скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ЛИЧНОСТЬ

Играй и помни
На экраны страны выходит картина Александра Прошкина «Живи и помни» по повести Валентина Распутина, в которой одну из главных ролей — сибирского деда — сыграл Сергей МАКОВЕЦКИЙ. Выход фильма совпал с юбилеем актера: недавно ему исполнилось 50. «К старости готовлюсь заранее — играя стариков»,— отшутился Маковецкий. К чему готовиться теперь зрителям?
«Живи и помни» зовет к состраданию. Фильм напоминает, что даже в нашей извилистой страшной исторической судьбе всегда есть лакуны, где можно остаться человеком
ДИЛЯРА ТАСБУЛАТОВА
Как-то, я слышала, вы обмолвились, что, дескать, переходите в другую возрастную категорию — еще недавно чуть ли не юношей играли, теперь вот перешли на стариков...
— Ну да, ну да, готовлюсь заранее: заявка сделана, теперь режиссерам осталось принять ее к рассмотрению.
— Не торопитесь? — Да нет, шутка, конечно. Разумеется, до Михеича мне пока далеко, жить и жить. Но согласился я как раз потому, что пока еще не играл персонажей гораздо старше себя — было интересно попробовать грим, манеры, ухватки...
— И говор особый, сибирский? Говорят, вам всем, и Даше Мороз, и другим актерам, даже педагога нанимали, чтобы достичь вящей достоверности?
— Да, было дело. Слушали кассеты с обыденными разговорами местных старух, потом старались адаптировать этот особый говор, чтобы все же не уйти так далеко в этнику, иначе никто ничего не понял бы...
— Старика вы сыграть согласились, несмотря на тяжелейшие условия съемок (я туда к вам в прошлом году ездила репортаж писать, знаю), а вот в «Грузе 200» Балабанова играть отказались... Почему? По моральным, так сказать, соображениям?
— Неправильно вопрос ставите: одно с другим никоим образом не связано. Это во-первых. А во-вторых, я не совсем чтоб отказался: я там одного персонажа все-таки озвучивал.
— Ну а в-третьих?
— Ну, в-третьих, в-третьих... Как бы это сказать... Нет, Леша, конечно (Балабанов.— «О») — блестящий художник, большой режиссер, не стесняющийся задевать какие-то болевые точки нашего времени. И тем не менее, мне кажется, не обо всем можно говорить, не обо всем...
— Ну а как же жесткость, жестокость даже современного кино — тот же Ханеке, например, с его «Забавными играми», зрелищем гораздо более невыносимым, нежели «Груз 200»? Разве такие произведения существуют не для того, чтобы прочистить наше больное коллективное подсознательное?
— Оно прочищается, я уверен, только тогда, когда сочувствуешь кому-то. А в «Грузе 200» сочувствовать некому.
— Ни одного положительного персонажа?
— Ну вроде того.
— А у Гоголя в «Мертвых душах» разве есть хоть один положительный персонаж?
— Есть. И это, как известно,— смех. Он так и ответил на упреки в безысходности своей поэмы: смех.
— Отказаться от роли у Балабанова! Вы вообще человек принципиальный, требовательный?
— Прежде всего к самому себе — тут я и вправду себе потачек не даю. На озвучке могу попросить еще дубль, если мне вдруг покажется, что эту интонацию я уже где-то слышал.
— Вы что, никогда, ни разу не повторились?!
— Скажу без ложной скромности, что я — человек профессиональный. И что касается секретов профессии, тут меня на хромой козе не объедешь, это уж точно. И упертый страшно. Кстати, отнюдь не потому, что думаю, будто мы работаем на века, для «будущего» или там для «вечности», чтобы мир изменить. Его не изменишь, понятное дело, это заблуждение для романтиков.
— Ну почему? Изменить-то не изменишь, но вот — как это сделал Балабанов в своем «скандальном» фильме — какие-то вещи обозначить все-таки можно. Это в силах художника...
