<- предыдущая страница следующая ->

ДРЕВНЕРУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ

А. Н. Сахаров. Дипломатия древней Руси: IX — первая половина X в. М., «Мысль», 1980, 358 с.
«Истинный защитник России — это история». Так сказал великий Тютчев — поэт и историк, философ и дипломат. Так все отчетливее, все явственнее начинаем эту истину понимать все мы, даже не философы, не поэты, не историки и не дипломаты. История была, она уже прошлое. Но для того, чтобы она стала, чтобы прошлое перешло в настоящее и протянулось в будущее, нужны усилия. Большие усилия дающих, писателей-историков. И немалое желание, и часто усилия внимающих, — читателей, становящихся историками. Давно, наверное, не было такого положения, когда спрос и предложение так искали бы и находили друг друга. Сейчас наш общий читательский спрос на родную историю в очередной раз удовлетворен предложением значительной и нужной книги «Дипломатия древней Руси».
И речь совсем не о прилавочном спросе — здесь-то как раз все ясно: книгу достать, конечно, нельзя. А ведь она посвящена, казалось бы, сугубо специальной проблеме, снабжена тщательно сделанным, опять-таки носящим специальный характер аппаратом, включившим обильную литературу вопроса, отечественную и западную, издана отнюдь не чрезвычайным, но все-таки не таким уж маленьким — 38 ООО экземпляров — тиражом. К тому же она нигде не сбивается на популярничанье, а ведь это тоже одно из условий, обеспечивающих подлинную популярность.
«Дипломатия древней Руси»... В первоначальном восприятии эти слова вроде бы и вяжутся странно. Древняя Русь, да еще какая — самая древняя, но потому и самая юная — IX век — первая половина X века — самая первоначальная. И вдруг — дипломатия. Но, может быть, как раз неожиданность сочетания и придает ему особую силу. Ведь мы имеем дело с новой, становящейся государственностью и всеми ее принципами, началами и особенностями и, конечно же, с внешней политикой, то есть с дипломатией. В последние годы открываются все новые и новые, неведомые области древнерусской жизни. Может быть, потому неведомые, что и невидимые. Так было с древнерусской музыкой: не храм ведь, не крепость, не роспись. Так было в самой уже гражданской истории — с дипломатией. Область эта до недавнего времени выглядела для нас как наиболее отдаленная и наименее доступная.
Конечно, за книгой А. Н. Сахарова стоят многолетние усилия многих исследователей и авторов, которые, скрупулезно учитывая своих предшественников, благодарно обращаются к учителям и достойно обходятся с оппонентами, Но сейчас такое исследование, не изменяя академизму, получило и характер очень значимого общественного, публицистического акта. С книгой Сахарова вся эта область изучения перестает быть вещью в себе и становится, так сказать, вещью для нас. Автор рисует картину, которая, подчиняясь логике самого исторического развития, оказывается все более широкой, все более проясняющейся: становление дипломатической практики древних русских, организация внешнеполитической деятельности Киева, вовлечение в сферу внешнеполитической активности Руси еще большего количества государств и народов, зарождение и развитие посольской службы в собственном смысле слова. Но дело не только в этом.
В. И. Ленин писал о том, что «выделять «внешнюю политику» из политики вообще или тем более противополагать внешнюю политику внутренней есть в корне неправильная, немарксистская, ненаучная мысль».
