скачать журнал

страница следующая ->

ISSN 0131—8047

РАБОТНИЦА

№ 11 · 1983

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

РАБОТНИЦА

Ежемесячный общественно-политический и литературно-художественный журнал

Основан 8 марта 1914 года
НОЯБРЬ 1983
МОСКВА · ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
© Издательство «Правда». «Работница» 1983 г.

Читайте в этом номере:

· 65 ЛЕТ I ВСЕРОССИЙСКОМУ СЪЕЗДУ РАБОТНИЦ.

· НОВЫЕ СТИХИ ИННЫ КАШЕЖЕВОЙ.

· КАКОЙ МЫ ВИДИМ ШКОЛУ. ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА.

· РЕЙД «РАБОТНИЦЫ». В ДЕНЬ ПОЛУЧКИ.

· У НАС В ГОСТЯХ НАТАЛЬЯ ДУРОВА.

ОСТАНОВИТЬ ЯДЕРНУЮ УГРОЗУ!

«Наш курс по-прежнему нацелен на сохранение и упрочение мира, на разрядку напряженности, на обуздание гонки вооружений, на расширение и углубление сотрудничества между государствами. Такова неизменная воля Коммунистической партии Советского Союза, всего советского народа».
Из Заявления Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропова.

Фрида Браун.
М. И. Мухина.
В. В. Терешкова.

Дети рисовали на асфальте цветы, звезды, солнышко. А палестинский мальчик — смуглый и черноглазый — нарисовал две фигурки: большую и маленькую. «Кто это?» — спросили его. «Мой папа и я, — ответил мальчик. — Только папы нет, его убили...»
В разных концах земного шара льется кровь ни в чем не повинных людей, ревут в небе военные самолеты. Тысячи ливанских детей осиротели в результате израильской агрессии. Расистский режим ЮАР несет смерть мирным людям Намибии, Анголы: сомосовские банды не дают покоя жителям революционной Никарагуа. За спиной всех этих агрессоров, диктаторов, наемников — американский империализм. Это его оружие используется против любой страны, отвергающей диктат США. Это его военное присутствие расширяется за тысячи километров от территории самих Соединенных Штатов. Это в его арсеналах громоздятся горы оружия массового уничтожения — от ракет «МХ» до контейнеров с нервнопаралитическим газом.
Милитаристский курс, взятый нынешним правительством США, с его притязаниями на мировое господство, несет народам планеты страшную угрозу ядерной катастрофы. Сейчас эта опасность крайне обострилась в связи с намерением США разместить в Западной Европе баллистические ракеты «Першинг-2» и крылатые ракеты. Главный свой удар нынешнее руководство Соединенных Штатов нацеливает на нас, советских людей, на социалистические страны Европы.
Но чем круче очередной виток гонки вооружений, тем решительнее протест миллионов людей разных стран против угрозы ядерной войны, тем теснее ряды антивоенного движения. В первых его шеренгах — советские люди.
«Вставайте! Вставайте! Вставайте!
Молчать нам сегодня нельзя!»
Эти тревожно-набатные слова песни звучали над Москвой в то первооктябрьское утро, когда 800 тысяч москвичей вышли на грандиозную антивоенную манифестацию. Их привело сюда единое чувство, единый порыв: выразить свою волю к миру, свою солидарность с Заявлением Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю.В.Андропова. Над колоннами манифестантов транспаранты, лозунги, плакаты: «Мир нашим детям!», «Мы призываем к здравому смыслу!», «За мир без ядерного оружия!». Это голос миллионов, советских людей. Его слышат, ему вторят отцы и матери на всей нашей планете.
Говорят участники манифестации.

