скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

* «Кораблик» * Журнал в журнале * Печатает только тебя *

Реки сковал мороз, у морского берега протянулась плотная кромка льда — ничего не поделаешь: зима... Куда податься в декабре волшебному кораблику? На юг? Там вода не замерзла, там можно было бы развернуть паруса!
— Нет,— строго сказал Капитан.— Отставить юг! Несправедливо брать стихи и рассказы у тех ребят, которые живут в теплых краях. Приказываю: объявляется зимняя стоянка. Остаемся в доке. Задача: погрузка стихов и рассказов, скопившихся на берегу.
— Ура!— хором откликнулась команда, и тяжелые ботинки заскрипели, шагая по снежку непривычной морским странникам земли.
Мысли Капитана всегда занимали те грузы, которые вовремя не попали на борт — ну, просто не поместились там. Все грузы были ценные: хорошие стихи, славные рассказы и симпатичные сказки. Капитан собирался их взять в каждый следующий рейс, но всегда так получалось, что «Кораблик» снова оседал по самую ватерлинию и в трюм невозможно было втиснуть даже самое короткое стихотворение. А ребята-авторы тем временем переходили из класса в класс, взрослели, начинали увлекаться чем-нибудь другим... Капитан с грустью думал о том, что их прекрасные сочинения до сих пор никому не известны. И вот — представился случай поднять их на борт.

Аня РАСКИНА из Баку сочинила эти стихотворения, когда ей было 11 лет.

Колыбельная для волшебников

Усните скорее, волшебники,
Снимите свои колпаки,
Упрячьте волшебные палочки
И снять не забудьте очки.
Еще не забудьте вы выпустить
Из ларчика чудные сны.
Волшебники, нужно вам выспаться,
А ночи — они не длинны.
Вы будете завтра рассеянно
Творить невпопад чудеса,
Хотите, чтоб этого не было?
Закройте скорее глаза.
Усните, усните, волшебники,
Спокойной вам ночи, друзья.
А чтобы уснули скорее вы,
Вам спел колыбельную я.

Оттенки синего

Летишь в воздушном корабле,
Пронзая звездные поля,
И знаешь: где-то вдалеке
Мигает синяя Земля.
Она, далекий огонек,
Среди чужих тебе планет
Сияет ласково, тепло
И шлет мерцающий привет.
Летишь сквозь время все вперед,
Летишь к мирам манящим ты,
Одна звезда тебя зовет,
И нет другой такой звезды.
Земля далекая моя
Среди чужих горит планет,
Как синий маленький маяк,
И шлет мерцающий привет.

*
Станислав ТИМУЛЬСКИЙ из Томска подарил «Кораблику» немало стихотворений. Вот его стихи о зиме.

Сибирская зима

1
Зима смеется над мальчишкой
И норовит толкнуть в сугроб,
А он бежит, прикрывшись книжкой,
И стынут руки, щеки, лоб.
Ему метель — совсем не диво,
И то, что снег замел крыльцо,
Но ветер жалит, как крапива,
Незащищенное лицо.
2
Прошла метель. Мороз до сорока.
Глаза от блеска быстро устают.
И не поймешь, где поле, где река,
А может, их и вовсе нету тут?
Снежок скрипит, как в доме половица,
В лесу так тихо, сонно. Я один.
Вспорхнет мной перепуганная птица,
Роняя ягоды созревшие с рябин.
Рябина вздрогнет, веточка качнется.
Я выхожу из леса на простор.
И слышу смех. То бабы у колодца
Ведут неторопливый разговор.
С утра над каждой крышей дым клубится.
Я был в гостях сегодня у зимы.
Я вязаные дал ей рукавицы,
Она мне снега сунула в пимы.

«РУССКАЯ ЗИМА». Это рисунок Ларисы ШТАРЁВОЙ.
Когда она его сделала, ей было 12 лет. Сейчас Ларисе 14 лет.

*
Олег МАЦИЕВСКИЙ прислал из Львова сказку о том, что происходило в школе в каникулы. Сказки Олег сочинял всегда, эту написал, когда учился во 2-м классе.