— Я уже высказался по этому поводу, а вы все продолжаете настаивать. Я другое скажу: роль в «Живи и помни» мне чрезвычайно дорога и отнюдь не потому, что пришлось менять в определенной степени психофизику, играть человека старше себя; а потому, что в основе этого фильма — настоящая, подлинная литература. Потому что и картина эта, и повесть зовут к сочувствию, к состраданию, к тому, что в нашей извилистой, страшной исторической судьбе всегда найдутся какие-то лакуны, пространства, где человек остается человеком. Как мой Михеич — он что, думаете, не догадывается, что где-то рядом прячется его сын, дезертировавший с войны? И вот мне было интересно играть тот момент, когда Михеич, обнаружив, что лыжи-то пропали (стало быть, сын взял, больше некому), начинает понимать что к чему...
— Извините за патетику, но накладывает ли талант какие-то обязательства?
— В том-то и дело, что да. Не обо всем можно говорить — если говоришь, то ради чего-то это делаешь. Я вот раньше все думал: КАК (ну то есть как сделать роль). А теперь все чаще думаю: ЧТО, то есть зачем и почему эта роль вообще нужна.
— У вас есть любимые персонажи, режиссеры, роли?
— Нет, так сортировать их, отделять друг от друга, как зерна от плевел, я все же не могу. Даже не могу сказать, кто там у меня любимый, а кто нет.
— Неужели отморозка из балабановских «Жмурок» вы любите точно так же, как Душку из фильма Стеллинга?
— Своего бандюгана я тоже по-своему люблю: он мне как раз дал возможность хорошенько похулиганить, а это всегда интересно. И у него «изречения» такие есть, что весь народ их повторяет (смеется, мигом превращаясь в персонаж «Жмурок»). Ну а Душка — это другое, конечно. Душка даст возможность и похулиганить, и не только.
— Эпизод, когда Душка накладывает и накладывает сахар в кофе, вы сами, говорят, придумали?
— Ага, кладу первую, вторую, третью, четвертую ложку. На девятой Йос (Стеллинг.— «О») зажал рот, чтобы не расхохотаться в голос, и выбежал в другую комнату.
— Кто обычно давит — вы на режиссера или он на вас?
— Никто ни на кого не давит. Спорить с режиссерами глупо, а если заранее договоришься, на берегу, то и роль можно «размять», подготовиться хорошенько, и конфликтов не будет.
— Стеллинг на вас тоже не давил?
— Нет, доверял абсолютно. И картина, по-моему, получилась... (Машет рукой.) А где при этом прокат? Где «Душка», кто его видит? Правда, в интернете все умоляют скачать где-нибудь этот фильм, но...
— Знаете, мне один прокатчик говорил, что у таких фильмов, авторских, долгосрочная прокатная перспектива: их будут смотреть и через 20, и через 40 лет.... А блокбастеры не имеют шансов уже через месяц.
— Может, это банально, но я бы посоветовал нашим СМИ призадуматься. Все делается ради прибыли, ну а потом находятся оправдания: публика — дура, просит не чего-то настоящего, а духовного попкорна.
— А знакомо вам... ну скажем так, искушение сыграть вполноги, обдурить публику, «подсунуть» ей ненастоящий «товар»?
— Было. И не чтобы искушение, но ситуация так складывалась, что «не подсунуть» было бы грех. Мы сильно опоздали — на гастроли ехали, и так получилось, что публика, ожидая нас, была как следует разогрета — спиртным, разумеется. Настолько все были навеселе, что только «ходячие головы» видели, а не актеров и не пьесу. Вот тут как раз можно было играть не то что «вполноги», а вообще на одних приемчиках. И сошло бы. Но мы себя преодолели и не стали этого делать. В результате публика даже протрезвела. И реакция была точной, а не такой поверхностной, знаете, как на концертах!
— Вы не сожалеете, что у русских актеров нет международного успеха? Что мы — как бы вне мирового контекста, и даже наши великие актеры — скажем, тот же Олег Борисов или другие товстоноговские актеры, да и вы лично—на Западе не слишком известны?
— Ну, я не буду говорить банальностей, что Голливуд есть мощнейшая империя, которая проникает всюду. Но и наша вина в этом есть: вместо того чтобы радоваться собственным успехам, все время пытаемся себя же и принизить. В прошлом году в Венеции жюри 10 часов кряду заседало и дало-таки фильму «12» «Золотого льва». Что же мы читаем в нашей прессе? Дескать, ну дали, ну какого-то там специального «Льва» «за выслугу лет»! Это как понимать, я вас спрашиваю?!
