каморка папыВлада
журнал Работница 1980-03 текст-4
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 28.03.2024, 20:19

скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ГУБКИН ВЗРОСЛЕЕТ
Т. КОСТЫГОВА, И. КОШЕЛЕВА

Письма из молодого города
Вот уже второй год наш журнал ведет тему «Молодая семья в молодом городе». Что влияет на судьбу молодых супругов, на их решение укорениться на новом месте, обзавестись детьми? Многое. Личные отношения, семейный быт — первое, что сказывается на прочности маленькой, но важной ячейки нашего общества. Далее — производственные коллективы жены и мужа, работа по душе и к тому же достаточно оплачиваемая, возможность профессионального роста, учебы. И еще... сам город. Да, весь уклад, стиль жизни, духовная атмосфера города отнюдь не нейтральны по отношению к судьбе и «самочувствию» молодого семейства.
Еще Карл Маркс писал: «...само существование города как такового отличается от простой множественности независимых домов. Здесь целое не просто сумма своих частей. Это своего рода самостоятельный организм».
Современные молодые города, годами объединяющие своих строителей и жителей единой целью, становятся для каждого из них вполне реальным коллективом. Это социальное единство тысяч людей ощущается сегодня отчетливо, как никогда.
Город и его создатели, проблемы города и влияние этих проблем на быт и культурную жизнь молодых горожан — такова тема писем, предлагаемых читателям.

Письмо первое
Города — как люди. У каждого свой норов, свое лицо, своя судьба. И свой возраст, который — совсем по-людски! — далеко не всегда соответствует прожитым годам.
Первые же губкинцы, с которыми мы поделились планами написать о жизни и проблемах их молодого города, возразили:
— Это наш-то Губкин молодой?! Вот сосед наш, Старый Оскол,— да! Там строят сейчас первый в стране электрометаллургический комбинат. Гигант! Черная металлургия без горячих цехов. Отовсюду едут...
Такой парадокс. Старый Оскол, город не просто старый, можно сказать, древний, почти ровесник Москвы, переживает волнующее беспокойство молодости, а двадцатипятилетний Губкин — город-подросток по всем демографическим, социологическим да и житейским понятиям — воспринимается как вполне сложившийся, взрослый.
Вместе с нашими оппонентами мы быстро восстановили не столь и долгую губкинскую хронику.
В послевоенные годы стояла здесь крохотная деревенька Коробки: несколько домиков в яблоневых садах да остатки старого помещичьего имения. Середина пятидесятых: в рабочем поселке шахты имени Губкина построен пятиквартирный каменный дом. Событие! Год 56-й: началась вскрыша Лебединского рудника. 1959-й: в одну из ночных смен морозного декабря экскаваторщик Павлов добрался до рудного тела. При свете прожекторов сбежавшиеся отовсюду шоферы и экскаваторщики рассматривали кусок «величиною с чемодан» (так писали тогда газеты). Анализы показали: в руде около 60 процентов железа. А через неделю весть, облетевшая всю страну,— первый взрыв, первая промышленная добыча. Пошла большая руда КМА! Началась разработка богатейшего в мире месторождения. Со всех концов Родины приезжали сюда, на комсомольскую ударную стройку, юноши и девушки. Что ни день, вступали в строй производственные участки, возникали на глазах новоиспеченных губкинцев жилые кварталы.
Сейчас в городе — геометричном, асфальтовом, многоэтажном — и не вспомнишь о недалеком сельском прошлом, о лугах-перелесках и рыжих железистых плешах-пустырях. Промышленный центр здесь как бы от века. Когда стоишь на краю Лебединского карьера, поражаешься огромности сделанного губкинцами за столь короткий срок. Какой гигант, какими силами вынул из планеты огромную, уступчатую пирамиду, обнажив разноцветные земные породы? Отсюда, сверху, людей, работающих на дне котлована, просто не видно, а могучие «КрАЗы» кажутся спичечными коробками...
