<- предыдущая страница следующая ->

ИССЛЕДОВАНИЕ О РОМАНЕ

Ion Ianosi. Romanul monumental si secolul XX. Bucuresti. Editura pentru Literatura, 1963.

В последние годы вопросы романа привлекают интерес румынской литературной общественности. Об этом свидетельствуют дискуссии, проведенные на страницах многих румынских журналов и газет («Лучафэрул», «Газета литерарэ», «Стяуа» и т. д.), споры вокруг прозы «аналитической» и «синтетической», а также появление некоторых работ, авторы которых стремятся осветить проблемы романа. Так, например, стоит назвать среди других монографию Сильвиана Иосифеску «Вокруг романа» и книгу Думитру Мику «Развитие румынского романа».
Монографический труд молодого литературоведа Иона Яноши «Монументальный роман и XX век», отмеченный недавно премией Союза писателей РНР, продолжает и во многом дополняет эти исследования.
Рассматривая в очень широком плане литературный процесс XX века, Ион Яноши ставит весьма актуальные проблемы, связанные с ролью и перспективами развития романа. Интерес его к монументальным формам искусства определяется тем, что это искусство, по словам автора, является подчеркнуто социальным, гражданским, демократическим. Будучи враждебно мелкотемью, эгоцентрической ограниченности, это искусство обращается к массам и выполняет функции агитатора и пропагандиста среди масс. Напоминая о высказываниях классиков марксизма-ленинизма, автор пишет: «Искусство коммунизма подарит человечеству новые и все более возвышенные художественные сплавы, высшие формы ленинской «монументальной пропаганды», которые будут способствовать моральному и духовному облагораживанию свободной человеческой личности». Одновременно автор предостерегает своих читателей против отождествления монументального с парадным, ложновеличавым.
Обширная вступительная глава монографии Яноши («Монументальное в романе») привлекает внимание, с одной стороны, стремлением автора к строгому теоретическому обоснованию своей концепции, а с другой стороны — использованием обильного фактического материала из самых различных литератур, а также и из других областей искусства. И, Яноши раскрывает эстетические корни монументального искусства, рассматривая его как «одну из разновидностей возвышенного», в которой «внутренние масштабы находят соответствующее внешнее проявление». В подтверждение своей мысли автор ссылается на пример симфоний Шостаковича, на оперу Энеску «Эдип», на фильмы Эйзенштейна, на «эпический театр» Брехта, фрески Риверы, поэмы Маяковского и Пабло Неруды. С глубокой логической последовательностью рассматривает Яноши развитие от античной эпопеи до современной прозы, раскрывая истоки возникновения монументального романа, его соотношение с другими видами повествовательной литературы. Свежо и живо толкуя значение отдельных произведений — будь то «Годы странствий» Гете, или «Ярмарка тщеславия» Теккерея, или романы Бальзака,— Яноши подчеркивает, что стремление к эпичному, к развернутому изображению социальной действительности постоянно присутствует в истории реалистического романа. Появление монументального романа было, как показывает Яноши, закономерным явлением, заключающим путь долгих поисков в самых разнообразных литературах мира,— таков вывод, к которому приходит автор, полемически заостряя его против различных измышлений буржуазных литературоведов о так называемом «оскудении» или упадке романа.
На примере историко-литературного анализа ряда произведений Ион Яноши конкретно прослеживает различные стадии развития и формы романа-эпопеи. Несомненной заслугой автора является разнообразие привлекаемого к рассмотрению материала и выводы о месте и значении различных произведений в развитии всемирной литературы, в частности, в развитии романа.
Правда, само понятие монументальности трактуется им несколько абстрактно, без учета определенной исторической обстановки, отчего стирается грань между монументальным искусством нашего времени и предшествующих эпох (хотя бы античности или классицизма).
Первые главы посвящены трем представителям русской классической и советской литературы. Это Лев Толстой, Максим Горький и Михаил Шолохов. Уже само наименование глав говорит о том, какое место отводит автор этим писателям в истории монументального романа. «Бессмертный образец» — так названа глава о романе «Война и мир». Страницы, посвященные «Жизни Клима Самгина», озаглавлены «Движущаяся панорама десятилетий». В главе «Эпопея социалистической революции» подробно рассматривается роман «Тихий Дон». Глубокое изучение этих произведений, а также знакомство с важнейшими трудами советских литературоведов позволило Яноши выявить характерные особенности названных романов-эпопей. В этих очень интересных главах содержится много ценных наблюдений, касающихся мастерства Толстого, Горького, Шолохова, традиций, которые они восприняли и развили (в частности, говорится о развитии Толстым в романе «Война и мир» традиций Пушкина и Гоголя). Автор умеет живо воссоздать картину литературного процесса, интересны его сопоставления различных писателей, а также параллели с искусством — музыкой, живописью.
В отдельных главах И. Яноши останавливается на эпопеях Генриха Манна и Джона Голсуорси.
Книга завершается двумя главами, посвященными румынской литературе. Это «Кипение масс» (о романе Ливиу Ребряну «Мятеж») и «Книга румынского народа» (о монументальности творчества Садовяну). Следует, во-первых, отметить интересный замысел И. Яноши, рассматривающего эти произведения румынской литературы на широком литературном фоне. Включение романов Ребряну и Садовяну в процесс мирового развития литературы помогло автору убедительно раскрыть некоторые существенные их черты, а также выявить их место в истории современного романа. Заслуга автора, несомненно, и в том, что он дает возможность читателю понять и оценить то новое, что внесли произведения румынских писателей в становление романа-эпопеи XX века, исходя из опыта исторической жизни народа и традиций предшествующей румынской литературы.
И. Яноши подчеркивает, что хотя Ребряну и не владел научным мировоззрением, он сумел с глубиной, свойственной великим художникам, показать некоторые существенные черты румынского общества и «создал в румынской литературе одну из самых ярких обличительных картин буржуазно-помещичьего государственного аппарата». Яноши справедливо высоко оценивает те страницы, в которых Ребряну со свойственной ему объективной, сугубо эпической манерой изображает коллектив, крестьянство, описывает народные массы, их движение, их динамику.
В отличие от Ребряну романы Садовяну многие считают лирическими, субъективными. Рассматривая некоторые наиболее значительные произведения Садовяну («Братья Ждерь», «Никоарэ Подкова», «Соколы» и другие), автор подчеркивает, что стремление к монументальному характерно для прозы Садовяну. Творчество Садовяну, по справедливому суждению Яноши, явилось синтезом вековой истории румынского народа со всеми его тревогами и чаяниями. Автор видит проявление монументальности у Садовяну в изображении человека, в описании природы, в утверждении героического начала. Ему удалось убедительно показать, что эпическое в творчестве Михаила Садовяну отнюдь не оттеснено лирическим, что эпическое занимает очень важное — если не первое — место в сочинениях румынского классика. Может быть, именно эта аргументация и составляет сильную сторону главы.
Иногда у читателя возникает желание поспорить с автором, в частности, по некоторым теоретическим вопросам. Тем не менее нельзя не оценить положительно эту книгу, исследующую одно из характерных явлений современной литературной жизни — становление и развитие романа-эпопеи в XX веке.
ТАТЬЯНА НИКОЛЕСКУ
Бухарест