— Американцы действительно ценят свои успехи, и большие, и маленькие. И последний вопрос, так сказать, традиционный — не расскажете, чем сейчас занимаетесь? Чего ждать от вас в недалеком обозримом будущем?
— Начинаю работать с Хотиненко над картиной о Псковской миссии. Это огромный проект, связанный чуть ли не с мистическим эпизодом нашей истории: когда немцы в 1941-м позволили открыть храм в Пскове. И наши бедные священники метались между молотом и наковальней... Как Иисус когда-то между римлянами и иудеями. Это сложная работа — нужно играть так, чтобы это не вызвало отторжения, чтобы все выглядело — я ведь батюшку играю — достоверно.
— При вашей мастеровитости...
— Ненавижу такие слова — мастеровитость, медийность...
— Медийность-то тут при чем?
— А мастеровитость при чем?
— Ну хорошо — при вашем таланте...
— Вот это — другое дело.
«Стариков и до этого приходилось играть. Но эта роль — особенная»

ФЕНОМЕН

АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ
Жизнь тапочка
Две недавние телепремьеры — «Нонна Мордюкова. Неукротимая» и «Жены Высоцкого» — дают повод утверждать: на телевидении, как в советские годы, окончательно оформился жанр канонической биографии выдающегося человека. Только теперь главным критерием величия оказываются не творческие заслуги, а семейные неурядицы и алкогольная зависимость
Нас приучают видеть жизнь как линейное движение из точки А в точку Б. Главным событием здесь становятся свадьбы и разводы, а главными критиками — соседи
В годовщину смерти Высоцкого, 25 июля, нам в очередной раз был явлен канон: передача «Жены Высоцкого» на НТВ. С фальшиво-хрипящим закадровым голосом Джигурды. Какого из? Неважно. Рассказывать об артисте, актере, поэте через призму его личной жизни, разводов-романов, с использованием в кадре всех его жен — постаревших, поседевших — это сегодня считается главным и единственным способом рассказать Правду Об Известном Человеке. Считается пиком достоверности, журналистского мастерства. Соседи, соседи — они сегодня главные свидетели и оценщики таланта. Соседи по лестничной клетке. «Захожу, смотрю — Володька лежит как бы мокрый. Я его за плечо... Он мне шепчет: «Плохо мне, Симка...» Ну и что? Ну что — мы об этом не догадывались? Про морфий, про водку не знали? Знали — это все Марина Влади написала еще 20 лет назад в апокрифическом труде «Владимир, или Прерванный полет». За 20 лет то же самое, но со своими вариациями повторяли по сто раз и прочие жены, и друзья, и собутыльники. Однако же при этом все-таки подразумевалось, что ЭТО — не главное; что надо всем этим стоит всепрощающий талант Высоцкого, всеискупающий голос. Талант был главным критерием биографии известного человека.
Сегодня критерий поменялся, а точнее, исчез вовсе. Не стало ничего важнее чего-то — все равно всему. Пьянство Высоцкого равно его песням, которые, в свою очередь, равны его женам.
В этом фильме, как и в большинстве сегодняшних телефильмов о звездах прошлого, нет ни грамма новой информации. В этих фильмах нет даже желтых сенсаций, если уж на то пошло: все это уже где-то когда-то кем-то было сказано, все есть в интернете. Но телевизионщики даже и не претендуют на открытие — они, напротив, хотят именно закрепить, затвердить в памяти народной набор стереотипов. Например: представление о Евстигнееве после фильма о нем укладывается в схему «женат был трижды — и все со скандалом». Высоцкий: пил, буянил, ходил по бабам. Как будто учитель неведомый диктует: повторяю... по бабам... кррррричал не своим голосом, потому что у него была белая горячка... Го-ряч-ка. Все записали? Женщины его любили, таяли, млеяли, кончали в его присутствии и на расстоянии...