В пустом классе

Начались каникулы. В классе, где занимался 2 «А», все опустело. Только что окончили побелку, все парты вынесли в коридор, а цветы с подоконников — в умывальник: они были обижены таким неуважительным отношением.
Горшки с цветами, которые висели на стенах, забыли убрать. Ржавые старушки подставки кряхтели и жаловались на свою горькую судьбу. Им посочувствовал старый Шкаф, стоящий в своем темном углу. Он проскрипел с грустью:
— Раньше я стоял в учительской и имел честь разговаривать с ученой печатной машинкой. Она даже давала мне читать директорские приказы, перепечатанные под копирку.
Тут в разговор вмешалась Печка:
— Они были интересные?
— Да как вам сказать?— промолвил Шкаф.— Например, что каникулы начнутся не 30, а 28 декабря или об исключении из школы до конца учебного года за прогулы и опоздания на уроки.
Печка вздохнула, выпустив при этом тучу пепла.
— Гэ-пчхи! — чихнула Доска, подняв белое облако нестертого с нее мела.
— Осторожнее,— проворчал Телевизор.— Вы мне забили трубку мелом.— При этом он с укоризной покачал антенной.
— Простите меня,— извинилась Доска.
В разговор снова вступил Шкаф.
— Мне тут не очень скучно. На нижней моей полке лежит книжка «Затерянный мир». Она очень интересная. Я ее уже раз 50 прочитал. Еще я просматриваю ученические тетрадки по математике и языкам. В некоторых из них не очень разборчивый почерк, а в других столько ошибок, что у меня от досады начинает скрипеть верхняя полка. Дети не давали мне скучать. Они меня шатали, я скрипел, но они не обращали на это внимания. Но сейчас я без них скучаю. От тоски у меня начался радикулит и стала отставать задняя доска.
— У меня тоже плитка отваливается,— сказала Печка.
— А у меня трубка перегорела,— вздохнул Телевизор.— Пора бы мне на заслуженный отдых...
— Дядюшка Шкаф! — вдруг пискнула Половица, которая была сделана из того же самого дуба, что и Шкаф, а потому приходилась ему троюродной племянницей.— Натритесь мастикой, которая лежит под вашими ножками. Вы будете блестеть, как я!
— Помолчи! — буркнул Шкаф.— Не вмешивайся в разговор старших.
Половица умолкла.
— А детей-то нет,— вздохнула Печка, выдохнув новые клубы пепла.— Кто будет стоять возле меня в углу и посапывать носом?
Но не успела она окончить фразу, как в комнату с шумом ворвались дети. Они несли с собой игрушки, книжки, игры. В классе организовали зимний пионерский лагерь. И у всех обитателей пустого класса сразу поднялось настроение.


ВИКТОР ВИКТОРОВ
НЕСКОЛЬКО ТЕАТРАЛЬНЫХ СЕКРЕТОВ

Московский Кремль... Третьяковская галерея... Московское метро... ВДНХ... Наверное, в Москве можно насчитать семь чудес, не уступающих сказочным семи чудесам света. И, конечно же, среди них не последнее место займет Московский государственный детский музыкальный театр — удивительное здание на проспекте Вернадского, напоминающее замок с тремя башнями или трехмачтовый корабль, над которым парит волшебная Синяя птица — птица мечты, птица счастья.
Этот театр — воплощение мечты Наталии Ильиничны Сац, прославленного режиссера, писательницы, педагога. Сейчас она — Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Ленинской премии, Государственной премии СССР, премии Ленинского комсомола. А в ноябре 1918 года, в первую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, Наташа Сац, которой было тогда пятнадцать лет, открыла занавес созданного ею первого в мире детского театра. Триста пятьдесят маленьких москвичей в башлыках, полушубках и валенках, раскрыв от изумления рты, следили за тем, как куклы-марионетки разыгрывали на красочной сцене героическое представление. Почти полвека спустя, в ноябре 1965 года, распахнулись двери первого в мире детского музыкального театра, тоже созданного Наталией Ильиничной Сац. Сегодня даже представить себе невозможно, что его не существовало в Москве.
Может быть, вы были в этом театре или видели его спектакли по телевидению, слушали по радио, в записи на грампластинках...
Теперь я хочу побывать вместе с вами не в зрительном зале этого театра, а за его кулисами, там, куда «посторонним вход воспрещен». Но нас — обещаю вам — пропустят туда и даже кое-что покажут, потому что мне, поэту и либреттисту, приходилось участвовать в создании ряда спектаклей, а вам приходилось или придется их смотреть. Получается, что мы с вами — люди, театру не совсем посторонние...

На троне Обезьяньего царя
Когда я вошел в широко раскрытые двери большого служебного помещения, я подумал, что попал в музей: полки с предметами старины, меблированные уголки... Только все было так плотно уставлено, что вроде бы предназначалось не для обозрения, а для хранения. Может быть, это склад? Или контора проката? Потому что, как выяснилось, вещи отсюда постоянно берут, но не насовсем, а для временного пользования — на час-другой...
Так оно и оказалось. Вся эта мебель, все предметы быта участвуют в спектаклях. Какое разнообразие красок, форм, стилей!
Когда бы я мог, например, в течение пяти минут посидеть на трех тронах сразу — на троне Царицы ночи, Королевы сказочного королевства и на троне Обезьяньего царя!
Я хожу по этому царству всех времен и народов (оно называется мебельно-реквизиторским цехом) и то и дело натыкаюсь на знакомые мне по постановкам театра предметы. Вот стоит в углу старая плетеная качалка, в которой сидела бабушка Красной Шапочки, поджидая внучку, а потом восседал проглотивший бабушку Волк. А на этой полке сложен весь реквизит для оперы «Мастер Рокле». Герой оперы— изобретатель, у него масса всякой техники, и спектакль «богато» обставлен — 125 единиц реквизита! Что такое реквизит, вы, наверное, знаете: это предметы, которые используют на сцене во время спектакля,— домашняя утварь, посуда, инструменты, овощи, фрукты... Они могут быть настоящими, купленными в магазине — тарелки, кружки, труба, барабан, а могут быть бутафорскими, то есть изготовленными специально в театральной мастерской из папье-маше, картона, поролона...

