скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

"РАБОТНИЦЕ" ОТВЕЧАЕТ МИНИСТР ПРОМЫШЛЕННОСТИ СТРОЙМАТЕРИАЛОВ РСФСР

«38 предписаний и одно письмо» — под таким заголовком был опубликован в «Работнице» № 6 материал рейдовой бригады журнала, выезжавшей по тревожному письму работниц на Новочеркасский керамический завод. Работницы трубного цеха жаловались: «Работаем, задыхаясь от пыли, здание цеха в аварийном состоянии, крыша течет...» Рейдовая бригада убедилась, что требования работниц справедливы — условия их труда были в вопиющем противоречии с нормами техники безопасности: в цехах запыленность, крыши протекают, во время дождей оборудование прикрывают рогожами, бытовые помещения не ремонтировались годами.
На предписания санэпидстанции и технической инспекции труда ЦК профсоюза рабочих строительства и промстройматериалов (а их было только за последние три года — 38!) принять срочные меры, чтоб улучшить условия труда, руководство завода и объединения «Ростовстройматериалы» не обращали никакого внимания.
Опубликовав материалы рейда, редакция попросила министра промышленности стройматериалов РСФСР Сергея Федоровича Военушкина ответить на вопрос новочеркасских работниц: «Когда же и мы будем работать в нормальных условиях?»
Министр ответил редакции: «Министерство рассмотрело статью «38 предписаний и одно письмо» и считает критику правильной». Работа Новочеркасского керамического завода обсуждена на совместном заседании коллегии министерства и президиума ЦК профсоюза рабочих строительства и промстройматериалов. За невыполнение предписаний технической инспекции труда главному инженеру завода Сычевскому С. В. объявлен выговор.
На Новочеркасском керамическом заводе выступление журнала было обсуждено в коллективах всех цехов и участков и на совместном заседании администрации, партбюро и профсоюзного комитета. Разработаны меры по коренному улучшению условий труда и быта рабочих. Многое уже сделано. Реконструировано приемное отделение сырья, построен новый узел приема и дробления глины, отремонтированы сушильный барабан и технологические линии, ведутся работы по герметизации пылящего оборудования. Заводу выделены бульдозер, экскаватор, автомашина. Начата реконструкция предприятия. Московский институт «Росоргтехстрой» разработал и выдал заводу техническую документацию по реконструкции цеха фасадной плитки. Отремонтированы и приведены в порядок бытовые помещения, буфет, здравпункт и комната гигиены женщин. Руководством объединения «Ростов-стройматериалы» определены меры по дальнейшему улучшению условий труда и быта рабочих Новочеркасского завода. Выполнение этих мероприятий взято министерством под строгий контроль.


Из новых книг

Новый роман Риммы Коваленко называется «Хорошие люди». Одна из линий его — история жизни водителя троллейбуса Вероники и ее сына Кольки.
Давно ушла Вероника из семьи своего бывшего мужа, сохранив добрые отношения со свекром и свекровью. Несколько лет жизни, и вот встреча с Ильей, актером. Тому, как складываются отношения в новой семье Вероники, и посвящен отрывок, который мы печатаем сегодня. Полностью роман будет опубликован в журнале «Октябрь».