Дело, таким образом, не просто в изучении внешней политики. Без изучения внешней политики нельзя понять и внутренней политики, то есть в известном смысле всей жизни древнего русского государства. Отметим, между прочим, что тогда, оказывается, «впервые в русской дипломатической документации вводится понятие «Русская земля», которую представляют послы и под которой понимаются великий князь, его князья и бояре, а также все русские люди». При этом автор всегда четок в характеристике классовых предпосылок, в уяснении социальной природы идеологических форм и дипломатических акций: «Древнерусское государство с удивительной последовательностью проводило эту тривиальную для эксплуататорской верхушки складывающегося господствующего класса феодалов идею единства власти и народа».
В исследовании детально, шаг за шагом, рассматриваются аспекты дипломатии древней Руси как части общего развития государственности в сопредельных странах Европы и Передней Азии — от похода русских на Константинополь в 860 году и дипломатического признания древней Руси до политического значения крещения княгини Ольги. Подробно разбираются вопросы исторического значения русско-византийских договоров 907, 911 и 944 годов. Так, договор 944 года, явившийся огромным успехом молодой русской дипломатии, был, по существу, программой военного равноправного союза двух государств. Впервые в своей истории Русь сумела завершить определенный этап политического развития равноправным союзом военного раритета, «мира и любви».
Что знает широкий читатель о внешней политике древней, еще раз напомню, самой древней Руси? С детских лет запомнившиеся пушкинские строки: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хозарам»... Кстати, о хазарах. Не перестаешь удивляться провидчеству Пушкина и тогда, когда оно обращено в глубокое прошлое. Подтверждение этому и историк, и читатель, и литературовед, конечно, безотносительно к Пушкину, может найти на многих интереснейших страницах книги Сахарова, посвященных первому в литературе совокупному освещению статей договора 944 года. Отталкиваясь от осторожных предположений предшественников, А. Н. Сахаров убежденно и убедительно говорит о военном союзе Руси и Византии против Хазарского каганата и его союзников. Русь и Хазария были давнишними врагами. Шаг за шагом освобождались восточнославянские племена от ига хазар, каганат стоял заслоном на торговых путях в восточные страны: «Договор 944 года открыл для Руси возможность активных действий против Хазарии»...
Часто в науке, особенно на первых этапах освоения проблемы, приходится иметь дело со своеобразным периодом первоначального накопления, материалом обильным, но и эмпиричным. На втором этапе — и такой научной литературы немало — мысль становится суверенной, она решительна, смела, но, увы, подчас в обращении с фактами произвольна, На третьем этапе снова выходит вперед его величество факт, мысль как бы отступает, уходит, но уходит вглубь и потому-то оказывается более глубокой. В книге А. Н. Сахарова «Дипломатия древней Руси» мысль деликатна, но не робка, она знает цену себе; она свободна по отношению к фактам, но не потому, что ломает их, а потому, что смело идет им навстречу.
Николай СКАТОВ, доктор филологических наук, профессор
Ленинград.


