<- предыдущая страница следующая ->

АКТУАЛЬНО!

Кто сегодня БОЛЬШЕВИК?
Заметки об интеллектуальных возможностях партии

В отличие от материальной наша духовная жизнь стала в последние годы почти бездефицитной. Кого только нет на нынешнем пиршестве духа, грозящем перейти е вакханалию! Социалисты и анархосиндикалисты, монархисты и экологисты, леворадикалы и защитники идеологии «черной сотни»... А вот целая компания таинственных врачевателей, захвативших телевизионные экраны и эстрадные подмостки. Где-то рядом томятся в ожидании очередной встречи с пришельцами группы энтузиастов, уверовавших в то, что только инопланетяне способны помочь перестройке. У станции метро торгуют гороскопами, все больше несовершеннолетних граждан обнаруживают, как к их рукам прилипают ложки и блюдца. О том, что «прилипало» к шаловливым рукам представителей старшего поколения, без умолку вещают разоблачители, верующие, что мир могут спасти только служебно-розыскные мероприятия, причем проведенные в верхних эшелонах власти. Иные ищут причины всех нынешних бед в кознях масонов, которых пока что встречали реже, чем инопланетян.
Плюрализм и гласность, как радушные хозяева, предложили место за общим столом всем, кто хочет говорить, у кого есть, что сказать, и даже тех, кого наша Конституция не приемлет, здесь тоже можно услышать и увидеть. Одно только место на пиру плюрализма, как мне кажется, пустует. Где марксисты?

Это не риторический вопрос и не иронический. Я сейчас имею в виду не руководство ЦК, позиция которого видна из газет, и даже не партийных и советских работников с мест, которых постоянно и справедливо критикуют за то, что они не участвуют в жарких общественных спорах. К последним мы еще вернемся.
Поговорим о наших доблестных обществоведах, о тех, кто десятилетиями стоял на твердых мировоззренческих позициях, отстаивал социалистические ценности, называл их непреходящими. Куда вдруг подевались те, которые, если верить их книгам, диссертациям, лекциям, одерживали убедительные победы в борьбе с идеологическим противником, разбивая в пух и прах всевозможные лжетеории, фальсификации марксизма, ставящие под сомнение верность этого учения. Оставим сегодня в стороне наш упрек в том, что всех этих «лжетеорий» никто из простых смертных не читал. Ясно почему: не печатали, не переводили, пресекали всякую попытку прикоснуться к общественным наукам немарксистского направления. Оставим в покое тех, кто закалялся в битвах с внешними оппонентами. Сегодня нам интересна наша внутренняя борьба.
Мне вообще кажется малопродуктивным расследование «Что вы и ваши родственники делали до апреля 1985 года?» Это тот же сталинизм наизнанку. Репрессивное сознание не становится более гуманным оттого, что мы «минус» меняем на «плюс». История знает прогрессистов, которые в своей агрессивности дадут фору многим консерваторам.
Говорю это к тому, чтобы напомнить, перефразируя Ленина, о том, что перестройку мы ведем с помощью того человеческого материала, который оставили нам в наследие прошлые времена. И в этом смысле мы все равны, за исключением поколения, вступающего в сознательную жизнь в наши дни.
Да и можем ли мы предъявить серьезные претензии к человеку, написавшему, что КУЛЬТУРА ПОЛИТИЧЕСКАЯ «представляет единство политических взглядов, убеждений, ценностей, норм, традиций, сложившихся в органическом единстве с участием граждан в общественно-политической жизни, в деятельности государственных органов и общественных организаций»1.
1 Коммунистическое воспитание. Словарь. М., 1984, с. 113.
Конечно «в органическом единстве с участием граждан» не совсем по-русски, но мы о сути. А суть как будто верная. И насчет того, что политическая культура играет «всевозрастающую роль», точно сказано, будто предугадали.
А рядом статья о правовой культуре, о культуре экономической, об экологической культуре, наконец. И там тоже много правильных, даже слишком правильных слов. Читаешь и хочется крикнуть: «Автора!»
Нет, не на страшный суд и даже не на покаянную исповедь я приглашаю авторов этих статей, а на митинги и дискуссии, на страницы газет и журналов, туда, где сегодня и протекает та самая политическая жизнь, которой в таком виде раньше не было.
Вчитайтесь внимательно, попросит меня скептически настроенный оппонент. Разве вы не видите, сколько всякой всячины понаписано в самых различных изданиях вплоть до последнего года? И о развитом социализме, который наступил, и о том, как у нас в 1984 году здорово протекали все воспитательные процессы? Прекрасно вижу это и многое другое. Но я не столько о написанном, сколько о том, КТО стоит за этими строками. А стоят, как я предполагаю, люди, имеющие все-таки марксистские убеждения. В те годы они могли с разной степенью украшательства писать свои книги по общественным наукам, выступать с лекциями, описывать протекавшие тогда духовные процессы. Однако если эти люди впитали в себя хоть немного от марксизма-ленинизма, то сегодня личностям с такими убеждениями, как говорится, и карты в руки.
Куда исчезли тучи лекторов, обучавших молодежь основам диалектического и исторического материализма, когда на общественное сознание роем кинулись всевозможные мистики, колдуны, толкователи судеб и врачеватели, способные, оказывается, заменить своим появлением на экране всю систему министерства здравоохранения? Где же корпус наших обществоведов-полемистов, когда вокруг расцветают настроения спекуляции на идеях перестройки?
Если говорить о вакханалии всевозможных мистиков, выходит то, что десятилетиями трактовалось как материалистическое видение мира, само оказалось иллюзией? Хорошо, я могу еще как-то понять зыбкость материалистических убеждений у стапятидесятирублевого молодого инженера, у старушки, измученной болячками и уставшей искать дефицитные лекарства, на которые все равно не хватит денег. Я могу понять причины, которые приводят к мистицизму многих социально неустроенных людей. Я уже не беру тех, у кого просто-напросто слабая, расстроенная психика.
Меня крайне занимают другие — наши ученые, пропагандисты, идеологи, те самые стойкие материалисты, убеждения которых защищены кандидатскими, докторскими диссертациями и которые, кстати, за свои убеждения еще и зарплату получают. И немалую.
Как же так произошло, что вся наша материалистически настроенная рать оказалась безоружной перед группками всевозможных низвергателей материализма? Легче всего ситуацию объясняют снобы-интеллектуалы. В такие сложные, переломные времена всегда появлялась эта пена из колдунов, чревовещателей, всегда ждали и встречали пришельцев, вызывали духов. Распутинщина, одним словом...
Одним словом, конечно, отделаться легко. Или, как говорил Горький: это справедливо, но не утешает.
Хорошо, допустим, что ученый-марксист, глядя на всю эту свистопляску с прилипающими блюдцами и летающими тарелками, думает: обойдется, в конце концов у нас плюрализм, любая точка зрения имеет право на жизнь... Допустим.
А сколько хороших слов я нахожу в словаре об интернациональном воспитании трудящихся! Конечно, слова настолько красивые и верные, что носят характер заклинаний. И я вполне допускаю, что ни они, ни другие многочисленные пассажи не способны возыметь сколь-либо полезного действия на человека, считающего свой народ самым лучшим из всех остальных, недостойных его народов. Но я опять же не о воспитываемых, а о воспитателях.
Куда подевались те, кто жизнь свою посвятил интернационализму как явлению, как учению, как принципу нашего общества? Почему это слово в наши дни стало чуть ли не бранным? Так в свое время сталинизм превратил в ругательство слово «космополит», хотя изначальный смысл его прост, ясен и вовсе не зловреден — гражданин мира.
Где же наши обществоведы и идеологи, когда тут и там возникают споры о межнациональных делах? Увы, многие интеллигенты при первых же серьезных конфликтных ситуациях оказались по национальным квартирам, принялись писать о языке, культуре, истории своего и только своего народа и на спорные ситуации тоже стали смотреть только с этих позиций. У меня, разумеется, рука не поднимется осудить тех, кто пишет о национальном возрождении, о праве каждой нации на самоопределение, на собственный путь. Если это пишется не в ущерб любой другой нации. Но почему все реже мы читаем об интернационализме? Почему у нас всегда одно за счет другого?
Я понимаю, в глазах какого-то экстремиста «Памяти» всякий человек, придерживающийся интернационалистских взглядов, как минимум еврей и как максимум — масон. Но я не об экстремистах, а о многих ученых-марксистах, которых практически нет за тем дискуссионным столом по национальному вопросу, что развернут сегодня на всю страну.
Если же говорить в целом, то прежде всего бросается в глаза вот какой парадокс. Перестройка — это ведь не что иное, как приложение марксистского метода анализа к нашей собственной действительности. А метод этот, как известно, жесткий и даже жестокий. Ибо оперирует он вовсе не лозунгами, призывами, декларациями о всепобеждающем учении, а той объективной реальностью, которая есть.
И уж не это ли свойство марксизма испугало иных наших ученых-марксистов, привыкших эту реальность лакировать?
Конечно, сегодня отовсюду можно услышать: мы перестраиваемся, мы намечаем новые планы. Одни говорят при этом о ликвидации белых пятен истории, другие — о новых учебниках, третьи — о различных научных программах. Все это славно. Но не менее нуждается в участии обществоведов сегодняшняя реальная политическая жизнь.
Наверняка мне скажут, что я слабо осведомлен, приведут десятки примеров организованных «круглых столов», других форм дискуссий. Но я считаю, что такие возражения лишь демонстрируют старый подход. Мы не о количестве участвующих в мероприятиях, а о тенденциях. И говоря языком ученых трактатов, тенденция активного участия обществоведов-марксистов в сегодняшней политической жизни себя пока обнаруживает слабо.
Если бы это было иначе, то эта тенденция вызвала бы общественный интерес. И если люди утром, придя на работу, начинают обсуждать Кашпировского, Чумака, пришельцев, появившихся в Воронеже, мурлыкать себе под нос белогвардейские романсы, прозвучавшие вчера же по телевидению, то вряд ли пришла пора снять шляпу перед полемической активностью наших обществоведов.
Еще одна важная оговорка: никто не призывает с пылом защищать то, что уже изжило себя, отстаивать тот извращенный вариант великого учения, который так любим рыцарями удобных цитат.
«Марксизм не отвечает за вульгаризацию его идей, так же как христианство не отвечает за тупость богословских споров, а Просвещение в лице Дидро или Чернышевского не отвечает за плоские речи госпожи Кукшиной, эмансипированной дамы из романа Тургенева «Отцы и дети». Все великие идеи подвергались вульгаризации, и это само по себе может служить косвенным доказательством их общественного значения»2.
2 Лифшиц М. Мифология древняя и современная. М., Искусство. 1980, с. 556.
Неплохо сказано, не правда ли? Жаль только, что таких полемистов на стороне марксизма у нас в последнее время не прибавилось.
Зато все больше вздыхателей на тему «эх, кабы не большевики...». Здесь и некие леворадикалы, тоскующие по Учредительному собранию, и мыслители патриархально-монархического толка. Кстати сказать, и правых, и левых объединяют порой не только крайности, которые, как известно, сходятся в своих интересах. У многих критиков марксизма-ленинизма в карманах лежат документы, подтверждающие принадлежность к той самой партии, идеи которой они так любят критиковать вовсе не с думой о дальнейших успехах этой партии. Пишу эти строки, рискуя прослыть либо ретроградом, либо приверженцем недоброй памяти «персоналок», но, честное слово, такое двуличие мне кажется качеством малодостойным. Считаешь марксизм, революцию в России историческими нелепостями, почему бы не сказать товарищам по партии честно: ребята, я не с вами?! Я вполне допускаю, что взгляды человека могут быть антипартийными, и человек, придерживающийся таких взглядов, не должен за это подвергаться репрессиям. Но он, повторяю, не вправе являть собой пример двойной морали.
Поэтому важнейшим условием качественной перестройки в партии должен быть свободный, безболезненный выход из нее. И меня радует, что разговор об этом сейчас уже идет.
Разговор и не только об этом. Наконец-то пошел широкий разговор о необходимости перестройки в самой партии. К сожалению, надо заметить, что несколько лет перестройки немалое число партийных вожаков потеряли, значительно отстав от других общественных институтов. Очевидный факт, что именно партия стала инициатором перестройки, начала ее, неожиданно обернулся выспренним лозунгом, неким заклинанием типа «Наших не тронь!» Дескать, коли мы начали, то нам самим и перестраиваться нечего. Но жизнь показала, что это мнение о самих себе было завышенным. Если бы перестройка началась в первую очередь в партии, то не было бы многих ошибок. Наглядный тому пример — выборы народных депутатов СССР, неудачи на них многих выдвиженцев из партийного аппарата. Здесь, говоря о практике, надо вернуться к нашим обществоведам и заметить, что они могли бы сегодня дать партии очень много с точки зрения практических исследований, оценок и прогнозирования происходящих в обществе процессов и явлений.
Не открою Америки, если скажу, что сегодня партийный аппарат, особенно на местах, слабо владеет основами социальной психологии, социального прогнозирования. А не владеть этими инструментами — значит не уметь видеть завтрашний и послезавтрашний день принимаемых решений.
Вот недавний пример — выборы в Ворошиловграде, где народным депутатом СССР, набрав свыше восьмидесяти процентов голосов, стал обозреватель «Литературной газеты» Юрий Щекочихин.
Мысленно пытаюсь представить себя жителем Ворошиловграда. Наверное, я голосовал бы за Щекочихина, хотя бы потому, что хорошо его знаю, мы вместе работали, и его недостатки мне более известны, чем достоинства другого кандидата. Но, представив себя жителем этого города, я вижу, что все действия властей в поддержку своего местного кандидата направлены на то, чтобы депутатом стал ...Щекочихин. И он-таки стал им, несмотря на то, что по городу распространялись листовки, уличающие журналиста во всех смертных грехах, несмотря на то, что местная партийная печать камня на камне не оставляла от программы москвича. Его так усиленно поливали грязью, что даже сомневающиеся и колеблющиеся просто из элементарного чувства протеста отдали свои голоса за Щекочихина.
Увы, мы располагаем сегодня массой таких примеров неуклюжей, грубой, недальновидной политики партийных органов, которые не умеют видеть последствий своих действий и принимаемых решений. Но диалектика, как говорил, кажется, Герцен,— это не сумма примеров.
Можно, например, сколько угодно спорить о шестой статье нашей Конституции, о том, как партия должна участвовать в народовластии... Но дело не только и не столько в конституционном определении, а в том, какое место определяет себе в системе общественных отношений КПСС сама. На мой взгляд, многие партийные работники еще до сих пор не поняли, насколько серьезна сегодня в обществе политическая борьба, к которой многие из них оказались просто-напросто неготовыми. Их слабость проявляется в тех качествах, которые им самим представляются их силой. Таким руководителям кажется, что стоит только «власть употребить», зажать, приструнить, обругать, как это делалось в прежние годы, и все сразу уладится, станет на свои места. Когда же эти меры не действуют, они растерянны, ибо других мер, способов, методов в их арсенале нет.
К счастью, места соглядатая, надзорщика над всеми другими организациями, движениями, над отдельными лицами теперь в нашем обществе нет. На это место ныне даже КГБ не претендует. В правовом государстве над всеми надзирает Закон. В том числе и над партийными работниками.
Рассказывают, что во время уотергейтского скандала наши представители сообщили из США, что Никсон, очевидно, скоро будет смещен. На что кто-то из высокопоставленных наших руководителей изрек: «Что же он? Не может этих зарвавшихся журналистов поставить на место? Позвонил бы главному редактору...»
Оказывается, не может. Оказывается, в обществе могут существовать и некоторые иные принципы взаимоотношений власти и прессы, власти и гласности.
Многое изменилось в мире, окружающем сегодня идеолога, партийного работника, пропагандиста. Изменилась прежде всего духовная среда. Вот только одна цитата: «...страна, которая прочитает «Архипелаг ГУЛАГ», а потом и всего Солженицына — его романы, публицистику, его «Красное колесо»,— это будет в духовном измерении уже существенно иная страна, чем до этого»3. Так пишет и так считает критик Игорь Виноградов, и с этим доводом нельзя не согласиться.
3 Московские новости, 1989, 5 ноября.
Но появление книг Солженицына — это только маленькая часть тех огромных реформации, которые произошли и происходят в обществе и которые оказывают влияние на мировоззрение личности. Осуждение сталинизма, разрушение административно-командной системы, развитие плюрализма мнений, переоценка исторических событий — все это обрушилось на массовое сознание. Ибо, как известно, свято место пусто не бывает.
На сознание человека, находящегося сегодня, по сути, в новой системе социальных и духовных координат, влияет множество факторов.
Экономические проблемы и связанный с ними дефицит товаров и продуктов, социальная незащищенность на фоне растущей преступности, отсутствие ясных перспектив на работе в связи с хозяйственными реформами... Это и многое другое влияет на мироощущение сегодняшних людей. На фоне такого «раздрая» в умах появляются всевозможные проповедники, врачеватели, оракулы и торговцы гороскопами, популисты, а то и провокаторы. Наиболее опасные из них те, кто призывает искать виноватых во всех бедах, видит причины сегодняшней ситуации в происках мифических врагов. В одном случае во враги записываются «инородцы», в другом — интеллигенция, в третьем — партия...
И в этой сложной обстановке партии надо работать, причем так, чтобы вновь обрести влияние в широких массах, стать подлинно политическим авангардом.
Да, правда, что руководством даны точные, верные ориентиры, программа перестройки определена, идет выработка законов правового государства. Но мы, не избавившись от культового, монархического мышления, продолжаем смотреть наверх. Но главное сегодня решается уже внизу, в той ситуации, которая складывается в первичных организациях, в городах, селах, на заводах, в шахтах, учреждениях.
Мне кажется, что сейчас для любой парторганизации самое важное — задействовать весь ее интеллектуальный потенциал. Так уж складывалось десятилетиями, что в парторганизации лидерами далеко не всегда становились самые образованные, самые умные, самые уважаемые, если хотите. Сейчас, когда идет политическая борьба, одной преданной исполнительности мало, больше того, она может быть во вред. Нужны люди думающие, умеющие рисковать, способные спорить и главное — побеждать в споре.
Написал это весьма общее положение и задумался. Не слишком ли долго мы задержались на призывах: уметь спорить, уметь отстаивать, не бояться прямых дискуссий? Не умаляя важности и актуальности всех этих умений, добавлю, что самое главное сегодня уже, пожалуй, другое: уметь работать.
Выйдите в субботний день в Москве на Арбат или Пушкинскую площадь. Да, спорящих, шумящих много. Но не меньше и работающих. Вот они, с пачками газет, которые продают по рублю, по полтиннику. Нет, это не «Правда» и не «Комсомолка». Это все полулегальные или нелегальные издания различных неформальных организаций. Милиция на эту продажу смотрит по-своему: задерживает распространителей за нарушение правил торговли. До содержания милиции дела нет. А нам?
Нет, я вовсе не за то, чтобы наложить запрет, привлечь по статье и т. д. Я за то, чтобы поинтересоваться: а что же в этих изданиях написано такого, что их покупают по цене в двадцать пять раз дороже «Правды»? Где же это мы недодумали, что проглядели? Почему на оппонентов, а то и политических противников такой спрос?
Да потому, что по-прежнему недоговариваем мы в своих партийных изданиях, нет-нет, да и замалчиваем тот или иной факт, а то и вовсе прозеваем событие или новое явление.
Получается, мы просто хуже работаем — вот и все.
Некоторые из нас стали это понимать. Так, например, появилась в Свердловском районе столицы интересная газета «Каретный ряд». Настолько интересная, что вышестоящие партийные органы усмотрели в ней некую крамолу. Хотя совершенно ясно, что люди, выпускающие эту газету, преследовали одну цель: они хотели, чтобы издание могло конкурировать с теми, которые так лихо распространяются на Пушкинской площади в сотнях метров от райкома КПСС, чтобы общественные организации района могли через эту газету проводить свою, а точнее, нашу общую линию.
Однако жупел диссидентства еще пугает. Недаром поэт сказал в свое время: самая страшная тюрьма та, что построена в твоей голове.
Я полагаю, что свободно и интересно мыслящих людей, а они у нас есть, от контакта с партийными комитетами, от активного сотрудничества отпугивает именно это: сегодня я к вам приду, а завтра вам скажут «Хватит!» — и я окажусь в дураках.
Второе обстоятельство не менее печально. Стереотип стоек: нередко в парткомах работают люди ограниченные, малокультурные, туда всю жизнь шли те, кто считал, что власть автоматически дает человеку ум и широкий кругозор. Действительно шли, действительно так считали, но сейчас-то уже невозможно спрятать свою необразованность, косность мысли за начальственным выражением лица. Сейчас разговаривать надо! И по делу.
Наверное, движение вперед окажется заметным тогда, когда партия станет своего рода полигоном демократии и гласности. Сегодня эти стихийно возникающие «полигоны» есть где угодно, но внутри партии еще редки и не имеют значительного резонанса.
Когда откровенная, прямая дискуссия, критика и самокритика, уважение к мнению меньшинства, плюрализм станут нормой в каждой партийной организации, тогда отойдут на второй план разговоры о многопартийной системе. Кое-кому сегодня такие разговоры не нравятся, но при этом мало кто зрит в корень — они возникают во многом из-за того, что народ не видит и не слышит настоящей дискуссии в рамках существующей нартии. А ее развертывание, глубокое теоретическое осмысление («Куда плыть дальше?») во многом зависит от ученых-марксистов.
Конечно, упущенного времени не наверстать. Тем важнее брать инициативу в свои руки, ныне в качестве аргумента использовать не размеры положенного по чину кабинета, а уровень конструктивности идеи, с которой ты, обществовед, партийный пропагандист, вступаешь в дискуссию между равноправными членами нартии, другими оппонентами.
Права наши, между прочим, четко оговорены в Уставе. Давно ли заглядывали в него? При всем нашем партийном равноправии берусь утверждать, что в первую очередь должны выступить те из нас, кого партия и готовила к идеологической борьбе. И прежде всего к открытому диалогу — как с другими партийцами, так и со всеми лево-право-радикало-консерваторами. Не побаиваясь окрика из кабинета этажом выше и не оглядываясь после каждого выступления на телефон.
Будет при этом отток из партии или естественный отсев? Конечно.
Но те, кто останется, наверное, и будут продолжателями революции. Большевиками не в демагогическом, а в изначальном смысле этого слова.
Гарантирована ли им победа? Ответим уклончиво: она не гарантирована тем, кто сегодня будет жить и действовать, как вчера...
Или каких еще пришельцев ждать на политической арене?

Ю. СОЛОМОНОВ


АНОНС

ГЛАВНОЕ СОБЫТИЕ XX ВЕКА ИЛИ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА?

Нужно было мужество, чтобы признать: мы не знаем общество, в котором живем. Пришло и понимание того, что осмысление сегодняшнего дня невозможно без правды о прошлом, какой бы горькой она ни была. За последние два года мы узнали о нашей подлинной истории больше, чем за предыдущие семь десятилетий. А дефицит правды остается. И дело не только в том, что сказано, раскрыто, исследовано далеко не все. Будем откровенны: появилось немало публикаций, которые скорее уводят нас в сторону от правды, чем приближают к ней. Знание и профессионализм подменяются в них высокомерным отношением к истории, сенсационностью.
Речь не о запрещении подобных публикаций. Но научный ответ они получать должны. Сектор исторических наук Идеологического отдела ЦК КПСС предлагает открыть в журнале рубрику «История в столкновении мнений», которая будет вестись с его участием. Опыт человечества давно подсказывал, что искра истины вспыхивает именно в сшибке разных позиций. Однако только перестройка дала возможность в полной мере усвоить эту аксиому цивилизованного спора.
С чего начать? С истока нашего. Первое столкновение мнений в рубрике состоится в одном из следующих номеров журнала вокруг проблемы «Октябрьская революция: главное событие XX века или трагическая ошибка?».

<- предыдущая страница следующая ->