ХОРОШИЕ ЛЮДИ
Римма КОВАЛЕНКО

Квартира всполошилась, соседки дружно бросились открывать Веронике глаза на ее возлюбленного. В правоте натиска по спасению «этой доверчивой овцы» больше всего убеждала профессия Ильи.
— Ну, был бы на какой другой работе, а то ведь сегодня на сцене целует одну, завтра другую. Зарплата, небось, вся на алименты идет, вот он возле тебя и вздумал пригреться.
Вероника отбивалась с улыбкой:
— Прокормлю! До старости кормить буду, а потом вместе помрем.
— Тогда не мучь ребенка, сдавай сразу в детский дом.
— А Колька его любит. Вы же ничего не знаете. Он в Кольке художественные наклонности развивает. До него Колька только самолеты и домики рисовал, а Илья его растормозил.
Такой поворот ставил соседок в тупик, но не смирял.
— Тогда пусть женится.
— Мы ведь такие: и в милицию можем позвонить, заявить, что живет без прописки, и в театр его не поленимся сходить. Есть же у них там какое-нибудь начальство.
Вот этого Вероника боялась.
— Поженимся мы, — успокаивала она соседок.
С подругами была откровенной:
— Ничего мне от него не надо. Бросит — следом не побегу. И упрекать ни в чем не буду. На всю жизнь такой любви не бывает. Вспоминать буду. Ой, девочки, воспоминаний на десять жизней хватит.
Подруги, ее ровесницы, замужние и одинокие, слушали Веронику с душевной болью. Что же это за судьба такая: одному — все, другому — ничего? Спрашивали с надеждой:
— А если все-таки обман? Если прикидывается, не любит? Артист, знает, чего сказать и как.
— Тогда и вся жизнь — обман, — отвечала Вероника, — тогда и думать не о чем. Тогда и моя любовь к нему — обман. Только скажу я вам одно: приходит он поздно вечером после спектакля, и как будто ни одного дня до этого в моей жизни не было, как будто я откуда-то только в эту минуту взялась и ничего не вижу, не знаю на свете, кроме него.
Привычка поговорить о себе, о своих делах и чувствах осталась в Веронике от недавнего прошлого, когда разговоры с соседками и подругами составляли почти всю ее личную жизнь...
Колька однажды, когда Ильи не было рядом, сказал ей:
— Как дяди Ильи нет, ты молчишь и молчишь, а как он есть, то ты все время говоришь и смеешься.
— А ты тоже говори и смейся, — соглашаясь со словами сына, ответила Вероника, — дядя Илья любит веселых.
— Нет, — возразил Колька, — он любит талантливых.
Новые слова и новые понятия ворвались в их жизнь. Вероника с удивлением посмотрела на сына.
— Ты, что ли, талантливый? - Да.
— В чем же твой талант?
— Чтоб делать как хочешь и чтобы людям нравилось.
Колька не мог повторить всего того, что слышал от Ильи, и Вероника не добивалась от него полного ответа. Единственный, с кем могла она делить Илью, был Колька. Сердце ее переполнялось самой большой нежностью и благодарностью именно в те минуты, когда ее мужчины, большой и маленький, голова к голове, листали журнал, задерживаясь на рисунках или стихах, которые Илья читал вслух, или лежа на полу, на старом одеяле, играли в шашки. Их разговоры вызывали у нее сердцебиение, кровь приливала к лицу, и она выходила из комнаты в коридор, чтобы прийти в себя. Илья говорил Кольке:
— Если получишь двойку или тройку, главное, не думай, что так всегда будет. В жизни как? Один сразу привыкает, что тройка его отметка, а другой знает: нет, с троечкой мне не по пути. Я сам какую ошибку в школьные годы делал? Я мечтал. Мечтал: вот начнется новый учебный год или новая четверть и будут у меня все пятерки. А из мечтаний ничего не получается. Надо работать, работать, заставлять себя. Сначала тяжело, скучно, а когда втянешься — прекрасно.
— А если я не смогу?
Илья не спрашивал, чего не сможет Колька, он сам был когда-то мальчиком и знал, какие сомнения одолевают накануне первого учебного года.
— Сможешь. Все могут. Только одни, как дураки, читать учатся, цифры складывают, а что это такое, понятия не имеют.
— А что это?
У Вероники от Колькиного вопроса падало сердце.
— Это дверь в новую жизнь. Надо открыть ее и войти. А уж там от тебя зависит, пойдешь ли ты цветущим лугом под солнцем, дождями, ветрами, или поползешь на коленях, как трус, хватая на пути призрачные блики успеха.
Колька чесал голову, морщил лицо, не понимая и не находя в себе нового наводящего вопроса, чтобы понять, а Вероника за дверью думала: «Это от меня зависит: пойдем ли мы с ним цветущим лугом, или поползу я за ним на коленях».
