<- предыдущая страница следующая ->

судебный очерк

ТАТЬЯНА КОПЫЛОВА
Случай в поселке

Преодоление трудностей в процессе труда, связанное с физическими усилиями, становится фактором духовной жизни лишь при условии, что эти усилия побуждаются значительными общественными и нравственными идеями. В этой связи формирование убеждений, взглядов личности на мир — задача исключительной важности.
В. А. СУХОМЛИНСКИЙ

С того момента, как Роман Лярников, высокий, плечистый парень, картинно откинув красивую кудрявую голову, шагал по окраинной улице поселка, направляясь в сторону одиноко стоящего домика мостового обходчика, и до дня суда, на котором рассматривалось дело по обвинению Р. Лярникова в преступлении, предусмотренном частью 3 статьи 206 УК РСФСР, прошло совсем немного времени.
Народу в зале судебных заседаний собралось немало: очень уж выделялся этот рано повзрослевший парень в их поселке, слишком уж заметной была его любовь, да и избранница вызывала едва скрываемое любопытство.
В поселке обсуждали, что сговорено было уже сыграть свадьбу, потом, мол, отложена была, и следом ночное происшествие 9 сентября.
Действий своих, выявленных предварительным следствием, Лярников не отрицал.
Да, он пришел в дом Квасниковых, чтобы, как и обещал, помочь копать картошку. В огороде были Андрей Петрович и Ольга Дмитриевна, а Вероники (его Вероники!) — не видно. Ему ответили, что она занята домашними делами. Он взял ведро и лопату, стал копать.
Вначале у него дело спорилось, но выпитое с друзьями вино постепенно возымело действие: не удержавшись на ногах, он упал, рассыпал картошку. Ольга Дмитриевна, увидев, что Романа «развезло», попросила его уйти.
— Я не пьяный! Обещал — буду помогать! — громко запротестовал Роман и как последний аргумент выкрикнул: — Это все из-за Вероники! Где она?!
Видя, как накаляется парень, подошел и Андрей Петрович, попробовал его урезонить, но тот распалялся все больше. Стал выкрикивать несуразное, нецензурно выражаться. Выставить этого огромного детину Андрею Петровичу было не под силу, слов тот не воспринимал. Квасников с женой зашли в дом, справедливо решив, что чем меньше они будут говорить с пьяным, тем быстрее он успокоится.
Но не тут-то было. Роман метался по двору, круша все, что попадалось под руку, придушил кошку, в щепки разнес собачью будку.
Женщины в доме испуганно жались друг к другу. Ольга Дмитриевна, вздрагивая от ударов, доносящихся снаружи, причитала:
— Мы ж говорили тебе, Вера, пьяница тихим не бывает, а ты: «Замуж, замуж! Исправится. Обещал бросить!» Видишь, как бросил?
Буйство Романа не прекращалось. Квасниковы решили выбраться из осажденного дома. Под шум проходившего поезда выбили стекла окна, выходящего на железную дорогу, потихоньку вылезли, прячась за кустами смородины, ушли к поселку.
— Надо сообщить в милицию! — настаивала Ольга Дмитриевна.
— Жалко! — не соглашалась Вера.— Ромка завтра одумается, а так на него дело заведут.
— Правильно! — поддержал дочь Квасников.
Уже у крайних домов повстречался им сосед Юрий Мишкин, возвращался он со свадьбы брата и. соответственно, был в весьма приподнятом расположении духа. Но все-таки подмога. Квасниковы вслед за Юрием Мишкиным направились к своему одинокому домику: благо, времени, по подсчетам, прошло достаточно, чтобы Роман, обнаружив их отсутствие, поостыл и ушел.
Романа, действительно, нигде не было, но свидетельств его пребывания осталось предостаточно: цветы потоптаны, собранная картошка вся рассыпана, видно, в ярости пинал он аккуратно поставленные мешки, пес, поскуливая, лизал зашибленный бок. Одна дверь в доме была разбита, вторая — сорвана с петель.
— Жалостливые...— с раздражением заговорила Ольга Дмитриевна.— А он кого пожалел? Как ночевать-то будем?
Андрей Петрович вместе с весело бубнящим Юрием кое-как поправил двери, все так же не произнося ни слова, вошел в дом, зажег свет.
