страница следующая ->

ISSN 0131-8047
Работница 1 1992
ЖУРНАЛ ДЛЯ ЖЕНЩИН И СЕМЬИ

С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ...
Из писем пропавшего без вести
ЦАРИЦЫ РУКОДЕЛЬНИЦЫ ИЗ ДОМА РОМАНОВЫХ
СКАРЛЕТ ВНОВЬ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ
ОТКРЫВАЕМ МУЗЫКАЛЬНЫЙ КЛУБ «ШАРМАНКа»

Фото Анатолия ЖМУЛЮКИНА


ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ ДЛЯ ЖЕНЩИН И СЕМЬИ
Издается с марта 1914 года
МОСКВА • ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРЕССА»
ЯНВАРЬ 1992

В НОМЕРЕ:

Женское движение: действующие лица
ПРЕОБРАЖЕНИЕ 7
Школа Глоба
ГРИМАСЫ ЧЕРНОЙ ОБЕЗЬЯНЫ 9
ШКОЛА СЕМЕЙНОГО БИЗНЕСА 12
ИРИНА СМИРНОВА
Ремонт. Рассказ 16
ДОМАШНИЙ КАЛЕЙДОСКОП
Мужчина и женщина
РОДНЫЕ МОИ... 22
Семейные страницы
СНИМАЮ МОНОПОЛИЮ НА МУЖА 24
Житейская история
АЛЕКСАНДРА-МУЧЕНИЦА 28
Сорок сороков
«МОЛИ БОГА О МНЕ...» 32
Будьте здоровы!
УТОЧНИМ ДИАГНОЗ 34
МОДЕЛЬ НОМЕРА 37

При перепечатке материалов ссылка на журнал «Работница» обязательна.
© Издательство «Пресса». «Работница» № 1, 1992 г.


ЧИТАЯ ВАШИ ПИСЬМА

ХОТЯ БЫ ХАМСИЦЫ ЗАВЕЗЛИ
Зовут меня Мария Ивановна Иванова. Мне 69 лет, я одинокая престарелая пенсионерка. Обращаюсь к вам, уважаемые сотрудники журнала «Работница», вот с какой просьбой: переправьте мое письмо Борису Николаевичу Ельцину, потому что если я опущу письмо в почтовый ящик, то его еще в Туле опустят в мусорную корзину. А мне так хочется, чтобы Борис Николаевич вспомнил о туляках.
О нас совершенно все забыли. У нас в магазинах нет абсолютно ничего. Талоны на постное масло по 150 г на душу в месяц у нас не отоварены с мая месяца, а на рынке пол-литровая бутылка масла стоит 7 рублей. Разве ж его купишь с пенсии в 142 рубля? Месяца три подряд не было совсем яичек в магазинах, а вчера в один магазин завезли, так разве ж достоишься? Задушат. Все равно три часа простояла. И — не хватило.
Господи, Господи, да как же можно так дальше жить? А я ведь такие надежды возлагала на Ельцина! Когда он приезжал к нам в Тулу, я ходила на площадь и стояла под дождем, без зонта, в ожидании его появления. Даже простудилась. И сколько же было радости и ликования, когда он появился, вышел на трибуну улыбающийся, казался таким простым и душевным. И что же?..
Нам бы многого и не надо. Хотя бы хамсицы завезли, мы уже забыли вкус ее. Муки совсем никакой нету, жиров никаких ни крошки. Пальто стоит больше тысячи, сколько ж это мне надо не есть и не пить? А оно ведь все поднашивается. У нас даже частушку сочинили:
Вспоминаю, хохоча,
Леонида Ильича.
И живу, жалеючи,
при Михал Сергеиче.
Как-то завезли свежемороженую зубатку по 23 руб. 70 коп. за килограмм. Зайдешь в магазин, посмотришь на нее, представишь себе, как она будет скворчать на сковородке, поглотаешь слюнки, да и уйдешь. А картошка у нас на рынке 80—100 рублей мешок.
Дорогой Борис Николаевич, похлопочите, пожалуйста, чтоб нам хотя бы хамсицы завезли да какого-нибудь жирку,— было б на чем картошечки поджарить.
Заранее Вам благодарна за внимание и заботу.
ИВАНОВА Мария Ивановна
г. Тула.