Однажды Илья сказал ей:
— Вы с Колькой не мать и сын, вы редкий вариант в этой ситуации: большая своенравная девочка и маленький терпеливый мужчина.
Она осторожно спросила:
— Плохой вариант?
— По-моему, самый лучший.
— Почему?
— Потому, что мне хочется быть Кольке отцом.
Будь у Вероники другое детство, другая профессия, другая до этого жизнь, сердце ее всего этого не вынесло бы. Так не бывает. А если у кого-то бывало, то лишь накануне большой беды. Вероника знала это по тем произведениям, что проходили в школе. Разве Вронский полюбил Анну Каренину вместе с ее сыном? И даже этот юный Ромео, что он знал о настоящей любви? Вот если бы у Джульетты был ребенок, и водила бы она троллейбус, и жила бы в коммунальной квартире, вот тогда можно было бы сказать: подобной любви еще не знало человечество!
Соседки были обеспокоены, подруги взбудоражены, а те, кто стал родней, отец и мать ее бывшего, незадавшегося мужа, никак не отреагировали на ее новую жизнь. Вероника решила: обиделись — и правильно. Чему уж тут им радоваться? Свекровь сказала по телефону:
— Мне нечего тебе сказать, Вероника. Я не знаю его. И тебя, если уж начистоту, знаю плохо. Думай о Кольке, исходи из его интересов. Ты мать, ни на минуту об этом не забывай.
Вероника выслушала эти сухие, правильные слова и еле сдержала себя. Что еще бывшая свекровь могла сказать? Вырастила троих сыновей и на каждую женщину теперь смотрит через свой материнский подвиг. А того не хочет знать, что ее дети не подвигом были, а нормальным явлением в семейной жизни с Андреем Андреевичем. А если нет такой жизни у женщины, то и не надо? Сыну всю себя под ноги бросить? Бери мою жизнь, Коленька, уж ты потом меня в моей старости отблагодаришь, на руках поносишь. Не знает, видно, какая жизнь у сыновей, когда мать отдает им всю свою жизнь. Каторга. Вероника знает, рядом такая есть, в соседней квартире. «Я тебе жизнь отдала! Я три раза могла замуж выйти, если бы о тебе не думала!» И баш на баш: мол, я себя задушила, а сейчас ты себя души для равновесия и справедливости.
— Я только теперь понимать начинаю, что я мать, — ответила свекрови Вероника. — И что такое отец, между прочим, только теперь понимать начинаю.
Прежняя жизнь все дальше и дальше откатывалась от Вероники. Выходила она на кухню, глядела на соседок рассеянным, посторонним взглядом, спрашивала:
— А что, если нам кухню побелить, рамы покрасить, пока стоят жаркие дни?
Соседок передергивало не столько от ее слов, сколько от той новой интонации, которая появилась в голосе Вероники.
— Денег некуда девать? Или твоему Ильке кухня не подходит?
«Илькой» упорно называла Илью вовсе не древняя старуха, а женщина вполне еще бравая, грамотная, работавшая когда-то кассиршей в магазине. Ни с ней, ни с другими в своей квартире Вероника не вступала в спор.
— Какие деньги? По рублю со всех соберем, а побелю и покрашу я сама.
— Тогда и побелку и краску сама купи. У тебя вон зарплата какая и квартирант твой рублей восемьдесят в месяц, наверное, получает.
Они ее и наотмашь били и щипали, словно вызывали к жизни ту, исчезнувшую Веронику, не знали, что она уже шла по цветущему лугу и слова их были всего лишь злым ветром навстречу.
Кухню она побелила, рамы выкрасила и добилась того, чего бы не смогла никакими словами и криками: в обновленной кухне соседки затихли, и это затишье словно помогло им вглядеться в то, что на самом деле случилось в одной из комнат их большой квартиры. Какое бы малое внимание они ни уделяли покою и любви за дверями Вероникиной комнаты, отрицать уже было невозможно, что именно покой и любовь обосновались в том еще недавно пустынном, безрадостном жилье.
Когда-то подруги Вероники назначили ей два варианта будущего, и оба варианта ничего хорошего не сулили. Бросит Веронику Илья — плохо; не бросит, женится на ней — тоже ничего хорошего: взвалит на себя Вероника хозяйственный воз, потеряет свободу. Не учли в своих прикидках подруги одного: не будет к тому времени уже тех прежних Ильи и Вероники. А возникнут в результате любви совсем другие люди. Так и случилось: любовь быстро и властно сделала свое дело, перемесила и вылепила заново Веронику. И подруги вовсе не из зависти отказались от нее, просто с этой новой Вероникой надо было заново знакомиться, она была им неизвестна. А Илья, хоть и принес он свою любовь издалека, из прожитых годов, все равно недавно догадался, что только с Вероникой — настоящая жизнь, а все остальное — одиночество.