· Галина Исаевна МИРАНДОВА, директор школы № 460:

— Я человек мирной профессии, учитель. Я мать, у меня четверо детей. Как всех матерей планеты, меня тревожит судьба мира, судьба моих детей. Я хотела бы спросить господина Рейгана: как совместить ваши декларации о мире с посылкой морских пехотинцев в Ливан, с провокациями против Никарагуа? Лицемерные слова о мире и морали, с одной стороны, и слезы, гибель безвинных людей — с другой.
В отличие от вашей политики, господин президент, политика моей партии и моего правительства не расходится с делом. Советский Союз делает все от него зависящее, чтобы повернуть международные отношения к лучшему, и впредь будет делать все, чтобы отстоять мир на Земле. Как мать, как учитель, как коммунист одобряю и поддерживаю все мирные инициативы КПСС и Советского правительства.
В каждой советской семье жива память о пережитом в Великой Отечественной войне. Но нельзя жить одной лишь памятью. За мир надо активно бороться. Добро должно защитить себя!

· Фрида БРАУН, президент Международной демократической федерации женщин:

— Никогда еще опасность нового страшного пожара не была столь велика. Ей противостоит мощное антивоенное движение. Сегодня тысячи женщин пикетируют военные базы США в Англии, проходят в колоннах антивоенных демонстраций в ФРГ и Франции, в Японии и Америке. Это сила, которую невозможно игнорировать. Империалисты хотят опорочить наше движение, но оно растет и будет расти. Мы, женщины мира, с энтузиазмом встретили Заявление Юрия Владимировича Андропова — руководителя государства, которое является оплотом мира на Земле. Ради наших детей мы должны победить, и мы победим!

· Мария Ивановна МУХИНА, наладчица моторного цеха АЗЛК:

— Война застала нашу семью в Рязанской области, в городке Михайлове. Мне было 13 лет. Ушли на фронт отец и брат, в 42-м мы получили две похоронки.
Прошло почти сорок мирных лет. 34 из них я работаю на автозаводе имени Ленинского комсомола. Любимый завод. Любимая работа. Это — тоже счастье, которое отстояли для меня, для всех нас отцы и братья. Наше оружие — труд. Честный, на совесть. Бригада, в которой я работаю, постоянно перевыполняет план. Стало традицией часть своего заработка передавать в Фонд мира.
Вырос сын. С детства мечтал он стать военным летчиком. Мы с мужем ездили к нему в училище. Когда он произносил слова присяги: клянусь защищать Родину мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни, — я, не стану скрывать, плакала. Наверное, меня поймут все матери на свете! А сын потом подошел ко мне, обнял и сказал: «Не надо, мама, я мужчина, это мой долг». Да, мой сын вырос под мирным небом, но он сможет защитить его, если потребуется. Я думала об этом, читая Заявление Юрия Владимировича Андропова.

· Галина Андреевна КАРНОВА, ветеран труда, бывшая печатница:

— Я коренная москвичка. Живу здесь, неподалеку, в Первом Бабьегородском переулке. Никто меня на этот митинг не звал, никто не «организовывал». Сама пришла. Услышала по радио, что в Парке культуры будет антивоенный митинг, и пошла. Будь она проклята, эта война! Она унесла у меня мужа — он начал воевать еще с белофиннами, потом прошел всю Великую Отечественную. Вернулся инвалидом и умер от ран уже в мирное время: война может убивать и медленно. Нет у меня сейчас ничего дороже моих детей, внуков и правнуков. Правнуку год и десять месяцев, правнучке всего десять дней. Так это против них объявляет Рейган «крестовый поход»? Так это во мне, в нас, советских людях, видит он источник зла?.. Вот мы и пришли все сюда сегодня, чтобы услышали правители Америки наш голос: мы против войны! Мы поддерживаем все начинания и предложения нашего правительства в защиту мира, за дружбу всех стран и народов, за жизнь всего человечества!
Участники антивоенной манифестации приняли заявление «Отведем ядерную угрозу от Европы!». Тысячи рук взметнулись вверх, поддерживая призывы: «Нет — ядерному оружию в Европе!» «Сократить существующие арсеналы!» «Остановим ядерную угрозу!» «Вместе мы можем и должны это сделать!»
И. ЖУРАВСКАЯ, И. СКЛЯР
Фото Н. ПЯТКИНА. В. МАРИНЬО.