НЕ МОГУ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ!
Прочитала в номере 7 (1991 г.) статью Л. Богдановой «Что-то случилось», в одном из эпизодов которой автор передает диалог со счастливой женщиной А. Моховой. Простите, но не поняла я эту женщину. Отчего же она счастлива? Оттого, что у нее в семье все хорошо, что имеет кооперативную квартиру, пишет номера очередей на ладонях, хочет иметь троих детей?
Может быть, я не права, но счастье, по-моему,— это когда не только в своей семье, но и вокруг все хорошо. А считать себя счастливой, когда боишься выйти на улицу, когда матери бросают своих детей, когда есть Чернобыль и Карабах, когда люди убивают друг друга б упор, когда родителям страшно провожать в армию своих сыновей... В душе только страх и боль за тысячи обездоленных, обманутых, брошенных, убитых, искалеченных. Нет, я не могу быть счастлива.
С уважением Виколенко Екатерина Сергеевна
Московская обл., ст. «Правда».

ДАЛЬШЕ — НЕКУДА
Я затрону тему настолько деликатную и. может быть, грубую по своей форме, что о ней как-то не принято говорить вслух, как будто ее не существует вовсе. А между тем это огромная проблема на сегодняшний день для тех, кому предназначен ваш журнал.
Любопытно, кто-нибудь из высокопоставленных чинов Минздрава интересуется тем, что есть в аптеках для гигиены женщины? Я говорю о вате и гигроскопических прокладках. Может быть, те самые чины уверены, что советская женщина отличается по своей физиологии от всех остальных женщин мира и тем самым проблема решена у нас во веки веков? Ниже опуститься некуда. Более бесстыдного отношения к женщине со стороны здравоохранения я не знала. Большего унижения придумать невозможно.
Н. Паламарчук — по поручению работниц ЗИЛа.
Москва

ХОЧУ ПОМОГАТЬ НЕМОЩНЫМ!
В одном из номеров вашего журнала прочла о создании в нашей стране больницы «Хоспис».
Первое чувство, которое посетило меня после прочтения этой статьи, было ощущение потерянного времени. Ведь у меня нет какого-либо медицинского образования, но зато есть огромное желание работать в подобной больнице. Я — верующая, и для меня это не просто работа, а смысл всей жизни.
С уважением, Светлана, 25 лет.
Москва

СПАСИБО ВСЕМ!
Дорогие друзья!
Благодарим за многочисленные отклики на статью в № 9 за 1990 год, рассказавшую о деятельности общества «Женщины за социальное обновление». Просим извинить, что не смогли всем ответить — отдела писем у нас нет.
Ввиду того, что наша организация осуществляет ряд благотворительных программ, не имея никакой материальной поддержки от государственных органов и в настоящий момент испытывает серьезные финансовые затруднения, мы не можем, к большому сожалению, оказывать помощь частным лицам.
Надеемся, что понятие о благотворительности в нашей стране в корне изменится и будет заключаться в поддержке благотворительных организаций на всех уровнях.
Правление общества «Женщины за социальное обновление».