Колька, которого из множества его ровесников отобрали сниматься в кино, уехал, оставив их один на один в той жизни, которую они почти не знали. Мальчик был не просто третьим в семье, хлопотами старших, а также их заботой, он еще был ясным звоночком, веселой погремушечкой, отрадой и откровением в их жизни.
— Есть чувство вины перед Колькой, — сказал Илья, — до сих пор не уверен, что надо было пускаться в эту киношную авантюру.
Он скучал по Кольке, писал ему печатными буквами письма, сердился на Веронику, когда та во время уборки отправляла в мусорную корзину рисунок сына или старую игрушку.
Вины за «авантюру» Вероника не испытывала.
— Все детей своих куда-нибудь толкают — на каток водят, музыкой мучают, а у тебя — чувство вины.
— Но он же не сам собой распорядился.
— А какие это дети собой распоряжаются? Илья не понимал ее спокойствия.
— Не понимаю, — сказал как-то, — не могу понять, есть же материнские инстинкты, почему они тебя не одолевают?
— Инстинкты тут ни при чем, — отвечала Вероника, — он у меня с садиком на все лето на дачу выезжал и в пионерский лагерь будет ездить. Подумаешь, поехал сниматься в кино, там люди кругом. Ты уже не в первый раз об этом, никак не поймешь: мальчик он, мужчина из него должен вырасти. Вот будет девочка, тогда инстинкты и понадобятся.
Она говорила серьезно, но Илью ее слова смешили.
— Ох, Вероника: есть у меня уже девочка...
— А ты не смейся. Была я взрослой, да стала девочкой. В детстве постарше себя чувствовала, чем сейчас.
Он видел в ней это и в себе замечал особую радость, защищенную свободу, как в детстве. Только не у кого было спросить, у всех это счастливых так или не у всех.
Случались ссоры. Самая большая разразилась вскоре после Колькиного отъезда. Словно узнал товарищ Ильи, как они поистратились, снаряжая Кольку в дорогу, прислал перевод на двести рублей, вернул старый долг. Илья от радости даже подпрыгнул:
— Заказываем тебе платье на выход. Я сам рисую фасон: узкий подол с разрезом у одного колена и широкая блуза, присобранная на груди. Натуральный шелк, цвет темно-зеленый или густо-кирпичный.
Он мог бы еще много говорить об этом выходном платье, если бы не столкнулся с глазами Вероники.
— Не хочу, — резко сказала она, — не хочу этого платья.
— Почему?
— Не знаю. Ты говоришь, а я это платье ненавижу.
— Но все-таки подумай и скажи, почему ненавидишь?
Для думания момент был неподходящий, Вероника выпалила то первое, что попало на язык:
— Стесняешься?! Плохо одета? Так мне не нужен выход туда, где ты меня стесняешься! Вот им и шей, на них и надевай свои платья!
Илья смутно догадывался, что ее обидело, но и своя обида уже стремилась наружу.
— Они пусть сами о себе заботятся. Ты моя жена, и я хочу, чтобы ты была прилично одета.
— Значит, я неприлично одета? Что же ты так долго молчал? Я бы на твоем месте сразу подумала...
— Ты на своем месте лучше подумай... Ссорились долго, изливали друг на друга
досаду, которую накопили не в своей, а в прежней жизни. Веронике стало жалко себя: разве я виновата, что никому никогда дела не было, во что я одета, какой цвет мне идет. А Илье было жаль себя: я же о ней забочусь, и я же виноват. Вероника наконец опомнилась, пришла в себя, сказала примирительно:
— Никаких платьев. Купим на эти деньги сервиз.
Илья молчал.
— Купим сервиз, — повторила Вероника, — и не на выход, а на приход. Вот когда стесняться надо было: пришли люди, а на столе склянки-банки со всей квартиры.
Сервиз купили. Чайный, на двенадцать персон. Поискали место, куда бы его пристроить, и решили на подоконник. Вероника однажды заварила чай в новом чайнике, поставила себе и Илье по хрупкой чашечке с блюдцем из нового сервиза, но чай в них был совсем другого вкуса, ни худшего, ни лучшего, просто иной. А им был нужен прежний, из своих привычных, прочных чашек. Так и зачах сервиз на подоконнике в ожидании гостей. Иногда Илья подходил к окну, перебрасывал через плечо штору на манер старинного плаща и произносил монолог:
— Дорогой, многоуважаемый сервиз! Приветствую твое существование, направленное к добровольному собиранию пыли. А ведь мог бы стать прекрасным платьем для моей жены...