Юрий ЗИМИН

БРИГАДИР

«Бригадир — старший рабочий в бригаде». Это, пусть не очень современное, объяснение из Толкового словаря русского языка возвращает нас к сокровенному смыслу привычного слова. Старший в бригаде, как старший в семье: и делу научит, и беду отведет, и в жизни дорогу подскажет. Не в этом ли суть бригадирства — чтоб бригада семьей была?
Партком, комитет комсомола специализированного строительного управления треста «Тоболжилстрой» размещались в одной комнате. Войдя сюда, Галина заметила девчонку, сидевшую на краешке стула.
— Вот пополнение тебе в бригаду, — сказал парторг.
Валентина внимательно посмотрела на незнакомку. Горьковато-презрительные морщинки у губ и настороженный взгляд мешали точно определить возраст, но было ясно — жизнь за плечами этой нахохлившейся пичужки была далеко не безоблачной.
— И откуда ты к нам?
— Из ГПТУ.
— Из ГПТУ? Да сколько тебе лет, девонька?
— А сколько есть, все мои, делиться не буду, — дерзко ответила та.
— Как зовут-то?
— Алевтина... Ожигова.
— Галкина, Валентина Павловна, бригадир. Вот и познакомились. Я что-то тебя на практике у нас не видела.
Девчонка с какой-то беспощадной откровенностью объяснила, что на практике не была и что из ГПТУ ее не выпустили, а выгнали. Потом вдруг огрызнулась:
— А ты что, из комнаты милиции, чтоб все выспрашивать?
— Да ладно, — примирительно улыбнулась бригадир, — потому спрашиваю, что не один год нам вместе работать.
— А кто эти сроки устанавливал? — Опять кольнула «пичужка». — Сроки свои я сама знаю.
В парткоме Галкина выяснила, что Аля в четырнадцать лет убежала из дома, добралась до Тобольска, здесь — кормиться-то надо да и дело к зиме, без приюта пропадешь — поступила в ГПТУ, но повела себя так, что через год ее отчислили. Словом, если бригада не перевоспитает девчонку, пропал для общества человек.
Надо сказать, что Аля к ним на стройку попала в хорошие времена, когда бригада была уже коллективом. Однажды бригадир даже сказала своим девчатам: «А представьте, если 6 она пришла к нам тогда, в семьдесят пятом?» «Не дай бог...» — вздохнул кто-то.
Как не хотелось покидать Усть-Таловку, которой было отдано двенадцать лет. Сюда Валентину направили в шестьдесят втором году, после окончания строительного училища.
Приехала вместе с Евгением, мужем, тоже бывшим пэтэушником. Двенадцать лет они строили этот поселок в Восточном Казахстане. Валентина руководила лучшей бригадой отделочников. Евгений — бригадой плотников.
Около поселка намечалось строительство большого промышленного комбината. Но потом стройку почему-то отложили. Резко сократилось и строительство жилья. Так что бригады перебивались чуть ли не случайными работами. И Валентину, привыкшую к тому, что весь ее рабочий день заполнен без остатка, это угнетало. В конце концов на семейном совете было решено — едем! Куда? В газетах что ни день сообщали о Тюмени, о ее новостройках. Особенно заинтересовало их строительство нефтехимического комплекса в древнем сибирском Тобольске. Ясно, там большая нужда в мастеровых людях...
Начальник пятого специализированного стройуправления треста «Тоболжилстрой» (ныне ПО «Тоболпромстрой»), просмотрев трудовую книжку Валентины, удовлетворенно улыбнулся:
— Очень кстати. Сразу же принимайте бригаду.
Но она попросилась рядовой отделочницей: к людям надо приглядеться, работу узнать.
На семью им выделили комнату в общежитии, которое одиноко стояло на опушке леса. Первый дом будущих микрорайонов нефтехимкомплекса. Утром начальник участка сам пошел с Валентиной представлять ее бригаде. И все было бы гладко, да проговорился начальник, что новенькая, возможно, будет у них бригадиром.