***
Говорят, картошку съели
Колорадские жуки.
Обойдемся без картошки,
Лишь бы были мужики.

***
Эй, подруга, выходи,
Не стесняйся публики.
Мы не где-нибудь с тобой,
А в своей республике.

***
В верхах много заседали —
И прозаседалися.
В магазинах совсем пусто.
Без штанов осталися,

***
Перестройка, перестройка,
Я и перестроилась:
У меня сосед богатый,
Я к нему пристроилась.

***
Соль и сахар по талонам —
Очереди длинные,
А у наших депутатов —
Речи соловьиные.

***
Президент хорош собой,
В новенькой рубашке.
Где ж такую мне достать
Свому Николашке?

Фото А. ЖМУЛЮКИНА


С любимыми не расставайтесь...
Из писем и дневников пропавшего без вести

В индийском штате Ассам экстремисты похитили советского специалиста, горняка Сергея Грищенко... Холодный голос диктора, отчитав информацию, переключился на другие темы. А в чей-то дом без стука ворвалась беда. Тогда, в начале июля 1991 года, я еще не знал — в чей? Кто услышал с экрана обжигающую весть? Мать? Жена? И где — в Донбассе, Кузбассе, в Караганде?
Оказалось, в Кузбассе, на окраине шахтерского городка Прокопьевска, в новой, еще толком не обжитой квартире. Вокруг домов-новостроек едва убрали мусор, дорожки к трассе присыпаны крупным гравием — асфальт положить не успели. За окнами простор до дальнего, на горизонте, перелеска.
Если бы взгляд, как мысль, мог проникать за горизонт, через леса и горы, туда, где на границе Индии и Бирмы, на берегу джунглей притаился поселок Магхерити с крохотной, в несколько коттеджей колонией советских специалистов... С января, обгоняя друг друга, летели оттуда письма в Сибирь. После несчастья товарищи Сергея, вернувшиеся в Кузбасс, привезли его дневник и толстую пачку писем, отправленных из этого дома.
С разрешения Нели, жены Сергея, я читал дневник и письма, и говорили мы; конечно, о ее Сереже — в тот день ему исполнилось 34 года...

С первого взгляда
Хотите верьте, хотите нет, но их любовь родилась с первого взгляда. Сергей жил в горняцком общежитии, в это общежитие к подруге заглядывала Неля. Вот так однажды и увидела высокого, крепкого парня... Через полгода они сыграли свадьбу.
Здесь надо сказать об одном немаловажном обстоятельстве, которое свадьбу не расстроило, но нервы молодоженам изрядно потрепало. Родное имя жены Сергея Грищенко — Надия. Она родилась в татарской семье, каких издавна много в этом сибирском краю. Мама в общем-то не возражала против русского зятя, а отец, Рухулла, категорически возражал.
— Не хочу его и знать,— сказал как отрезал.— Ноги его в моем доме не будет. А родится ребенок, на руки не возьму, даже смотреть на него не буду.
Что ж, сняли квартиру, потом другую, в общежитии пожили, в том самом, где впервые встретились... Время, однако, мирит всех. Настал день, и упрямый Рухулла, словно не было старых обид, сказал ворчливо, смирив гордыню:
— Зачем моего внука в детсад отдаете? Дома ему лучше будет.— И до пяти, считай, лет, пока не получили Сергей и Неля свое первое жилье в коммуналке, рос Артур у деда с бабкой, и стал Сережа самым любимым зятем.
С той самой первой встречи Неля (буду называть ее так, как привыкли в семье) и Сергей не расставались. Чтобы быть ближе к нему, она перешла из банка в угольное объединение. Ни одного отпуска за десять лет они не провели врозь.
Рядышком с мамой, на диване, перебирает отцовские снимки Артур: «Вот папка с бородой». Это индийские. Насмотревшись, Артур примеряет обновку — ладные сапожки мама принесла: «Если большие — это хорошо, лишь бы не маленькие».
В их семейном альбоме среди снимков то и дело встречаются газетные вырезки, грамоты. Столичные авторитеты утверждают, что это никому нынче не нужно. Но заглянули бы они в альбомы, которые хранятся по всей стране, в таких вот нешибко обустроенных квартирах, в деревенских хатах. Возможно, поняли бы, как дорожат люди общественной признательностью. (К слову говоря, американцы умно восприняли порушенную нами «наглядную агитацию» — доски почета, стенды новаторов и ветеранов.) Так вот, в семейном альбоме Грищенко вместе с «Дипломом лучшего горнорабочего очистного забоя шахт Прокопьевска» хранятся разнокалиберные вырезки из городской газеты и многотиражки. Перебираю их, стараясь найти на коллективных снимках знакомое по другим фотографиям лицо, но Неля опережает:
— Вот мой Сережа!