Платье купили готовое в промтоварном магазине. Это был подарок к приближающемуся Новому году. Илья покорился, понял: Вероника не упрямилась, отказываясь от шикарного платья. Она. как всякий чуткий человек, понимала, что оно еще не ее. она к нему еще не готова. Одежда, конечно, красит человека, но каждого своя.
Платье, купленное в магазине, было замечательное: из тяжелого шелка, темно-синее в белый частый цветочек, с белым воротничком и белыми манжетами. Оно было хорошо и для лета и для зимы. Оно было выходное и для дома, если дом, конечно, светится чистотой и порядком. Ужасным это платье могло быть только в одном-единственном случае, если столкнется со своим двойником где-нибудь на улице или еще хуже — в кино, театре или в гостях.
То место, где Вероника собралась обновить свое платье, не таило такой опасности. Местом была кухня, но отнюдь не соседок должна была поразить обновка. Та. ради которой Вероника надела новое платье, вообще не жила в их квартире. Тетка ее здесь жила, бывшая кассирша. Никогда не ходила к ней племянница, а тут вдруг зачастила, воспылала родственными чувствами. Девятнадцать лет. Зовут Рина. Розовые плечики, длинные ноги, из ванной утром обязательно надо бежать полуголой. И конечно, разговоры: «Какой-то вы, Илья, в домашней обстановке другой». «Скажите, а вот если без института, просто на самые маленькие роли, как это в театр попасть?» И доверчивый взгляд, и детская поза животом вперед. У Вероники в глазах темнело.
— Пощади, — говорил Илья, — давай обойдемся без ревности. Жуткое это дело, хуже нет.
— Давай, — упавшим голосом отвечала Вероника, — но не получается. Это же наглость с ее стороны.
— Глупость. Молоденькая, хорошенькая. Знаешь, что такие думают о женах? Ну, уж если он на тебе женился, то на мне и сам бог ему велел.
— Замуж, значит, за тебя собралась?
— Вероника!
— Может, она и молоденькая и хорошенькая, на твой взгляд, а на мой — целиком подленькая. Я этого терпеть не буду.
— Не надо терпеть, и вообще ничего не надо. Глупенькая она в определенных пределах, со временем сама поймет.
И вот теперь в новом платье Вероника была готова. Ждать, когда эта Рина сама выйдет из пределов своей глупости, не было смысла. Вероника подошла к двери, где жила ее тетка, и. удивляясь своему приветливому голосу, сказала:
— Риночка, можно тебя?
Девушка вышла и пошла за Вероникой на кухню. Новое платье не произвело никакого впечатления на соперницу, но на это оно и не было рассчитано. Веронику оно защищало и придавало ей сил. Час был поздний, кухня пустовала. Вероника остановилась у окна и сложила на груди руки.
— Что будем делать? — спросила.
— Вы про что?
— Про твое бесстыдное поведение. Девчонка вспыхнула, но сдаваться не собиралась.
— Я уйду сейчас, — заявила, — я не желаю с вами разговаривать.
— Не надо со мной разговаривать. — Вероника говорила властно, не волновалась. — И ты действительно уйдешь, но не из кухни. Соберешь вещи и выйдешь отсюда вся. навсегда. Понятно?
— А какое у вас право? Что вы ко мне пристаете? Илья вам не муж, вы с ним не расписаны!
Вот об этом бы ей помолчать. Вероника не собиралась с ней откровенничать, но пришлось.
— Я ребенка жду, — сказала Вероника, — мне вредно на тебя смотреть. Понимаешь, вредно. И мой тебе совет: не дожидайся прихода Ильи из театра, собери сейчас быстренько свои вещи и уходи.
Девчонка напрасно с ней мерилась силами.
— А что он мне сделает, когда придет? Не боюсь я никого.
— Боишься. Потому что знаешь, что он тебе сделает.
Девчонке хотелось бы узнать: что? Но она не спросила, и слава богу, потому что Вероника тоже этого не знала.
— Я уйду, — Рина уничтожающе улыбнулась, — но вы не обольщайтесь — не укараулите. Бросит он вас!
Вероника спокойно ответила:
— Вот, когда бросит, тогда и приходи. Поздно вечером, когда они вышли погулять
перед сном, она сказала Илье:
— Выгнала я ее. Надоела. Илью эта новость не обрадовала.
— Тебе нельзя волноваться.
— А я не волновалась. Надела новое платье, сравнила себя с ней — это еще большой вопрос, кто из нас лучше.
— Не стыдно?
— Ни капельки. Ей не стыдно, а я должна за нее краснеть? Всех повыгоняю, пусть не лезут, близко никого к тебе не подпущу.
— Страшно.
— Не бойся, если сам уйдешь, даже не окликну...
Рисунок В. СКРЫЛЁВА.