Спектакли тоже одеваются
Я беседую с машинистом Геннадием Максимовым прямо на сцене. Вокруг нас десятка два рабочих — они устанавливают декорации. Мой спутник показывает мне горизонтальный транспортер — движущуюся вдоль сцены ленту. Она позволяет шагающему артисту «идти» как угодно далеко: позади него будут проплывать установленные на ленте кусты, деревья, телеграфные столбы...
Геннадий сыплет терминами: «накладной круг из двенадцати секторов», «поднимающиеся и опускающиеся люки», «механизмы для полета актеров»... Да, действительно, я видел, как герои спектаклей возникают прямо из-под земли или пролетают над сценой, как птицы...
Мы мешаем рабочим монтировать декорации, и меня выпроваживают в тропический лес, в котором несколько раз в месяц разыгрывается трагедия Маугли — он уходит от вскормившей его волчицы к матери, к людям. А если здесь покажется жарко, то можно посидеть в холодном, но мрачном лесу, в котором Тильтиль и Митиль несколько раз в месяц ищут Синюю птицу счастья. Все эти девственные леса находятся в необъятных карманах сцены театра.
Тут надо сказать, что спектакли имеют свою одежду: кулисы, падуги, задники. Кулиса расположена вертикально, падуга — горизонтально, а все вместе они называются «мягкой» декорацией. В эту декорацию обычно «одевается» балет, потому что основное пространство сцены здесь должно быть свободно для танцоров.

«У нас любят грим»
На втором этаже бокового театрального корпуса — приятный такой «театральный» аромат — сложное сочетание тончайших запахов грима, лаков, клея, духов... Здесь гримерная. Заведующая Наташа Жукова знакомит меня с азбукой гримерного дела. Оказывается, художник наряду с эскизами декораций и костюмов делает и эскиз, набросок головного убора, а также намек на грим и прическу. У Наташи целые альбомы таких «намеков» — головки оперных и балетных персонажей, а над зеркалами гримерной висят уже готовые парики.
— У нас в театре любят грим,— говорит Наташа,— без грима в театре вообще нельзя. Даже на «свое лицо» артисту кладется тон — этого требует сцена, требует свет. Надо обязательно подчеркнуть глаза, брови, рот, сделать легкий румянец, иначе лицо в театральном освещении будет плоским, как блин, невыразительным. Тем более необходим грим характерный — если, например, молодая актриса играет бабушку...
Работа гримера очень творческая. Один и тот же грим, те же линии, а получается всегда по-разному.
— Очень люблю шить наклейки,— говорит Наташа и поясняет:— Это бороды, усы, накладочки на лысинки... Вот посмотрите, как делаются бороды.— Она достает крошечный крючок, волос, и ловкими, почти незаметными движениями «сажает» в ячейку из тюля один волос, другой, третий...
На прощание прошу Наташу рассказать какой-нибудь комический эпизод, связанный с ее работой. Я уже знаю, что в театре весьма неохотно рассказывают о таких вещах, потому что все театральные курьезы, даже самые невинные,— результат чьего-либо промаха. Но если есть чувство юмора и прошло много лет — почему не рассказать?
Наташа вспоминает о волшебном горшке из оперы «Чудесный клад». Этот горшок — величиной с гигантскую бочку — удваивал все, что в него попадало. Кинешь шапку — вынешь две. Прыгнешь сам — вылезешь вдвоем! (Разумеется, твоя копия уже сидит внутри.)
На одном из представлений у богача, который должен был прыгать в горшок, отклеились усы, осталась только острая бородка. И когда он прыгал, сидевший внутри двойник успел увидеть, что усов у богача нет. Он тут же оторвал свои усы, и из горшка вылезли два одинаково безусых близнеца!