— Ложитесь! Утро вечера мудренее,— только и произнес.
Но уснуть так и не удалось. Было слышно, как горько, стараясь не зарыдать в голос, плакала Вера, и сердце разрывалось от боли и обиды за дочку: красивая, милая, в город вот поехали, видел он, как на нее аж прохожие заглядываются, а не повезло: зло надругались те четверо, а только стала приходить в себя — Роман мудрить начал.
Вот так в тревоге, темноте лежали они, когда вновь послышался скрип калитки. Кто-то тяжело протопал к соседской двери, послышался какой-то шум, грохот, на миг все стихло, а потом раздался знакомый голос уже под их окнами:
— Вероника! Вероника! Выйди! Я знаю, что вы все дома!
— Уходи, Рома! Уходи! — подошла Вера к окну.
Но снаружи раздалась брань, потом донесся металлический щелчок.
— Имейте в виду, я вооружен. Не будет по-моему — без трупов не уйду.
И грохнул выстрел.
Андрей Петрович подошел к распахнутому окну:
— Опомнись, Роман!
— Веронику давайте! — ревел, приближаясь, Роман.
Снова прогремело несколько выстрелов.
Андрей Петрович захлопнул окно, махнул Вере рукой — убегай, жене показал глазами — за ней, сам бросился в другую комнату, сзади тяжело грохнула выбитая дверь.
...Милицейский газик, высоко подпрыгивая на выбоинах проселочной дороги, спешил, а Андрей Петрович, сидя в кабине, сбивчиво рассказывал о ночном визите Вериного жениха.
Недалеко от дома в свет фар шагнула девичья фигура:
— Мама там осталась! Он стрелял! Скорее.
Торопить не нужно было, машина и так неслась на предельной для этой дороги скорости.
Милиционеры взбежали на крыльцо, замерли по обе стороны светящегося прямоугольника двери:
— Бросай оружие! Милиция! — крикнул младший лейтенант в молчащую пустоту дома.
Где-то в глубине что-то тяжело ударилось о половицы.
— Бросил! — послышался сдавленный голос Ольги Дмитриевны.
Все время, пока отсутствовал Андрей Петрович, Лярников продержал Ольгу Дмитриевну, которая, замешкавшись, не успела убежать из дома, под прицелом, время от времени стреляя выше ее головы.
Происшедшего этой ночью Роман не отрицал, но виновным себя не признал.
— Это наше с Вероникой дело. Мы жених и невеста! — мешковато поднялся он со скамьи. Тут же, словно что-то вспомнив, подтянулся, согнал с лица некрасивую угрюмость. В упор глядя на судей, он все же встал так, чтобы краем глаза видеть зал.
В шуме, который ветром прошелестел по залу, можно было разобрать отдельные фразы: «Ну и отмочил Ромка!», «Чего-чего, но такого не ожидали!», «Кто бы мог подумать!».
Уже по этому недоуменному шепоту можно было понять, что поступок Романа не вязался в сознании окружающих с его прежним поведением, более того — удивил, обескуражил всех.
Показания матери подсудимого, многочисленных свидетелей только подтвердили это мнение.
— Нормально рос,— рассказывала Лярникова о сыне,— всем, можно сказать, на удивление. Мне даже все завидовали: здоровый да крупный. Он еще в детский садик ходил, а его спрашивали: «Мальчик, ты в каком классе учишься?» — На ее лице мелькнула слабая улыбка.— Он и по дому мужскую работу начал делать: и воду носил, и на огороде помогал. Соседки говорили: «Нина, он у тебя как мужик!» Да, самостоятельный был. Вот если чего захочет — по его будет. А чего не захочет — то уж лучше не заставлять.— Мать подсудимого запнулась.— Только вы чего плохого не подумайте! — Она подалась к судьям.— Он хороший. Вымахал-то сразу. Вот и взрослый, такой нравный, характерный. Я вот про ту ночь думаю: если бы Вера вышла к нему, он бы успокоился. Он же не любил, если кто поперек делал. Я Веру предупреждала, когда еще свататься приходили... Он тогда мне так и сказал: «Жени!» Я ему: «Сынок, тебе же еще семнадцать!» А он: «Я узнал, исполком может разрешить! Иди, мать, добивайся. Ты меня знаешь». Я прямо испугалась. Туда-сюда побежала...