Я вслушивался в этот голос закадровый и думал: что же мне все это напоминает? И вдруг я понял — что: советскую каноническую биографию, которая была положена по статусу знатному сталевару или доярке, которым давали, например, вторую Золотую Звезду Соцтруда. Вторая звезда предполагала определенную канонизацию — бюст на родине героя, книжка о героическом пути, телепередача... Официальная биография Героя утверждалась в инстанциях, потом на ее основе мастерили фильм, и от живого человека оставался только идеальный образ на фоне колосков или трактора К-700. А все, что не работало на этот образ, тщательно затиралось и изымалось. И чем выше человек поднимался по служебной лестнице, тем более дистиллированной становилась
его официальная биография, тем больше в ней становилось пробелов, и тем тщательнее заучивалось то, что и так знали все: «Малая Земля! Здесь решалась тогда судьба всей войны, судьбы всего мира. Здесь, в самом центре сражений, и находился Леонид Ильич Брежнев...» Канонические биографии были у всех известных писателей, артистов, военачальников. И даже у Пушкина была каноническая биография: в лицее Пушкина благословил старик Державин, а дома его кружкой благословила няня. Няня, кружка, Державин. Опорные понятия. Ключевые.
От многочисленного повторения одного и того же рождалось отвращение, скука, и таким образом отбивалась охота узнавать что-то новое о выдающемся человеке: исключались собственные интерпретации, личное отношение.
Кажется, что общего между советским официозом и нынешней желтухой? А между тем разница только внешняя: содержание и форма остались те же, просто знак поменяли на противоположный. То, что раньше тщательно скрывалось и изгонялось — быт, интимная жизнь,— теперь всячески выпячивается. Раньше поэт состоял исключительно из стихов и вдохновения (что тоже бесило) — теперь же каноническим является рассказ о женах поэта, о его физиологии, о болезнях, случайных связях, бытовой жизни.
На что сегодня обращают внимание в первую очередь? На внешний вид. В фильме про Евстигнеева, про Мордюкову, Гундареву — такое ощущение, что один и тот же человек писал сценарий — по сто раз повторяют, что одет(а) был(а) бедненько, но чистенько, что приехал(а) в столицу с одним (двумя) чемоданом, что ютился(лась) по углам. «Но уже тогда замечали в нем (в ней) что-то такое...» Ну, и довольно об искусстве.
Жена Высоцкого демонстрирует сохранившиеся штанишки поэта. Это у нас теперь считается главным свидетельством таланта, надо полагать? Штанишки Высоцкого. Рубашечка Евстигнеева. Комнатка Мордюковой.
Телевизионщики, конечно, люди без совести, но не только они виноваты в этом телеужасе. Виноват сам принцип линейного отношения к человеку — бытового, примитивного понимания человеческой жизни, который стал у нас сегодня главенствующим. Нас приучают понимать жизнь исключительно как линейное движение из точки А в точку Б. То, что жизнь человека может развиваться еще и вглубь, что она проходит на разных уровнях, что одна минута озарения стоит половины жизни — этого понять сегодня уже не в силах не только телезрители, но и сами телебиографы.
Телебоссы и гламурье и в своей собственной жизни не видят ничего, кроме банальной хронологии, и нас к такому заурядному пониманию жизни приучают. Родился-женился-развелся-умер. Какая жена следовала за какой. При этом высшим достижением в жанре биографии сегодня считается нагромождение ничего не значащих подробностей: во что был одет, что пил. Какая была пижама. Какого размера были тапочки. Как блевал. Чем блевал. Это, кстати, трудоемкая работа — не имеющая, правда, никакого смысла. Надо перерыть тонны воспоминаний, позвонить по сотням телефонов. Накапливать, множить одинаковые воспоминания сослуживцев и очевидцев. Из всего этого материала лепятся пухлые, скучные, банальные тома биографий.
О, только не подумайте, что это делается легко! За этим стоит кропотливый труд сотен людей. Одни только переговоры с бывшими женами чего стоят. Жены известного человека, как правило, друг дружку не переносят и говорят телевизионщикам: «или я, или она». Телевизионщики клянутся мамой — что «другой» жены в кадре не будет. Потом фильм выходит, и жены падают в обморок, видя в кадре «других жен», лихо сменяющих друг дружку. Иногда телегруппу побеждает одна из жен («иначе не дам архивов!»), и тогда вся телебиография известного человека перекашивается таким образом, что только при «нашей» жене он был человеком и создавал талантливые вещи, а когда ушел к «другой» — в общем, вы понимаете. Уже было не то. Это его и сгубило, что он меня бросил.
