скачать журнал

<- предыдущая страница следующая ->

ЦЕННОСТИ

ЭРИК РЕЙМАН
парламентский корреспондент газеты «Либерте», Фрибур
Пятизвездная болезнь
Московский визит премьер-министра Ливии ознаменовался шикарным подарком — освобождением по личному распоряжению Муамара Каддафи менеджера «ЛУКОЙЛ Оверсиз» Александра Цыганова, заподозренного Триполи в промышленном шпионаже. Эта история заставляет особенно пристально вглядеться в громкий швейцарско-ливийский конфликт, который тоже круто замешан на личном факторе — задержании в Женеве сына ливийского лидера, что едва не стоило нефтяного эмбарго маленькой альпийской республике. О том, какими принципами не смогли поступиться стороны и почему этот скандал стал предметом геополитики, «Огонек» попросил рассказать швейцарских коллег
«Деликатность» — вот слово, которым можно объяснить всю Швейцарию. Любой русский аналог, впрочем, не вполне точен: понятие discretion предусматривает тот особый род сдержанности, согласно которому швейцарцу в принципе неведомо любопытство, а даже если кому и ведомо, лишнего о том, что ненароком увидел или услышал, он все равно ни за что не скажет.
Слово «деликатность» — ключевое в банковской индустрии и сфере финансовых услуг. Именно неразговорчивость знаменитых «цюрихских гномов» сделала наши банки легендой для мира. Они и продолжают ею оставаться — хотя покров знаменитой «банковской тайны» ныне не столь уж непроницаем, как прежде.
Было бы неверно, однако, думать, что на этом качестве построена репутация одних только банков. Доходы дорогих гостиниц и пятизвездочного туризма в Швейцарии столь высоки все по той же причине — умению держать язык за зубами. Когда
тысячи богачей из Персидского залива и стран Северной Африки спешат в Женеву, чтобы погрузиться в спасительный сумрак — он так желанен после палящего зноя на родине!— и попутно обчистить роскошные магазины на Рю дю Рон, жители кантона потирают руки и — закрывают глаза на всякие (с кем не бывает?) проделки нуворишей.
Ну как тут нас не понять? Астрономические цены на нефть подарили нам только в первое полугодие 2008-го на треть больше клиентов из Залива, чем за весь прошлый год. Хозяева дорогущих отелей и торговцы предметами роскоши рассчитывают на рекордные прибыли — конечно, дорогие гости и шалят чуток больше обычного, но... Деликатность превыше всего!
Однако Мутассим Биляль, более известный под именем Ганнибал Каддафи, перешел некоторую черту.
ГАННИБАЛ, КОТОРЫЙ ТАК И НЕ ПЕРЕШЕЛ ЧЕРЕЗ АЛЬПЫ
Этот 32-летний плейбой, четвертый сын всемогущего ливийского лидера Муамара Каддафи, принялся — вместе с супругой — колошматить обслуживающий его персонал. Да где?! В пятизвездочном отеле «Президент Вильсон» в Женеве. Возмущенные сотрудники заведения обратились в полицию. С субботы, 12 июня, по понедельник, 14-е, представители сил правопорядка неоднократно предпринимали попытки вступить в переговоры с четой Каддафи, но безуспешно. Владетельные постояльцы не выпускали из своих покоев на третьем этаже двух слуг — женщину из Туниса и мужчину-марокканца.
В конце концов выпустили — врач тут же засвидетельствовал свежие кровоподтеки на теле у женщины и следы более старых травм на теле мужчины. После этого, 15 июля, Ганнибал Каддафи и его жена, несмотря на особый (дипломатический.— «О») статус, были задержаны: им предъявили обвинение в нанесении телесных повреждений, угрозах и принуждении. Швейцарская пресса вцепилась в историю и вынесла се на первые полосы.
О деликатности позабыли. Конечно, чету Каддафи быстро освободили под залог свыше 300 тысяч евро. Проведя две ночи в следственном изоляторе Дворца юстиции кантона Женева, супруги стремительно покинули Швейцарскую Конфедерацию. Однако дело — уже скандальное — на том не закончилось.
Оно перешло инцидента. В Ливии под сомнительным предлогом — нарушение иммиграционного законодательства — задержали двух граждан из Швейцарии — явно в отместку. А национальная компания морского транспорта и портов, в которой Ганнибал Каддафи значится «советником», но на деле — патрон, заявила о прекращении поставок нефти в Швейцарию.
Тут вся Конфедерация встала на уши: Ливия — основной поставщик нефти в нашу страну. Оценив масштабы проблемы, министр иностранных дел Швейцарии Мишель Кальми-Рей прервала отпуск и направила делегацию в Триполи, чтобы сбить напряжение. Все тщетно: дипломатов не приняли даже на министерском уровне — ливийцы решили наказать швейцарцев за дерзость. Не говоря ничего открыто, они дали понять: закройте дело, принесите публичные извинения, тогда и поговорим. До конца прошлой недели Швейцария этого не сделала: хотя президент Конфедерации Паскаль Кушпен и выразит готовность к встрече на высшем уровне, ярость Триполи разбивалась о несокрушимую убежденность швейцарской стороны в том, что все было сделано в соответствии с нормами права. А также — об опасение вызвать бурный взрыв общественного недовольства в случае, если подобное пренебрежение нормами будет узаконено.
Сие послание означило: Швейцария готова и впредь проявлять деликатность, но не любой же ценой! Именно это имел в виду председатель правительства кантона Женева Лоран Мутино, когда на пресс-конференции в ответ на вопросы местной прессы выдохнул: «Я ни о чем не жалею...»
ЕСТЬ ЛИ ЛЕКАРСТВО ОТ «ЗВЕЗДНОЙ БОЛЕЗНИ»?
Швейцария издавна гостеприимна, особенно когда в гости просится публика состоятельная. Маленькая республика в Альпийских горах, которые отделяют север от юга Европы, извлекла максимум выгоды из своего положения и того потока всяческих благ, которые перетекают по ее долинам из Германии в Италию и обратно.
Это самый старый национальный проект, превративший груду скал без каких-либо природных ресурсов в одну из самых процветающих стран мира. По ходу дела ее обитатели научились не совать свой нос в дела иностранцев. Так лучше для бизнеса.
Подтверждение — на каждом шагу. Я, например, никогда не забуду, как в 90-е годы в одном из женевских баров наткнулся на скромно усевшуюся в уголок пару — он был лыс и пузат, в возрасте где-то под 40, она — юна, хороша собой. По залу пробежал шепоток. «Видал? Да это ж Фил Коллинз!» — толкнул меня локтем сосед. На том все и кончилось — никто не рванул выпрашивать автограф у британской рок-звезды, никто не докучал взглядами двум голубкам. Разве что бармен поставил, и то не сразу да и не громко, диск Фила в знак уважения к посетителю. А через пару недель пресса оповестила мир о большой любви Коллинза и Ориан Севей, молоденькой красотки из Лозанны. Впрочем, кажется, с тех пор они уже разошлись.
Шарль Азнавур, Ральф Шумахер, Ален Делон, Йанник Ноа, Мари Лафоре, Джонни Холидей, София Лорен, Патрисия Каас — список знаменитостей, которые обосновались в Швейцарии, пусть и на время, более чем внушителен. «Здесь люди узнают звезд в лицо, но им не докучают»,— объяснила как-то дочь французского комика и актера Мишеля Лееба, отвечая на вопрос, почему ее отец любит бывать в своем швейцарском шале. Есть, впрочем, и более приземленное объяснение: в том, что касается налогообложения заезжих звезд, Швейцария также вполне деликатна.
Эта благожелательная сдержанность в отношении к известным и не очень известным гостям имеет и обратную сторону: швейцарцы и от них ждут того же. Отсюда проблемы, которые периодически возникают в отношениях с гостями из арабских стран и России. Их показное богатство, осыпающее блестками окружающих, раздражает хозяев: такое поведение противоречит практически всем инстинктам швейцарцев. Стоит состоятельным гостям повести себя чуть более сдержанно, отказаться, пусть на время, от наиболее кричащих привычек и аксессуаров, и швейцарцы искренне счастливы.
Отдельный вопрос — об отношениях с обслуживающим персоналом, что в большей степени касается выходцев из богатых стран Залива, пользующихся привилегиями и дипломатическим иммунитетом. Скандалы из этой сферы болезненны для Швейцарии, в особенности для Женевы. Местная пресса постоянно реагирует на такого рода эксцессы, она видит в них проявление современного рабства, неприемлемого для города, который считает себя одним из маяков современного гуманизма.
Чтобы не доходило до конфликтов, правительство Женевы создало в 1995 году специальное посредническое бюро под названием «Офис Любезного посредника», цель которого находить компромиссы в самых конфликтных случаях. С момента создания эта контора по-тихому разрулила уже сотни две подобных конфликтов, предложив обеим сторонам приемлемый выход. В случае с Ганнибалом Каддафи «Любезные посредники» попросту не успели: ливиец был проездом в Швейцарии, а скандал разгорелся уж очень стремительно.
Само собой, швейцарцы сожалеют, что дело приняло такой оборот, но успокаивают себя тем, что они не первые — ведь горячий отпрыск ливийского лидера обратил на себя внимание не только своим переходом через Альпы.
В 2001 году, например, в ходе драки на выходе из дискотеки в Риме Ганнибал окатил из огнетушителя итальянского полицейского. В 2004-м был задержан в Париже, когда разогнал свою машину до 140 километров в час на Елисейских Полях. В 2005-м, в том же Париже, опять разбирался с полицией: в тот раз на побои пожаловалась его беременная жена. Разница только в том, что ни французы, ни итальянцы хода делу не дали.
В отличие от швейцарцев, для которых деликатность превыше всего.
Один из двух НПЗ в Швейцарии (на фото) принадлежит Ливии. «Если они введут эмбарго, то сами себя накажут»,— недоумевают местные экономисты
Богатство Швейцарии построено на умении держать язык за зубами и не обращать внимания на выходки заезжих нуворишей. Ганнибал Каддафи просто перешел черту
Ливийский лидер Муамар Каддафи и гостиница «Президент Вильсон» (внизу), где был задержан его сын Ганнибал

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Почему в Швейцарии нет холуйства
Спору нет, из женевских пятизвездочных отелей открываются живописные виды на геополитику. Чему удивляться? Когда клиенты покупают апартаменты по цене в 41 тысячу евро за ночь, они имеют право на свое видение — хоть в Женеве, хоть в Москве, хоть в Париже...
Вопрос в другом — является ли предметом геополитики избиение прислуги явно «нешвейцарской национальности» на родине «общественного договора» и Жан-Жака Руссо, учитывая, что поколотить эту самую прислугу преспокойно можно и в другой, менее щепетильной к правам обслуживающего персонала державе? Ответ на этот вопрос — вполне себе актуальный и для России — мы, кажется, узнаем в суде, дата первого заседания которого будет назначена в зависимости от состояния потерпевших. Место их нахождения, кстати, сейчас засекречено, оба находятся под охраной швейцарской полиции.
Пока идет разбирательство и крутится непростая дипломатическая карусель, швейцарская пресса со свойственной ей обстоятельностью исследует эту историю со всех сторон. Специалисты по арабскому миру, например, разъясняют согражданам причины столь острой реакции Триполи: мол, в Ливии семья Муамара Каддафи считается неприкосновенной, арест кого-либо из ее членов сродни святотатству, это — чужие нормы, но с ними нельзя не считаться. Политические комментаторы разъясняют иной контекст: Ливия — мощная нефтяная держава, в отличие от многих стран, вступавших в противостояние с Соединенными Штатами, ее лидер сумел найти выход из тупикового противостояния, отношения с ним востребованы и в Европе, и в России, и в Китае, так что за принципы придется воевать в одиночку. Свое слово сказали и профессионалы отельного бизнеса. «Администрация гостиницы должна была сама найти решение, не прибегая к помощи полицейских»,— считает ответственный за сектор гостиниц Межпрофессионального союза трудящихся Шани Зеколли. В свете восторженных интернет-откликов, которыми пестрят форумы многих европейских газет (молодцы, мол, швейцарцы!), эта сдержанность в сочетании с искренним желанием найти компромисс не может не вызывать уважения.
Ясно ведь, что Швейцария предпочла бы ответить на трудный вопрос о том, кому и при каких обстоятельствах можно унижать прислугу по-тихому, в лучших традициях, но — не получится. Просто потому, что поставив его во всеуслышание, швейцарцы уже дали слишком громкий ответ: геополитика, конечно, требует жертв. Но — не от одного только обслуживающего персонала.
Сильные аргументы о том, что Ливия хранит в банках Швейцарской Конфедерации, по некоторым данным, авуары на 4 миллиарда евро, как ни странно, не пользуются популярностью. Принцип важней.
ДМИТРИЙ САБ0В

Фото недели

Улыбочку, Ваше Святейшество!
Для политиков торжества в столице Украины по случаю 1020-летия Крещения Киевской Руси были большой игрой. Для верующих — волнующим событием. Впервые в Киев съехались главы всех Православных Поместных церквей. Эти сестры милосердия ждут, когда на легендарной Владимирской горке начнется Божественная литургия, которую проведут сразу два иерарха — глава Русской православной церкви Патриарх Алексий II и Константинопольский Патриарх Варфоломей I.

Фото недели


Общество

ДИСКУССИЯ

АННА АНДРОНОВА
писатель, врач
Нижний Новгород
ФОТО КЛОДИН ДЮРИ
Проект «Лето в Крыму. Лагерь отдыха»
«Плавай, сынок, и кури»
Что им еще надо, нашим детям на отдыхе? Какие ценности вложить в их ветреные головы, в какое русло направить желания? Кроме «что у нас пожрать» и «дай денег», они ничего не хотят, никого не подпускают близко. Мы для них — «предки», «училки». Усталые, занудные динозавры, «не сечем»
В этом году я снова в Крыму, работаю врачом в лагере. Тридцать человек — младший отряд. От шести до десяти. Им от всего радостно — море, мороженое, полдник, двухэтажные кровати в комнатах, камушки на городском пляже. Они вдохновенно разучивают песни с местным Баян Баянычем, скачут на дискотеке, участвуют в конкурсах. Еще несколько лет — и они станут старшими.
От двенадцати до семнадцати. Двадцать человек. Брюки свисают на попе, майка — на плечах. Цветастые шорты до колен — униформа. Плеер, взгляд мрачноватый и скептический. У девочек, наоборот, маечки и шортики микроскопические, но брюки, как положено,— «штаны». Отряд называется «Белочка». Не подумайте, это не веселый лесной зверек, это от белой горячки. И девиз: «Белочка приходит внезапно». Спросили бы у меня про эту самую «белочку», я бы им рассказала... Но то, что из реального мира, им неинтересно.
В комнатах не бардак, не разор — ужас. Все опутано проводами, пищат, пиликают и светятся телефоны, зарядные устройства, компьютеры-«ладошки». У нас продвинутые дети, физико-математический лицей. «Физ» — это футбол. «Когда будет поле?» Поля в этом году нет, один разок дали поиграть в соседней школе. «Мат» — это мат, но немного. При нас, видимо, сдерживаются. Остальные слова тоже не все понятные, но к концу смены жаргон можно освоить, на всякий случай, чтобы собственного сына понимать. На кроватях вперемешку вещи: носки, полотенца, рубахи, рюкзаки, сланцы, гель для душа, гитары. У девочек не лучше. Кто там за ними дома убирает? Горничная?
Курят, курят, курят. И девочки. Из заднего кармашка трогательной юбочки с кружевами торчит сигаретная пачка. Целыми днями на лавочках вокруг урны. У некоторых записки от родителей: «Разрешаю моему сыну плакать без сопровождения взрослых. И курить». Я сама все документы проверяла на украинской границе в поезде. Многие — из неполных семей. Почти все — с хорошим достатком, такая у нас школа. Что такое богатая семья? Родители много работают, дети хорошо одеты, есть всякие технические прибамбасы, карманные деньги. Нет только времени пообщаться. Все родители сдали еще в Нижнем деньги на две экскурсии — обязательная культурная программа. Нужна она детям?
— А кафе там будет?
— А нас на автобусе повезут?
— А можно вообще не ездить, а деньги потом забрать в рублях?
Деньги нужны, очень. На пепси, сигареты и мороженое, на кафе. «Да мы ничего, просто пожрать охота». Как будто их не кормят! Шаурма — пища богов, жирная несвежая курица с майонезом и корейской морковкой в гонком лаваше. И чтоб прямо на пляже, в жару. Шашлык — резиновые кусочки на палочке, неизвестный науке, старый, жилистый зверь. И пиво.
Пиво, конечно, запрещено, но каждый день они как-то ухитряются его купить и пронести в палаты мимо нашего бдительного ока. Конфискат: полторашка светлого — девятый класс, девочки. «Отвертка» — девочки, класс восьмой. Девочек мало, их угощают мальчики — пиво, пиво, коньяк «Коктебель». Кальян. Два кальяна. Изъяты до возвращения. Десятый «Б» — наша футбольная команда, ошалели без поля. «Можно мы погуляем в поселке до отбоя? Пожалуйста!» Такие паиньки, причесались, нарядились в чистые рубахи. Отпустили. Вернулись в десять, уже чистят зубы, ложатся спать. Мы расслабились, растрогались. «А можно мы только нашей палатой посидим на лавочке и покурим кальян?» Какой кальян? Оп! Молчание. Битый час уговорами, шутками, строгостью. Давайте-давайте, дома будете озоровать, с родителями. А мне, говорит один мальчик, папа разрешает. Звоним папе. Судя по голосу, ему сейчас очень весело. «Ну что,— говорит папа (кто-то там у него в телефоне заливисто хохочет и орет музыка),— три-пять затяжек я бы ему разрешил». Вопрос, кто будет считать затяжки, ставит папу в тупик. Пришлось отдать.
Поесть и попить. Покурить. Посидеть с девчонками на кровати в темной комнате. Секундная готовность отпрыгнуть в разные стороны, если включат свет, а днем в столовой делать вид, что друг друга даже не знают. Или не отпрыгнуть, кто понаглее. Есть у нас парочки, это нормально. В последнюю ночь на лампочку у входа в корпус напялили презерватив. Я рада. Профилактика на уровне, детишки за безопасный секс. Пусть только секс этот будет дома, а не в лагере, так спокойнее.
Отвлечь и развлечь. Чем развлечь и как? Они так себя ведут, как будто давно уже все знают. А чего не знают, так это им и не нужно. «Да ну...» Мы живем в поселке Орджоникидзе. Кто это? Пожимают плечами. Прикольная только надпись на пляжных кабинках для переодевания: «Орджоникидзовцы — гостям Крыма». Поселковый клуб имени Кирова, в центре скверика — бюст Сергея Мироновича. На голове у него панамка, не удивлюсь, если наши закинули, а кто он — не знают.
И Ленин тоже есть, в полный рост. «Где Ленин?» Рядом с памятником огромный надувной батут, прилавки с сувенирами, пункт обмена валюты. Ильича не заметишь. Ну ладно, бог с ним, с революционным прошлым, давайте другое. Едем в автобусе. Экскурсовод в окно показывает гору Узун-Сырт — «длинная спина» в переводе с тюркского. Рассказывает про Планерское, про школу советского планеризма. Кто слушает плеер, кто болтает. И даже про шляпу Волошина, которая по легенде где-то там летала, не слушают. Или делают вид. И, кстати, кто такой Волошин? Кто знает, тот молчит. Так надо. Так у них принято.
Плавали на катере вокруг Кара-Дага, через Золотые Ворота. Все бросили монетки, загадали желания. Какие, хотелось бы знать. Понравилось? «Да ну, блин, дождик же шел. Промокли. Купались мало. Жрать охота. Замерзли!» Кто-то сзади в толпе говорит: «Гора красивая».
Ходили в пеший поход до Коктебеля. Двенадцать километров по горам. Красота неописуемая, никакими фотографиями не передашь. Понравилось? Молчат, это значит — очень понравилось. Лазили на гору смотреть закат, сидели на самой вершине, нечесаными солеными головами упираясь в розовые облака. И на рассвет ходили в четыре утра. Никто не отказался, встали как по команде, тащили на плечах дрова и картошку, на костре печь. И кричали и хлопали, когда над горизонтом показалась огненная стрелка, а потом режущий глаза алый пятак. Ссыпались на маленький пляжик вниз, к морю. «А где жрачка?» Вот так всегда.
В Феодосии в галерею Айвазовского загоняли просто насильно, так не хотелось. Вот еще, «тратить бабки на долбаный музей». А вышли все задумчивые, обсуждали, кому какая картина больше понравилась. И каждый день на новый дикий пляж безропотно ходили, от всех этих чебуреков и цивилизованных навесов. Просто чтобы море и горы вокруг. Им так лучше в карты играется, где красивый вид.
На конную прогулку ну никто не хотел, а как потом скакали! Даже те, кто в первый раз на лошадь сел. Приехали в армянский монастырь. XIV век. Такой оригинальный монах-энтузиаст нам неожиданно провел экскурсию. Все слушали. Там на косяках каменной входной двери выбиты древние кресты. Раньше верующие, заходя, не крестились, а клали на эти кресты ладони. Наши все положили. И тот, у кого накануне пиво отнимали, и тот, который всегда возражает и курит по пачке в день. И тот, который ругается хуже всех и вечно недоволен. Пока внизу дожидались отставших, обтрясли абрикосовое дерево. Сами наелись и коня накормили, самого красивого. Надо положить абрикос на ладонь и протянуть, тогда эта громадина берет его осторожно нежнейшими губами и долго пережевывает. Можно погладить морду, похлопать по шее, он умный, не тронет. Тот мальчик, который больше всех курит и ходит со своей девочкой до неприличия в обнимку, говорит: «Я боюсь...» Я беру его вздрагивающую ладонь с абрикосом и протягиваю лошади. Ура! Улыбается как маленький — получилось!
Одна наша учительница с заключительного концерта в лагере пришла расстроенная: «Наши дети...» — дальше она очень плохо сказала. Потому что они странно одеваются (ох уж эти мешковатые штаны!). Патлатые, с «белочкой» этой дурацкой. Галдят. Вот татарская группа: чистенькие, нарядные. Пришли-ушли строем. Сели, дружно пели. Танцевали национальные танцы. До этого еще были дети из Киева, они тоже народное пели и танцевали. И наши пели! И даже играли на двух гитарах. «Да что они там поют...» Нормальное поют, цензурное. Русский рок. И мы эти песни в юности пели, некоторые в моем плеере есть до сих пор, значит, я еще не совсем динозавр.
Да, они не привезли русские сарафаны. Не репетировали «Мороз, мороз» и даже «Сормовскую лирическую» не знают. Парами не ходят. Фыркают и возражают. Нет в них этой национальной гордости, что ли, осознания того, что мы русские, приехали в другую страну... Нет, постойте! Есть национальная гордость, есть! Мы ведь ходили полуфинал смотреть в спортбар на набережной. И уже издалека наши дети во все горло кричали: «Россия — вперед!» И просто: Россия! Россия! И даже когда Испания выиграла у Германии, кричали то же самое. Пусть это футбол. Пусть Россия, которая Родина — леса, поля и реки, Волга, Москва и Кремль, сейчас для них команда с голландским тренером. Но слово сказано! И сказано от души.
Они не плохие, эти дети. Попросишь — помогут. И лица у них хорошие, особенно когда спят. Девчонки с мягкими игрушками приехали. Сотрут боевую раскраску, свернутся клубочком... Вот эта — золотая медалистка, пишет стихи. Эта — увлекается театром. И мальчики. Плечи — во, 45-й размер ноги, бритый подбородок, а выражение лица во сне, как у моего младшего шести лет. Вот этот учится в «Ф»-классе, где физика на уровне института, этот — девять лет в музыкальной школе на классической гитаре, что хочешь на слух подберет. Этот — присматривает за младшим братом, весь поселок обегал в поисках игрушки на день рождения. Они не злые. Они просто не знают как. Как быть. Кем. Как жить. На всякий случай всегда говорят «нет». Им так проще.
В первые дни отдыха мы поехали в аквапарк маленькой группой. Дети отдельно резвились — съехали по разу с каждой горки и зависли в кафе. А мы, взрослые, боялись. Наконец, случайно выбрали самую страшную горку. Абсолютно закрытая со всех сторон, черная, внутри ничего не видно. Ложишься на коврик, руки складываешь на груди. Свечку только не дают, видимо, быстро гаснет в тоннеле. Глубоко вдыхаешь, тебя еще подталкивают сзади, а-ах — и несешься. Не знаешь, куда повернешь в следующую секунду, темно, упадешь вниз или развернешься, затормозишь или помчишься еще быстрее. Только попискиваешь тихонько, чтобы чувствовать, что жив еще. Потом далеко впереди забрезжит свет. Свет в конце тоннеля. Бах! В воде с головой, отфыркаешься и вынырнешь.
Наши ребята все катались с этой горки. Так и едут дальше, пока не вырастут. Круто!
У некоторых записки от родителей: «Разрешаю моему сыну плавать без сопровождения взрослых. И курить». Я сама все документы проверяла на украинской границе
У всех татуировки...
У девочек — горы косметики
Когда спят или устали — дети как дети

<- предыдущая страница следующая ->