Девятьсот прожекторов
Юрия Ивановича Бондарева в театре называют богом света: он командует театральным электричеством. Кроме того, он еще и художник по свету. От него я узнаю, что в театре более девятисот прожекторов двадцати пяти видов, множество переносных осветительных приборов, две лазерные установки.
— У нас около двадцати видов светофильтров,— рассказывает Юрий Иванович.— Это позволяет нам получать любые оттенки света. Помимо постоянного освещения, которым управляют со специального пульта, есть еще пять-шесть прожекторов «следящего света», в театре их называют «водящие» прожекторы. Они «встречают» актера за кулисами, «приводят» на сцену и ни на миг не выпускают из виду! Но и тут есть свои тонкости. Певец должен постоянно находиться в луче света, если он не освещен, он чувствует себя неуверенно. Если же на сцене танцор, то его лицо освещать нельзя ни в коем случае: можно ослепить артиста, помешать ему выполнить прыжок или другой балетный трюк. Словом, мы освещаем балетного артиста до подбородка.
В гастрольные поездки — по стране и за рубеж — осветители берут очень немного, только световой реквизит: люстры, свечи, камин — то есть то, что живет на сцене во время спектакля. А в остальном — надежда на местное освещение. Но надежды надеждами, а бывало так, что спектакль заканчивался в полутьме: в одном итальянском городе осветители превысили нагрузку, и одна фаза отключилась автоматически...
— Но вообще принимают нас очень сердечно,— заканчивает Юрий Иванович.— В одном из городов Италии зрительный зал имел всего 12 прожекторов, и местные осветители привезли для нас из соседних городов еще около 70.

Чудеса звукотехники
Действие многих опер и балетов происходит на лоне природы.
Конечно, музыка может передать шум леса, но насколько правдивее прозвучал бы в спектакле истинный шум, записанный в настоящем лесу! А свист ветра? А вьюга в зимнем бору? А летний ливень с раскатами грома? А плеск набегающей на берег волны? Да и волна-то бывает разная, иной раз речная, а иной — океанская! Наконец, буря на море!
Ну, а если действие происходит среди каменных громад большого города? С его ревом машин, трамвайными звонками, заводскими гудками?
Или если на сцене стреляют из рогатки в окно и мы ждем, что раздастся звон разбитого стекла?!
Как имитируются все эти разнообразные шумы?
На мои вопросы отвечает начальник «слаботочной» службы театра Дмитрий Андреевич Беднарский.
Оказывается, все необходимые при постановке шумы, естественные и искусственные, записаны на магнитофонную пленку, и дежурный звукооператор включает во время спектакля «дождь» или «гром» в точно назначенное время.
Обычно звук «работает» в спектакле минут двадцать — тридцать. Рекорд здесь поставили «Джунгли» — сорок минут звучания пленки.
Конечно, не нужно думать, что при подготовке к спектаклю «Джунгли» звукорежиссеры летали в Бенгалию, а когда ставился балет «Негритенок и обезьяна» — в Танзанию или Кению. В театре существует прекрасная фонотека, составленная с помощью наших радио- и киностудий, в которых собраны богатые коллекции всевозможных шумов.
Звукотехника позволяет, усиливая звук или изменяя скорость, искажать голоса поющих и говорящих артистов, если они изображают сказочные существа, чудовища, кикимор, леших... Наконец, ансамбль из нескольких артистов может зазвучать, как огромный хор!

Образ «звучащего зверя»
Во многих детских пьесах-сказках действуют животные. Друг с другом или со зрителями они объясняются на нашем языке, иначе мы бы их просто не поняли. Если же спектакль музыкальный, то композитор дает каждому животному и особый музыкальный язык, учитывая его характер, привычки, повадки. Ясно ведь, что музыка зайца и музыка медведя не могут быть одинаковыми!
Обо всем этом рассказывает мне Людмила Ивановна Черпакова, концертмейстер театра. Мы сидим с ней в пустом классе (в театре есть свои классы, как в школе), в нем — рояль и два стула. Именно здесь, за роялем, и рождается образ «звучащего зверя», как выразилась Людмила Ивановна.
— Мы создаем этот образ не только при помощи внешних атрибутов — хвоста, ушей, шкуры... Наш пес должен лаять так, чтобы ему поверили, а кот — мяукать совершенно натурально. А вспомните пантеру Багиру из спектакля про Маугли. Повадки у нее кошачьи, но ведь кошка-то она не домашняя! Ей и музыка нужна подобающая. И медведи в наших операх должны говорить и петь, сообразуясь с медвежьим обликом и характером. Тут нужно иметь в виду и тембр голоса, и темп — медведь не может, например, говорить скороговоркой, да и движения его должны соответствовать медвежьей природе — быть неторопливыми, солидными...
Заслуженный артист республики Валентин Тучинский, когда разучивал однажды роль Кота, завел себе настоящего кота и учился у него не только выгибать спину, но и фыркать, и мяукать. Великолепно имитирует он и петушиное кукарекание, стоя на одной ноге и размахивая крыльями именно по-петушиному, а не по-орлиному или по-голубиному — это ему понадобилось усвоить при работе над ролью Петуха в одной из опер. А когда его назначили на роль Обезьяньего царя в «Джунглях», он часами простаивал в зоологическом саду перед клеткой с человекообразными, пока не научился двигать руками и «говорить» так, как это делают обезьяны.
Я не раз спрашивал исполнителей, играющих роли птиц и зверей: легче это или труднее, чем играть людей? Ответы были разные, но все сходились в одном — животные на сцене выглядят ярче, чем люди, потому что они наделены чертами и тех, и других. «Играя животных,— говорят артисты,— мы как бы вдвое усиливаем образ, но зато и путь к достижению выразительности здесь сложнее. Вся пластика, все жесты, движения, мимика должны быть свойственны животному, которого играешь, иначе по сцене будет ходить человек, а не лиса или волк, как бы хорошо они ни были бы одеты и загримированы...»