Управившись с тем, ради чего возник, молодой город должен был развиваться дальше, расти — это он и делал. Есть еще города, жителей которых угнетают бытовые неурядицы, трудности с жильем, невозможность устроить ребенка в детский сад. Губкин не из их числа. Диспропорция развития (типичная болезнь некоторых молодых городов, когда все силы бросаются на строительство промышленных объектов) Губкина, к счастью, не коснулась. Внушительный Дворец культуры горняков, который и сегодня остается одним из самых заметных зданий центральной площади, строился параллельно с первыми производственными объектами, а в домах, куда переселялись люди из вагончиков, сразу предусматривались все удобства. Город строили прочно, с размахом, навсегда, как и положено.
Попробуем взглянуть на некоторые стороны городской жизни глазами четырех молодых семей — ровесников Губкина. Как живется им сегодня?
Юрий Яровой — секретарь горкома комсомола — родился в одном из деревенских домиков, на месте которых возник город. На вопрос — что вам дал Губкин, чем вы ему обязаны? — ответил коротко: «Всем». Здесь вырос, начал работать, получил высшее образование (учился в Губкинском филиале ВЗПИ), встретил свою будущую жену. Татьяна — преподаватель горного техникума. Живут Яровые в трехкомнатной квартире, ждут второго ребенка.
Николай Ильичев и его жена Таня приехали в Губкин в 1967 году учиться в горном техникуме, здесь и познакомились. Теперь имя Ильичева знает в городе каждый. Знаменитый бурильщик, лауреат премии Ленинского комсомола. Большой, неторопливый человек. Не сразу отвечает на вопросы. Сначала подумает, но все, что скажет,— веско, точно по самой сути. С жильем у Ильичевых благополучно: тоже трехкомнатная. Но ждать ее пришлось долго, сын родился и вырос в общежитии. «Будь в Губкине больше ЖСК,— говорит Ильичев,— наверное, решили бы жилищную проблему куда раньше, заработки у горняков хорошие».
Надя и Николай Молошниковы совсем молоды. Оба работают на горно-обогатительном комбинате (ГОКе). Года не прошло, как сыграли шумную комсомольскую свадьбу, где вручили им ключи от будущей квартиры. Они уже и номер ее знают и этаж — вот-вот дом закончат. Николай вместе с другими будущими новоселами по выходным пропадает на стройке, а Наде сейчас нельзя: ушла в декрет. Хочется, конечно, привезти первенца в новую квартиру. «Объявили соревнование: кто быстрее»,— смеется Николай. Он очень живой, контактный. Говорит и за себя и за жену. Она же, если спросишь о чем-то, бросает быстрый взгляд на Колю и заливается нежной-нежной розовой краской. Сразу видно, кто тут глава семьи.
А Наташа и Спас Петровы (она со швейной фабрики, он монтажник) говорят хором. Они переживают то счастливое время, когда люди ощущают себя нераздельным целым и обо всем на свете думают и судят одинаково. При взгляде на них поневоле улыбаешься, одно слово — молодожены. Глаз друг с друга не сводят, рук не разнимают. Для них сейчас то, что творится в них и между ними,— самое главное.
Так получилось, что наши собеседники довольно полно представляли работающую семейную молодежь Губкина. Рабочие. Служащие. Интеллигенты. Местные жители и приезжие. Люди разных национальностей. Спас Петров — один из тех болгарских строителей, которые с 1970 года живут и работают в Губкине. Ребята молодые, веселые, первые и в спорте и в самодеятельности — ничего удивительного, что множатся год от года интернациональные семьи. Даже дом для них специальный выстроили, где дали квартиру Спасу с Наташей.