Одна из отделочниц насмешливо бросила:
— Сотня уже верховодила, переживем и сто первую.
А другая, когда начальник ушел, сказала:
— Вот что, новенькая, тут раствор должны подвезти, иди-ка покарауль шланги у насоса, а то машиной раздавить могут.
Валентина спустилась к насосу. Холодный ветер — дело было в сентябре — насквозь продувал плащишко. Машины с раствором долго не было, но подняться к отделочницам погреться Валентина опасалась, а вдруг раствор подвезут. К полудню, когда она уже окоченела, один из рабочих, проходя мимо, спросил:
— Ты чего, девка, с утра тут топчешься?
— Да вот, шланги караулю. Раствор подвезут, чтобы не порушили...
Тот захохотал:
— Ну, бабы, ну, язвы! Да ведь насос-то испорченный, сто лет не работает. Раствор, коль привезут, на носилках таскать будете.
Когда Валентина поднималась по лестнице на этаж, где грелась у печки бригада, от обиды у нее дрожали губы.
— Сами караульте свои шланги, — сердито сказала она, а потом, подавив обиду, уже спокойнее: — А вообще-то чего вы полдня бездельничаете? Цемент есть, вода есть. Сделали бы раствор, да швы затирали.
— Передача передового опыта? — с издевкой спросила одна из девчат.
Но Валентина не стала разговаривать, навела раствор, пошла затирать потолочные швы. А когда в конце рабочего дня вернулась в теплушку, увидела: расстелив на полу паклю, отделочницы спали. Раствор в тот день так и не привезли...
Через месяц Галкину назначили бригадиром.
— Ну, вот что, девчата, такие штучки, как раньше, вы больше выкидывать не будете, — сказала она в первый же день своего бригадирства.
— А какие штучки мы выкидывали?
— Раствор из окна выкидывали, чтобы на работе не задерживаться. Я тут за месяц всякого навидалась.
Воду в бригаде мутили три подруги, девчонки лет по девятнадцать, заводные, шумные. Придя на работу, они располагались у печки, покуривали, обсуждая свои вечерние похождения. Работали от силы час-два в смену и с неизменной насмешкой наблюдали, как бригадир дотошно замеряет оштукатуренные участки стен. Замеряй не замеряй, а выработка-то общая, оплата по разрядам. Главное — вовремя пришел, вовремя ушел.
Тактика бригадира стала ясной, когда подошла зарплата. Подружки получили намного меньше других. Кричали на Валентину, ругались.
— Оплата по труду, — спокойно объяснила та. — Если кто-то из своих заработанных денег уделит вам — пожалуйста. А содержать за счет бригады не буду.
Тройка уволилась...
С бригады словно ржавый налет сняли. С каждым месяцем процент выполнения рос. Но прошло еще полгода, прежде чем отделочницы справились с месячным заданием. Сообщение это Валентина сделала утром, перед работой. Девчата удивленно переглянулись.
— Наконец-то... Да неужели и мы стали работать как люди? — сказала Анна Белозерова.
Валентина готова была сгрести в охапку всю бригаду и расцеловать. Но почему-то словно не своим голосом возразила:
— Пока только план дали... А качество? Хорошая работа — впереди. Давайте-ка, девоньки, решим так: сделал брак, переделывай после работы.
Девоньки молчали. Но Валентина уже знала: переделывать будут.
Новенькая, Аля, хотя и с трудом, а приживалась в коллективе. Стала как-то светлее, исчезали в ней озлобленность, грубость. И в работе за подругами тянулась. Правда, ее наставница Надежда Степанова в первое время не раз говорила Валентине:
— Все, с меня хватит. Убери Альку, пожалей мои нервы!
Мысли об Але и бригадиру не давали покоя. Валентина замечала, что плохое настроение у девушки обычно с утра, на работу она приходила взвинченная. К концу дня понемногу остывала. А на другой день все повторялось.