РОЖДЕНИЕ НОВОГО МИРА

Eugen Barbu. Facerea lumii. Bucuresti, Editura pentru Literatura. 1964.

Имя Эуджена Барбу известно советскому читателю по переводам его повести «Ойе и его сыновья» *, рассказа «Низовая работа», а также романа «Северное шоссе».
* См. журнал «Иностранная литература» №№ 11, 12, 1959 г.
Новая книга, названная «Сотворение мира», тематически примыкает к группе произведений Э. Барбу, посвященных революционной борьбе румынского рабочего класса в прошлом, его созидательному труду — в настоящем.
Особенно тесно роман «Сотворение мира» связан с рассказом «Низовая работа». Действие его развивается в той же типографии, принадлежавшей до национализации предпринимателю Базилеску; и некоторые герои романа нам знакомы: печатник Антоникэ, директор типографии Филипаке, секретарь партийной организации Пынтя. Можно сказать, что опубликованный несколько лет назад рассказ «Низовая работа» послужил как бы заявкой на появившийся сейчас роман.
В «Сотворении мира» перед нами эпоха конца 40-х годов, когда молодая Румынская Народная Республика делала свои первые шаги, когда закладывались основы социалистического общества. Автор не стремится создать произведение со сложной фабулой и запутанной интригой; «Сотворение мира» — роман психологический, в котором атмосфера периода трудного, напряженного, но полного великих проектов и новых перспектив показана прежде всего через раскрытие внутреннего мира героев.
Эпоха формирует людей, но эпоха — это и оселок, на котором определяется их истинная сущность,— такова основа замысла книги. И проблематика, и действие «Сотворения мирз» сконцентрированы вокруг четырех фигур - Филипаке, Эвы, Ангела и Маникатиде. В возникающих между ними коллизиях и отражается наше время — время рождения нового мира.
В романе две сюжетные линии. Первая — линия Филипаке и Ангела. И хотя их взаимоотношения показаны главным образом на фоне жизни типографии, в которой они оба работают, но в этой сюжетной линии заключены и более широкие обобщения, говорящие об огромных социальных сдвигах тех лет. Вторая линия — линия Эвы — ведет нас в другой лагерь, лагерь людей «старого мира». Таким образом, несмотря на то, что писатель не ставил своей основной целью создание широкого исторического полотна, характерные исторические и социальные черты эпохи отражены в книге с достаточной полнотой.
Для Филипаке — человека исключительной моральной чистоты, цельного, искреннего, предельно честного и порой даже несколько наивного, сегодня свершается то, к чему он стремился долгие годы, ради чего он скитался по тюрьмам, вел преисполненное опасностей существование подпольщика. Выдвинутый народом, Филипаке спокойно и твердо встречает неизбежно возникающие трудности в работе типографии, которой он руководит. Образ Филипаке — большая удача Э. Барбу; это живой человеческий характер, обладающий подлинной теплотой.
Филипаке противопоставлен руководитель профсоюзной организации типографии — Ангел. Это противопоставление намеренно подчеркнуто и заострено автором. Биографии Ангела и Филипаке начинаются одинаково — оба они росли в нищете, оба рано пошли «в люди», оба стали рабочими. Но эгоизм и внутренняя неустойчивость Ангела не позволили ему до конца отдать свою жизнь революционным идеалам. Эпоха проверила Ангела так же, как она проверила и Филипаке. Достигнув «власти», некоторого общественного положения, Ангел не стремится ни к чему, кроме удовлетворения своего честолюбия, своей неуемной тяги к «радостям жизни». Все это толкает его на связь с враждебными делу социализма людьми.
К сожалению, в образе Ангела проступают, особенно к концу книги, черты довольно шаблонного, даже мелодраматического злодея. Он беспрестанно строит козни против Филипаке, сколачивает против него целую клику, но эти козни и интриги зачастую кажутся лишь следствием «инфернальности» Ангела.
Центральный женский образ романа — дочь Филипаке, юная балерина Эва. Целиком уйдя в свою работу, отец и мать не уделяют Эве большого внимания; она растет, предоставленная, в сущности, самой себе, и постепенно становится чужой родителям. Связь между Эвой и Маникатиде оказывается для Эвы роковой. Неопытной, тянущейся к необычному Эве представляется романтичным этот изысканный, утонченный потомок якобы древнего рода. Фигура Маникатиде — человека авантюрной складки, дельца, хищника вылеплена превосходно — уверенно, точно, беспощадно и очень правдиво. Национализация приносит Маникатиде — богачу, владельцу беговых конюшен полный крах. И в душе Эвы, наряду с любовью, просыпается жалость, следуя которой она помогает Маникатиде в его контрабандистских операциях, собирается вместе с ним тайно перейти границу, не покидает его даже тогда, когда он, окончательно опустившись, превращается в жалкого спившегося старика, живущего на средства Эвы и своей прежней жены, Клары Эва не сентиментальна и не глупа, сна любит Маникатиде, но вскоре узнает ему цену и ясно понимает истинное положение вещей. Автор обрывает путь Эвы на крутом, опасном повороте судьбы. Что будет с Эвой? Она осталась в стороне от стол6оеой дороги, которой шла передовая молодежь ее времени, она идет по извилистой темной тропинке, одинокая в мире, где у нее нет ни с кем контакта. И лишь не утраченные еще человечность, честность, прямота могут ее спасти.
В книге все время слышится авторский голос. Мы слышим его с самого начала, хотя первые главы представляют собой воспоминания Филипаке о решающем дне 11 июня 1948 года — дне национализации промышленности, и события здесь показаны сквозь призму восприятия Филипаке. Затем, по мере развертывания сюжета, голос автора звучит все громче и настоятельнее. Перед нами не бесстрастный летописец, а взволнованный участник событий, человек, заинтересованно и горячо относящийся к своим героям. Благодаря этой эмоциональной интонации автор получает возможность сближать далеко отстоящие друг от друга по времени эпизоды или переставлять их, более выпукло выделяя принципиально важные ситуации и характеристики.
Одной из сильных сторон новой книги Э. Барбу является ее необычайная живописность. Можно смело сказать, что пейзаж, и в первую очередь пейзаж Бухареста, становится также героем романа. Улицы и пригороды столицы, села и дороги, старинные монастыри и кладбища, встающие перед нами во все времена года, в самом различном освещении, вызывающие самые разнообразные настроения, выписаны с подлинной поэзией и красочностью. И не только пейзаж умеет писать Э. Барбу, но и человеческие фигуры, входящие составной частью в этот пейзаж,— в этом отношении особенно выразительна вечерняя толпа на главных улицах столицы в последней главе романа. Именно в подобных местах романа сильнее всего проявляются характерные черты художественного языка Э. Барбу, эластичность и гибкость его обладающей стремительным музыкальным ритмом фразы, и читать эти страницы — большое наслаждение.
Д. ШПОЛЯНСКАЯ


Памяти Б. И. РОЗЕНЦВЕЙГА

Редакция журнала «Иностранная литература» потеряла одного из самых ценных своих работников, члена редакционной коллегии, ответственного секретаря Бориса Исааковича Розенцвейга.
Шестнадцатилетним юношей встретил Борис Исаакович Розенцвейг Октябрьскую социалистическую революцию. Окончив школу, а потом Киевский институт народного хозяйства, он впервые выступает в печати и становится профессиональным литератором. Сначала Б. И. Розенцвейг заведует иностранным отделом в газете «Киевский пролетарий». В течение десяти лет он — заведующий отделом культуры, а затем заместитель заведующего иностранным отделом газеты «Комсомольская правда». Потом «Красная звезда», журнал «Пограничник», «Литературная газета» и неустанная литературная работа в газетах и журналах — им написаны десятки статей, памфлетов, международных фельетонов. С 1935 года Б. И. Розенцвейг — в журнале «Иностранная литература», где он работал до того дня, когда неизлечимая болезнь сломила его.
Бориса Исааковича отличали широкий кругозор, глубокое и всестороннее знание мировой литературы, правильная ориентировка в литературных течениях, отличный вкус — качества, необходимые для того, чтобы из моря литературной продукции всех континентов и стран отобрать самое ценное, самое нужное людям. Зоркий глаз Бориса Исааковича не упускал ни одной заслуживающей внимания новинки, он читал во много раз больше того, что появлялось на страницах журнала,— читал, изучал, сопоставлял и лучшее рекомендовал журналу, его редакционной коллегии. Человек большой культуры, владевший несколькими иностранными языками и наделенный редким чувством слова, он был прекрасным редактором, и о работе с ним авторы и переводчики неизменно вспоминают с благодарностью. А в качестве ответственного секретаря он проявил и недюжинные организаторские способности, и неистощимую инициативу, и высокую требовательность. В редакции «Иностранной литературы» он был окружен заслуженным уважением, все знали его принципиальность и компетентность, все прислушивались к его мнению.
Скромный и бесконечно преданный делу, настоящий труженик, он так и останется в нашей памяти склоненным над рабочим столом над рукописями и книгами.
Горько сознавать, что на заседаниях редакционной коллегии мы больше не услышим верных и точных суждений Бориса Исааковича, не встретим его вдумчивого взгляда, не увидим его тонкой, умной усмешки.
Журнал наш скоро отметит свое десятилетие. Невыразимо печально, что среди нас не будет нашего старого, дорогого товарища. Пройдут года, но благородный и неустанный труд Бориса Исааковича по-прежнему будет служить нам примером.
Редакция журнала «Иностранная литература»


НА ВСЕХ ЯЗЫКАХ

Произведения М. Горького «Детство», «В людях», «Мои университеты», «Мать» в течение последних нескольких лет издавались в Индии на языках тамили, пенджаби, каннада, хинди, гуджерати и ассами.

Франкфуртским издательством «Зуркамп» (ФРГ) выпущены «Сказки об Италии» М. Горького.

Итальянское издательство «Эдитори риунити» продолжает выпуск собрания сочинений М. Горького. Недавно вышел очередной пятый том, в который вошли произведения писателя, созданные им в 1900—1906 гг.

Роман К. Симонова «Живые и мертвые» вышел в издательстве Бальдини и Кастольди (Италия).

Белградское издательство «Народная книга» приступило к выпуску полного собрания сочинений С. Есенина в пяти томах.

В издательстве «Просвета» (Югославия) вышла повесть Н. Чуковского «Морской охотник».

Роман Д. Гранина «Иду на грозу» вышел в издательстве «Народна култура» (Болгария). Тем же издательством выпущен сборник избранных произведений И. Бабеля, в который вошли «Конармия», «Одесские рассказы» и пьесы писателя.

Софийское издательство «Профиздат» выпустило повесть В. Конецкого «Завтрашние заботы».

Болгарский журнал «Септември» поместил публиковавшийся в советской печати отрывок из романа С. Дангулова «Дипломаты». В том же номере журнала опубликованы главы из поэмы Е. Исаева «Суд памяти».

В Софии изданы книги С. Смирнова «Герои Брестской крепости» и А. Макаренко «Флаги на башнях».

Копенгагенское издательство «Гюльдендаль» выпустило «Донские рассказы» М. Шолохова.

Сборник стихов Г. Леонидзе под названием «Одинокое дерево» выпущен варшавским издательством ПИВ. Там же изданы стихи А. Ахматовой.

Отрывки из автобиографической повести «Вселенная — открытый океан» В. Николаевой-Терешковой опубликованы в журнале польских женщин «Пшияцюлка».

В Ливане изданы книги Н. Островского «Как закалялась сталь», К. Симонова «Товарищи по оружию» и К. Паустовского «Золотая роза».

Венгерская газета «Непсабадшаг» опубликовала рассказ В. Солоухина «Моченые яблоки» и поэму Р. Рождественского «Письмо в XXX век».
В издательстве «Эуропа» (Венгрия) вышел роман Ю. Бондарева «Тишина».

«Золотой теленок» И. Ильфа и Е. Петрова выпущен английским издательством Фредерика Мюллера.

Повесть Ю. Крымова «Танкер «Дербент» и книга сказов П. Бажова «Малахитовая шкатулка» изданы в Объединенной Арабской Республике.

Роман В. Катаева «Белеет парус одинокий» выпущен в Японии.

Повесть М. Ауэзова «Выстрел на перевале» вышла в ГДР в издательстве «Культур унд фортшритт».
Тем же издательством выпущен сборник рассказов Ч. Айтматова под общим названием «Золотой след снопов».

Повесть Владимира Тендрякова «Суд» вышла в лейпцигском издательстве «Реклам».

Во Франции издательство «Галлимар» выпустило второй том автобиографической трилогии к. Паустовского «Повесть о жизни», которая публикуется под названием «Беспокойная молодость».

В издательстве «Словенски списовател» (Братислава) вышла повесть П. Нилина «Через кладбище».

Избранное из дневника А. Довженко выпустило пражское издательство «Ческословенски списовател». В издание включены фотографии и рисунки автора.

Издательством «Ашехоуг» (Норвегия) выпущена повесть В. Аксенова «Коллеги».

<- предыдущая страница следующая ->