Невидимый хозяин спектакля
В создании спектакля принимает участие множество людей: режиссер, художник, композитор, балетмейстер, художник по свету, звукооформитель, хормейстер...
Многие из них в день выпуска спектакля могут сидеть в зрительном зале: от них уже ничто не зависит, их дело сделано, если и не раз навсегда, то хотя бы на сегодня.
Но есть в театре, как мы уже видели, люди, которые, не будучи артистами или музыкантами, участвуют в каждом спектакле, в каждом его эпизоде. Это гримеры, костюмеры, рабочие сцены, реквизиторы, светооператоры, звукооператоры...
Раньше по неведению я думал, что оперным или балетным спектаклем управляет дирижер оркестра. Теперь я знаю, что и дирижером управляют.
Действующие на сцене артисты и дирижер — на виду у зрителей. Но есть еще и главное действующее лицо за сценой, истинный хозяин спектакля, который властно распоряжается всем его ходом, предусматривает все его повороты, подготавливает каждый новый эпизод.
Он незримо связан со всеми, кто участвует в спектакле и кто его обслуживает.
Этот хозяин следит за тем, чтобы дирижер вовремя встал за свой пульт; чтобы «тонущего» негритенка в опере «Максимка» вытащили на палубу в тот самый момент, когда зазвучит его музыка; чтобы на стол с реквизитом за кулисами не забыли положить семихвостную плетку Карабаса-Барабаса и чтобы дежурный костюмер не отлучался с поста, потому что у Зайца в «Красной Шапочке» может нечаянно оторваться хвостик или ухо...
Голос этого невидимого хозяина слышен во всех уголках театра, куда не заходят зрители,— в артистических, гримерных, костюмерных, музыкантских комнатах. И зовут этого невидимого хозяина спектакля помощником режиссера, помрежем, как говорят артисты. В театре на проспекте Вернадского в Москве это Наташа Лукашина, симпатичная, тоненькая, а держит в своих руках могучие рычаги управления.
* * *
«Люди театра» — так называет себя и своих товарищей Наталия Ильинична Сац. В ее театре несколько сотен таких людей. С некоторыми из них мы познакомились. Мы побывали лишь в нескольких цехах: в театре, где «делают» искусство, есть цехи так же, как на заводе, где «делают» технику. Не видели мы столярный, слесарный, красильный, пошивочный, костюмерный... Не были и в живописном зале, предназначенном для росписи декораций: он поистине фантастических размеров — настоящее футбольное поле под крышей...
Но всего не охватишь! Хочу только, чтобы, видя со своего зрительского кресла парадную сторону спектакля, вы помнили и о тех, кто работает за кулисами театра.

В театре одинаково важно — «одеть» сцену в декорации и «построить» правильный грим для актера. «Одевают» сцену под руководством художника-постановщика. Он же создает эскиз костюмов и грима для каждого спектакля. А уж дело гримера — перенести этот грим на лицо актера.
Театр — это всегда волшебство. А музыкальный детский — волшебство вдвойне, если не втройне. Но главное волшебство этого театра — за кулисами, где рождаются спектакли.
Костюмы, аккуратно надетые на манекены, терпеливо дожидаются своей очереди «выйти» на сцену...
Фотографии М. ВЫЛЕГЖАНИНА.