Ясно было: дома что-то не ладится. Сходила домой. И поняла все — и то, почему из дома Аля сбежала в четырнадцать лет, и почему сейчас мается. Мать разыскала Алю и переехала к ней. А матери, как и дети, тоже бывают «трудными»...
Пошла бригадир в партком, постройком, убедила: надо выделить Алевтине комнату. А ей самой условие поставила: должна окончить вечернюю школу.
В бригаде к тому времени появились уже свои хорошие традиции: именины — вместе, культпоход в театр — тоже вместе. Словом, не просто рабочий коллектив — семья, где заботы каждого близки другим. В этом семейном тепле и оттаяло сердце Алевтины. Через два года не узнать ее было. Работать стала споро, а главное — с удовольствием.
Бригада уверенно набирала разбег. Ей присвоили звание коллектива коммунистического труда. Появились награды. Одна из них особенно дорога. В областном соревновании отделочницы завоевали переходящий приз газеты «Тюменский комсомолец» — «хрустальный мастерок». Чтобы получить его на вечное хранение, надо три раза подтверждать свое мастерство. Старались изо всех сил, и «хрусталик» навсегда остался в бригаде. А бригадира за ударный труд наградили орденом «Знак Почета». Наградили по праву — так считают все.
Здесь еще что помогло? В Усть-Таловке, в Казахстане, откуда приехала Валентина, хорошо было с малой механизацией в отделочных работах. А в Тобольске техника как-то не прививалась, штукатурку вели от руки. Галкина все пороги обила, а настояла, чтобы в бригаду выделили достаточное количество затирочных машинок. Сама учила девчат с ними работать.
— Давай так, — говорила Анне Белозеровой, — ты штукатуришь стену вручную, а я — затирочной машинкой. Потом сравним. А вы, девчата, судьями будете.
И оказалось — с помощью техники и быстрее и качественнее. Уже позднее, когда девчата «обуздали» малую механизацию, практика доказала — не зря учились. На одном из конкурсов профессионального мастерства, которые в управлении проводятся ежегодно, члены бригады Галкиной — Роза Кутлугильдина, Зоя Полушкина, Надя Быкова, Люба Свиридова и Вера Чурикова — сделали почти в три раза больше других и с отличным качеством. Это было лучшее подтверждение высокого мастерства еще недавно отстававшей бригады.
Теперь девчата прочно удерживали славу передового коллектива. Понятно, что и люди к ним строже стали: на работе ты передовик, а за воротами стройки? Какой ты? Десять человек из бригады выходят дежурить в народной дружине. Роза Кутлугильдина и Вера Чурикова выпускают «Комсомольский прожектор». Многие занимаются в художественной самодеятельности. А Вера Корикова — вожатая в подшефной школе № 4. Бригада обменялась с учениками обязательствами, итоги выполнения подводятся постоянно. Для лучших в учебе отделочницы учредили свой приз. В школе бывают часто и к себе на объект ребят приглашают. Дело полезное — пусть пораньше узнают, что такое труд строителя. И вообще труд.
...Валентина часто вспоминала тех трех отделочниц, которые ушли из бригады. Почему? Физически, что ли, не могли справиться с заданием? Нет, просто расхлябанность, не было элементарной привычки к труду. Вообще в их бригаде средний возраст — двадцать лет. Но если одним девятнадцать, то бригадиру в два раза больше. Она из послевоенного поколения, которое рано познало труд, лишения той поры. Хорошо, что безвозвратно ушли те годы. Но хорошо ли, что хлебнувшие лиха родители оберегают своих детей от труда и от забот, как тепличные цветки от ветерка? Об этом Валентина часто думала, глядя на ребят из подшефного класса, новичков бригады.