Вызваны в суд были соседи и соседки, на глазах которых рос Роман.
— Здоровый он. Посмотрите, товарищи судьи, какой вымахал! — бойко говорила женщина, жившая в ближайшем к Лярниковым доме.— Он уже в пятнадцать выше иного мужика был. Матери здорово помогал. На мужа-то у нее надежды не было, тот специалист по части выпивки был. Роман — опора. Любил, когда ему говорили, что он сильный. Похвали, что он как чемпион, Роман и тебе воды принесет. Хороший он. Очень хороший.
— Вы давно Лярникова знаете? — председательствующий задал вопрос другой соседке, показания которой во многом повторили предыдущие: «Роман — хороший, сильный, матери помогает».
— Всю его жизнь,— ответила женщина.
— Он добрый? — попытался выяснить народный судья у этой свидетельницы. Женщина замялась:
— Подход к нему нужен...— как-то невнятно проговорила она.
— Он к людям уважительно относился?
И в ответ то же самое:
— Подход к нему нужен. Если его не тронуть — он, конечно, мирный, мирный. Это точно. Сам ничего не скажет такого...
Дотошно расспрашивали судьи бывшего классного руководителя Клавдию Степановну Ромину о формировании характера Романа Лярникова.
Рассказывая о Лярникове, Клавдия Степановна тоже отметила черту, которая всем бросалась в глаза: Роман любил, чтобы его хвалили.
— Хорошо работал в колхозе на уборке картошки. Заметишь, что он неплохо потрудился на сборе макулатуры, металлолома,— объясняла Клавдия Степановна,— в следующий раз он принесет столько, что целому классу за ним не угнаться. Мы считали его гордостью школы. Даже решили, несмотря ни на что, отметить его на общешкольной линейке...
— Несмотря на что? — спросил народный заседатель.
— Несмотря на некоторую неуспеваемость...— В голосе Клавдии Степановны зазвучала какая-то тревожная нотка.
— В чем выражалась эта некоторая неуспеваемость? — Народного заседателя не удовлетворил уклончивый ответ классного руководителя.
— У него были двойки...
— Сколько?
— Много. Столько, что мы вынуждены были его оставить в седьмом классе на второй год.
Еще и еще выступали свидетели. Но, кажется, ничего нового не добавили они к образу того Романа Лярникова, который нарисовали первые. Сильным, красивым, физически ловким виделся он окружающим. Человеком, который любит похвалу (а кто ее не любит?). Нет, ничего не настораживало близких в поведении Романа. Даже его неуспеваемость не вызывала беспокойства. В школе Лярников не справлялся с заданиями, после восьмилетки пошел работать грузчиком на хлебозавод. Всякие бывают ребята, иным не под силу учебная программа, но ведь не поставишь знака равенства между нынешним второгодником и завтрашним преступником.
Что же получается: беда пришла ниоткуда? Жил-был хороший, спокойный парень, полюбил девушку, решил на ней жениться, а потом однажды, придя к ней в дом, вдруг почему-то учинил хулиганство, то есть крайнее бесчинство, сопряженное с явным неуважением к обществу, к достоинству человека.
Конечно, одной из причин такого поведения было нетрезвое состояние Романа. В печати не раз указывалось на опасность алкогольного опьянения для подростков, молодых людей. Наша мораль осуждает пьяниц, закон определяет строгое наказание тем взрослым, которые втягивают несовершеннолетних в пьянство или каким-либо образом потворствуют этому.
Но как нельзя поставить знака равенства между второгодником и преступником, так нельзя отождествлять нетрезвого человека и правонарушителя. Алкоголь, ослабляя моральные тормоза, лишь выявляет внутренние качества. Конфликт, драматические обстоятельства иной раз высвечивают такое, чего нельзя было и предположить. Но лишь подчеркивают, а не создают.
Так, ночное происшествие выявило жестокость, необузданность, злость и грубость Лярникова. Значит, они и раньше были, только никак не проявлялись?
Очень важно их раскрыть, не просмотреть.
Вот почему обычно так скрупулезно исследуются в суде не только сами обстоятельства совершения преступления, особенности личности подсудимого, но и те причины, которые способствовали совершению преступления. Большие и, на первый взгляд, мелкие, близкие и отдаленные по времени, серьезные и вроде бы пустяковые.