ИГРЫ С ЧИПОМ

До свиданья, друзья!
Вот и кончается 1987 год. За этот год Сережа узнал много нового и всерьез увлекся информатикой. Он поступил в кружок программистов и научился сам писать программы на языке Бейсик. Теперь настоящий, взрослый компьютер его слушается! Например, попросишь компьютер нарисовать на экране двух рыбок, которые друг за другом гоняются,— и, пожалуйста, бегают по экрану, как живые.
Только, конечно, это не сразу получилось, пришлось помучиться, пока они поплыли. Поначалу рыбки появлялись на новом месте, а на старом не исчезали, так что они не плыли, а плодились. Но потом Сережа догадался, что их надо на старом месте стирать с экрана, а на новом рисовать.
Хотите знать, как пишется такая программа? На экране компьютера каждая строчка пронумерована, а в каждой строчке пронумерована каждая буква. Всего в строчке, скажем, 80 букв, вернее, позиций — мест для буквы.
Скажешь компьютеру: «Напиши букву О на 3-й позиции 5-й строчки»,— он ее напишет. А если скажешь: «Напиши знак >, а за ним букву О»,— то получится маленькая рыбка.
Рыбка: >О
Ну, а щука получится, если нарисовать знак > , два знака равенства, верхнюю кавычку и знак <.
Щука: >= = '<
Если нарисовать щуку, начиная, скажем с 3-й позиции, а маленькую рыбку — с 9-й, то получится погоня.
> = = ' < >о
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Сережа научил их отталкиваться от стенок, нырять, отдаляться и приближаться друг к другу. Потом он нарисовал голубую воду и зеленые водоросли. Наконец, он сделал так, чтобы щука щелкала пастью.
Жаль, что нельзя показать, какой красивый мультфильм получился!
Зато можно показать кадр из другого мультфильма, сделанного большим компьютером в Институте космических исследований Академии наук СССР. Это Фобос — маленький спутник Марса. Американская космическая станция «Викинг» сделала несколько его фотографий, которые были обработаны на нашем компьютере, так что получилась объемная модель. Ее можно было вращать и разглядывать со всех сторон.
Через 2 года на Марс полетит советская космическая станция, которая со всех сторон облетит Фобос и рассмотрит его вблизи. Этот компьютерный мультфильм нужен для навигации — наша станция будет сверять вид из окна с кадром из мультфильма, чтобы знать, где она находится и куда ей лететь дальше.
— А где же Чип?— спросите вы. У Чипа тоже интересные события. Он как раз и собирается лететь на Марс на космической станции и управлять полетом над Фобосом. Теперь Чип не сможет так часто играть с Сережей. Но они по-прежнему большие друзья и любят в свободный часок поболтать и пофантазировать. А что из этого получится, вы узнаете в новом году.
Нам осталось подвести итоги конкурсов этого года и объявить новый конкурс.

«Поможем Шерлоку Холмсу»
Правильных программ вы прислали много, но 90% из них дословно повторяют то, что было в «Пионере». Ребята, думайте сами! А то в XXI веке вам будет стыдно перед компьютерами.
Вот кто прислал оригинальные решения: Инесса БАГДАСАРЯН из Еревана, Таня АСИЛЬЕВА из Тольятти, Наташа АКИМОВА из Ленинграда, Ирина РОСПАШНЮК из города Фалешты Молдавской ССР, Алексей БЕЛОНОГОВ из Иркутска, А. ЧИЖОВ из Львова, Наталья ЗАВАЛИШИНА из Нижнего Тагила, Д. УГАЙ из поселка имени Морозова Всеволожского района Ленинградской обл., Наташа ВЯТКИНА из г. Сегежа Карельской АССР и Аня КРОЛ из Москвы.

«Роза для Королевы»
На это задание мы не получили ни одной правильной программы, но в трех работах есть интересные идеи. Лина РОСТОВСКАЯ из Москвы, ученица 4-го класса, предложила совершенно оригинальный алгоритм выбора розы с помощью двух палочек. Молодец, Лина! Только в следующий раз попробуй вместо слов «и так будет дальше все время» написать цикл, как мы делали в «Пионере». Аня КРОЛ, которая отличилась и в конкурсе «Шерлока Холмса», тоже прислала интересную работу, написанную белым стихом. Она предлагает разбирать розы на пары, как и Лина, но ее алгоритмы немного сложнее и менее четкие, чем у Лины. Зато она придумала отдельно повязывать лентой непарные розы и потом их тоже сравнивать с лучшей.
Таня САЯПИНА также прислала интересное письмо с правильными идеями и красивым рисунком. Она спрашивает: правда ли, что компьютеры ошибаются?
Вот что по этому поводу думает Чип: «Мы ошибаемся, но гораздо реже, чем люди, и обычно в этом виноваты не мы. Например, если нам написали неверную программу, разве мы виноваты? А еще обиднее, когда прыгает напряжение в сети: считаешь, считаешь, а тут тебе, как обухом по голове, конечно, собьешься. Так что если вы, люди, будете аккуратными, то и мы не будем ошибаться. А пока не слишком нам доверяйте».

