каморка папыВлада
журнал Крестьянка 1984-04 текст-6
Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья

· RSS 28.03.2024, 11:54

скачать в djvu

<- предыдущая страница следующая ->

КОМАНДИРОВКА ПО ПИСЬМУ

НАСЛЕДСТВО
Виктор КОНОВ

В редакцию пришло тревожное письмо. Жительница города Рязани Евгения Тузлукова писала: «Я приехала в деревню Турлатово навестить свою больную престарелую мать. Однако Дубова Анна, жена моего покойного брата, вытолкнула меня и не дала мне ухаживать за мамой. Дело дошло до суда. Но я ничего не добилась, по-прежнему не могу попасть к маме...»
В ответе прокуратуры Рязанской области, разбиравшей жалобу Е. Тузлуковой. говорится: «Как установлено, между Тузлуковой Евгенией и Дубовой Анной сложились неприязненные отношения из-за раздела дома...» Пришло в редакцию и еще одно письмо — от мужа Евгении Тузлуковой, в котором он писал: «Жена согласна взять к себе мать при условии, что она выделит ей пай из наследства».
«Наследство, пай, раздел дома...» Открывалась какая-то странная возня вокруг престарелой женщины, матери, которая нуждается в помощи.
Деревня Турлатово — центр совхоза-миллионера «50 лет СССР». Разрослась деревня: дома добротные, кирпичные, на окраине, где раньше старый колхоз сажал картошку, выросли новые трехэтажные корпуса, школа, столовая, строится Дом культуры. У деревни надежное автобусное сообщение с близкой Рязанью.
Секретарь парткома совхоза Зинаида Петровна Кузнецова помнит Марию Васильевну, когда та еще работала свинаркой. Говорит: «Она из того поколения женщин, которые в колхозе — с первых его дней, самоотверженно работали в войну и после: особые это женщины — прямые, честные».
Ровесница и соседка Марии Васильевны Анна Алексеевна Гришина рассказывала о заболевшей подруге.
— Мы с Маней погоду угадываем не по радио. У нас ведь, милый, все болит, все косточки ноют. Маня рослая была, здоровая, голос громкий, куда мне до ней. Работали с ней, старались!.. А в войну-то: днем — на ферме, вечером — на току. Или ночь — на ферме, а днем — на сеялке. Когда уж мы и спали-то... Ведь еще и семья, ребятишки, свой огород. Сейчас молодым чего не работать — легко, машины, такие деньги платят...
Дом Марии Васильевны Дубовой, где она живет с невесткой Анной и ее детьми, — внучками Мариной и Галей, — кирпичный, ладный, просторный, как и другие дома большой деревни. В комнатах чисто, аккуратно — побелено, покрашено, коврики, половики. За занавеской, в отгороженном шкафами углу, — кровать Марии Васильевны, на которой она и сидит целыми днями, глядя в окно. И так вот уже четыре года.
Самой Марии Васильевне по состоянию ее здоровья сейчас трудно рассказывать о своей жизни во всех подробностях и оттенках. Бегут по щекам ее слезы. Как пережить потерю младшего сына. Виктора! Эта трагедия, а не собственная судьба, не споры вокруг наследства волнуют ее...
Откуда же появилось это наследство, и что оно из себя представляет?
В начале 60-х годов Мария Васильевна вышла на пенсию. Еще был жив ее муж. Это было время, когда в колхозах вводили денежную оплату, назначали пенсии, когда понемногу стали забываться военные и послевоенные беды и трудности. Дети у Марии Васильевны подрастали, их надо было ставить на ноги, учить, устраивать на работу, женить, выдавать замуж.
Мария Васильевна вплотную занялась своим хозяйством. Выращивала на огороде рассаду, ягоды, держала гусей, поросят и возила продавать в Рязань, которая под боком. Появились деньги. Стало легче определять в жизни детей. Евгения и Клавдия уехали и устроились в Рязани, вышли замуж. Младшенький. Виктор, отслужил в армии и вернулся в родительский дом. Дом этот Виктор с отцом, с некоторой помощью Евгении и Клавдии отремонтировали, перестроили...
Теперь уже часть денег Мария Васильевна откладывала на сберкнижку. В жизни своей денег получать ей приходилось немного, память о трудных временах была еще свежа, а тут была возможность зарабатывать. Тем более, что речь не идет о каких-то слишком больших деньгах.
Так эти деньги и перестроенный дом и образовали «наследство», ставшее вдруг одной из главных причин раздора и разлада в семье и даже в деревне.
Я ходил по деревне, разговаривал с соседями и родственниками Марии Васильевны, а затем в Рязани — с Евгенией и Клавдией. Открывалась непростая история...