Подчас судьями они собираются по крупицам, по отдельным фразам, по сопоставлению показаний.
Шел допрос Степана Ломова — давнего товарища Лярникова. Степан, как и все, подтвердил физическую незаурядность Лярникова, сказал, что в школьных соревнованиях он был первым, его часто за это отмечали.
Народный заседатель спросил:
— Знали ли вы, что Роман любит девушку?
— Конечно,— охотно ответил парень.
— Почему?
— Так Роман еще раньше, до знакомства с Верой, говорил: «Ну уж я когда-нибудь всех удивлю!» Вот и удивил...
— Объясните...
Свидетель через плечо оглянулся на первую скамью, где сидела Вера, чуть замялся... Судьи выжидательно смотрели на него, и он очень тихо произнес:
— С Верой-то никто не встречался... Ну... это... потому... На нее несколько лет назад напали четверо... И обидели... Вот. Никто и не стал с ней гулять. А Роман...— свидетель перевел дух, миновав трудное место. В зале одобрительно зашумели: «Молодец, Рома! Он добрый!» — А Роман,— говорил свидетель,— стал гулять, на танцах приглашал. Даже сам надписи писал: «Вера + Роман = любовь». Потом фильм посмотрел, стал себя Ромео именовать, ей имя придумал покрасивее — Вероника. Так и звал. Мы ему говорили... а он: «Я еще женюсь на ней. Всех удивлю».
Казалось, все было сказано. И вдруг вопрос председательствующего:
— А как вы думаете, Вере это нравилось?
Свидетель поглядел на девушку, сидящую на передней скамейке. Может быть, впервые посмотрел на события ее глазами. Может быть, впервые ощутил, что ей-то как раз было неловко от того шума, что создавал вокруг Роман. Степан ответил:
— Нет, наверное. Они идут, он нарочно громко ей говорит что-нибудь... Ну, он так любил, чтобы на него смотрели. А она глаза опустит: «Рома, тише! Рома, все же смотрят! Рома, неудобно!»
Допрос именно этого свидетеля добавил необходимый штрих, помог под новым, более острым углом зрения взглянуть на поведение Лярникова, по-иному оценить рассказы близких о его поступках, да и саму их реакцию.
Итак, все без исключения свидетели подчеркивали, что он был физически силен, здоров.
Что в этом особенного? Качество это к нравственности, как известно, прямого отношения не имеет. Но окружающие старались дать ему именно моральную оценку: сильный — значит, говорили они, хороший; обрабатывает огород — значит, внимательный сын; приносит пуды металлолома — значит, болеет за школу.
Но так ли это? Думается, для Романа Лярникова, сильного, ловкого, нетрудно было трудиться на мамином огороде, в колхозе, на сборе металлолома; делал он работу только чтобы заслужить похвалу, то есть еще раз увериться в своей силе, ловкости, утвердиться в том, что пришло к нему помимо его воли, разума, желания. Сами по себе эти поступки были неплохими. Если бы рядом был чуткий человек, наставник, педагог, который смог бы целенаправленно повести Романа в процессе нравственного становления! Нравственного. От помощи на огороде вести к доброте, внимательности, сопереживанию. Похвалив за успехи, не относящиеся к учебе, помог бы подтянуться в основах наук! Этого не было сделано.
Педагогическая наука предостерегает от поверхностного взгляда, будто значительный физический труд, преодоление лишений и препятствий — все это само по себе уже духовная закалка, идейное воспитание. Педагоги Лярникова не сумели рассмотреть, что же стоит за его силой. Не сумели предугадать. А долг воспитателей в том и состоит, чтобы правильно прогнозировать поведение подростков, чтобы опасные предпосылки в поведении выявлять и выкорчевывать. И чем раньше это будет сделано, тем лучше.
Да, занятия Лярникова не воздействовали на него благоприятно. Случилось обратное. Только сила помогала ему выделиться из числа сверстников. Желая, как и каждый подросток, самоутвердиться, он се и демонстрировал. Окружающие (начиная от слепо любящей матери и кончая учителями) похваливали его трудолюбие, не рассмотрев, что он любит вовсе не труд, а стремится к демонстрации своего физического превосходства. Таким образом в нем развивалось тщеславие — свойство и без того опасное. В данном же случае опасное вдвойне, так как базировалось, росло оно на качествах, не потребовавших от Лярникова никаких волевых, нравственных усилий. Выяснилось, что, пожалуй, похвала была единственным педагогическим средством, которое испытал на себе Лярников. А ведь похвала — сильнейшее средство воспитательного воздействия на личность и поэтому должна применяться особенно осторожно, осмотрительно и обязательно вкупе с другими. Уж от кого-кого, а от педагогов вправе мы ожидать умения (и желания!) предвидеть, как подействуют на воспитанника то или иное дело, та или иная оценка, его окружение. И уж, безусловно, наставники должны были рассмотреть, как и почему зарождалось у Лярникова тщеславие. Оно жаждало новых восхвалений. А что Роман умел? Тогда он стал вести себя «по-взрослому»: демонстративно курил, стал открыто выпивать. Бравада недостатками вновь не нашла отпора окружающих. Лярников пошел дальше по разведанному «взрослому» пути: объявил (в свои неполные семнадцать!) о женитьбе. И опять ему требовалось удивление, желалось, чтобы о женитьбе заговорили.
Так тщеславие, сосредоточенность на собственной персоне развили эгоизм, своеволие, далее — душевную глухоту, вовсе отучив (не приучив?) с кем-либо считаться, кого-либо беречь, уважать.
И вот — вечер 9 сентября. Спокойные замечания Андрея Петровича, укоры Ольги Дмитриевны, «непослушание» Веры были им восприняты как препятствие на пути его планов, желаний. Реакция на это противодействие была столь бурной потому, что Лярников не привык к отпору. Справедливость же поведения Квасниковых он был не в силах оценить.
Пожалуй, точнее всех о Лярникове сказала Вера.
Она встала с передней скамьи, спиной ощутив взгляды присутствующих. Любопытные? Осуждающие? Недоумевающие? Сочувствующие? Встала, но так и не смогла от смущения поднять глаза на сидящих за судейским столом, так и не взглянула направо, в сторону скамьи подсудимых. Говорила тихо, будто размышляя вслух. Ей и самой не меньше, чем судьям, хотелось разобраться, чем вызваны были поступки Романа.
— Вначале, когда мы стали дружить, я думала, что он добрый, справедливый, что он беспокоится обо мне... Но теперь я не знаю, какой он. Вот я замечать стала, что он выпивает. Доказывала, что это плохо. Он обещал не пить, а сам... То, что произошло ночью 9 сентября, страшно. Я увидела, какой он. Добрый не может быть жестоким. Справедливый не может людей унижать...
Вера замолчала. Напряженно молчал и зал. Из-за барьера, отделяющего от всех подсудимого, послышалось укоризненно:
— Вероника...
Вера подняла глаза на судей, но теперь говорила, обращая каждое слово к Роману:
— Его мама, когда приходила сватать, сказала: «Пусть лучше женится, чем в тюрьму попадет!» Я тогда не придала этому значения. А теперь понимаю, что он ей пригрозил, сказал, что будет своего добиваться... Мать-то, зная его, поняла, что он даже может что-нибудь отчебучить. Может подраться, если ему откажут. Может нахамить, если ему сделают замечание. Он и мне говорил, что неуемный... Я-то его успокаивала... А другие, может, и нет? Неужели он и до сих пор ничего не понял?
Потом повернулась в сторону Лярникова. вскинула на него свои глаза, полыхнувшие зеленым светом, задушевно, будто в зале они были одни, произнесла:
— Я хочу, чтобы ты понял, Роман! Желаю, чтобы ты научился жалеть людей, а не только выставлять напоказ свою силу.
«Чего-чего, а такого не ожидали от Романа!» — судачили в поселке.
А чего же ожидали от него окружающие, которые сами во многом способствовали тому, чтобы Роман рос бездумным, эгоистичным, резким? На протяжении его мальчишеских, юношеских лет близкие восхищались, отмечая его силу. Ни разу парню не был предъявлен серьезный нравственный счет за несдержанность, грубость, бездушие и... пьянство. Его не приучали и не приучили, а в свое время и не заставили соотносить свои желания с моральными установлениями и нормами.