Сережа
Теперь, перечитав несколько раз его дневник и письма, познакомившись с его друзьями, женой и сыном, могу представить, как он ждал свою семью, как преображала его каждая весточка из дома Неля называет Сергея молчуном, товарищи — скрытным, а в дневниках и письмах — он весь нараспашку.
В его ежедневных коротких заметках нет больших обобщений, мудреных рассуждений, но сколько там свидетельств о характере Сергея, добром и ранимом, его трогательном отношении к своей семье. Там и выразительные штрихи подземной работы, морали рабочего человека, и именно на таких, а не на фразерах с митингующих площадей держится жизнь.
Есть натуры, которым противопоказано одиночество. Таков, судя по всему, Сергей. В первый же день, едва осмотрев свое новое жилье, он приделал в холле к зеркалу снимок жены — «моя любимая Нелечка смотрит на меня и улыбается». Все, что мог, в доме подремонтировал, отмыл стены и полы, перестирал — даже половики: «были черные, а оказались три красных и один желтенький». У порога посадил веточку розы — «может, примется, это любимый Нелечкин цветок».
Вот он рассказывает о своей первой смене — «утром так торопился на шахту, что уехал в комнатных тапочках, а они мне большие, при каждом шаге норовят слететь с ноги. С Колькой (так он называет своего друга и напарника Хайруллу Искандарова.— Авт.) будем работать в две смены, а потом меняться».
В тот же день Сергей записал в дневнике:
«Условия в шахте неважные. Мощность пласта 18 метров, падение всего 32 градуса, уголь совсем не идет. Да еще есть трехметровый прослоек породы, который приходится на первый слой гибкого перекрытия. Бурить эту породу — одно мучение. В шахте очень жарко, даже голова начинает болеть.
Трудно объясняться с индусами в шахте. Руслан (Тахаутдинов — переводчик.— Авт.) написал десятка три слов на хинди, надо учить. Ему хорошо, знает и хинди, и бенгальский, и английский языки».
Кольке было легче. К своему удивлению, он обнаружил в хинди много знакомых, созвучных слов: дуст — друг, токта — затяжка, файда — хорошо, порядок. И не раз помянул добрым словом отца, который заставлял учить родной татарский язык.