ТРЕТЬЯКОВКА ОБНОВЛЯЕТСЯ

Жалуя Москве свое знаменитое собрание. П. М. Третьяков решил предоставить в собственность Московской городской думе и принадлежащую ему часть дома, где помещалась его художественная коллекция. Узнав об этом намерении брата, отдал свою половину и Сергей Михайлович. Так жилой дом Третьяковых, «состоящий Якиманской части, в приходе Св. Николая, что в Толмачах», стал галереей. После смерти П. Третьякова дом был перестроен, оборудованы новые залы, а в 1902 году по проекту В. Васнецова возведен фасад, который объединил дом Третьяковых с новыми пристройками. По этому фасаду, напоминающему своей формой старые русские терема, мы сегодня и узнаем Третьяковку. И вот теперь, впервые за все время ее существования,— в галерее капитальный ремонт.
Лаврушинский переулок будто замер — так непривычно здесь это малолюдье. Нет очереди у кассы, ровным снежным ковром покрыт двор... Но жизнь в стенах галереи стала еще напряженнее. Каждый день в девять утра у директора летучка. Работа предстоит огромная, таких масштабов ее Третьяковка еще не знала.
Прежде всего капитальный ремонт и реконструкция старого здания. Они будут проводиться по частям, в три этапа, что позволит закрыть галерею лишь ненадолго. О трудоемкости этой работы говорят цифры. Так, чтобы подготовить к ремонту только первую часть здания, нужно перенести в другие залы 119 икон, 371 скульптуру, 17 с лишним тысяч графических работ, 1164 произведения живописи, из них 125 крупногабаритных, а 4 значатся в графе «Перенос особой сложности». И сложность не только в том, что полотна эти большого размера и веса и требуют особой механизации при перемещении. Поскольку залы строились в разное время, не совпадают проемы дверей, и, чтобы перенести, к примеру, «Боярыню Морозову» В. Сурикова, пришлось разобрать раму.
Одновременно с ремонтом старого здания будут реставрироваться примыкающие к галерее дома и памятники архитектуры, в которых после реставрации разместятся запасники древнерусской живописи с экспозиционным залом для специалистов, научные отделы.
Еще в 1913 году И. Грабарь, став попечителем Третьяковки, мечтал, чтобы русское искусство было представлено здесь во всем своем многообразии. «Для музея такого размаха Третьяковская галерея дает более чем достаточно материала, но увы! — для этого слишком тесны нынешние стены»,— сетовал он уже тогда. Грабарь хотел «идеальной свободы места» и понимал, что она «может получиться только при капитальной перестройке галереи». Реконструкция стала тем более необходимой в наши дни, ибо намного увеличился поток зрителей. Если до революции в день через залы Третьяковки проходило всего до трехсот человек, то теперь она принимает до пяти тысяч зрителей, а в год — свыше полутора миллионов.
Вдоль Большого Толмачевского переулка до Кадашевской набережной будут пристроены к галерее флигеля, сохраняющие ее стиль и архитектуру. Отдельные помещения планируются для технических служб, для экспозиций, для концертного зала. Вместо центрального внутреннего дворика на плане будущей Третьяковки значится большой новый двухэтажный зал. в верхнем этаже которого разместится «Явление Христа народу» и другие произведения А. Иванова. Свой «персональный» зал получат и полотна К. Брюллова.
Сейчас из более чем 50-тысячного собрания произведений Третьяковки экспонируется лишь две тысячи с небольшим. После реконструкции многие шедевры русского искусства, лежащие ныне в запасниках, «выйдут» в залы, Шире будет показано древнерусское искусство, произведения XVIII века.
Л. ГОЛУШКИНА