РАБОТНИЦА
ДОМАШНИЙ КАЛЕЙДОСКОП

1
А Я ДЕЛАЮ ТАК
Мы благодарим читателей, которые делятся с нами своими кулинарными секретами. Наиболее интересные из присланных ими рецептов мы публикуем сегодня, в преддверии новогоднего праздника.

Праздничная сервировка
Каждая хозяйка по-своему накрывает стол. Одной нравятся цветные скатерти, другой — в клетку, а третья признает только белые. Но как бы ни разнились наши вкусы, в самых торжественных случаях (а встреча Нового года, конечно же, относится к их числу!) все-таки принято стелить белую накрахмаленную хрустящую скатерть и ни в коем случае не прикрывать ее пленкой. Под скатерть — хозяйки это знают, но все же напомним — обычно стелют клеенку или плотную мягкую ткань: посуда не будет скользить и греметь, да и стол в большей сохранности.
Конечно, в этот вечер на столе — самая лучшая посуда. Не жалейте красивый фарфор и хрусталь — украшение ваших «Стенок» и сервантов, пусть сегодня послужат по прямому своему назначению, порадуют ваших домашних и друзей.
Нет дорогой посуды — не беда. Простые фаянсовые, керамические тарелки, изделия народных промыслов прекрасно смотрятся на столе. Но постарайтесь, если есть возможность, выдержать сервировку в одном стиле. На праздничном столе лучше поставить дешевые, но одинаковые тарелки, чем разнокалиберный антиквариат.
Итак, накрываем стол. Первое блюдо на новогоднем вечере обычно не подают, так что глубокие тарелки нам не понадобятся. Ставим мелкие покрупнее — для «главного», горячего кушанья. На них — тарелки поменьше, закусочные. Слева можно поставить еще маленькие тарелочки для хлеба или пирога, плоские вазочки для салата. Теперь очередь за приборами. Если хотите действовать по всем правилам, приборов потребуется много: по ножу и по вилке для каждой перемены блюд, отдельно для закуски, для горячего, для рыбы (там вообще нужны специальные ножи или две вилки), для десерта. Но, конечно же, можно обойтись одним ножом и одной вилкой. Ножи располагают справа, отточенной стороной к тарелке, в том порядке, в каком предстоит ими пользоваться, вилки — слева, вогнутой стороной вверх. Количество десертных приборов (их кладут перед тарелкой) зависит от того, что вы приготовили на сладкое. Для фруктов понадобится маленький ножичек, для тортов, пирожных — вилочка, для мороженого — десертная или чайная ложечка.
Бокалы ставим перед тарелками, чуть правее, чтобы их удобно было достать. Тут тоже свобода выбора: хотите — поставьте полный праздничный набор бокалов и рюмок, хотите — ограничьтесь двумя. Высокие фужеры предназначены для шампанского и воды, поменьше — для вина, маленькие рюмки или стопки для крепких напитков, совсем крохотные — для ликера. Коньяк принято наливать чуть-чуть на донышко в довольно крупные рюмки, сужающиеся кверху, но, разумеется, и в других он не становится хуже. Красиво, если все рюмки, бокалы, фужеры одинаковы, отличаются только размерами. Сразу же ставят на стол и приправы, специи — хрен, горчицу, перец, соль.
Мы привыкли пользоваться бумажными салфетками. Но сегодня лучше достаньте льняные, полотняные — они наряднее. Хорошенько их выгладите, а потом сложите гармошкой, конусом, треугольником, квадратом, тут можно сколько угодно фантазировать. Кладут их по-разному: прямо на тарелку, под нее, рядом и т. д. Кроме салфеток из ткани, неплохо подать и бумажные салфетки — бывает, что без них просто не обойтись.
Середина стола заполняется позже, перед самым приходом гостей. На самом видном, «почетном» месте ставят фирменное блюдо — салат, пирог, а позже горячее. Вокруг размещают закуски, стараясь поставить их так, чтобы любой из гостей мог их достать или хотя бы увидеть. Хорошо, если на новогоднем столе найдется место и для нескольких веток сосны или ели, живых цветов. Композицию дополняют свечи, елочная мишура.
Хлеб, нарезанный ломтиками, помещают в специальные тарелки или хлебницы, их можно поставить на отдельном маленьком столике и подавать гостям по мере надобности. На этом же столике (он находится возле хозяйки) можно поставить дополнительные тарелки, рюмки, приборы. Здесь же — заранее приготовленные сладкие блюда, фрукты, напитки.
Горячее лучше поставить на стол на большом блюде. Хозяйка разложит кушанье на тарелки гостей — сначала женщинам, а затем мужчинам. Может и каждый положить себе горячее. Если же гостей много, блюдо подносят каждому, заходя с левой стороны, и гость сам берет, сколько хочет.
Водку и настойку лучше подать в графинах, вино — в бутылках, которые нужно предварительно протереть и откупорить. Только бутылки с игристым вином откупоривают за столом. Шампанское предварительно охлаждают.
Перед тем как предложить гостям чай или кофе, спокойно, без излишней суеты убирают со стола все ненужное, при необходимости заменяют скатерть. Рядом с кофейными и чайными чашками ставят небольшие закусочные тарелки для торта, пирога, кекса, печенья.
Как видите, основное в сервировке — создать для гостей максимальные удобства, сделать стол привлекательным и нарядным.
А. ЧЕРНЫШЕВА

ЛЮБИМЫЙ ТОРТ
В моей семье очень любят торт, который мы называем «Птичье молоко». Вот как он делается.
Замесить тесто: растопить 130 г масла, всыпать стакан сахара и размешать. Потом по одному вбить 3 яйца. Погасить уксусом 1 полную чайную ложку соды и добавить в смесь, постепенно всыпать 1 стакан муки. Разделить тесто на две части, в одну из них добавить 3 чайные ложки какао. Выпечь два коржа на сковородке, смазанной маслом и посыпанной сухарями. Температура в духовке около 180", выпекать в течение 35 минут. Остудить. Каждый корж разделить на две части.
Приготовить крем: растереть 300 г сливочного масла с 1,5 стакана сахарного песка. Сварить манную кашу из 2 стаканов молока и 3 столовых ложек манки. Остудить. Натереть на мелкой терке 1,5—2 лимона вместе с кожей и добавить в остывшую кашу. Туда же положить частями масло с сахаром. Крем взбить и поставить в холодильник на 20 минут. Этим кремом слоем в 1,5—2 сантиметра смазать поочередно все пласты торта. Верхний корж и бока залить теплым шоколадом, который готовится так: кипятить до загустения 2 столовые ложки сметаны, 2 чайные ложки какао и 3 столовые ложки песка, затем добавить кусочек масла и снова кипятить до загустения.
В. ПОРФИРЬЕВА
Москва

СНЕГОВИК
Из обычного сдобного дрожжевого теста я пеку бриоши — это булочка, состоящая из четырех небольших шариков теста — три внизу, один сверху. Для снеговика бриоши надо делать большими, чтобы снеговик получился крупным.
Когда бриоши остынут, я покрываю их глазурью.
Для глазури просеиваю сахарную пудру — 250 г. собираю в холмик, делаю сверху углубление и вливаю туда сок лимона. Отдельно взбиваю белок и половину пены тоже вливаю в пудру. Перемешиваю и частями вливаю остальной белок. Массу взбиваю миксером минут десять — она должна быть блестящей и пенистой. Поливаю ею снеговика сверху, с головы, открытые места булки замазываю лопаточкой. И сразу же, пока не высох, украшаю — делаю из изюма глаза, из фруктов — нос и рот.
Такой аппетитный снеговик украсит новогодний стол.
Т. АХИЕЗЕР
Москва.

СЛОЕНЫЕ РОМБИКИ
Хочу поделиться с вами советом, как сделать слоеные пирожки необычной формы.
Раскатайте тесто тонким пластом и нарежьте квадраты 15x15 см.
Сложите квадрат по диагонали (1). Отступив от края на 3 см, рассеките тесто острым ножом, не доходя до угла — на рисунке 2 линия показана пунктиром. Раскройте квадрат. Нижний правый угол отогните до места, указанного стрелкой (рис. 3), а верхний левый угол — в противоположном направлении (рис. 4). В центр положите начинку (рис. 5). Можно выпекать ромбики без начинки, но если будете класть начинку, внутреннюю часть отогнутого края прищипните, чтобы начинка не выпадала. Прежде чем сажать ромбики в духовку, не забудьте смазать их яйцом.
А. ТАТЬЯНИНА
Москва.

ТОРТ «ДАМСКИЕ ПАЛЬЧИКИ»
Поставить на огонь 1,5 стакана воды, добавить 150 г сливочного масла и, когда закипит, всыпать 1,5 стакана муки, помешивая. Тесто остудить, вбить поочередно 6 яиц. Заварное тесто класть на противень, смазанный маслом, продолговатыми небольшими колбасками — можно выдавливать их кондитерским шприцем или раскатать руками.
Приготовить крем: взбить 2 стакана холодной сметаны и стакан сахарного песка. Испеченные «пальчики» обмакнуть в крем и сложить на блюдо поленницей. Сверху посыпать какао или тертым шоколадом.
Н. НЕМИРОВСКАЯ
Москва.

ТОРТ ИЗ ПЕЧЕНЬЯ
Этот вкусный и красивый торт приготовить совсем несложно, он получится даже у самой неопытной хозяйки. Хорош торт и тем, что он долго сохраняется и его можно приготовить заранее, пока вы не слишком заняты предпраздничными хлопотами.
Для торта потребуются: 3 яйца, 1 стакан сахара, печенье крекер («Лучистое», «Чемпионат», «Школьное» «Мария») — 14 штук, 0.5 чайной ложки ванильного сахара. 1 чайная ложка панировочных сухарей, 3/4 стакана толченых орехов.
Взбейте яичные белки и добавьте к ним сахар, не прекращая взбивать, пока не получится пышная однородная масса. Мелко покрошите и истолките печенье и смешайте его с орехами. Положите эту смесь во взбитые яичные белки, добавьте ванильный сахар. Хорошо перемешайте. Выложите получившееся тесто в сковороду, смазанную маслом и обсыпанную панировочными сухарями, и поставьте в предварительно разогретую духовку. Выпекайте 45 минут при температуре 180—200°. Остудите и украсьте торт кремом. Перед тем как подавать, подержите его в холодильнике по крайней мере 2 часа. Натрите на мелкой терке немного шоколада и посыпьте сверху.
Н. КОНОПЛЕВА
Москва.

Когда я угощаю гостей своим тортом, они обычно удивляются: торт привычной формы, вкусен, но... как же это совсем без муки?
Расскажу, как это делается.
ТОРТ ИЗ «ГЕРКУЛЕСА»
Растереть яйца с размягченным маргарином, сахаром, ванилином, со щепоткой соли и двумя стаканами подсушенного в духовке «геркулеса». Выложить массу на сковородку, покрытую промасленной бумагой. Выпекать при температуре 200". Подавать остывшим со сливками или молоком.
2 яйца, 100 г маргарина, 1 стакан сахара, ванилин, соль, 2 стакана «геркулеса».
Н. САПОЖНИКОВА г. Астрахань.

«ЯБЛОЧНЫЙ»
Взбить миксером или веничком 5 яиц и 2 стакана сахара, затем положить 200 г топленого масла или 250 г сливочного, 0,5 чайной ложки соды, погашенной в уксусе, соль на кончике ножа, ванилин и 3,5 стакана муки. Тщательно перемешать. Тесто должно получиться жидковатым.
10—15 яблок (лучше антоновских) очистите и натрите на крупной терке, добавьте 0.5 стакана сахара, перемешайте.
Подогрейте большой противень или две сковороды, смажьте маслом, посыпьте толчеными сухарями. Ложкой выложите тесто, осторожно разровняйте, немного теста оставьте на плетенку.
Ровным слоем выложите подготовленные яблоки. В тесто для плетенки добавьте муки, чтобы можно было его раскатать, нарежьте полоски шириной 1—1,5 см, надрежьте их с одной стороны ножом. Выложите полоски по краям торта, сделайте на поверхности клетки или другой узор, смажьте их взбитым белком. После этого торт можно ставить в духовку.

«МИШКА НА СЕВЕРЕ»
Растереть 200 г размягченного сливочного масла, добавив к нему стакан сахарного песка, В эту массу влить 5 желтков и хорошо все размешать. Затем добавить стакан сметаны (200 г) и 0.5 чайной ложки соды, погашенной в столовой ложке уксуса, соль на кончике ножа. Все снова перемешать и только потом ввести ванилин и муку — муки кладут столько, чтобы получилось не. слишком крутое тесто.
Разделить тесто на три лепешки и поочередно выпекать их на сковороде. Печь на среднем жару.
Подготовить начинку: 5 белков взбить в густую пену, к ним постепенно добавить 0,75 стакана сахара. Всыпать 1,5 стакана рубленых грецких орехов, осторожно перемешать и смазать лепешки.
Приготовить шоколадную помадку. Размешать 2 столовые ложки какао и 0,75 стакана сахарного песка, влить 4 столовые ложки горячего молока, хорошо размешать и поставить на огонь, чтобы смесь закипела. Непрерывно помешивать. Когда сахар полностью растворится, снять с огня и положить 70 г сливочного масла. Горячей массой залить торт сверху и поставить в холодильник.
А. ВВЕДЕНСКАЯ
Москва.

2
УПАКОВКА ДЛЯ ПОДАРКА
Новогодний подарок можно завернуть в красивую бумагу, положить в полиэтиленовый пакет и завязать его бантом, но лучше сделать для него специальную коробочку — из картона, оклеенного тканью с узором, или бумагой, разрисованной яркими красками.
Вот какие можно сделать коробки:
1. Куб, сторона которого равна 30 см. По чертежу 1 выкроите две детали.
2. Параллелепипед длиной 25 см. шириной 20 см, высотой 10 см. По чертежу 2 выкроите две детали.
3. Пирамида, стороны которой равны 30 см. Выкройка ее дана на чертеже 3.
4, 5, 6. Цилиндры. Самый большой (4) имеет высоту 50 см, диаметр 20 см. Надо вырезать два кружочка диаметром 20 см, прямоугольник размером 50х63 см, который надо свернуть в трубочку.
Второй цилиндр (5) имеет высоту 40 см, диаметр 10 см. Вырежьте два кружочка диаметром 10 см и прямоугольник размером 40x32 см.
Третий, низкий цилиндр (6) имеет высоту 10 см, а диаметр 25 см. Вырежьте два кружочка диаметром 25 см и полоску 10x79 см.
7. Цилиндр, срезанный наискось. По чертежам, показанным на рис. 4, вырезать эллипс и боковую часть. Кроме того, для донышка вырезать кружок диаметром 30 см.
Прежде всего вычертите на картоне фигуры, данные на чертеже, затем вырежьте их ножницами. В местах, отмеченных на рисунках пунктиром, согните детали, чтобы форма держалась лучше, зажмите сгибы на время бельевыми прищепками или канцелярскими скрепками.
На расстоянии одного сантиметра от края деталей прочертите линию, на которой сделайте метки через каждые два сантиметра. Здесь должны быть дырочки — их можно сделать с помощью дырокола — через эти дырочки, используя узкую ленту (шириной не более 5 мм), скрепите коробочки. Длина ленты — в два раза больше длины необходимого шва.
Не забудьте положить внутрь подарок еще до того, как сделаете последние «стежки». Концы ленты завяжите бантом.
А. ТАТЬЯНИНА
Рисунки М. САБЛИНОЙ.

<- предыдущая страница следующая ->