«Все, что надо человеку для нормальной жизни, у нас в Губкине есть»,— убежденно говорит Николай Ильичев. И с ним нельзя не согласиться. Самый важный бытовой вопрос — жилищный — решается в Губкине неплохо: на одного жителя сейчас больше 10 квадратных метров. И за первые три года текущей пятилетки на жилищное и культурно-бытовое строительство израсходовано десять с половиной миллионов рублей. Введено 15 жилых домов общей площадью 66 тысяч квадратных метров. Только на комбинате «КМАруда» имени 50-летия СССР за это время 423 семьи получили новые квартиры. Нельзя, конечно, сказать, что жилищной проблемы не существует вовсе — в каком молодом да и не молодом городе сумели решить ее полностью? — но очередников сейчас сравнительно немного, а пережить трудное бесквартирное время помогают семейные общежития — их в городе 14, почти каждая молодая семья может рассчитывать на отдельную комнату. Общежития многоэтажные, спланированы удобно, по секциям; на четыре комнаты — общие кухня, ванная, туалет, подсобка. Когда их заселяют, собирают будущих жильцов, чтобы договориться: кто с кем хочет жить рядом.
На первых этажах, в вестибюле — коллекции детских колясок. Их маленькие хозяева днем в яслях и детских садиках. Это тоже очень существенная сторона быта молодого города. Бабушки и дедушки здесь в дефиците (город провожает на заслуженный отдых первых своих ветеранов), с малышами сидеть некому, практически все дети воспитываются в дошкольных учреждениях. Губкинские сады и ясли на всю область славятся. Построены они хорошо, по удобным проектам, а главное, кадры сложились стабильные, крепкие. И воспитательная работа и оздоровление — все поставлено образцово.
Губкин не избежал архитектурных стандартов века. И все же есть у него свой неповторимый облик, собственное лицо. Современный многоэтажный промышленный город сумел каким-то чудом не порвать, а сохранить глубинные связи с породившей его сельской черноземной Белгородщиной. Очень зеленый. Деревья сажают с разбором — благородные акации, рябины, яблони и, конечно же, каштаны, их особенно любил первопроходец КМА академик Губкин, имя которого носит город. Летом здесь проходят традиционные праздники цветов, конкурсы на самые зеленые дворы, самые нарядные балконы. Губкинцы любят по вечерам прогуливаться всей семьей по широким бульварам или сидеть на скамеечках в ухоженных палисадниках. В двух шагах — оживленные городские магистрали, идут сплошным потоком машины, а во дворах — покой, тихие зеленые оазисы.
По выходным весь город едет «на природу». Отходят от центральной площади автобусы, везут народ на водохранилище, а зимой — на лыжную базу, расположившуюся в теплых домиках пионерского лагеря «Орленок». Все это без путевок: кто хочет, кто надумал, тот и поезжай, и лыжи напрокат дадут и накормят горячим обедом...
У каждой третьей семьи — свой сад. Плотным кольцом окружают они город. Первые садоводческие товарищества возникли сразу же, как начал строиться Губкин. Приезжали люди разные, многие из окрестных деревень, не хотелось рвать связи с землей. Да и свои фрукты-овощи в доме нелишни. Руководство «КМАруды» всегда находило возможным «подкинуть» садоводам необходимые стройматериалы, да и водой делились, хотя была она поначалу на вес золота. Понимали, что иначе нельзя. Рядом разверстый карьер, дважды в неделю взрывают породу, поднимается над рудником плотное облако пыли. Если бы не брали его на себя зеленые легкие города — не дышалось бы здесь так легко и привольно. Воздух в Губкине чистый. Город по праву неоднократно становился победителем Всероссийского соревнования за лучшее проведение работ по благоустройству и санитарному содержанию населенных пунктов.
Спросите в других городах, кто у вас отвечает за деревья, цветы, свежий воздух,— не скажут. В Губкине нас приятно удивило: все знают главу местного отделения общества охраны природы Григория Карповича Пилипенко. Его боевой отряд — 50 членов совета общества, 100 общественных инспекторов и бесчисленные активисты на всех предприятиях, во всех учреждениях города. 17 тысяч деревьев, миллион штук цветочной рассады сажают ежегодно в Губкине. Попробуй сломай веточку, сорви цветок — будешь иметь дело с людьми Пилипенко. Без их ведома нельзя тронуть ни одного деревца. Нужна строительная площадка? Сначала выкопай и пересади березку, да вместе с землей, чтобы не погибла, прижилась на новом месте.
Перечисляя бытовые приметы Губкина, нельзя пройти мимо одной, быть может, не первостепенной важности, но очень украшающей и облегчающей жизнь. В промышленном городе средней России поистине южный рынок. Осенью на базаре арбузы, дыни, огурцы, помидоры немногим дороже, чем в государственной торговле.
Края вокруг яблочные, садовые. Кто любит «зеленовку», кто «антоновку», а кто-то предпочитает румяный «мекинтош». Яблоками угощают в каждом доме, яблоки аппетитно жуют дети по дороге в школу. Добрым яблочным духом пропах весь город горняков. Зимой в подвалах рядом с бочками соленых огурцов и квашеной капусты стоят кадки золотистой моченой «антоновки». Губкин из тех городов, где строят погреба, где нарасхват крышки для консервирования — здесь не забыли о доброй привычке заготавливать на зиму овощи и фрукты.
Город позаботился и о том, чтобы на столах не переводились мясо, овощи, зелень. Комбинат «КМАруда» построил большой свинокомплекс — теперь в столовых и ресторанах всегда есть свиные отбивные, и качества отменного. Теплица ОРСа круглый год поставляет свежие огурцы, зеленый лук. Совхоз «Авангард» снабжает город картофелем.
Социологи, изучающие быт, не перестают удивляться сложности, многообразию, противоречивости этой сферы человеческой жизни. Быт консервативен, мы трудно отказываемся от привычного, но быт и переменчив — какие бытовые потребности вынесет на первый план завтрашний день?
Естественна тяга молодежи к непрерывному улучшению и обновлению жизни. Именно поэтому обращали внимание молодые губкинцы на иные городские контрасты. На одной улице, рядышком, современный, просторный гастроном самообслуживания с открытой выкладкой товаров и крохотный, пропахший пылью закуток обычной жилой квартиры, почему-то называемый магазином подарков (ассортимент в нем скучный, сувениры безвкусные). Сверкающий чистотой дворец-профилакторий — и запущенный городской парк культуры с перекошенной на один бок танцплощадкой.
Для нас было неожиданным: все губкинцы отмечали незаметную, саму собой разумеющуюся службу тепла. «Зимой не мерзли», той самой зимой 79-го, которая напугала многих и показала связь уюта и нашего здоровья со ртутным столбиком комнатного термометра. Другая деталь: в телеателье появились подготовленные люди, и это не прошло незамеченным: «С телевизором теперь нет проблем...»
Но стоило нам завести речь о швейных ателье, как все наши губкинские знакомые начали наперебой повествовать, как им испортили в ателье брюки. При этом называли разные адреса, разных мастеров. Женщины поддержали мужей. Ни у одной не нашлось доброго слова в адрес швейников.
В противоположность заказчикам Нина Акимовна Шагалина, начальник Горбытуправления, сохраняла благодушие и спокойствие. С ее точки зрения, все обстоит прекрасно. План выполняется, в заказах недостатков нет, население получает до 500 услуг. Что еще нужно?
В новеньком — еще краской пахнет,— просторном Доме быта гуляли сквозняки. Под криво, от руки, написанными табличками, закутавшись в пальто и платки, сидели сердитые приемщицы. Трудно сказать, как удалось Нине Акимовне насчитать 500 видов услуг. Но и теми, что есть, воспользоваться было затруднительно. Как закажешь трикотажный костюм или платье, если тебе не предлагают ни модели, ни образца вязки? Как возьмешь напрокат холодильник, телевизор, радиолу, если все неисправны, устаревших моделей?
Нигде, пожалуй, губкинские контрасты не проявились столь отчетливо, как в работе предприятий общественного питания. С позиций современных требований общественное питание должно выполнять две функции. Первая, основная: накормить людей, по возможности быстро, вкусно, недорого. Вторая, тоже существенная и особенно ценимая молодежью: служить местом отдыха, общения.
С первым своим делом губкинские столовые и рестораны справляются: быстро и плотно пообедать можно и на любом промышленном предприятии и в городе. Что же касается второй функции, то здешний общепит и не пытается брать ее на себя.