Дербенев вначале писал, а потом начал пить. Вспоминает Лариса Долина: «Он начал пить и был ужасный». Володя начал пить. Он был ужасный. Костя тогда ушел от жены. Он в то время был ужасный...
«От жены к жене, от первого мужа ко второму» — так можно было описать сегодняшний принцип понимания жизни: а в промежутках между свадьбами и разводами человек еще чего-то там пописывал или поигрывал. Этот жанр — сплошное перебирание сундуков; благодаря телевидению все носки и заплатки выдающихся людей теперь находятся, так сказать, в общем доступе. Казалось бы: после такого мы уже все знаем о человеке, досконально, по косточкам, но — парадокс — перечисление запоев и разводов никак не объясняет такого феномена, как Высоцкий или Мордюкова. Количество фактов о жизни человека не дает представления о качестве его жизни. Потому выдающийся человек никогда не равен своему белью и своим тапочкам. А нагромождение банальщины, которая в быту сопровождает каждого, не только не раскрывает, но и загораживает личность.
Нынешние телевизионщики даже не понимают этого. Их собственные мозги давно засорены одной только житейской мелочью — и бог бы с ними; но теперь они под свой аршин укорачивают уже гигантов прошлого. Это, по сути, интеллектуальная диверсия в масшатабах страны. Нас лишают глубины, нас отучают замечать разницу между великим и заурядным, отучают быть творцами. Приучают быть тапочками. Нам настойчиво вдалбливают: в быту он, гений, был точно такой же, как и ты,— скучный и заурядный или пьющий и неухоженный. И ведь это правда!.. Но одновременно и неправда, потому что для творца и для созданного им это не имело ровно никакого значения, а имело значение кое-что другое. Нас фактически лишают культуры, даже в лице тех, кто эту культуру создавал.
Эй, вам не надоело?.. Может, пора как-то посложнее жить?


РЕКЛАМА В «ОГОНЬКЕ»
СВЕЖАЯ ИДЕЯ, ЭФФЕКТНЫЙ ХОД
ОГОНЁК
ТЕЛЕФОН КОММЕРЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ
637-65-39


Культура

ФЕСТИВАЛЬ

ЛАРИСА ЮСИПОВА
От Бродского до Валуева
На кинофестивале в Выборге будет представлен осенний репертуар страны
8 августа в Выборге в 16-й раз открывается «Окно в Европу» — один из самых важных фестивалей российского кино. Сейчас, пожалуй, можно сказать — «второй по значению после «Кинотавра», но еще не так давно Выборг и Сочи соперничали на равных.
Правда, несколько лет назад «Кинотавр» сделал мощный рывок вперед: новое руководство, мощный медиаресурс, представительный совет попечителей, резкий крен в деловую и светскую часть, «Окно в Европу» же осталось таким, как было: милым, интеллигентным (интеллигентностью форума организаторы особо гордятся), куда охотно приезжают и петербургские, и московские кинематографисты.
Само название всегда отражало не столько качество или какую-то особую направленность конкурса, сколько место проведения 16 лет назад придуманного Саввой Кулишом фестиваля. И место это было выбрано на редкость удачно. Петербуржцам приезжать сюда близко и удобно, а москвичи полюбили Выборг и за залив, врезающийся прямо в центр города, и за уникальный (даже по европейским меркам) парковый ансамбль Мон Репо, и за архитектурный облик, где Средневековье сочетается с северным модерном и конструктивизмом, и за относительное (особенно по сравнению с обеими столицами и фестивально-олимпийским Сочи) спокойствие.
Удачным, впрочем, стоит признать не только место. Как только в стране встрепенулся прокат, стало ясно, что середина августа — идеальное время для российского фестиваля. Компании показывают свои новинки, автоматически получают внимание профессионалов и прессы, а уже в сентябре или даже в конце августа выпускают фильм в прокат. И это, конечно, гораздо удобнее, чем конец июня — июль, которые достаются тем, кто хочет воспользоваться «медиаволной», поднятой «Кинотавром». (С недавних пор конкурсная программа Выборга так и называется — «Осенние премьеры».)
И хотя в последние годы продюсеры предпочитают отправлять свои фильмы в Сочи, на Выборг все равно приходится пара-другая ожидаемых картин, которые в Сочи по тем или иным причинам не поехали. Есть и звездные режиссерские имена, которые, похоже, принципиально предпочитают Выборг Сочи. Станислав Говорухин, например. Именно в Выборге он показывал все свои новейшие фильмы, а в этом году везет «Пассажирку» — фильм, снятый по рассказу Константина Станюковича, действие которого происходит в конце XIX века на российском корабле, следующем рейсом из Сан-Франциско в Гонконг. Вновь, как и во всех последних фильмах Говорухина, главная героиня — женщина. Но вновь ее играет не Светлана Ходченкова. Исхудав и обретя модельную внешность, актриса утратила ту русскую стать, без которой, по мысли Говорухина, национальный тип обезличивается и которая в свое время обеспечила Светлане главные роли в «Благословите женщину» и «Не хлебом единым». На этот раз Пассажирку играет сериальная звезда Анна Горшкова. Из звезд-мужчин в фильме заняты Марат Башаров и Виктор Сухоруков. Ну и сам Станислав Сергеевич в роли консула.
О том, чтобы снять эту легкую любовную историю, Говорухин думал несколько десятков лет. А сняв именно сейчас, обрек себя на соревнование в выборгском конкурсе с собственным сыном — Сергеем Говорухиным. Тот представит на фестивале фильм «Никто кроме нас», который «легкой любовной историей» уже никак не назовешь. Хотя любовная линия здесь тоже есть, но она отяжелена войной — таджикской войной, которая как-то незаметно для большей части российских жителей шла в середине 90-х.
В последний момент из конкурса по желанию авторов убрали картину «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину» классика российской анимации Андрея Хржановского. На этот раз Хржановский снял игровой фильм — с вкраплениями анимации и документальных материалов. Сценарий написал Юрий Арабов по мотивам биографии и творчества Иосифа Бродского. Бродского играет Григорий Дитятковский, Анну Ахматову — Светлана Крючкова, Дмитрия Шостаковича — Алексей Девотченко.
Причина изъятия из конкурса самая банальная—не успели напечатать нормальную копию. Но фильм все равно будет представлен в Выборге — в рабочей версии, на спецпоказе.
Лишившись фильма про Бродского, конкурс насчитывает теперь 11 названий, среди которых «Вареники с вишней» Александра Хвана, «Виват, Анна Иоанновна!» Светланы Дружининой, «Мираж» Тиграна Кеосаяна.
Одна из ожидаемых премьер — новая картина Филиппа Янковского «Каменная башка». Шесть лет назад именно Выборг открыл Янковского-младшего как режиссера — фильм «В движении» получил здесь приз за лучший дебют. Этот, как, возможно, помнят читатели, вольный (не исключено, что и неосознанный) ремейк «Сладкой жизни» с Константином Хабенским в главной роли в качестве продюсеров делали Елена Яцура и Федор Бондарчук. Фильм очень понравился Никите Михалкову, и следующую свою картину — «Статский советник» по Акулину — Янковский-младший снимал уже на студии Михалкова ТРИТЭ. А потом он неожиданно придрейфовал к СТВ Сергея Сельянова, сделав здесь «Меченосца». Критика набросилась на фильм, но продюсер стойко отражал все атаки. И, похоже, Сельянов не просто «держал лицо», а действительно видел в картине Филиппа Олеговича скрытые от публики и прессы достоинства. Во всяком случае, он не побоялся доверить Янковскому-младшему еще одну работу.
«Каменную башку» вполне можно было бы переименовать в «Красавицу и чудовище», потому что главный аттракцион происходящего — появление рядом друг с другом Оксаны Фандеры и боксера Николая Валуева. Достаточно увидеть несколько кадров с этой нарой, чтобы понять: глаз от них оторвать невозможно — и сюжетные перипетии, и даже уровень режиссуры неизбежно отойдут на второй план. «Каменная башка» вполне могла бы успеть и к «Кинотавру», если бы не пришлось подлаживаться под валуевский график соревнований и тренировок. Впрочем, на «Кинотавре» у студии с СТВ и так было мощнейшее представительство: «Шультес» Бакура Вакурадзе, «Нирвана» Игоря Волошина и картина Гуки Омаровой «Баксы». Все эти фильмы зрители Выборга скорее всего тоже увидят — в программе «Выборгский счет», которая включает в себя все лучшее, появившееся с начала года в нашем кинематографе, и победителя в которой определяют зрительским голосованием.
Наличие «Выборгского счета», а также полноценных анимационного и документального конкурсов отличает «Окно в Европу» от «Кинотавра» — именно благодаря этому обстоятельству двум фестивалям все-таки не грозит и никогда не грозило превращение в абсолютных близнецов.
Еще одна индивидуальная история Выборга — проведение презентаций фильмов. В Сочи параллельно с «Кинотавром» проходит кинорынок, и презентации проектов проводятся именно гам: в первую очередь для прокатчиков и директоров кинотеатров. В Выборге формат иной: не завершенный пока проект представляют профессионалам и прессе. А в прошлом году презентацию фильма Ренаты Литвиновой «Зеленый театр в Земфире» сделали открытой и даже продавали на нее билеты (если правильно помню, ценой по 200 рублей). И хотя в мероприятии участвовала одна Рената — без Земфиры — все билеты оказались раскуплены.
Презентания, намеченная на этот год, вряд ли вызовет столь же живой отклик у широкой публики, но профессионалов заинтересует наверняка. Свой проект «Бумажный солдат» представит Алексей Герман-младший, до сих пор тщательно хранящий в тайне сюжет картины. Даже в ближнем кругу режиссера известно лишь, что это фильм вроде бы про космонавтов и что фрагменты со съемочной площадки Герман использовал в своей завораживающей рекламе телевизоров Samsung Kino — это там, где в углу кадра садится вертолет, человек с дымовой шашкой пересекает пространство по диагонали, а на передний план медленно выходит женщина с лицом, как из фильмов Ларса фон Трира. Вскоре после Выборга фильм Алексея Германа-младшего отправится на конкурс фестиваля в Венеции, где будет единственным российским участником.
Еще один формат, опробованный, но не прижившийся в Выборге,— чтение сценариев вслух перед несколькими сотнями человек. Опробовал его в 2003 году Никита Михалков (а кто еще мог позволить подобный размах?), читал он отрывки из «Утомленных солнцем-2» — еще из того варианта сценария, который писал Глеб Панфилов. Публика изумилась. Возможно, именно реакция собравшейся тогда в кинотеатре «Выборг-палас» аудитории и навела Никиту Сергеевича на мысль, что сценарию нужны новые силы. Их он вскоре и нашел — в лице Владимира Моисеенко и Александра Новотоцкого, буквально через три недели после выборгских чтений обретших всемирную известность на фестивале в Венеции как авторы сценария к завоевавшему двух золотых львов «Возвращению» Андрея Звягинцева.
Моисеенко и Новотоцкий, как известно, довели сценарий сиквела «Утомленных солнцем» до победного конца, то есть до запуска картины в производство, но вот с тех пор сценарии вслух публично в Выборге больше никто не читал. Зато в частном порядке обмен и сценариями, и информацией о формирующихся замыслах идет вовсю. Налаживание контактов, поиск новых проектов и новых партнеров — неотъемлемая часть любого фестиваля. Выборг не исключение. Причем в отличие от индустриального, гламурного, стремительного «Кинотавра» здесь это происходит в тихой, неспешной домашней атмосфере, из-за которой в Выборг и продолжают из года в год приезжать даже очень занятые люди.
«Каменная башка»: боксер Валуев и актриса Оксана Фандера
Одна из премьер Выборга — картина Филиппа Янковского «Каменная башка». Главная интрига — появление в кадре боксера Николая Валуева и актрисы Оксаны Фандеры
Фильм «Никто кроме нас» Говорухина-младшего посвящен войнам 90-х
«Пассажирка»: в главной роли — звезда сериалов Анна Горшкова

<- предыдущая страница следующая ->