— Слушай, что-то опять с нашей Алей творится неладное, — сказала однажды Надежда Степанова Галкиной. — Сторонится, какая-то рассеянная стала. Я пыталась говорить с ней — отмалчивается. Ходят слухи, что замуж вышла. Валентина тут же к Але:
— Это правда?
— А что, и в этом должна отчет давать?
— Да нет, просто без свадьбы обидно как-то. Подарки бы подготовили...
— Обойдетесь, — буркнула Аля. И вдруг расплакалась. И, всхлипывая, рассказала Валентине все.
С тем, кого называла мужем, она познакомилась случайно, на улице. Он на тринадцать лет ее старше. Как обкрутил, и сама не понимает. Сказал, что работает, но жить негде, в общежитии мест нет, предложил пожениться, а жить пока в ее комнатушке. И на первых порах все было вроде нормально. А потом... На работу не ходил. Пить начал, да не один, в компании с какими-то парнями. Однажды поднял на нее руку... Она боится его. Оказывается, в недавнем прошлом он отбывал срок в колонии.
После работы бригадир пошла вместе с Алей. Познакомилась с «мужем». Разговор был короткий, резкий.
— Послушай, уезжай-ка отсюда подобру-поздорову, — сказала, уходя, Валентина. — Мы Алю в обиду не дадим.
И снова бригада отогревала сердце Алевтины. Постоянно кто-то был рядом с нею. И когда девушка окончила одиннадцатый класс, проводили ее на учебу в Тюмень.
Их было десять девчат — комсомольскомолодежный отряд из Челябинска. Работали отдельной бригадой. У них было огромное желание строить, была энергия молодости, но не было опыта — ни производственного, ни просто житейского. Как ни бились, работа не шла: стыдно, хоть разъезжайся по домам. Бригадир Галина Витюнина пришла к Галкиной и заявила:
— Или ты, Валентина Павловна, принимаешь нас всех в свою бригаду, или мы уезжаем.
Так бригада сразу увеличилась чуть ли не вдвое. В работу новички входили хорошо. И заражал их азарт творчества, который царил в бригаде. К примеру, раньше прошпаклеванную под масляную окраску стену зачищали наждачной бумагой. Работа нелегкая и вот уж действительно пыльная.
— Слушай-ка, мысль появилась, — говорит бригадир Зое Полушкиной. — А что, если нам и тут приспособить затирочную машину?
— Не выйдет, тарелочка жесткая.
— А мы войлок приделаем. Или того лучше — поролон.
Электрик Дима Васильев закрепил поролон на рабочей тарелочке затирочной машины, и за две смены Зоя Полушкина и Анна Белозерова зачистили по свежей шпаклевке более пятисот квадратных метров стен. А вручную потребовались бы человек пять да и времени больше. И пыли наглотались бы...
Задание десятой пятилетки бригада Валентина Галкиной выполнила за четыре года, а к открытию XXVI съезда КПСС дала слово сделать два годовых плана. И сделала. Вот с таким подарком — два годовых плана за год — и поехала Валентина Галкина на съезд партии представителем коммунистов Тюменской области.
С тех пор так и живет бригада Галкиной — на год вперед. Сегодня на ее рабочем календаре конец 1984 года.
Недавно Аля приезжала из Тюмени. В бытовке, где они разговаривали с Валентиной, было по-прежнему уютно. На стенах цветными пятнами — вымпела. Новых сколько! Валентина рассказывала про переход на бригадный метод, о том, что Розе Кутлугильдиной свадьбу комсомольскую справили, а Зою Полушкину бригада отправляет на Кубу — за ударный труд, по турпутевке. Грустно и тепло было на душе у Али. Как в дом родной заглянула, и вот надо уезжать...
— Как хорошо. Аля, что все у тебя в порядке.
— Вам спасибо, Валентина Павловна.
— Мне... не мне, — улыбнулась Галкина, — и без меня не пропала 6. Все среди людей живем...
г. Тобольск.