Во многих городах страны (а в молодых тем более) сейчас серьезно озабочены созданием современных, красиво оформленных баров, специализированных кафе, дискотек, сама обстановка там диктует нормы поведения, несовместимые с пьянством. В Губкине много помещений, где можно разместиться таким уголкам отдыха. Но все 37 столовых и одно кафе после семи вечера закрыты на замок. Кстати, кафе это (отличает его от дежурной «столовки» только вывеска да еще, пожалуй, цены) расположено в двух шагах от торгово-кулинарного училища, где учатся сотни комсомольцев. 70 процентов молодых специалистов, окончивших это училище, остаются работать в Губкине. Вот она, та сила, с помощью которой можно перестроить общепит, чтобы распахнулись запертые двери, чтобы было где людям посидеть вечером, поговорить с друзьями, потанцевать. Семейная молодежь охотнее пойдет в кафе или дискотеку, чем на танцплощадку. Все наши знакомые — и Молошниковы и Петровы — говорили о том, как украсили бы такие кафе их досуг, расширили бы рамки общения.
На заре существования Губкина комбинат «КМАруда», как добрая нянька, ставил его на ноги, помогал делать первые шаги, заботился обо всем необходимом. В руках комбината были сосредоточены гостиницы и общежития, детские сады и поликлиники. А комбинатовский ОРС ведал всей торговлей и общепитом. Именно он заложил добрые традиции особого внимания к питанию рабочих, которые сохранились и поныне. Но вот рядом с комбинатом вырос многотысячный город. Ему бы самому позаботиться теперь о себе. Нет! Порядок сохраняется прежний. До сих пор не создан при горисполкоме отдел торговли и общественного питания. По старинке всем этим занимается ОРС. Понятно, что современные тонкости, вроде создания условий для общения, отдыха молодежи, уж никак нельзя считать функцией ОРСа, это совсем не по его части.
...Юные города, каждый год возникающие на карте нашей страны, рождаются не стихийно и не случайно. Определяется это потребностями экономики, размещением природных богатств. Но завершаются великие стройки, в свое время, словно гигантский магнит, притянувшие к себе и объединившие единой целью многие тысячи людей, а настоящая жизнь города только начинается. Ведь города закладываются не на время — навсегда. И потому естественно, что на первом ли, на втором, на третьем ли десятке лет город может, а то и должен отпочковаться от породившего его материнского предприятия, прочно встать на собственные ноги, начать самостоятельную жизнь.
Переход этот, конечно, противоречив, по аналогии с человеческим взрослением можно назвать его трудным, переломным возрастом. Одни города выходят из него легко и благополучно, быстро находят себя в новых условиях. Другие — и Губкин в их числе — вступают в свой взрослый возраст несколько замедленно, и это не может не отразиться на сложной и многообразной городской жизни.
Вспомним: Губкин родился и рос вместе с могучим комбинатом «КМАруда», точнее, при комбинате. Но вот десять лет назад началось возведение нового горно-обогатительного комбината (ГОК), состоящего из нескольких цехов-гигантов. Появился у «КМАруды» могучий, явно превосходящий по силам «соперник». И хотя забрал он в свои владения главную губкинскую достопримечательность — Лебединский карьер, на сам город Губкин свои бытовые заботы ГОК почти не распространяет. Распластал он корпуса между Губкином и Старым Осколом: что туда, что сюда — километров 15—20. И не в Губкине — в Осколе построил свой жилой массив — огромный современный микрорайон с магазинами, детскими учреждениями, Дворцом культуры. Вот и получилось, что не на Губкин, а именно на этот городок, где живут его рабочие, тратит ГОК свои средства и свои силы.
Видимо, настала пора Губкинскому горисполкому, как рачительному и дальновидному хозяину, намечать для города не только близкие, но и дальние перспективы, брать на себя руководство общегородскими процессами. В том числе и глубинными, социальными. Ничего не поделаешь: такова логика жизни. Пришло время Губкину повзрослеть...
Думается, не войди сейчас сосед Губкина, Старый Оскол, в период невиданно могучего расцвета, не превратись за десять лет в крупнейший, далеко обогнавший всех центр КМА, может, и легче бы шло это взросление, не загрустили бы некоторые старожилы по прошедшей бурной, громкой своей комсомольской юности: «У нашего Губкина все в прошлом».
Но ведь оснований для тревоги нет. Стоит и будет стоять красивый, зеленый, удобный для жизни город. Работы вдосталь, тот же ГОК постоянно испытывает нехватку рабочей силы. Есть свой вуз, свои училища и техникумы — для того, чтобы получить образование, не надо уезжать далеко от дома. А вот насчет того, интересно ли сейчас в Губкине, стоит поговорить отдельно. Об этом пойдет речь в нашем следующем письме.

Наташа и Спас Петровы.
Семья Ильичевых на прогулке.
Фото В. МАРИНЬО


ВЕРНОСТЬ ТЕМЕ
Беседа с писательницей И. А. Велембовской.

Ирина Велембовская, пожалуй, в числе самых «кинематографических» писателей. В основе пяти вышедших на разных студиях страны фильмов ее повести и рассказы.
Мы встретились с Ириной Александровной, чтобы поговорить о ее творчестве, его истоках, о характерах ее героинь, а также о фильмах, снятых по ее сценариям.
— В литературе вы уже почти двадцать лет, а как вы начинали? Ваши первые герои?
— Редко кто из начинающих не пишет о себе. Это вполне естественно: даже если литературно в первом опыте не все хорошо, то по крайней мере достоверно, автор всегда знает нечто такое, что известно только ему. Это пережито и выстрадано, а личный опыт, как известно, всегда уникален.
Свои первые рассказы я посвящала лесорубам, золотоискателям, то есть людям, среди которых жила. Вспоминала, как в годы войны работала на одном из лесозаготовительных участков Северного Урала, чем тогда, жила, что меня волновало. Так появилась «Лесная история» — мой первый опубликованный рассказ.
— Когда-то, много лет назад, во время нашей первой встречи вы говорили, как знание фабричной жизни помогло вам в работе над рассказом «Женщины».
— Да, замысел и этого рассказа возник из воспоминаний о том, как я была ученицей на мебельной фабрике, училась полировать мебель: гардеробы, ящики для радиол, тумбочки, кровати. Женщина, которая меня этому обучала, была не самым лучшим человеком на свете, но мастером высокой квалификации. Чем-то она похожа на Дуську из моего рассказа «Женщины». А характеры всех остальных персонажей я придумала, как, впрочем, и сюжет.
Мне почему-то всегда казалось да и теперь кажется, что брать из жизни готовую ситуацию и переносить ее на бумагу — тот же плагиат. С натуры можно писать пейзаж, портрет, но сюжет надо непременно придумать. Характер, может, и не придумаешь, он всегда идет от жизни, от наблюдений, а сюжет, как и развитие характера — чаще плод авторской фантазии.
Вот я и сочиняла судьбы своим героиням, пользуясь, естественно, материалом, почерпнутым из жизни. Общеизвестно, например, что все девушки влюбляются, иногда ошибаются, но проходит время, и они снова увлекаются. Матери ревнуют сыновей испокон веков, ничего нового в этом нет. Сюжет «Женщин» вполне мог бы быть и иным. Например, стоило только добавить суровости и чиновного чванства Екатерине Тимофеевне, и у рассказа был бы совсем другой финал. Можно было бы сделать легкомысленнее Женьку, и тогда Альку постигло бы еще одно разочарование... Вариантов, как видите, может быть множество, но главное, чтобы все персонажи были живыми людьми. А для моего рассказа, где хотелось показать взаимоотношения разных поколений сегодняшних женщин-работниц, это особенно важно.
— По-видимому, в характерах ваших героинь были черты, казавшиеся особенно важными и социально и психологически, которые вам хотелось как-то проявить?
— Да, конечно. Взять ту же Екатерину Тимофеевну. Она и мужественна, и умна, и чутка, и справедлива. Недаром ее, председателя фабкома, работницы любят без памяти. Она и Дуську вытащила из беды и Альке помогает. Но вот ее единственный сын, студент Женька, в которого столько вложено, интеллигентностью которого мать так гордится, не на шутку увлекся полудеревенской женщиной да еще с ребенком. И Екатерина Тимофеевна меняется на глазах. Не может она допустить этого брака.
В конце-то концов она понимает, что поддалась материнской ослепляющей ревности, и исправляет свою ошибку. Мне было важно обратить внимание читателей на нравственную сторону наших поступков.
— Рассказ «Женщины» ведь и стал вашим кинематографическим дебютом?
— Не совсем моим. Автором сценария был Будимир Метальников. Когда в 1966 году, спустя два года после опубликования «Женщин» в журнале «Знамя», мне позвонил кинорежиссер Павел Любимов и предложил написать сценарий будущего фильма, я испугалась. До этого мне сценариев писать не приходилось. Я понимала, что предстоит создать по мотивам моего рассказа произведение, подвластное уже не законам литературы, а совсем другого искусства — искусства кино, которое в то время я знала плохо. Но во все время работы над фильмом старалась быть внимательной ученицей, вникая во все тонкости съемок... По-видимому, чему-то научилась, так как после «Женщин» уже все последующие сценарии писала сама.
— Экранизации, на мой взгляд, не часто бывают удачными. А вы довольны своими «Женщинами», зажившими новой, экранной жизнью?
— Для меня, как автора, первая встреча с кинематографом оказалась счастливой. Радостным было то, что рассказ при перенесении на экран не пострадал, и хотя я, конечно, внешне представляла своих героев иначе, чем их увидели зрители, всех приняла без какой бы то ни было внутренней борьбы. В этом бесспорная заслуга и режиссера и таких прекрасных актеров, как Нина Сазонова, Инна Макарова, Надежда Федосова, Виталий Соломин, Галина Яцкина... Единственно, что меня беспокоило,— это элегантность Инны Макаровой. Хотелось, чтобы Дуська была попроще и побезвкуснее. А теперь думаю, может, я, автор, упустила один из главных талантов моей Дуськи — ее врожденный вкус?
— Большинство ваших героинь — одинокие женщины. Стремление к личному счастью, к пониманию — проблемы вечные. Но вы исследуете их в свете сегодняшнего дня, нашей советской действительности.
— Да, для меня важно ощущение современности жизни. Вот хотя бы Маня Стрельцова из кинофильма «Молодая жена», снятого на «Ленфильме» режиссером Леонидом Менакером. Рассказ, по которому я писала сценарий, назывался он «За каменной стеной», написал давно. Поэтому в сценарии пришлось многое осовременивать. И обстановку, и быт, и характер героини, роль которой исполнила актриса театра на Малой Бронной Анна Каменкова.
Маня Стрельцова без любви, в «отместку» изменившему ей жениху, выходит замуж, чтобы доказать себе и всей деревне, что она совсем не такая уж несчастная... Нам, создателям фильма, хотелось, чтобы зрители задумались: такой шаг — не измена ли это самой себе? Да и хорошо ли по отношению к человеку, с которым соединяешь свою судьбу?..
Маня со временем поняла, что муж по-настоящему любит ее, и если б не его чрезмерное увлечение приобретательством, он смог бы стать дорогим для нее человеком. Но вот с чем она не может смириться — это зависимость, которой от нее добивается Алексей (артист Владлен Бирюков). Маня борется за право решать вопросы собственной судьбы самостоятельно, требует уважения к себе как личности. И это соответствует характеру современной советской женщины. И мне думается, что Алексей в конце фильма готов понять это.
Маня из моего рассказа уходила от мужа, а в фильме многое смягчено любовью. Искренней любовью Алексея к Мане. И еще уверенностью Мани в том, что она в состоянии изменить характер Алексея.
— Самым неожиданным из созданных вами характеров была, по-видимому, Аня Доброхотова — образец мещанской бездуховности. Как вы пришли к «Сладкой женщине»?
— Когда я увидела на экране в исполнении Инны Макаровой Дуську из «Женщин», очень пожалела, что не сделана ее главной героиней. И вот решила «отыграться» в «Сладкой женщине». Изначальная судьба Дуськи и Ани почти одинакова: обе из деревни, трудная послевоенная юность, жажда устроиться, погоня за жизненными благами. И надо отдать справедливость — обе умеют работать, Аня даже занимается общественной деятельностью. Правда, прежде всего теша этим собственное самолюбие. Но и она и Дуська хотят побольше получить от жизни. Все им подай любой ценой и как можно скорее! Подумав обо всем этом, я села за машинку и начала рассказ о том, как относительно еще молодая женщина едет в деревню, чтобы организовать поминки по матери. Она припасла траурный шарф, настроилась на скорбь, но в голове роятся мысли о том, что почем продать из материнского имущества. Так начал возникать в моем воображении образ героини повести «Сладкая женщина» — Ани Доброхотовой. При жизни матери Аня не испытывала горячих дочерних чувств. Стареющая в одиночестве мать была для нее в какой-то мере обузой. «Некуда мне тебя взять, мама: комната одна, кухня маленькая, еле гарнитур вперла...» — говорила Аня матери. Увидев более или менее отчетливо образ, повадки и нехитрую, хотя уже зловещую суть женщины, едущей на поминки, я не захотела с ней расстаться.
...Перешагнув за сорок, Анна Доброхотова живет сытно и изобильно, но в полной душевной слепоте. «Мне государство обязано» — с таким убеждением еще совсем юная Аня начала гнуть свою «линию жизни».
Мне хотелось образом Ани Доброхотовой сказать, что, поднимая материальный и культурный уровень нашего народа, мы не должны, не имеем права мириться с недостаточностью нравственной, духовной. Показать, что бездуховность, жизнь только ради себя оборачиваются бедой и для самого человека. Даже если он сам не видит, что себя обкрадывает.
Режиссер «Ленфильма» Владимир Фетин, поставивший «Сладкую женщину», мне кажется, преследовал ту же цель, что и я. Вот только финал, предложенный им, меня до сих пор смущает. Если помните, когда Анна Доброхотова в последний раз остается одна, она подходит к окну. Стоит задумавшись. «Наконец-то,— как бы говорят создатели фильма,— она задумалась над своей судьбой и — прозрела!»
К счастью, актриса театра имени Маяковского Наталья Гундарева, беспощадно осудившая свою героиню, мало верит в ее второе рождение. Да оно, наверное, и невозможно!
Мне вообще повезло на тонких, умных, глубоких и талантливых актрис. В фильме «Впереди — день», поставленном, как и «Женщины», Павлом Любимовым, удивительно интересно играет Полину — одинокую женщину, взявшую на воспитание одного из племянников-близнецов,— Майя Булгакова. Повесть, по которой создавался сценарий, называлась «Дела семейные». Она была посвящена материнской неразумной любви-обожанию, приводящей к моральному краху и приемную мать и ее сына. Мне хотелось сказать о том, что можно дать ребенку все — и этим же все отнять. К сожалению. Полина понимает это слишком поздно. Она видит в конце концов, во что превращается, чем живет, чего хочет ее ненаглядный самовлюбленный и ленивый Валечка. И это прозрение помогает ей вновь обрести себя, увидеть в новом свете окружающий ее мир и людей, которые живут рядом.
— А над чем вы работаете сейчас?
— Снова пишу сценарий. В основе его — маленькая повесть «Ларион и Варвара», рассказывающая о трудной любви двух прекрасных, честных и чистых людей, работающих в листопрокатном цехе одного из уральских заводов. Время действия — война. Больше пока ничего сказать не могу. Рано...
Беседу вела Е. ТАРАСОВА.

Кадры из фильмов «Молодая жена» (Маня — актриса А. Каменкова).
«Сладкая женщина» (в роли Анны Доброхотовой — Н. Гундарева, Николай Егорович — П. Вельяминов),
Ирина Велембовская на съемках фильма.


<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz