<- предыдущая страница следующая ->

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

«ЛИБО ДАВАЙТЕ РАБОТАТЬ НА СТРАСБУРГ, ЛИБО НА РЯЗАНЬ»
Н. ТРАВКИН,
народный депутат СССР

Что впереди? Я считаю — XIX партконференция выработала правильные политические рекомендации: не будем упускать время, изберем, сформируем хотя бы верхний эшелон. А он уже очертит контуры Советской власти внизу. Поэтому второй этап: через полгода мы преобразуем политическую систему полновластия Советов. Это нормальный срок — полгода. Другое дело, что мы не успеваем с законами, которые закрепят конституционно новую систему прав местных Советов. Но это настолько расплывчатая формулировка — местные. Мы к ним относим все — от сельского Совета и кончая краевыми, областными.
Начиная в комитете по вопросам работы Советов работу над Законом о местном самоуправлении, мы по общему согласию решили: считать за местный Совет — районный, либо городской Совет без районного деления. Вот это и нашло отражение в самом проекте Закона.
Предвижу возражение. Дескать, градации есть, а Закона нет.
Закон есть! Комитет и Верховный Совет свою задачу выполнили. Другое дело, что Закон, прошедший в первом чтении Верховный Совет, оказался вынесен на всенародное обсуждение. Зачем? Ведь мы не из пальца высасывали его. Были собраны мнения, как говорится, всех уровней власти. Например, ассоциация сибирских городов дала подробные развернутые предложения. И проект Закона, который существует сегодня,— это продукт деятельности не только Верховного Совета, но и, скажем так, всенародного Совета. Закон есть. И я считаю, его принимать можно. Потому я и ставил вопрос: давайте дадим на Съезде принципиальное одобрение этому Закону, соберем на два часа Верховный Совет и примем его. А дальше уже республики начнут приспосабливать его к местным условиям. Появится реальная возможность «дать» Закон о местном самоуправлении к моменту сформирования новых Советов. Пройдут выборы, и местные Советы начнут работать уже на новой основе. Вот почему я говорю, что бессмысленно сейчас проводить всенародное обсуждение. Ведь собрана палитра мнений практически со всех регионов — от Прибалтики до Сахалина.
Мы отказываемся в этом Законе от привычной схемы. Как было раньше? Райсовет подчиняется облсовету, облсовет — республике и т. д. В проекте Закона этого нет. Все Советы самостоятельны на своей территории, в своих функциях. Это совершенно новое качество — независимость. И второй отличительный момент в концепции: независимость бюджетов. Каждый Совет формирует свой бюджет снизу, используя и потенциалы территории, и предприятий, расположенных на его землях, новые формы хозяйствования. Например, самым выгодным источником финансирования для Советов становится кооперация. Кооператор или кооператив ни с кем не делится. Но в тот Совет, где зарегистрирован, отчисляет немалый налог. Мы разрубили «гордиев узел» ненависти к кооператорам. Благодаря этому Закону население поймет, что самое выгодное холить и лелеять предприимчивых людей.
Бюджет Совета никто не может отобрать. Никто не может вмешаться в то, как будут тратиться деньги, по каким статьям. Даже остатки. Допустим, финансовый год кончился, бюджет исполнен, но остатки не изымаются. Вокруг этих двух принципиальных особенностей смоделирована вся остальная конструкция Закона. Есть и еще одно отличие. Советская власть не кончается на райсовете или поссовете. В проекте Закона предусмотрена новая структура: комитет общественного самоуправления. Сегодня они появляются по всей стране. Это не то формирование, которое следит за зелеными насаждениями, отлавливает и воспитывает пьяниц. Это — Советская власть на уровне микрорайона. У нее те же функции, только в меньшем масштабе, чем у райсовета. И — советы трудовых коллективов. По новому Закону это тоже ячейка Советской власти, только на производстве.
Нередко сегодня можно услышать такое мнение. Дескать, мы много говорим о самоуправлении. Но в России традиционно отбрасывается приставка «само», и остается голое «управление», а оно зачастую превращается в произвол, особенно местный. И не приведет ли новый Закон к местному эгоизму, который мы уже наблюдаем в некоторых регионах страны?
Не могу согласиться с такими опасениями, потому что Россия традиционно имела очень сильное самоуправление. Вспомним земство. А что такое деревня, с ее опытом сельской общины? Мы должны возродить народные традиции. Корни-то есть. Другое дело, что о них подзабыли, нужно возвращаться. Пример — то же самоуправление, которое возникает не только в Москве, но и в Новосибирске. Я недавно там был. 16 комитетов самоуправления. Прекрасно работают, берут в свои руки дела, касающиеся состояния жилого фонда, капремонта и благоустройства. Я думаю, что эти традиции восстановятся. Что касается «местного эгоизма», то я не вижу в нем опасности. Я не согласен, что это зло. Ведь только групповой, местный эгоизм и может двинуть общество вперед. Если группы людей на местах, в коллективах сделают себя счастливыми, то в сумме станет счастливым общество. Вот так надо рассматривать концепцию проекта Закона о местном самоуправлении. Хотя мы должны тщательно отработать систему, особенный хозяйственный механизм, чтобы местный эгоизм играл прогрессивную роль, а не регрессивную. То есть отнюдь не ограничиваться призывами: «Товарищи, давайте сначала думать обо всем обществе, потом о себе». Да и так ясно, что Совет, думающий о своих гражданах, не станет разбазаривать свой бюджет, а за счет других поживиться вряд ли удастся. Те — другие — тоже не лыком шиты и свои интересы будут соблюдать. Таким образам, равновесие установится.
Сегодня раздаются сетования, что административно-командная система сломана, или перестала действовать, а новых отношений в экономике мы еще не наработали. На мой взгляд, именно Закон о местном самоуправлении может стать неким переходным мосточком. Ведь в нем речь идет не только о преобразовании политической системы. Он крепко смыкается также с экономикой, которую тоже преобразует. И если мы оперативно начнем этот Закон проводить в жизнь, у нас и острота национального вопроса сразу ослабнет. Ведь та же республика не сможет осуществлять диктат над районом, над более мелким регионом. Тот по Закону будет самостоятелен. Новый Закон, обратите внимание, сделает более совершенными, гибкими не только экономические взаимоотношения между предприятием и местным Советом. Пирамида строится на принципах независимости. Исчезает диктат.
Но до этой самоуправляющейся структуры все же предстоит пройти некую дистанцию, особенно в формировании местного бюджета. Это очевидно. Все источники финансирования поначалу должны работать одновременно на формирование государственного и местного бюджетов. Скажем, какая-то квота в союзный бюджет, какая-то в республиканский и какая-то в районный. Это переходный этап. Как только мы мало-мальски научимся жить в такой финансовой системе, вторым шагом станет разделение источников финансирования. Допустим, подоходный налог. А это немалые средства. Он весь уходит в союзный бюджет. Районный бюджет подоходный налог не вбирает. Но берет налог за строение, налог за имущество или часть прибыли предприятия. Если же предприятие коммунальное, то есть районного значения, то прибыль забирает районный Совет. Одним словом, потребуется разделить источники финансирования. Районный Совет имеет одни источники финансирования. Областной — другие. Республиканский — третьи. Союзный — четвертые. Для этого требуется отработать и принять законы единой налоговой системы. Их пока не существует, на это потребуется минимум лет пять.
У нас сегодня одни предприятия платят налог от прибыли, а другие от дохода. И у тех, что платят налог от дохода, зарплата попадает под двойное налогообложение. От этого надо отказаться. Но это второй этап, когда мы источники финансирования разделим по Советам. Каждый Совет, в Законе это будет предусмотрено, сможет в пределах своей квоты устанавливать льготы. Что это значит? Например, строительная организация платит, допустим, 10% от прибыли районному Совету. Требуется построить больницу, но строители этот заказ брать не хотят. Им возводить ее невыгодно. Заставить же нельзя никакими решениями. Тогда райсовет на этот объект установит налог на прибыль не 10%, а 5% — строителям сразу же станет выгоден этот заказ.
Предвижу возражения: дескать, снова возможна опасность возникновения системы «ты мне — я тебе», некой коррумпированности.
Но мы же для того и избираем новые Советы. В них все будет решать не один человек. Не председатель. А комиссия, сам Совет. И если при таком раскладе мы будем опасаться, что и эти Советы коррумпируются, тогда на что нам надеяться? Считать, что в обществе вообще нет честных людей? Ведь эти же Советы никто не назначает. Идут альтернативные выборы. Покажите мне хоть одного человека, которого бы во время выборов бюллетени насильно заставляли опускать. Не было ни одного случая. Должны же мы в конце концов прозреть.
Вот сейчас идут дебаты, скажем, о структурах власти внутри России. Раздаются стоны, дескать, Россия самая обездоленная, и ей вообще грозит судьба стать сырьевым придатком более развитых республик.
Но у меня своя точка зрения. Мы должны на основе Закона о местном самоуправлении, Закона, предоставляющего самостоятельность предприятиям, ускорить процесс создания структур, необходимых самостоятельным регионам, районам. Эти структуры не должны насаждаться сверху, а как бы прорастут снизу. А у нас получается: в несчастной России нет своего ЦК — надо создать. Создадим Российский МВД! А преступники что? Шарахнутся в панике из России? Конечно, нет. Ну создадим все эти структуры: академию, ЦК, Российский совет профсоюзов. Что, кроме лишних кресел, помещений, окладов, персональных машин, мы получим? Ничего! Базис не меняется. Возникает еще несколько надстроек. Я считаю это вредной акцией. А ведь не за горами выборы в Совет республики, местные Советы.
Меня часто спрашивают: как я представляю себе их результаты? Дескать, разброс общественных сил огромен — от «Памяти» до «ДС». Мне думается, с неформалами сегодня нельзя бороться путем запретов. Нужно искать точки соприкосновения. Обязательно искать. Тогда отрезвеют и те товарищи, которых привлекли шумливые лозунги «ДС». Это все с непривычки, собачку отвязали, вот она и носится как сумасшедшая. Опьянила демократия. Зажали с водкой, но дали демократию. Это все уляжется, если искать точки соприкосновения.
Вот Московский обком партии выпустил сейчас две методички. По сути дела, в них расписано, как бороться с неформалами. Причем в неформалы записали и меня. «Травкин смыкается с Народным фронтом». Да я программу Народного фронта не знаю. Но если дать эту методичку даже глухонемому неформалу, то он с ней в руках проведет самую действенную агитацию против партаппарата и его кандидатов в депутаты. И так обком партии собирается отстаивать авторитет партии на выборах?! Неужели ничему не научила прошлая предвыборная кампания? Не извлекаем уроков, действуем дубовыми методами, словно и не было пяти лет перестройки?
Неформалы — это реальная сила. Они уже преподнесли сюрприз обществу. Программа, с которой выступал Л. И. Абалкин на Всесоюзной конференции по экономической реформе, была прекрасной, конструктивной. Были расписаны этапы, план действий, последовательность мер, сцепка их друг с другом. Но у входа в Колонный зал нас встретили плакаты: «Долой Абалконизацию!», «Абалкин, с кем ты сегодня?», «Долой кооперативы!»... Психологически надавили на участников. И конференция... аплодировала Сергееву — антитоварнику. А у него тезисы: надо, ребята, вагоны разгрузить, жратвы там полно. Надо реформу денег провести и 100 000 миллионеров изловить. Вот как все просто.
Эти силы оказали психологическое давление и на последующие события. Вот на втором Съезде мы имеем доклад, представленный главой правительства, который гораздо слабее, сглаженнее, что ли, чем задумывался.
Часто спрашивают, особенно зарубежные журналисты: какая сила все-таки окажется жизнеспособной? Я отвечаю: та, которая воюет за радикальные перемены. Это не прогноз, который вычислен за письменным столом. Я последние отчеты перед избирателями проводил так. Предлагал: «Выскажите свое мнение по Закону о земле, по Закону о собственности». Ну, редко когда процентов пять набиралось тех, кто высказывал негативное отношение к этим законам. Хотя законы-то довольно радикальные. Но подавляющее большинство моих избирателей за радикальные перемены.
Существует, и не без оснований, точка зрения: народ, мол, уже начинает уставать. У людей появилась апатия и порой негативное отношение к происходящему. Устают от пустых полок в магазинах, устают просто от того, что все время заметна какая-то спонтанность в действиях руководства. Критический пик — это второй Съезд. Мы все-таки однозначно не высказались, что идем в сторону жестких, необратимых радикальных перемен.
Пример — тот же доклад правительства. Он менее конкретен, чем то, с чем выходил Абалкин на Всесоюзную конференцию. Программа, изложенная в докладе, никого, ни отдельного производителя, ни коллективы, ни на что не мобилизует. Все тот же рефрен: реальные доходы на душу населения вырастут в течение пятилетки на 17%. Значит, всего 3% в год? Так что же, мы 10 лет собираемся топтаться на месте? Какая же эта радикальная реформа?! Словом, не смогли даже изложить меры, которые нас приведут от 3% к 5%. Сегодня есть возможность работать лучше в несколько раз, и есть примеры. Скажем, строительные кооперативы. Они же работают лучше, по тем же сметам, по тем же расценкам. Почему не брать их опыт на вооружение. Тот же кооператив «Строитель» в Петрозаводске, «Ока» в Подмосковье, «Волхов» в Новгороде. На том же рванье — старой технике производительность выросла во много раз. Почему мы не ориентируемся на это? У Абалкина в докладе на конференции 90-й год был обозначен как последний год, когда мы занимаемся благотворительностью по отношению к низкорентабельным промышленным, строительным организациям и предприятиям. 91-й год в том же докладе значился как последний год возвращения так называемых долгов селу. Не можете наладить работу колхоза или совхоза, Совет раздает землю тем, кто может работать. И найдутся желающие. Довод, что никто не берет,— неубедительный! Давайте сначала предложим, а потом посмотрим: возьмут или нет. У Н. И. Рыжкова этого в докладе уже нет.
У Абалкина — на 93-й год мы должны иметь арендный, кооперативный сектор в экономике до 40%. У Н. И. Рыжкова на всю пятилетку — лишь 20%. Вы видите, какое отступление по ключевым позициям. Отсюда и остальные «игры» с цифрами. Сколько мы потребляем мяса — сколько будем потреблять, сколько у нас коек в больницах — сколько будем иметь на конец пятилетки в результате героических усилий. Когда мы называем себя великой державой, то по количеству ракет сравниваем себя с Америкой. А когда говорим о питании, уровне жизни, почему-то вспоминаем рекомендации Института питания. Давайте не в ракетах равняться, а по уровню жизни. Вот это лукавство в цифрах должно уходить...
Это тривиально, но только от повышения производительности труда мы сможем жить лучше. Меры, которые предложены были на Съезде,— это меры чрезмерно постепенного характера, умышленная какая-то затянутость, умышленная осторожность. Меры должны быть более радикальны и по направлению, и по срокам их введения. Знаю, раздаются голоса: дескать, готово ли наше общество к более радикальным реформам?
Не бывает так, что сегодня не готовы, а поэтому давайте подождем, потопчемся, пока все дозреет, дорастет. Хозяйственный механизм должен ускорить эту подготовленность. Сидя на берегу, не научишься плавать. Надо учиться работать и не жалеть тех, кто не хочет. В этом смысл перестройки — научиться работать. Наша беда, что в демократии и гласности мы рванули вперед. А экономика на месте.
Я могу митинговать целыми днями, бастовать полгода, мою пайку мне кто-то все равно принесет. Вот сегодняшняя ситуация. А надо так: хочешь — бастуй, но договор не выполнил, не расплатился — не получишь ничего. Хозяйственная реформа отстала. А только она может научить работать. Экономический хозрасчетный хомут надо надевать на всех. Иначе мы свою телегу с места не сдвинем и рысью не побежим. Отсюда и мое сугубо негативное отношение к призыву ряда депутатов к забастовке в канун второго Съезда. Я по этому поводу высказался, когда собиралась межрегиональная группа. А я ведь член межрегиональной группы, член ее координационного совета. Но никто по вопросу забастовки со мной не советовался. Никто! И хотя меня обвинили чуть ли не в предательстве, я свое мнение высказал. Это не решение. Я противник таких действий. Потому что идея забастовки доведена до абсурда. Я понимаю эту идею как обращение к Бушу или Тэтчер: вы будете кормить нас или нет?
Возьмите забастовку на Воргашорской. Какое первое требование было у шахтеров, когда все только началось: предоставление экономической самостоятельности! Что нужно для этого? Оптовые цены на уголь пересмотреть. И надо было это сделать. Какой же дурак будет бастовать, если ему дали самостоятельность. Не сделали этого, пошли на мелкие уступки, подкинули ширпотреб, за работу в ночную смену согласились доплачивать... Да это дело самих шахтеров, за что и как платить. У них осталась прибыль — они сами разберутся, за дневную смену доплачивать или за работу в ночную.
И второй вопрос они сразу вытащили: стачкомы зарегистрировать, а уж они будут исполнять роль контролеров.
Не надо! Давайте проведем выборы сначала, тогда забирайте власть в Советах и взваливайте всю ответственность на себя. Это же очень приятно и легко — быть просто контролером. Здесь-то и решалась и политическая сторона вопроса, и экономическая. Но не использовали эту возможность и получили Воргашорскую забастовку. Шахта вошла в пике и начала предъявлять все новые требования.
Призыв руководства межрегиональной группы к предупредительной забастовке сам по себе вреден. А посмотрите, как он был использован? Сначала призыв опубликовали средства зарубежной информации, и только потом наши. Так же нельзя играть... Эти попытки работать через международное общественное мнение, а не через свое, продолжаются. Я считаю, что это недопустимо. В своем доме мы должны разбираться сами. Либо давайте работать на Страсбург, либо на Рязань! Я свое мнение высказал. Это мнение выношено, и я при нем останусь.


СОВЕТУЕМ ПРОЧИТАТЬ

Николай ШМЕЛЁВ
Владимир ПОПОВ
На переломе: экономическая перестройка в СССР

Сатирики утверждают, что подавляющее большинство советских людей неплохо разбирается в трех вещах: педагогике, медицине и хоккее. В последние годы в этом ряду появилась и экономика. Еще бы: диагноз ставить мы горазды! В общем-то это не так уж и сложно — здесь дефицит, там прореха, где-то еще опять чего-то не хватает...
А вот как лечить нашу больную экономику?
Одни говорят — поднять цены, другие — ни за что; кто-то — закупить ширпотреб за рубежом, другие — ни в коем случае; одни говорят — рынок, а им — зачем? И так уже четыре года, а наш «экономический консилиум» к «консенсусу» все не приходит...
Свои решения предлагают многие. Чего только среди этих решений не найдешь: от «все поделить» до сложнейших математических выкладок. Но согласитесь: за время «неожиданного ренессанса» экономической мысли в нашей стране мало кто аргументированно, исторично и взвешенно анализировал процесс развития и современное состояние народного хозяйства.
Впечатляющие достижения и трагические потери, неэффективность существующей системы планового регулирования, роль экономических стимулов и рыночной самонастройки в меняющемся хозяйственном механизме, проблемы внешнеэкономических связей СССР — все это вы найдете в вышедшей в свет в 1989 году в издательстве Агентства печати Новости книге доктора экономических наук Н. П. Шмелева и кандидата экономических наук В. В. Попова «На переломе: экономическая перестройка в СССР».
Эта книга — не просто еще одна из длинной очереди скучных экономических монографий. Ее отличительная черта — историзм и взвешенный подход не только к различным периодам истории, затрагиваемым в ней (военный коммунизм, нэп. коллективизация, застойная экономика), но и к современности, к нынешним проблемам. Авторы, предлагая на основе научного анализа ситуации свой оригинальный путь к выходу из сложившегося кризисного положения, трезво оценивают (а это сейчас не такое уж и частое явление) наш экономический потенциал, наши возможности и недостатки.
Повод для спора, позиция ученых, мнение заинтересованных людей — все это есть в новой книге известных советских экономистов.

Е. ЕВГЕНЬЕВ

<- предыдущая страница следующая ->