театр

ДЕРЗАНИЕ

По виду он уже далеко не молод... Все лицо прорезали лучики морщин. Седина посеребрила бороду, тронула усы и густо разросшиеся брови. Но молодо, озорно блестят глаза у этого человека, стремительна походка, энергичны жесты... Таков великий преобразователь природы Иван Владимирович Мичурин в спектакле «Белый пожар» Мичуринского театра драмы. Именно таким и запомнился мне живой, подлинный Мичурин с детских лет, когда школьницей пробиралась я за яблоками вместе с другими девчонками и ребятами в знаменитый на всю страну питомник. В городе едва ли не у каждого дома тоже был сад, но мичуринские яблоки казались и вкуснее и слаще... Нередко встречали мы Ивана Владимировича на улицах города и неизменно приветствовали его возгласами: «Дедушка Мичурин! Дедушка Мичурин!..»
Спектакль «Белый пожар», раскрывающий приверженность ученого родной земле, страстную его одержимость идеей помощи природе, его душевность и благородство, волнует по-настоящему. Волнует образ человека, «с которого» хочется делать жизнь, как сказал поэт.
Одна из сцен спектакля произвела на меня по-особому сильное впечатление: сцена, где Мичурин ловит забравшегося за яблоками в сад подростка Пашку и долго разговаривает с ним... Открывается перед мальчишкой увлекательная жизненная перспектива: он будет выращивать такие же сады, как этот суровый, нахмуренный человек... Боже мой, подумала я, не был ли этот Пашка среди моих сверстников, тех ребят, с которыми заглядывала и я в мичуринский сад?! Да нет, по годам вроде бы не выходит... Значит, и потом, после, из года в год тянуло все новую ребятню в питомник,— и хотя мы этого тогда, конечно, не сознавали,— влекло по-прежнему еще и обаяние имени, личности дерзкого преобразователя природы.
Скупо, но поэтично оформил спектакль «Белый пожар» художник И. Сазыкин. На фоне белого яблоневого пожара разыгрываются острые схватки Мичурина с мракобесом-попом Христофором (В. Соколов), с городским головой (В. Войцеховский), с заокеанским бизнесменом Стратфордом (Г. Поклонский)... Христофор, как и городской голова, хотел бы запретить, остановить дерзновенный поиск ученого, утвердить на земле неподвижность, неизменяемость всего сущего. Стратфорд же, напротив, высоко ценит опыты Мичурина, но он хотел бы купить и самого ученого, и его талант, и его сад... Хотел бы все это вывезти из России за океан: ему это сулит большие барыши!..
Режиссер спектакля Г. Томилин и сосредоточил внимание на передаче яростной, напряженной схватки Мичурина с теми, кто противостоит его делу, его научным и патриотическим идеям.
Подчеркнув мировоззренческий характер этой схватки, Г. Томилин углубил и укрупнил сильные стороны пьесы И. Гладких; кстати, он тоже уроженец Мичуринска. В спектакле постепенно преодолевается одиночество великого ученого, которого в дореволюционном Козлове (так тогда назывался этот город) обыватели всячески третировали, старались унизить, оскорбить... Но вот постепенно вокруг Мичурина группируются его последователи и единомышленники. Теперь среди них уже взрослый Паша, проникновенно сыгранный С. Левандовским.
Но, конечно же, главный успех спектакля — это образ Мичурина, созданный заслуженным артистом РСФСР И. Полянским. Зрители старшего поколения хорошо помнят, как был сыгран Мичурин выдающимся актером Г. Беловым в одноименном фильме А. Довженко. В том образе было что-то от человека неистового, затравленного обывателями и с огромной силой против них восстающего.
Театр предлагает свое, вполне самостоятельное решение образа. Здесь Мичурин также непреклонен и горд, также раним, но он сдержаннее и мудрее: в высокой степени умеет герой Полянского владеть своими чувствами... Характер, воплощенный актером, глубоко народен, это характер революционера, борца по своей сущности, по своей природе. Потому-то и становится Иван Владимирович безоговорочно на сторону борющегося народа, сразу же принимает победу Великого Октября.
Присуждение Государственной премии РСФСР имени К. С. Станиславского режиссеру спектакля «Белый пожар» Г. Томилину и исполнителю роли И. В. Мичурина И. Полянскому стало событием не только для театра, но для всего города, для всей Тамбовской земли.
Довелось посмотреть в театре и другой спектакль: «Материнское поле» Ч. Айтматова, также поставленный Г. Томилиным, перекликающийся по основной идее — приверженности родной земле,— с «Белым пожаром», той же патриотической одержимостью героев.
Этот спектакль также заслуживает внимания и поддержки. Привлекает точностью прочтения авторского замысла, слаженностью актерского ансамбля и наличием таких работ, среди которых хочется особо выделить крупный, величественный образ Толгонай (заслуженная артистка РСФСР В. Ключанская). Проникновенно звучит душевный образ Земли (Т. Николаева).
Успех «Материнского поля» — еще одно подтверждение не случайной победы «Белого пожара».
Конечно, все это заслуга театра, его руководства. И здесь наряду с именем главного режиссера следует назвать имя директора театра — И. Костина, это человек, самозабвенно преданный искусству.
Театр прочно связан со всей духовной жизнью города, с его давними театральными традициями. Его успехи, конечно, подготовлены, обеспечены той повседневной заботой, с какой относятся к театру партийные и советские организации города. Если вспомнить, что в постановлении Совета Министров Российской Федерации «О состоянии и мерах по дальнейшему развитию театрального искусства в РСФСР» особое внимание уделено городским театрам, формированию их репертуара, повышению уровня творческой деятельности,— особенно радует присуждение премии имени К. С. Станиславского Мичуринскому театру. Этот праздник мичуринцев, по сути дела, разделяют все городские театры России, стремящиеся к столь же высоким творческим результатам. И хоть говорят, что первая ласточка погоды не делает, думается, есть все основания верить, что эта ласточка погоду сделает!..
Вера ЗУБКОВА, режиссер

Сцена из спектакля «Белый пожар».