Наконец настало время объявить БОЛЬШОЙ КОНКУРС ЧИПА 1987 ГОДА. Как и в прошлом году, победителей ждут КАЛЬКУЛЯТОРЫ.
Условия конкурса:
1. Написать любую программу для калькулятора. Если его нет, то написать программу-сказку, как раньше. Выигрывает тот, у кого самая интересная программа.
2. Предложить идею электронной игры. Здесь программа не нужна, будет цениться оригинальность и фантазия.
3. Шутливый конкурс «Кто самый средний?». Назовите год, месяц, число и час своего рождения (не знаете час — придумайте). Выиграет тот, чья дата окажется ближе всех к среднему значению. Вам не надо считать среднее, это мы сделаем сами, вы просто пришлите год, месяц, число и час своего рождения.
На конверте укажите девиз: «БОЛЬШОЙ КОНКУРС ЧИПА 1987 ГОДА». Ответы отправлять не позднее 1 февраля 1988 года.

Рисунок Н. и Т. ДОБРОХОТОВЫХ.


ПЕРЕМЕНКА 1988

Спрашивайте-отвечаем

Учитель. Расскажи о реформах Петра I.
Ученик. Петр I ввел очень много реформ. Например, при нем в России стали открываться театры и продовольственные магазины.
* * *
Учитель. Приведи пример описания природы в стихах.
Ученик. «И в темный лес ягненка поволок».
* * *
Учитель. Почему ты не занимаешься в последнее время?
Ученик. Если я буду заниматься, то кто будет с Жучкой-то играть?

Прислали Константин Жаркой из Улан-Удэ, Света Волынская из г. Мантурово и Люда Исаева из села Ново-Фриг Дагестанской АССР.

ПЕРЛовая книга

«Бабушка так крепко спала, что падала на ходу».
«Он вымыл руки по пояс».
«Лошади и другие колхозники были обсыпаны глубоким снегом».
«С одной стороны озера был сад, мы в нем купались».

ПЕРЛы прислали С. Невредимова из Нижнего Тагила, Таня Забегалина из поселка Угольные Копи Магаданской области, Елена К. из Ленинграда и Толя Кузнецов из г. Сарапула.
Рисунки В. ШКАРБАНА.


Борис ГУРЕЕВ
СЛОВЕСНАЯ ИСТОРИЯ

У самой школы меня нагнал Витька Малышев и хлопнул по плечу.
— Ривепт! Жик кавешь?
— Чево-а?— не понял я.
— Я вогорю: при-вет! Как жи-вешь?
— А-аа! А мне чего-то послышалось...
— Полы-ысшалось! — протянул Витька.— И чениго бете не полысшалось. Это я песциально восла тупаю, точбы нитко не гадодался. Няпол?
— Чево-а?
— Понял?
— А-а!— сообразил я.— Это ты специально, что ль? Слова путаешь, да?
— Ну! Да. Пу-таю,— с некоторым усилием произнес Витька.— Что-бы ник-то не гадодался.
— Не догадался? А зачем?
— Дано!— коротко ответил Витька.— Надо то есть. Представляешь, если овосить... ос-воить этот метод, можно кого угодно пузатать... ну, за-путать, няпол?
— Ня-апол!— сказал я, хотя, честно говоря, не совсем понял, зачем нужно кого-то путать.
Но тут раздался звонок, и мы побежали в класс. Пока Нина Павловна раздавала тетрадки с контрольными работами, Витька продолжал шепотом развивать свою идею.
— Нипомаешь, и-ногда бывают сиатуции... ситуации, когда просто обнеходимо пузатать... нипомаешь? Например, ты мне вознишь по лефотену... по теле-фону и спрашиваешь точь-бунид... Точь-бунид... что-нибудь... вот. А я не гому вогорить: у немя дорители дяром... и нуж-но иметь войс ширф... шифр... свой... вогори гдотао чем чохешь и ник-то не гадодается!.. Я вчера десь вень трени-ро-вал-ся, и видишь: лопучается как!..
— Здорово получается! А зачем ты сейчас-то путаешь?
— Для тре-ни-ровки. А когда надо... я напря-гаюсь и вогорю морнально... нор-мально го-ворю... А когда...
— Малышев! — строго сказала Нина Павловна.— Что это ты так разговорился, а? Иди-ка к доске...
И Витька пошел к доске.
— Та-ак! Что было задано на дом? — спросила Нина Павловна.
Витька напрягся, собрался, выдохнул и четко произнес:
— На дом было за-дано... — он победоносно посмотрел в мою сторону,— реотема Пифагора задом надано. И вде дазачки.
— Ты хочешь сказать две задачки? — не обращая внимания на смех в классе, произнесла Нина Павловна.— И теорема?
Витька растерянно кивнул. Он действительно хотел правильно сказать, но, наверное, уже никак не мог перестроиться.
— Та-ак,— как ни в чем не бывало сказала Нина Павловна.— И о чем же повествует эта теорема, а Малышев? Знаешь?
Витька кивнул, напрягся, выдохнул и быстро-быстро проговорил:
— Вадракт тигепонузы варен ммусе вадрактов текатов.
— Та-ак!.. — протянула снова Нина Павловна и, переждав очередной взрыв хохота, обратилась к классу.— Дело в том, что Малышев, очевидно, решил изобрести новый язык, понятный только посвященным, но при этом так увлекся, что сам же в нем и запутался, верно Виктор?— Витька потупился и зашмыгал носом.— Идея, правда, не очень новая, да и система так себе,— улыбнулась Нина Павловна.— Подумаешь, переставил несколько слогов — смысл-то можно легко уловить! Вот, я помню, у нас в детстве была такая система... м-мм! никто разгадать не мог. Н-да. Ну что ж, садись, Малышев. К сожалению, вынуждена поставить тебе двойку, несмотря на всю твою изобретательность.
— Чепому-у?— обиженно протянул Витька.— Чепому квойду?
— Топому!— сказала Нина Павловна.— Топому, что ты неверно сформулировал теорему. Даже в твоем варианте... м-мм... рифотема Пирафага должна была прозвучать приблизительно так... м-мм... «во сявком ряпмоугольном уготрельнике вадрактов нидлы тигепонузы варен ммусе нидл вадрактов текатов» — длин квадратов катетов. Вот так-то, Малышев. Как ни переставляй буквы, как ни крути словами, а суть остается прежней: урока ты не знаешь! Или, говоря языком математики: от репемены месл стогаемых ммуса, что?...
— Мененяется! — вздохнул Витька и поплелся на свое место.