Когда Виктор с отцом перестроили дом, решил он, Виктор, жениться.
Тут-то и заронилось в человеческие отношения большой семьи семечко неприязни. И проросло оно затем чертополохом зла, неприятия, пересудов и разбирательств...
Когда родные узнали, что Виктор собирается жениться на Ане, все они запротестовали: девушка им не понравилась (хотя они ее практически не знали). Аня тогда только приехала в Турлатово, к своей тете, из Черкасской области. Почему же не понравилась родным Виктора его невеста? Может, потому, что уже была замужем, а может быть, и потому, что почувствовали: характер у нее крепкий, независимый, придется с ней всерьез считаться... «Она для нас какое-то инородное тело, — объясняли мне. — Не ко двору она нам».
Виктор же любил Аню и настаивал на свадьбе.
— Не могу я без согласия твоих родителей замуж за тебя идти. Мне ведь жить с ними в одном доме...
— Я их уговорю. Приходи завтра к автобусной остановке — поедем расписываться.
...К назначенному часу Виктор на остановку не пришел. А потом появился его товарищ и передал: «Виктор ехать не может».
Плакала Аня, переживала... А через месяц — известие: Виктор женится, сосватали их с девушкой, которая жила по соседству... Только новая жизнь у Виктора не пошла. Все он на Анины окна заглядывался... Через три месяца сама Мария Васильевна пришла — Аню за Виктора сватать... Пришлось новую свадьбу играть. Ну не свадьбу, конечно, а так — собрались близкие родственники, тихо посидели. И пришла Аня в тот дом.
Вот на этом хочется немного остановиться. Жизнь дала первый в этой истории наглядный урок: нельзя скоропалительно, грубо ломать, переиначивать отношения любящих людей и быстренько склеивать другие, «организовывать» чью-то семью, потому что кому-то так хочется.
Поняв, что она нелюбима, нежеланна, первая жена Виктора, еще совсем девчонка, не стала слушать ничьих уговоров, ушла из семьи, развелась и теперь живет и работает в Рязани.
Мать Виктора сама пришла к Ане. признав тем самым свою ошибку. Но, к сожалению, ошибка была исправлена лишь по форме, а по существу ничего не изменилось.
Аня пришла в дом, в котором, за исключением мужа, ее не жаловали.
Это вообще непростое житейское положение, когда сын приводит в дом к родителям молодую жену. Нелегко ей «прийтись ко двору», найти общий язык, общий лад, суметь повести сложившееся уже хозяйство. Непросто и родителям с молодой, неопытной в житейских делах, но имеющей свой взгляд на вещи снохой. От каждой из сторон нужны терпение, щедрость души, простая житейская мудрость — уступать друг другу. К сожалению, мы не всегда оказываемся на высоте этой мудрости и дорого за это расплачиваемся.
Аня тоже не смогла, войти в общий лад.
Жизнь Аню не баловала. Раннее детство ее в Черкасской области пришлось на войну. И после войны трудно жилось, что и говорить. Эти трудности и природные данные выработали в Ане характер крепкий, бойцовский.
Мария Васильевна, пользовавшаяся в доме и в деревне добрым авторитетом честной труженицы, человека прямого и открытого, по-прежнему занималась огородом и хозяйством. Об Ане она говорила соседкам: «Девка работящая, старательная, но я ее не люблю». То, что Мария Васильевна по-прежнему не любила, не жаловала свою новую невестку, чувствовали и Евгения и Клавдия. И они, в свою очередь, не церемонились с Аней... Побольше бы желания — шире, веселей смотреть на мир, на людей, побольше бы терпения, выдержанности — и была бы нормальная жизнь...
Когда приезжали из Рязани Евгения и Клавдия, особенно было заметно противостояние сторон. А Виктор разрывался между этими сторонами. С одной стороны — жена Аня, которую он, по-видимому, любил, с другой — мать и сестры, которых он любил тоже. Человек он был добрый, работник хороший — работал шофером «Скорой помощи», — готов был в любую минуту мчаться на помощь людям. А вот себе помочь не сумел.
Может быть, все так бы и шло да шло, но после того, как умер муж, Мария Васильевна стала побаливать, а четыре года назад болезнь ее резко усилилась, она слегла, и ожидали худшего. К этому времени и относится обострение тлеющей неприязни: для выражения ее появились более серьезные возможности.
Аня ухаживать за больной свекровью отказалась, так как отношения у них всегда были натянутыми. Это делал Виктор. На зиму Марию Васильевну брали в Рязань, и она жила по очереди у Евгении и Клавдии. Горе чаще всего скрепляет семьи, сплачивает их, а тут этого не случилось. Стали возникать споры, кому и как ухаживать за матерью. А три года назад вспыхнула первая крупная ссора.
У сына Клавдии был день рождения — 18 лет. Сначала его отметили дома, то есть в Рязани, а затем решили поехать в деревню к бабушке. Здесь же, в деревне, в тот день оказалась и Евгения. У Виктора был выходной, Аня работала. Приодели и усадили за стол Марию Васильевну. Настроение у всех было хорошее.
Когда пришла с работы Аня, ее тоже пригласили за праздничный стол, сказав, что вот без нее тут похозяйничали. «Делайте, что хотите», — сказала Аня. За стол не села, сославшись, что у нее болит голова... Виктор с Аней вышли во двор разбираться с хозяйственными делами, и все сидевшие на террасе гости услышали, как они поругались. Евгения, хотя все ее останавливали и просили не вмешиваться, вышла к ним и стала разнимать, но результат получился неожиданный — ей попало и от Ани и от Виктора. Тут уж вмешалась Клавдия и подросшие дети, развели их. Шумная вышла ссора, о которой, конечно, узнала вся деревня.
Ссора вроде бы беспричинная, если не знать о постоянно тлеющей неприязни, о болеющей матери, за которой требовался уход, а также о вставшем некоей тенью вопросе о наследстве — после того, как Марии Васильевне стало хуже: кому дом, кому деньги? Дело было не только в доме и деньгах, но и в том, чтобы не уступить, досадить другой спорящей стороне.
Эта ссора была предупреждением жизни, предупреждением пока еще не очень суровым, но которое обязывало всех участников остановиться, оглянуться, подумать: «Да что же это с нами происходит?» Нет, не остановились, не подумали...
В наступившую зиму дочери не взяли мать в Рязань. Она жила в деревне. Ухаживал за ней Виктор. Евгения и Клавдия приезжали навещать мать по очереди, через воскресенье. Бывало, что приезжали они, а дома, кроме матери, никого нет, дом же закрыт на замок: Виктор говорил Ане, чтоб она оставляла ключ, «ведь девки приедут». «Как приедут, так и уедут», — отвечала Аня. Однажды Клавдия, приехав и не обнаружив ключа, влезла к матери через окно. Приходилось им и стоять на морозе у закрытого дома.
Произошло то, что иногда, к сожалению, бывает в человеческих отношениях — люди «ушли» в недоброжелательность, всячески ее в себе укрепляли, искали возможности, чтоб ее продемонстрировать. Тогда последовал еще более громкий предупреждающий тревожный сигнал мудрой жизни, для которой отношения злобы между людьми ненормальны, противоестественны.
Евгения так рассказывала об этом:
— Приехала я навестить мать. Аня была дома, сидела за столом, вышивала. Поздоровались. Я сразу же за ведра, чтоб приготовить воду и выкупать мать. Мне Аня и говорит: «Бери себе мать и ее пенсию». Я ответила: «Я мать возьму, вместе с ней и пай». Нагнулась я за ведрами, а Аня... ударила меня туфлей.
Аня же говорит, что - Евгения первая вцепилась ей в волосы. Вот куда затянуло уже увлекшихся, ушедших в неприязнь людей.
Расстраивалась больная Мария Васильевна, что дело дошло до суда — ведь вся деревня узнает. Сильно переживал Виктор. Когда его уже не будет в живых, Клавдия вспомнит:
— Подхожу я к зданию суда, а Витя стоит у крыльца, как-то весь сжался, расстроенный. Мне надо было бы подойти к нему, а я — нет... — Клавдия заплакала. Потому что через полторы недели, перед самым Новым годом, Виктора не стало...
Смерть его потрясла всех. Каждая из спорящих сторон обвиняет в его смерти другую, только мать, Мария Васильевна, обвиняет себя, свою болезнь.
Ну хоть такая-то потеря должна была бы наконец-то заставить их очнуться от угара ссоры! Ничуть не бывало... Спор даже усилился: кому дом теперь, раз Виктора нет.
На другой день после похорон Виктора, утром, Евгения вместе с мужем, сыном и двумя рабочими приехала на автобусе в деревню, чтобы забрать мать к себе. В доме как раз собралось много родственников. Они запротестовали против такого скоропалительного увоза Марии Васильевны. Евгения не слушала и решительно носила вещи матери в автобус. Почему она так торопилась забрать мать? Родственники заподозрили, что ее волнует главным образом судьба наследства.
Сама Мария Васильевна, убитая горем, больная, была согласна на все — и оставаться и уезжать. Чтобы рассудить этот семейный спор, пригласили председателя сельсовета и секретаря парткома совхоза. Опять вышла шумная ссора, в результате которой Мария Васильевна пожелала остаться и осталась в деревне.
Теперь Мария Васильевна живет только в деревне. Она не скрывает, что дом она теперь завещала «сироткам» — дочерям Виктора и Ани, а деньги — поровну Евгении и Клавдии. За Марией Васильевной ухаживает Аня, которую сестры обвиняют, что она делает это без души. Но к себе в Рязань они мать не берут. Евгения говорит, что она возьмет мать, если ей «будет пай», то есть часть дома. Клавдия ездит к матери, но с Аней они не разговаривают.
Житейская мудрость, веками выверенная, состоит в том, чтоб не только уметь помнить, но уметь и «забывать», прощать. Ведь наиболее естественное состояние для человека — это чистая совесть, доброжелательность, бескорыстие. А ненависть, злоба к живущим рядом таким же людям разрушают нашу душу, преследуют нас вроде бы беспричинной тоской, подавленностью, болезнями, оборачиваются в конце концов нашим же горем, бедами, слезами.
У Ани, Евгении, Клавдии есть дети, которые были дружны между собой, ведь это двоюродные братья и сестры, внуки Марии Васильевны, продолжение рода, родственных отношений. Взрослые утверждали, что они не посвящают детей в свои споры. Это не давало мне возможности и права поговорить с уже достаточно взрослыми юношами и девушками и узнать их отношение ко всей этой истории. Но если от детей эту историю стараются скрыть, значит, родители чувствуют свою, мягко говоря, неправоту и знают, что дети вряд ли одобрят их действия. Дети участников ссоры, как мне показалось, все прекрасно видят, понимают. Но, судя по всему, тоже пассивно ожидают, что им достанется в наследство от родителей — затянувшаяся злая ссора или все-таки согласие. И это наследство тоже ведь как-то скажется, отзовется в будущем — злом или добром. Мы наследуем не только материальные ценности, но и доброе имя и авторитет родителей, уважение к ним, нравственные родительские заветы. Доброта, справедливость, честность — вот что способно привести человеку счастье. «На чужом горе счастья не построишь» — так говорят в деревне. А на горе матери — даже думать о таком счастье стыдно.
Положение на сегодняшний день сложное, но выход из него есть. Выход очень простой. Спорящим сторонам надо найти мужество отбросить все прежние обиды и помириться, примириться с существованием, с характерами друг друга. Хоть сейчас надо сделать то, что лучше было бы сделать два десятка лет назад. Помирившись, можно сесть в своем кругу и спокойно и неторопливо, без ненужных споров и криков решить все вопросы.
Не надо быть пророком, чтоб предсказать, что если такого примирения не произойдет, то ездить в родную деревню сестрам будет нельзя, дети их перестанут друг с другом встречаться, еще тяжелее будет Марии Васильевне. Оставшееся зло будет разъедать и дальше человеческие отношения, души, теперь уже в других поколениях. А ведь может и должна быть большая семья, большой дружный род, способный поддержать каждого своего члена на долгом и непростом жизненном пути.
Аня помириться согласна.
Клавдия без моего наводящего вопроса сказала, что она видит единственный выход — помириться. И каждый раз, собираясь в воскресенье в деревню, она решает заговорить об этом с Аней. «Но как-то духу не хватает».
Евгения настроена непримиримей. Но видно, что долгое писание бесполезных жалоб во все организации тоже заставляет ее по-другому смотреть на дело.
Мне кажется, что добрую помощь в этом случае могли бы оказать многочисленные деревенские родственники и местные власти, которые хорошо бы сделали, если б помогли увлекшимся ссорой людям спокойно разобраться в их претензиях друг к другу.
Конечно, помириться непросто. Проще дать добрый совет. Но хочется еще раз сказать, что это единственно правильный выход. Причем помириться надо поскорее, ведь может случиться так, что позже это сделать будет уже трудно, а попросту и невозможно... Рязанская область.


РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ПИСЬМАМИ

ТАЛАНТ ЛЮБВИ

«Я уверен, что любовь — это талант, которым природа, к сожалению, наделяет не каждого человека. А уж если таланта нет, то и любить не научишься».
Сергей Н., десятиклассник, Архангельская область.
«Да есть ли любовь вообще, такая, как в книгах и в кино? Может быть, любовь — это сказка, которую человек сам выдумал и пытается себя в ней уверить? И вообще, что такое любовь, как любить: умом или сердцем?»
Светлана Ф., Тульская область.
Конечно же, любовь — это прежде всего сердечное влечение. Как она возникает, почему, никому неизвестно. Это загадка, которую за тысячелетия люди так и не смогли разгадать. А если бы разгадали, наверное, стало бы скучно жить. Человек, к которому потянулось наше сердце, кажется нам прекрасным, «самым лучшим». Иначе это не любовь... И любят далеко не всегда самых хороших и красивых, добрых и порядочных. Может быть, вы помните фильм «Слово для защиты»? Героиня его — Валя — даже в зале суда, на скамье подсудимых не может поверить, что человек, которому она посвятила свою жизнь, работала не покладая рук, сдавала кровь (лишь бы мог учиться), просто негодяй и шкурник. Валя любит всем сердцем, она сознательно избегает анализа, который убьет ее чувство. Да и не одна Валя так...
Некоторые молодые люди, обманувшись в любимом человеке, начинают говорить об упрощении и опошлении чувств, как о явлении, якобы присущем веку. Но ведь красота взаимоотношений зависит не только и не столько от «ритма века», сколько от самих людей.
Сколько примеров самоотверженности, преданности, верности в годы Великой Отечественной войны может привести каждый из нас. Иные могут сказать: это когда было! Но разве могут устареть верность, порядочность, самоотверженность? Присмотритесь внимательнее к своим родным, близким, знакомым. Вы обязательно увидите это, не можете не увидеть.
«Есть у нас хорошие знакомые, — пишет Татьяна Ильинична Стороженко из Новосибирской области, — муж уже несколько лет лежит парализованный, но жена и слышать не хочет о доме инвалидов, хотя ей не раз предлагали поместить его туда. Она говорит: «Толя — мой муж, отец моего сына, и я его никогда не брошу. Я готова все сделать, чтобы хоть чуть-чуть ему стало легче». И таких примеров много», — заканчивает письмо Татьяна Ильинична.
Да, действительно таких примеров мужества и самоотверженности женщин немало и в наши дни. Но это, как говорится, ситуации экстремальные. А вот будни.
«Мои родители живут вместе уже 28 лет и по-прежнему любят друг друга. Всякое было за эти годы — 6 лет мы жили от папы за тысячу километров (он работал на Севере, а мы с сестрой были маленькие, и мама из-за нас боялась туда ехать). Но как она ждала каждое его письмо, а уж об отпуске и говорить нечего! Это было самое счастливое для всех нас время. Мама и сейчас дня не может прожить без отца. Куда он — туда и она. И он такой. Ни одного выходного не провели врозь — в лес, на рыбалку, в гости — всегда вдвоем. Как бы мне хотелось, чтобы у меня было так же, как у мамы с папой».
Вера Морозова, Краснодарский край.
* * *
Иногда спрашивают: время, эпоха, общество — влияют ли они на такое чувство, как любовь? В какой-то степени влияют, хотя и не прямо, не непосредственно. Ни одна эпоха не давала людям — не избранным, практически всем — таких возможностей для овладения культурой прошлого и настоящего и, следовательно, для развития собственной духовности, как наша. Гуманизм общественных отношений, решение проблемы равенства полов и многие другие широко известные социальные завоевания если не гарантируют каждому счастья в любви, то, бесспорно, создают такую культурную и моральную среду, где можно сформировать это чувство, а его развитие уже в значительной мере зависит от конкретной личности. Конечно же, несчастливая любовь возможна и сегодня, но это уж вина или беда индивида.
А. С. Макаренко в «Книге для родителей» говорил, что научить любить, научить быть счастливым — это значит научить уважать себя, научить человеческому достоинству.
Воспитание чувства любви он рассматривал как часть более общей программы формирования подрастающего человека. «Половое воспитание, — писал он, — и должно быть воспитанием именно любви, то есть большого и глубокого чувства, — чувства, украшенного единством жизни, стремлений и надежд». Отсюда — тесная связь полового воспитания со всеми сторонами духовного становления ребят.
К сожалению, и в семье и в школе мы подчас ханжески обходим вопросы о половой любви, стесняемся говорить с подростками «про это», боясь разрушить их целомудрие, невинность. А между тем, как считает, к примеру, зав. кафедрой педагогики и медицинской психологии 1-го Московского медицинского института Ю. М. Орлов, идеи целомудрия должны состоять не в том, что юноша или девушка настолько «невинны», что не имеют никакого представления о сущности человеческой сексуальности. Истинное целомудрие — это глубокая осведомленность о сущности сексуальных и любовных отношений человека, которая сочетается с убеждением: половое влечение — могучий дар природы, но он может и должен быть одухотворен и облагорожен любовью.
Целомудрие и способность контролировать сексуальное влечение неразрывно связаны между собой. Уровень культуры человека в значительной степени определяется не только его знанием, общей осведомленностью в искусстве и науке, но и способностью эффективно управлять своими психическими силами. Поэтому без формирования культуры интимных отношений невозможно воспитать у юноши и девушки талант любви.
А этого невозможно достичь путем простого морализирования или предписания не вступать в близкие интимные отношения до брака. Здесь возможен только один путь: понимание психических механизмов влечения, выработки в себе умения контролировать свои порывы. И только целомудрие, соединенное с такого рода умением, создает нравственно устойчивую личность, которая не в состоянии просто так, под влиянием одного полового влечения или желания изведать неведомые ощущения, вступить в половую связь.
И все это - надо подросткам объяснить, квалифицированно и профессионально. Давно назрел вопрос о введении в курс школьной программы уроков полового воспитания. В некоторых школах эти занятия проводятся, но пока в порядке эксперимента. При обсуждении проекта реформы школы немало читателей «Крестьянки» высказали предложение о необходимости подобных уроков во всех средних школах.
Но пока, как говорится, суд да дело, многие родители и учителя, боясь, «как бы чего не вышло», воспитывают подростков по старинке: запретами, руганью.
«Я не знаю, что мне делать. Сил моих больше нет. Вот вчера, например, пришли ко мне ребята из класса. Мы сидим, весело с ними болтаем, включили магнитофон, все было хорошо. Пришла с работы мама — всех разогнала.
Я не могу пригласить к себе домой своего самого лучшего друга Мишку из параллельного. Родители запретили вообще с ним встречаться. Ну, мы, естественно, встречаемся, только в школе, на улице, у него дома... А когда мы поженимся, а мы обязательно поженимся, потому что любим друг друга сильнее всех на свете, я уже больше дома никогда бывать не буду. Потому, что Мишка им не нравится.
Лена С.».
(Окончание на стр. 32.)


НУ ПОЧЕМУ КО МНЕ ТЫ РАВНОДУШНА?
Стихи М. МАТУСОВСКОГО
Музыка В. ШАИНСКОГО

Ну почему ко мне ты равнодушна?
И почему ты смотришь свысока?
Я не прекрасен, может быть, наружно,
Зато душой красив наверняка.
ПРИПЕВ:
Ты погоди, не спеши,
Ты погоди, не спеши дать ответ.
Жаль, что на свете всего,
Только два слова всего,
Только два слова всего:
Да и нет!
Я как ночь без луны,
Как рояль без струны.
Знай, что сердце давно
Только тобою полно,
Но...
ПРИПЕВ.
Стал я бледным на вид.
Потерял аппетит.
Может, что смешно,
Только твержу все одно,
Но...
ПРИПЕВ.
Не грусти ни о чем,
Телевизор включен,
А наскучит кино,
Можно смотреть и в окно,
Но...
ПРИПЕВ.
Ну почему ко мне ты равнодушна?
И почему ты смотришь свысока?
Я не прекрасен, может быть, наружно,
Зато душой красив наверняка!
Ты погоди, не спеши дать ответ.
Жаль, что на свете всего,
Только два слова всего,
Только два слова всего:
Да и нет!


ПО ВАШЕЙ ПРОСЬБЕ

АНДРЕЙ МИРОНОВ

Фото В. ПЛОТНИКОВА.
Надо признаться, что петь я никогда не умел. В детстве считалось, что у меня нет ни слуха, ни голоса, поэтому и музыке не учили. Но мне, вопреки всему этому, очень хотелось петь. Сначала я пытался подражать любимым певцам и в первую очередь Утесову. Все мое детство было связано с ним, с его песнями. Я так старался походить на него, что даже пытался петь его голосом. Можете себе представить, что это было!
Потом я запел потихоньку в музыкальных спектаклях, пользуясь тем, что в общем хоре актеров меня все равно не слышно. Ну, а сольный дебют состоялся в фильме «Бриллиантовая рука», где мой герой был настолько доволен и упоен собой, что даже запел! И хотя песен с тех пор довелось спеть немало, всерьез к этим вокальным опытам не отношусь. Отсутствие голоса пытаюсь спрятать за иронией, шаржем.
...Всем женщинам хочу пожелать женственности, радости, надежды. Желаю, чтобы вам почаще давали возможность чувствовать себя женщиной.
Андрей МИРОНОВ


(Окончание. Начало см. на 30-й стр.)
«Мы учимся в девятом классе. Многим по 16 лет, есть и 17-летние. Раньше учителя нам говорили: девочки, мальчики, не встречайтесь «с кем попало», дружите друг с другом из класса. Но...
Начала дружить с парнем из нашего класса. Хороший мальчик, активный, прекрасно учится. Узнали учителя, «и пошло и поехало». В учительской об этом только и говорят. Вызывали нас на комитет. Он зам. комсорга, я отвечаю за политико-массовый сектор. Он ездит на соревнования по баскетболу, я — по легкой атлетике. Запретили на тренировки ходить вместе. Я решила уйти из школы! С уважением,
Ольга X. Талды-Курган».
Казалось бы, мать Лены и учителя Оли действовали из лучших побуждений: их поступки продиктованы волнением за судьбу девушек, чувством ответственности за них. Но своими действиями, категоричными и оскорбительными, они вызвали у девушек протест. Взаимопонимание, если и было, нарушилось, и восстановить его будет нелегко. А оно так важно, особенно в подростковом возрасте. Ведь если есть взаимопонимание, мы можем координировать поступки наших детей, предостеречь их от многих ошибок. Нет взаимопонимания — к каким бы строгостям мы ни прибегали, они выходят из-под контроля, потому что проследить каждый их шаг просто невозможно.
От решения скольких проблем, связанных с переходным возрастом, были бы избавлены родители, если бы их дети, как Нина А. из Сумской области, могли бы сказать: «Мама — мой самый лучший друг». Вот что она пишет:
«Когда мы стали встречаться с Володей, по селу пошли пересуды, сплетни. Мне говорили: «Ты у него пятая», ему — что я такая-сякая и лучше бы он со мной не связывался. Мы старались не слушать сплетников, но было очень трудно, особенно сначала. И тогда на помощь пришла мама. Она понимала меня, как никто, никогда не ругала, а, напротив, старалась оградить нас от незаслуженных наветов, советовала, как лучше себя вести.
Однажды наш сосед сказал маме с осуждением: «Ваши Нина с Володей по подъездам целуются...» Мама ответила: «Ну, что ж, молодые. Раз любят, пусть целуются». А когда мне об этом рассказывала, вскользь заметила: «Я тебе, дочка, доверяю. И тебе и твоему чувству». Я могу рассказать маме все-все, о чем думаю, что чувствую, расспросить об интимных сторонах жизни — а для девушки это ведь так важно. Со временем я поняла, какое это большое счастье, когда мама — самый лучший друг».
Способность человека к любви воспитывается с детства. Она начинается с любви к матери, к родной деревне, к городу, в котором родился и вырос, к родному языку, к стихам и песням. И эта любовь не потребительская, а чуткая, понимающая, деятельная. Потом эта любовь, воспитанная в ранние годы, станет живой силой и сама начнет приумножать, совершенствовать себя. Умеющий любить свою мать будет беречь и лелеять мать своего сына. И ему передаст способность к любви.
Нет на свете людей, которые бы не думали о любви, которые бы не страдали и не мучились ею. не знали бы ее счастья. Конечно же, она разная — любовь к ребенку, любовь к матери, любовь к женщине, любовь к Родине. Но в основе всякой настоящей любви заключено одно — деятельное стремление к добру.
В. ЛИСОВСКИЙ, доктор философских наук.


ПЕРЛАМУТРОВЫЕ ЛАНДЫШИ

Когда Иоанна Мартинкене приходит в порт, моряки несут ей ракушки, веточки кораллов, капли янтаря, что собрали и приберегли специально для нее. И вот на ее столе скапливается куча разноцветных осколков — изо всех морей и океанов мира. И снова, как четырнадцать лет назад, она вначале теряется от этой пестроты и хрупкости.
Иоанна Мартинкене родилась в 1927 году в литовской деревушке, стоявшей вдали от моря. Как все деревенские дети, занималась взрослой работой — косила, доила, нянчила малышей. И чтоб не было скучно, придумывала, как из метлы сделать ведьму, из палочек — корабль, из травинок — ожерелье. Слышала от взрослых, что существует «художественная школа», и мечтала о ней, не зная, что это такое.
Она уехала в город, окончила гимназию, и, желая хоть как-то приблизиться к своей мечте, пошла работать продавщицей в ювелирный магазин. Украшения, лежавшие на витринах, были красивы, но золото, серебро, мельхиор — так далеко это все от ее детских фантазий. Ей казалось, что для настоящего искусства не нужен весь этот блеск... Иоанна попробовала делать украшения из янтаря, но было неинтересно — с ним работали все. Мастерила дочкам браслеты из косточек слив, но однообразие формы и цвета быстро наскучило. Она перешла работать продавцом в художественный салон и однажды увидела бусы из ракушек. Это были самые обыкновенные, даже не очень красивые бусы — просто ракушки, собранные на нитку. Она не привыкла к ракушкам с детства — только теперь впервые увидела, что они не только красивы сами по себе, но и могут быть прекрасным материалом для украшений. Она решила сделать из них что-нибудь к морскому празднику, который каждое лето проводится в Клайпеде. Но не получилось: ракушки ломались, не держали форму. Она мучилась два года. Хотелось, чтобы всем была видна их красота, чтобы в изделии сохранился их собственный цвет и рисунок.
...На вопрос, как она всему этому научилась, Иоанна Ивановна отвечает: «Если два года над чем-то думать, еще и не до того додумаешься». Ракушки в ее руках становятся гибкими и послушными как глина. Художница не перекрашивает их, не придает форму, — она соединяет в целое эти осколки, прорисовывает ими линию, образ. Иногда разрезает ракушку вдоль, чтобы увидеть на плоскости скрытые кружения. Теперь кажется, что ракушки сами сплетаются в серо-голубые бусы, перламутровый ландыш, в букет розовых тюльпанов. Она сама придумывает композицию, сама делает инструменты для работы. Неожиданно для нее пришел успех: уже были четыре персональные выставки. Ее работы видели Ленинград, Киев, Мурманск, Могилев, Вильнюс, видели Чехословакия, Венгрия, Индия, Бельгия и Норвегия, Клайпедские коллекционеры. Морской музей города — уже возникла такая традиция — делятся с ней ракушками...
Когда-то она начала дарить свои изделия женам моряков, и с тех пор их мужья привозят ей ракушки из каждого плавания.
М. АРИСТОВА
Фото Б. ЗАДВИЛЯ.

<- предыдущая страница следующая ->


Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz