаний людей, которым довелось в различное время встречаться с Нариманом Наримановым, испытать силу и обаяние его личности. И эти встречи стали для каждого человека важной вехой в его судьбе. Наш герой, революционер-ленинец, был видным государственным деятелем, строителем молодой Советской республики Азербайджана. Он неутомимо трудился во имя блага своего народа, боролся за то, чтобы вырвать его из мрака бесправия, нищеты и бескультурья. Нариман Нариманов выступал страстным поборником нерушимой дружбы всех народов и национальностей Закавказья, всей огромной нашей страны...
Яркая звезда этой удивительной судьбы навсегда оставила отблеск в людских сердцах. Один из любимых мною актеров, снимавшийся и в фильме «26 бакинских комиссаров», Владимир Самойлов, создал яркий и достоверный образ Наримана Нариманова, который, думается, нашел добрый отклик у миллионов наших зрителей.
Советские люди рассматривают искусство не только как чуткий инструмент познания, осмысления мира, но и как мудрого советчика, учителя жизни. Коммунистическая партия проявляет самое пристальное внимание идейно-творческому росту художественной интеллигенции. На Всесоюзном совещании идеологических работников справедливо отмечалось, что развитие творческой активности писателей, художников, композиторов, деятелей кино и театра находится в прямой взаимосвязи с воспитанием у них высокой идейности, гражданственности.
Все мы испытали большие и сильные чувства, читая воспоминания Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», «Возрождение», «Целина». Вчитываясь в каждую строку, думаешь о том, какой поистине могучий идейно-эстетический заряд несут эти глубоко прочувствованные книги, вобравшие в себя и громадный жизненный и нравственный опыт и силу художественно-философского обобщения! Какие волнующие сцены и эпизоды предстают перед нами, какие интереснейшие человеческие судьбы и характеры раскрываются в горниле трудных испытаний и созидательного труда!
Книги Леонида Ильича Брежнева не могут не волновать художника, они будят воображение, творческую мысль. Здесь находишь и захватывающие сюжеты и неординарные образы людей. Но прежде всего захватывают глубина и масштаб проникновения в реальную жизнь, которая постигается в ее движении и развитии. Многие герои этих книг — партийные работники, простые труженики города и деревни, деятели научно-технической мысли — стали нам близки и дороги...
Советский кинематограф, завоевавший авторитет и признание во всем мире, несет людям правду о первом государстве рабочих и крестьян, о человеке — созидателе новой жизни. Наше киноискусство сильно своей кровной, нерасторжимой связью с жизнью народа, уважением к человеческой личности, гуманистическими идеалами, нравственной чистотой. Естественно, что прогрессивные зарубежные кинематографисты обращаются к богатейшему опыту советского многонационального кино. Наши поиски героя-современника, как я неоднократно убеждался, имеют значение и для кинематографий дружеских стран.
Мне довелось работать во Вьетнаме, народ которого добился в долгой и упорной борьбе национальной независимости и возможности строить свое народное государство. Он начал создавать свое социалистическое искусство — и кино в том числе. Мы, советские кинематографисты, помогали вьетнамским друзьям овладевать секретами своего искусства, снимать первые фильмы. Мы рады были найти здесь внимательных и талантливых учеников. Наши вьетнамские товарищи и коллеги с огромным интересом и волнением встречались с героями советского экрана, воспринимали опыт нашего кинематографа как самый ценный и очень важный.
Прошли годы. И ныне социалистический Вьетнам имеет свою достаточно развитую кинематографию, работы которой стали достоянием широкого международного экрана. За исторически короткий срок трудящиеся Вьетнама добились больших побед в строительстве своей дорогой родины. Они одержали победу над силами империализма, воссоединили Север и Юг своего отечества. Сильный и процветающий Вьетнам уверенно идет по пути социалистического развития.
Да, наши верные друзья и товарищи вьетнамские кинематографисты вносят свой вклад в созидательную деятельность народа, строящего новый, социалистический мир на древней земле. Положительный герой, воин и строитель, занял по праву прочное место на экранах Социалистической Республики Вьетнам. И он во многом сродни героям нашего кино.
Мне выпало счастье когда-то близко познакомиться с замечательным турецким поэтом-коммунистом Назымом Хикметом, который, вырвавшись из застенков реакции, нашел свой второй дом в нашей стране. Это был человек большого мужества и несгибаемой воли и при этом подлинный гуманист, отдавший свое большое сердце людям, борьбе за их счастье. Творчество поэта-трибуна близко мне как художнику-кинематографисту. В свое время я создал фильм «Двое из одного квартала» по мотивам его произведения. А не так давно снял картину «Любовь моя, печаль моя» (производство СССР и Турции), в основе которой пьеса Назыма Хикмета «Легенда о любви».
«Чудак» — так называется телевизионный двухсерийный фильм, съемки которого я завершил только что. Это новая встреча с творчеством Назыма Хикмета. В основе картины — одноименная пьеса, шедшая на нашей сцене. Герой фильма адвокат Ахмет, в роли которого снимался молдавский актер Григорий Григориу, выступает в защиту простых людей и поэтому не может нажить богатства. Для представителей привилегированного круга это опасный чудак!.. Трагична судьба нашего героя. Он дорог нам своими прекрасными душевными качествами, своим стремлением жить по законам человеческой справедливости, которые не в моде в жестоком мире наживы и попранных человеческих прав.
Работая над фильмом, мы исходили из важного положения постановления ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы», в котором говорится, что империалистическая пропаганда «непрерывно ведет яростное наступление на умы советских людей... Поэтому одна из важнейших задач идейно-воспитательной и информационной работы — помогать советским людям распознавать всю фальшь этой клеветнической пропаганды, в ясной, конкретной и убедительной форме разоблачать ее коварные методы...»
Перед нами, кинематографистами, необъятное поле для приложения своих творческих сил — жизнь, история и современность предлагают широчайший круг тем, которые мы можем и должны решать в любом жанровом диапазоне. Зрители ждут от нас знакомства с новыми, интересными, духовно богатыми героями.
Если ты любишь своего героя, если он дорог тебе как личность — активная, целеустремленная к добру,— то обязательно поведаешь о нем так, что твой герой или героиня станут также близки и дороги миллионам зрителей.

«Двое из одного квартала»
«26 бакинских комиссаров»
«Звезды не гаснут»
«Дела сердечные»


идут съемки...

«ДЕРЕВО ДЖАМАЛ»

Минувшей осенью на маленькой железнодорожной станции Сарп близ города Кизыл-Арват два местных жителя, редко выезжающие в город, долго ожидали поезда у тихого бело-голубого домика с надписью «20 разъезд Ашх. ж. д.». Однако составы стремительно проносились мимо. Позже незадачливым путешественникам пояснили, что домик — это декорация, построенная для съемок картины «Дерево Джамал», да и, верно, забыли они, что дорога уже давно зовется Среднеазиатской, а разъезд носит другой номер — 108!
Впрочем, в этом забавном недоразумении нет ничего удивительного — настолько достоверно воссозданы на небольшом участке около железнодорожного полотна и здание прежней, довоенной станции и глинобитные строения с плоской крышей. Так все это и было тогда, три с лишним десятилетия назад. То время сохранилось и навсегда осталось в памяти одного из авторов сценария и постановщика новой ленты киностудии «Туркменфильм» имени Алты Карл иева — режиссера Ходжакули Нарлиева.
Сарп — его родина, здесь прошли его детство и юность, здесь, кажется, знакома ему любая трещинка на твердой, белесой земле этой огромной пустыни, которой нет ни конца и ни края. Здесь же Нарлиев снимал свою известную картину «Невестка», с успехом прошедшую в нашей стране и по экранам других государств мира.
В «Дереве Джамал» вновь прозвучит постоянный для Нарлиева мотив: трагическим эхом откликнется в судьбах его героев война. Такова память художника, постоянно возвращающая его к пережитому.
...Старая, повидавшая виды кибитка вместила в себя съемочную группу. Дневной свет, пробиваясь сквозь снятую крышу, уже угасает, и на помощь ему приходят юпитеры, высвечивая перед камерой оператора X. Трандафилова усталое лицо солдата Назара (Б. Аннанов), склонившегося над вещевым мешком. Рядом его дети — подвижная, улыбчивая Гозель, девочка лет десяти, и мальчик Ораз. Неподалеку хлопочет у раскаленной плиты жена Назара Джамал (М. Аймедова).
Солдат вернулся домой. Постаревший, без ноги. Но вернулся!.. Почему же так замкнуто и сурово его лицо? Почему так боится он встретиться взглядом с женой?
Ответ, пусть и безмолвный, угадывается в глазах Джамал...
В эпизоде, над которым сегодня работает группа, у героини Аймедовой нет слов. Но боль и горечь, обида и тоска читаются во взгляде Джамал, обращенном к мужу: как объяснить ему случившееся.
Нарлиев репетирует с актерами, подчас переходя на шепот, словно сам боится нарушить острую, пронзительную тишину сцены.
— Я не могу... Не получается...— теряется на мгновение юный актер-дебютант Игорь Недоносов.
— Можешь. Попробуй еще раз.— Нарлиев говорит просто и спокойно. Репетиция возобновляется. Вот Назар достает из вещевого мешка отрез алой ткани, молча кладет его на кошму.
— А это маме?— догадывается маленькая Гозель (Гуля Дурдыева).
— Пойдем к отаре, сынок,— вместо ответа обращается отец к Оразу. С трудом подымается, еще не привычный к костылям, и идет к двери кибитки...
В этом умении почувствовать и выявить «нерв» сцены, в такой детальной разработке психологии поведения персонажей угадывается самобытный почерк режиссера, продолжающего и в новой ленте свою сагу о туркменской женщине.
— «Дерево Джамал» связано с моими предыдущими картинами довольно прочно,— говорит Нарлиев.— В центре — вновь женский образ, и вновь я рассказываю о человеке, который всю свою жизнь отдал счастью других людей. Символично, что Джамал своими руками вырастила дерево в пустыне, и строители, прокладывая канал, изберут его своим ориентиром. В этой метафоре как бы продолжение дела ее жизни. Ведь доброта, стремление творить добро, по-моему, всегда оставляют на земле самый яркий след.
Люди иногда думают: чтобы совершить подвиг, нужно особое стечение обстоятельств, особый случай, дающий такую возможность. Мне же кажется, если богата душа человека силами для свершения героического, то он делает это и в малом, повседневном. Жизнь наша дает для этого все основания.
Как говорится, дома и стены помогают. Не случайно наша картина снимается в Сарпе. Ведь я вместе с Маей Аймедовой писал сценарий о своих земляках. В основе его — реальная жизненная история. Не случайно местные жители, те, что постарше, вспоминают реальных прототипов героев, охотно приходят к нам на съемки, что-то подсказывают, предлагают. Нам дорога их заинтересованность, их советы, их память о былом.
Э. ЛЫНДИНА
Сарп—Москва

Фото С. Иванова
Режиссер Ходжакули Нарлиев
Джамал (М. Аймедова)
Радостная встреча. Ораз и Гозель с начальником строительства Каракумского канала Василием Громовым (Н. Сморчков)
Ораз (И. Недоносов)
Гозель (Г.Дурдыева)


12 апреля — День космонавтики

РЕАЛЬНОСТЬ ФАНТАСТИКИ

Первопроходец Вселенной коммунист Юрий Гагарин 19 лет назад проложил дорогу в космос для всего человечества.
«Мечта, воплощенная в металле» — так назвал первые советские космические аппараты один из их создателей. Сегодня практические достижения космонавтики — это космическая связь и телевидение, составление прогнозов погоды, поиск полезных ископаемых, контроль за состоянием урожая и регистрация загрязнения атмосферы...
Но о покорении космоса думали не только специалисты по ракетной технике. Мечтали об этом и кинематографисты. Почти полвека назад молодой режиссер Василий Журавлев начал работу над первым нашим научно-фантастическим фильмом, посвященным путешествию человека в космос. Научным консультантом этого фильма был великий советский ученый, основатель теоретической космонавтики К. Э. Циолковский.
И вот сегодня, спустя 45 лет после выхода фильма «Космический рейс» на экраны страны, в редакции нашего журнала встретились постановщик фильма заслуженный деятель искусств РСФСР Василий ЖУРАВЛЕВ и дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Виталий СЕВАСТЬЯНОВ. В обмене мнениями о старом фильме «Космический рейс», о проблемах решения космической темы на современном экране приняли участие дважды Герой Советского Союза летчики-космонавты СССР Георгий БЕРЕГОВОЙ и Олег МАКАРОВ. Материал подготовлен к печати нашим корреспондентом А. Лепиховым. Предлагаем вниманию читателей также несколько эскизов, сделанных для картины лично К. Э. Циолковским в 1933—1934 годах.

В. ЖУРАВЛЕВ. Когда в начале тридцатых годов было выстроено новое здание «Мосфильма», С. М. Эйзенштейн, в чьем творческом объединении я тогда работал, спросил, какой бы фильм мне хотелось поставить. Долго думать над этим предложением мне было не нужно, так как еще со студенческих времен я мечтал сделать ленту о полете человека (термина «космонавт» тогда еще не существовало) на Луну. Не буду сейчас, задним числом, преувеличивать свои тогдашние знания космической науки. Сергей Михайлович, одобрив мой замысел, спросил: «Кто бы мог быть научным консультантом фильма?» Я ответил: «Днями в кинохронике показывали Калугу. Там живет ученый, который уже много лет занимается проблемой космических полетов. Вот только не припомню его фамилию».
Сами понимаете, что это был К. Э. Циолковский. Адреса его я так и не узнал и поэтому написал просто: «Калуга, К. Э. Циолковскому».
Через несколько дней я получил от него бандероль с книгой «Вне Земли», а потом и письмо, где Константин Эдуардович сообщал, что он согласен стать консультантом, и просил приехать в Калугу. Недели через две я со своими коллегами оказался у его маленького домика на берегу Оки.
На всю жизнь запомнилась первая фраза хозяина дома: «Так это вы на Луну собрались?» Честно говоря, мы думали, что ученый заставит нас делать строго научно-популярный фильм, но с первых же слов Константина Эдуардовича все наши опасения рассеялись. Он оказался большим мечтателем и мгновенно подхватил идею научно-фантастической ленты для юношества: «Фантастические рассказы на тему межпланетных рейсов несут новую мысль в массы. Кто этим занимается, тот делает полезное дело, вызывает интерес, возбуждает к деятельности мозг, рождает сочувствующих и тех, кто воплотит великие намерения в жизнь. Еще шире влияние кинофильмов. Это высшая ступень художественности, и особенно, когда мы придем к звуковому кино...»
Наша беседа с Циолковским была удивительной. Забрасываемый множеством вопросов — об общем виде ракетоплана, о его пассажирской кабине, о состоянии невесомости, о посадке космического корабля на Луну и о возвращении на Землю,— Константин Эдуардович терпеливо выслушивал каждого из нас, а затем, полузакрыв глаза, спокойно и обстоятельно отвечал. «Когда я впервые вышел из ракетоплана на Луну, на мне был скафандр»,— говорил Циолковский. И так велика была его убежденность в реальности всего «происшедшего», что я без колебаний поверил: этот земной человек действительно был на Луне и сам пережил все, о чем неторопливо повествует нам, кинематографистам. Так же обстоятельно описывал он кабину ракетоплана, ванны со специальной жидкостью, где должны пребывать космонавты во время старта, и многое другое.
И вот что удивительно. Мы, приехавшие к Циолковскому, чтобы проконсультироваться по поводу фантастического фильма, уезжали от него, убежденные в абсолютной реальности межпланетных полетов.
«Как я сам гляжу на сущность космических путешествий? Верю ли я в них?» — спрашивал Константин Эдуардович и тут же отвечал: «До последнего времени я предполагал, что нужны сотни лет для полетов с космической скоростью. Но непрерывная работа в последнее время поколебала мои пессимистические взгляды: найдены приемы, которые дадут изумительные результаты уже через десятки лет!»
Какая потрясающая сила предвидения!
Г. БЕРЕГОВОЙ. Действие фильма происходит в 1946 году, так что Василий Николаевич Журавлев даже несколько упредил Циолковского. Но насколько же верно силой кинематографа воспроизведена реальность будущего! Я с группой космонавтов впервые смотрел этот фильм много лет назад, и на нас потрясающее впечатление произвело «плавание» экипажа в состоянии невесомости. Это можно принять за документальные кадры, снятые внутри «Салюта». Правда, космонавты делают более плавные движения, но ведь их специально инструктируют, как надо двигаться в мире без тяжести. Очень хорошо показаны прыжки космонавтов на Луне «по-воробьиному», как об этом говорил Циолковский. Правда, старт ракетоплана происходит не вертикально, а с наклонной эстакады. Но не будем осуждать кинематографистов.
А вот ванн с жидкостью, где экипаж переносит перегрузки при старте, в современной космонавтике нет. Но тому есть вполне научное объяснение. Во времена Циолковского не было жидкостных реактивных двигателей, и во всех своих расчетах он ориентировался на пороховые ракеты. А они достигали бы первой космической скорости раз в пять быстрее, чем современные ракеты. Естественно, что при этом соответственно возросли бы и перегрузки при старте. И тогда без таких ванн не обойтись. Ну, и несколько других совпадений. Всесоюзный институт межпланетных сообщений (ВИМС) в фильме находится на месте нынешнего главного здания МГУ на Ленинских горах, что совсем недалеко от Института космических исследований Академии наук. А панорама Москвы будущего, «снятая» с Ленинских гор, с ее высотными зданиями, уж очень похожа на сегодняшнюю столицу. Правда, у Журавлева «высоток» больше, но ведь Москва продолжает строиться...
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Я бы хотел отметить еще несколько моментов в фильме, которые необычайно близки к тому, что осуществилось через несколько десятилетий. Это прежде всего полеты животных, которые предшествовали первому старту человека в космос. Здесь верно предугадано то новое направление современной науки, которое сегодня мы называем космической биологией и медициной. Очень хороша мягкая посадка на Луну с помощью ракетных двигателей. А вот приземление космического корабля на Землю, которое происходит на гигантском парашюте, прямо-таки «списано» с нынешних возвращений «Союзов»!
Я не хотел бы идти по линии специалиста, выискивающего неточные именно с технической точки зрения решения, которые есть в фильме. Зритель, далекий от проблем практической космонавтики, их просто не видит. Да и требовать от художественного произведения полной научной достоверности было бы, наверное, неправильно. Ценность научно-фантастического фильма «Космический рейс», снятого почти полвека назад, в его удивительной свежести и современности. Почему? Думаю, что прежде всего потому, что космонавтика, полет в космос — всегда мечта. И это та мечта, где фантастика стремительно воплощается в реальность полетов. Всего десять лет назад мы с Андрияном Николаевым в корабле объемом девять кубических метров совершили первый длительный 18-суточный полет. Сегодня же полугодовая работа наших космонавтов на «Салюте-6» воспринимается как, конечно, трудная и напряженная, но в общем-то обычная космическая экспедиция.
Или давайте попытаемся сравнить космическую технику разных периодов. На корабле «Восток» Юрий Гагарин с пульта управления мог выдать только 63 команды. Сегодня же на комплексе «Союз»—«Салют» экипаж может выдать 20 тысяч команд! Этот комплекс — сложнейшая кибернетическая система, которая требует для своего полного изучения от современного космонавта — человека с высшим техническим образованием — примерно пяти с половиной лет напряженного труда. Скажу только, что у нас с Петром Климуком во время работы на «Салюте-4» было 3200 страниц инструкций, которые весили 57 килограммов! Но и это уже вчерашний день. Полетная документация в письменном виде еще существует, по ней экипажи готовятся к полету, но на современных тренажерах вся она заложена в память ЭВМ, и в зависимости от ситуации на экране дисплея в любой момент можно получить указание, как себя вести и что надо делать в тот или иной момент.
И если бы у меня в 1961 году попросили описать космическую технику 1980 года, уверяю, что я ошибся бы гораздо больше, чем авторы фильма, развивавшие идеи Константина Эдуардовича Циолковского.
О. МАКАРОВ. Мне думается, что просмотр этого фильма должен настроить нас на другую волну: чего мы ждем, от научно-фантастических фильмов? Какие фильмы мы хотели бы увидеть в будущем?
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Мне сейчас вспоминаются картины Р. Викторова «Москва—Кассиопея» и «Отроки во Вселенной», а также телеспектакль «Солярис», где главную роль исполнял Василий Лановой. Я их видел, и они мне запомнились... Конечно же, каждому из нас хочется видеть на экране не технические подробности устройства космических кораблей будущего, а человека будущего. Фантастический жанр предоставляет художнику широчайшее поле эксперимента. Необычные условия космического полета, стрессовые ситуации, встречи с неизведанным, контакт с внеземным разумом — все это фон, высвечивающий новые черты человека, которым не дано проявиться в обычном нашем земном существовании.
Ведь что такое роман С. Лема «Солярис»? Это не только произведение, насыщенное глубокими философскими размышлениями о сущности жизни, о возможности существования самых различных ее форм о том, как будет происходить контакт между различными видами разума во Вселенной. Это прежде всего книга о человеческой личности, что осуществит контакт с внеземным разумом. Как мы воспримем нашу овеществленную совесть? Мыслящий Океан планеты Солярис посылает нам ее в виде «гостей». Вот тот «технологический» прием фантастического жанра, который позволяет С. Лему заглянуть в потаенные глубины человеческой личности.
О. МАКАРОВ. А возьмите другой роман С. Лема, «Эдем», который тоже посвящен варианту космического контакта. Люди и эдемцы-двутела не могут понять друг друга. Эдемцы — это существа с другой физиологией, психологией и историей. Им не подходит модель нашей земной цивилизации с ее представлениями о добре и зле, с нашими понятиями о социальной справедливости. Ничего другого люди предложить не могут и вынуждены отступить, не вмешиваясь в ход исторического процесса на этой планете, хотя его формы для человека неприемлемы.
Понимание непреложности законов исторического развития, бережное отношение к культуре разных народов, уважение к личности другого — вот те мысли, которые заложены в этой книге С. Лема. А те необычные условия, в которых разворачивается действие романа, как правильно подметил Виталий, еще больше убеждают нас в верности конечного вывода автора.
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Возвращаясь к нашему времени, я хотел бы добавить вот что. На мой взгляд, у нас не хватает фильмов — как научно-фантастических, так и документальных,— где был бы по-настоящему глубоко показан труд в космосе. Мы с П. Климуком в своем двухчасовом телевизионном фильме «Обыкновенный космос» попытались в меру наших способностей сделать это. Но сами понимаете, было бы смешно утверждать, что теперь эта тема себя исчерпала.
Жить и работать в космосе тяжело. И тем не менее мы работали на «Салюте-4» по 16 часов в сутки. И какое же наслаждение приносит этот труд! Работать с прибором, который существует в единственном экземпляре на планете Земля, выполнять уникальную программу экспериментов, увидеть необычное природное явление и вообще чувствовать, что работа получается,— в этом одно из главных наслаждений космического полета, когда ты по-настоящему ощущаешь свою полезность и нужность многим тысячам людей. И как было бы здорово, если бы все это могли пережить и прочувствовать миллионы кинозрителей!

Фото В. Ахломова, С. Иванова, А. Пушкарева
В. Севастьянов и В. Журавлев
Г. Береговой
О. Макаров
Первая встреча режиссера В. Н. Журавлева с К. Э. Циолковским (весна 1933 г.)
Кадр из фильма «Космический рейс». Ангар ракетопланов
Эскизы К. Э. Циолковского к фильму «Космический рейс».
Публикуются впервые


СОВЕТСКОЕ, МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЕ

Вышла в свет новая книга* известного критика и историка кино Ростислава Николаевича Юренева. Автор предлагает вниманию читателей, как он пишет во введении, «краткий сжатый очерк истории советского киноискусства, рассчитанный на самые широкие читательские круги».
Хочу сразу сказать, что появление работы такого характера продиктовано потребностью давнишней. И дело не в том, что у нас не издаются труды по истории кино. Такие работы есть, и многим читателям «Советского экрана» они хорошо известны. Недавно, в частности, завершено издание фундаментальной четырехтомной истории советского кино, созданной большой группой киноведов Москвы и союзных республик.
Вместе с тем не следует, очевидно, упускать из виду насущную необходимость создания киноведческих работ, обращенных к самому массовому читателю: компактных по содержанию, выявляющих главные тенденции развития нашего киноискусства, доходчивых, ярких по своему языку. Именно такой книгой и стала «Краткая история советского кино».
Читатель найдет в ней немало интересных сведений о первых успехах советского кино, творчестве выдающихся киномастеров — С. Эйзенштейна, В. Пудовкина, А. Довженко, Л. Кулешова, Д. Вертова, прочтет об идейно-художественной значимости таких произведений, как «Броненосец «Потемкин», «Мать», «Земля», «Чапаев», трилогия о Максиме, первых фильмов о В. И. Ленине. Автор освещает мобилизующую роль советского кино в годы Великой Отечественной войны, его состояние в послевоенные годы. Он дает широкую панораму развития киноискусства в последние десятилетия.
Исследуя связи кинематографического процесса с развитием общества на широком историко-кинематографическом фоне, анализируя социально-политическое содержание произведений, автор отводит важное место воспитательной роли кино в духовной жизни современников, рассматривает фильмы в единстве гражданских и эстетических критериев.
Принципы коммунистической партийности, народности в их конкретном эстетическом проявлении — вот основа, на которую постоянно опирается автор, размышляя о судьбах нашего кино.
Кино и время, способность, умение киноискусства откликаться на запросы эпохи — об этом идет речь на многих страницах книги. Впрочем, если уж быть до конца точным, эта тема — кино и время — и является той основой, тем фундаментом, на котором, в сущности, строится весь сюжет книги.
Важно отметить, что советское кино широко представлено здесь как искусство многонациональное. Анализируя особенности развития кино на том или ином историческом этапе, исследуя тематические, жанровые, стилистические поиски кинематографистов, Р. Юренев постоянно опирается на примеры, почерпнутые из творческой практики работы киностудий России и Украины, Грузии и Молдавии, Белоруссии и Литвы, Узбекистана и Казахстана. Кажется, все наиболее примечательные фильмы всех наших республик не обошел он своим вниманием.
Этим целям служат и вводные страницы книги, в которых даются четкие и емкие определения специфических особенностей киноискусства, его огромных возможностей воздействия на зрителя, раскрываются основные вехи развития кинематографа в дореволюционное время.
Рассказывая о советском киноискусстве, автор нередко обращается к опыту мирового кино. Это помогает глубже понять вклад нашего кинематографа в мировую культуру.
Несомненно, привлекут внимание читателя и авторские положения, касающиеся теоретических вопросов и, в частности, проблем взаимосвязей, взаимовлияний киноискусства и телевидения.
Словом, наше киноведение обогатилось яркой, талантливой работой. Книга Р. Юренева, уверен, найдет много благодарных читателей.
А. КРАСИНСКИЙ,
кандидат искусствоведения
Минск.

* Юренев Р. Н. Краткая история советского кино. М. Бюро пропаганды советского киноискусства, 1979.

<- предыдущая страница следующая ->