гости «огонька»

МОЛОДОЙ ДУЭТ

И двух лет не прошло с тех пор, как Татьяна Рузавина и Сергей Таюшев впервые вышли вместе на сцену. До этого была учеба — Таня занималась в Тамбовском музыкальном училище по классу фортепиано, Сергей учился вокалу в музыкальном училище Саратова, потом работа в ВИА «Надежда». А сейчас имена молодых певцов мы все чаще встречаем в программах телевидения, дуэт много работает на радио, записал свою первую пластинку. Рузавина и Таюшев участвовали в музыкальных форумах Союза композиторов в Москве, Ульяновске, Ташкенте, стали лауреатами телевизионного конкурса «Песня-81». Конечно, все это только первые шаги, но уже сейчас можно выделить главную тему в работе артистов, понять, что же позволило только что родившемуся дуэту не потеряться в бурном море дебютов, заставить прислушаться именно к своей песне.
Молодые исполнители, несомненно, музыкальны, артистичны, но мало ли музыкальных дарований ежегодно пытают счастья на многочисленных подмостках и исчезают. Голоса у Татьяны и Сергея из тех, что принято называть камерными, так что вряд ли они смогли поразить слушателей совершенством вокала. Интересно в их работе, пожалуй, то, что они поют, так сказать, в собственном сопровождении: Татьяна играет на рояле, Сергей — на гитаре. Изящный, тонкий аккомпанемент всегда много значит для исполнителя, и, поскольку они зависят только от себя, у них есть возможность варьировать настроение музыкальной картины, придавать ей новые краски — ведь концертный номер не есть нечто раз и навсегда заученное, в нем всегда будут возможности для импровизаций.
Но главное в том, что Рузавина и Таюшев представляют собой с жанровой точки зрения классический романтический дуэт.
Приподнятая интонация — не частая гостья сейчас на эстраде, а ведь совсем недавно редкая песня обходилась без тоски по «запаху тайги, туманам» и прочим романтическим атрибутам. Нет нужды иронизировать над этим — у каждого времени, как известно, свои песни. Наши дни принесли на эстраду публицистику, баллады, раздумья, даже философские притчи.
Но тяга ко всему тому, что составляет основу подлинно романтического в человеке независима от моды.
Потому, наверное, и откликаемся мы на песни этого дуэта, что есть в его даровании нечто помогающее нам подняться над обыденностью, возвращающее нам изначальный смысл прекрасных, но затверженных до пустоты слов.
Вряд ли обращение именно к этой интонации было на первых порах для Татьяны и Сергея четко осознанным. Но природа их таланта, видимо, подсказала им ту дорогу, по которой они идут сегодня. Им, несомненно, порой приходится трудно: нота, которую они взяли, едва заявив о своем творческом существовании, — нота эта высокая, чистая и очень, если можно так выразиться, хрупкая.
Как сложится судьба молодого дуэта? Голос его набирает силу и уверенность, все отчетливей звучит он на современной эстраде. Ну, а нам остается только ждать новых встреч с ним, ждать новых песен.
Л. ЛУКЬЯНОВА

Т. Рузавина и С. Таюшев в редакции «Огонька».


НУЖНА ЛИ СУВЕНИРНАЯ КАСТРЮЛЯ?
К. БАРЫКИН

Все чаще обиходные, повседневные товары получают статус сувенира. Кому это выгодно? Этот вопрос мы адресуем республиканским министерствам местной промышленности, другим ведомствам, предприятия которых выполняют план по товарам народного потребления и за счет сувениров, а также Министерству торговли СССР.
Долго я вертел в руках эту вещицу, пытаясь определить, к чему она. Снова открыл крышку коробки, повертел ее и так и эдак. В верхнем углу, под эмблемой Красноярского завода телевизоров, увидел, что прежняя цена стыдливо, но не очень аккуратно зацарапана. А рядом небрежно наклеен крохотный машинописный листочек с новой ценой.
— Такой инструмент никто и за трешку не рискнул бы приобрести,— прокомментировал случайный сосед по большому столичному магазину.— Вот и нашли выход — перевели товар в разряд сувениров. Денег вдвое больше, а ответственности никакой...
Обуреваемый сомнениями, я все же приобрел за семь рублей эту коробку с надписью: «Набор слесарных инструментов».
— Слесарных? — переспросил меня мастер слесарного дела одного из технических училищ.— Попробуйте-ка такой отверткой шуруп отвернуть. Не получится. Не инструмент это, а одно название. Только металл и пластмассу переводят.
— В сувенирную категорию стало модным переводить не только инструмент, — прокомментировали мою покупку в «Росхозторге».— Полюбуйтесь...
И поставили на стол весьма аляповатые изделия. Вазы — не вазы. Нечто из стекла и мельхиора. Не без труда разобрал этикетки: «Конфетница с ободком «Сурские зори», «Сувенир-салфетница». «Зори» шли по двенадцать рублей, за салфетный сувенир механический завод Пензенского облисполкома запрашивал семь рублей.
— Вы купили бы такое? — переспросил меня заместитель начальника объединения «Росхозторг» Л. М. Белобоков.
— Зачем же такой товар разрешают продавать? — в свою очередь, спросил я.
Оказалось, его и не согласовывают. Как только та или другая поделка получает статус сувенира, она тотчас перестает быть товаром утилитарного назначения и освобождается от целого ряда проверок и утверждений, обязательных для обычного товара.
Меня снова охватило сомнение. Как же так? В инструментальном магазине нелегко найти крестообразную отвертку, а в сувенирных отделах их — хоть пруд пруди. Работать ими, правда, нельзя; но сувениры и не для работы, скажут вам.
И подумалось: случайны ли эти подарочные слесарный набор и конфетница с ободком? В рассуждениях таких пошел в самый большой сувенирный магазин столицы. Тут меня окружили изделия повседневного обихода, но все с ярлыками «сувенир». Авторучка-сувенир. Блокнот-сувенир. Ковер-сувенир. Чайный сервиз-сувенир.
— Позвольте,— поспешили упрекнуть меня в незнании дела работники магазина.— Сервиз ведь вполне может быть сувениром.
Тогда я перелистал толстенный том товарного словаря, отыскал нужную страницу и снова перечитал строки о сувенирах, как об изделиях, «связанных с определенным местом, отражающим природу, искусство, бытовые сцены из жизни местного населения и его национальные особенности...». Вот и улови, какие бытовые сцены из жизни местного населения предлагает вниманию покупателя металлическая тарелка с эмалью, привезенная из далекой стороны.
В обилии сувениров, представленных на межреспубликанскую ярмарку галантерейных товаров, нетрудно было выявить сувениры-поделки, товары, которым этот ярлычок потребовался лишь для того, чтобы денег (цену) взять побольше, а количество изделий выпустить поменьше. И убить сразу не двух зайцев, а с полдюжины. Дается, скажем, заводу план — сделать ножи и вилки на энную сумму. Выделяются под это металл, станки, фонд зарплаты.
И начинаются непохвальные превращения. Ножи и ложки украшаются так, что не поймешь сразу — то ли это упражнения неопытных художников, то ли откровенная халтура и безвкусица. Но зато достигнута поставленная кем-то цель: вместо ста комплектов столовых приборов появляется двадцать—тридцать на ту же сумму. Получается и экономия металла. Но попадают ложки и вилки не в хозяйственный, где им и надлежит быть, а в сувенирный магазин. В объединении «Прогресс» местной промышленности Ярославской области прежде делали кухонные доски и скалки. Затем сняли ходовую, но, по мнению руководителей объединения, непрестижную продукцию и возобновили ее изготовление — в сувенирном исполнении. Казаковское объединение, что в Горьковской области, и мудрить не стало: сразу сделало сувенирные ложки «Виктория» и «Ветлуга».
Среди сувениров теперь есть даже кастрюли.
Не без огорчения знакомлюсь с результатами подобных новаций. Вот кухонный набор (сувенирный) с ручками под хохлому. Неудобный — на редкость. Может, красивый? «Дизайн оставляет желать лучшего», — комментирует известный московский художник-прикладник.
Набор ножей, вилок и ложек, сделанных в несувенирном варианте, стоил бы максимум 30—35 рублей, а тут заломили семьдесят пять.
Может, так выполняют план выпуска товаров народного потребления только в Павлове-на-Оке? Отнюдь. Хреновский лесхоз-техникум предлагает «миску большую», конечно же, сувенирную — за семь двадцать. Клинский стекольный завод выдал «комплект стаканов (цитирую этикетку.— К. Б.) цилиндрической формы без поддона и утолщенного дна в сувенирной коробке. Цвет изделий — бесцветный». Много ли заработаешь на бесцветном стакане, принесет ли он славу? И тогда выводят на стекле ярко-красные рисунки, никакого отношения к местному, клинскому колориту не имеющие. И готов сувенир!
Вдруг с прилавков стали исчезать кухонные разделочные доски — незамысловатые, но в хозяйстве без них не обходятся. В чем дело? Они перешли в другую «весовую» категорию. Похоже, что выпускать обычные доски с приятным ароматом чистого, хорошо обработанного дерева стало дурным тоном. Их обязательно надо разрисовать, раскрасить. Как говорят, «кухонная живопись». Прибыльное дело — вместо ста обычных досок можно сделать десяток «сувенирных» и получить за них те же деньги. Понятно, на подобной доске хлеб не нарежешь, сыр от нее пойдет радугой. Но с сувенира-то спрос какой? Подарил, и с плеч долой. Я присутствовал при разговоре весьма серьезных мужчин — представители промышленности и сувенирной торговли всерьез обсуждали проблему: какой бантик больше пойдет к этой разделочной доске, а какой — к другой. Спорили, забыв при этом, что кухонной доске бантик, как и «кухонная живопись», просто-напросто противопоказан. Плохой это вкус. И плохая экономика, потому что идет она вразрез с нуждами покупателя, с представлениями о разумности и рациональности.
Лет десять тому я приобрел и до сих пор храню маленький листочек березовой коры — точную копию берестяного письма, найденного при новгородских раскопках. На березовой коре воспроизведен с факсимильной точностью рисунок новгородского мальчика Онфима — его автопортрет. Он известен сейчас археологам всего мира. Купил я этот подлинный сувенир в Новгороде. Но не ищите сейчас такие отличные изделия в этом городе. Нет их. Берестяной сувенир непрост в изготовлении, да и не продашь его за «сувенирную» сумму. Вот галантерейно-сувенирная торговля и «не заметила», как исчезла великолепная копия новгородской бересты.
Псевдосувениры заполонили прилавки, сметая на своем пути другие изделия. Меньше стало простых стаканов, но их исчезновение и не заметишь за хрустальными бокалами в сувенирном исполнении. Не сразу купишь чистую кухонную доску, зато даже в табачных киосках предлагают доски-сувениры.
На соблазнительную и скользкую эту дорожку теперь ступают не только неведомые предприятия и фабрики местной промышленности. И большие заводы не устояли перед искушением. Делает же Красноярский телезавод «сувенир» — набор слесарных инструментов, Может, снять эту сомнительную продукцию, поискать для производства иное изделие? Или заняться улучшением качества основной продукции — ведь местные телевизоры не отмечены выдающимися достоинствами.
Вот какие мысли навевает поток псевдосувениров.

<- предыдущая страница следующая ->