Завтра будет дом готов. Фотоэтюд Т. БАЖЕНОВА.

Письмо в номер

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ

Живу я близ города Мегиона, в Нижневартовском районе Тюменской области. Население — работники нефтяной промышленности. В наш Высоковский поселковый Совет входят: поселок Молодежный, где расположен строительно-монтажный поезд (СМП), поселок Зеленый, где живу я со своей небольшой семьей (муж — сварщик, сын — ученик четвертого класса), здесь размещается база производственно-технического обслуживания и комплектации нефтедобывающего оборудования, поселок Высокий, где находится передвижная механизированная колонна и леспромхоз. Все три поселка не вышли еще из детского возраста. Нашему Зеленому, например, нет и пяти лет. И население, естественно, молодежное.
Я окончила Семипалатинский политехникум пищевой промышленности, работаю заведующей базовой столовой. Когда ехала сюда, думала: придется жить в избушке на курьих ножках, в окружении дремучей, непроходимой тайги. Но все оказалось не так. Цивилизация шагнула и на Крайний Север. К нашим услугам водопровод, канализация, водяное отопление. В поселке добротные рубленые «восьмиквартирники», щитовые бамовские дома, чешские коттеджи, ну, конечно, есть еще и вагончики-балки. И ходим мы не по хилым, едва заметным тропинкам, зимой заваленным снегом, а по добротной и надежной бетонке.
А красота-то какая вокруг! Небо синее, тайга зеленая, в осенние дни — желто-оранжевая, а над ней белоснежные облака. Река Ёган одаривает нас рыбой. В общем, летом есть чем после работы и в выходные дни заняться — и рыбалка, и грибы, и ягоды, и травы целебные...
Но наступает осень, и все меняется. Ведь здесь с двух часов дня сумерки, а к четырем, когда кончается рабочий день, уже полная мгла. В темноте рабочий люд разбредается по домам и общежитиям. За час-два можно справиться с домашними хлопотами, а потом? А потом наступают бесконечно длинные вечера. В шкафах висят бесполезные выходные костюмы и платья, так как пойти у нас, по существу, некуда. Правда, есть в поселке Молодежном клуб, где крутят фильмы. Но, как правило, ленты эти уже не раз виденные. Да и поселки наши стоят не рядом, а в нескольких километрах друг от друга.
Только не подумайте, что мы все пассивные и живем в ожидании, что нам преподнесут развлечения на блюдечке с голубой каемочкой. Ничего подобного. На базе активно работает «Комсомольский прожектор», выпускается газета, в которой подробно разбираются все наши удачи и промахи. Регулярно проводятся рейды по рабочим местам, задача которых — проверка чистоты, качества работы. Бывают время от времени вечера отдыха, самодеятельные концерты. Так что в бездействии нашу молодежь не упрекнешь. Есть у нас и дискотека: слушаем концерты зарубежной эстрады и популярную советскую музыку. В красном уголке одного из общежитий собираются люди за чашкой чая. Но приглашают туда только тех, кто живет в общежитии. В программе «чайного клуба» тематические вечера, посвященные какому-либо событию, празднику, чествованию ветеранов. Выступают там наши местные артисты. Есть у нас и энтузиасты, которые учат молодых женщин шить, вязать. Скоро в поселке будет закончено строительство спортзала, оборудуются площадки для хоккея. Так что мы не сидим сложа руки. Горе только в том, что варимся-то мы в собственном соку. И артистов своих знаем наперечет, и что каждый из них может подарить нам — знаем. Смотрим, конечно, концерты по телевидению. Но, как известно, ни одна телевизионная передача не может заменить живого общения с музыкантами, актерами. Ну, молодые, те, чьи сердца согреты личным интересом, и в танцах находят отраду. А люди семейные, им, как правило, немногим больше тридцати, волей-неволей начинают слишком много времени уделять быту, что, как известно, не лучшая пища для ума и души. А ведь хочется не только книгу почитать, но и музыку настоящую послушать и на спектакле пережить счастливые и горькие минуты, окунуться в доброжелательную и ожидающую чуда аудиторию зрительного зала, когда то, что ты видишь и слышишь, радует не только тебя, а и твоих соседей и единомышленников. Себя тоже в концерте легче проверить: не очерствел ли, способен ли воспринимать прекрасное, возмущаться халтурой, задумываться над явлениями как жизни, так и искусства. Но, увы... К нам ни мастера искусств, ни театры не приезжают. В Нижневартовске, правда, бывают концерты, но город находится от нас за 40 километров. Желающих попасть на концерт не менее тысячи! Где ж на всех достать транспорт? Клуб на СМП есть и даже довольно вместительный: здесь вполне могли бы выступать не только концертные бригады, но и театральные коллективы. Разве мы, живущие в тайге, не стоим того?
Хотелось, чтоб и местная филармония уделяла нам побольше внимания. А сколько могли бы дать передвижные выставки, хотя б тюменских художников!
Хотелось, чтобы знакомили нас и с современной модой, чтобы была здесь передвижная парикмахерская.
Край наш богат. И не только природой и недрами. Он богат и прекрасными людьми, самоотверженными тружениками и истинными патриотами сурового Севера. Если вы побываете тут хотя бы однажды, уверена, полюбите эти края навсегда.
Алла БЕЛОУСОВА
  г. Мегион Тюменской обл. 

страница следующая ->