Узнавайка

И грех, и смех
Никто не застрахован от ошибок. Даже такой безгрешный справочник, как энциклопедический словарь. Его назначение — вносить ясность по каждому вопросу, оберегать от ошибок других. И тем не менее... Вот что написано в одном из самых знаменитых энциклопедических словарей, издаваемых во Франции фирмой Ларусса:
«Иван IV Грозный — русский царь (1530—84), прозванный за свою жестокость Васильевичем».

Волшебная бессмыслица
Сочинение — дело непростое. Тем более когда пишешь его на уроке в классе. Одни ребята подходят к работе серьезно и со звонком сдают интересные маленькие рассказы. Другие — пишут «как попало» методом «тяп-ляп», и в результате... На следующий день учитель укоризненно скажет: «У тебя, Иванов (Петров, Сидоров), не сочинение, а бессмысленный набор слов, просто какая-то абракадабра».
Оставим плохое сочинение на совести Иванова (Петрова, Сидорова) и займемся последним словом учителя. Что «абракадабра» значит «бессмыслица, ерунда», ясно каждому, и в то же время... Уже много веков на Востоке разные маги, шаманы, колдуны пользуются этим словом, приписывая ему чудодейственные свойства. Оно якобы может спасти от «дурного глаза», развеять «злые чары», излечить от всех недугов, если носить на шее амулет с этим словом. Но написано оно должно быть не как-нибудь, а особым, волшебным образом. Учитывая несомненный интерес к данному вопросу, раскрою тебе тайну. Писать надо так:
АБРАКАДАБРА
АБРАКАДАБР
АБРАКАДАБ
АБРАКАДА
АБРАКАД
АБРАКА
АБРАК
АБРА
АБР
АБ
А
Но почему именно «абракадабра», откуда она взялась? Оказывается, это слово произошло от имени восточного божества Абракакса, которое, по верованиям древних, имело власть над 365 враждебными человеку духами (по одному духу на каждый день года). И, следовательно, тому, кто защитится его именем в виде магического слова, любые беды не страшны.
Ты, конечно, понимаешь, что в действительности ни само слово, ни любое его написание никакой сверхъестественной силой не обладают. А небылицами о нем пользуются шарлатаны, чтобы обманывать легковерных людей. Так что, выходит, абракадабра и в самом деле бессмыслица, ерунда, хотя и «волшебная».
М. ЗАЛЕССКИЙ.


АБРАКАДАБРА

Как не попасть пальцем в небо?
Выпуск четвертый

Ответы на вопросы из выпуска второго:
1. В лес можно зайти только до середины. Потом начнешь выходить.
2. Всегда увеличивается и никогда не уменьшается возраст.
3. Идет, оставаясь на месте, дорога.
Новые вопросы:
1. Что часто падает, но никогда не ушибается?
2. Когда у слонов бывает восемь ног?
3. Загадка Леонардо да Винчи: «Чем больше от нее берут, тем больше она становится. Что это?»
И напоследок — веселая история.
На столике в школьном буфете табличка: «Стол для старшеклассников». На ней какой-то баловник приписал: «Но можно также класть ножи и вилки».

<- предыдущая страница следующая ->