ИЗ ДНЕВНИКА:
4 февраля
Сегодня ехали со второй смены. На дороге остановили военные, высадили из машины и, пока обыскивали машину, нас держали под дулами автоматов. Кошмар! Хорошо нервы пощекотали. А дело вот в чем. Террористы застрелили нескольких высокопоставленных полицейских чинов штата Ассам. Теперь всех подряд трясут, ищут убийц. И вообще этот штат очень неспокойный. Убивают, стреляют, режут друг друга.
12 февраля
Сегодня вместе с Колькой работали две смены. Уехали на работу в 6 часов 30 минут, а вернулись в 24 часа. Нужен уголь. Вымотался, еле-еле до постели добрался.
18 февраля
На завтрак сготовил рис, а потом доварил борщ. Рам (индийский водитель,— Авт.) съездил на почту, привез семь писем: четыре шефу и три Руслану. А мне с Колькой опять ни одного. Полтора месяца, как из дома, и ни одного письма, После работы поставил закваску для хлеба. Завтра Руслан летит в Калькутту, встречать жену с дочкой. Счастливый, черт побери!
25 февраля
Черный, черный, черный день. Я убит и растоптан, все мои ожидания и надежды рухнули. Сегодня сообщили, что моя любимая почему-то не может приехать. Боже мой, что теперь делать? Как жить, как работать, если все валится из рук?! Чувство такое, будто на бегу врезался в стенку головой. Не представляю, что со мной будет дальше. Господи, дай мне сил.
28 февраля
Наконец-то сегодня добил эту чертову канаву по породе. Из шахты каждый день выхожу мокрый с головы до пят. Даже трусы с портянками мокрые. А что будет летом? В шахте по коленке ударила порода, болит, сил нет.
5 марта
По дороге домой на военном контрольном пункте опять высадили, стояли под стволами автоматов. Террористы, видно, снова зашевелились.
8 марта
Все мысли о ней, все сны только о ней. Пишу через день, а в ответ — ноль. Начинаю думать, что я сделал огромную ошибку, приехав сюда. Очень боюсь потерять семью из-за этих чертовых денег. Будь они прокляты.
Что-то совсем расклеился, болит голова, кашель замучил, то ли простыл, то ли еще что. Работать очень тяжело, в шахте плохо себя чувствую. А тут еще писем нет. На 24 моих письма нет ответа».
На столе приткнулся к стенке «кассетник» — первая индийская покупка Сережи, Там кассета, остановленная на полувздохе о ненаглядной. У Нели пока нет сил включить ее. Верит: они включат эту кассету вдвоем.
— Ко мне подошел на работе интеллигентный, образованный человек, занимающий должность, и спросил: «Ну что, привезли труп вашего мужа?» Образованный — может быть. В том смысле, как говорил Солженицын,— образованщина. Но уж точно не интеллигентный.
У нее хватило сил ответить:
— Мой Сережа живой!
А вопрошатель ушел. Руководить. С людьми работать.
В то утро, когда по телевидению сказали, что Сережу «убили при попытке к бегству», она, к счастью, проспала. Приехала на работу, а навстречу близкая подруга, слезы на глазах:
— В чем дело?
— Ты ничего не слышала, Неля?
Когда читают с экрана такие телеграммы, когда нет точной информации, сделайте, ради Бога, оговорку, не забывайте, что в каком-то доме это не информация, не новости ваши проклятые, а взрыв бомбы, атомный взрыв, Не убивайте надежды, сомневайтесь в том, что отстучал телетайп.
С вещами Сергея, с его дневником в Прокопьевск, как я уже говорил, вернулись и ЕЕ письма.

Неля
У нее не хватает сил перечитывать собственные торопливые строки. До нашей встречи письма так и лежали в одной пачке, и мне, признаюсь, было неловко и больно к ним прикасаться. Словно к открытой ране. Им должно было развеяться по ветру там, на чужой и далекой земле, а если вернуться в родное гнездо, то только вместе с человеком, которому были адресованы. Но вот письма вернулись, проделав обратный путь из безвестного индийского поселка в Калькутту, потом в Дели, Москву, Кемерово и, наконец, в Прокопьевск, а Сергея все нет и нет... Я попросил Нелю выбрать наугад из этой толстой пачки любой листок.
«У нас все в порядке. Учимся, работаем. Вот и прошли праздники, для меня этот праздник и не был праздником. Сын сделал подарок, обрадовал с утра. Светлана (сестра.— Авт,) подарила розы, я привыкла, что розы дарил всегда мне ты. Сереженька, солнышко, как мне бывает невыносимо тоскливо, я даже описать не могу: На работе еще как-то забываешься, а дома не могу сдержать слез. Порой Артур заметит, спрашивает, почему я плачу. Чтобы на него не нагонять тоску, говорю: голова болит.
Родной мой, как я тебя люблю и как я по тебе соскучилась. Хочу слышать твой голос, видеть тебя, обнимать, целовать. Действительно, мы до конца не понимаем, что значит разлука, когда невозможно даже услышать голос. Ну, ничего, мы — сильные духом, выдержим.
Ты у нас единственная опора, единственный любимый человек, которого ждем, о котором думаем каждую минуту.
Пишу и думаю, почему мы должны были пройти через эту разлуку? Почему кому-то все сразу, а кому-то, таким, как мы, обязательно испытать лишения? Просто, наверное, у меня сегодня плохое настроение. Ты же знаешь, у меня бывает так.
То реветь охота беспричинно, то успокаиваю себя тем, что многие хотели бы быть на твоем месте. Ведь это шанс вздохнуть облегченно, позволить себе не считать копейки. Гневить Бога, конечно, нельзя, мы с тобой жили вполне нормально. Единственное твое желание поскорее приобрести машину, наверное, решило — ехать тебе или не ехать. И потом, Сережа, тут у нас так плохо во всех отношениях, что у тебя есть возможность немного отойти от этих беспросветных проблем, от жизни, которая кажется сейчас такой безысходной».
Напомню: это март 1991 года. Прокопьевск и весь Кузбасс трясет очередная волна забастовок... Моя командировка пришлась на начало сентября. Стояли погожие, солнечные деньки. Всюду говорили о картошке: успеть бы выкопать. Накануне свой участок копали Неля и Артур. Им помогали Нелины сестры. Сережа, когда был дома, всегда притворно сердился: как мой день рождения, так и картошку убирать. Справившись дома, в ближайший же выходной уезжал на поезде к маме, под Новосибирск, помочь управиться с картохой и ей.
На огородах были все — директора, рабочие, депутаты, инженеры... Запасались на зиму. На магазины надежды нет. С утра в Прокопьевске очереди у хлебных магазинов, хотя в общем-то прилавки чуть полнее, чем в Москве.
Город не красила даже солнечная погода. Обшарпанные, давно не ремонтированные дома. Обветшалые лозунги на крышах. Закрытые школы — на этот раз бастовали учителя. К счастью, конфликт удалось быстро погасить. Полузакрытый завод в самом центре города — нет металла, не из чего делать крепь. Треть рабочих и инженеров отправили в вынужденный отпуск.
И еще деталь, характерная, впрочем, не только для Прокопьевска,— за пяток минут встречаешь пяток пьяных.
Так что можно понять тон Нелиного письма. И вместе с ней ужаснуться беспросветности, окружающей рабочего человека в «стране победившего пролетариата». В родной стране, на родной шахте мастер высочайшего класса, подземный рабочий с двенадцатилетним стажем (заочно он окончил горный техникум) не может достойно обеспечить семью. Для этого нужна зарубежная командировка.
А ведь им так не хотелось разлучаться. Особенно после взрыва...
Виктор АНДРИЯНОВ
Кемерово — Москва
Окончание в № 2—92 г.
Фото из семейного альбома.


АВТОРСКАЯ РЕЧЬ

Ольга ЮРИКОВА

В поэтическую тетрадь журнала мы вносим новое имя: Ольга Юрикова. В этих стихах Ольга отдает дань вечным темам, привнося в них бесхитростность и сердечное тепло.

УМЕЮ ЛИ ЛЮБИТЬ
* * *
Умею ли любить?
На краткий твой вопрос
мне жизнью отвечать придется.
Умеет ли земля
весны прихода ждать?
Умеет ли вода
прозрачной быть в колодце?..

ЛЕБЕДИХА
Мама, с верностью
своей упрямой,
ты о ком сегодня вспомнишь,
мама?
Знаю, снова вспомнишь об отце.
Был веселым, смелым,
беззаботным,
в пятьдесят ушел бесповоротно
в мир иной, где к сроку
будем все.
С лебединой верностью упрямой,
затаясь душой, выходит мама
на высокий городской балкон
и глядит с тоскою
в чисто поле.
Ярославна так стояла, что ли,
или кто-то из былых времен.
Мама, ты опять вернешься
к внуку,
сильную свою протянешь руку —
и укроешь мальчика крылом.

* * *
Ищут пальцы-скитальцы
то иголку, то пяльцы.
Хочет сердце согреться —
это верное средство.
Чтоб умыться, забыться,
в стуке спиц раствориться.

фото А. ЖМУЛЮКИНА


ЖЕНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ: ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Преображение

Слово это тонко отражает суть женского клуба, который существует и действует уже третий год. Его создатель, его душа и президент — Диана МЕДМАН, кандидат химических наук, заместитель генерального директора объединения «Биопроцесс». Ей — первое слово.
— Женщины сейчас находятся в тяжелейшем состоянии, и надо помочь им из него выйти. Мне хотелось раскрепостить их, оторвать от текучки, дать выход их талантливости. Это желание помочь женщинам и побудило меня обратиться к феминизму. И тут я обнаружила, что долгое время в нашей стране представление о феминизме преднамеренно искажалось и компрометировалось. Его подавали как идеологию, разжигающую вражду между мужчинами и женщинами.
Мы же — я и мои единомышленницы — отвергаем такое вульгарное понимание феминизма. Для нас это мировоззрение, которое помогает отойти от устаревших представлений об отношениях между полами. Ведь эти представления еще во многом основываются на страхе и насилии. Нам же хотелось бы вносить в жизнь более свободный и естественный стиль отношений между людьми. Именно на этой основе мы и объединились. Наша общая цель — помочь женщине утвердить собственный взгляд на мир и действовать соответственно этому взгляду. Очень много работает над проблемами феминизма член Совета нашего клуба кандидат философских наук Татьяна Клименкова.
Женский клуб «Преображение» — не какая-то жесткая структура. Это различные центры и студии, в которых идет своя творческая жизнь. Дважды в месяц собирается Совет клуба — в библиотеке № 11 на Красносельской или у кого-то дома: Мы обсуждаем свои дела, философствуем, приглашаем интересных людей. Это дает нам радость общения и пищу для саморазвития.
Клуб создан в Москве, но у него есть свои филиалы в других городах. Один из них — в Переславле-Залесском. Съездите — не пожалеете.
Я последовала совету Дианы Яковлевны.
Лежит этот чудный город за лесами и долами, вблизи Плещеева озера. Глухомань? «Медвежий угол»? Да как сказать... Стильная, современная гостиница и почти напротив — церковь XVIII века, Спасо-Преображенский собор (ХII век) и Институт программных систем — это Переславль-Залесский наших дней. И еще — Международный компьютерный лагерь недалеко от города.
Встречает меня и мою спутницу» председателя Совета директоров клуба «Преображение» Наталью Гусеву, директор Детского творческого центра Татьяна ЛАНДО. Поднимаемся на второй этаж Симоновской церкви и — ах! Мы — в царстве гоголевского Вия: из-под самого купола свешиваются огромные полотнища, причудливо расшитые какими-то ликами, летающими фобами, простертыми руками... Загадочно и влекуще. Татьяна усаживает нас на скамью подле уютно пошумливающего электрического самовара.
— Красиво? Это оформление к спектаклю «Панночка», который готовит наш народный кукольный театр «Плещей». Руководит им Владимир Шагин, профессиональный режиссер, одновременно и заместитель директора Центра. Играть сюда приходят после работы взрослые люди, и рядом с ними дети.
Есть в городе замечательный художник Женя Лобов. Его жена — директор местной художественной школы. Около них своя группа детей, с которыми они возятся.
У нас в городе вообще много талантливых людей. Мне всегда казалось, что если взрослым творческим людям жить хорошо, то и детям с ними тоже хорошо. Когда делается что-то специально для детей, когда взрослые им как бы дарят себя, это неплохо, но я в это не верю. А вот когда человек занят своим делом и допускает к участию в нем детей, и учит их этому делу, тогда и получается то, что надо.
Недалеко от Переславля, в поселке Купанское, учительница школы Надежда Алексеевна Прохорова создала детский фольклорный ансамбль «Таусень». Они записывают у бабушек старые русские песни, собирают, воспроизводят сами народные костюмы, поют и духовную музыку. Их выступления не просто концерты. Дети рассказывают слушателям о традициях и обрядах, учат их петь, водить хороводы, играть в народные игры. Получаются замечательные концертно-просветительные праздники, особенно когда проходят они на природе. Ансамбль ездил этим летом в Америку, имел там такой успех!..
Мы мечтаем о том, чтобы у Детского творческого центра было собственное здание, одна общая крыша, под которой нашли бы себе место и театр, и хоровые коллективы, и мастерские народных ремесел, и художники.
Первая улыбка малыша, первый лепет, первые шаги — от них тает, возносится до небес сердце матери. И вдруг... что-то насторожило в поведении, сердце екнуло. Еще как будто ничего особенного, вроде бы и врача-то не о чем спросить... Но подрастает ребенок, и все явственнее проступают черты неблагополучия: умственная отсталость, тяжелые психоречевые расстройства. Их можно было бы заметить на ранней стадии, оказать помощь, но у нас нет такой государственной службы.
Женский клуб «Преображение» такую службу создал. Детский логопедический центр возглавляет врач Тамара ИСАЕВА.
— Как мы работаем? Идем в семью, предлагаем родителям: давайте наши специалисты проанализируют развитие вашего ребенка (берем детей от 3 месяцев до 7 лет). В ходе обследования выявляем, диагностируем речевые, психические, личностные отклонения у детей, составляем картотеку наших подопечных, входящих в группу риска; развитие ребенка берем под контроль.
Известно, что дети, имеющие психоречевые расстройства, плохо адаптируются к школе: детская среда их не принимает, учителям некогда заниматься с ними индивидуально. А у нас специалисты ведут логоритмические и музыкальные занятия, используют разнообразные методы лечения, развивают творческие способности детей под руководством педагога. Их готовят к массовой общеобразовательной школе.
Нас заинтересовал опыт вальфдорской педагогики, распространенной в мире. Ее принцип — педагог следует за естественным развитием ребенка, ничего ему не навязывая. Мы хотим создать такую среду, которая не усугубляла бы дефекты ребенка, а исправляла их. Другое наше намерение — организовать школу для наших детей, мастерские, где они могли бы рукодельничать. Для этого мы создали благотворительный фонд.
У нас работает около 30 специалистов — логопеды, дефектологи, неврологи. Мы оказываем помощь бесплатно. Но специалистам ведь надо платить, и мы вечно ходили с протянутой рукой. Теперь необходимые средства нам дает «Биопроцесс».
В последнее время очень ходовым стало понятие «спонсоры». А я всех, кто нам помогает, называю хорошим русским словом — «попечители».
Можно, конечно, разойтись по своим домашним очагам и бдительно их хранить. Домашним будет тепло и уютно. Это, безусловно, очень важно. Еще лучше, чтобы тепло простерлось дальше вашего собственного очага, чтобы яркий свет вашей доброты и таланта осветил еще чью-то жизнь и преобразил еще чью-то душу. И так, от преображения отдельных душ к преображению жизни, полной любви и созидания, пройдем мы наш трудный путь. Его уже прокладывают женщины.
Ирина СКЛЯР


Играем в АНГЛИЙСКИЙ

Катя и ее друзья входят в ваш дом вместе с новой рубрикой «ИГРАЕМ В АНГЛИЙСКИЙ». Будем рады, если новые знакомые помогут вашим детям в изучении английского языка.
My dear boys and girls! Дорогие мальчики и девочки!
I am your new friend. Я ваша новая подруга.
My name is Kate. Меня зовут Катя.
We shall meet very often. Мы будем встречаться очень часто.
I'll introduce my friends to you. Я познакомлю вас с моими друзьями.
We'll teach you to speak English. Мы будем учить вас разговаривать по-английски.
You will play, laugh, think, dream together. Вы будете вместе играть, смеяться, думать, мечтать.
convolvulus вьюнок
blouse кофта
skipping rope прыгалки
mouse Nyusya мышка Нюся
cactus кактус
trousers брюки
needles спицы
slippers тапочки
thread нитки
buttons пуговиуы

Рис. О. БОЛОВИНЦЕВОЙ.
Оригиналы представлены предприятием «ЗЛАТОЦВЕТ».

страница следующая ->