...Испытание исключительностью требует от человека моральных усилий хотя бы для самооценки. Иначе не выйти победителем из этого испытания. Роман Лярников провалился на этом экзамене души. Ему не пришли на помощь и наставники. И — сила его, то, что могло стать подарком, стало наказанием судьбы.
Но какова бы ни была лепта окружающих в становлении (точнее уродовании) характера Романа Лярникова, отвечать по всей строгости закона пришлось ему. За преступление, предусмотренное частью 3 статьи 206 УК РСФСР, суд приговорил его к лишению свободы на 4 года.
В своем последнем слове он произнес такую фразу:
— Если бы я знал, что такое тюрьма *, я бы сдержался.
* Так в обиходе часто называют следственный изолятор, где Лярников был во время следствия.
...«Я бы сдержался». Значит, не таким уж необузданным он был, сколько бы это ни внушали ему и суду близкие.
«Если бы знал, что такое тюрьма», иными словами — если бы понял, что ему будет плохо, то так не поступил бы.
Неужели переживания на суде, в следственном изоляторе и колонии пройдут даром, ничему не научат, ничего не всколыхнут в его душе? Неужели не придет он к выводу: если бы я понял, что девушке, ее родителям, маме моей будет плохо, я бы сдержался. Это осознание будет зависеть прежде всего от него. В немалой степени от тех, кто будет рядом.
Но урок необходимо извлечь и всем взрослым, которые были рядом с юношей, которые не смогли правильно воспитать его.
В воспитании нет мелочей. Неизвестно, что иной раз сильнее, ярче воздействует на ребенка, подростка, молодого человека: проведенная специально с ним беседа учителя или вскользь брошенное замечание встречного, поступок матери или взгляд старшего товарища.
Так что все мы в той или иной мере воспитатели: родители, или наставники, или учителя, или даже попросту окружающие подростка люди. И нельзя забывать об этой ответственной роли.


ИНФОРМАЦИЯ КОНСУЛЬТАЦИИ ОТВЕТЫ

ОВОЩИ И ФРУКТЫ — К СТОЛУ ГОРОЖАН
АДВОКАТ ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ПРОСТУПОК - ЧТО ЭТО?
ПЕРЕД ЛИЦОМ ТОВАРИЩЕЙ
На что посягнул спекулянт
Горький вкус «сахарного» дела
КОНСУЛЬТИРУЕТ ЮРИСТ

ИНФОРМАЦИЯ... КОНСУЛЬТАЦИИ... ОТВЕТЫ...

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
В этом номере журнала мы открываем новый постоянный раздел: «Информация. Консультации. Ответы». Мы постарались с учетом ваших писем, пожеланий составить его так, чтобы каждый мог найти в нем что-нибудь полезное для себя.
Скажем, принят новый закон. В чем его суть? Какие новые права и обязанности он устанавливает? На все это вы найдете ответ в публикациях под рубрикой «Новое в законодательстве».
А что такое, например, административное правонарушение?.. В каких случаях целесообразно обратиться за помощью к адвокату? Вправе ли жена получать от бывшего мужа, с которым развелась, алименты на себя? Эти и другие различные вопросы будут освещаться в статьях «Юридического словаря ЧЗ». В нем дается подробное толкование многих сложных юридических понятий, разъясняются нормы различных отраслей права.
...Немало интересного найдут для себя члены товарищеских судов, дружинники и другие общественники на специальных «страничках» о деятельности той или иной общественной организации, об основных принципах работы, правах и обязанностях членов таких организаций. Эти материалы публикуются с учетом мнений, опыта и пожеланий активистов.
На страницах раздела «Информация. Консультации. Ответы» вы прочтете короткие репортажи из зала суда по уголовным и гражданским делам. Здесь же — краткие сообщения о судебных процессах. В рубрике «По протесту прокурора» освещается деятельность органов прокуратуры по пресечению нарушений социалистической законности.
Мы надеемся, что новый раздел будет способствовать более систематическому и планомерному ведению правовой пропаганды в нашем массовом журнале.
Заранее благодарны за ваши отклики и пожелания, которые, несомненно, помогут улучшить качество публикуемых материалов.


новое в законодательстве

Колхозный рынок и Продовольственная программа

Продовольственная программа СССР предусматривает, в частности, серьезные мероприятия для улучшения снабжения населения плодоовощной продукцией и картофелем. Это должно быть сделано как за счет дальнейшего повышения их качества и увеличения производства, так и путем резкого сокращения потерь продукции на ее пути от поля до потребителя.
Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР приняли 5 августа 1982 года постановление «О дополнительных мерах по расширению продажи колхозами, совхозами и другими сельскохозяйственными предприятиями плодоовощной продукции организациям потребительской кооперации и на колхозных рынках» (СП СССР, 1982, отдел первый, № 22, ст. 112). Это постановление направлено на то, чтобы более полно могли быть использованы ресурсы плодоовощной продукции, существенно сокращены ее потери, значительно улучшилось снабжение населения полноценными продуктами литания.
Теперь колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям разрешено реализовать организациям потребительской кооперации и на колхозных рынках овощи, бахчевые культуры, плоды и ягоды (кроме столового винограда, репчатого лука и чеснока) в размере до 10 процентов планового объема их закупок, а также сверхплановую продукцию этих культур. При этом все овощи, фрукты и другая продукция реализуются по ценам, которые определяются по соглашению сторон, то есть между сельскохозяйственным предприятием и покупателями — организациями потребительской кооперации, бюро торговых услуг, гражданами, которые пришли на колхозный рынок за покупками. Реализованная продукция засчитывается колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям в выполнение плана государственных закупок.
Бесспорно, новое постановление сулит взаимную выгоду и производителям, и населению. Поскольку теперь хозяйства получили возможность часть урожая реализовать на рынках и в организациях потребкооперации по ценам, определяемым соглашением сторон, они прямо заинтересованы, чтобы как можно скорее доставить овощи и фрукты покупателям. Заинтересованы и в том, чтобы качество этой продукции было высоким. Ведь каждый ее килограмм будет давать хозяйствам прибыль. Населению это выгодно, так как повысится качество продукции, снизится ее цепа, больше появится ранних овощей.
Может быть и так. Выдалось хорошее лето, собран отменный урожай, а заготовители принять его не могут. Из-за нехватки ящиков, автомашин и по другим причинам начинают портиться огурцы, помидоры, яблоки. Теперь колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям разрешено не принятые заготовительными организациями овощи, бахчевые культуры, плоды и ягоды продавать государственным и кооперативным организациям и на колхозных рынках по ценам, определяемым по соглашению сторон. Например, если заготовители не приняли вовремя у колхоза урожай помидор, то хозяйство вправе продать самостоятельно эти помидоры какому-нибудь заводу или комбинату или просто своими силами вывезти на колхозный рынок и там реализовать. При этом вся такая проданная продукция включается в выполнение плана продажи ее государству. Если же хозяйству не установлен государственный план закупок овощей, бахчевых культур, плодов и ягод, то они могут реализовать продукцию по своему усмотрению.
Но ведь и на колхозных рынках в один день всю продукцию не продашь. Значит, нужны и здесь условия, чтобы ее сохранить. Поэтому Советы Министров союзных и автономных республик, крайисполкомы, облисполкомы, горисполкомы и райисполкомы обязаны принять меры к улучшению работы колхозных рынков и укреплению их материально-технической базы.
Предписано также оказывать всемерное содействие колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям в организации доставки и реализации сельскохозяйственной продукции. Запрещено необоснованно ограничивать реализацию овощей, бахчевых культур, плодов и ягод потребительской кооперации и на колхозных рынках, ограничивать вывоз этой продукции за пределы области, края и республики.
ЦК КПСС и Совет Министров СССР обязали ЦК компартий и Советы Министров союзных республик, крайкомы, обкомы и райкомы партии, Советы Министров автономных республик, крайисполкомы, облисполкомы и райисполкомы усилить контроль за деятельностью заготовительных организаций, повысить их роль и ответственность за выполнение планов заготовок плодоовощной продукции и своевременную поставку ее в города и промышленные центры. При этом необходимо обеспечить первоочередное и безусловное выполнение плановых заданий по поставкам всех видов продукции в общесоюзный фонд.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР создает условия для выполнения важной и ответственной задачи: все выращенное на полях сохранить, довести до прилавка и стола советских людей.
А. СЕРДЮКОВ,
начальник Главного управления картофеля, овощных и бахчевых культур Министерства сельского хозяйства СССР

<- предыдущая страница следующая ->